Обществознание. Учебник для подготовки к ЕГЭ и иным формам вступительных испытаний в вузы

Так, в мифическом миропонимании, господствовавшем в первобытный период истории человечества, не было понятия общественного прогресса. В нем отсутствовало представление о будущем как о развертывающейся последовательности промежутков времени, смене эпох. Мышление первобытного человека не простиралось вперед, земля и человечество рассматривались как вечные и неизменные, сотворенные сверхъестественными, дочеловеческими предками, к чудодейственной силе которых он приобщался через миф, обряд, ритуал.

В Библейской священной истории, изложенной в форме религиозных символов, образов и сюжетов, идея регресса и прогресса связана с описанием божественного сотворения мира и человека, блаженного состояния первых людей, их грехопадения, выпадения в земную «смертную», «трудовую» историю (с обещанием будущего избавления). В Новом Завете идея прогресса связывается с рождением, жизнью, деятельностью, смертью, воскресением и вознесением Иисуса Христа как символического прообраза будущей судьбы человечества – концом земной, смертной жизни и возвращением в жизнь вечную, духовную, «царство небесное».

В Новое время идея прогресса связана с процессом становления исторического взгляда на развитие общества, нашедшего свое воплощение в трудах философов, историков XVIII в. (Вольтер, Д. Вико, И. Г. Гердер, Ж. А. Кондорсе). Мыслители Нового времени считали, что единство всемирной истории определяется прогрессивно развертывающимся духовным субстанциальным началом, ведущим к торжеству гуманизма. Они верили в то, что человеческий разум способен познать «естественный закон», направляющий историю, и использовать это знание во благо людей. Однако наиболее глубокое и яркое воплощение идея прогресса в Новое время нашла в трудах немецкого философа конца XVIII – первой трети XIX в. Г. В. Ф. Гегеля, а также в трудах немецких философов XIX в. К. Маркса и Ф. Энгельса.

Идея прогресса связана в философии Гегеля с главным отличием человека от животного – наличием мышления, разума. В силу этого в основе исторического прогресса, с точки зрения Гегеля, лежит развитие разума, его переход из внутреннего мира природы во всемирную историю. При этом главной формой его реализации является государство, а конечной целью – осознание свободы. Эти два фактора (государство и свобода), их взаимосвязь, развитие и определяют исторический прогресс, «шествие» всемирной истории от Китая, Индии, Персии, Греции, Рима в Германию, а также уровень развития отдельных стран и народов, сохранение одних (Китай, Индия) и гибель других (Персия, греческий мир). Соотношение государства и свободы – это, по убеждению Гегеля, критерий, стержень прогрессивного развития различных стран и народов. При этом в понимании направленности исторического прогресса Гегель занимает позицию европоцентризма, ибо всемирная история, по его мнению, развивается с Востока на Запад, находя свое завершение в немецкой государственности, философии, поэзии и т. д.

Взгляд на исторический прогресс в марксизме изложен в рамках материалистического, формационного подхода к пониманию истории. История общества рассматривается в нем как естественно–исторический процесс возникновения, развития и смены общественно-экономических формаций, которые представляют собой общество на конкретной исторической ступени развития, с определенным способом производства, базисом и надстройкой. Выделяя пять общественно-экономических формаций (первобытно–общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую), марксизм рассматривал историю общества как восходящий, прогрессивный процесс перехода от одной общественно-экономической формации к другой на основе развития материального производства, производительных сил, способа производства. При этом движущей силой исторического прогресса рассматривалось противоречие в способе производства между постоянно развивающимися производительными силами и производственными отношениями, связанными с формой собственности и остающимися практически неизменными в тех или иных формационных рамках. Проявлением этих противоречий с точки зрения марксизма двигателем прогресса является классовая борьба, а их разрешением, «локомотивом» истории – социальная революция.

Такой формационный, восходящий, классовый, революционный подход к пониманию исторического прогресса имеет свой смысл, так как материальное производство, производительные силы, способ производства, классовая борьба, социальные революции играют определенную роль в развитии общества, но далеко не единственную, не всегда решающую. С позиций такого подхода трудно объяснить многочисленные явления и процессы, не укладывающиеся в формационные рамки. Это понимал и сам К. Маркс, вводя понятие «азиатского» способа производства, особенности которого нельзя было подвести под однолинейное, восходящее, формационное понимание общественного прогресса. Кроме того, понятие коммунистической формации как общества без противоречий, общества изобилия приводило к концу истории, что противоречило самой марксистской диалектике как учению о непрекращающемся движении, изменении и развитии.

Итак, к концу XIX – началу XX в. в европейской философии в понимании общественного прогресса господствовали гегелевский рационализм, видевший основу прогресса в развитии разума, государственности, свободы, и марксистский социологизм, связывающий прогресс с переходом от одной общественно-экономической формации к другой на основе развития производительных сил. Однако в это же время формировался и иной, нелинейный подход к пониманию исторического процесса. Одним из первых его обосновал русский историк XIX в. Н. Я. Данилевский.

В своем труде «Россия и Европа» Н. Я. Данилевский представил человеческую историю разделенной на отдельные, самобытные цивилизации, или «культурно-исторические типы»: египетский, древнесемитский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский, германо-романский. В развитии каждой великой цивилизации, по мнению Данилевского, наблюдается определенная цикличность, состоящая в прохождении ею периодов становления, расцвета и постепенного распада. Мыслитель полагал, что европейская (германо-романская) цивилизация уже вошла в фазу застоя, что проявляется в ослаблении ее творческого потенциала, секуляризации, растущем цинизме, жажде власти над миром. По мнению Данилевского, в современной истории начинает оформляться русско-славянский тип цивилизации, который в будущем ожидает расцвет. В отличие от европейской цивилизации, которая проявила свое творческое начало только в двух областях – политике и науке, русско-славянская цивилизация проявит себя во всех возможных областях – религиозной, научной, политической, экономической, эстетической, создав новый и справедливый социально-экономический порядок.

С точки зрения Н. Я. Данилевского, прогресс состоит не в том, чтобы идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле исторической деятельности человека освоить в разных направлениях. Каждый культурно-исторический тип развивает самостоятельным путем особенности своей духовной природы и внешних условий жизни и этим вносит свой вклад в исторический процесс. Такое нелинейное, культурологическое понимание общественного прогресса получило дальнейшее развитие в трудах философов XX в. О. Шпенглера, А. Тойнби, К. Ясперса, П. Сорокина и др.

Немецкий философ конца XIX – первой трети XX в. О. Шпенглер в своей знаменитой работе «Закат Европы» изложил не формационное, не восходящее, не трехзвенное (Древний мир – Средние века – Новое время) понимание общественного прогресса, а культурологическое, цивилизационное. История общества рассматривалась им не как нанизанная на одну линию последовательность культур, а как их одновременное существование.

Каждая культура, цивилизация подобно живому организму проходит, с точки зрения О. Шпенглера, определенные стадии развития – рождение, детство, возмужание, старость и смерть. Им выделено восемь таких культур – египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская, западноевропейская и культура майя. В основе каждой культуры, по мнению О. Шпенглера, лежит определенный, специфический стержень, прасимвол, идея. Каждая культура представляет собой не что иное как вариации на тему своего прасимвола. При этом Шпенглер отрицал наличие единого, общекультурного прасимвола человечества. Отсюда мировая история выступает не как некая целостность, а как совокупность отдельных культур, которые, не имея между собой ничего общего, рождаются, мужают и погибают независимо друг от друга, сами по себе.

Таким образом, понятие единой прогрессивной направленности в общественном развитии, с точки зрения культурологического подхода, становится относительным. Каждая культура сама по себе наполнена глубоким смыслом, но вместе взятые они не составляют определенного единого (тем более прогрессивного) смысла, для их единства нет общей основы, фундамента. В этом видится заслуга О. Шпенглера в понимании исторического прогресса. Он неявно показал, к чему может прийти мир, устранив общий фундамент, которым для Европы являлось христианство, ибо сама по себе история без осевой ориентации на мораль, нравственность обречена на гибель. И если Европа после Второй мировой войны не погибла, спаслась, выжила, выстояла, то только потому, что она пошла путем расширения и утверждения, принятия, а не отрицания религии, демократизма, гуманизма, защиты прав и утверждения обязанностей личности.

Подобно О. Шпенглеру, неформационный подход к пониманию общественного прогресса развивал в XX в. английский философ А. Тойнби, который в работе «Постижение истории» на большом фактическом материале разработал теорию круговорота локальных цивилизаций, каждая из которых проходит стадии возникновения, роста, надлома, разложения. При этом под прогрессом понималась возможность духовного совершенствования, эволюция религий, сближающих и интегрирующих народы.

Осмыслению кризиса европейской цивилизации, пониманию направленности исторического процесса посвящено также одно из основных произведений немецкого философа XX в. К. Ясперса «Смысл и назначение истории». С его точки зрения, VIII II вв. до н. э. представляют собой «осевое время», связанное с возникновением мировых религий, философии и представляющее собой прорыв в мифическом миросозерцании, форму осознания человечеством хрупкости, смертности, конечности границ своего бытия, постановку проблемы спасения, смысла человеческого существования. Это «пробуждение» духа и явилось, по утверждению К. Ясперса, началом общей истории человечества, объединением локальных культур, установлением подлинной, не родовой, не природной, а духовной связи между народами.

Проблема определяющей и объединяющей роли духовности в понимании направленности исторического прогресса в период противостояния двух мировых систем была поставлена одним из крупнейших социологов XX в. П. Сорокиным, который, анализируя особенности и тенденции в развитии двух мировых систем, определяющих судьбы цивилизации, высказал идею о их взаимном сближении, о возможности конвергенции, возникновения смешанного, интегрально-промежуточного социокультурного типа, снимающего негативные моменты и соединяющего позитивные ценности предыдущих.

Фундаментом, основой такой конвергенции, по утверждению П. Сорокина, является близость, одинаковость «культурного качества» любого общества, наличие общечеловеческих ценностей, выделенных еще в античности – стремление к истине, добру, красоте, правде, долгу, свободе, образованию, науке, искусству. Их забвение является признаком кризиса, деградации, регресса культуры, цивилизации, а основными путями очищения, прогресса – альтруистическая любовь и этика солидарности.

Своеобразной «проверкой» этих предсказаний в развитии общественного прогресса явилось современное западное общество, анализ которого дан в работах К. Поппера и других современных зарубежных и отечественных исследователей.

Английский философ и социолог XX в. К. Поппер в работе «Открытое общество и его враги» утверждает, что современное западное общество ничего общего не имеет с «капитализмом», о котором писал К. Маркс. Для него характерно наличие внутренних механизмов к самореформированию и самосовершенствованию, многообразие форм собственности, прогрессивное налогообложение, широкий спектр социальных программ, что позволяет ему приближаться к реализации общечеловеческих ценностей, которые так или иначе заявлены в любых теориях и парадигмах, претендующих на понимание и прогнозирование прогрессивного развития общества.

Именно этот критерий (стремление к реализации общечеловеческих ценностей) является главным в анализе современного этапа развития общества и его дальнейших перспектив. Для понимания этого необходим анализ основных типов исторического развития общества, научно-технического прогресса, специфика которых определяется характером соотношения человека и средств производства.

Исторические типы общества. Первым, исторически наиболее продолжительным, является этап традиционного аграрного общества. Для этого этапа характерно господство натурального сельскохозяйственного производства как основной отрасли экономики; «ручных» технологий, при которых все необходимые элементы труда (источник энергии, ее передаточный механизм, орудия труда и процесс управления им) связаны с деятельностью самого человека; крайне медленное распространение технических инноваций, экстенсивные способы ведения хозяйства. Социальная структура традиционного общества характеризовалась сословным делением, низкой степенью социальной мобильности. Совокупность общественных отношений, сложившихся в данный период, закреплялась традициями, нормами морали, освящалась религией. Традиционное общество просуществовало в истории европейского человечества вплоть до промышленной революции XVIII в., представлявшей собой скачок в развитии производительных сил общества, который заключался в переходе от мануфактуры к машинному производству.

Промышленная революция XVIII в. с ее основными техническими открытиями и изобретениями (ткацкий и токарный станки, паровой двигатель и др.) лежала в основе перехода к индустриальной цивилизации, в которой функции источника энергии, передаточного механизма и орудий труда передавались машине, оставляя за человеком функцию управления производством. Переход от традиционного общества к индустриальному сопровождался модернизацией – обновлением всех сторон общественной жизни. В процессе модернизации происходили преодоление, замена традиционных ценностей, которые препятствовали дальнейшему развитию, на ценности, стимулирующие создание и распространение новых технологий, новых организационно-экономических отношений, заинтересованности хозяйствующих субъектов в инновационной деятельности. В ходе европейских буржуазных революций произошла отмена сословных привилегий, возросла социальная мобильность общества, что является примером взаимосвязи экономической, социальной и политической сфер общественной жизни.

Следующий этап в развитии европейского общества связан с научно-технической революцией XX в., которая соединила достижения научной революции (квантовой физики, неклассической математики, теории относительности, кибернетики, химии полимеров и др.) с их техническим внедрением и применением в промышленном, сельскохозяйственном производстве, в сфере образования, услуг, быта, отдыха и т. д. Это привело к возникновению автоматизированного индустриального общественного производства, в котором функция управления процессом труда передавалась автоматизированным системам, оставляя за человеком сферу творческой, индивидуальной деятельности.

С точки зрения современных исследователей (например, В. Л. Иноземцева), современное западное общество в результате реализации достижений научно-технической, информационно-компьютерной революций, утверждения правового государства и гражданского общества, многообразия форм собственности, антимонопольных законодательств, прогрессивного налогообложения и реализации социальных программ перешло на постиндустриальный этап общественного развития, для которого характерны кардинальные экономические и социальные изменения. К ним, прежде всего, относятся отход от традиционных принципов организации трудовой деятельности – сдвиг от создания материальных благ к производству услуг и информации, сокращение занятости в промышленном секторе и ее увеличение в сфере услуг, что приводит к размыванию границ между производительным и непроизводительным трудом, между производством и потреблением. Такое соединение производственной деятельности, сферы услуг и потребления является преодолением разъединяющей функции рынка, переходом от рыночной стихии к хозяйству не плановому, а согласованному.

Изменения в сфере производства приводят к трансформации форм собственности, главной из которых становится собственность на интеллект, знания, информацию, что делает ее неотъемлемой, неотчуждаемой от человека, соединяет труд и капитал, делает человека независимым от собственности других на средства производства.

Такой «отход» от абсолютизации рыночных отношений, характерный для постиндустриального общества, тенденция к демассификации, индивидуализации деятельности утверждают новый тип свободы, ограничивают «власть» экономической и политической корпорации, что позволяет реализовывать идею гуманизма (заявленную, но не реализованную в революционных теориях эпохи Просвещения и современности) – максимальное развитие человеческого, творческого потенциала, его реализация не только в производстве, но и в сфере образования, быта, досуга, отдыха, спорта и т. д. В результате этого социальные различия в постиндустриальном обществе становятся зависимыми от образовательных. Отсюда происходят изменения в приоритете общественных ценностей, главным становится способность человека к позитивному самовыражению и самореализации, инновациям, преодолению отживающих (экономических, но не моральных) стереотипов поведения. Предпочтительными становятся постматериальные ценности – получение удовольствия не только от результатов труда, но и от самой работы, контактов с людьми, оптимальное соотношение индивидуальных и общественных интересов.

Характеристика современного общества. Понимание дальнейшего прогрессивного развития постиндустриального общества находит свое проявление в анализе концепции постмодернити, в которой прогнозируется дальнейшее преодоление массового производства, замена его индивидуальным, переход от рыночных ценностей к постэкономическим, максимальному использованию творческого потенциала работников, активному социальному регулированию, повышению уровня знания, изменений в системе образования, формирование нового типа семьи, новых форм социального партнерства и т. д.

В связи с этими оптимистическими прогнозами в дальнейшем прогрессивном развитии западного общества встает вопрос о том, является ли эта парадигма общечеловеческой, отражает ли она дальнейший прогрессивный путь развития других стран и народов? К сожалению, ответ на этот вопрос не может быть однозначно положительным, так как по постиндустриальному пути развивается всего лишь двадцать процентов человечества (Западная Европа, Америка, Япония и ряд других стран). Остальная часть человечества представляет собой растянувшуюся колонну, середина и «хвост» которой «выпадают» в кризисные, противоречивые, не улучшающиеся, а ухудшающиеся условия жизни. Отсюда неизбежно встает вопрос о возможности в будущем столкновений между богатыми, процветающими, развитыми странами и бедными, отсталыми. Преодоление отрыва передовых стран от слаборазвитых, так называемой асимметрии между индустриально развитым «Севером» и отсталым «Югом», является глобальной, затрагивающей коренные интересы всего человечества проблемой.

Кроме этого экономического, социального противоречия, которое приобретает глобальный характер, в понимании перспектив будущего развития человечества решающим становится экологический фактор. Проблема охраны окружающей среды, разумного использования и воспроизводства природных богатств, осознание невозможности бесконтрольного увеличения производства энергии на земном шаре из-за угрозы нарушения теплового, биосферного равновесия должны лежать в основе понимания мира как единого целого, экологического детерминизма, коэволюции – совместного, взаимосвязанного развития человека и природы.

Сегодня необходимо осознание того, что основной фактор (получение максимально высокой прибыли), движущий человеческой историей на предыдущих этапах ее развития, вступает в конфликт, в противоречие как с необходимостью сохранения природы, среды обитания, так и с угрозой гибели человечества на путях насилия. В силу этого человечество в недалеком будущем встанет перед дилеммой: либо продолжение борьбы за дальнейший рост производства для удовлетворения потребностей возрастающего количества людей на земном шаре, либо переход на позицию добровольного самоограничения, экологизации, регулирования численности и плотности населения, приоритета морали, нравственности, права над политикой, насилием, аморальностью.

Таким образом, понятие общественного прогресса как восходящего, поступательного развития общества от низших ступеней развития общества к высшим – понятие относительное. С одной стороны, человечество как единое целое несомненно развивается, движется, восходит от одних форм организации труда к другим. С другой стороны, понятие общественного прогресса относительно в силу различных критериев его понимания (материальных, духовных, нравственных, социально-политических, научно-технических). Его относительность связана с тем, что одни народы, культуры, цивилизации находятся в состоянии подъема, расцвета, процветания. Другие – в состоянии кризиса, упадка, разложения. Кроме того, понятие прогресса относительно даже применительно к одному и тому же обществу (в том числе и прогрессивному, процветающему), так как прогресс в одних сферах (науке, технике) может сопровождаться регрессом в других – морали, нравственности, искусстве. На относительность понятия общественного прогресса накладывает свой отпечаток и рост глобальных (общих для человечества) проблем и противоречий – экономического и социально-политического неравенства стран; обострение экологической и демографической ситуации; угроза потери морали, нравственности, духовности; гибельность человечества на путях насилия, угроза атомных и ядерных (а теперь уже и компьютерных) войн и т. д. Все это позволяет сделать вывод, что развитие человеческой истории представляет собой единство, взаимосвязь прогресса и регресса, восхождения и упадка, процветания и кризисов, сгущения и разрежения, хаоса и порядка. Осознание этого, прогностическое предвидение последствий изменения окружающего мира, необходимость сохранения и дальнейшего развития позитивных моментов – залог будущего существования и развития человечества как единого целого.

§ 2. Бытие человека

Человек — существо сложное, многогранное, неоднозначное, противоречивое. В понимании его сущности можно выделить различные подходы, направления, течения, которые отличаются друг от друга ответами на следующие вопросы.

Первый вопрос: человек – существо космическое или земное?

С точки зрения мифического миропонимания, которое просуществовало в истории человечества более 40 тыс. лет, человек – существо космическое, сотворенное демиургами, творцами, дочеловеческими предками. Архаический миф, обряд и ритуал рассказывают об этом акте творения мира и человека и изображают его. Человек сотворен божественным началом и с точки зрения религиозного миропонимания. Так, например, в Библии описан акт творения мира и человека Богом по «образу своему и подобию».

Подобную позицию в понимании сущности и происхождения человека занимают философы, признающие за первоначало мира Абсолютную Идею, Мировой Дух, Космический Разум и рассматривающие человека как продукт его реализации (например, Гегель – немецкий философ конца XVIII – первой трети XIX в.). Философией космизма человек рассматривается как продукт космической эволюции, жизни, одушевленности, как космическое явление, равноправное с неорганическим началом (русские представители философии космизма – Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский, А. Л. Чижевский, В. И. Вернадский; французский ученый и теолог Тейяр де Шарден и др.).

С точки зрения противоположного подхода, жизнь, биологические виды, человек – есть продукт земной эволюции, трудовой деятельности (А. И. Опарин, Ч. Дарвин, Ф. Энгельс). Оба эти подхода имеют свои достоинства и недостатки, не могут быть полностью опровергнуты или доказаны, что позволяет предположить, что жизнь, человек, его сущность представляют собой продукт космической и земной эволюции.

Второй вопрос: человек – существо природное, биологическое или общественное, социальное?

По этому вопросу также существуют противоположные мнения. С точки зрения антропологизма, сущность человека определяется его биологической природой, врожденными, наследственными особенностями его физиологии, психики (так, немецкий философ XIX в. Л. Фейербах считал человека психофизиологическим существом).