Варварино счастье. Том III. Из завтра – во вчера…

Но тогда, почти девять веков назад никто из иудеев этого не знал. Их жизнь всегда была неспокойной, надо было защищать свои семьи от многих желающих жить за чужой счет. Вот почему даже в современном государстве Израиль детям разрешается абсолютно все. Нажимать все кнопки на всех аппаратах во всех офисах, магазинах, на почте. Ломать папин телефон, или прыгать, скакать… Никто не делает замечаний. Почему? Потому, что неизвестно, что придется испытать этому ребенку в будущем. Какой будет его жизнь. Сколько суждено ему прожить, ведь в армиии обороны Израиля служат и юноши, и девушки. Сколько лет вообще продлится покой, без войны и агрессии. Страдания присутствуют всю жизнь. Но всю жизнь иудеи не теряют оптимизма и радости от жизни.

Мирная жизнь в городе Акра стала налаживаться. Шел 1191 год.

Нельзя описать словами, как много выстрадала Лея, как она молилась за здоровье своего любимого Аллана. Это была ее первая любовь и, как она надеялась, последняя. Никого она не хотела видеть рядом с собой, только Аллана. Девушка каждую свободную минуту проводила на крыше. Ей хотелось первой увидеть возвращающегося с войны любимого. За восемь месяцев войны Аллан забегал на минутку всего три раза. Пять минут… Но они не могли нарадоваться друг другу. Несколько слов, горячий поцелуй – и Аллан убегал. Она с каждым его приходом видела, как он быстро взрослел. Отпустил небольшую бородку и усы. Все это настолько украшало его румяное красивое и загорелое лицо, что Аллан казался ей богом, спустившимся с небес!

Лея молила Всевышнего, чтобы Аллана не настигла никакая вражья пуля и острый клинок. Она как талисманчик держала в руках жемчужное ожерелье, подаренное ей Алланом. Ведь это ожерелье хранило прикосновения его рук.

Но за Аллана молилась также и Яффа, его мать. А ее материнская молитва летела прямо к Богу. Вот так любовь женщины спасает мужчин на войне…

Наконец, настали мирные дни. Аллан тут же организовал поход к родителям Леи. А вскоре зазвучали поздравления на свадьбе. Все торжество проходило в синагоге, торжественный ритуал был соблюден до мельчайших деталей. Рав провел красивейший обряд. Влюбленные не отводили глаз друг от друга. Счастье их было так велико, что даже мужественный Хадас прослезился от радости за сына. А Яффа и вовсе даже не пыталась скрыть слезы радости и счастья…

Прошло семь лет. Торговое дело взял в свои руки Аллан. Хадас с Яффой уже не хотели ничего слышать, кроме того, что во дворе их дома бегала кудрявая малышка, названная в честь мамы Яффы – Аяла. Древнее еврейское имя. Мама Яффы заслужила память потомков в имени своей правнучки. Дедушка с бабушкой никому не доверяли внучку, и кормили, и спать укладывали. А иначе и быть не могло. Потому что Лея и Аллан не расставались ни на минуту. Работали вместе и вместе возвращались домой. Потом появился внук – Хаим, что в переводе с древнего иврита означает – жизнь. Второй любимец бабушки и дедушки. Не сказать, что они не любили внуков и внучек от своих трех дочерей. Они любили всех. Но особая связь существовала у Яффы с Аланом, а теперь такая же устанавливалась с его детьми. Что тут сказать! На Сириусе это уже было. И там Яффа была счастлива тоже…

Вито жил в доме Хадаса и Яффы. Он работал вместе с Алланом. Набирался ума и опыта в торговых делах. Он уже ничем не напоминал того мальчика, который вступил в войну, и пострадал как без вины виноватый. Теперь он превратился в высокого стройного мужчину, с красивой густой кудрявой шевелюрой и аккуратной бородкой. Жгучая итальянская кровь давала о себе знать. Они с Алланом считали себя братьями и так друг друга называли. Вито никак не хотел жениться. Говорил, что еще не выбрал невесту, хотя девушки заглядывались на него и любая мечтала бы выйти за него замуж.

Время было сравнительно спокойное. Все жители города Акра понимали, что покой на этой земле – явление временное и радовались жизни. Подрастали малыши Аллана и Леи. Они были такие забавные и умненькие. Теперь уже Аллан держал на руках своего младшенького, чтобы тот слушал взрослые разговоры, переговоры с купцами. Он помнил, как ему уютно было прижаться к теплой отцовской груди, свернуться на руках у папы в теплый комочек. Ему было приятно сквозь сон слушать, как умно и деловито держался его отец с людьми, которые имели с ним торговые дела. Было приятно, что отцу доверяют, его уважают. И, как видел Аллан, между купцами заключался устный договор, все пожимали друг другу руки, и дела велись с учетом данного слова. Теперь и сам Аллан также вел свои дела. Хаим подремывал у отца на руках. И такое это было счастье, что у Аллана сердце таяло, и хотелось даже заплакать от радости.

Этой весной Лея почувствовала себя отвратительно, ее тошнило, кружилась голова… И вскоре причина стала ясна: в семье ожидалось пополнение. В любое время, во все века люди радуются, когда в семью должен прибыть их самый маленький и родной человечек. А человечков родилось сразу двое! Мальчик и девочка. Хадас с Яффой теперь уже были вовсе не молоды, но активно участвовали в воспитании внуков.

Поскольку время было мирное, Аллан решили с Вито снарядить корабль и отправиться за товарами в Италию. Да, и свои товары продать – тоже достойно купца Аллана. Естественно, сам Аллан теперь уже не собирался в поход. Его представителем был Вито. Итальянец Вито был уроженцем острова Сардиния. Там осталась его семья. Двенадцать лет Вито ничего не знал о своих родителях. Его братья и сестры теперь уже, конечно, выросли. Он мог бы встретиться с ними и не узнать. Так много времени прошло.

А тут вдруг Аллан решил снарядить корабль с пряностями. С плодами фиников, которые ценились во все времена по причине их пользы для здоровья людей. В Италию везли медь, которую добывали неподалеку от Красного моря. Там были медные рудники, и иудеи знали толк в этом промысле. Да, и много чем можно было порадовать итальянцев. Из Италии можно было привезти и вооружение для армии защиты. На земле малой Азии армия защиты никогда не расслаблялась. Так было уже сотни лет. Всегда находился кто-то, желающий прийти сюда и собирать дань… Так же в планах Аллан была закупка пшеницы.

Вскоре судно было загружено товарами. Вито укомплектовал команду молодыми мужчинами, которые были в отряде Аллана и вместе сражались с крестоносцами. Это были верные и преданные парни. Парусник был готов к выходу в дальнее плавание. Гребцы – молодые и сильные мужчины, ловко управлялись в штиль с веслами и в ветерок – с парусами. В море не бывает спокойно никогда. Море требует повышенного внимания. Но не только бушующие волны угрожали суденышкам, в одиночестве пересекающим огромные водные пространства. Тут еще была опасность от пиратов. Поэтому с собой на паруснике Вито загрузил максимум оружия. Да и команда состояла из людей, умеющих защитить себя.

Наступил день выхода в плавание. Яффа с Хадасом так волновались, что бедная женщина уже с утра была с головной болью, она в слезах провожала Вито на пирс. Хадас поддерживал Яффу с одной стороны, а с другой стороны ее держал под руку Вито. Все делали вид, что им весело. Одна Яффа не могла сдержать своих слез. Ведь за это время Вито стал ей совсем как родной. Конечно, между ними не было такой телепатической связи, как с Алланом, но они так любили друг друга, что вся семья Хадаса теперь страдала из-за предстоящей разлуки с итальянцем, принявшим даже иудейскую веру. Хотя все понимали, что Бог у них на всех один. Но молиться Вито ходил в синагогу и носил постоянно кипу. Он обрел вторую семью, которая ему была дорога также, как и та, в которой он родился и вырос.

Последние объятия, слова напутствия и пожелания быстрейшего возвращения и парусник с названием «Яффа» медленно отошел от пирса. Семья стояла на берегу до тех пор, пока парусник не скрылся за горизонтом. И уже в полной темноте все вернулись в дом. С малышами оставалась младшая из трех дочерей – Нати. Она как раз гостила в доме родителей и осталась в доме с малышами, когда все ушли на пирс провожать Вито. Все пытались справиться с грустью. Разлука должна быть не менее пяти месяцев, а то и больше.

Так потянулись дни за днями. Прошло уже полгода, а от Вито не было вестей. Да, и какие вести могли быть с открытого моря, где никого можно не встретить годами. Так и судно могло исчезнуть бесследно в морской пучине по самым разным причинам.

Хадас с Алланом часто без слов смотрели друг на друга. Ни один из них не решался озвучить вслух свои горькие мысли…

Хадас старался помогать сыну в купеческом деле. Лея не могла теперь оставлять своих четверых детей на попечение Яффы. Близнецы еще были совсем

крохотными. Прелестные детки… И назвали их самыми красивыми и радостными именами. Мальчика нарекли именем Максим, что в переводе с иврита означает удивительый, восхитительный. А девочке дали имя Кохава – звездочка…

Яффа, хоть и старалась не показывать своего отчаяния, но все видели, как она горько плачет каждый день. Ее сердце чувствовало беду… Меньше всего она думала о том, что Вито мог их предать. Яффа хорошо разбиралась в людях. Она видела, как ее мальчик Вито вошел к ним в дом, как стал им родным. Она помнила, как он впервые назвал ее мамой после возвращения из пещер, когда Яффа спасла всю их группу. Сейчас она как будто слышала горестные слова Вито, как он переживает, что не оправдал доверие Аллана. Да, случилось что-то ужасное! Успокаивало лишь то, что она чувствует Вито живым и здоровым. А поскольку жив, значит жива и надежда!

По истечение года по молчаливому уговору перестали вспоминать об исчезнувшем Вито. Каждый в семье держал свою боль в душе. Так медленно потянулись год за годом. Грустно было на душе у взрослых…

Но малыши не знали о проблемах и бедах взрослых, росли быстро, детство их было радостным и беззаботным. Аяла росла на редкость красивой и умной девочкой. Очевидно, девочка в генах получила самые лучшие качества своих родителей.

Хаиму исполнилось восемь лет. Смышленный и подвижный мальчишка, он любил находиться все время рядом с отцом и дедом. Поэтому мама Лея даже не волновалась, когда мальчика не видела в доме. Значит, уже убежал в магазин к отцу.

И магазине он не бездельничал: все время пытался быть полезным отцу и деду. Он ведь с детства слушал взрослые разговоры отца с другими купцами, подремывая у отца на груди. В свои восемь лет он понимал, как важно вовремя прийти на помощь любому человеку в их городе Акра. Например, собирается жениться сын их соседа, значит нужно все подготовить для проведения свадьбы. И уже Хаим бежит с приглашением для соседа посетить их магазин, где будет не только приготовлено все необходимое для свадьбы, но и подарок от купца Хадаса молодоженам. Вот в такой душевной и доброй обстановке рос Хаим.

А годы летели кажется и быстро, но Хадас со своей любимой Яффой уже не были такие сильные и молодые. Их головы побелели, Хадас был в магазине теперь изредка, и дорога туда ему казалась вдвое длинней, чем еще двадцать лет назад. Яффа все не теряла надежды увидеть Вито живым и здоровым. Но… весточки не поступило ни одной… Душа Яффы болела так, как будто Вито был ее кровным ребенком. Ведь она приняла его и считала теперь своим родным, как и Аллана.

Прошло еще несколько лет.

Сегодня в доме Хадаса огромный праздник. Его внучке Аяле исполнилось семнадцать лет. Во дворе под оливой накрыли стол. Собралась вся семья. Лея суетилась во дворе, накрывая на стол и улыбалась про себя. Она была так счастлива, как если бы это ей сегодня исполнилось семнадцать лет. В памяти хранились все счастливые моменты ее семейной жизни. И каждое новое утро своей жизни она начинала с благодарственной молитвы Всевышнему.

Она чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире.

На этот праздник прибыли и три дочери Яффы и Хадаса со своими мужьями и детьми. Да и дети Леи и Аллана тоже представляли собой целую группу жизнерадостных и крепких подростков. Хаиму недавно исполнилось уже четырнадцать лет. А близнецы Максим и Кохава скоро будут праздновать десятую годовщину своей жизни.

Во главе стола восседали дедушка Хадас с бабушкой Яффой. Это были уже почтенные старики. На противоположной стороне стола были места Аллана и Леи. И вокруг расположились многочисленные родственники. За большим столом оставалось пустым лишь одно место – именинницы. Ритуал празднования не нарушался никогда. Если праздновался день рождения девочки, то ее к праздничному столу выводил папа, если именинником был мальчик, то его выводила к гостям мама. Казалось бы, что за огромный праздник? Растет, взрослеет девочка…

Но… Вот так ребенку показывали, как он важен для своей семьи. Как все рады, что выросла красивая умная девушка. И правда, Аяла именно такой и выросла! Красота ее была так гармонична. Похоже что девочка взяла все самые лучшие качества своих родителей. Кожа смугловатая, с загаром. Однако румянец пробивался и сквозь загар. Глаза большие с длинными пушистыми ресницами. Причем, глаза были блестящие, и казалось, всегда с лукавым прищуром. Ее улыбка была доброй, девочка старалась всем помочь в доме. У мамы она была первой помощницей в домашних делах. А бабушка Яффа души не чаяла в своей любимой внучке. Они частенько сидели вдвоем и о чем-то задушевно беседовали. Все понимали, что мешать им нельзя. Бабушка имела большой непререкаемый авторитет в своей семье.

Итак, Аллан пошел в дом, чтобы вывести к гостям свою повзрослевшую дочь. Девушка явно волновалась. Хотя она видела этот обряд неоднократно, но с ней это произойдет сегодня и только один раз в жизни. Аллан увидел дочку, она стояла посреди комнаты, и он даже замер… Ему показалось, что он увидел Лею, так дочка была похожа на маму в юности! Девушка была одета в розовое шелковое платье в мелкий белый цветочек. Это платье было на Лее, когда она встречала своего любимого из дальнего плавания. И вот это платьице украшало теперь его красавицу – дочь… Густые локоны спускались на плечи, а в волосах был золотой ободок.

Аллан подошел к дочке, обнял ее, поцеловал ее в щечку, поздравил ее с днем рождения и сказал с улыбкой:

– Доченька, как ты незаметно выросла, стала совсем взрослая! Пойдем к гостям! Все будут радоваться твоему празднику.

Через минуту гости увидели красавицу Аялу, которую вел под руку Аллан. Девушка так волновалась, что даже слезы выступили на глазах… Все гости и члены семьи встали и стоя приветствовали именинницу. Бабушка Яффа вышла из-за стола, подошла к внучке, сняла со своей руки золотое колечко и надела на пальчик внучки.

– Дорогая моя внученька, Аяла! Ты выросла. Сегодня тебе исполнилось семнадцать лет. Как принято в нашей семье, мы с дедушкой дарим тебе колечко, которое переходит из поколения в поколение. Мне его подарила мама Хадаса на свадьбу. Теперь к тебе придет любовь, и мы выдадим тебя замуж за хорошего достойного человека. Это колечко на пальчике твоем говорит о том, что ты уже взрослая и открыта для любви и создания семьи. Мы желаем видеть тебя счастливой и здоровой. Сегодня для тебя открывается новая жизненная дорога. Ты выросла и стала взрослой девушкой…

Девушка от волнения даже прослезилась. Она видела это колечко на руке у бабушки. И сегодня она сняла его и надела на пальчик внучки. Вот оно, пожелание счастья! Девушка еще никого не любила и даже не выделяла никого из молодых парней. Для нее пока что были все одинаковы, и сердце не билось птичкой в смятении.

Вслед за бабушкой Яффой к имениннице вышла мама Лея. Она подала дочке аккуратную шкатулочку, и попросила ее открыть. Аяла осторожно взяла в руки перламутровую шкатулку и открыла крышечку. Внутри лежало жемчужное ожерелье. – Детка, родная наша доченька Аяла! Это наш с папой подарок тебе на день, когда ты перешла из детства в другое, более взрослое, состояние. Вот это ожерелье мне подарил папа, когда сделал мне предложение. Мы с ним счастливы. Ожерелье было на моей шейке уже почти двадцать лет. Оно было счастливо вместе со мной. Теперь мы с папой хотим, чтобы оно сделало и тебя счастливой. Будь счастлива в жизни! И будь рядом с нами, ну, может, не в одном доме, но хотя бы поблизости, чтобы мы могли тебя почаще видеть!

И Лея застегнула на шейке Аялы ожерелье, которое должно было передать дочке эстафету счастья. Отец с матерью вместе обняли Аялу и так они стояли с минуту, только слезы счастья блестели у всех троих на глазах.

После всех поздравлений и подарков отец подвел именинницу к ее почетному месту за столом и Аллан разлил вино в медные стаканы, украшенные резьбой. Для детей вино было налито в такие же стаканы, только совсем маленькие. Туда и вина-то мог поместиться всего один глоток. Но дети тоже участвовали в празднике Аялы.

Наконец, все присутствующие выпили за счастье именинницы, было много добрых и хороших слов. Яффа прослезилась, да и сам Хадас отвернувшись, тихонько вытирал глаза, делая вид, что в глаз ресничка попала…

На столе было много всякой вкусной еды. Много сладостей, фруктов… Все находились в расслабленном состоянии и праздник обещал быть приятным и продолжаться до темноты. Еще предстояли соревнования. Кто лучше всех из детей споет или станцует. Все дети готовились к этому празднику давно и мечтали получить подарок из рук именинницы Аялы…

Глава 10. Неужели такое возможно?!…

Ночь давно уже спустилась на усадьбу сэра Эндрю Аккинсона, во всех домах обитатели уснули. И только в кабинете Андреа всю ночь горела настольная лампа. Сам он сидел в глубоком кресле, погрузившись в него всем телом. Он сидел задумавшись, сцепив руки на груди… Взгляд его был рассеянным, смотрел он просто в одну точку, в угол кабинета, в котором вся стена была занята стеллажами с книгами. Он понимал, что должен был работать всю ночь, ведь утром встреча и заключение важных договоров с индонезийской компанией, представители которой уже находились в Лондоне около недели, и вот завтра заключительная часть работы, подписание договоров о долгосрочной совместной работе.

Документы лежат на столе, в то время как мысли Андреа совсем не в этом кабинете. Едва ли он хорошо понимал сам себя. Его мысли как будто раздваивались. Вот он-Андреа, русский парень, который волею судьбы оказался вдалеке от России, находился под усиленным контролем пиратов на неизвестном острове, где провел долгие шесть лет.

Не прошло бесследно такое долгое одиночество. Каждый из спасшихся моряков, оказавшийся в плену у пиратов, страдал так, что порой не хотелось ни с кем разговаривать. И люди молча работали, и в своем вагончике часто молча коротали время. Андреа пытался восстановить в памяти те видения, которые пришли к нему на острое пиратов. Вот именно в такой момент Андреа вдруг понял, что видит море, но не эти морские пейзажи мелькают перед его глазами. Совсем другие здания, в которых окна были затянуты какой-то полупрозрачной пленкой, это были не стекла.

Перед мысленным его взором проходили какие-то люди, полураздетые, стояла жара, каменистая дорога, уходящая в горку. На горе стояли домики, близко один к другому. И в голове почему-то мелькнула мысль:

– Вон наш магазин стоит на горке.

И тут же подумал, что сходит с ума… Какой магазин. Он истинный россиянин. А где в России могут ходить смуглые полуобнаженные мужчины… На его внутренний вопрос, где же это место, пришел ответ. Кто подсказал, Андреа не понял. Тем не менее, это был мужской голос, произнесший одну лишь фразу: Это Малая Азия, палестинские земли, рядом Сирия… Сегодня это территория Израиля.

В этот момент Андреа увидел, как к нему приближается женщина, немолодая, возраст ее мог быть чуть более пятидесяти лет. Она бежала к нему, улыбаясь, она протягивала к нему руки, желая обнять его. Андреа подумал, какая красивая женщина, ее глаза были наполнены светом любви. Такая улыбка от женщины может быть адресована либо любимому мужчине, либо сыну.

Вот она уже подбежала к нему, обняла его, прижалась к нему, потом отстранилась и сазала:

– Шалом, шалом, бен шели!

Андреа не знал ее языка, фраза была произнесена мягко, и он вспомнил, что слово «шалом» – это приветствие, пожелание мира на иврите. И он понял, что это, скорее всего, его мать. Женщина обратилась к нему по имени. Она называла его именем Аллан.

С этого момента почти все свое свободное от работы время на острове Андреа проводил внешне как в забытье: его мысли были там, на земле Малой Азии, где, как он понял, жили иудеи. Он видел их жизнь, войну с крестоносцами, видел своего отца, которого мать называла Хадасом. Он был купцом. У них был небольшой магазин, в котором обслуживались все люди, проживающие в портовой части городка Акра.

Однако о своих видениях и мыслях он никому не рассказывал, даже своему другу – врачу Игорю Колонкину.

И надо же, вчера вечером, когда в беседке мирно сидела вся семья, он спросил у мамы, входила ли она в прошлые жизни через священное пространство сердца. Когда Варвара только сказала первые слова, вот тут его пронзили воспоминания и видения с острова пиратов. Он еще спросил маму, почему же Хадас не пришел его встретить вместе с мамой, и Варвара даже подпрыгнула от неожиданности, стало понятно, что не чужие они… Нет, не чужие!..Их соединяют не только кровные узы, а еще более крепкая связь – еще одна совместно прожитая жизнь! И ведь Варвара уточнила время, когда это было, это был конец двенадцатого века! Ничего себе, воспоминания!

Сейчас, всю ночь просидев в кабинете, без сна, в нервном возбуждении, Андреа вспоминал рассказ мамы, и то, что он сам озвучивал, добавляя детали к ее рассказам. Оказывается, они там жили вполне счастливо. И он был там счастливым мужем и отцом четверых детей… С ним жили его родители.

Семья Андреа была в шоковом состоянии. Кроме его самого и мамы. Они и смеялись, и вытирали слезы. Сколько нового о своих близких узнал и Александр, и его жена Аечка. Сколько событий, о которых он даже и не вспомнил бы никогда, если бы мама не начала рассказывать о том, как она встречала своего любимого сыночка Алланчика из дальнего плавания, куда он уходил по купеческим делам.

Вдруг дверь кабинета тихонько отворилась, к нему заглянула Аечка.

– Любимый, ты всю ночь не спишь. Уже совсем рассвело, надо тебе хоть часик поспать. Ты же говорил, что день будет ответственный. Ты хоть документы подготовил?

– Нет, не успел. Я, моя дорогая жена, вспоминал свою жизнь, в которой у меня была другая жена. Очень красивая! Но ты не ревнуй, я тебя люблю очень сильно, точно так же, как любил ее, свою Лею. Правда, вы не очень похожи внешне. Зато красивы как богини! Везет же мне на красивых женщин!

И он привлек к себе свою жену, посадил ее к себе на колени в кресло, и сказал:

– Вот ты, Аечка, веришь в то, что вчера мы с мамой вспоминали? Могло ли в действительности такое случиться?! Девять веков назад… Какие-то войны… Пещеры, итальянец, который стал моим братом, а пришел на нашу землю как враг…

Моя мудрая мама Яффа, с которой мы слышали друг друга на расстоянии… И она теперь тут, в этой жизни…

Андреа покачал головой и, волнуясь, произнес:-Послушай, Аечка, а ты вспомни, о чем мы говорили в первый вечер, когда я их увидел в твоем доме, в беседке, после двадцатилетней разлуки. Я слышал мамины слова на острове, а она каким – то образом услышала мои слова про Ахметова.

Его жена была поражена, это действительно так и было! Сомнений нет. Века разлуки не искоренили их большой любви, любви матери и сына… Нет слов!…

Аечке захотелось тесно прижаться к мужу, она обняла его, прильнула к его груди, и эти минуты единения их душ могли заменить тысячи ласковых слов… Молчание любящих сердец заменяло все слова…

Они не знали, сколько времени прошло с момента, когда к нему в кабинет заглянула Аечка. Но когда они встали из кресла, в кабинет уже заглянул первый лучик солнца. Жена всполошилась:

– Вот теперь и маме не дадим поспать. Дети, наверное, там давно проснулись и требуют присутствия мамы с молочком на первый завтрак!

И они побежали в детскую. Там уже никто и не думал спать. Дедушка с бабушкой разобрали детей из кроваток. Варвара носила на руках Артурчика, а Александр успокаивал Уленьку.

Андреа пошел собираться на работу, а все взрослые всю любовь и нежность проливали на двух крошек, которые уже с рождения чувствовали, в какие добрые руки они пришли.

Убегая из дома, Андреа не забыл поцеловать своих крошек, Аечку. Маму он обнял и сказал:

– Яффочка, как хорошо, что ты меня родила снова! Как бы я без тебя жил!

И вдруг добавил, повернувшись к отцу:

– А ведь похоже, что Хадас – это ты! Манеры те же, доброта опять же повторяется…

Обнял отца, они с сыном похлопали друг друга по спине и Андреа поехал в офис.

За завтраком Аечка и Александр пытались забросать вопросами Варвару. Но она была так взволнована вчерашними воспоминаниями, что сказала им только следующее:

– Это так необычно, я сама переживаю, в нормальном ли я состоянии! Как бы не угодить с этими воспоминаниями в больницу для нервнобольных…

Глава 11. Вито – живой и невредимый!…

Праздник был в разгаре. Дети веселились сами и доставляли радость взрослым. Тут были и танцы, и сюрпризы. Дети очень любили копировать какие-то смешные случаи. Когда, например, кто-то капризничал, а его уговаривали старшие. Даже так, не специальными мерами, шло доброе воспитание детей.