Путь III. Зеркало души

Снаружи вдалеке на этот раз уже несколько громче вновь раздались глухие раскаты грома…

«Знаешь, Алик, я, пожалуй, расскажу тебе одну давнюю историю, которой исполнилась уже не одна тысяча лет. Историю, повествующую о том, чем заканчивается искренняя вера в людей…» – мягко предложил Кот, делая очередной глоток и, убедившись в полном внимании собеседника, глубокомысленно закатив глаза, припоминая детали далёких дней, размеренно продолжил – «Дело было в небольшой отдалённой области, находившейся под протекторатом некогда великой и могучей империи. Бедность, нищета и голод, разорение и гнёт завоевателей довели местных людей до такого исступления и отчаяния, что они, позабыв обо всём, утратили веру в Бога, истинно уверовав только в силу бренного металла. Брат поднял руку на брата, друг на друга, раздоры, воровство и грабежи процветали в то время. Всепоглощающая холодная тьма заполнила людские сердца, заменив собой некогда присущее народу смирение и единство.

В этом беспробудном хаосе и смятении застал свой многострадальный народ, образованный интеллигентный юноша, вернувшийся на родину из далёких краёв. Со дня своего возвращения сутками напролёт он молил Бога вразумить братьев и сестер своих, дабы позабыв прошлые печали и обиды, смогли они обрести покой, разум и смирение ради их общего блага и будущего их единого народа».

«И что ему ответил Бог?» – с заметной долей интереса переспросил Легасов.

«А с чего ты, Шахматист, вообще взял, что он ответил? С чего вы, смертные, вообще возомнили себе, что Создателю есть до вас дело?!» – эмоционально вспылил Кот, после чего несколько придя в себя, в спокойной манере продолжил рассказ – «Время шло, но ответа всё не было. Юноша же тот без устали и ропота, ни на секунду не утратив своей веры и не усомнившись в Боге, день за днём продолжал возносить ему свои молитвы.

Душа его была столь невинна и чиста, что я ни разу не встречал, ни прежде, ни после. В своих попытках разбудить сознание людей ходил он по домам и площадям, неся всем окружающим и любому встречному, кто был готов слушать, своё слово. Люди же, окружавшие его, не слышали его стенаний, не понимали его молвы и не верили его словам…

В тот момент не Бог, а я, демон, откликнулся на его безответные мольбы, придя к нему в одном из снов. Долго мы говорили с ним на разные темы и был он спокоен, благожелателен и откровенен со мной, как никто и никогда до того момента. В конце разговора спросил он меня, могу ли я помочь его народу обрести свой пусть…

Я ответил, что из меня, демона, выйдет плохой пастырь для заблудших душ, ибо я знаю только одну дорогу. Дорогу, следовать которой по доброй воле и в здравом уме не пожелает никто… и только человек, чья душа чиста, сможет научить его народ, как обрести веру в Бога, веру в себя и братьев своих…

После он спросил, достаточно ли чиста его душа и сможет ли он повести людей своего народа за собой. Получив утвердительный ответ, он задумался, после чего попросил меня об одной услуге…».

«Вы заключили договор?» – поинтересовался Алик, неодобрительно покачав головой.

«Да, мы заключили контракт…» – с досадой в голосе произнёс Кот, со вздохом добавив – «Он завещал мне свою бессмертную душу в обмен на небольшое одолжение… Знаешь, вообще, странное это дело – многие люди ещё при жизни, торгуют своей грязной и никому не нужной душой, пытаясь обрести богатство, бессмертие, признание, славу, силу и прочую ерунду. Многие, но не он…».

«Что он попросил взамен?» – с интересом переспросил Легасов.

«За свою бесценную бессмертную душу попросил он сущую безделицу… По крайней мере, как мне казалось тогда…» – спокойно пожал плечами Котяра и, сделав глоток кофе, медленно произнёс – «Он попросил дать ему способность – способность являть чудо. Пусть маленькое и простое, но чудо, отличное от того что обычно кажут циркачи и фокусники людской толпе на площадях в базарный день…».

«Чудо?» – с мягкой улыбкой переспросил Алик, после чего сделав глоток кофе, понимающе кивнул.

«Да – чудо… Лечить людей и прочее в этом духе…» – коварно улыбнулось потустороннее существо, продолжив рассказ – «Впрочем, я сильно ошибся тогда, думая, что он бездумно и бездарно променял свою душу на эту глупость. Много ли чести, явить чудо, из которого нельзя извлечь денег, власти и славы? – думал тогда я. Даже в страшном сне я и представить себе не мог, какое влияние на умы людей могут произвести подобные мелочи… Что сложного в том, чтобы вылечить хромого или вернуть зрение слепцу? Всё это сущая банальность для любого кто, пожелает заключить со мной контракт, не говоря уже о стремительном развитии медицины в последние века.

Впрочем, люди… Эти странные, непредсказуемые и алогичные люди… Лицезрев чудо, они превознесли его до небес… Все они словно прозрели после долгой болезни и, наконец, услышали слово, что он нёс им долгие годы. Они восприняли его мольбы, пойдя за ним по пути праведному.

В тот момент я понял, что человек с чистой душой и верой в людей вполне может изменить этот бренный мир, если ему есть что сказать другим и если он знает, как убедительно преподнести своё слово обычной многоголосой и разношёрстной людской толпе».

«Что стало с ним?» – переспросил Легасов, ожидая продолжения.

«Его казнили – казнили другие люди, боявшиеся его слов более всего на свете, словно заразы, способной уничтожить устои их собственного жалкого и убогого маленького мира…» – спокойно продекларировал Кот, продолжив – «Впрочем, дело не в том, что люди, ненавидевшие и боявшиеся его, убили его из своих корыстных побуждений. Истинная трагедия всей этой истории в том, что люди, верившие ему и следовавшие за ним по показанному им праведному пути, своим невежеством и догматизмом довели его здравые начинания до абсурда…».

За окном где-то поблизости раздались громкие и продолжительные раскаты грома, от которых в доме тихо зазвенели оконные стёкла…».

«Что стало с его душой?» – поинтересовался Алик, уточнив – «Контракт был исполнен?».

«Вмешались определённые форс-мажорные обстоятельства, не позволившие мне получить свою долю по данному договору…» – уклончиво, прикусив губу, произнёс Кот и, побарабанив когтями мохнатой лапы по столу, по всей видимости, раздумывая говорить или нет, наконец, продолжил – «Это была жертва. Великая жертва, великого человека, и посему ему были открыты врата – врата в царствие небесное. Я не получил искомой души, но и не жалею об этом, ибо я получил несравненно больший удовольствие – развлечение наблюдать за слепцами, пошедшими в полном одиночестве по его тернистому пути… А сколько новых душ принесли они мне!

Знаешь, меня удивляет, как странно порой люди воспринимают всё новое, пропуская это через кривую призму своих собственных мыслей, страхов и вожделений. Вот же удивительное дело! Он говорил им верить в Бога – они же снова уверовали в силу власти и бренного металла! Он призывал людей любить – они же начали продавать любовь за деньги! Он наказал им жить с терпимостью к иной вере – они же зажгли костры инквизиции в погоне за еретиками! Он завещал им молиться одному лишь Богу – они же построили огромные храмы, молясь каменным изваяниям! Он учил их не отнимать человеческой жизни – они же стройными походами пошли проливать реки невинной крови, убивая неверных в его честь…

В странной манере люди воздали ему по заслугам его…».

«И что он сделал?» – вопросительно взглянул Алик на демона, одухотворённого и завороженного собственными воспоминаниями о далёком прошлом.

«Он столь сильно любил людей, что не смог вынести подобного зрелища… День за днём наблюдая за тем, как, сбившись с начертанного праведного пути, люди уверенным маршем снова следуют в бездну отчаяния, свету небесной выси он предпочёл покой и забвение лунного света…» – тихо и печально произнёс Демон и, задумчиво взглянув куда-то вдаль за окном, добавил – «Меня попросили дать приют и комфорт его уставшей душе… Я выполнил эту просьбу. Вот и сейчас, сидя в одиночестве в своём небольшом домике с садом на далёком морском побережье, позабыв о прошлом, он с безмятежной улыбкой и радостью смотрит на бесконечную лунную дорогу…».

«Весьма печальная история…» – медленно произнёс Легасов, после чего, сделав очередной глоток кофе, с холодной улыбкой добавил – «Впрочем, я не уверен, что могу доверять твоей интерпретации прошлого. Прости, за грубость, но ты, Демон, мягко говоря, лицо заинтересованное. Вполне, вероятно, что всё было несколько не так или же совсем иначе…».

В глазах пушистой бестии, чувства которой были бесцеремонно проигнорированы наглым юнцом, стремительно промелькнула ярость, сменившаяся холодным душераздирающим оскалом зубов, после чего Кот медленно со злостью произнёс – «Давно мне не приходилось слышать подобной дерзости в свой адрес. Да, ты, Шахматист, определённо не какой-нибудь наивный майор, но во что бы ты там не верил, не надейся – это тебе не поможет, ибо твоя тёмная душа уже принадлежит мне!».

«Демон, а ты ведь нарушил наш контракт…» – спокойно и деловито произнёс юноша, подливая кофе в чашку, припомнив – «Согласно нашему договору, в случае твоего поражения, ты должен был оставаться в этом облике в этом доме, до самой моей смерти. Оставаться здесь, не делая ничего, что прямо или косвенно могло бы причинить мне вред…».

«Я здесь… И я всё в том же глупом обличии, в котором меня угораздило явиться к тебе в тот раз» – сквозь зубы холодно процедил Кот и, медленно пододвинув свою морду с улыбкой многочисленных зубов юноше на расстояние вытянутой руки, добавил – «Или ты, скажешь, что ты этого не заметил?».

«А вид, кстати, просто роскошный, даже не знаю, что тебе в нём не нравится…» – с улыбкой пожал плечами Алик, мягко потрепав рукой белоснежный мех на щеке кошачьей морды.

«Вот только без фамильярностей!» – искренне в сердцах возмутился Кот, отбросив в сторону руку юноши, после чего с обиженным видом усевшись обратно в кресло, пояснил – «Вид в целом, конечно, неплохой и признаться честно, за эти годы я к нему даже привык, но, вот обычные люди, к сожалению, воспринимают его как-то неоднозначно…».

«Что же до договора, то ты нарушил последний пункт, наведя на меня людей, искренне желавших моей смерти…» – мягко произнёс Легасов, внимательно оценивая реакцию собеседника.

«Я всего лишь оказал небольшую услугу твоему другу, который искал тебя днями напролет. Что же в этом предосудительного?» – с улыбкой пожал плечами Кот, добавив – «В конце концов, не ты ли сам назвал майора другом в одном из писем при формировании трастового или как его там фонда, разве нет?».

«Да, но ты знал, что за ним следили…» – настойчиво продолжил Алик.

«Шахматист, это ты и только ты сам, нажил себе всех этих врагов. Моя же совесть чиста…» – коварно улыбнулся Кот, добавив – «Да и откуда мне было знать, что целью тех, кто следил за майором, был именно ты? Даже мне, Демону, не подвластно будущее, определяемое волей людей! Откуда же мне было знать, что они шли за тобой? Поэтому это не нарушение договора. Это просто судьба – твоя судьба, Шахматист…».

Где-то за окном в очередной раз раздался громкий раздражающий удар грома…

«Жалкий лепет…» – холодно и безальтернативно произнёс юноша, предусмотрительно опустив вертевшееся на языке окончание фразы, гласившее – «…неудачника».

«Что?!» – яростно взорвался эмоциями Кот и, распрямившись во весь рост, оскалив огромные зубы, тихо прошипел – «Я Демон, если ты не забыл, Шахматист! И не пристало мне отчитываться здесь, в своих владениях, перед смертным, кем бы он ни был!».

Юноша спокойно кивнул головой в знак согласия, не проронив ни слова.

Яркий огонь, стремительно бушевавший в огромных зелёных глазах бестии, медленно погас, после чего Кот, сев на кресло и вновь взяв в руки любимую чашечку с кофе, рассудительно произнёс – «Возможно, я и был в чём-то не прав. В конце концов, а, действительно – да кто такой этот Мазаев, чтобы ему так доверять?! Сегодня друг, а завтра враг – сколько раз так бывало в истории, ведь так? Впрочем, и тебе, Шахматист, стоило с большей разборчивостью подходить к тем, кого ты называешь своим другом. Однако прошлого уже не вернуть, ибо это естественный порядок вещей…».

Легасов сделал глоток горячего кофе, с интересом ожидая продолжения, после столь интригующего начала.

«Знаешь, Шахматист, многие люди, здесь в этой самой комнате, стоя на коленях, слёзно молили меня о пощаде, обещая отдать всё, абсолютно всё, что у них было и даже собственную душу за шанс прожить ещё несколько лет, месяцев или даже дней… А ради чего? Все они наивно полагали, что за отведённое им время они успеют замолить свои грехи. О глупые и наивные смертные, возомнившие, что смогут меня обмануть! Подобные души я, не глядя, отправлял в самые пучины бездны…» – поучительно произнёс Кот, и, подперев своей пушистой лапой, голову, мечтательно продолжил – «Впрочем, были и весьма забавные исключения из этого общего правила – в основном, конечно, это были политики, общественные деятели и высокопоставленные чиновники. Люди, которые в обмен на годы своей бесценной жизни предлагали не деньги, золото и всякую ерунду, а… нечто намного более интересное – души. Души других людей, которых они приведут за собой, если я дам им второй шанс.

До чего же изобретательны и забавны были отдельные из них в своих искренних попытках меня убедить! Одни обещали мне допустить к обороту наркотики, а хотя бы и лёгкие, легализовать азартные игры и проституцию. Другие брались за то, чтобы засыпать оружием весь этот мир, развернув маленькие победоносные войны по какой-нибудь там неведомой оси зла. Третьи заверяли, что напишут книги и снимут фильмы о кризисе веры и величии тьмы. Иные же и вовсе делали ставку на нетрадиционную ориентацию во всех её проявлениях, предрекая развал и деградацию института семьи. А сколько ещё всего они мне предлагали!

Признаться честно, некоторым из этих людей я действительно дал второй шанс, но, разумеется, вовсе не из жалости, сострадания или симпатии их безумным идеям…».

«Всё ради эксперимента, надо полагать?» – с улыбкой догадливо поинтересовался юноша.

«Да. Признаться честно, меня всегда интересовал вопрос – насколько глубоко может пасть человек, лишённый веры и базовой системы ценностей… Впрочем, зачем мне самому ставить подобные эксперименты над людьми, если среди вас, смертных, всегда найдутся люди, желающие сделать это добровольно, весьма креативно и по собственному усмотрению? Всё что остаётся мне – это просто наблюдать…» – широко улыбнулся Котяра, с несколько извиняющимся видом, продолжив – «Знаешь, чувствуя за собой некоторую вину за то, что я не досмотрел за этим твоим Мазаевым, в результате чего произошло то, что произошло, я бы хотел, так сказать, в порядке исключения предложить тебе сделку…».

«Сделку?» – с интересом переспорил Легасов, ожидая подробностей.

«Именно – сделку» – одобрительно кивнул Кот, пояснив – «Я верну тебе остаток твоей жизни в обмен на твою душу…».

«Если не ошибаюсь, ты говорил, что моя душа уже принадлежит тебе, Демон…» – припомнил юноша, спросив, прямо глядя Коту в глаза – «Зачем же тебе договор на душу, которая уже и так принадлежит тебе? Зачем тебе давать мне остаток моей жизни, в обмен на то, что у тебя уже есть?»

«Считай это моим жестом доброй воли…» – добродушно улыбнулось потустороннее создание, добавив – «Что же до твоей души – да, сейчас, она принадлежит мне, но я бы не хотел никаких неожиданностей в будущем. Это страховка, на случай, если, проживая подаренный тебе мной остаток жизни, ты вдруг надумаешь попробовать искупить свои грехи. При наличии же контракта, ты, как юрист, сам понимаешь, у меня будут соответствующие гарантии и права требования на предмет договора…».

За окном раздался глухой удар грома такой силы, что на оконном стекле появились первые трещины…

«Не интересует…» – холодно ответил Алик, снова принявшись за чашку горячего кофе.

Зелёные глаза Кота вновь вспыхнули огнём, после чего, сгорая от любопытства, он медленно поинтересовался – «Шахматист, понимаешь ли ты, что ты только что отказался от возможности жить дальше? От возможности вернуться и вразумить людей, пошедших за тобой, прямой дорогой в ад? До сего момента, признаться честно, я не сомневался твоей разумности и способности принимать правильные решения, даже в этой весьма щепетильной и нестандартной ситуации, но сейчас я начинаю терять веру в тебя… Можно спросить почему?».

«Заканчивай, этот спектакль, Демон…» – устало попросил юноша.

Пушистая бестия снова распрямилась и, встав из-за стола, подошла к молодому человеку, наградив его разъярённым гневным взглядом. Пододвинув морду с острыми зубами прямо к лицу юноши, Кот спросил – «Может, потрудишься объяснить?».

Алик внимательно посмотрел в сверлившие его зелёные глаза потустороннего существа, после чего поставив чашку с остатками кофе на стол, с улыбкой мягко произнёс – «А ведь ты всё ещё в том же обличии… Обличии, которое тебе столь ненавистно. И, несмотря ни на что, ты всё ещё торгуешься за душу… Мою душу… Что лишний раз убеждает меня, что наш договор всё ещё в силе…».

«Договор утратил силу с твоей смертью…» – холодно и цинично с улыбкой произнесла кошачья морда.

«Значит, я ещё жив…» – добродушно улыбнулся юноша в ответ.

«Посмотри же на себя внимательно…» – с прежней улыбкой произнёс Кот, дружелюбно добавив – «А это моё обличие – всего лишь для твоего удобства».

Юноша опустил взгляд, увидев как на его белоснежной рубашке с красивым галстуком, медленно расплывались два огромных пятна багровой крови…

«Вот видишь – ты, всё-таки, умер…» – с сожалением и печальным взглядом огромных зелёных глаз пожал плечами Кот, добавив – «Мне жаль…».

За окном снова грянул гром, вибрация которого глухо отдалась по стенам и перекрытиям дома…

«Всё это ложь, Демон…» – оторвав взгляд от окровавленной рубашки, медленно произнёс Легасов, продолжив, глядя Коту прямо в глаза – «И мне, почему, то кажется, что там за окном – это вовсе не гром, а стук – стук сердца… Живого человеческого сердца, что всё ещё гонит кровь, в надежде когда-нибудь пробудить своего владельца…».

Пушистая морда отодвинулась от юноши, после чего Кот быстро распрямился во весь рост и рассмеялся. Раскатистый и звонкий смех потустороннего существа наполнил весь дом, дополняемый звоном вибрировавших стёкол и посуды в доме…

«Давно я так не веселился!» – наконец, взяв себя в руки, произнёс Кот, с умилением добавив – «Я и не ожидал от тебя меньшего, Шахматист. Впрочем, знаешь, жить и не быть мёртвым – это совершенно разные вещи. И пока твоё сознание здесь – со мной, твоё тело там просто доживает свой биологический век. И после всего этого ты всё ещё не хочешь заключить со мной договор? Разве полноценная жизнь, не стоит того, чтобы отдать за неё душу, в существование которой ты сам до сих пор веришь с большим трудом?».

«Этого не будет…» – не задумываясь, решительно ответил юноша, пояснив свою позицию – «Я не собираюсь разбрасываться вещами, об истинной ценности которых, я не имею ни малейшего представления…».

Кот с явным неудовольствием и разочарованием на лице сел обратно в кресло, раздражённо отодвинув от себя поднос с кофейником.

«Впрочем, это не значит, что я не готов дать тебе возможность взять реванш…» – мягко продолжил Алик, добавив – «Вопрос лишь в условиях игры…».

«И что ты готов поставить на кон?» – с заметным оживлением в глазах поинтересовалась кошачья морда.

«Я поставлю на кон тот облик и ту свободу, что ты проиграл в прошлый раз…» – улыбнулся юноша, уточнив – «Полагаю это вполне щедрое предложение, ибо, что может быть дороже свободы выбора и передвижения для тебя, Демон, разве нет?».

«Да, но зачем мне играть? Согласно договору я ведь обрету их и так – после твоей смерти…» – с невинной улыбкой переспросил Кот.

«Разумеется, но, сколько десятилетий на это может уйти?» – с долей иронии в голосе поправил его юноша, продолжив – «Десятилетий твоего заточения, Демон, в этом проклятом доме и ненавистном тебе образе…».

«Что ты попросишь взамен?» – отчасти смягчившись и призадумавшись, переспросил Кот.

«Всего лишь самую малость – прощения грешной души…» – улыбнувшись, произнёс Алик.

«Прощение грешной души? Знаешь, столь странно слышать нечто подобное от человека, не верящего в её существование…» – с улыбкой развёл руками Кот, рассудительно добавив – «Впрочем, я даже рад, что тебя стали заботить подобные вещи, но хорошо ли ты, Шахматист, знаешь, что это значит? Полагаю, ты понимаешь, что нельзя простить душу человека не оторвав её от бренного тела – чтобы отпустить душу, мне придётся забрать тело. Забрать его до самой последней капли крови! И, знай, что это будет больно – больно как никогда!».

«Звучит вполне приемлемо…» – одобрительно кивнул Алик.

«Вряд ли это будет равноценная сделка, ибо ты ставишь слишком мало за то, что просишь взамен…» – задумчиво произнесла пушистая бестия, теребя острыми когтями дубовую поверхность стола, предложив – «Впрочем, я, пожалуй, приму твой вызов, если ты, как и в прошлый раз, рискнёшь поставить на кон ещё и свою душу… Что скажешь?».

«Идёт…» – кивнул юноша, протягивая руку потустороннему созданию.

Кот пожал протянутую руку, в знак заключённого между ними договора, после чего, расплывшись в самодовольной улыбке, встал из-за стола и, бодрым шагом пройдя к стоявшему в углу письменному столу, взял со стола шахматную доску и фигурки, со словами – «Полагаю, ты, Шахматист, думал, что сможешь снова легко меня победить? В этом случае спешу тебя разочаровать – у меня было тринадцать лет заточения! Тринадцать долгих лет практики со многими лучшими мастерами этой игры, души которых заточены в мире тьмы!».

Юноша, ничего не ответив, с улыбкой в очередной раз наполнил свою опустевшую кружку горячим напитком из кофейника…

Цель

(29.04.2013, Москва, 08–45)

Суета и обсуждение последних новостей, царившие в это солнечное утро в конференц-зале главного следственного управления, быстро смолкли при долгожданном появлении высокопоставленного чиновника администрации.

Владислав Аркадиевич, выглядевший несколько более мрачно и неприветливо, чем обычно, коротко кивнув собравшимся в зале, занял своё место во главе стола. Вошедшие одновременно с руководителем Виталий Семенов и Руслан Беляев поздоровались с присутствующими и сели за стол.

«Доброе утро, коллеги…» – утомлённо произнёс чиновник администрации, быстро окинув взглядом членов группы, подготовивших папки с документами для официального доклада. Сделав небольшую паузу Ширко, приветственно кивнул генералу Пухову и Велисаровой Людмиле, после чего спокойно продолжил – «Перед тем как заслушать доклад группы по ситуации с расследованием дела, я бы хотел акцентировать ваше внимание на последних новостях, о которых вполне возможно ещё не все из вас слышали. Речь идёт, конечно же, об очередных изменениях в чёрном списке экзорцистов, которые носят отчасти скандальный характер и грозят занять первую полосу всех новостных изданий в стране и за рубежом. Виталий, прошу, ознакомьте коллег, с последними новостями…».

«Около трёх часов тому назад, как обычно, неустановленными лицами произведено очередное обновление информации на публичном сайте движения экзорцистов и нескольких зеркальных сайтах данного ресурса…» – быстро прошёлся по технической стороне вопроса Семёнов, продолжив – «Среди основных изменений одно представляет особый интерес. В чёрном списке из ста коррумпированных чиновников, которым экзорцистами заочно вынесен свой вердикт, произошли перемены – в частности, глава агентства по управлению государственным имуществом, Матвей Захарович Яров, за неделю поднялся с семьдесят второй строчки до первого места, тем самым возглавив список. Разумеется, на сайте террористического движения не представлено никаких комментариев в отношении причин столь невероятного роста популярности данного чиновника в их рейтинге».

«Полагаю, коллеги, все вы прекрасно понимаете то, насколько нестандартной представляется данная ситуация – впервые первое место в расстрельном рейтинге экзорцистов занял не просто какой-нибудь чиновник, а глава агентства по управлению государственным имуществом. Руководитель агентства, через которое в последние годы проходили все приватизационные и иные сделки, связанные с распоряжением государственным имуществом. Чиновник федерального значения, жизни которого в настоящее время угрожает опасность…» – задумчиво покачав головой, произнёс Владислав Аркадиевич, спокойно продолжив – «Разумеется, инциденты с чиновниками федерального уровня были и раньше и мы все прекрасно помним убийство руководителя таможенной службы, Николая Альбертовича Мурашова, произошедшее около полутора лет тому назад. Впрочем, коллеги, надо понимать, что для широкой общественности «самоубийство» Мурашова, так и осталось самоубийством, без афиширования его связи с деятельностью экзорцистов. Что же до личности Матвея Захаровича Ярова, то ситуация на информационном фронте, помимо федерального уровня чиновника, отягощается и весьма отличительной спецификой деятельности его агентства. Руслан, прошу Вас, изложить коллегам Вашу точку зрения…».