Сирийские спартанцы

Боевики из ИГИЛ атаковали большими силами, применяя гранатометы. Плотный пулеметный огонь не давал поднять головы и высунуться из каменных развалин…

Однако и радикалы несли огромные потери. Когда позволяла обстановка, лейтенант осторожно выглядывал из укрытия и видел усеянное трупами пространство между его позицией и старым разрушенным бассейном.

Лейтенант Баур знал о том, что сводная группировка, в которую входил и его взвод, готовилась к наступлению. Собственно, удержание данной позиции и было его начальной частью. Наступление было назначено на девять вечера, а вот будет ли нанесен очередной удар с воздуха – не знал никто, кроме высшего командования. Русские самолеты всегда появлялись неожиданно, с невероятной точностью сбрасывали на позиции ИГИЛ бомбы и так же неожиданно исчезали.

* * *

До захода солнца оставалось минут сорок.

Командир соединения боевиков Исламского государства Ассаф Махаб нервничал. Отдельно стоящий дом в двухстах метрах от большого старого бассейна был основательно разрушен, но несколько бойцов сирийской армии, засевших там с самого утра, не давали возможности подойти и завладеть им.

Первоначальный замысел захватить пригород Дамаска одним неожиданным и массированным ударом провалился – по всему фронту наступления радикалы понесли большие потери.

Громко выругавшись, Махаб позвал помощника.

– Слушаю, господин, – поспешно забежал тот.

– Прямым штурмом и имеющимися силами укрепленный пункт нам не взять. Свяжись с нашими полевыми командирами. Пусть обрушат на этот дом огонь из всех имеющихся минометов.

– Понял, господин, сейчас исполню.

Вскоре на одиноко стоящий дом начали падать мины, выпущенные из полевых минометов ПМ-120. Одновременно с минометным обстрелом в небе над Дамаском появились российские вертолеты Ми-24.

В это время сводная группировка правительственных сил начинала подготовку к контрнаступлению. По позициям боевиков ИГИЛ и оппозиции била тяжелая артиллерия. По улицам ползли танки. Правительственные силы имели серьезное превосходство в тяжелом вооружении, но боевики в ходе долгой войны научились неплохо минимизировать потери.

Помимо боевых вертолетов в небе над столицей барражировало несколько беспилотников, передающих картину боя в центральный командный пункт. С высоты птичьего полета были отлично видны позиции радикалов: окопы, блиндажи, подземный ход под одной из окраинных дорог. Российские операторы «читали» картинку и сразу же координировали действия авиации.

Минометный огонь полностью разрушил одиноко стоящее здание. Однако стрельбу из минометов заметили с воздуха, и пара «вертушек» тут же получила координаты новых целей.

Передислоцироваться минометчики не успели – после двух заходов пара вертолетов уничтожила почти все расчеты. Однако дом, где оставалось несколько бойцов из взвода лейтенанта Баура, был полностью разрушен. Под обломками лежали трупы солдат и двое выживших: молодой боец и сам лейтенант.

* * *

Наступление правительственных сил только начиналось – большинство радикалов об этом еще не догадывалось. Не знал о нем и полевой командир боевого отряда организации «Священный Джихад» Халид Юсуф. Он был ближайшим помощником Ассафа Махаба и был послан им на штурм отдельно стоящего дома.

Юсуфу шел тридцать второй год. Он был невысоким, плечистым молодым мужчиной со слегка кривыми ногами. Внутри имел мерзкий нервный характер; снаружи – толстые губы, крохотные испуганные глазки и редкую черную бороденку.

Когда рассеялась пыль после минометного обстрела, Юсуф первым вышел из укрытия. Выстрелов с разрушенной позиции не последовало.

– За мной! – решительно скомандовал он.

Радикалы вошли в руины. Кругом лежали изуродованные останки погибших защитников. В центре одного из уничтоженных помещений сидел и, обхватив голову руками, покачивался рядовой солдат.

– Халид, разреши мне убить его! – выхватив кинжал, направился к нему один из боевиков отряда.

– Нет, – остановил командир. – Сначала мы допросим его. Осмотрите развалины – может быть, кто-то выжил еще…

После короткого осмотра из-под каменных обломков был извлечен еще один выживший – лейтенант Баур. Он был контужен и ранен осколком в плечо. Связав руки обоим пленным, их повели на допрос в расположение штаба соединения…

* * *

Небо над Дамаском стало серым. Ровно в девять тридцать началось основное наступление правительственных войск. Наблюдатели исламистов по-прежнему оставались на передовой. А отряды боевиков начали спешно отступать.

Первым к площади вышел снайпер из отряда сирийской гвардии Хумама. Заняв выгодную позицию, он успел заметить, как игиловцы уводят двух пленных. Однако выстрела он произвести не успел – те скрылись за углом дальнего здания.

До наступления ночи оставалось около получаса, и снайпер стал выискивать цели.

«Блиндаж!» – заметил он чернеющий прямоугольник под невысоким холмом. Прильнув к окуляру прицела, боец стал выжидать, не мелькнет ли в амбразуре чья-нибудь голова…

Мелькнула. Последовал выстрел.

Быстро сменив позицию, снайпер поднял бинокль…

«Не попал», – с сожалением вздохнул он, заметив, как одиночная тень мелькнула от блиндажа и исчезла в какой-то дыре.

– Хумам, – позвал он по рации командира.

– Да, – ответил тот.

– Обнаружил вход в подземный ход.

– Где? Укажи координаты.

– Четыреста пятьдесят метров к востоку от развалин отдельно стоящего дома.

– Рядом с бассейном?

– Да, поблизости.

– Понял…

Бойцы подразделения Хумама подошли к радикалам максимально близко и закрепились на новых позициях. Чуть ближе к бассейну разгорался бой с не успевшими уйти радикалами. Напряжение достигло предела.

– Бойцы должны подойти к бассейну двумя группами, – инструктировал перед наступлением Хумам. – Пулеметчики и снайперы прикрывают их, чтобы во время атаки ни один бандит не смог поднять головы из окопов. Тогда мои парни смогут максимально приблизиться к вражеским позициям.

Такова была первоначальная задумка. Но получилось не все. Как только отряд занял площадь между бассейном и развалинами дома, противник открыл ураганный огонь. Темноту озарили вспышки трассирующих пуль и взрывов. Боевики пытались действовать на упреждение, правда, при этом стреляли вслепую. Бойцы отряда сил национальной обороны медленно продвигались вперед, окапывались.

Рубеж им все же взять удалось. Но ненадолго. К утру боевики получили подкрепление и начали контратаку.

Исламисты пытались подойти ближе, чтобы открыть огонь по одной из позиций из стрелкового оружия. В ответ стреляли танковые орудия. Несколько машин били осколочно-фугасными, чуть дальше по позициям противника работали зенитные установки. После того как боекомплект заканчивался, танки менялись…

Маневрировать боевикам не давали, и в этом решающую роль играли бойцы спецназа. В том числе такие же подразделения, как и взвод лейтенанта Баура.

Глава третья

Сирия; северное побережье – сирийско-турецкая граница

Некоторое время назад

Итак, в противовес всем отрицательным чертам у Новикова наблюдалась и масса положительных качеств. Их, пребывая в философском настроении, он насчитывал ровно восемь. Под первым номером значились ненависть и беспощадность к врагам Отчизны. Под вторым – самопожертвование и бесконечная любовь к друзьям.

Как-то одним прекрасным вечером группа Павла отмечала присвоение очередного офицерского звания Славке Кудину. Присутствовали все, за исключением приболевшего Лихача. Попили, покушали, пообщались и за полночь разбрелись. Новиков решил прогуляться до дома пешком, да и транспорт уже к тому времени не ходил. Идет, дышит свежим зимним воздухом, попыхивает сигареткой…

Проходит мимо автобусной остановки, а там сидит скукожившееся женское тело. Руки в карманах, голова по самый нос в шубе, шапка набоку. Спит. Пройти мимо не позволила совесть – на улице мороз минус двадцать. Замерзнет ведь насмерть. Пришлось внести в маршрут досадные коррективы.

Потолкал он ее: девушка, мол, подъем!

Бесполезно. Ни единого признака осознанного бытия.

Постояв рядом, Новиков методом дедукции безошибочно определил, что тетка подшофе. Хотя это слишком мягко сказано, ибо правильным определением для ее состояния на тот момент стало бы: «пьяна, как сволочь».

Для приведения женской пьяной особи в чувство он перепробовал массу способов, начиная от оглушительных армейских команд, отдаваемых прямо в ухо, и заканчивая звонкими пощечинами по заиндевевшему лицу. Но и это не помогало.

Наверное, со стороны это напоминало увлеченные игры двух глухарей на токовище в брачный период. Самка гордо сидела в сторонке, а самец выписывал вокруг замысловатые пируэты.

«Что же с ней делать? – терялся майор. – Трезвяки давно канули в Лету, в больнички не примут – опьянение не инфаркт…»

И тут с тетки съехала набок шапка, выпустив наружу роскошную копну каштановых волос. Тетка была молодой и довольно симпатичной.

– Так это ж Галка! – внезапно обомлел он, рассматривая лицо. – Супруга Вовки!..

В женах его однокашника Лихача немудрено было запутаться. Вовка был счастлив в браке десять лет, и на это у него ушло пять жен. Галка стала, кажется, шестой – Павел давно сбился со счета и даже не пытался восстановить истину.

Выкурив от усталости еще одну сигарету, Новиков нашел единственно верное решение тащить барышню до дома товарища – благо его дом от злополучной остановки находился в одном квартале.

Потряс напоследок – тишина. Сунул шапку за пазуху, дамскую сумку повесил на шею, зацепил девку за руку…

Тяжелая. И шуба, сволочь, скользит. Да и под ногами далеко не асфальт. Представив путь длиною в квартал, опечалился. Однако, вспомнив, как хрупкие медсестры в войну вытаскивали с поля боя раненых красноармейцев, собрался духом, поднатужился. Подвесил бабу на спину и потащил. А через полсотни метров понял, что Галка не особо тяжелая и вполне транспортабельна.

В середине квартала они попали в ледяной плен и все-таки упали. Павел оправдал недоразумение тем, что и сам был прилично нетрезв. Сначала отряхнулся сам, потом проверил, жива ли барышня.

Руки-ноги целы, сиськи на месте, шишек на голове нет.

Опять закинул ношу на спину и заскользил дальше…

Дошел до нужного дома, кое-как поднялся на этаж, прислонил тело к стенке и позвонил в дверь.

В коридоре послышались шаги. Дверь открылась.

– Паша? – стояла на пороге Галка.

Сказать, что Новиков обалдел, – не сказать ничего. Перед ним стояла та Галя, которую он пер целый квартал. «А что же я полчаса таскал на спине?!» – подумал он.

Следом за Галей к двери подгреб простывший накануне Лихач.

– Здорово, Паша!

– Здорово.

– А это что? – показал друг на полумертвую девку.

– Да вот жену твою пьяную принес, – как-то неуверенно произнес майор.

– Какую жену? Вот моя стоит.

– Какая на остановке валялась, ту и принес…

«Шикарный розыгрыш, – подумал Новиков. – Прям десять баллов из пяти!»

По всему было видно, что товарищ оценил поступок Павла. Ведь тот искренне полагал, будто нашел на остановке Галину, и тащил ее на себе несколько сот метров.

– Ну, ты заходи и бабу свою заноси, – посмеиваясь, пригласил Вовка. – За столом объяснишь, что к чему…

С бессознательной подруги они сообща стянули замшевые сапожки, сняли шубку, после чего определили на диван в гостиной, а сами пошли на кухню объясняться и злоупотреблять. Ржали в три рыла как кони до четырех утра. Только Павел частенько про себя думал: «Чего ж теперь делать с неопознанным женским телом? И надо же было так нажраться, чтоб попутать!»

В пылу жаркого спора компания подбежала к диванчику. Настоящую Галку усадили рядом с самозванкой и стали искать сходство.

Лихач категорично заявил:

– Ни фига не похожа!

– Один в один, – настаивал на своем Новиков.

– Спорная наружность – с мордочкой перекурили. И явно полнее оригинала, – торжественно вставила свои пять копеек уже прилично поддатая Галка. При этом задрала подол платья незнакомки, оголив затянутые в черную лайкру бедра. И тут же распахнула легкий халатик, демонстрируя свои стройные ножки: – Ну, посмотрите внимательно, мужчины, – разве не замечаете разницы?!

– Да, ты постройнее будешь. Зато у нее сиськи больше, – резонно заметил супруг, держась за дверной косяк.

– У нее больше?! – кинулась хозяйка квартиры стягивать с пьяной гостьи платье и лифчик.

Грудь у неизвестной девушки была знатной. Решительно расстегивая верхние пуговицы халата, Галка намеревалась продемонстрировать и свою, но соревнование женских прелестей остановил Павел.

– Ладно, хорош прикалываться. Я серьезно спрашиваю: куда ее теперь девать?

– Ну, куда-куда… – пожала плечиками Галина. – Завтра очухается и на своих двоих свалит, куда ей надо.

– Оставайся у нас, завтра видно будет, – предложил Лихач.

– Остаться? Это запросто. А где мне лечь?

– С ней на диванчике и ложись – другого места у нас нет.

– С ней?! Я с незнакомыми женщинами не сплю.

– Так представься и пожми ей ручку, в чем проблема? – хитро подмигнула супруга однокашника. – Если что – презервативы на подоконнике.

– Какие к черту презервативы?!

– Паша, не будь ханжой – ты уже взрослый. Давно пора знать, что все бабы так же млеют от секса, как и мужики.

– Я где-то это слышал.

– Ну вот… Сейчас мы свежее бельишко постелем. Может, ее дальше раздеть?

– Не надо.

– Как знаешь…

Пока хозяева квартиры суетились с постелью, майор курил у окна и смотрел на спящую девицу. На запойную алкоголичку она однозначно не походила. Здоровый цвет лица, ухоженные руки; а стойкий аромат французских духов даже перебивал запах алкоголя. Норковая шубка, замшевые сапожки и золотая цепочка на шее. Модные чулки и дорогое нижнее бельишко. Явно не бомжиха.

Щелчком отправив в ночь окурок, он направился в ванную, где принял душ. Затем потушил свет, разделся и лег с краю. Девица сопела рядом, досматривая девятый сон…

Под утро он почувствовал легкое прикосновение к щеке. Открыл глаза. Проснувшаяся женщина, прикрывая грудь, изумленно глядела на него.

– Вы кто?

– Павел. А вы?

– Анна. Где я?

– У моего товарища на квартире.

– Ничего не понимаю, – обвела она обстановку возмущенным взглядом. – Как я сюда попала? И вообще… в чем дело? Почему вы спите рядом?!

– Вы, барышня, давеча напились до бессознательного состояния и в жуткую стужу устроились почивать на остановке, – с хрустом потянулся он. – Лучше бы спасибо сказали, прежде чем удивляться лежащему рядом незнакомцу в модных хлопковых трусах и в майке с надписью bad boy.

Переварив информацию, она, вероятно, восстановила часть вчерашних приключений и приуныла. Сцепив руки, она нервно захрустела тонкими пальцами.

Пришлось Павлу вкратце объяснить, что красивым дамам в таких дорогих шубках и замшевых сапожках на каблуках негоже херачить водку до поросячьего визгу и отключаться на не приспособленных для сна территориях.

– А почему на мне… половина одежды?

– Не понял вопроса. Вас интересует, почему сняли половину одежды или почему не сняли вторую?

– Нахал, – икнула она.

Павел скучающе зевнул.

– Не стоит беспокоиться. Мы люди порядочные и уж если ночью не воспользовались вашим располагающим состоянием, то сейчас тем более не обидим. Шубка ваша висит в прихожей, сапожки – там же. Платье сняли, чтоб не помялось. От лифчика вас освободила жена моего товарища, сказав, что спать в нем хрупкому женскому организму вредно. Так что отдыхайте дальше, а часиков в десять отправим вас домой в целости и сохранности.

Ответ ее успокоил, и она снова улеглась рядом.

Но через минуту жалобно прошептала:

– Павел, я хочу писать.

– Ванная комната с туалетом прямо по коридору и налево, – объяснил он.

– А где можно попить?

– Кухня с холодильником и рассолом прямо по коридору и направо.

Анна перелезла через него и исчезла за дверью.

Вернулась она через четверть часа. Осторожно ступая босыми ногами по полу, посвежевшая после душа девушка несла в руках остатки одежды, вокруг бедер было обмотано полотенце.

Она выглядела загадочнее самой черной космической дыры. И была чертовски соблазнительна – Новиков невольно залюбовался ее телом. Среднего роста, стройная; с правильными чертами лица и гладкой глянцевой кожей. Длинные распущенные волосы темно-каштанового цвета ниспадали по плечам. Красивая грудь с набухшими от утреннего холода сосками. И даже замутненный взор серых глаз от вчерашнего алкогольного излияния не отторгал, не портил ее внешности.

Уложив одежду на стул и сбросив полотенце, девушка забралась под одеяло, прижалась к нему нагим телом, обняла. И, чмокнув в щеку, шепнула:

– Ты настоящий мужчина.

– Я догадывался.

– У тебя есть презервативы?

Он припомнил, как перед сном ему хитро подмигнула Галка, и усмехнулся:

– Кажется, должны быть на подоконнике…

* * *

Второй помощник вскинул правую руку. Матрос послушно заглушил двигатель, последнюю милю работавший на самых малых оборотах.

Несколько долгих секунд суденышко двигалось по инерции. Затем резиновое днище тихо прошуршало по песчаному дну и остановилось.

– Прибыли, – вполголоса доложил помощник.

Работа закипела без раскачки и промедления. Встав цепочкой, бойцы передавали загруженные ранцы, жилеты, оружие, боеприпасы, связанное в тюк обмундирование, обувь…

– Кажись, все, – вытер с лица пот помощник.

Разгрузка получилась не из легких – вещей на десять человек было немало. Уставший Лихачев виртуозно матерился; Кудин отплевывался, Силанов вытряхивал из уха воду; остальные, покончив с работой, попадали на мокрый песок.

– Не задерживаемся, парни, времени до рассвета мало, – поторапливал майор.

И верно – небо на востоке становилось фиолетовым.

– Удачи вам, мужики. – Прощаясь, моряки пожимали бывшим пассажирам руки.

– И вам счастливо! – поблагодарил Новиков. – Шуруйте обратно. Не дай бог, морской патруль нагрянет.

Столкнув изрядно полегчавшее плавсредство с отмели, матрос с помощником запрыгнули на его борт. Тихо заурчал двигатель, и скоро резиновая лодка исчезла в темноте.

– Ну что, граждане? Пора и нам в путь-дорогу, – взвалил на спину тяжелый ранец Павел.

– Поехали, – вздохнул заместитель.

Бойцы подхватили оружие со снаряжением, приготовились к походу. И вся компания дружно зашагала вверх по уходящей от моря тропинке…

* * *

Высадка произошла на побережье всего в трех километрах южнее турецкой границы. Слева скупо светились огни пограничного селения Тайтузалаг, справа мерцали огни прибрежного поселка Уметли. Где-то в ночной мгле между ними высился длинный горный хребет, по склону которого группе предстояло топать на восток…

Жизнь в джунглях, в пустыне или в тайге Новикова не тяготила. К лишениям он давно привык, а навыки охотника, рыболова и собирателя помогали переносить любые лишения.

Однажды ему с Вовкой Лихачевым довелось в одиночку пробираться по диким джунглям Западной Африки. Днями шли, тщательно выбирая безлюдные места. Ночами спали в небольших углублениях, укрываясь разорванным брезентом от ранцев. Питались чем бог послал, ибо запасы к тому времени закончились. Встречая речушки, ловили жирных угрей, иногда охотились на мелкую дичь или жрали толстых личинок – продляя себе жизнь, занимались известными промыслами. Так и выживали, пока не добрались до места, где обитало союзное племя. Оттуда опять же с божьей помощью связались с нашей дипломатической службой. Одним словом, выбрались, о чем потом не раз вспоминали с шутками и смехом.

Растянувшись на два десятка метров, группа пробиралась по густым лиственным лесам. Освещая путь фонарем, первым шел снайпер Борис Устинов. Вторым на дистанции пяти шагов следовал Новиков. За ним, стараясь не отстать, топал Слава Кудин. Далее шли прапорщики Горбенко, Бубнов, Лапин и Дубов. Замыкали колонну сержант Бобровский, старший лейтенант Силанов и капитан Лихачев.

Оружие в этой операции было решено использовать не самое убойное, но надежное и современное. В распоряжении группы была пара обычных автоматов с подствольниками, семь бесшумных «Валов», СВД-С, ПКП «Печенег», пистолеты, ручные гранаты, ножи и даже гранатомет РПГ-32 «Хашим» с небольшим запасом термобарических зарядов калибра 72 миллиметра.

Через каждые тридцать-сорок минут Новиков приказывал группе остановиться. Запросив по миниатюрному навигатору место, он получал координаты и сверялся с подробно подготовленной картой, которую получил перед началом операции от генерала Шестопалова.

Все были одеты в тропическую камуфляжку и разгрузочные жилеты. У каждого за спиной висел походный ранец и каждый был в удобной обуви, которую выбирал самостоятельно. В ранцах было все необходимое для рейда по тылам противника. Ни один боец не сможет долго воевать без минимума нужных вещей: еды, одежды и удобного места для сна. Все это тщательно укладывается в РД или рюкзак. Укладка проводится по весу и важности: тяжелые шмотки и вещи второстепенной необходимости лежат в самом низу, что позволяет снизить центр тяжести. Легкое и самое востребованное – сверху. Коврик сворачивается валиком и пристегивается снизу, что позволяет сидеть на коротких привалах, не снимая РД.

Подъем начался практически от самого берега. Сначала пологий, затем все круче и круче. А через два часа пути взбираться вверх приходилось едва ли не на четвереньках.

– Все, парни, привал двадцать минут, – тяжело дыша, объявил майор. – Мы на вершине. Высота девятьсот метров над уровнем моря.

Бойцы побросали ранцы и попадали на землю. За три часа пути прошли всего четыре километра. Четыре тяжелейших километра, преодолев тем самым первый этап ночного перехода.

Немного отдышавшись, народ зашевелился. Кто-то пил из фляжки воду, кто-то осторожно подпаливал сигарету, кто-то негромко переговаривался…

– До длительного привала нам предстоит протопать еще шесть километров, – объявил Новиков.

– Опять в гору? – простонал Лихачев.

– Нет, по пересеченной местности. Лысые холмы и лесистые низины.

– Ну, это попроще.

* * *

Российский контингент из числа так называемых «неофициалов» в Сирии насчитывал около тысячи человек. ЧВК, наемники, добровольцы… В основном он был задействован на севере Латакии, но уже к лету две тысячи пятнадцатого года стали очевидны тенденции к его резкому увеличению. Поставки «сирийским экспрессом» шли бесперебойно. В Сирию перегоняли как технику для армии Асада, так и артиллерию с РСЗО с «военнослужащими-отпускниками». Интенсивность сражений требовала постоянной огневой поддержки, поэтому контингент за летние месяцы войны увеличился едва ли не втрое. Никаких решений на приостановку наступления Асад не принимал, и поддержка из России нарастала с каждой неделей. Теперь уже под установленным «воздушным зонтиком» ВКС.

На втором этапе перехода ничего не изменилось: группа шла длинной цепочкой по редколесью. Изредка по команде майора бойцы останавливались для кратковременного отдыха и сверки маршрута. Впереди, как всегда, подсвечивал путь потайным фонарем снайпер.

Количество вооружения и вещей, которые берет с собой в рейд профессиональный снайпер, весьма разнообразны. Тут как минимум пара образцов специального оружия, несколько ножей, запасная оптика, веревка и многое другое. Работают такие поодиночке или парами. Задача – найти и уничтожить самую приоритетную живую цель в заданном районе. Любое снаряжение хороший снайпер наверняка переделает или изготовит самостоятельно, ведь снайпинг не просто профессия – это стиль жизни и довольно легкий путь к смерти.

Запасное оружие для снайпера – последняя надежда на спасение в случае обнаружения. Только в голливудских фильмах стрелок с крупнокалиберной винтовкой отстреливается от наседающего противника. В современной войне не обязательно идти в лобовую атаку на снайпера и умирать под его прицельным огнем. Достаточно скинуть координаты стрелка батарее реактивных систем залпового огня и… пишите письма на тот свет. Поэтому запасное оружие берется для ближнего боя в пределах двадцати-тридцати метров. Как правило, это небольшой пистолет с глушителем калибра до девяти миллиметров и мощный короткоствол типа «Стечкина» или СР-1 «Гюрза». Хоть такие гиганты и не скорострельны, но имеют высокую точность и сильное останавливающее действие, выводя из строя противников, облаченных даже в тяжелые бронежилеты. Шум в этом случае роли уже не играет. Тут главное – выжить.

Часам к трем ночи впереди раскинулась открытая местность. Пригнувшись, Устинов вскинул правую руку.

– Что у тебя? – подобрался к нему Новиков.

– То ли просека, то ли дорога, – подал тот прибор ночного видения.

Осмотрев местность, майор развернул карту.

– Сейчас посмотрим. Подсвети-ка…

Судя по карте, по открытой равнине меж двух горных отрогов петляла проселочная дорога, соединявшая небольшие приграничные селения.