Миссисипские пираты

Если бы миссис Бредфорд могла услышать единодушный взрыв смеха, который последовал за признанием Смарта, она не на шутку обиделась бы, но почтенная дама была уже далеко. Между тем весь этот эпизод так оживил общество, что даже бедный Лейвли сделался немного раскованнее и признался, что намерения этой дамы испугали его до крайности.

– Занудливая особа, – сказала миссис Дейтон, – и я не знаю, как от нее отделаться. Я ее не приглашаю, а она всегда приходит.

– Она вообще пользуется здесь незавидной славой, – заметил Смарт.

– Я не люблю ее, но думаю, что слухи все же преувеличены, – возразил Дейтон. – Ее обвиняют в тайном сбыте водки неграм, и я установил за ней надзор, но пока ничего еще не выяснил. Разумеется, если она окажется виновной, я, в качестве судьи, не пощажу ее, несмотря на близкое знакомство, но отказывать ей от дома так, без видимой причины, не могу. Вы знаете здешнее общественное мнение: все стали бы тотчас кричать, что я-де зазнался, возгордился. Поэтому лучше уж терпеть ее несносную болтовню, нежели навлечь на себя общее нерасположение.

– Письмо мистеру Дейтону, – сказала служанка, отворяя дверь и держа в руках поднос с запечатанным конвертом.

– Кто подал, Нэнси?

– Почтарь, который разъезжает с мальпостом[4]. И он уверял, что спешное.

– Милая моя, – обратился Дейтон к жене, прочитав письмо, – меня спешно вызывают к опасно больному.

– Здесь, в городе? – спросила она с беспокойством.

– Нет, к сожалению, это в десяти милях отсюда, так что я вернусь только завтра утром. Нэнси, велите седлать лошадь.

– Джордж, – сказала миссис Дейтон со вздохом, – мне очень лестно, что здесь так ценят твои знания, но право, я была бы более счастливой, если бы ты оставался дома. Эти постоянные ночные поездки расстроят вконец твое здоровье.

– Ничего, – ответил Дейтон, надевая толстый плащ с рукавами. – Ты тревожишься совершенно напрасно. Ночная свежесть не повредит мне. Признаюсь, мне самому было бы приятнее скоротать вечер с вами, но что же делать? Могу ли я, ради своего удобства, оставить без помощи страдальцев, надеющихся получить от меня облегчение? И к тому же, когда мне известно, сколько здесь шарлатанов.

– Вы совершенно правы, – сказал Смарт, – но я не желал бы заниматься профессией, которая не дает покоя ни днем ни ночью. Кто тревожит вас на этот раз?

– Недавно прибывший сюда немец, некто Брандер. Заболел, вероятно, перемежающейся лихорадкой. Лошадь уже у крыльца. Прощайте… Вы тоже собираетесь ехать, Лейвли?

– Да, но по дороге ли мне с вами, мистер Дейтон?

– Не думаю, я поеду проселком, на Байлей. Тут короче.

– Без сомнения, но вам придется пересечь болото, – сказал Джеймс, – а это опасно даже днем.

– Дорога мне знакома, как здешняя главная улица! – возразил доктор. – У меня там свои отметины, я срубил несколько сучьев, мешавших проезду. До свидания, мои милые! Надеюсь возвратиться к завтраку.

Лейвли тоже почтительно раскланялся с дамами, не осмеливаясь, однако, взглянуть на Адель, и прошептал только:

– Могу ли я сказать матушке, что вы приедете завтра?

– Можете, – отвечала миссис Дейтон, протягивая ему руку, которую он удержал в своей, размышляя о том, можно ли и должно ли ему сказать что-нибудь и мисс Адель. Добрая хозяйка, понимая, что происходит в душе молодого человека, спросила его ласково: – И привезти мне с собой нашу молодую гостью?

Джеймс вздрогнул и так сжал ее пальцы, что они чуть не хрустнули.

– О, – проговорил он, краснея, – мисс Адель найдет, может быть, что у нас очень скучно. – Так не остаться ли мне здесь с миссис Бредфорд? – проговорила девушка.

– О, мисс Адель… вы осчастливите нас.

– Ждите нас, Джеймс, – решительно сказала миссис Дейтон, между тем как ее муж кричал с улицы:

– Что же вы, Лейвли? Выходите вы или нет?

Молодой человек опрометью бросился из комнаты и вскочил в седло. Они выехали из города вместе, но через несколько минут дороги их разошлись.

Смарт тоже простился с дамами и вышел, посвистывая, заложив руки в карманы, но направился не домой, а к реке, у берега которой были причалены плоскодонные барки и другие суденышки столь же примитивной конструкции.

Глава V

Таинственный остров

Вид Миссисипи был великолепен при свете луны, которая то ярко отражалась в серебристых волнах, то проглядывала сквозь облака, гонимые порывистым ветром. На самой реке было тихо, слышался только плеск волн, ударявшихся о бока барок и лодок, да голоса пировавших в прибрежных кабаках матросов.

Смарт медленно шел по берегу, поглядывая на воду Неожиданно внимание его привлек человек, в котором он узнал спасенного им ирландца.

– Эй, любезный! – крикнул ему Смарт. – Видно, нос у тебя очень чешется или ты любишь холодные ванны. С какой стати ты толчешься по соседству с теми, кто хотел тебя погубить? Мне не удастся спасти тебя во второй раз, может быть!

О'Тул, не узнав сразу трактирщика, схватился было за нож, но сразу успокоился и отвечал шепотом:

– Эти люди еще хуже, нежели вы воображаете, мистер Смарт! Они члены настоящей шайки.

– Я думаю, они просто лентяи и пьяницы, – презрительно возразил Смарт.

– Нет, нет, у них есть особые сигналы. Заметили вы, что этот негодяй, которого я сбил с ног, свистнул как-то особенно, и тогда вся эта ватага кинулась на меня. О, у них свои знаки. Но я за ними слежу.

– А я советую вам, Патрик, держаться от них подальше, не то не миновать вам реки. Ну, прощайте!

Во время этого разговора одна шлюпка отделилась от берега, направляясь к середине реки, и потом повернула по течению. Рулевым на ней был тот самый человек со шрамом, который набросился на Патрика. Из девяти человек, находившихся с ним лодке, четверо гребли, остальные лежали на дне. Все эти люди участвовали в схватке перед трактиром Смарта.

– Не взять ли нам ближе к берегу? – спросил один из гребцов.

– Это зачем? Чтобы сесть на мель или обратить на себя внимание жителей? – возразил рулевой. – И то и другое вовсе нежелательно. Бросьте-ка весла, надо плыть как можно тише, пока не минуем город.

Шлюпка двигалась бесшумно и скоро оставила за собой городские предместья. По знаку рулевого гребцы снова заработали веслами, и легкое суденышко быстро понеслось в такой близости от берега, что они могли различать светляков, копошившихся в кустах и траве.

В одной миле далее лодке пришлось плыть мимо деревни. Чтобы избежать малейшего шума, люди обмотали весла холстом, но одно из них задело за пень, торчавший из воды, и выпало из рук гребца. Рулевой успел его подхватить, но это не могло не вызвать некоторого шума, и две большие собаки выскочили тотчас с лаем из ближайшего домика, а какой-то человек влез на ствол смоковницы, опрокинутой в воду, и стал размахивать платком, чтобы заставить плывших остановиться.

Спрятаться было нельзя, и рулевой спросил спокойно:

– Что вам угодно, мистер?

Говоря это, он повернул лодку против течения и громко приказал одному из гребцов ухватиться за сучья лежавшего в воде дерева, чтобы удержаться на месте.

– Берегись, Нил! Что ты делаешь? Лезешь волку в пасть! – шепнул один из гребцов с тревогой.

– Молчи! Я знаю, что делаю. Не следует возбуждать подозрений.

– Куда держите путь? – раздался вопрос с берега.

– К мысу Монтгомери.

– Есть у вас место? Можете принять одного пассажира?

– Добыча сама в руки лезет! – шепнул сосед рулевому. – Соглашайся, Нил, у этого малого наверняка есть поклажа, от которой его можно избавить.

– Нет! – крикнул рулевой, не обращая внимания на советы товарища. – Нас здесь уже вдоволь, и если встретимся с пароходом, то, пожалуй, и подвернемся под него… Отпускай! – приказал он державшемуся за дерево. – Ну, вперед!

– Отчего бы не принять пассажира? – заворчал говоривший. – Ты лишил нас верной добычи по своей прихоти, и атаман не похвалит тебя за это.

– Не болтай о том, чего не понимаешь! – резко возразил Нил. – Забыл, верно, каких хлопот нам стоила недавняя история с дрянным чемоданишком? Не стоит руки марать из-за мелочи. Худо только, что нас видели, Ну, да ничего! Работайте дружно. Атаман ждет нас, он решит в эту же ночь насчет нашего ближайшего дела.

Гребцы налегли на весла, и скоро показался покрытый богатой растительностью островок.

Он состоял из наносной почвы, как и все острова на Миссисипи, и берега его защищались громадными камышовыми порослями, ивняком и исполинскими деревьями. Когда-то, по-видимому, здесь была пристань, но в то время, к которому относится наш рассказ, суда старались обходить этот островок, опасаясь окружавших его подводных камней. Он был известен под номером 61[5]. Избегавшие его судовладельцы не знали, что в чаще, притаившись, следили за ними какие-то люди, говорившие угрюмо:

– Счастье ваше, что вы не пристали сюда!

Остров лежал близ левого берега Миссисипи и имел в длину около трех миль; он расширялся к одной стороне, покрытой густой чащей, между тем как противоположная его сторона заканчивалась мысом, от которого тянулась отмель, позволявшая доходить, при спаде воды, до другого островка, находившегося в полумиле далее. Второй островок считался принадлежащим к номеру 61, потому что вода, покрывавшая временами отмель, была все же недостаточно глубока даже для плоскодонных судов, хотя в июле, когда на Скалистых горах под жгучими лучами солнца таяли снега, сам островок покрывался водой. Справа номер 61 был защищен высокой грядой песчаниковых скал, которая тянулась в двухстах метрах от острова, заканчиваясь узкой полосой земли, покрытой деревьями.

Таким образом, скрывавшиеся на острове были вполне обезопасены от внезапного нападения на них с тех двух сторон, которые представляли собой какой-либо доступ с реки.

Фарватер, которым ходили по Миссисипи суда и пароходы, лежал к западу от номера 61. Ширина реки от вышеупомянутой лесистой косы к берегу штата Арканзас равнялась одной миле, а к берегу штата Миссисипи только полумиле. На обоих берегах, в виду острова номер 61, стояли лишь две полуразрушенные постройки.

Остров казался необитаемым, да и вовсе непригодным для жилья, судя по тому, что изложено выше, и путешественник, все же вздумавший пристать к нему, не скоро отыскал бы тропинку, по которой можно было проникнуть от берега вглубь. Поваленные громадные деревья заграждали всюду проход, и прорубиться сквозь них было не под силу человеку, по крайней мере на первый взгляд. Между тем на этом острове, имелся целый поселок. Он состоял из девяти домиков, большого амбара-склада и пяти конюшен. Все постройки находились в связи между собой и располагались по подобию индейских крепостей, то есть представляли наилучший способ для обороны против превосходящих сил. Склад и один домик помещались в центре общего двора, прочие окружали двор, а конюшни, расположенные полукругом на восточной стороне, обращенной к штату Миссисипи, составляли уже сами по себе отличный блокгауз с бойницами. С западной стороны, наименее уязвимой при нападении, домики связывались между собой крепкими палисадами, а на крыше склада был установлен на турели фальконет[6], служивший осажденным надежным средством защиты.

Между складом и соседним домиком, занимаемым предводителем шайки, находилась площадка, над которой раскидывался летом полосатый навес. Женатые люди размещались в отдельных домиках, для холостых был построен один, пообширнее, называвшийся «Bachelor's Halle»[7]. Он же служил местом общих собраний.

Таково было убежище «Речных акул», хозяйничавших на широкой Миссисипи. Атаманом их являлся человек, которому они беспрекословно повиновались, а его непререкаемый авторитет основывался на редком уме и беззаветной храбрости. Звался он капитан Келли, и головорезы, бывшие под его командой, страшно его боялись, но и преданы были ему безгранично.

От берега к поселку вели всего две тропинки и обе были искусно замаскированы как бы естественными заграждениями. Человек, незнакомый с ними, неминуемо угодил бы в болото или в непролазную чащу. Лодки пиратов были тоже укрыты от всякого постороннего глаза, но главной защитой злоумышленников была та полная тайна, которой они умели себя окружить. И для соблюдения этой тайны пираты выработали особую систему. Участники шайки связывались кровавыми клятвами, а разветвления ее среди населения штатов были так велики, обороты так обширны и скрытны, что желавший выдать своих, не знал бы кому довериться, потому что адвокат или судья, к которому он вздумал бы обратиться, вполне мог сам оказаться членом шайки и погубить его.

Вследствие всего этого остров номер 61 сделался надежным убежищем для всех, не ладивших с правосудием. Преступник укрывался на острове, а новые товарищи его искусно распускали слух о том, что он бежал в Техас. Атаман определил награду тому, кто предотвратит предательство, заколов вздумавшего изменить. Такая благоразумная мера, сулившая тысячу долларов чистоганом лицу, сохранившему общую безопасность, представляла столько соблазнов, что каждый ревниво следил за другим, равно как и за самим собой, удерживаясь от малейшей неосторожности.

В первую субботу каждого месяца происходило общее собрание членов под председательством Келли.

Пираты грабили чаще штат Миссисипи, нежели Арканзас. Один из них, затаившись на вершине дерева, как вахтенный на мачте, наблюдал за обоими берегами, подавая осторожные сигналы. Для бегства атамана от опасности на юго-западной оконечности острова за песчаной отмелью стояла всегда готовой лодка с притаившимися близ нее четырьмя гребцами. Тропинка, которая вела к ней, была известна лишь посвященным. Эта лодка находилась на виду, но окружавшее ее мелководье не допускало к ней большие суда, и все считали ее просто брошенной.

Глава VI

Пираты и их атаман

В «Зале холостяков» царило веселье. В большом камине, несмотря на летний день, горел огонь, и двадцать рослых молодцов расположились возле него с трубками в руках.

Одеты, как обыкновенные судовые рабочие, они не носили при себе оружия, но стены зала были увешаны длинными американскими карабинами, французскими охотничьими ружьями, немецкими штуцерами, испанскими стилетами, всяческими ножами, топорами, аншпугами[8]. Одни из присутствующих напевали вполголоса грубые застольные или любовные песни, другие поджаривали на вертелах ломти дичи. Некоторые отбивали ногами такт песенки, которую громадный негр довольно верно наигрывал на плохонькой скрипке.

Вдруг дверь отворилась, и в зал вошел высокий и статный человек в черной суконной шляпе, надвинутой на глаза, широких матросских шароварах и лоцманской куртке.

Это был капитан Ричард Келли, предводитель шайки пиратов.

Несмотря на грубость и дерзость, находившиеся в зале тотчас же поднялись и удовольствовались легким кивком, которым Келли ответил на их глубокие поклоны. Все молчали и почтительно смотрели на своего босса. Он подошел, так же молча, к камину, а некоторое время глядел на огонь и потом принялся быстро ходить взад и вперед по залу, заложив руки за спину.

– Вернулась лодка из Хелены? – спросил он у человека, появившегося в дверях.

– Нет еще, ваша милость, но, стоя сейчас очередным на вахте, я слышал вдали плеск весел. Прикажете что-нибудь?

– Пусть барка будет наготове, – распорядился Келли, опускаясь на стул, поставленный для него у камина. – Лошади должны прибыть из Арканзаса нынче ночью. Джонс обещал это наверняка, и их нельзя оставить здесь. Трое из вас переправят их в Уиксбург. Дальнейшие мои распоряжения получите там от констебля Брума.

– Замечательно, как нам сочувствуют административные лица! – со смехом воскликнул один из пиратов, по имени Блэкфут. – Вряд ли найдется город, в котором у нас не было бы сообщника между констеблями, сторожами, даже адвокатами, судьями или почтмейстерами! Поэтому, когда сажают в тюрьму кого-нибудь из числа наших в Арканзасе или в Миссисипи, это равносильно его оправданию. Поверите ли, капитан, что граждане Пинквиля выбрали на прошлой неделе в прокуроры нашего Тоби Кривого! Будь я проклят, если не послушаю хотя бы одну из его речей!

Келли усмехнулся, но ничего не ответил и встал, говоря:

– Блэкфут, мне надо сообщить тебе кое-что.

Он вышел, не дожидаясь ответа, и Блэкфут последовал за ним на открытую площадку перед домом, ярко освещенную луной.

– Блэкфут, – сказал Келли своему подручному, – наши дела идут неплохо, но мы не вполне обеспечиваем свою безопасность. Наша тайна известна слишком многим, и если измена грозит смертью всякому, кто решился бы на нее, все же нельзя исключить невозможность предательства.

– Так что же? Допустим, что наше убежище будет открыто, какое свиное рыло возьмет нас здесь живьем?

– Но нам могут грозить опасности, которые трудно предвидеть. И если мы будем вынуждены бежать отсюда, где мы найдем другое, подобное этому, безопасное убежище?

– А маленький островок, заливаемый водой? А хижинки среди болот? Мало ли у нас нор!

– Да, но всего этого далеко недостаточно, – проговорил Келли, снимая шляпу и встряхивая волосами, мокрыми от росы.

Он был очень красив собой. Лоб его окружали волнистые пряди волос, в темных глазах читалась молодецкая удаль, рот оживлялся самонадеянной улыбкой. Глядя на него, Блэкфут спросил с недоумением:

– Чего же вы опасаетесь, капитан? Подозреваете кого-нибудь из наших? Назовите имя подлеца, и мы…

– Нет, – сказал Келли. – Была подобная опасность, но миновала. Тебе известно, что наш Роусон, будучи пойман, едва не выдал нас, стараясь спасти свою жизнь. Бели он не успел этого сделать, то лишь потому, что регуляторы сами оплошали и дали возможность индейцу Ассовуму спалить его заживо. Но подобный случай может повториться, наш остров могут превратить в груду развалин, мы останемся без приюта, и потому нам надо заблаговременно принять меры против подобной беды.

– Но что же мы можем сделать?

– Очень многое, и все это в наших силах. Начиная с завтрашнего дня, всю добычу из Нового Орлеана мы станем отправлять уже не сюда, потому что было бы глупостью копить здесь богатства на пользу тех, кто рано или поздно разорит наше гнездо. У нас есть немало сообщников в Техасе, и мы начнем переправлять все к ним. Не посчастливится нам здесь, – что же! Там будут у нас капиталы, с которыми мы сможем начать новые операции. Сверх того, несмотря на всю надежность нашей позиции здесь, на все предусмотренные нами меры по общей эвакуации, нас все же могут захватить превосходящие силы.

– Совершенно верно, но что же мы можем поделать, спрошу я опять? И потом, рассудите сами, мы держимся здесь уже три года, и ни в штате Миссисипи, ни в Арканзасе, никто не подозревает о существовании нашего убежища!

– Именно эта трехлетняя безопасность обязывает нас не пренебрегать предосторожностями. Подумай, в течение последних десяти месяце сообщество наше так увеличилось, что сохранение тайны становится почти невозможной. Нас могут выдать, это почти неизбежно, и потому нам следует думать только о надежных средствах к обеспечению отступления отсюда в случае нужды.

– Какие еще средства? – спросил Блэкфут с недоумением.

– Нам необходимо завести свой собственный пароход.

– Пароход! Свой собственный! Великолепная идея! Мы можем отправиться на нем прямо в Техас. Но как вы рассчитываете добыть пароход? Купить или иным способом? А потом, и это главное, где мы его будем держать, так, чтобы он был всегда под руками? И выходит, что мысль прекрасная, но не неосуществимая.

– Вполне осуществимая, Блэкфут. И именно ты станешь капитаном парохода, развозящего грузы между Мемфисом и Напомоном. Это даст нам возможность связываться с сообщниками, и пароход будет всегда под рукой. Он может даже стоять здесь подолгу на якоре. Проезжающие суда будут думать, что он принадлежит лицам, которые захотели пробраться восточным рукавом реки, чтобы объехать номер 61 вокруг.

– Но покупка обойдется нам недешево.

– О, за деньгами дело не станет. Сэвидж Билл извещает меня, что ведет сюда с берегов Уабаша барку с богатым грузом и что у владельца ее мы найдем порядочную сумму наличными. Пишут мне также из Питсбурга, Цинциннати, Луисвилла и других мест, что к нам в руки направляется немало роскошной добычи. Удвой сторожевые посты, чтобы не пропустить ни одного груза. Ночи теперь коротки, и надо успеть убрать захваченное до рассвета, иначе всякий проезжий судовщик выдаст нас.

– Кому вы поручите покупку парохода?

– Я отправился бы сам для этого в северные штаты, но у меня сейчас есть дела здесь. Что пишет оттуда Симпсон?

– От него никаких известий, и это очень даже странно. Он все еще в Джорджии, и последние донесения о нем говорят в его пользу.

– Мне кажется, что он действует слишком самостоятельно и намеревается пользоваться нашей поддержкой только покуда это приносит ему личную выгоду. Но его нетрудно осадить. Мы напустим на него нашего адвоката Брума.

– Но Брум уже выехал оттуда, он здесь.

– Что ж, отправим его обратно. Он может взять одну из тех лошадей, которых сюда приведут, и продаст ее там. Приготовили настилку, чтобы перевести их с парома?

– Все готово, капитан. Но позвольте мне спросить: как прошла эта продажа с аукциона в Хелене? Наш самозваный наследник не попался? Признали его права?

– Как же! – ответил Келли, смеясь. – Штука отличная, ее можно и повторить при случае. Сумма выручки получилась порядочная.

– И неужели никаких подозрений? Эти простаки поверили тому, что Голькс со всем экипажем погиб в Миссисипи? И смерть его приписали гибели лодки у наших подводных камней? Забавно! Любопытно мне также знать, как были проданы три последние наши барки в Новом Орлеане. Их перекрасили?

– Нет, но в будущем придется это делать обязательно. Я распорядился привезти краску, и первое же захваченное судно мы сначала перекрасим и уже в таком виде отправим в Новый Орлеан, – разумеется, если груз будет того стоить. Мне сообщили адрес негоцианта, который будет забирать от нас весь товар. Да, вот еще что, Блэкфут: вчера прибыл в Хелену один человек, который едет в Литл-Рок для покупки там земель, соседних с нашими в Арканзасе. Выедет из Хелены он завтра рано утром на серой лошади.

– Один?

– Нет, его провожают почтарь, который состоит при мальпосте и знает в чем дело. Он подготовит все: они прибудут вместе к почтовой конторе в поселке Стронг, но приезжий не желает ночевать там, опасаясь, что с него возьму чересчур дорого, а остановится в доме, удаленном на три мили от Стронга. Дом на правой стороне дороги, на окне будет стоять зажженная свеча. Понимаешь?

– Как не понять! И эта экспедиция не потребует большого труда, разумеется. Но что прикажете делать с девушкой, которую привели сюда вчера наши люди? Мне кажется, она помешанная.

– Как же ты допустил ее сюда на остров? – крикнул Келли, топнув ногой. Я же приказал кентуккийцу покончить с ней, но он так упрям.

– Я не очень доверяю этому человеку, ваша милость. Боливар открыл мне на многое глаза.

– Этот негр – хитрая голова, поручи ему следить за кентуккийцем. Затопили обе барки, с которых сняли груз?

– Да, ваша милость, в двух милях отсюда, подальше от острова.

– Прекрасно. Не худо бы тоже бросить одну или две затонувших лодки на берегу, чтобы отбить охоту у всех приставать сюда.

– Как же вы решаете насчет парохода?

– Скрывать это от товарищей нельзя, потому что деньги будут взяты из общей кассы, – ответил Келли после некоторого раздумья. – Я поговорю об этом на собрании. Где же сейчас девушка?

– Я запер ее во втором номере, но миссис Келли сжалилась над бедняжкой и взяла ее к себе.

– Вот хорошо! Джорджина прекрасно знает, что такое мне может не понравиться. Надо спровадить эту дурочку, Блэкфут, и как можно скорее. Пошли ко мне Боливара. Здесь и без того слишком много женщин, что тоже это заставляет меня опасаться за нашу безопасность. По уставу, нам можно держать здесь лишь двадцать женщин, а Блэкфут уже восемнадцатая!

Говоря это, капитан ходил взад и вперед в большом волнении, но внимание его было отвлечено прибытием людей из Хелены. Они шли гуськом по узкой тропинке и раскланивались с атаманом. Тот даже не ответил на их приветствие и сухо спросил:

– Письма где?

– Одно только, ваша милость, – сказал человек со шрамом на лице, – и почтмейстер передал мне его за несколько минут до нашего отъезда.

Келли поспешно взял письмо и направился к дому, но остановился у входа и сказал Блэкфуту:

– Пошли же ко мне негра, и если лошади прибудут ночью, дай им отдохнуть несколько часов, но на рассвете выкупайте их и отправьте тотчас же в глубь страны. Сандерс вернулся?

В ответ на это, вперед выдвинулся молодой человек, который мог бы назваться красавцем, благодаря своему стройному стану, голубым глазам и длинным белокурым волосам, но он был так пьян, что вся его привлекательность исчезала. Он сделал несколько шагов, пошатываясь и бормоча:

– Капитан Келли… имею честь.