Записки босоногого путешественника

Уругвай

Дистанция по Уругваю примерно = 1500km: Paysandu —San Javier de Ofir —Mersedes —Rosario – Montevideo – Maldonado —Rocha —Chui- Coronilla —Vergara —Melo —Tacuarembo – Salto.

Вот и Уругвай. Похоже, соседские пограничники соревнуются между собой в вежливости – офицер сам заполнил мою анкету, дал карту страны и поставил галочки в местах, которые стоит посетить. Кроме того, увидев, что я русский, сказал, что здесь в трех часах езды находится старое русское поселение. Чтобы посетить столицу, мне теперь надо возвращаться на юг, а эта деревня примерно в том же направлении, правда не на основной трассе. Но ничего – время у меня есть. Если бы я решил ехать прямиком в Монтевидео, то проблем с транспортом не было бы, так как на границе стояла очередь из грузовиков. Но трасса по которой пошел я, была не очень оживленной. Но все-таки через пару часов хода меня подобрал молодой водитель-аргентинец. Он высадил меня на нужной развилке и, пройдя еще часа четыре, я вошел в поселок, на входе в который стояли русские матрешки в человеческий рост, и красовалась надпись на испанском и на русском «Добро пожаловать в Сан Ховер».

Я спросил первого попавшегося прохожего, где я могу увидеть русских, и он сразу же направил меня в ближайший магазин, сказав, что хозяин говорит по-русски. «Русский» оказался украинцем, и хорошо, что я «разумею украинску мову». Иначе бы нам пришлось говорить на испанском, и тогда бы я упустил половину информации.

Оказывается, русское поселение здесь возникло в 1911 году. Тогда сюда сразу же приехало 300 человек. Они приплыли на судне из России вместе со своим лидером – священником церкви «Новый Иерусалим», которую не хотели признавать официальные власти и православная церковь. В тот же день я познакомился еще с несколькими представителями второго и третьего поколения прибывших в далеком 1911. К сожалению, лишь немногие из них говорили по-русски. Все они имели лишь отдаленное представление о современной России, но относились к ней, как к чему-то непонятному и слегка враждебному. Я попытался расспросить подробнее, чтобы понять причину неприязни, ведь их родители убежали еще из царской России. На это они ответили, что их лидер чувствовал приближение «красной» угрозы и вовремя увел их от беды.

Как бы то ни было, 300 человек погрузились на судно, обосновались здесь и постепенно смешались с местными. Но, по-видимому, прошлое поколение все же заботилось о сохранении языка, так как здесь имеется «клуб имени Горького», и на улицах в нескольких местах установлены вышеуказанные матрешки, над которыми имеются не всегда грамотные надписи, например, «мы его (ее) друзья». Я решил сходить на берег реки, куда почти 100 лет назад причалило судно с переселенцами. Это место находилось в 5 км от поселка и называлось «старый порт». Оказывается, оно долго пустовало из-за того, что иногда затоплялось водой, но сейчас уровень реки понизился, и его выкупил предприимчивый потомок одного из переселенцев и построил «кемпграунд».

Переночевав там, я отправился в соседнюю деревню, где жили русские староверы и познакомился с некоторыми из них. Они поселились здесь немного позже и сохранили язык, обычаи и свои косоворотки, но на мой взгляд впали в другую крайность. Их дети прекрасно говорят и читают по-русски, но им запрещено ходить в обычные школы, поэтому по-испански писать и читать они не умеют. Я думаю, что родители делают это для того, чтобы, когда дети достигали совершеннолетия, у них было меньше соблазнов покинуть поселок. Какие у них перспективы в городе без профессии и знания языка? Как я уже говорил, на мой взгляд – это перегиб, но я не видел, чтобы молодежь чувствовала себя ущербной. Они не имеют прав вождения автомобиля, но с 14 лет садятся за руль трактора, а девочки в этом же возрасте уже замужем. Дома себе тоже сами строят, так что функции, возложенные на человека поговоркой «посадить дерево, построить дом и родить сына», они выполняют. Не всем же космонавтами быть.

От староверов я отправился дальше в сторону столицы и до того, как вышел на оживленную трассу, познакомился еще с одним фермером- чехом. Он перебрался сюда тоже довольно давно, и, чтобы не забыть русский язык, который учил в школе, общался с теми из русских, которые еще не забыли родную речь. Хотя родная она была только для их дедов, а для их детей и внуков она перестала уже таковой быть. А жаль. Фермерство до недавнего времени было не очень прибыльным занятием, поэтому в округе много пустующей земли, хоть она здесь довольно дешева. Но недавно спрос на земельные участки и, как следствие, их цена, резко повысились. Это случилось по двум причинам:

1.Постройка целлюлозного завода, которому нужна любая древесина, в том числе эвкалипт, который до этого шел только на дрова;

2. Китайцам для производства «тофу» и других изделий стало не хватать соевых бобов, которые они выращивали у себя, и в поисках дешевого сырья они обратили свой взгляд в том числе и на Уругвай. Ну, а спрос рождает предложение. Теперь «соевое мясо», сделанное в Китае, может быть выращено где угодно. Сырец ведь очень легко транспортировать.

Позже я встретил еще насколько фермеров, и они показались мне весьма «продвинутыми». Поняв, что «игра стоит свеч» они взяли кредиты и, прикупив земли, купили современную технику, кстати очень дорогую: один агрегат, напоминающий комбайн, стоит триста тысяч американских долларов. По словам фермеров, эта умная машина может обработать за сезон 10 000 гектаров. Ее функция заключается в обработке посевов ядохимикатами, которыми использовались и раньше, но вручную. Эта машина очень быстро едет по полю, а бортовой компьютер выдает точную дозу необходимого химиката, который разбрызгивается из ее крыльев, похожих на стрекозиные. Закончив обработку своего поля, хозяин может дать «стрекозу» в аренду более бедным соседям. Производители машины видно учли эту возможность, потому что наделили свое детище транспортной скоростью аж 80 км/час. Я проехал на ней в качестве пассажира километров тридцать. Страшновато сидеть на такой скорости в высоко расположенной кабине, а еще страшнее, наверное, встречным водителям. Разумеется, свои 20-тиметровые крылья «стрекоза» в «полете» складывает, но все равно страшновато.

В Монтевидео меня ввез приветливый инженер-электрик, подобравший меня в дождливый день на пустынной трассе. Оказывается, он видел меня утром, когда ехал на работу и, увидев снова, когда возвращался понял, что я весь день шел под дождем. Мне повезло вдвойне, так как он жил как раз напротив российского посольства и даже имел там связи. Вернее, не он, а его кобель однажды во время прогулки поимел собачку, принадлежащую работнику посольства. Как вы сами понимаете, эта случайная связь не давала мне никаких преимуществ, и я отправился к воротам посольства один. Хуан же пошел ужинать домой, но мы с ним договорились, что встретимся возле его машины через час на случай, если мне потребуется его помощь.

Несмотря на то что приёмные часы в консульстве уже закончились, охранники впустили меня внутрь и провели в приемную. Вскоре ко мне вошел консул. Он очень вежливо поговорил со мной и позвонил в клуб М. Горького, представив меня как известного путешественника. Я договорился с председателем клуба о встрече на вечер и, поблагодарив консула, поспешил на встречу с Хуаном.

До клуба было не более часа хода, но Хуан захотел подвезти меня, так как недавно развелся и был сейчас в таком же состоянии, что и его кобель. Я имею в виду – свободен. По дороге он попросил меня постараться познакомить его с русской женщиной, так как он слышал, что русские не такие меркантильные, как его соотечественницы, особенно городские. Кстати, позже в клубе я познакомился еще с одним уругвайцем Хорхе, профессором лет пятидесяти. Он был точно такого же мнения об уругвайских женщинах.

Клуб М. Горького находился почти в центре города и занимал два этажа в одном из старинных зданий. «Хозяйка» клуба и члены правления встретили меня хорошо, а поскольку через пару дней было 8 марта, то они разрешили мне пожить здесь два дня при условии, что я помогу им готовиться к праздничному ужину, который они организовывали по этому случаю. Конечно же я согласился. Мне это не составит труда, к тому же интересно, а за это время я получу парагвайскую визу, из-за которой мне и нужно было находиться в столице еще 2 дня.

Вечер 8 марта прошел успешно. Я имею в виду, что все затраты и хлопоты членов правления окупились. Пришло гостей даже больше, чем ожидалось, и все с аппетитом уплетали русские деликатесы. Среди 50 человек гостей трудно было отличить русских от уругвайцев, они тоже выходцы из Европы, и все присутствующие, в основном, общались на испанском. Да и возраст у всех был, в основном, за 50. Единственное, что мне понравилось на вечере – игра балалаечного оркестра, который весь вечер довольно искусно исполнял старинные русские произведения. На этом вечере я и познакомился с вышеупомянутым профессором – Хорхе. Он приходил сюда ради пианистки Марины, которая ему нравилась до такой степени, что он даже начал изучать русский язык.

Кстати, кроме отзыва о местных женщинах, он также неодобрительно отозвался о том, как колонизаторы варварски отнеслись к аборигенам. Они просто истребили всех индейцев, невзирая на пол и возраст. Уругвайцы даже отчасти кичатся этим, так как не имеют сейчас проблем с коренным населением, в отличие от более мягкотелых аргентинцев. Каюсь, я не знаком с историей возникновения этой страны. Знаю только, что ее название – «Республика Ориентал де Уругвай» связано с тем, что страна находится к востоку от Аргентины.

Получив визу, я сразу же покинул столицу, не став дожидаться карнавала, которым она славится. Ничего, я застал подобное в следующем по маршруту городе Puntа del Este, который всемирно известен очень хорошими пляжами. Правда сейчас был дождливый сезон, так что отдыхающих было не так много. В связи с этим часть обслуживающего персонала в гостиницах, возможно, была в отпуске. Во всяком случае я незамеченным поднялся на крышу 5-тизвездочного отеля и, поставив палатку, даже заночевал там. Обычно для того, чтобы сделать снимки, я просто прошу администратора показать мне номер с видом на море на самом высоком этаже, но в этот раз и спрашивать не у кого было, так что грех было не воспользоваться.

От «Punta del Este», расположенного на полуострове, я отправился дальше на юг по белому песку пляжа и зря не посмотрел перед этим на подробную карту города, из-за чего мне пришлось дать большой крюк чтобы выйти к мосту через реку. Этот мост местные остряки назвали «Сэкси бридж». Наверное, из-за его формы. При большой фантазии можно представить, что это две большие груди или ягодицы. Но мне лично он напомнил два лыжных трамплина, на которых я в детстве катался на лыжах. Если игнорировать дорожные знаки, то на этих трамплинах на скорости действительно можно высоко «подпрыгнуть» и приводниться мимо моста. Наверное, из—за этого сделали два отдельных моста для встречных потоков.

Воспользовавшись тем, что автомобили идут медленно, я поймал попутку на выезде с моста, которая довезла меня почти до границы Бразилии. Водитель оказался художником из Канады, который вот уже 30 лет живет в Уругвае, предпочтя белый песок белому снегу. Правда, песок на берегу моря, где стоял его двухэтажный дом, был уже не такой белый, как на полустрове, но и дом с участком в этом небольшом поселке стоил в 10 раз дешевле – «всего $ 5 000». 30 лет назад участок и постройка этого дома обошлась ему всего $ 5 000. Наутро хозяин вывез обратно на дорогу, идущую к границе, и через 4 часа хода мне поставили штамп о выезде дружелюбные уругвайские пограничники.

До самой линии границы, которая разделяла пограничный городок «Chui» на две части, было еще километров пять, поэтому я спросил, пустят ли они меня обратно, если бразильцы откажут мне в своем гостеприимстве. Пограничники заверили меня, что до конца действия моей визы я – желанный гость в их стране.

Я пошел в сторону границы, заглядывая в ларечки с приветливыми продавцами, и не заметил, как перешел на бразильскую часть «Чуя». Похоже, здесь никого не заботит, что прямая граница, проведенная на карте, иногда делит здание пополам. Проверочный полицейский пост, который стоит на выходе из городка, несет функцию погранпоста, но вот полномочиями на то, чтобы ставить штампы в паспорта редких здесь иностранцев не обладает. Но он не обладает и полномочиями останавливать, а обязан проинформировать туриста, что тот должен заехать в полицейский участок в поселке Santa Victoria de Palmas, где старший чин имеет этот самый штамп.

Кусочек Бразилии

Дистанция по Бразилии примерно = 70km: Chui – Santa Vitoria do Palmar <-> Chui

До вышеуказанного поселка аж 30 км, то есть пешком целый день. Поэтому я попросил полицейских помочь мне поймать попутку, а сам стал голосовать на выезде из КПП. Впрочем, проверочным постом его назвать можно с большим натягом, так как, пока я там стоял, я не видел, чтобы кого-то проверили. Через час возле меня остановилась машина, и двое приветливых ребят сказали, что по просьбе полицейских подвезут меня до участка. Это оказалось очень кстати, так как от шоссе до полиции было еще километров пять.

Полицейский босс был чем-то недоволен и, взглянув на паспорт без визы, довольно грубо отказал мне. Я сделал ему замечание, и что тут началось: типа, «мы тебя посадим»! Чтобы охладить его пыл, я достал из рюкзака папку с вырезками из газет, где было написано, что я известный путешественник. Это подействовало, он перестал кричать, что меня посадят, но со злостью сказал, что по закону я должен покинуть страну немедленно.

Я сказал, мол, хорошо, довезите меня до границы, потому что, если я буду идти пешком, мне потребуется 7 часов, и я не буду идти ночью. Он ответил, что это мои проблемы, но если я сейчас же не покину участок, меня выведут силой. Я вышел за ворота и, каюсь, еще подразнил его, достав камеру и сделав вид, что снимаю полицейский офис, ведь запрета на съемки зданий в этой стране не существует.

Уже в темноте по тихим пустынным улицам я добрался до шоссе, и через часик меня подобрал и довез бесплатно до границы рейсовый автобус. Еще час, и я на входном пункте в Уругвай.

Опять в Уругвае

Здесь, в отличие от бразильского КПП, имелась небольшая очередь из грузовиков, так как ночью документы подписывать некому. Когда я проходил мимо грузовиков, ко мне подошла девушка с предложением, а дальше между машин я увидел ее коллегу «за работой». Цена была настолько дешевой, что вызывала сомнения в качестве обслуживания, поэтому я попросил, чтобы меня не беспокоили в палатке и пошел спать.

Наутро, когда я подошел к таможенникам, которые пили мате, там как раз оформлялся тот самый шофер, которого обслуживала девушка. Я конечно же не узнал бы его, но, когда я подошел, он сказал погранцам, что я видел его за этим занятием. И стал подробно рассказывать детали. Я терпеть не могу слушать такие истории, которые в России тоже принято рассказывать, но обычно хоть в своей компании. А здесь треплются с кем попало – тьфу на таких мужиков, что – хвастаться больше нечем?

И еще одна черта мне не понравилась в характере уругвайцев (по сравнению с аргентинцами): они никогда никого не угощают матэ. У каждого под мышкой свой личный термос и своя личная неприкосновенная мантышница. Смешно видеть, как на улицах половина прохожих таскает с собой эти две вещи, а водители-дальнобойщики, так те вообще не выпускают термос из-под мышки даже во время езды. Хотя, наверное, уругвайцам, приехавшим в Россию, тоже наверняка покажется странным, что столько людей на улицах ходят с пивными бутылками.

Насчет меркантильности женщин не знаю, не проверял. А вот то, что к воде здесь мне хлеба ни разу не предлагали – это факт. Хотя, что это я зря на страну наговариваю? Абсолютно то же самое в Штатах, Канаде, многих европейских странах. В богатых странах обывателям просто в голову не может прийти, что человек, попросивший воды, может быть голоден. Ну а мне, вне зависимости от того, понравилась страна или нет, надо пройти или проехать по дорогам Уругвая еще около 350 км. Выше я уже писал, что 30 из них я проехал на «стрекозе» по сельским дорогам, ну а остальное – как пришлось.

Населенных пунктов в этих местах мало, дороги заасфальтированы не все, но невозделанных участков земли здесь намного меньше чем в Аргентине. Ну, вот и граница – прощай, Уругвай! Извини, я не могу тебя рекомендовать ни любителям экзотики, ни любителям приключений, а вот людям, мечтающим пожить в тихой, теплой стране на ферме – пожалуй да.

Снова Аргентина

Дистанция по провинции «Corrientes примерно=900km: Concordia—Goya Corrientes—Clorinda.

Вот я опять в Аргентине в провинции Corrientes. Этот апендикс Аргентины неширок, но из Уругвая в Парагвай грузы практичаски не идут, и я тщетно прождал три часа до наступления темноты. Я не уходил от границы, так как знал, что в полумраке шансы на то, что в приграничном районе кто-то остановится для одинокого спутника на дороге, практически равны нулю.

Шанс же того, что ночью пойдет проливной дождь, равен 100%. Чем хороши тропические ливни – они идут строго по расписанию, а плохи тем, что именно здесь, в Уругвае, они часто сопровождаются оглушительными раскатами грома, ну и молниями, конечно. Этот переходный пункт находится возле небольшого городка с громким названием «Salto Grande» – Большой Прыжок, получившего свое название от плотины, которая является по совместительству мостом, под которым я и укрылся от ливня.

Наутро, пока я протопал пятнадцать километров до развилки, мимо меня проехало машин двадцать, не больше. Зато я увидел парочку пасущихся животных, похожих на тапиров, только рыжего цвета. По главной дороге движение было тоже не очень интенсивное, но через пару часов хода меня подобрал-таки грузовик. Водитель, оказывается, видел меня на границе, но поскольку он тогда ехал в Уругвай, я не разговаривал с ним. Но водителям в кабине говорить обычно не с кем, поэтому на стоянках они любят поболтать. Говарили они между собой и обо мне, поэтому разгрузившись в приграничном городке, он решил подобрать меня.

Я проехал с ним километров 200 до места, где мне нужно было сворачивать на другую дорогу, и на прощание он решил угостить меня, так как, по-видимому, сам проголодался. Водитель с термосом под мышкой {я имею в виду уругвайцев} навряд ли сделал это, но Антонио был толстым добрым аргентинцем. Как я уже говорил, аргентинцы – большие любители мяса, поэтому даже в небольших поселках всегда есть бойня и магазинчик при ней, куда и повел меня шофер, чтобы я сам выбрал мясо. Когда я сказал, что мне все равно, какое мясо есть, он посмотрел на меня с удивленным сожалением и купил пару килограмм мяса именно годовалого бычка. Кстати, оно почти в два раза дороже чем мясо двух-, трехгодовалых особей. Когда мы вернулись в теннистую аллею, где оставили грузовик, Антонио сразу же достал газовую жаровню и начал готовить «Chorasco». Когда я спросил, есть ли у него холодильник, чтобы хранить остатки мяса, он опять одарил меня таким же взглдом и, как вы понимаете, нисколько не огорчился из-за того, что я осилил не половину, а всего одну треть, и правда, вкусного мяса. После сытного обеда, как здесь принято, водитель лег подремать, а я пошел искать попутку.

Мне повезло, и прямо здесь я нашел грузовик, идущий в нужном мне направлении, но не до конца, так как я уже писал, что дорог здесь много, но они расположены паутинообразно. От границы до столицы Парагвая, куда я направлялся, было около 800 километров. Поэтому то, что я проехал с вторым водителем всего час, не огорчило меня. Для Аргентины 250 километров автостопом за один день – хороший результат. На второй день я доехал до 1336 километра дороги N11. Запомнил я это потому, что ночевал возле памятника 22 патриотам, которых зверски замучилили здесь во времена военной хунты [1996—1997]. Вопреки моим ожиданиям, никто не остановился возле монумента, пока я готовил завтрак, и я пошел дальше.

После четырех часов хода возле меня тормознул грузовик с водителем-парагвайцем, который ехал прямо в столицу. Этот водитель был по возрасту такой же, как и аргентинец, угощавший меня, но более худой и подвижный. Наверное, из-за того, что для него не было разницы какого возраста «мясо». Главное, чтобы оно двигалось. Знаете ли вы поговорку: «У кого что болит, тот о том и говорит»? Так он всю дорогу делился со мной знаниями о девушках легкого поведения. Надо отдать ему должное, он не говорил о них неодобрительно и не вдавался в подробности. От него я в частности узнал, что алкоголь в Аргентине можно купить везде, а вот «нагрузку» к нему предлагают только в вискариях. «Нагрузку» можно либо увезти с собой, либо попользоваться прямо в подсобках, оборудованных душем и резиновыми изделиями. На мой вопрос, как относится к этому полиция, он ответил, что завидует полицейским – для них на «нагрузку» скидка.

За это время мы проехали мимо двух таких заведений, но водитель сказал, что он возвращаемся после долгого рейса домой, где его ждет жена, поэтому сегодня он обойдется без «этого», но если я хочу зайти в Вискерию, то он подождет. Такого желания я не изъявил потому что не люблю виски, а «нагрузку» отдельно не продают. Не доезжая километров тридцать до границы, на заправке к нам подошла продавщица всякой мелочевки и попросила подвезти ее до столицы. Водитель, глянув на меня, согласился. Женщина продавала наклейки на стекла. Они были выполнены в виде силуэтов Девы Марии и Иисуса Христа. В общем-то они хорошо смотрелись на лобовом стекле, не заслоняя обзора. Альфонсо (ну как безгрешно жить с таким именем?) сразу же приклеил покупку на стекло, но от покупки резиновых прозрачных штучек в этот раз отказался. Продавщица вела себя скромно, но намек был понятен: Иисус искупил наши грехи, и он не презирал проституток, так что покупай заодно и меня. Мне с одной стороны было неудобно, что мое присутствие в кабине мешает заработать женщине, но с другой стороны я уберег водителя от греха. Пусть его жена скажет мне спасибо.

Парагвай

Дистанция по Парагваю примерно= 700km: Asuncion- Quiindy- San Ignacio-Carmen del Parana-Fram- Jesus de Tavarangue- Arquitecto Tomas Romero Pereira – Santarosa- Ciudat Del Este.

На границе не было никакой очереди, так что оформление документов на груз заняло не больше 5 минут, а моих – и того меньше. «Asuncion» находился прямо на границе, поэтому, въехав в страну, мы сразу же очутились на окраине столицы. Женщина осталась на переходном пункте, а я проехал с водителем еще километров десять, после чего он поехал в промышленный район, а я пошел в сторону центра по шумным улицам, движение по которым было довольно оживленным.

Пройдя часа три, я увидел вывеску: «Российское почетное консульство» – вот, на ловца и зверь бежит. Правда комната, где находился офис, была закрыта, но я познакомился с частным предпринимателем, снимающим соседнюю комнату. Он предложил дождаться его жену, которая говорит по-английски. Спешить мне было некуда. Когда она приехала, я принял предложение переночевать у них дома. По пути домой мы заехали в школу за дочерью и, поужинав, легли спать, так как завтра им надо было рано вставать. Вот краткое описание жизни городской семьи среднего уровня, к которому они себя относят: оба работают, одна машина на двоих, один-два ребенка, имеют собственный домик или квартиру и небольшие сбережения на обучение детей. В городских семьях, в отличие от сельских, в основном, равноправие между мужем и женой. Мужчины особо против этого не возражают из-за своего покладистого характера. Утром я доехал с ребятами до консульства, но консула опять не было. Тогда мы позвонили ему на мобильный телефон, и я, спросив, есть ли в столице русское общество, попросил дать его координаты.

К обеду я уже был дома у старосты общины – Светланы, которая родилась уже здесь и, выйдя замуж за хорошего местного парня, родила ему трех красивых дочерей. Теперь оба они оба на пенсии, он – бывший электрик-инженер. Его пенсии и накоплений достаточно, чтобы жить выше среднего достатка. Вечером мы вместе нанесли визит старейшей представительнице общины Наталье Станишевской, которая, несмотря на свои 82 года, все еще возглавляла инженерный отдел какого-то предприятия. В Парагвае она была известна как первая женщина-инженер.

После этого визита мне устроили экскурсию по вечерней столице, в ходе которой я увидел, что роскошью она не блещет. Даже президентский дворец был весьма скромен. Впрочем, это не так же и плохо. Например, роскошь правительственных зданий в Астане на фоне бедных аулов вызывает негативное чувство к правящей верхушке, и Казахстан – не единственный пример такой «заботы» о народе.

В ходе экскурсии мне показали печальную достопримечательность города: огромное пустующее здание-мемориал. Оказывается, здесь располагался торговый центр, и однажды в нем возник пожар. Посетители стали выбегать из него вместе с покупками, «забывая» расплатиться. Чтобы прекратить это «безобразие», бригадир охранников заблокировал электронные двери. К несчастью, двери были металлическими, и когда сразу же после этого перегорела проводка – бетонное здание с металлическими дверями стало общей могилой для сотен людей.