bannerbanner
Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005
Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Полная версия

Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 10

Первый выезд

Желаниеы копать есть, металлоискатель есть, и даже средство передвижения есть. Куда едем? Естественно, в Тверскую область, ведь о ней так красочно рассказывали люди, продавшие нам металлоискатель. Я купил такую же карту-двухкилометровку, и сел составлять маршрут. Согласно отечественной историографии, Ржевская битва состоит из нескольких боевых операций, которые длились целый год с лишним – с января 1942 по март 1943. Сам Ржев как вариант был отброшен по причине излишней известности. Туда многие ездили и ездят, там уже все исхожено и выкопано, думал я. А нам нужно искать свое место, где бы можно было начать практику и попробовать свои силы на нетронутой территории. Надо сказать, что всю зиму до этого я сидел в библиотеке и изучал мемуары советских полководцев, читал хроникальные произведения о битве под Москвой и на дальних подступах. Уже тогда стало ясно, что маневренный характер боевых действий в 1941 году подразумевает большое рассеяние отдельных огневых стычек. Сколько раз нашим войскам отдавали приказ занять оборону, укрепиться на рубеже, а потом оказывалось, что немецкие части уже пробили брешь в обороне левее или правее, и наши бойцы остались в тылу. Поэтому им приказывали отойти назад, пробиваться с боями через окружение. А что такое пробиваться? Это значит – идти в атаку на подготовленные позиции. Как известно, в атаке соотношение потерь между атакующими и обороняющимися примерно 20 к 1. Вот так бойцы Красной Армии в 1941 и гибли из-за того, что командиры не могли согласовать между собой действия отдельных частей на участке, не предвидели молниеносный характер немецкого наступления, не умели воевать.


С точки зрения поиска, маневренные бои представляют самую большую сложность. Ведь нет никаких окопов, широких полос обороны. Все действия происходят спонтанно: кого где застали – там и сражаются. Забегу вперед и скажу, что в процессе поиска в лесу, где проходил маневренный бой, на поверхности земли можно не обнаружить никаких следов войны – ни окопов, ни землянок, ни артиллерийских воронок. Зато под ворохом листвы по всей территории этого леса можно найти ржавые винтовки, части оружия, элементы снаряжения, россыпи патронов, останки солдат с обеих сторон.


Места маневренных сражений для начала поисков я отверг сразу. Это значило бы, что нам придется слишком много ходить по лесам, проверять с помощью каждый кустик. А хочется же всего и сразу. Именно желание найти все и сразу двигало нами на начальном этапе. Оттого-то я и стал искать ближайшие к Москве места, где надолго остановилась линия фронта. После долгих изысканий и сравнений, я пришел к выводу, что такие места находятся уже на западной и северо-западной границе Московской области. Все, что ближе – следы маневренной войны, где зона действий двигалась то в одну, то в другую сторону. Кроме того, на расстоянии ближе 80 км от Москвы всегда было много деревень. Сразу после того, как немца погнали назад, туда стали возвращаться местные жители. Они-то и были первыми черными копателями. Тогда каски, винтовки, пулеметы и прочее оружия из леса и с полей собирали грузовиками. Немецкие войска на ближних подступах к Москве потеряли много техники: грузовых автомобилей, легковых автомобилей, легких и средних танков, орудий и минометов. Все это, в основном в исправном состоянии, попадало советским войскам в качестве трофеев. Морозы в ноябре-декабре 194 года сковали действия немецких дивизий, которые не были обмундированы по такой погоде. Действительно, когда Красная Армия перешла в контрнаступление под Москвой, то она погнала немцев обратно на запад, но силы наших тоже были на исходе. А уж когда Гитлер в январе 1942 издал приказ «Держаться до конца», то немцы вкопались в землю, выстроили долговременную линию обороны. Вот эту-то линию и надо было нам найти.


Надо ли говорить, что все поиски перспективного места проходили среди кучи разных книг, вороха бумажек с пометками из них и несколькими картами? Для человека, который раньше никогда не искал информацию подобного рода, такое занятие кажется очень утомительным. Пару раз я приглашал Зяму на такие посиделки ко мне домой, и каждый раз его хватало не более чем на 1,5 часа. Дальше уже у него мозг отключался, и он отказывался продолжать. У меня мозг тоже переставал работать, и названия десятков и сотен деревень крутились в сознании эдаким калейдоскопом. Но я понимал, что кроме меня этими вычислениями никто заниматься не будет, и на следующий день я заставлял себя снова открывать книжки, помечал интересные места и искал их на картах. Тем, кто только начинает свой путь в военной археологии, я настоятельно советую поступать именно так. Пусть это нудно, тяжело и на первый взгляд кажется пустой работой, но так Вы через какое-то время научитесь читать карту, разовьете зрительную память и способность запоминать названия деревень. Это очень важные навыки.


Спустя еще какое-то время Вы поймете, что казавшиеся поначалу перспективные места совсем невыгодны в плане поиска, тогда как совсем неприметные уголки, о которых нигде не написано и которые никогда не были упомянуты в качестве мест, где шли тяжелые бои – как раз таковыми и являются. К тому же, все действия всегда проще планировать на бумаге. Если бы такая работа не была нужна, то и в армии не было бы штабов. Копатель – по сути военный, только оружие не носит. Из снаряжения только карта, компас, лопата и металлоискатель. Средства передвижения и предметы быта – по желанию. Копатель еще и потому военный, что все его оружие находится в лесу, и ему его еще предстоит найти. Осознание всего этого ко мне пришло гораздо позже, а пока мы и не знали даже, с чем мы столкнемся в лесу, чего же нам ожидать. Вот это-то и было интереснее всего.


В Тверской области линия фронта установилась зимой 1942 года на рубеже между Княжьими Горами и Погорелым Городищем. В районе Княжьих Гор располагались резервы советских войск. Все окрестные деревни были уничтожены в предыдущих боях. Кроме того, у немцев был приказ – не оставлять советским войскам ни одного целого строения, ни одного литра бензина, ни одного дерева. Это была тактика выжженной земли. Чтобы выжить в таких условиях, солдатам приходилось в лютый мороз долбить закаменевшую землю, строить себе укрытия, рыть окопы. Немцам тоже пришлось несладко, но у них за спиной были теплые хаты, из которых они выгнали крестьян, у них были подготовленные надежные огневые точки, на них работали тысячи военнопленных.


Мы решили на все майские праздники поехать именно в эти места, чтобы дебютировать в качестве копателей и археологов. Предполагалось, что по Рижскому шоссе мы доедем до начала Тверской области, проедем Княжьи Горы и свернем на деревню Новое. Параллельно дороге Ботино – Новое течет извилистая река Держа, с которой советские войска начали свое контрнаступление согласно плану операции «Марс». У нас будет 10 дней, чтобы разведать места вдоль реки, а если мы ничего не найдем интересного, то есть еще запасной вариант – доехать до Погорелого Городища, спуститься на юг и посмотреть места в районе Раково, Праслово, Денежное и Акулино. То есть это уже те места, где немцы тогда держали оборону.

Десять дней – это достаточно много для первого выезда. Мы все рассчитали так, чтобы запастись едой на все это время, чтобы не отрываться от копания и не ездить куда-то закупаться дополнительно. Зяма сказал, что вместе с ним поедет его подруга Юлька, а также его лучший друг Серый. Юлька училась вместе с нами в одной группе, и они с Зямой к тому времени встречались уже полгода. Ну, нормально, не скучно будет, да и Серый в качестве рабочей силы не помешает. Сережа, он же Серый, – бывший одноклассник Зямы. Они в школе были очень дружны, вместе работали на конюшне в Строгино. Про Серого я знал только то, что он большой любитель выпить и потусоваться, и что копанием он никогда не интересовался. Ну что же, если Зяма с ним дружит, то и я смогу найти общий язык. Моя подруга Аня, которая тоже училась вместе с нами на журфаке в одной группе, ехать отказалась. Впрочем, в итоге она все равно оказалась в нашей компании на этих майских. Но обо всем по порядку.


Я нашел в гараже большую четырехместную палатку из брезента. Также мы купили три маленькие саперные лопатки. Металлоискатель у нас есть. Вот и все снаряжение. Как я уже упоминал, еды мы взяли много, да еще Зяма взял пару бутылок водки:

– Обязательно надо брать с собой! Обязательно! Это же в деревне жидкая валюта! Если где-нибудь застрянем, то попросим местных, и за пузырь они нас вытащат на руках. К тому же, водка – она и есть водка, лучше ее отдать, чем деньги светить. Ну, а если все будет нормально, то мы с Серым сами ее выпьем, – разглагольствовал Зяма.


Надо признать, доля истины в его словах была, да и все логично. Я тогда даже почувствовал себя совершенно неприспособленным к таким вещам, как умение договариваться с местными и решать вопросы вот таким небанальным образом.

Вот так мы и поехали – на только что починенной и поставленной на учет «копейке», 3 молодых человека и одна девушка. Старт назначили на 1 мая.


Рано утром Зяма вместе с Юлькой и Серым приехал на «Фелиции» ко мне. Мы выкатили «копейку» из гаража, поставили туда Зямину машину и стали загружаться. В мыслях уже были просторы, леса, поля. Выехали на МКАД где-то в 9 утра, доехали по нему до Строгино и встали на Новорижскую трассу. До Волоколамска дорога была очень хорошая – направления движения по 3 полосы разделены широким разделительным газоном, а кое-где на нем еще есть и отбойник. До Волоколамска асфальт был хороший, мы это расстояние преодолели быстро и незаметно. На этой трассе наша «копейка» спокойно держала скорость в 100 км\ч. Конечно, в салоне было шумно, зато советские амортизаторы работали как надо, и ехать было достаточно комфортно. А вот потом дорога сузилась до двух полос в одну сторону. Кроме того, как только закончилась Московская область, хороший асфальт исчез, и дальше было сплошное огорчение – повсюду выбоины, трещины в асфальте и на полотне глубокие колеи от грузовиков.


Зяма вел машину, я сидел на переднем пассажирском сиденье, а Юлька с Серым сидели и спали на заднем сиденье. Свежий воздух дул в лицо даже через закрытые окна, прорывался в легкие и заставлял дышать полной грудью. Я сидел с картой в руках, и все время сверялся с ней. Это был мой первый выезд, и я ловил себя на том, что мне очень нравится переживать ожидание неизвестности. Что там будет в реальности? Как выглядят эти места, которые на карте показаны синей извилистой линией реки и округлыми очертаниями лесов? Как на самом деле выглядят места, где 60 лет назад шли тяжелые бои? Чем они отличаются от мест, где войны не было?


Вот такие мысли кружились у меня в голове, как вдруг мои рассуждения прервал Зяма:

– Когда с трассы сворачивать будем?

– Так, нам надо проехать Княжьи Горы и, не доезжая до Погорелого Городища, свернуть налево. Там будет указатель на Ботино.


На самом деле я не знал, будет ли там указатель на Ботино, но при движении от Москвы на небольшом расстоянии от Погорелого Городища есть только один поворот налево.

Неожиданно справа мы оба увидели указатель, который гласил, что мы въезжаем в Погорелое Городище! Значит, мы уже проехали наш поворот!


В Погорелом мы остановились на рыночной площади. Это было Первое мая, народ вокруг суетился, кто-то что-то продавал, а кто-то покупал, везде была какая-то активность. Мы вышли из машины, чтобы оглядеться.


Настоящая сельская местность. Наша «копейка» и правда ничем не выбивалась из пейзажа, поскольку вокруг были тоже в основном старые советские машины. Выдавали в нас москвичей собственно московские номера на машине и подозрительно белые лица. Да, вокруг все люди были загорелыми. Мне стало как-то неуютно. Тут Зяма вспомнил, что у нас, оказывается, нет кастрюли никакой. Интересно, а как бы мы стали готовить еду? Этот вопрос нас волновал меньше всего, поэтому-то мы о кастрюле и забыли. Не беда, Серый вызвался с Зямой сходить в сельпо и купить кастрюлю. Да, немного о Сером. Зная, что нас ждет 10 дней жизни на природе, он не взял с собой вообще ничего. На нем были кроссовки, джинсы и кожаная куртка-косуха. Он не взял с собой ни кружки, ни миски, ни вилки, ни ножа, ни даже спальника У Серого вообще не было вещей! Когда я спросил его, что он думает обо всем этом, он тут же парировал:

– А я буду спать в машине!

– Одежда сменная у тебя есть хотя бы?

– Нет. Да забей, мне джинсы не жалко.


Это только потом я понял, что Серый ехал не копать, а выпивать. Собственно, именно для этого его Зяма и пригласил. Но это все раскрылось только через некоторое время.

Итак, кастрюля у нас есть, теперь нужно выехать из Погорелого Городища, проехать 3—4 километра обратно в сторону Москвы и свернуть направо.


Сказано-сделано, поехали по Рижской трассе, уже медленнее, чтобы заметить поворот. На самом деле там не было вообще никакого указателя, и если бы не карта, то мы бы вряд ли добрались до места.

Уже греет солнце, время примерно половина двенадцатого, а мы уже свернули с трассы и едем по той самой дороге. А вот справа за пригорком виднеется излучина реки Держи. Боже мой, какая красота, какая вольница! На поле еще не взошла трава, все вокруг видно как на ладони. Я открыл окно и любовался видом. Вот мы проехали еще километра 2 по этой дороге и решили остановиться.


Вышли из машины и стали осматриваться. Слева поле, за ним лес, и видна железная дорога. Справа поле, за ним речка, а за речкой более высокий берег. Да, именно тот высокий берег и был немецким, а это поле было исходным рубежом, с которого советские дивизии пошли в атаку. Ба, а поле-то все перерыто воронками! Круглые такие воронки, где может поместиться целая «Газель». Стоит присмотреться повнимательнее, и замечаешь торчащие то там то здесь листы железа, бесформенные железяки. Вот они, места боев!


Итак, господа, именно с этого места, с участка между деревнями Новое и Ивановское мы и начнем наш славный путь.

Мы поставили машину на обочине, потом что Зяма отказался съезжать на поле:

– Я боюсь, что обратно на дорогу не заеду. К тому же, все поле в рытвинах, а еще если дождь пойдет, то увязнем по крышу.

Действительно, съезд с дороги на поле был разбит, видимо, он предназначался для тракторов и грузовиков.

Хорошо, тогда дальше пойдем пешком. Мы достали из машины лопаты и металлоискатель, и пошли на поле. Прошли метров 300, вот уже и машина на обочине дороги стала совсем маленькой. А впереди уже и поле закончилось, вот он спуск к реке, видны обмелевшие пороги, какая-то старая переправа на другой берег. Вот по этой кромке поля мы и будем ходить. В принципе, можно будет даже как-нибудь попробовать переправиться на высокий берег и походить там, но это не к спеху. У нас же есть 10 дней впереди, чего торопиться?


Я взял в одну руку металлоискатель, в другую лопату, и мы все толпой стали ходить. Сначала нам попадались мелкие осколки металла, потом вы выкопали связку ржавых и почти рассыпавшихся в труху гвоздей.

– А что вы думали? Что сразу пойдут золотые или серебряные монеты? – злорадствовал Серый, – Это был деревянный ящик. Доски сгнили, а гвозди остались.

– Да, ты прав, точно был ящик.

Не помню, сколько мы вот так ходили и копали, но в итоге нам еще попалось несколько гвоздей, ржавое железное кольцо – как будто от лошадиной сбруи, кусок какой-то стальной пряжки и, самое интересное, регулировочная стальная пластина от советского противогаза. Вот это уже прямая отсылка на то, что здесь действительно была война, и мы можем действительно что-то найти из этого времени. Немного устав, мы решили пройти к самой кромке поля, чтобы посидеть на берегу речки. И уже на подходе к кромке мы заметили огромную яму правильной конусообразной формы, примерно 3 метра в диаметре и более двух глубиной. Конечно же, это была воронка от авиабомбы. Зяма с Юлькой присели на траву отдохнуть, а мы с Серым полезли в воронку. Она была сухая, внутри уже сквозь землю пробивалась молодая травка. Я стал прозванивать металлоискателем воронку, и прибор тут же запищал. Серый начал копать в этом месте и наткнулся на кусок железа, которое противно скрипело под лопатой, когда Серый пытался его поддеть. Видимо, кусок железа был большого размера. Серый продолжил копать, а я решил подняться из воронки наверх и посмотреть, нет ли здесь еще поблизости воронок или окопов. Походив минут 10 вокруг и не найдя больше ничего интересного, я вернулся к Серому. К этому времени он уже обкопал железку со всех сторон. По конфигурации это был либо металлический ящик, либо кусок борта от какой-то техники. Толщина металла была небольшая, кое-где он прогнил насквозь. Мы позвали Зяму и решили вытащить втроем эту железяку из земли. А поскольку никто не догадался взять с собой из машины садовые перчатки, которые мы по совету копателей все-таки купили, то пришлось тянуть голыми руками. А ими особо много не натягаешь. Серый передал лопату Зяме, и тот стал обкапывать железяку дальше. Когда он устал, то его сменил я. Эта железяка была с какими-то ребрами жесткости и проушинами. Через минут 30 общими усилиями и под восторженным взором Юльки мы втроем выволокли эту железку из земли. Это была какая-то бесформенная груда железа, которая, судя по состоянию металла, осталась здесь с войны. Вот такой был наш первый результат. На лицах ребят читалось удивление, смешанное с радостью от выполненной работы. Мы сделали это!


Обменявшись впечатлениями, мы поняли, что это все хлам и мусор, который в свое время сбросили с поля в воронку, чтобы не мешал сельхозработам. А значит, нам надо искать дальше, причем в эти воронки смысла залезать и копать нет – там будет только подобное. Я передал металлоискатель Зяме, и он с Юлькой пошел по полю.

– Если тут жили люди, то они наверняка здесь что-нибудь потеряли. Как минимум пару монет мы сейчас найдем! – кричал Зяма издалека.

– Давай, давай, позови, когда будет что-нибудь интересное! – кричали ему ответ мы с Серым. Было очень жарко, мы уже устали, но при этом глаза у каждого горели энтузиазмом. Мы не знали, что мы можем найти на этом поле, но не надо забывать, что есть еще вон тот противоположный берег, а потом – мы на колесах. Захотим – поедем в другое место, в конце концов, карта у нас есть, времени тоже вагон, и еды мы с собой взяли на целых 10 дней.

Юлька вернулась минут через 15. Она стала рассказывать, что там, на поле, им стали попадаться куски кирпичей, оплавившиеся осколки стекла и куски фарфора. Мы все пришли на то место, где Зяма ковырялся среди каких-то черепков.

– Давайте, копайте здесь! Тут кирпичи мешают, а там внутри что-то пищит нехило, – с этими словами он передал лопату мне.


Я начал копать. Вообще, малая саперная лопата – вещь удобная в переноске и транспортировке. Но вот копать ей большую яму, или колупать битый кирпич вперемешку с землей – очень монотонное занятие. Из-за короткой ручки приходится садиться на землю, и вот так в три погибели двумя руками ворошить землю, выковыривать фрагменты кирпичей, камни. Когда я устал, то меня сменил Серый, а его снова сменил Зяма. Я отошел от этого места и посмотрел на весь процесс со стороны: двое парней и одна девушка склонились вокруг какой-то маленькой ямки, в которой один из молодых людей что-то скрежещет лопаткой. Жалкое зрелище.

Апофеозом этого труда было вот что – под кирпичами притаилась большая ржавая консервная банка! Она действительно сильно фонила, и было непонятно – современная это банка или лежит тут еще со времен войны?


Вот мы уже все подустали, присели на травку и стали обсуждать ситуацию.

– Надо ехать дальше, тут слишком близко от дороги и от шоссе, – авторитетно заявил Зяма.

– Ребята, я тут на берегу видела разбитые бутылки и место для костра. Там несколько кирпичей еще лежало, – это Юлька доложила о результатах увиденного.

– А мне пофигу, можно и здесь походить еще, – молвил Серый.

– Ладно, давайте сейчас сходим к машине, возьмем воды попить, а там решим – копаем здесь или едем дальше.

Когда мы устало подошли к середине поля, откуда уже можно было увидеть машину, то Юлька испуганно вскрикнула:

– Ребята, там машина какая-то стоит!


У меня появилось нехорошее предчувствие. Возле нашей машины действительно стоял красный «Москвич-2141» с тонированными стеклами. Что он тут делает? Это местные? Грибники? Что делать будем? Прятаться поздно, они уже нас наверняка увидели. Ладно, пойдем как ни в чем не бывало.

А как можно идти как ни в чем не бывало, когда у Серого на плече металлоискатель, у нас у каждого в руках по саперной лопате, и все мы, как оказалось, вымазаны в земле?

Подходим к нашей копейке, я осторожно смотрю, что же это за «Москвич». У него тверские номера, в машине сидят люди. Четверо мужчин. Я открываю нашу машину, и в этот момент из «Москвича» выходят эти четверо – трое молодых людей примерно 25 лет и мужик лет 35—40. Молодой, который сидел рядом с водителем, достает из машины красную папку, поправляет на поясе кобуру с пистолетом и идет ко мне.

Менты! Что делать? Что врать? Врать бесполезно, поэтому буду говорить все как есть.

– Старший оперуполномоченный Иванов! Зубцовский отдел внутренних дел. Прошу предъявить ваши документы. Показывайте документы все, а также документы на машину.


Водитель «Москвича» сначала наполовину вылез из машины, а потом все-таки хлопнул дверью и тоже подошел ко мне.


Что делать? Такого поворота мы не ожидали! Сердце бешено стучит, мозг лихорадочно подбирает фразы. Как поведут себя Зяма, Серый, Юлька? Зяма уже с готовностью хлопает себя по карманам и протягивает этому менту документы. Серый с видимым безразличием тоже отдает паспорт второму пассажиру. Немолодой дядька, видимо из местных, обошел нашу копейку, заглянул через стекло в салон. Я тоже отдаю менту свой паспорт. Юлька совершенно спокойно делает то же самое, и по ней одной видно, что ее происходящее совершенно не пугает и не напрягает. А я вот думаю: мы что-нибудь нарушили? И тут же себе отвечаю: а кто ж его знает? Но знаю одно – ни за что не признаваться ни в чем, а главное – ничего не подписывать. Да, ситуация: мы сейчас в Тверской области, неизвестно где, не прошло и трех часов, да что там – в первый же день нас уже остановили менты.


Собрав наши документы, мент передает их водителю:

– Перепиши данные.

Второй тоже обходит нашу машину, заглядывает в салон и говорит:

– Откройте салон и багажник для осмотра.

У меня сердце стучит как отбойный молоток, в висках отдается глухими ударами. Медленно открываю багажник и двери в машине. Второй сует нос во все места, роется в вещах, заглядывает в бардачок. В это время слышу, как немолодой мужик тихо говорит водителю, который переписывает наши данные:

– А, это копатели, из Москвы. Сейчас мы у них металлоискатель заберем.

Мент меня спрашивает:

– Что здесь делаете?

– Остановились на обочине, – отвечаю, а сам чувствую, как голос предательски дрожит.

– С какой целью?

– Опробовать металлоискатель, – говорю, а в это время Серый как раз стоит напротив с прибором в руках.

– Что, копатели?

– Нет, мы выехали на природу, вот взяли с собой металлоискатель попробовать.

– В районе проводится операция «Арсенал». Оружие, взрывчатые вещества с собой есть?

– Нет, что вы!

– Что здесь копали, что нашли?

– Да так, гвозди в основном. А вот еще какая-то застежка от противогаза, – пытаюсь косить под дурачка. Хочу все преподать так, что мы обычные туристы, выехали попьянствовать на майские праздники за город, да и взяли с собой металлоискатель.


По сути, так оно и есть: мы еще ничего не накопали, никакого оружия и взрывчатых веществ у нас нет. Так что можно ничего не бояться. Вот уже и сердце не так сильно стучит.

Тут вступает в разговор второй:

– А документы на металлоискатель у вас есть?

– Нет, мы его с рук покупали. Не было никакого документа.

Первый мент, похоже, просек фишку:

– Ну-ка, дай посмотреть! Слушай, да он какой-то странный. Сертификат на него есть?

– Да не знаю, это же российский прибор. Самый простой металлоискатель! – я уже начинаю немного паниковать. А ведь действительно, к нему была бумажка со спецификациями. Но там ни номера, ни какого другого официального штампа не было.

– Есть, есть к нему бумажка какая-то. Но там просто описание и инструкция, – пытаюсь как-то вырулить. Я уже понял, что мы им не нужны, они хотя забрать у нас прибор!

– А вдруг он запрещен к обороту? У него ведь нет сертификата? Да и у вас паспорта на него нет. Был бы паспорт, тогда другое дело, – разводит нас первый мент. —Значит так, сейчас выпишем вам протокол на изъятие. Вы распишетесь, а после первых майских приезжайте с той инструкцией в Зубцов, прямо к начальнику ОВД. И там будете ему доказывать, что он разрешен к обороту.


Подписывать? Я точно знаю, что нельзя ничего подписывать! На каком основании они забирают у нас металлоискатель? Но мы на чужой земле, мы здесь впервые, мы чужаки. От этой мысли становится страшно. Боже, только первый день поездки, а у нас уже проблемы.

На страницу:
2 из 10