Руководство для государственного обвинителя

Одним из проявлений принципа законности является реализация принципа состязательности. Отсутствие реальной состязательности также является нарушением принципа законности уголовного преследования. Подлинная же состязательность для субъектов уголовного преследования невозможна без содержательного, эффективного процесса познания. Отсутствие необходимых знаний не позволит государственному обвинителю успешно осуществлять свою деятельность, состязаясь со стороной защиты, отстаивая свою позицию по основным вопросам, подлежащим разрешению в суде. Пассивность прокурора в ходе судебного разбирательства может привести к фактическому отсутствию состязательности сторон.

Не менее важным является принцип научности познания. Как и в любой другой области человеческого знания, человеческой деятельности, участие государственного обвинителя в рассмотрении уголовного дела судом, в исследовании события преступления и процесса его познания в ходе уголовного преследования в досудебных стадиях должно осуществляться на строго научной основе. Конечно, возможности познания всегда ограничены уровнем развития науки, но имеющийся уровень должен быть использован в том объеме, который необходим для получения правильного понимания происшедшего, для принятия законных и обоснованных решений.

Если говорить о криминалистике, то познание в ходе поддержания государственного обвинения должно опираться и использовать результаты исследований в области общей теории, криминалистической техники, криминалистической тактики и криминалистической методики. Некоторые из криминалистических теорий и учений уже достаточно хорошо разработаны (криминалистическая теория идентификации, учение о версии) и могут быть использованы как на досудебных, так и в судебных стадиях. Другие, будучи детально разработаны применительно к раскрытию и расследованию преступлений, нуждаются в переосмыслении и переработке применительно к деятельности субъектов уголовного преследования в судебных стадиях уголовного судопроизводства (учение об организации и планировании деятельности следователя, учение о взаимодействии следователя с иными участниками уголовного процесса и т. д.). Но и те, и другие могут составлять основу научного представления субъектов уголовного преследования об организации криминалистической деятельности, определяемой исходя из стоящих перед ними целей и задач.

Процесс познания в ходе поддержания государственного обвинения всегда динамичен. Его существенной особенностью является постоянное изменение объема и содержания информации о происшедшем, его отдельных составляющих. Появление новой информации, изменение ранее известной не могут не оказывать влияния на весь ход познавательного процесса. Однако такое проявление динамичности носит часто хаотичный характер. Рассматривая динамичность в качестве принципа познания, мы исходим из того, что процесс познания должен быть организован таким образом, чтобы обеспечивать не только возможность учета динамичности исследования, но и необходимость организации деятельности, направленной на познание именно динамично меняющейся информации.

Реализация данного принципа в процессе поддержания государственного обвинения выражается еще и в том, что часто весьма динамичен круг субъектов, вовлеченных в уголовное судопроизводство. Нередко стороной защиты заявляются ходатайства о вызове в суд и допросе новых свидетелей (не допрошенных ранее), о приобщении к материалам уголовного дела новых документов (которые были предметом исследования в процессе предварительного расследования), а также документов, содержащих мнения специалистов в той или иной области науки, техники или ремесла и т. д.

Динамичность процесса обусловлена также тем, что достаточно широк круг субъектов, которые могут принимать участие в ходе судебного разбирательства. Имеются в виду такие участники уголовного судопроизводства, как потерпевшие и гражданские истцы, их законные представители и представители, частные обвинители, а также защитники, законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, гражданские ответчики. С учетом же того, что подсудимых по одному уголовному делу может быть до нескольких десятков, что в результате становится достаточно многочисленной группа защитников, что все чаще государственное обвинение поддерживает группа прокуроров, динамичность повышается еще более значительно.

Включение каждого из названных выше субъектов предполагает весьма серьезное изменение ситуации, складывающейся по уголовному делу. Учитывая, что позиция каждого лица, участвующего в исследовании события преступления и рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции, может еще и весьма существенно меняться, особое значение приобретает умение государственного обвинителя не только реагировать на постоянно меняющиеся обстоятельства, но и прогнозировать динамику развития этого процесса по основным направлениям.

Следующий принцип организации и деятельности государственного обвинителя, который представляется целесообразным рассмотреть, – принцип конкретности. Конкретность истины один из основных принципов диалектического подхода к познанию любых объектов. Конкретность – это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Истинность или ложность тех или иных утверждений не может быть установлена, если неизвестны условия места, времени и т. д., в которых они сформулированы. Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же объекту в иных обстоятельствах[35].

Конкретность познания государственного обвинителя также проявляется в двух плоскостях: применительно к исследованию события преступления и самого процесса познания, прежде всего в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

Очевидно, что любое преступление не может быть совершено вне времени и пространства, при отсутствии субъекта и объекта посягательства и т. д. Однако следует рассматривать конкретность отдельного преступления, вида или рода преступных посягательств и преступления как явления объективной реальности. Различные степени конкретности имеются и у процесса познания. Применительно к преступлению как явлению объективной реальности конкретность познания ограничивается исследованием закономерностей его возникновения, существования, развития и прекращения (пресечения). Изучением такого рода конкретности преступления призвана заниматься наука криминалистика. Это уровень научного познания.

Исследование закономерностей построения и существования системы преступления конкретного вида, рода или категории – также научная задача, но другого уровня обобщения. В настоящее время эта задача решается в процессе разработки частных методик раскрытия и расследования преступлений.

Изучение же элементов, а также внутри- и внешнеструктурных связей конкретного преступления – задача субъектов, осуществляющих уголовное преследование по данному факту, в том числе и государственного обвинителя.

Различная степень конкретности знания может быть и на каждом из названных уровней. Очевидно, что от момента, с которого возникает обязанность осуществления уголовного преследования у государственного обвинителя, до выступления в прениях конкретность имеющейся криминалистически значимой информации варьируется в значительных пределах.

Следует также иметь в виду, что принципы динамичности и конкретности познания теснейшим образом связаны между собой. Динамичность процесса познания в деятельности государственного обвинителя обусловливает необходимость конкретности в подходе к изучению тех или иных событий, явлений и лиц. В свою очередь конкретность познания в условиях постоянно изменяющейся обстановки диктует необходимость динамичности исследования.

Важным принципом познания в уголовном судопроизводстве в целом и в деятельности государственного обвинителя является принцип преемственности знания. При этом преемственность должна быть двух видов: субъектная – при передаче информации (знания) от одного субъекта уголовного преследования другому, и процедурная – от этапа к этапу внутри стадии уголовного судопроизводства, а также от стадии к стадии.

Осуществление процесса познания в соответствии с принципом преемственности возможно, поскольку на всех стадиях уголовного судопроизводства, а следовательно, и уголовного преследования познаются событие преступления, как явление материального мира, и сочетание формы и содержания процесса его познания для достижения целей уголовного преследования.

Одновременно необходима такая организация познания при поддержании государственного обвинения, поскольку знания, полученные на каждой из предыдущих стадий, а также на каждом из предыдущих этапов внутри одной стадии, являются базой для начала процесса познания на последующих этапах и стадиях.

Если говорить о субъектной преемственности, то очевидно, что государственный обвинитель, включающийся в процесс познания, вправе и должен самостоятельно организовать процесс своего познания в соответствии с теми полномочиями, которыми он обладает. Вместе с тем для достижения стоящих перед ним целей и решения соответствующих задач он должен оценить уровень знаний, достигнутый субъектами, участвовавшими в процессе познания до него.

Так, государственный обвинитель, готовясь принять участие в рассмотрении дела судом, обязательно изучает материалы уголовного дела, направленного в суд, оценивая характер и форму собранной по делу информации. Наиболее эффективной его деятельность будет в том случае, если он построит собственную модель происшедшего (с тем уровнем конкретизации, который позволят представленные материалы, а также имеющиеся у него теоретические и практические знания), сопоставит ее с той, которая отражена в обвинительном заключении (акте), и, основываясь на результатах сопоставления, будет формулировать свою позицию, организовывать свою деятельность, прогнозировать динамику процесса познания в суде.

Процедурная преемственность тесно связана с субъектной и означает максимально полное использование информации, полученной в процессе уголовного преследования на последующих этапах познания и стадиях уголовного судопроизводства. Так, выводы предварительного расследования не могут быть проигнорированы государственным обвинителем, они становятся основой, базой для организации его познавательного процесса. Исследование события преступления и процесса его изучения на досудебных стадиях уголовного судопроизводства является центральной частью познавательного процесса в суде первой инстанции.

Последний из названных основных принципов познания – принцип наглядности. Реализация принципа наглядности в уголовном преследовании имеет две взаимосвязанные цели. Во-первых, продемонстрировать, что позиция обвинения, модель происшествия, созданная субъектами уголовного преследования, являются единственно верными, безоговорочно адекватными реальным обстоятельствам дела, а также доказать неправоту защиты, несостоятельность позиции обвиняемого, подсудимого и адвоката. Во-вторых, побудить суд принять законное, обоснованное собранными доказательствами решение (будь-то решение по делу в целом либо решение по конкретному вопросу, отнесенному к компетенции суда).

Прежде всего наглядной должна быть информация о событии преступления, а также о процессе познания на предыдущих этапах и стадиях.

Наглядность информации о событии преступления означает такие ее количество и качество, которые бы позволили любому субъекту уголовного преследования (и познания в целом) построить модель происшествия, адекватно отражающую событие преступления как компонент реальной действительности.

Наглядность же процесса познания предполагает такой уровень отражения хода и результатов этого процесса в материалах уголовного дела, который бы позволил демонстрировать законность и обоснованность принимаемых по делу решений (и тактических, и процессуальных), оценить законность и обоснованность сделанных выводов, прогнозировать динамику процесса познания, организовать уголовное преследование на последующих этапах внутри стадии и следующих стадиях уголовного судопроизводства, а также сформулировать собственные законные и обоснованные выводы.

При этом наглядность нами понимается достаточно широко. Имеется в виду и наглядность процессуальных документов, и наглядность, обеспеченная дополнительными средствами фиксации информации, а также иными средствами, использование которых не противоречит безусловной законности уголовного преследования.

Поскольку уголовное судопроизводство является устным и публичным, то важно не только то, что говорит государственный обвинитель, но и то, как он выражает свои мысли, в какую форму их облекает, какие средства выбирает, чтобы сделать свое выступление более наглядным, запоминающимся. С учетом введения в практику судопроизводства участия присяжных эти вопросы приобретают еще большее значение. Прокурор должен так изложить свою точку зрения, чтобы основные положения запомнились и суду, и присяжным, были ими поняты и приняты.

Выбор и использование, т. е. определение порядка и сущности исследования, доказательств должны согласовываться с общей линией обвинения. Прокурор сначала должен четко для себя определить позицию обвинения в целом, а затем проанализировать, какие доказательства усилят желание суда (и присяжных) принять эту позицию. Важно не только то, сколько доказательств собрано, но и каковы они, как отражены в материалах уголовного дела, как представлены суду.

Поскольку процесс познания при осуществлении уголовного преследования ограничен рамками, установленными, с одной стороны, законом, а с другой – уровнем развития науки, субъекты уголовного преследования не всегда имеют возможность отыскать и использовать в процессе доказывания всю имеющуюся о событии преступления информацию. Выбор и использование, т. е. определение порядка и сущности исследования, доказательств должны быть обоснованны и наглядны.

Государственный обвинитель сначала должен оценить имеющуюся в материалах уголовного дела информацию, затем – прогнозировать динамику процесса познания и далее – проанализировать, какая информация и какими законными способами может и должна быть исследована в суде, какая необходимая дополнительная информация и из каких источников получена, какие ходатайства и когда именно для этого должны быть заявлены, какие аргументы приведены для принятия решения судом об удовлетворении указанных ходатайств, в рамках каких судебных действий указанная информация может быть исследована судом.

В процессе поддержания государственного обвинения в суде может и должна быть использована способность человека к образному мышлению. Государственному обвинителю следует не только самому для себя создать мысленную модель происшедшего, но и активно участвовать в формировании ее адекватного отражения в материалах уголовного дела, а также в формировании такой модели у суда. Так, по делам о преступлениях против личности можно не только установить, но и подчеркнуть в своем выступлении в суде разницу в росте и весе между маленьким, слабым потерпевшим и рослым, физически хорошо развитым подсудимым. При этом усилить впечатление страха и даже безысходности загнанного в угол потерпевшего можно, используя данные о помещении, где совершалось преступление.

Выбор, исследование, использование в своем выступлении в суде определенных доказательств в том или ином порядке и в определенных границах проводятся таким образом, чтобы продемонстрировать обоснованность позиции обвинения и несостоятельность возражений защиты (уже высказанных или прогнозируемых, типичных).

Многие люди испытывают существенные затруднения в определении размеров предметов и расстояний. Это относится также и к членам суда, и к присяжным. Часто они не могут в точности представить себе величины, о которых идет речь в материалах уголовного дела (в протоколе осмотра места происшествия, протоколах допросов, иных следственных действий), о которых упоминает в своих выступлениях государственный обвинитель. Иногда это может иметь решающее значение для принятия законного и обоснованного решения, вынесения объективного, справедливого приговора.

Если же государственный обвинитель не просто будет выяснять у свидетелей, потерпевших и подсудимых какие-то конкретные данные, а с использованием рулетки, веревки и т. п. наглядно продемонстрирует те или иные размеры с использованием возможностей соответствующих средств, у суда появится реальная возможность оценить сущность и правдивость показаний допрашиваемых лиц, их адекватность реальным обстоятельствам происшествия. Все присутствующие смогут сопоставить полученную информацию с результатами других следственных и судебных действий (в первую очередь, с результатами осмотра места происшествия) и составить самостоятельное суждение о величине предметов, расстоянии и т. д.

Очевидно, что такие средства могут существенно варьироваться, в зависимости от стадии уголовного судопроизводства, однако их правильный выбор с учетом принципа наглядности представления информации существенно повысит эффективность уголовного преследования в целом.

Для досудебных стадий такие дополнительные средства фиксации, как фотосъемка, аудио- и видеозапись, рисунки, схемы и т. п., давно стали традиционными. Они часто используются в процессе фиксации хода и результатов отдельных следственных действий: осмотров различных видов, следственных экспериментов, проверок показаний на месте и т. п. Однако явно недостаточно используются их возможности для обеспечения наглядности информации в ходе судебного разбирательства. Такого рода материалы могут быть про смотрены при необходимости самим государственным обвинителем, продемонстрированы в суде. При этом все присутствующие смогут сопоставить представленную информацию с результатами других следственных и судебных действий (в первую очередь, с результатами осмотра места происшествия) и составить самостоятельное суждение о величине предметов, расстояниях и т. д.

Еще один простой и доступный способ повышения эффективности выступления государственного обвинителя в суде заключается в использовании доски и мела (флипчата и фломастеров) для иллюстрации основных положений обвинения. Это недорогой способ заставить суд и присяжных доверять прокурору.

Чаще всего доска и мел у людей ассоциируются со школой, с учителем, с получением важных и нужных знаний. Поскольку одним из свойств памяти является воспоминание, прежде всего о каких-либо приятных моментах, в памяти суда неосознанно пробудится уважение к учителям, которые, как правило, являют собой символ авторитета. Таким образом, когда государственный обвинитель использует в ходе выступлений указанные средства, чувство уважения, которое испытывают члены суда к учителю, будет экстраполировано на прокурора.

По договоренности между судом и прокуратурой доска (флипчат) может стать неотъемлемым атрибутом зала судебных заседаний (достаточно даже одной доски на несколько залов). При отсутствии возможности использования доски и мела их могут заменить большой лист бумаги и маркер (фломастер).

Достаточно часто при расследовании сложных многоэпизодных преступлений следователи используют разного рода схемы и таблицы[36]. Представленные наглядно преступные схемы и структуры позволяют построить более адекватную модель происшествия по каждому из эпизодов, более обоснованно прогнозировать направления расследования, динамику процесса познания. В аналогичных целях могут быть использованы в суде и заранее подготовленные плакаты, схемы, таблицы. Однако в ходе судебного разбирательства большая наглядность будет обеспечена при изготовлении необходимых та блиц и схем в процессе выступления государственного обвинителя. В этом случае присутствующие (и суд в первую очередь) следят за процессом возникновения рисунка и вынужденно присоединяются к числу «создателей» именно данной модели, чтобы не упустить логики рассуждений.

Кроме того, они не боятся чего-то не понять либо что-то пропустить в рассуждениях прокурора, поскольку канва остается у них перед глазами. Этот прием может быть использован и для получения более детализированных показаний подсудимых, потерпевших или свидетелей, для наглядной демонстрации несоответствия той или иной информации иным собранным доказательствам.

Целесообразно использовать разного рода схемы и таблицы в случае рассмотрения дела в отношении нескольких подсудимых (для иллюстрации преступных связей внутри группы, степени участия каждого в совершенных преступлениях), а также дел о совершении ряда преступлений, особенно если квалификация действий каждого подсудимого требует упоминания многих статей Уголовного кодекса с указанием частей и пунктов. Во-первых, такие материалы окажут помощь самому государственному обвинителю в организации деятельности, позволят действовать более последовательно, не упуская важных правовых, процессуальных и тактико-методических моментов, а во-вторых, позволит суду лучше воспринимать логику рассуждений. Особую актуальность такой подход приобретает в суде присяжных, поскольку присяжные заседатели, как правило, люди, не сведущие в юриспруденции, испытывающие определенные сложности в восприятии большого объема сложной узкоспециальной информации.

По окончании выступления следует стереть с доски все сделанные наброски, даже если они были выполнены по ходу допроса кого-либо из процессуальных лиц или в процессе исследования других доказательств. Это помешает защите использовать их во вред целям и задачам уголовного судопроизводства, для опровержения позиции обвинения, а также для выдвижения контрверсий. В этом заключается еще один положительный аспект использования именно доски и мела, поскольку изготовленные на бумаге рисунки и схемы стереть невозможно (хотя, конечно, можно убрать их и не предоставлять защите возможность ими воспользоваться).

При этом тактически грамотным будет сопроводить такие действия комментариями, из содержания которых следует, что прокурор прикладывает все силы к тому, чтобы ликвидировать саму возможность совершения преступления, ликвидировать преступную группу с ее сформированными структурой и взаимосвязями и т. п.

В настоящее время все чаще типичная позиция защиты в суде строится на том, что подсудимого заставили признать свою вину, сознаться в преступлении, которого он не совершал. При этом адвокат, естественно, предлагает свою модель происшедшего в целом либо версии по отдельным элементам такой модели.

В процессе предварительного расследования, а затем и судебного следствия по тем вопросам, которые задают адвокаты и обвиняемые или подсудимые, по заявляемым ими ходатайствам, как правило, можно судить о позиции защиты в целом, прогнозировать основные положения, определять информацию (или доказательства), на которых будут основаны выводы адвокатов.

Государственные обвинители не должны пренебрегать даже абсурдными на первый взгляд доводами защиты, наоборот, их следует опровергнуть, может быть, даже еще до того, как они будут в окончательном виде сформулированы в ходе судебного разбирательства. Чтобы наглядно продемонстрировать непоследовательность или несостоятельность позиции защиты, в ходе судебного разбирательства можно на большом листе бумаги (на доске) изобразить все приведенные ею доводы (или типичные доводы, которые могут стать предметом обсуждения по инициативе стороны защиты), а затем другим цветом отметить положения, опровергнутые в ходе уголовного преследования.

Вопрос о целесообразности использования в процессе предварительного расследования манекенов и муляжей для демонстрации в хронологической последовательности механизма причинения повреждений преступником потерпевшему, а также наглядной демонстрации процесса протекания сложных процессов и комплексов действий решен давно. Не вызывает сомнений такая целесообразность и для судебного следствия.

Использование муляжей и манекенов обладает большей наглядностью по сравнению со схемами и рисунками, поскольку позволяет воспринимать демонстрируемое в условиях трехмерного пространства и в течение определенного промежутка времени, т. е. в условиях, максимально приближенных к тем, в которых происходило то или иное событие, часть события.

Так, если повреждения причинялись на протяжении продолжительного времени, носили характер мучений (по делам о вымогательстве, об убийствах с особой жестокостью, с корыстной целью и т. п.), это может быть продемонстрировано наглядно с помощью соответствующего манекена и муляжа использованного орудия в процессе следственных или судебных действий, обратив внимание присутствующих на количество и локализацию причиненных повреждений, на тот вред, который причинен здоровью потерпевшего, на тот промежуток времени, который требовался виновному для совершения всех действий, т. е. тот, в течение которого жертва подвергалась насилию. В таком случае адекватность выводов субъектов уголовного преследования будет продемонстрирована более наглядно.

Это не исключает в дальнейшем исследования в суде соответствующих медицинских документов или заключений судебных экспертиз, имеющихся в деле. Наоборот, своевременно и умело проведенное их исследование лишь дополнит и усилит впечатление доказанности позиции обвинения.