Избранные письма

Жена Горького здесь – очень хороший человек. Милые Елпатьевские. Хорошо здесь. Вечно мой самый сердечный привет всем.

Любящий Вас Ника.

29

2 февраля 1904 г.

Дорогой мой Александр Иванович!

Посылаю Вам корректуру.

Так и не попал я на могилу Николая Константиновича. Приготовил и речь, за которую мне, пожалуй, не поздоровилось бы. Но доклад затянулся до 4 часов. Потом я уж узнал, что и в 4 было бы еще не поздно.

Как-то переживаете Вы невзгоду. Всем нам дорог, очень дорог был Николай Константинович, а для Вас это потеря… Осталась одна Лидия Валерьяновна, а потом я. Крепко Вас, мой дорогой, милый мой, целую.

Любящий Вас всей душой Ника

P. S. Сына я в счет не положил – сын – сын.

30

24 декабря 1905 г.

Дорогая Надюрка!

Пишу тебе с оказией. Все жду окончания забастовки, но это может оказаться и очень продолжительным еще. Как-то и просвета не видно. Тяжелое впечатление анархии. Особенно здесь нам, отрезанным, уныло. Кругом волнующееся море запасных, людей темных, обиженных, которых можно подвигнуть на все. Провокаторы и молодые агитаторы, не желающие учитывать последствий, с закрытыми глазами рвутся вперед. Если запасные поднимутся, и от нас, интеллигенции, и от железной дороги ничего не останется. Много и черносотенцев, и все время проходит в ожидании взрыва.

Дело мое, благодаря стачкам, забастовкам, нежеланию работать, идет отвратительно. При таких стихийных невзгодах, какие переживаем мы, нельзя ни по каким ценам работать.

Не знаю, передали ли тебе Леня и Дюся, чтоб до получения подтверждения ты не расходовала денег. Если передали и ты благоразумно ждешь подтверждения, то вот оно: умоляю тебя никому ничего пока не плати, переведи в иностранную валюту и жди дальнейшего.

Во всяком случае, я в рядах передовых. Я выбран в Харбинский комитет и принимаю деятельное участие в строго с.-д. духе, – без насилий и жертв, но всегда впереди и выводя легальными способами все махинации противной партии.

Очень интересно попался на следующую удочку старый режим. Я написал в газеты воззвание к г. Линевичу, чтобы он опросил армию по поводу Ман‹ифеста› 17 ок‹тября›. И они назначили на 2-е дек‹абря› митинг офицеров, подтасовав и надеясь, что пройдут их мнения. Из моей же партии Панской и Бутузов искусно сорвали заседание, и в конце концов высказались все за Ман‹ифест› 17 ок‹тября› и за то, что стрелять в толпу не будут.

Сережу и Гарю целую и благословляю на благородную работу, о которой, если живы останутся, всегда будет радостно вспоминать. И какие это чудные будут воспоминания на заре их юности: свежие, сильные, сочные.

Сегодня сочельник, и у нас готовят елку: жалкую и обглоданную.

Вспоминаю вас, всех моих дорогих. На елку истрать все, что писал. Дай Нине, но больше никому. Крепко, крепко целую (и целую их в уме): Лену, Дюсю, Сережу, Борю, Гарю, Катюшу, Верушу, Темочку, Адочку, Локочку, Лялиньку, всех сестер, всех братьев, всех племянниц и племянников.

Сережу Слободзинского обнимаю и целую. Привет ему и Гаре!

Привет защитнику вдов и сирот и брата Миши – нашему Сереже.

Пусть пойдет к Горькому от моего имени и спросит его, что ему делать в с.-д. партии.

Крепко целую тебя.

Твой Ника.

За детей не бойся. Мы живем в такое смутное время, вопрос не в том, сколько прожить, а как прожить.

31

20 января 1906 г., Джалантунь

Милый мой, дорогой мой Гаря!

После почти трехнедельного перерыва я получил первым твое письмо. Поэтому тебе первому и отвечаю. Именно тебе отвечаю и потому, что ты затронул очень важные принципиальные вопросы жизни, которым я всю жизнь служил.

Начнем с того, что отцы не указ детям, иначе всегда тянулась бы все та же канитель в жизни от отцов к детям. И, конечно, не с целью навязывать тебе свои взгляды я пишу, а с целью дать тебе материал для переработки, Потому что решать все такие вопросы не так просто, как орех разгрызать: вся жизнь твоя впереди и вся она уйдет на это. И правильное решение будет исключительно и прямо пропорционально зависеть от твоей научной и практической подготовки.

В чем существенная разница между С.-Д. и С.-Р.?

С.-Д. на основании экономических учений приходят к строго научному выводу о неизбежности эволюции жизни и достижения конечной цели – торжества труда над капиталом.

Научность постановки вопроса и наметка путей для достижения земного рая имеет громадное значение, и результаты налицо. А именно: это учение в период своего 40-летнего существования уже дало сорганизованную армию в несколько десятков миллионов рабочих.

Сорганизованную, следовательно, самосознающую. Этого самосознания и связанной с ним организации до сего времени не было в мире. Но всегда были голодные и рабы. И хотя от поры до времени они потрясали мир своими громами (Пугачевы, Разины, крестьянские войны во Франции, Гракхи в Риме и сама Великая французская революция), но все это в конце концов сводилось только к вящему торжеству все того же господствующего имущественного класса.

И только с учением Маркса, с точным выводом законов жизни, явилась возможность не терять на ветер приобретенного, знать, чего хочешь, явилась копилка приобретаемых ‹знаний›.

Факты налицо: 40 лет назад был в германском парламенте один Бебель, теперь же 80 депутатов уже из С.-Д. И они могут гордиться уже отвоеванными правами, и никто больше не сомневается, что этим путем мир уже принадлежит С.-Д.

Если мы обратимся к прошлому С.-Р., то получим другую картину. Прежде всего, во всем мире, кроме нас, их уже нет, и там они уже давно пережиток и забытый.

Но в свое время они были везде и энергично толкали буржуазную революцию вперед. Только буржуазную: даже в Парижской Коммуне 1871 года. Но без буржуазной не двигалась бы и социальная, и поэтому на известных ступенях развития общественного эта партия неизбежно необходима и роль ее более активна, чем всякой другой. И мы, плетясь в хвосте цивилизованных народов, должны более, правда, ускоренным темпом, но должны пережить то, что уже давно пережито на Западе. И в такие мгновения у С.-Р. более развязаны руки ломать барьеры, чем у С.-Д., огражденных рамками законов жизни. Так, напр‹имер›. Наш русский С.-Р., не смущаясь историей остального мира, говорит, что стоит пожелать, и рай земной наступит завтра же. Не смущается он ни законами экономической мировой необходимости, не смущается всеобщими неудачами этих попыток и говорит: «Наплевать на все, всех, все науки: у меня выйдет!»

Очень увлекательный лозунг, который легко может увлечь массы. И сами они неподготовленные, тем и легче их увлечь.

Вполне возможно торжество этой партии, как было и торжество французской революции.

Торжество это будет ужасно и террористично. Будет как метлой сметен правящий класс. Но… на другой же день после таких торжеств буржуазная жизнь войдет во все свои права, как доказал это опыт жизни, как доказывает это теория жизни – наука. И пока извилистая эволюция капитала не совершилась, до тех пор неизбежны и связанные с ним процессы.

И жизнь пойдет не так, как желают С.-Р. И не они приведут мир к его земному раю, не они, а систематическая работа, организационная работа С.-Д. партии.

‹…› Когда и мирный работник берется за оружие, то он не должен забывать, что его специальность не оружие, а наука. Иначе он уже не будет С.-Д., а будет С.-Р.

Ты совершенно прав, что в аграрном вопросе программа С.-Р., как ты говоришь, «шире» и, как я говорю, «яснее». Совершенно ясно: отобрать землю и передать ее или государству, или крестьянам.

Но здесь есть одно очень большое «но». Дело в том, что в капиталистической эволюции всего мира немыслимо выделение одного кусочка земного шара и решение на этом кусочке иным способом вопросов. Или весь мир капиталистический, или весь мир социалистический. И будущий социаль‹…›.

‹…› крупно земледельческий класс, но класс хотя бы и мелких владельцев они не уничтожат. Но, во всяком случае, их работа попутна С.-Д.

Прилагаю тебе статью, напечатанную мною в харбин‹ской› газ‹ете› «Новый край». Дело в том, что в глазах всех я считаюсь главарем движения. Это неправда. Известным влиянием я, правда, пользуюсь, своим богам молюсь открыто, но я не активный деятель.

Эта статья – тактическая, в ограждение здешней С.-Д. партии.

Я получил письмо от Л. М., где он описывает вас всех.

Сережа – С.-Д.

Гаря – С.-Р.

Тёма – А.

Ступеньки жизни. Самый главный вопрос теперь – аграрный. И вместе с ним наше экономическое банкротство.

Гос‹ударственная› дума могла бы эти оба вопроса решить. Земли каз‹енные›, каб‹инетские› и уд‹ельные›, заменив две последних гос‹ударственной› рентой, продать с торгов крестьянам по вольным ценам. Непременно продать, а не подарить, потому что иначе была бы несправедливость перед всеми бывшими и будущими поколениями. Никто никогда даром не получал и впредь не получит, потому что свободных земель не будет больше. Продать при помощи специальных банков с заграничными капиталами. Деньги под землю дадут за границей. Этих денег наберется несколько миллиардов, и их хватит рассчитаться как с долгами, так и для текущих нужд.

Сноски

1

Станюков(ич), очень требовательный ко мне, говорит: «Очень хорошая вещь».