Тонкая рябина. Новеллы

Еще не совсем проснувшись, он вяло кивнул головой в знак согласия, взял с полки ее чемодан и тихо пошел по коридору за своей попутчицей. Поезд остановился, противно скрипя тормозами, а как только проводник открыл дверь, Станислав увидел радостные лица встречающих мужчин, которые протягивали руки к его мимолетной спутнице и ее ребенку. Уже на перроне женщина оглянулась и благодарно махнула рукой. Станислав улыбнулся, тоже махнул в ответ и тихо произнес:

– Удачи тебе, тезка!

Молоденький проводник стоял внизу и смотрел вслед удаляющейся группе. Стас поежился от ночной свежести и глянул на часы.

– Уже полночь, – пробормотал он и, обращаясь к проводнику, спросил, – сколько здесь стоим? Покурить успею?

Парень повернулся к нему и весело ответил:

– Еще пять минут. Конечно, успеем! – и достал из кармана сигареты.

– А я за своими в купе смотаюсь, – начал было Станислав.

Однако доброжелательный парень остановил его.

– Пока вы бегать будете, стоянка закончится. Угощайтесь моими, – и он протянул ему пачку.

– Ну, спасибо тебе, земляк! – Стас затянулся, и ему стало, как-то необычно хорошо.

Он стоял на том же перроне, что и пять минут назад. Но ему показалось, как будто он переместился в другой мир. Пахло весной, несмотря на знакомый специфичный запах поезда. Ночное небо было как будто рядом, переливаясь драгоценной россыпью сверкающих звезд. И уже не хотелось идти назад в душный вагон, а остаться здесь на маленькой неизвестной станции и поселиться в каком-нибудь деревянном домике, перед которым будет цвести сирень. Его минутные фантазии прервал голос проводника:

– Заходите в вагон, сейчас поедем!

Станислав кивнул и бойко поднялся по металлическим ступенькам. Он вернулся в свое купе, но спать совсем не хотелось. Мужчина включил ночник и увидел книгу на соседней полке.

«Барышня оставила женский роман, – Стас взял небольшой томик в руки, – интересно, что читают современные дамочки?» – подумал он, листая чужую книжку.

На одной из страниц Станислав прочитал:

– В пятом классе на восьмое марта Марине подарил куклу с голубыми волосами мальчик, который ей очень нравился…

Было что-то невероятное в этом обычном предложении, потому что ОН подарил куклу с голубыми волосами девочке, в которую был влюблен. И именно на восьмое марта в пятом классе! Станислав резко захлопнул книжку и посмотрел на обложку: фамилия автора была незнакомая. Тогда он открыл первую страницу и начал читать. Да, это был женский роман, но описанные в нем события удивляли его и волновали с каждой строчкой все больше и больше. Эта была история его первой любви с одноклассницей Верой.

Стас всегда нравился девочкам: они ему писали записки, звонили домой и даже сами приглашали в кино и в гости. Только не Вера. Нет, она не была замкнутой, не была тихоней, но всегда точно знала: что такое хорошо и что такое плохо. Однажды, уже в десятом классе, Стас решил проводить ее из школы. Он заранее придумал предлог – сказал ей, что в ее доме живет парень из их волейбольной команды, и он идет к нему узнать, когда тренировка… Так что ему с ней по пути. Наверное, тогда Вера даже не поняла, что он соврал и про ее соседа, и про тренировку. Но это было тогда для них не важно. Он помнит, что веселил ее весь недолгий путь от школы до ее подъезда. Она звонко смеялась, когда он рассказывал какие-то небылицы. А первый раз по-настоящему, без придуманных поводов, Стас проводил Веру весной, уже на первом курсе института. Так вот откуда это ощущение счастья от звездного неба и весеннего запаха на перроне! Тогда им было по восемнадцать, и они впервые поцеловались. И кружилась голова, и казалось, весь мир должен знать об их любви! Он прижимал худенькую Веру к себе, а она, смущаясь, шептала ему:

– Стаська…

И он иронично отвечал ей в ответ:

– Не Стаська, а Станислав Ильич, можно просто Ильич, – и они смеялись, влюбленные и счастливые…

Мужчина читал книгу и чувствовал, будто обретает, потерянное когда-то по глупости или по молодости, счастье.

Он дарил ей цветы, а она читала ему стихи, и не было дня, чтобы они не виделись! Стас вспомнил, как однажды проходя мимо, они зашли в церковь и поставили свечки перед иконами. Потом Вера спросила его:

– Стаська, а ты попросил что-нибудь у Бога, когда стоял в храме?

– Попросил, – ответил он.

Вера обняла его и тихо сказала:

– Я – тоже…

Спустя месяц после этого случая, Стас стал ее первым мужчиной и точно знал, что они обязательно поженятся. Он был влюблен в Веру и чувствовал, что это взаимно. Ему хотелось заботится о ней, слышать всегда ее смех, смотреть в любимое лицо и отражаться в искрящихся глазах.

А потом они неожиданно расстались, потому что Вера сказала, что она полюбила другого мужчину. Сказала спокойно, без лишних объяснений и чувства вины. Это был как гром среди ясного неба. От чистой и доверчивой возлюбленной он не ожидал такого предательства. Станислав тогда страшно обиделся и не хотел ее больше видеть. Он ужасно переживал и страдал, но тут опять (как бывало и раньше) появилась заботливая и влюбленная Инна, которая затащила его сначала в компанию к своим друзьям, а потом и в постель.

А в книге было по-другому…

Однажды в почтовом ящике Марина обнаружила письмо, адресованное ей, без подписи. В нем сообщалось, что жених ее не любит и у него есть другая женщина. Если она не верит, пусть подойдет к перекрестку рядом с их бывшей школой и убедится. Героиня романа подошла к назначенному времени и действительно увидела своего парня, который дарил цветы другой девушке. Прочитав это, Станислав Ильич даже стукнул рукой по столу. Да, точно, он вспомнил! Инна позвонила ему и сказала, что ее пригласили на день рожденья, но у нее в училище занятия заканчиваются поздно, и она не успевает купить цветы имениннице. Бывшая одноклассница попросила его купить букет и принести на перекресток! Он не мог отказать, потому что она так часто выручала его. Было… Но все же не так! Вот почему гордая, с уязвленным самолюбием, Вера придумала про другого мужчину. А Стас ей тогда поверил. Но он помнит, как она была убедительна в этой своей лжи! Мужчина отложил книгу и стал смотреть в окно. Уже светало… Звезды исчезли, и серое предрассветное небо уже не радовало, а угнетало.

Станислав Ильич взял сигарету и пошел в тамбур. Проводники уже сменились, и немолодая проводница с недовольным видом суетилась у дверей туалета. Закурив, он стал вспоминать события тридцатилетней давности. Перед самой свадьбой он пришел к Вере. Она вышла к нему из квартиры на лестничную площадку, обернувшись толстым клетчатым пледом и, не глядя в глаза, равнодушно сказала, что она занята: готовится к сессии. И тогда он ей сообщил, что женится. Ему безумно хотелось вызвать у нее хоть какие-то эмоции. Стас даже сейчас помнит, как хотел ей отомстить за ее предательство и свои страдания! А Вера лишь опустила голову и, помолчав несколько минут, вдруг резко ответила:

– Я не одобряю твой выбор, – и ушла, хлопнув дверью.

Как это было давно… А сейчас кажется будто вчера. Станислав Ильич затушил окурок, вернулся в купе и вновь открыл книгу.

Марина, героиня романа (а Стас уже не сомневался, что это была его Вера) очень переживала. Она узнала, что ее любимый встречается с другой! Да, с кем? С пустышкой Инной! Бывшие одноклассницы предупреждали ее, что он – слишком влюбчивый, но она не верила. А вот теперь безвыходная ситуация. Он сам пришел и сказал, что женится. А что же будет с ней и с будущим ребенком? Она металась по комнате. Что скажут родители? Как сдавать сессию? Марина в отчаянии накрылась с головой пледом и думала-думала, но ничего не приходило в голову.

– Без паники, – шепотом уговаривала она сама себя.

В замочной скважине повернулся ключ, и прямо с порога, мама весело крикнула:

– Маришка, ты – дома?

– Да, мам, пишу реферат, – как ни в чем не бывало, ответила девушка.

В приоткрытую дверь комнаты заглянула улыбающаяся мама с морозным румянцем на щеках.

– Посмотри, какую красивую открытку с новым годом прислала тетя Лида! – и протянула яркую открытку.

– Да, красивая, – сдержанно проговорила Марина, всем своим видом показывая, что занята.

На самом деле, ей очень стыдно было перед родителями, а больше всего она боялась, что мама заметит изменения в фигуре дочери. Когда женщина ушла, Марина автоматически взяла открытку и вдруг подумала:

«Тетя Лида! Наша добрая, замечательная тетя Лида, она обязательно поможет! Выход есть!»

И Марина схватила бумагу и стала писать письмо своей любимой тетушке.

В модных вельветовых штанах—бананах и объемном вязаном свитере Марина сдала все экзамены зимней сессии, и никто не заметил ее округлившийся животик. А через месяц, приехала тетя Лида и забрала племянницу к себе, уговорив свою старшую сестру и ее мужа (родителей Марины) своими вымышленными, но очень серьезными доводами.

Девушка к этому времени перевелась на заочное отделение и, не успев на новом месте устроиться на работу, попала в роддом. В апреле у нее родился сын: семимесячным и очень слабеньким. Малыша перевели в реанимационное отделение Центральной детской больницы. Марина, похудевшая и уставшая, переживала за своего ребенка, а он внешне не подавал признаков жизни. В детскую реанимацию не пускали родственников, даже матерей. Она приходила каждый день справляться о здоровье сына, но врач только качала головой.

– Пока никаких изменений…

Однажды молодая мама упросила старенькую санитарку переночевать в коридоре. Когда медицинский персонал реанимационного отделения разошелся по домам, и осталась только дежурная бригада, она тихонько пробралась к кроватке своего мальчика, аккуратно взяла его за крохотные пальчики и твердо прошептала:

– Сыночек, я тебя очень сильно люблю!

Ей так хотелось, чтоб он просто заплакал, как другие новорожденные, но он молчал. Она поцеловала его ручку и попросила малыша:

– Ты борись, сынок, борись!

От отчаяния Марина встала перед кроваткой на колени. Слезы катились, не переставая, по ее осунувшемуся лицу. Она не знала ни одной молитвы, она просто обратилась к Богу:

– Помоги, пожалуйста! Пусть Он будет жить! Он же ни в чем не виноват, это я – грешная!

Бледно-желтая луна лениво освещала палату и одинокую фигуру молодой женщины, стоящую на коленях перед детской кроваткой. Под утро пришла санитарка и отправила Марину домой:

– Ты ж меня, милая, не подведи! Скоро врачи придут, а ты тут! Иди-иди, а к обеду придешь, после обхода.

Марина, как во сне, с трудом добралась до квартиры тетушки и рухнула на диван, не раздеваясь.

Проснулась она от прикосновения теплых ладоней к ее руке и тихого ласкового голоса тети Лиды:

– Мариночка, вставай, моя девочка!

Она вздрогнула и резко села на диване. Посмотрев на печальное выражение лица своей родственницы, у нее почему-то заныло в груди, а руки и ноги свело от тяжелого предчувствия.

– Тетя Лида, а сколько времени?

– Уже одиннадцать… Ты давай вставай и собирайся. Позавтракаешь сейчас, и мы с тобой пойдем в больницу, – тихо проговорила она и трогательно погладила племянницу по голове.

– Но тебе же на работу нужно! Я сама схожу. Только сначала в магазин зайду, – она устало улыбнулась, – вчера мне в отделении сказали, что нужно свои пеленочки принести. У них не хватает.

– Я уже была на работе. Не нужно идти в магазин. Мне звонили из больницы Пойдем туда вместе, родная…

Марина все поняла, но не хотела переспрашивать. Она надеялась, что сейчас они придут в палату, а ее сыночек жив и здоров. Он будет смотреть на нее своими голубыми глазами, а она развяжет туго перетянутую грудь, и будет кормить своего мальчика молочком. Но в отделении ее повели в кабинет врача, а не в палату. Врач сухо сообщила, что ребенок умер. Последнее, что слышала Марина, прежде чем потерять сознание, как заведующий отделением спросил:

– Как назвали мальчика?

И старенькая санитарка ответила вместо нее:

– Я вчера слышала, она его называла «Борис».

В сознание Марина пришла от едкого запаха нашатыря. Она лежала в процедурной на кушетке, а молоденькая медсестра с повязкой на лице держала ватку и пристально смотрела на нее.

– Вы меня видите? – спросила участливо она.

Марина кивнула в ответ.

– Полежите немного, я вам сделала успокоительный укол, – и девушка вышла из кабинета.

Марина смотрела в потолок, и боль разрывала ее грудь. Взгляд ее затуманенных от слез глаз упал на мощный карниз над окном.

«Повешусь, – мелькнула дерзкая мысль, – не выйду отсюда без сыночка».

Дверь скрипнула, и вошла ночная санитарка. Она легонько присела на край кушетки.

– Не рви сердце, милая, – сказала старушка, взяв Марину за руку, – как еще моя мать говорила: «Узелок только развязался». Вот, увидишь: будут и у тебя еще детки!

– Вам легко говорить, – всхлипнув, Марина отвернулась к стенке.

– Нет, милая моя, нелегко. Ох, нелегко терять детей, тебе это каждая мать скажет. Всю себя бы отдала до краев, до последней кровинки, чтоб только живы детки были! У меня самой десять лет назад дочка родами померла, – она тяжело вздохнула, – родила двойню: мальчика и девочку… И все, все умерли! Так в гроб троих и положили… Столько я слез пролила, милая! Жить не хотела, от боли по ночам выла… Зять мой тоже сильно переживал, но потом успокоился и женился. А я осталась одна на всем белом свете! Вот и пришла сюда работать. Может быть, кому-то еще помогу, – медленно проведя шершавой ладонью по своему лицу, горестно закончила она.

Марина повернулась к санитарке и рывком прижалась к ней. Старушка обняла девушку своими грубоватыми руками:

– Ты будь сильной. Родишь еще, вот увидишь. Ты – молодая, здоровая женщина. Муж-то у тебя есть?

Марина мотнула головой:

– Нет.

– Ой, Господи-Господи. Я так и думала. А там, на лестнице, кто тебя дожидается? Мать, что ли?

– Нет, это тетя.

– Пойдем к ней, милая! Тихонечко вставай, я тебе помогу.

Они молчаливо прошли по коридору реанимационного отделения. На площадке у двери стояла тетя Лида с заплаканными глазами. Увидев племянницу, она шагнула навстречу и порывисто обняла Марину.

Станислав задумчиво отложил книгу и подумал, почему он не знал, что произошло с Верой? Сколько же ей, девятнадцатилетней девушке, пришлось пережить!

Вспомнил, как кто-то из бывших одноклассников сообщил, что она внезапно перевелась в институте на заочное отделение и переехала в другой город. А он? Что делал он в то время, когда его любимая оплакивала их сына? Да, точно, именно в апреле они путешествовали по Болгарии. Его родители подарили им с Инной туристическую путевку. Молодая жена «сдувала с него пылинки», подобралась веселая компания, солнце, море, «золотые пески»… Кажется, он был тогда счастлив. А потом, все как-то завертелось. Молодость эгоистична. Начало семейной жизни было беззаботным и веселым. Только спустя пару лет, начались громогласные скандалы, театральные истерики, бытовой шантаж со стороны, вдруг переставшей быть милой и покладистой, жены… И у него появились новые друзья, новые подружки. Стас просто научился не обращать внимания на Инну и ее желание перевоспитать его. Со временем и она успокоилась, так и жили: каждый сам по себе. Ему даже казалось, что все семейные люди так живут и терпят друг друга, а большая любовь лишь в романах для сопливых девчонок. И только после сорока лет он начал замечать, что живут и по-другому. Что спешат домой с работы его сотрудники, с нежностью рассказывают в курилке о своих супругах, с гордостью показывают фотографии детей и внуков. Станислав Ильич тяжело вздохнул. Получается, потерял он свою любовь, она прошла мимо, а он даже не заметил. А что же теперь?

Купейная дверь с шумом открылась, и все та же проводница певуче сказала заученную фразу:

– Сдаем постель, через час – конечная!

– Ну, вот и все! Приехали! – усмехнулся он и стал нехотя собирать невзрачное казенное белье со смазанными печатями.

Когда Стас открыл ключом дверь своей квартиры, то с порога услышал радостный голос жены:

– Да, ладно, Димусик! Мой приедет только завтра или даже – послезавтра! Успеем еще покувыркаться! – и она кокетливо засмеялась.

Стас вошел в гостиную и увидел Инну, вальяжно развалившуюся на диване. Левым плечом она прижимала к уху трубку домашнего телефона, из которой был слышен мужской смех. Одновременно она красила ногти на ногах, взгромоздив свой сороковой размер на журнальный столик. Он оставил чемодан в прихожей и спокойно прошел мимо Инны в свою комнату. Разговор мгновенно свернулся, жена попрощалась с абонентом и в распахнутом шелковом халате размашисто пошла за не вовремя вернувшимся из командировки мужем.

– Мог бы позвонить и предупредить, – вместо приветствия язвительно сказала она, кокетливо поправляя прическу.

– Да, ну? С каких пор я должен отчитываться перед тобой? – не скрывая раздражения, ответил он, снимая плащ.

– Чтобы не ставить жену в глупое положение! Так все воспитанные люди делают, между прочим! – нравоучительно проговорила Инна.

– Ну, в умном положении ты еще никогда и не была, – не глядя на женщину, холодно ответил Стас.

Инна открыла рот, чтобы ответить, но муж продолжил:

– А, кстати, кто у нас воспитанный: ты или твой «Димусик?» – фыркнул он и раздраженно добавил, – Немедленно выйди из моей комнаты!

– Да уж точно, не ты! – противно взвизгнула она, но он с силой вытолкнул ее за дверь и повернул ручку.

Все это было до тошноты знакомо и предсказуемо. Инна начала, как обычно, кричать гадости и оскорбления в его адрес, стуча кулаками по стене. Вдруг дверь резко распахнулась, и Стас спокойно спросил:

– Где мои школьные фотографии?

От неожиданного вопроса жена замерла, а потом еще с большим азартом продолжила свой визгливый ор:

– Что, про свою Верку вспомнил? Захотел полюбоваться на несчастную любовь? Да если бы она знала, какой ты придурок и неудачник!

– И что тогда? – Стас сильно схватил жену за плечи. – Что тогда? – сердито повторил он вопрос.

– Аборт бы сделала, – уже не так громко ответила Инна и ловко вывернулась из рук растерянного мужа.

Стас вздрогнул.

– Так ты знала, что она ждала от меня ребенка?

– А че ж мне не знать? – она встала в свою любимую позу «руки в боки». – Ты забыл, где моя мать работала? Ааааа… Дошло?

Он толкнул ее с такой брезгливостью, что Инна испуганно замолчала. Ему было сейчас противно за нее и за ее мать. И больно за себя.

«Обвели, как дурачка, – грустно подумал мужчина, – все понятно, к чему была такая спешка со свадьбой и эта ложная беременность. Теща работала в женской консультации медсестрой и узнала про Веру. Это в их планы не входило: выгодный жених мог ускользнуть».

Стас вернулся в комнату и встал, как вкопанный. Он медленным прощальным взглядом обвел свое жилище, похожее скорее на холостяцкую берлогу, а не на спальню женатого человека. На полках стояли его любимые книги, которые покупала еще мама, старенький глобус на деревянной подставке, баскетбольный мяч с подписями всей школьной команды на память. Но уже ничего не могло его задержать здесь. Он стремительно метнулся в коридор, схватил чемодан и, притащив его в комнату, стал проворно набивать самыми необходимыми вещами.

– Давай-давай, уматывай, – не унималась беспардонная Инна, – надоел ты мне, сволочь! Ну, какая же я дура, что за тебя замуж вышла!

Она с шумом прошлась по большой комнате и прислушалась. Молчание мужа ее нервировало. Плеснув в хрустальный бокал любимый ликер, она крикнула в сторону закрытой двери:

– Думала, жить буду, как сыр в масле! Шубы и машины менять, как перчатки. Да, если б не твои родители, я…

– Продолжай, – выйдя из комнаты, тихо сказал Стас и уточнил, – так, что мои родители?

– А то! – женщина зло посмотрела на мужа. – Давно хотела тебе все высказать, все-все, что наболело за эти годы!

– Говори, – он стоял, держа в руке чемодан, все еще привлекательный и статный мужчина.

В свои сорок восемь, Станислав Ильич выглядел гораздо моложе своих лет.

– Я тебя внимательно слушаю, – пренебрежительно проговорил он, – что у тебя там наболело?

– Слушай-слушай! – с заметной издевкой, произнесла жена, – Да если бы твой отец не был «шишкой», думаешь, я бы позарилась на тебя! Что же мне, надо было выходить замуж за голодранца какого-нибудь и начинать жизнь в коммуналке? А твои родичи все для тебя были готовы сделать: «Хочешь, сынок, машину? Женишься, сынок, купим квартиру!»

Стас смерил ее взглядом сверху вниз.

– Неужели из-за этого ты на меня «позарилась»? Клялась же в вечной любви, – усмехнулся он.

– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда! – Инна с пафосом села на диван, закинув ногу на ногу, и презрительно посмотрела на мужа.

– Не пойму тебя что-то. Ты что – голодала? С родителями жила обеспечено и ни в чем не нуждалась! Одевалась лучше своих ровесниц.

– Ха! – она зло хмыкнула и поправила челку.

Потом медленно отпила ликер и привстала с дивана.

– Да что ты видел? Только обертку!

Мужчина пристально глянул на жену, прищурив глаза. Она махнула рукой и продолжила:

– Мать все деньги «вкладывала» в меня, говорила: «Товар надо лицом подавать!» Да и не все шмотки были мои, я брала у иностранных студентов в вашем институте на продажу. Пару раз надену, а потом подшаманю и – продаю! Я же – умная и практичная девочка! – и Инна довольно рассмеялась.

– Точно, все средства ушли на обертку, а внутри оказалась пустота, – Стас горько вздохнул.

Он взял ее за подбородок и посмотрел в лицо.

– Инна, – он впервые за последние годы назвал ее по имени, – ты даже глупее, чем я думал!

– А тут ты ошибаешься, дорогой мой муженек! – насмешливо выкрикнула она, стукнув его по руке. – После смерти твоей матери мы же тебя отсюда выписали и прописали в отцовской квартире! Правильно?

– Правильно! Ну и что? – совершенно без интереса спросил он и недоуменно пожал плечами.

– А то, что эта квартира теперь – моя!

– Ууууу, вон оно как, – Стас зло усмехнулся, – в этом заключается весь твой ум? И ты, бедняга, столько мучилась, чтоб за тридцать лет супружества, как ты говоришь, с неудачником и сволочью, урвать себе мою квартиру? – он взял чемодан, вышел за порог и, процедив сквозь зубы. – Дарю! – и отчаянно хлопнул дверью.

Станислав Ильич бодро спустился по ступенькам, вышел на улицу и тут он остановился.

«Куда идти? К сотруднице Нине, с которой у него продолжительные отношения? Да нет. Одно дело – с бутылочкой хорошего вина завалиться на „огонек“ к одинокой коллеге, а другое – прийти с чемоданом. И вообще, затянувшийся роман – это тупик. Нина отпадает. Отца не хочется расстраивать, он без того доживает последние месяцы: после смерти мамы он здорово сдал… Друзья? Тоже – нет. У каждого своя жизнь, и не тот сейчас момент, когда хочется отвечать на вопросы, даже участливые», – рассудил про себя он и пошел на автомобильную стоянку. Небрежно бросив чемодан на заднее сиденье, Стас сел в машину и закурил. Сколько раз он думал расстаться с Инной, даже несколько раз после скандалов уходил в первые годы семейной жизни, благо были желающие женщины принять его с одним чемоданом. Но жена его разыскивала, плакала, стояла на коленях и уговаривала вернуться домой, клятвенно обещая быть примерной и послушной. И он думал: «А, действительно, что менять шило на мыло». Теперь он понимал, что человек уходит из семьи не к кому-то, а от кого-то. Как, например, сейчас. И обратной дороги нет.

В кармане неожиданно зазвонил телефон.

– Станислав Ильич, приветствую! Ты придешь сегодня в офис или после дороги отоспишься? – бодрый голос заместителя вернул его к реальности.

– Антон, привет! Давай я завезу документы и возьму пару дней отдохнуть. Я в машине. Скоро буду!

– Отлично! Жду!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.