Игры Богов

Его отец был в ладах с властью и являл собой преуспевающего бизнесмена, сколотившего первый капитал в начале девяностых годов, когда во всём бывшем Союзе царили хаос и военные конфликты. В собственности у него помимо коммерческой недвижимости было два модных бутика, а в дальнейшем он собирался расширить сферу своих интересов – вложить деньги в развивающийся крупными темпами строительный и ресторанный бизнес.

– Да, Парвиз, классный у твоего отца магазин, – сладким голосом произнёс Адам, откинувшись на спинку кожаного кресла. – Мне бы такой. Нанял бы парочку симпатичных продавщиц и наведывался бы туда иногда, чаёвничал бы с ними, утопая в мягких креслах.

Парвиз грыз ноготь на большом пальце правой руки.

– Тебе быстро надоест так проводить время, – тоном сытого и довольного жизнью человека сказал он. – Я на автопилоте приезжаю сюда. Делать особо нечего, покупателей можно по пальцам пересчитать. Сегодня я с утра здесь. За целый день был ты и ещё двое клиентов.

– Неудивительно. У вас цены-то ломовые. Откуда у здешних людей такие деньги?

– Мы открыли бутик преимущественно для иностранцев. – Парвиз принялся зубами укорачивать ноготь на указательном пальце. – Наши даже реально богатые люди, которые разъезжают на нескольких дорогих иномарках и имеют роскошные дома, не позволят себе выбросить две штуки с лишним баксов за пальто.

– Оно же европейского пошива. Его будут покупать европейцы да американцы. В таком пальто я практически никого не видел здесь. – Адам огляделся: вокруг белели трусы, майки и лифчики. – Может, мне пару трусов приобрести, как думаешь?

– Неплохая идея, – засмеялся Парвиз. – Скупи хоть весь магазин. Отец и я от этого точно не будем в убытке.

– Вы где покупаете, – Адам обвёл рукой пространство, – товары?

– У отца налаженные связи с Италией и Швейцарией. Он туда постоянно отправляется и закупает одежду и часы.

– Пальто, которое мне понравилось, не подделка?

– Конечно нет. – На лице Парвиза мелькнула кривая усмешка. – Всё, что здесь находится, привезено из Европы и имеет соответствующий сертификат качества. Могу показать.

– Да зачем мне этот сертификат? – Адам раскинулся в кресле, чувствуя себя как дома. – Эй, девчонки, присоединяйтесь к нам, что вы там стоите как бедные овечки?

– Мы работаем, – сказали они в один голос. – Если Парвиз позволит…

Сын хозяина утвердительно покачал головой и тоном, не терпящим пререканий, проговорил:

– Идите сюда. Сладости возьмите.

Девушки принесли пачку шоколадных конфет «Коркунов», продававшихся в большом количестве в местных супермаркетах, и уселись за столик – места хватило всем.

– Я отойду, – сказал Парвиз. – А вы, – обратился он к девушкам, – веселите нашего друга.

Продавщицы вынуждены были работать целыми днями и успевать учиться. В отличие от Парвиза, сына богатого отца-купца, они были из обычных местных семей, совокупный ежемесячный доход которых колебался на отметке трёхсот-четырёхсот долларов. И нынешняя работа, обеспечивавшая им дополнительный заработок, который они могли частично потратить на себя, вполне удовлетворяла девушек: не каждому в Душанбе выпадет шанс получить непыльную работу в дорогом бутике, который располагается в фешенебельном бизнес-отеле.

Неожиданно их разговор прервал вошедший черноволосый парень, такого же возраста, что и Адам, практически такого же с ним роста, может, чуточку меньше, с такой же стройной талией, как у него. Цвет кожи посетителя отличался смуглостью, что роднило его с местными краями и подчёркивало в нём человека, для которого жара и солнце – два очень близких друга. Обе его руки покоились в карманах брюк. Вид у него был представительный: он был одет в деловой костюм с галстуком. Вальяжной походкой он неспешно направился вдоль стеллажей, окидывая взглядом блестящие витрины.

Девушки попросили извинения у Адама и заторопились к новому клиенту – потенциальному покупателю.

Затем появился метрдотель, с которым Адам успел познакомиться. Облачённый в белую рубашку с чёрной бабочкой вместо галстука, метрдотель просеменил за первым визитёром и окликнул:

– Сафар!

Тот обернулся и, воскликнув «Анвар!», на лету поймал своей ладонью ладонь метрдотеля. Они обнялись. За столь сердечным приветствием скрывались, по всей видимости, долгие годы разлуки. В течение некоторого времени они что-то бурно обсуждали, а потом пошагали к столику, где сидел Адам Иванов.

Сафар рассказал, что начальство отправило его дежурить в гостиницу, оказывая таким образом гостеприимство в отношении делегатов саммита и соблюдая правила дипломатического этикета.

У Адама сложилось ощущение, будто он тысячу лет знает Сафара: обоюдная дружеская симпатия возникла с первого момента знакомства, много общего у них прослеживалось как во внешнем облике, так и во взглядах. Он предложил отужинать в ресторане и отметить свою будущую покупку.

Было ровно 00.00, когда они вышли после ужина из ресторана. Их встретила прохладная ночь, совсем не похожая на жаркий день. Улицы поражали отсутствием шума, вблизи не было ни души. «Вот она, восточная ночная сказка во всей своей красе», – размышлял Адам, чувствуя лёгкий щекочущий ветерок, проникающий сквозь тонкий костюм. Запрокинув голову, он взглянул на небо и увидел, как неким таинственным образом мерцали мириады звёзд, вырисовывавших фигуру неведомого космического зверя. Мыслями Адам коснулся не менее таинственного образа Даши: «Что она делает в далёкой Москве? Чем занимается? Работает или отдыхает? Я здесь, она там».

На дальнем конце улицы темноту прошили снопы фар автомобиля, приближавшегося к гостинице. Это было такси. Из него вышли трое мужчин в костюмах. Они стали подниматься по ступенькам, в одном из них Адам узнал Андрея Молько, который ограничился формальным кивком в его сторону, а двое других прошагали мимо, не обратив на ребят никакого внимания.

– Знаешь, Сафар, что я думаю? Вот мы дежурим с тобой в этой гостинице. Я представляю российскую сторону, ты – таджикскую. Мы стоим на ступеньках отеля, сейчас пойдём на второй этаж, в административный штаб, переночуем на стульях, как два полицейских, которые всегда должны быть на стрёме. Завтра проснёмся – и всё заново завертится по кругу. А ради чего всё это?

– Я сам не понимаю, Адам. Ты можешь не поверить, но я тоже задавал себе этот вопрос.

– Я чувствую себя червяком, который никому не нужен в огромном мире.

– Да, – согласно кивнул Сафар, – это верно подмечено. Люди из такси были ваши?

– Ага. Самое интересное, что в лицо меня знает лишь один толстяк. Двое других вообще не имеют представления о том, кто я такой и для чего я здесь.

– Я тебя понимаю. Хочешь сказать: то, чем мы в данный момент занимаемся, не ценится?

– У нас бессмысленное занятие. Если у кого-то из делегатов не дай бог случится сердечный приступ, я ничем не смогу помочь. Я не врач. Максимум, что я смогу сделать, это вызвать «скорую».

– Нет слов. Верно говоришь. Не думай об этом. Было бы тяжелее тебе одному дежурить, а вдвоём всё-таки легче и веселее.

– Это точно.

– Спасибо тебе за ужин.

– Да не за что. – Адам взялся за лацканы пиджака, придав воротнику стоячую форму, защищавшую от ветра. – Пойдём в отель, а то я начинаю потихоньку замерзать.

– Я тоже.

И они зашагали в гостиницу.

Глава 10

Начало мартовских дней, когда сердце преисполняется романтизма.

Вечер.

Рабочий кабинет.

Компьютер включён и высвечивает картинку Windows, на которой изображены файлы и папки. В течение последних двух недель у Адама не находилось ни одной свободной минуты, чтобы просмотреть свою электронную почту.

Выжатый как лимон после окончания приёма посетителей, Адам вошёл в интернет и набрал адрес почты, в которой успело накопиться с десяток писем. Половина из них оказалось спам-рассылкой. Неожиданно его взгляд наткнулся на три письма от конкретного пользователя по имени Вера Степанова. Он щёлкнул «мышкой» по одному из них, и перед его взором предстали следующие строки:

От кого: Вера

Кому: Адам

Тема: Привет

Привет, как дела? Ты где находишься? Напиши мне. Очень интересно. Целую, обнимаю, крепко-крепко. Пока.

Сердце его изменило ритм – оно едва не вырвалось из груди, начав бешено стучаться. Не теряя ни секунды, он открыл второе письмо. Оно датировалось четырьмя днями позже.

От кого: Вера

Кому: Адам

Тема: <Без темы>

Привет. Скоро приеду в твою тёплую страну за порцией витамина D. Шутка – насчёт витамина. В командировку. Не знаю, с чего Белла Андреевна, мой Boss, решила отправить меня. Надеюсь оправдать её доверие. Жалко, что свадьбу своей подруги пропущу, хотя программа весьма банальная (ЗАГС, Воробьёвы горы… брачная ночь), невелика потеря, зато с тобой встречусь. Да, кстати, наверняка тебе рассказали… Не бери в голову, всё образуется. Я тебе всё при встрече объясню, это недоразумение какое-то. Ну, ладно, у меня глаза слипаются. Очень хочется спать. Пока.

Затем – третье письмо, датированное тремя днями позже.

От кого: Вера

Кому: Адам

Тема: Хотя бы напиши, чтоб я тебя не доставала

Так, у меня два варианта:

1.Ты не проверяешь почту.

2.Игнорируешь мои письма.

Наверняка ты обижен на меня. Я действительно сглупила, но с кем не бывает. Вполне вероятно, что меня оболгали. Я очень хочу с тобой поговорить. Да, кстати, моя командировка отменяется, решили отправить другого человека. А я уже пофантазировала, на что свои командировочные потрачу. Расстроилась маленько, но вспомнила свадьбу (про которую писала в предыдущем письме). Я тебе потом фотки отправлю.

Если не хочешь мне писать, хотя бы подтверди, что прочитал. А то я не знаю, тебе ли пишу. Мне Таня дала твой адрес. Такое ощущение, что она меня жестоко обманула. Надеюсь, это не так.

Ну, ладно, в 15 часов разбор полётов, после реорганизации все с ума сошли. Не удивлюсь, если Белла Андреевна опять изменит своё решение и утвердит мою кандидатуру (такое бывало с ней).

P. S. Пожелай мне поймать букет невесты.

Это уже интересно. Кто мог скрываться за этими строками? Его возлюбленная? Тогда почему в письме фигурирует имя Вера Степанова? Её же зовут Даша Владимирова. И при чём тут Таня? Адам не знал никакую Таню.

Адам взял на заметку: второе письмо противоречило первому. Сначала она написала, что не знает, где он находится, но затем то ли умышленно, то ли без умысла призналась, что приедет к нему в тёплую страну. Кто как не Даша знала о том, что он в тёплой стране, к которой, безусловно, относится Таджикистан. Он ведь сообщил ей в «Одноклассниках» о месте своего нынешнего пребывания.

Короткое время потребовалось Адаму, чтобы написать ответ.

От кого: Адам

Кому: Вера

Тема: Re: Хотя бы напиши, чтоб я тебя не доставала

Даша, привет!!!

Тебя обманули? Ничего, мы это обязательно исправим. Есть только ты и я. Напиши мне свой мобильный московский number. Я позвоню тебе. Соскучился по твоему голосу, сильно-сильно.

Пока, девочка моя…

Его палец потянулся к клавише «delete». Ему захотелось стереть всё, что он настрочил, и напечатать незамысловатый вопрос: «А позвольте узнать, кто вы такая?»

Какой-то корочкой мозга он полагал, что ему придётся повозиться с автором писем. Тот, кто скрывается за их строками, не раскроет себя так просто, не стоит этого ждать.

Адам не стал ничего менять в письме и отправил его таинственной незнакомке, которая давно была ему знакома. Он действительно соскучился по ней. Как он умудрялся всё это время жить в разлуке с ней?

• • •

Последнее общение с Дашей состоялось через «Одноклассники» три месяца назад, в декабре, и закончилось для него на минорной ноте. Но когда он обнаружил её в этой популярной социальной сети, его радости не было предела. Ему хотелось горы свернуть, когда среди множества незнакомых лиц он увидел до сладостной боли знакомое завораживающее овальное личико в обрамлении густых сказочно-красивых длинных волос. Он видел в ней именно свою девушку, ту, с которой он должен пройти жизненный путь. Оттенок лёгкой грусти в её глазах ещё больше подчёркивал благородность её внешнего облика и заставил его сильнее думать о ней.

Адам уехал из Москвы, чтобы позабыть Дашу, но вновь увидел её лицо, губы, нос, волосы – всё, от чего он был без ума, и вновь подумал: в ней есть тайное, нераскрытое и непознанное им, что манило его к сближению с ней.

С охватившей его неизъяснимой радостью писал он следующее:

Даша, привет!

Это Адам из Таджикистана и Душанбе одновременно. Честно говоря, не ожидал тебя встретить в «Одноклассниках». Наверное, ты тоже не ожидала, что я тебя найду.

Уверен, ты давно не обижаешься на мою выходку, которая произошла в конце ноября прошлого года. Если что-то сделал не так… – прости!

Пользуясь случаем, поздравляю тебя с днём рождения и желаю успехов в твоих начинаниях.

Был бы метеором, то приехал бы в Дипакадемию и подарил бы тебе букет роз, похожих на ту, которая была подарена тебе на 8 Марта этого года и являлась логическим продолжением твоей божественной красоты. Может, сотрём все страхи, упрёки и обиды и начнём с чистого листа?

Напиши что-нибудь типа: как дела, что делаешь, не надоели скучные пары?

Пока. Искренне, Адам Иванов.

Адам писал спонтанно. Всё, что у него было на сердце, он, не задумываясь, выражал в каждом слове, в каждой строке. Писал от общего к частному, стараясь с каждым словом незаметно подкрасться к ней и затронуть струны девичьей души.

На первое письмо она не ответила. Он написал второе:

Я соскучился по твоему образу. Помнишь, как я стоял на последнем этаже и ловил тебя взглядом, как ты, ненаглядная, и твоя подружка сводящей с ума походкой направлялись в кафе и выходили из него?.. Это было супер!!! Был смысл учиться в Академии… Я знаю, ты прочитала мой прошлый «мессидж». I know, your heart and look never lie6.

Даша, ещё раз повторюсь, давай начнём с чистого листа. Хочу, чтобы между нами было всё чисто, без всяких грязных сомнений… Я никогда не причиню тебе вреда. Можешь рассчитывать на меня…

Писал он оттого, что не мог позабыть её взгляда, ласкового и нежного, при самой первой их встрече стрелой Амура пронзившего его сердце.

Даша Владимирова:

Dear7 Адам, я уж и забыла всё. Я не из злопамятных. Но «начинать» нам нечего. Тем более я не заинтересована в этом. Так что извини. Всего тебе хорошего! Пока!

Адам не сделал ничего такого, за что бы на него таили злобу. Что-то было здесь не так: ей приносило несказанное удовольствие играть с его чувствами. То она нежно прижимала подаренную им розу к груди, то она делала вид, что не знает его. «Если хочешь укротить её высокомерие, притворись на некоторое время подкаблучником, из которого можно вить верёвки, и рыбка обязательно попадётся на крючок. Ну поддайся же ей, не требуй ничего взамен, соглашайся на все её условия, и всё обязательно получится – ты скоро наконец-таки поймаешь свою золотую рыбку», – вторил один из внутренних голосов. Может, подчиниться ей? – и дело с концом, она – с ним и над ним, однако другой внутренний голос вмешивался тут же: «Ни в коем случае не иди у неё на поводу. Веди себя естественно, какой ты есть на самом деле». Эти мысли, точнее, голоса, не давали ему спокойно сосредоточиться.

Адам:

Когда я спускался по лестнице, мы впервые встретились и ты обратила на меня внимание…

Ты интересная девушка. Что было между нами? Ответь как девушка, как психолог. Дай свою точку зрения. В скором времени я собираюсь написать докторскую диссертацию по психологической тематике…

Про докторскую диссертацию Адам, конечно же, пошутил: не собирался он писать её.

Даша Владимирова:

Слушай, Адам, я на тебя не обращала внимания! Не преувеличивай!!!

У меня серьёзные отношения.

Размышления над фразой «у меня серьёзные отношения» привели его к умозаключению: она видела исключительно серьёзные отношения с мужчиной, как-то, например, выйти замуж за человека своего круга, чтоб был с достатком и относительно высоким положением в обществе. Никакие другие отношения с парнями: всякого рода прогулки, развлечение на одну ночь, дискотеки её не интересовали.

Следующим письмом Адам решил проверить её на прочность, стараясь предугадать её ответ.

Адам:

Даша, я знаю, ты любишь меня и будешь с этим жить до конца своей жизни. Взгляд не обманешь…

Пока, девочка моя. Салют…

Даша Владимирова:

Идиот! Не напишешь ты свою диссертацию!!!

«Горячая штучка», – закусив губу, подумал Адам. Он написал очередное сообщение и смело нажал «отправить», однако оно не дошло до адресата. Даша заблокировала его, внеся в «Чёрный список» пользователей.

«Главное – сдерживать страсти, не идти на поводу эмоций, в этом залог успеха. Я должен быть сильным и не поддаваться панике», – думал Адам.

Но внутри у него всё кипело, он был на грани нервного срыва.

Глава 11

Автопарк посольства оставался однообразным и состоял из автомобилей марки «Тойота», если не принимать во внимание державшийся особняком представительский «Мерседес S-Class», на котором передвигался посол, и ужасающий массивностью форм бронированный «Шевроле Субурбан», предназначенный для перевозки дипломатической почты.

Для среднеазиатского города «японец» подходил как нельзя лучше, потому что считался надёжным и практичным автомобилем. Те, кто имел «европейцев», постоянно испытывали с ними проблемы.

Адам водил знакомство с местным автомехаником, русским по национальности, и однажды тот поведал следующее:

– Представляешь, один мой клиент продал «Тойоту» и купил совершенно новый «Туарег». Поездил на «немце» пару месяцев, и машина сдохла: подвеска полетела к чёртовой матери, а движок стал барахлить. Сейчас он ломает голову над тем, кому бы её продать. Запчастей у нас днём с огнём не сыщешь на «европейцев» – заказа будешь ждать полгода. На своём горьком опыте он убедился, что в Душанбе дешевле содержать «японцев». Двигатели этих машин надёжны, не говоря уже о подвеске, – «Тойота» выдержит любую яму…

Несмотря на то что центральные душанбинские дороги были ровные, отремонтированные, без ухабов и рытвин, другие маршруты, пролегавшие через городские окраины, не могли похвастаться такой роскошью. Адам несколько раз становился жертвой препятствий на них, влетал в выбоины, дальше непременно следовал глухой удар днищем, но японская подвеска каждый раз выходила победителем из сложившейся ситуации.

Помимо «немца» в ежедневном пользовании посла находился джип «Тойота Лэнд Крузер».

Советник-посланник и генералы, прикреплённые к посольству от различных российских ведомств, передвигались на «Тойоте Лэнд Крузер Прадо». У каждого было по одному джипу.

Нижестоящие дипломаты делили машину на двоих, что создавало некоторые неудобства для них. Если у дипломата появлялась необходимость отправиться за покупками по магазинам, в ресторан или по другим делам, а «Тойоты Короллы» не оказывалось на стоянке, то либо он вынужден был ждать приезда коллеги, либо пользоваться услугами таксистов.

Адам делил машину с Виктором, его ровесником, занимавшимся вопросами дипломатического протокола.

После окончания престижного МГИМО Виктор отправился в далёкий Душанбе на самую низкую должность референта, думая, что вскоре поднимется по карьерной лестнице. Но вот прошёл год с момента его приезда, а повышения по службе не предвиделось. Маячили лишь тусклые перспективы того, что когда-нибудь его повысят, и всякий раз, когда он ставил этот вопрос перед советником-посланником, тот давал ему ясно понять, что он пока не оброс мясцом истинного дипломата и ему придётся ещё немножко потрудиться.

У Виктора были дурные манеры. Когда по этикету надлежало промолчать, он говорил; когда не следовало вмешиваться в чужой разговор, он встревал с комментариями; когда же кому-то требовалась поддержка в трудную минуту, он отпускал неподходящие шутки.

Он портил своим мрачным настроением картину бытия и не верил ни в собственные силы, ни в силы окружающих, живя по принципу «выше себя всё равно не перепрыгнуть».

Виктора нельзя было упрекнуть в том, что он ленился, наоборот, работал за двоих, только вот эффективность его трудовой деятельности сводилась к нулю. Он попадал под шквал критики посла, когда ему не удавалось качественно исполнить работу. В ней частенько находили огрехи. Однажды нужно было подготовить поздравительный текст различного содержания касательно трёх уважаемых гостей посольства; бедняга исписал добрый десяток страниц и просидел на работе до полуночи, потратив уйму времени на то, чтобы составить документы, но результат его труда не понравился послу, и тот раскритиковал его в пух и прах.

По смелому признанию Виктора, в то время как в других посольских квартирах витали вкусные запахи рыбы и мяса, у него в квартире пахло пылью и нестиранными носками.

По вечерам он, как правило, торчал дома и изредка выезжал в город, поэтому машина целиком и полностью находилась в пользовании Адама.

Сегодня Виктору нужно было ехать к стоматологу – лечить зубы и Адам согласился подождать его в машине.

После работы Адам переоделся в потёртые джинсы и водолазку от Armani, купленные в бутике Парвиза. Спустился по лестнице и вышел во двор, шумевший весёлыми голосами детей, которые играли друг с другом.

Было свежо. По небу лениво плыли редкие серые облака, казавшиеся одинокими и грустными, как любящие люди, волею судьбы оказавшиеся за много тысяч километров друг от друга.

Деревянная скамейка у подъезда, к которому примыкали ухоженные клумбы, пустовала, хотя в этот час на ней обычно кто-то да сидел.

– Адам! – раздалось где-то сбоку от него. – Как дела?

Он обернулся вполоборота и увидел пожилую женщину в спортивной куртке с капюшоном, жену электрика. По асфальтовой дорожке вдоль теннисного корта, за которым начиналась детская площадка, она приближалась к нему с каким-то журналом в руке. Каждый раз, когда они встречались, то перебрасывались парой слов.

– Спасибо. У вас как?

– Нормально, вот гуляю потихоньку.

– Хорошего вам времяпрепровождения.

– Ты легко оделся. На улице-то прохладно. Не простудишься? – с материнской заботой в голосе поинтересовалась она.

– Да нет. Я прямо в машину, а из неё опять в здание.

– Езжай-езжай. Дело-то молодое, – залихватски подбодрила она его.

Он прошёл к крытой стоянке, упиравшейся в бетонный забор посольства. Со стороны жилого здания она была обнесена металлической решеткой, вдоль которой зеленел газон с аккуратно подстриженными кустарниками.

Неожиданно с невнятными кличами, которые звучали наперебой и напоминали что-то из рода дикого индейского племени, из кустов выбежали двое ребятишек и повисли на руках Адама.

– Я вождь из племени Чингачгука, – протараторил Серёжка, на голове у которого красовалась разноцветная лента с перьями, как у какого-нибудь героя увлекательных мультиков, не хватало только вигвама.

– Где такой убор раздобыл, Серёжка? – спросил Адам, пробежавшись пальцами по головному наряду мальчика.

– Сам смастерил.

Ребята тянули его за запястья в разные стороны.

– Вы хотите разорвать меня на части? – шутливо произнёс Адам. – Я пока что не резиновый.

– Ты когда с нами поиграешь в футбол? Тебя давно не было на поле.

– Некогда мне, мелюзга. Хватит ко мне приставать, а то я надаю вам по попкам.

– Ну когда, когда поиграешь с нами? – не успокаивались ребятишки, продолжая виснуть у него на руках.

– Хорошо, уговорили, – сдался Адам. – Тягаться всё равно с вами бесполезно: вас двое, а я один. Завтра ровно в восемь вечера будем гонять мячик.

Мальчишки, обрадованные таким решением, отпустили его и побежали резвиться дальше, в сторону песочницы.

Практически все автоместа пустовали: сотрудники разъехались кто куда. Адам подступил к белоснежной «Тойоте», припаркованной напротив пристройки – полутёмной комнатушки, где водители посольства могли часок-другой прикорнуть. Там хранилась различная хозяйственная утварь: гаечные ключи, молотки, вёдра, половые тряпки, покрышки, домкраты и прочая мелочёвка, предназначенная для нужд автомобилей.

«Японец» выехал на просторную квадратную площадку, выложенную тротуарной плиткой и служившую для парковки автомобилей высоких иностранных гостей – послов, советников, военных атташе, международных чиновников. Первые выездные ворота были открыты – свидетельство того, что посла в посольстве нет.

Адам посмотрел в сторону главного здания посольства и затем перевёл взгляд на резиденцию посла – двухэтажный особняк, выкрашенный, как и весь посольский комплекс, в светлые, приятные тона, которые сочетались с зелёными лужайками и разноцветными клумбами, окружавшими территорию российского дипломатического представительства. Из главного здания, едва не срываясь на бег, выскочил Виктор, пересёк металлическую калитку и в два счёта оказался у машины.