Путь III. Зеркало души

«Включение чиновника федерального уровня в список само по себе не является чем-то странным и неожиданным…» – переняв эстафету, произнёс директор центра стратегических исследований, продолжив – «В частности, среди последних мест второго списка экзорцистов из тысячи потенциально коррумпированных чиновников, значится почти половина всего нашего кабинета министров. Впрочем, мы все понимаем, что это не более чем элемент показательной игры. Этим экзорцисты говорят всем, что для их движения «неприкасаемых» нет. Это своего рода их политическая декларация, но не более того – именно поэтому все эти имена в течение длительного времени не двигаются в списке. В данном же случае – Яров возглавил их основной список и есть все основания полагать, что он, действительно, является их следующей целью. В целом оценивая информационный эффект от подобного жеста, который представляет собой не что иное как брошенный экзорцистами нам очередной вызов, нужно отметить, что данное действие может быть воспринято, в том числе и как пересмотр концепции толерантности данного движения в отношении итогов отдельных приватизационных сделок или программы приватизации в целом. Дальнейшее развитие ситуации в данном направлении способно спровоцировать панику уже не только в рядах чиновников, попавших в списки, но и среди предпринимателей и владельцев бизнеса, так или иначе связанных с приватизированным государственным имуществом, а также массовый отток инвесторов из страны, весьма чувствительных к рискам возможного пересмотра итогов приватизации в России…».

«Принимая во внимание, федеральный уровень чиновника и вероятные масштабные негативные последствия в случае достижения экзорцистами своей цели, ситуация представляется весьма взрывоопасной…» – пояснил чиновник администрации, в спокойном тоне продолжив – «Если у кого-то есть вопросы или предложения на этот счёт, прошу высказываться…».

«Владислав Аркадиевич, а можем ли мы рассчитывать на неофициальный разговор с самим чиновником или, мягко скажем, на его аудиенцию в целях уточнения причин столь неожиданного перемещения его фамилии в списке экзорцистов?» – быстро с интересом переспросила Велисарова.

«Я пытался убедить Матвея Захаровича в полезности подобного неформального общения со следствием…» – мягко ответил Ширко, с сожалением добавив – «Впрочем, безуспешно – по вполне понятным причинам, он не заинтересован в диалоге, по всей видимости, опасаясь неудобных вопросов о размере или источниках происхождения его капиталов. Сам же Яров довольно спокоен и убеждён, что в состоянии справиться с данной проблемой самостоятельно без посторонней помощи…».

В последующую минуту в зале наступила тишина, свидетельствовавшая об отсутствии дельных предложений со стороны членов оперативно-следственной группы.

«В этом случае, если нет иных предложений и вопросов нет…» – ещё раз окинув всех взглядом, произнёс Ширко, добавив – «В этом случае прошу всех принять данную информацию к сведению. Переходим к докладу группы…».

«Владислав Аркадиевич, разрешите задать вопрос, не совсем относящийся к обсуждаемой теме, но, безусловно, интересующий всех членов оперативно-следственной группы…» – поинтересовалась Людмила, понимая, что иного шанса может уже и не быть. Получив требуемый неуверенный кивок чиновника, изрядно озадаченного подобной постановкой вопроса, Велисарова быстро продолжила – «Четыре дня тому назад майор Мазаев, которого все мы очень хорошо знаем, был в срочном порядке вызван в Москву по линии федеральной службы безопасности. В настоящее время ни мы, ни его коллеги по управлению во Владивостоке не можем с ним связаться, равно, как и уточнить его дальнейшую судьбу. Понимая, что обоснованность отдельных действий майора в недавнем прошлом могла вызвать ряд вопросов со стороны уважаемого ведомства, тем не менее, со своей стороны, в случае необходимости, мы все готовы поручиться за него…».

«В этом абсолютно нет никакой необходимости…» – улыбнулся Ширко, оборвав монолог руководителя группы, спокойно продолжив – «В данном случае вам не о чем волноваться – майор Мазаев вместе с полковником Трошиным, которого полагаю, вы все также не досчитались в последние несколько дней, выполняют особо важное поручение руководства. Ввиду специфики задания в ближайшие несколько дней они, вероятнее всего, не смогут выйти с вами на связь…».

«Они оба на задании?» – ничего не понимая, настороженно переспросила Велисарова.

«Именно…» – кивнул Владислав Аркадиевич, после чего оценивающе посмотрев на присутствующих, по всей видимости, решая для себя насколько целесообразно вдаваться в детали, пояснил – «Принимая во внимание, очередное обострение ситуации с деятельностью экзорцистов, они должны сделать то, что не удалось сделать Павлу Кузовлеву – в сжатые сроки выйти на контакт с данным движением…».

«Выйти на контакт?» – с ещё большим удивлением переспросила Людмила, озвучив повисший в воздухе вопрос – «Каким же образом?».

«Разумеется, через единственно известный нам на данный момент возможный канал связи с ними…» – развёл руками Ширко, с улыбкой добавив – «Через Элис Фостер…».

По всему залу прошёлся вздох удивления.

Сдерживая целый вал вопросов, захлестнувших сознание, и всё ещё не видя связи между планами руководства и срочным отзывом Мазаева из Владивостока, Людмила осторожно поинтересовалась – «А почему именно Сергей? Зачем потребовался Мазаев?».

«Сергей Мазаев в данный момент, пожалуй, единственный человек из нашей системы, которого Элис уже видела, хотя и не при самых лучших жизненных обстоятельствах – на похоронах Легасова в соборе Святого Патрика. Именно этим фактом обусловлено его обязательное участие в данном задании…» – устало повторил чиновник свою собственную недавнюю фразу, добавив – «Впрочем, коллеги, вернёмся к работе. Александр Владимирович, прошу Вас начать доклад по ситуации с расследованием дела…».

Спустя несколько секунд шепот участников межведомственной оперативно-следственной группы стих, уступив место размеренному тону генерала, докладывавшего о последних изменениях в ходе расследования дела об экзорцистах…

Посланники

(30.04.2013, Лондон, 12–00)

«Пожалуйста, ещё один капучино…» – с улыбкой на ломанном английском любезно произнёс Трошин, официанту, в очередной раз подошедшему к их столику, и, после чего, подождав пока тот уйдёт, уже на русском устало признался – «Майор, мне скоро от всего этого кофе плохо станет. Мы здесь уже третий час сидим – ты уверен, что это вообще стоящая идея? Может нам пора всё-таки сменить тактику?».

«А у нас есть иные варианты?» – спокойно поинтересовался Сергей, внимательно поглядывая на улицу, со второго этажа небольшого лондонского ресторанчика, расположенного прямо напротив офиса БритишИнвестментЮниверс (British Investment Universe), резонно предложив – «Можно было бы, конечно, просто позвонить секретарю и под каким-нибудь благовидным предлогом попросить аудиенции интересующего нас уважаемого вице-президента по стратегии…».

«Сам знаешь – это не наш вариант…» – недовольно проворчал Александр, напомнив – «Если Элис, действительно связана с британской разведкой, в чём наш генерал Пеняев уверен на все сто, то, очевидно, что на контролируемой встрече мы ничего не сможем ей рассказать. Поэтому нужен элемент спонтанности…».

«Вот поэтому – это самое лучшее место…» – впервые за долгое время, оторвав взгляд от окна, произнёс Мазаев, многозначительно добавив – «Можешь положиться на мой богатый опыт в вопросе организации незапланированных встреч. Чего мы только не перепробовали, там, в Нью-Йорке, пока две недели подряд искали возможность выйти на контакт с Легасовым. Впрочем, понимая к чему это всё в итоге привело, лучше было мне его и не находить…».

«А, кстати, ты ведь мне так и не рассказал, как вы с этой, как её там, Логиновой, вообще смогли выйти на нашего независимого консультанта, который, надо полагать, со своей стороны не горел особым желанием с вами увидеться… Это же было словно искать иголку в стогу сена, разве нет?» – заметно оживившись, поинтересовался Трошин.

«Интуиция… Обычная интуиция и дело случая…» – нервно улыбнулся Сергей, с лёгким содроганием вспомнив при каких именно обстоятельствах, ему самому в действительности довелось узнать местоположение Легасова. После чего майор ещё раз взглянул в окно и с заметным удивлением, показывая куда-то вдаль, быстро произнёс – «Это же наша Элис – та девушка, что выходит из здания…».

Александр посмотрел в направлении входа в здание офисного центра, располагавшегося прямо через дорогу, и увидел элегантную девушку в деловом костюме чёрного цвета с роскошными длинными светлыми волосами, грациозно спускавшуюся по лестнице в сопровождении двух солидно выглядевших охранников.

Сергей, пробормотав что-то про себя, моментально вскочил из-за столика, расположенного в уютной изолированной зале на втором этаже ресторана, и, выбежав из помещения, бросился к лестнице.

«Давай, майор – удачи!» – улыбнулся ему вслед Трошин, по совместной договорённости оставшийся ждать звонка коллеги с приглашением присоединиться к разговору, если, конечно, у вице-президента уважаемой компании на этот счёт не будет каких-либо возражений.

Спустившись вниз и добежав почти до самых стеклянных уличных дверей заведения, Сергей остановился как вкопанный, увидев, как девушка с охранниками, перейдя через дорогу, направилась прямиком к их ресторанчику. Спустя несколько секунд небольшой звонок, прикрепленный к входной двери, вздрогнул, свидетельствуя о вновь прибывших гостях заведения.

Вице-президент по стратегии одобрительно кивнула подоспевшей хозяйке ресторанчика, любезно показывавшей ей в направлении заранее забронированного столика, после чего окинула взглядом заведение. Дойдя до застывшего в двух метрах от входной двери Мазаева, взор девушки вздрогнул от неожиданности…

«Элис? Элис Фостер?» – мягко, по возможности, стараясь выглядеть приветливо, произнёс Сергей после чего, увидев довольно агрессивную реакцию её охранников, моментальную вставших стеной между ним и девушкой, поспешно на ломанном английском добавил – «Мы уже с Вами встречались. Вы меня помните?».

Вице-президент ещё раз внимательно оценивающе посмотрела на майора, после чего отдалённо припоминая, что она, действительно, когда-то видела похожего человека, впрочем, совсем не в чёрном официальном костюме, как сейчас, а в синих джинсах и неказистой лёгкой куртке, медленно произнесла – «Вы, кажется, были на похоронах Алика Легасова в соборе Святого Патрика…».

«Да, да, точно – в Нью-Йорке…» – одобрительно кивнув, на ломанном английском подтвердил Сергей.

«Если не ошибаюсь, в тот раз Вы хромали на костылях в сопровождении нескольких человек из департамента полиции…» – продолжила девушка, окончательно вынеся вердикт – «Вы, надо полагать, тот самый майор Мазаев, которого потом показывали во всех новостях, в связи с событиями в башне и гибелью некоего Эндрю Линсона…».

«Да, именно, тот самый майор – Сергей Мазаев…» – с явным смущением от упоминания своего имени в столь щепетильном контексте, запинаясь, произнёс майор, ещё раз кивнув головой.

«И что Вам угодно, Сергей?» – к большому удивлению майора, уже на ломанном русском довольно бегло, но вместе с тем холодно и отчётливо произнесла Элис, очевидно, считая подобный диалог на входе в заведение некстати затянувшимся…

«Я бы хотел с Вами поговорить…» – быстро перейдя на русский язык, произнёс Мазаев и, взглянув на всё ещё стоявших по обе стороны от девушки накачанного вида телохранителей, добавил – «По возможности, наедине – в этом ресторане…».

«О чём именно Вы бы хотели со мной поговорить?» – деликатно поинтересовалась вице-президент уважаемой компании.

«Это вопрос жизни и смерти…» – быстро выдал майор, с удивлением осознав, то, как странно в действительности прозвучала данная простая и избитая фраза в контексте того, что именно они с Александром предполагали ей рассказать впоследствии, поспешно добавив – «Всего пять минут Вашего времени и ни минутой более…».

Девушка взглянула на часы и, кивнув головой, холодно произнесла – «Пять минут и ни секундой более…».

«На втором этаже ресторана заказан столик чуть поодаль от всех остальных, для того, чтобы мы могли поговорить в приватной обстановке…» – мягко приглашающе произнёс Сергей, добавив – «Если Вы не возражаете, Элис, кампанию нам составит ещё один мой коллега…».

С последними словами Фостер, устало покачав головой, одарила майора недобрым взглядом, после чего проследовала за ним на второй этаж, где, дав необходимые распоряжения своей личной охране, оставшейся возле лестницы, вошла в небольшую уютную изолированную залу.

Александр, сидевший за столом с очередной чашкой порядком надоевшего ему кофе, быстро встал, при появлении девушки, и с улыбкой протянув руку, вполне сносно представился на английском языке – «Александр Трошин, полковник российской федеральной службы безопасности…».

Изрядно удивлённая подобным «коллегой» майора, Фостер, расположилась в кресле за столиком напротив их обоих, в ожидании продолжения.

«Элис, мы бы хотели включить глушитель электронных средств связи, поскольку, предполагаемый разговор носит высоко конфиденциальный характер, если Вы, конечно, не возражаете…» – мягко попросил Трошин, пытаясь убедительно донести нужную ему мысль на иностранном языке.

Зелёные глаза девушки ещё больше расширились от удивления, после чего она на беглом русском ответила – «Если это так необходимо, то, пожалуйста…».

«Вы говорите по-русски?» – с заметным облегчением и улыбкой произнёс Александр, включая небольшое устройство, извлечённое из кожаного портфеля.

«Я полтора года интенсивно изучала язык…» – холодно кивнула Фостер, с интересом наблюдая за тем как уровень сигнала на её коммуникаторе резко снизился, вслед за чем связь на устройстве и вовсе окончательно пропала. Оторвавшись от экрана телефона, вице-президент язвительно поинтересовалась – «Чем обязана вашему вниманию, господа? Полагаю, вы не собираетесь попытаться завербовать поданную Её величества за оставшиеся четыре минуты нашего разговора?».

«Вовсе нет, Элис, ну что Вы…» – рассмеялся над удачной шуткой собеседницы Трошин и, убедившись в отсутствии радиосигналов поблизости, о чём свидетельствовало включённое устройство, мягко продолжил – «Предлагаю построить наш диалог следующим образом – за первую минуту мы с майором расскажем Вам официальную версию того зачем мы здесь. В последующие три – то, что в действительности привело нас к Вам. Вы согласны?».

Элис, несколько озадаченная прямотой предложенного подхода, утвердительно кивнула.

«Принимая во внимание значительно обострившуюся внутриполитическую и международную обстановку, в связи с очередным этапом активизации деятельности экзорцистов, передо мной и Сергеем Мазаевым, руководством поставлена срочная задача особой важности – выйти на контакт с данным движением для обсуждения возможных мер по урегулированию ситуации. Разумеется, неформально и не афишируя факта контакта…» – кратко изложил суть полковник, с деловым тоном пояснив – «Ввиду полного отсутствия какого бы то ни было контакта с ними, мы обратились к Вам. Всецело понимая, что, в свою очередь, Вы лично никак не связаны с данным террористическим движением, мы со своей стороны все же полагали, что, после громкого инцидента с Вашим похищением неустановленными лицами и последующим высвобождением силами экзорцистов, Вы могли бы располагать определённой информацией о людях, связанных с данным движением. В свою очередь это бы помогло нам установить с ними искомый контакт…».

Глаза девушки расширились от удивления, после чего она поспешно покачала головой, по всей видимости, подбирая нужные слова в русском лексиконе для выражения захлестнувших её эмоций…

«Разумеется, всё это не более чем, официальная версия нашего диалога…» – с улыбкой произнёс Александр, положив на стол две визитки, продолжив – «Поэтому, предлагаю, не тратя времени на её обсуждение, обменяться контактами и закрыть этот вопрос, перейдя ко второй части нашего разговора. А именно к тому, что мы хотели бы обсудить с Вами на самом деле…».

«Признаться, господа, мне даже трудно предположить, что вы собираетесь со мной обсуждать на самом деле после вашей столь впечатляющей и сногсшибательной официальной версии…» – с иронией произнесла вице-президент, убрав визитки своих собеседников в небольшую дамскую сумочку и, положив, на стол визитку со своими контактами.

«Около недели тому назад в Нью-Йорке возле стен местного университета произошёл довольно неприятный инцидент с покушением на жизнь лидера одного из российских молодёжных движений, Павла Кузовлева. Данная новость попала в заголовки всех основных газет и средств массовой информации, поэтому вполне, вероятно, что Вы об этом уже слышали. В результате данного инцидента Павел с огнестрельным ранением плеча попал в один из крупнейших медицинских центров города, где ему была проведена операция и оказана необходимая помощь. Спустя два дня он в срочном порядке вернулся в Россию…» – издалека плавно начал изложение Трошин, спокойно продолжив – «Разумеется, сам по себе этот инцидент не представляет особого интереса и так бы и остался без внимания, если бы не одно весьма важное обстоятельство…».

«Обстоятельство?» – не совсем понимая, о чём вообще именно идёт речь, переспросила Элис.

Утвердительно кивнув, Александр, осмотревшись по сторонам, осторожно извлёк из портфеля тонкую пачку из двух десятков цветных фотографий большого формата и, внимательно наблюдая за реакцией вице-президента, положил их на стол.

Девушка с ничего не понимающим выражением лица, взяла в руки фотографии, не предполагая увидеть чего-либо стоящего её внимания и времени. Вместе с тем, уже спустя несколько секунд её лицо побледнело, глаза расширились от удивления, после чего, прикусив нижнюю губу, дрожащими руками она молча перебрала всю пачку, медленно и вдумчиво рассматривая каждый кадр.

«Что это?» – наконец совладав с собой, всем видом стараясь не выдать волнения, дрожащим голосом произнесла Элис, внимательно и, уже совсем по-новому, посмотрев на обоих сидевших напротив неё мужчин.

«Это фотографии, которые Павел Кузовлев сделал на свой сотовый телефон в одной из палат больницы неделю тому назад. Дату можно увидеть, в том числе и на одном из медицинских приборов на снимке номер шесть…» – мягко пояснил Трошин, с удовлетворением про себя отметив, волю и выдержку девушки, не допустившей ни вскрика, ни даже возгласа при виде надо полагать душераздирающих для неё фотографий.

Фостер ещё раз перелистала фотографии и, убедившись в наличии датировки на указанном кадре, дрожащим от волнения голосом поинтересовалась – «И кто именно изображён на этих снимках?».

«Формально – это некий пациент с именем Джон Браун, что видно на одном из снимков. В действительности же, мы точно не знаем кто именно этот юноша…» – искренне развёл руками Трошин, продолжив – «Впрочем, это не мешает нам сделать предположение о том, кто бы это мог быть. Сам же Павел Кузовлев, сделавший данные фотографии, был настолько шокирован и испуган увиденным, что сразу после этого сделал звонок в российское консульство в Нью-Йорке с просьбой оказать содействие в его срочном возвращении на родину. Дело в том, что в своё время Павел принимал участие в открытых дебатах с Аликом Легасовым, и, соответственно, знал его лично. Поэтому когда Кузовлев перепутал палаты и по ошибке увидел на «своей» кровати в больнице, как ему тогда показалось, лежавший труп Легасова, его, по его же собственным, словам чуть не хватил сердечный удар…».

Девушка нервно вздрогнула при упоминании имени Легасова, после чего дрожавшей рукой налила в свободный стакан воды и, сделав несколько спасительных глотков, с ужасом в голосе тихо переспросила – «Что именно значит «ему показалось»? Значит, он видел не труп?».

«Разумеется, нет…» – мягко поправил собеседницу Александр, резонно заметив – «За полтора года физическое тело, скажем мягко, безусловно, бы деградировало до известной степени, чего не наблюдается на представленных фотографиях. Да и согласитесь, какой смысл держать в больничной палате труп?».

«Он жив?!» – прикрыв рукой рот, тихо в шоке от самой мысли о возможности чего-то подобного по-английски произнесла Элис, прошептав снова уже на русском – «Разве, это возможно?».

«Проведя анализ снимков, медики уверены, что пациент на данных снимках жив и находится в состоянии глубокого летаргического сна, которое характеризуется заметным падением температуры тела, снижением дыхательной активности, замедлением обменных процессов и практически полным отсутствием пульса…» – повторил заученную фразу Трошин, мягко добавив – «Он определённо жив…».

«Этого не может быть!» – эмоционально произнесла девушка, глаза которой вспыхнули огнём, с явным раздражением, прикусив губу, добавив – «Я была на церемонии прощания с ним в соборе Святого Патрика – и он был мёртв!».

«Элис, мы с Вами оба были там…» – мягко подключился к разговору до этого молчавший Мазаев, спокойно продолжив – «Я тоже помню его лежавшим, бледным и бездыханным на постаменте в соборе Святого Патрика. Впрочем, теперь, увидев фотографии и услышав описание симптомов заболевания, я уже не уверен, что именно я там видел – его труп или его тело, в состоянии летаргического сна. А Вы уверены в том, что Вы видели?».

Девушка нервно сделала глоток воды, смочив смертельно пересохшее горло.

«Он ведь на этих снимках выглядит точь в точь, как тогда в соборе Святого Патрика…» – медленно произнёс Сергей, добавив – «Мне и самому трудно в это поверить, но, похоже, что это он и, что он, действительно, жив…».

Внимательно выслушав майора, Элис снова взяла фотографии в руки и, нервно, покусывая губу, продолжила перелистывать их кадр за кадром.

«В том проклятом небоскрёбе получив два ранения в грудь и истекая кровью в ожидании прибытия скорой помощи прямо у меня на глазах, Легасов поклялся. Поклялся, что не умрёт…» – тихо продолжил Сергей, опустив ненужные детали о том, кому и зачем консультантом было дано соответствующее обещание, после чего добавил – «И, насколько я его знаю, он всегда держал своё слово…».

«Он жив?» – ещё раз медленно и негромко с удивлением вопросительно произнесла Элис, тихо для самой же себя, добавив – «Жив! Значит, он всё-таки жив!».

Сергей с Александром сидели, молча наблюдая за продолжавшейся внутренней борьбой в сознании девушки, очевидно, глубоко шокированной и ошарашенной всеми этими новостями.

Спустя пару минут, несколько успокоившись, Фостер с трудом оторвала взгляд от фотографий, тихо спросив – «Что Вам нужно? Что Вы намерены предпринять?».

«Элис, возможно, с нашей стороны это прозвучит несколько странно и необычно, но, прошу Вас, понять нас правильно – нам, как, надо полагать, и Вам лично очень нужен Алик Легасов. В сознании, здравом уме и трезвой памяти, рационально и холодно мыслящий – одним словом нам нужен прежний Легасов…» – осторожно расставляя акценты, произнёс Александр.

«Зачем он вам?» – с удивлением раскрыв глаза, тихо прошептала Элис.

«Ситуация с экзорцистами, действительно, зашла в тупик. Полный тупик…» – искренне глядя в глаза девушки, произнёс Трошин, рассудительно продолжив – «Возвращение Легасова, как посредника, да и просто как здравомыслящего человека из окружения экзорцистов, способного предостеречь данное движение от никому не нужных крайностей – это наш шанс стабилизировать ситуацию и снизить напряжённость. Мы не собираемся ни вербовать, ни убеждать его в чём бы то ни было. Всё что нам сейчас нужно – это то, чтобы он просто жил и работал как раньше, самостоятельно принимая те решения, которые он сам считает необходимыми…».

Девушка впервые за долгое время одобрительно кивнула, немного улыбнувшись.

«Проблема в том, что наш пациент не проснётся сам…» – спокойно развёл руками Александр, пояснив – «Глубокий летаргический сон может длиться десятилетия, вплоть до гибели тела от старости…».

«В смысле ещё не найдено соответствующего лекарства?» – озадаченно поинтересовалась Фостер.

«Это в целом очень редкое и, как следствие, слабо изученное состояние, но, тем не менее, у нас есть действенное экспериментальное средство – это последняя закрытая разработка российских медиков…» – уважительно произнёс Трошин, осторожно достав из портфеля и положив на стол аккуратную пластиковую коробочку с двумя шприцами, наполненными прозрачной жидкостью.

В ответ на немой вопрос, повисший в глазах девушки, Мазаев в свою очередь тихо добавил – «Достаточно одной инъекции в сердце для того, чтобы Алик проснулся. Проблема в том, что мы не знаем, как именно это сделать – он сам лежит под усиленной охраной в госпитале Нью-Йорка. При этом надо понимать, что всю ту масштабную аферу с прощанием с Легасовым в соборе Святого Патрика, свидетелями которой мы с Вами были, и его последующими похоронами, могло санкционировать и провернуть только центральное разведывательное управление США…».