Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Немного восстановившись, мы снова двинулись в заданном направлении. Не успели мы пройти и 100 метров по лесу, как наткнулись на широкий и глубокий ров. Точнее, это были остатки рва. В одном месте он сохранил свои очертания, а дальше уже оказался почти сровнянным с землей и засаженным лесом. То, что это земляное сооружение относилось к периоду войны, а точнее к 1942—1943 годам, не вызывало никаких сомнений: в нескольких местах на бруствере рва мы обнаружили старые, почти в труху сгнившие деревянные ежи, на которые была намотана тройная колючая проволока. Это немецкая колючка! С помощью металлоискателя мы проверили бруствер – колючка продолжалась и дальше в обе стороны, она уже вросла в землю, но сама по себе проволока была довольно крепкая и вполне еще могла служить по назначению. В некоторых местах стояли старые деревья, которые 60 с лишним лет назад были молодыми. Так вот, с земли колючая проволока поднималась на высоту более трех метров, и обвивала там стволы деревьев! То есть деревья выросли, мотки проволоки вросли в кору и в ствол, и дерево и подняло линию проволочного заграждения на высоту второго этажа! Такого я раньше никогда не видел, и, забегая вперед, скажу, и что и в будущем подобное явление мне не удалось встретить никогда. Мы со Стасом побросали рюкзаки возле самого толстого дерева и начали рыскать в этом квадрате. Куски советских касок, хвостовики от мин, осколки снарядов и большое количество гильз – это все, чем была усеяна земля в том месте. Когда нам надоело копать каждый звук, на который откликался металлоискатель, я переключил свой Tesoro Compadre в режим дискриминации, и теперь мы должны были находить только вещи из цветного металла. Лишь спустя пару лет копательской практики я понял всю ошибочность данной тактики. Огнестрельное оружие и его детали, а также штыки и другие интересные вещи из стали невозможно обнаружить, если ты переключаешь прибор в режим дискриминации железа, чугуна и стали. Кто знает, сколько стволов я тогда пропустил, сколько штыков и стальных пряжек вермахта, сколько пистолетов лежали у моих ног в земле, но я тогда ходил с металлоискателем в режиме «цветной металл», и поэтому так их никогда и не нашел?

Целый день мы вот так и провели на этих позициях, не найдя ничего ценного, ничего такого, что можно было бы забрать с собой. Конечно, здесь было очень интересно копать, потому что плотность железа на единицу леса была очень большой. Если бы у нас тогда было больше времени, возможно, мы бы исследовали больше площади.

Но вот уже начинало темнеть, а ведь нам еще предстояло выбираться из леса, чтобы в тот же день приехать обратно в Москву. Мы со Стасом напоследок отужинали в лесу, сверились с расписанием автобусов до Можайска – оставалось еще примерно час до следующего рейса. Минут за 20 мы преодолели расстояние, отделявшее район поисков от шоссе, дошли до остановки и увидели тот самый холм на месте гибели полковника Полосухина. Он был в пределах прямой видимости. Не желая просто так мерзнуть на ветру, а заодно и чувствуя обязанность посетить памятное место, мы сделали марш-бросок к холму. Фактически, это главный ориентир в самой «Долине Славы», от которого обычно поисковики отсчитывают километраж своих рейдов. Постояв пару минут на вершине холма, мы спустились вниз и возвратились к остановке. Ко времени приезда автобуса на остановку подошел пожилой мужчина, по всей видимости, дачник. Слово за слово, мы с ним разговорились, и узнали, что у него есть летний домик в дачном поселке Васильки, в окрестностях которого каждый год поисковики находят множество останков солдат Красной Армии. Он рассказал нам и том, что лично находил в лесу, когда ходил туда за грибами с внуком: выкопанные немецкие сапоги с подошвами, подбитыми стальными подковами, выкопанные ящики от патронов, присыпанные землей снаряды и мины, остатки амуниции и большое количество мотков колючей проволоки. Вот куда бы нам попасть…

Вскоре приехал автобус, мы со Стасом загрузились в него. Свободных мест в салоне не было, люди из Семеновского с самого начала заняли все места, и большинство пассажиров уже успели заснуть. Мы сложили рюкзаки в проходе, оплатили проезд и поехали. Мне показалось, что автобус едет очень медленно, кроме того, он так отчаянно трясся на ухабах, что казалось, будто мы свернули с дороги на поле. Однако это была обычная подмосковная дорога. В салоне было тепло, мы со Стасом мигом согрелись и усталость, накопившая за все время хождений по Долине Славы, дала о себе знать. Наконец, автобус остановился, и это была конечная остановка – станция «Можайск». На улице уже была кромешная темнота, время примерно 9 часов вечера. На автостанции совсем мало людей и машин, воскресный вечер – это все понятно.

Мы вытащили рюкзаки из автобуса, дошли до расписания электричек и увидели, что наша электричка уходит буквально через 5 минут. Откуда только силы взялись? Мы быстро побежали к виадуку, пробежали мимо неспешно идущих людей. Смотрим сверху – вот электричка стоит, вон стоит мужик у тамбура, докуривает сигарету на улице, собирается заходить в вагон. Переглядываемся со Стасом: «Да это же наша электричка!» Пулей спускаемся с виадука по лестнице с нашими огромными рюкзаками, влетаем в ближайшие двери. Они закрываются сразу же за нами, электричка плавно начинает движение в направлении… от Москвы! Я и Стас, мы смотрим за окно, так и есть, едем от Москвы. И тут голос машиниста подтверждает наши худшие опасения: «Следующая станция „Бородино“, далее до Гагарина без остановок».

Твою мать! Мы сели не в ту электричку! И все бы ничего, но сейчас воскресенье, поздний вечер. И еще неизвестно, пойдет ли какая-нибудь электричка в сторону Москвы. А вдруг та, на которую мы не сели, вдруг она и есть самая последняя? Что делать? Как быть? Ловить машину? Но ведь мало того, что нужно будет убедить водителя подвезти двух грязных людей с огромными рюкзаками до Москвы, так ведь нужно в это время еще и встретить хоть одну попутную машину. Чертыхаясь и матерясь вслух, мы со Стасом вылезли на станции «Бородино». Культурно оформленные и хорошо освещающиеся перроны, пустое здание станции и неработающий свет в привокзальном туалете – это реальность, которая еще больше угнетающе подействовала на наше настроение. Мы посмотрели расписание электричек в выходные на Москву. Итак, в 22:45 будет еще одна, уже последняя, электричка на Москву. До нее еще примерно час. Что делать? Верить этому расписанию, написанному от руки шариковой ручкой и приклеенному на стенд на платформе? Или прям сейчас идти по карте и по компасу в сторону Минского шоссе в надежде на то, что кто-нибудь согласится довезти до Москвы. Мы выбрали первый вариант.

Поскольку здание станции было закрыто, то нам ничего не оставалось, как идти в ближайшую рощу, чтобы там развести костер и погреться у него, попить горячего чая. Так и сделали.

Слава Богу, последняя электричка на Москву приехала вовремя, мы сели в нее, испытывая огромную благодарность к тем, кто придумал электровозы, кто составлял расписание движения электропоездов и к тем, кто бился за Россию в этих местах в 1812 году, а также в Великую Отечественную войну.

Делаем сайт

Мы вернулись домой в Москву очень поздно. В первом часу ночи ехал с Белорусского вокзала на метро домой, медленно разбирал рюкзак и потом долго сидел в горячей ванной. Но я до сих пор помню те картинки, которые довелось увидеть в районе Долины Славы: взрытую с 1942 года землю, тысячи блиндажей, холодную воду на дне окопов, снег, который уже не таял в воде, покрытую снегом палатку, разбитые в хлам советские каски, мотки колючей проволоки и целые куски ее, вросшие в старые деревья. Стас после той поездки мне отдал распечатанные фотографии, которые он успел сделать своим тогда еще пленочным фотоаппаратом. Я еще не сразу смог оцифровать их, пришлось просить Ламкина, у которого был сканер.

Помню его удивление, когда он увидел мои фотки и те следы войны, которую до этого мог наблюдать только в кино и по телевизору. И еще я помню, как он меня не понял. Ему было непонятно, почему я езжу так далеко, выбираюсь из города и делаю это в любую погоду, да еще и забираюсь в такие глухие места, где еще можно найти следы войны? Что я мог ему ответить? Я лишь молча забирал фотографии в цифровом виде, говорил «спасибо» и уходил. Фотки мне были нужны не просто так: я решил сделать Интернет-сайт, где буду рассказывать о своих поездках, выкладывать своего рода отчеты и просто писать о том, что мне нравится и что меня лично «зацепило» в каждой конкретной поездке.

Поскольку без Интернет-сайтов по теме копательства не было бы моего увлечения, я решил понемногу брать пример в изложении с тех страничек, которые уже были. Очень быстро я создал свой первый сайт на сервисе «Яндекса»», который попросту называли «на народе», дал ему имя akira82.narod.ru, и вот так начал познавать основы HTML. К счастью, я довольно быстро во всем разобрался и за короткое время мой сайт наполнился отчетами о трех или четырех поездках.

Венцом нашей со Стасом копательской карьеры на тот момент была именно последняя поездка в Долину Славы, которую я на том сайте расписал чуть более живописно, чем это было сделано немного выше по тексту. При этом я, как мог, поддерживал общение с виртуальными коллегами-копателями на всех тех форумах, которые были актуальны в тот момент – reibert.info, trizna.ru. Туда же я выкладывал и гиперссылки на странички своего сайта, чтобы поделиться эмоциями и может даже отчасти и опытом с теми людьми, кто разделял мою страсть к копанию.

К удивлению, вскоре на мои тексты стали приходить восторженные отзывы с форума. Не буду здесь много хвалить себя, но скажу, что мне тогда это было лестно. Люди выражали признательность за интересный рассказ притом, что я изначально не мог похвастаться ценными или редкими находками. Но что было – то было, заканчивался 2003 год, и тогда все было немного по-другому.

Входим в тусовку

В какой-то момент я понял, что тексты с нашего сайта имеют популярность в народе, и что мы имеем своего рода читательский успех. Стасу это нравилось, мне после пары недель обсуждения наших похождений на форуме стало, в общем-то, все равно, и мой интерес к поддержанию сайта постепенно стал угасать. Но стало уже ясно, что мы движемся в правильном направлении, что так, как мы начинали, брали свой старт 99% копателей. А посему мы спокойно заняли полагающееся нам место в тусовке, успокоились на том, что первый этап пройден, и теперь надо делать какие-то новые шаги.

Наступила зима, стало совсем холодно, снег уже не позволял выезжать в Подмосковье. Одновременно с учебой я продолжал ходить в библиотеку и выискивать интересные издания по теме войны. Постепенно я пролистал всю подшивку «Военно-исторического журнала» с 1990 по 2000 год. Там было очень мало по теме войны, точнее, про войну там было достаточно информации, но вот более-менее детальных карт с описанием мест боев было мало. Конечно же, я прочитал все, что только было можно о трагедии Мясного Бора и гибели 2-й Ударной Армии, о предательстве генерала Власова и о поисковых работах новгородских и ленинградских поисковиков.

Но интуитивно я понимал, что нам нечего делать на тех местах боев, о которых пишут в журналах, что нам нужно искать свои места, делать свои собственные изыскания. Вот так постепенно я вникал в военную историю нашей страны. Стас одобрял мои изыскания, однако сам не стремился по-настоящему погружаться в архивы. Максимум, на что его хватало, так это на покупку военных мемуаров русских офицеров и солдат, которые в тот момент только начали массово публиковаться. Он читал Бешанова, Суворова и других. Я решил взять с него пример, но мемуаристика в тот момент мне показалась совершенно бесполезной в нашем копательском деле. Я купил двухтомное издание «Битва под Москвой», где было все!

Там были донесения советских войск, отчеты о боях, о понесенных потерях и сводки о захваченных трофеях. Была и подобная же информация, но только с немецкой стороны. Конечно же, поражала разница в подходе к войне, который был у немецких войск, и который практиковался советскими войсками. Если у немцев всюду сквозил прагматичный подход, и мы могли видеть с их стороны разумное ведение боевых действий, то у Красной Армии налицо было авральное отношение к боям, эдакая штурмовшина. Естественно, что за этой разницой в подходах скрывалась и разница в потерях, в количестве загубленных человеческих жизней. Мне было горько это осознавать, но когда я впервые это понял, то мне просто раскрылись глаза на многие процессы, которые происходили в истории России до и после Великой Отечественной войны. Скажу прямо, через чтение военных сводок с двух сторон я стал лучше понимать и русских, и немцев.

И я понял, что нам с немцами на роду написано всегда и быть рядом, и вместе строить Петербурги с верфями и кораблями, и воевать друг против друга насмерть. За такой активностью мы и не заметили, как подошел к концу 2003 год. Загадывая желания в Новогоднюю ночь, я, помимо прочего, загадал для себя, много интересных копательских экспедиций и пожелал себе много неизвестного. Так оно, в общем-то, и получилось.

2004: Общее дело

В январе 2004 года быстро прошли зимние экзамены, все в университете шло более-менее гладко, и у меня появилось довольно много времени на изучение литературы и на чтение Интернет-форумов. Я все также проводил много времени над книгами, по крупицам сопоставляя разрозненные данные из разных источников, одновременно отмечая на картах Московской области все интересующие места. Помимо Долины Славы за Можайском, я узнал о множестве интересных мест на границе Московской и Смоленской областей.

Мы часто созванивались со Стасом, обсуждая наши прошлые выезды в ближайшее Подмосковье, и в наших разговорах строили планы на весну и лето. Не менее часто мы ходили друг к другу в гости. У меня мы смотрели на компьютере фотки и карты, которые я нашел в Интернете за осень и зиму, а в гостях у Стаса мы смотрели художественные и документальные фильмы о войне. Мы просмотрели финский фильм «Зимняя война», немецкий фильм «Сталинград», ставший уже легендарным, документальную трилогию о группах армий вермахта, все старые военные фильмы, которые мы только смогли найти. В общем, мотивировали себя на копание и уже изнемогали от долгой и снежной зимы.

Параллельно я продолжал заниматься своим сайтом в Интернете, продолжал сканировать и выкладывать фотографии из осенних выездов и публиковать отчеты и впечатления о копательстве. Однажды мне написал некто Алексей, который изначально выступил с несколькими полезными, на его взгляд, советами, которые касались той информации, которую я выкладывал в Интернете. Алексей крайне настоятельно рекомендовал мне убрать всю информацию о Долине Славы. Это меня немного удивило, но я продолжил с ним контактировать, потому что мне стало интересно узнать его мотивы.

Алексей писал, что сам неоднократно был в Долине Славы с поисковым отрядом «Тризна», но ему не очень нравилась жесткая дисциплина и субординация в этом отряде, поэтому он недавно решил стать одиночкой и теперь ищет компаньонов.

Он также вскоре объяснил, почему, по его мнению, не стоит рассказывать всем о Долине Славы. Это, как он считал, может привлечь излишнее внимание правоохранительных органов к этой местности, а, кроме того, избыток информации может стать рекламой и заманить множество копателей-конкурентов в эту местность. А поскольку Долину Славы Алексей называл чуть ли не локальным копательским Эльдорадо, то считал своим долгом уберечь это место от чужих.

В чем-то я с ним согласился – в той части, которая касалась правоохранительных органов, а вот желание сохранить это место в целости изначально показалось мне чересчур навязчивым и эгоистичным. Поддавшись его уговорам, местами переходившим в дружеское требование, я убрал со своего сайта все тексты о Долине Славы. Вскоре после этого мы с Алексеем вступили в более плотную переписку о возможном сотрудничестве и совместном копании. Мне показалось, что это нормальный и здравый парень, который по-настоящему интересуется историей войны и военной археологией.

Я с самого начала этого общения с этим Алексеем поставил Стаса в известность о том, что есть вот такая вот переписка и есть такой человек. Стас заинтересовался этим человеком, посоветовав мне, на всякий случай, быть настороже, ну и самому со своей стороны «прощупать» этого человека. А вдруг он какой-нибудь провокатор или опер, который имеет желание подставить меня или привлечь к какому-либо нехорошему уголовному делу? Все может быть, и поэтому я предложил Алексею встретиться, чтобы посмотреть друг на друга и все выяснить. Алексея не нужно было долго уговаривать, он как будто бы даже ждал того момента, когда я предложу ему встречу. Хорошо, договорились, и я предупредил Алексея, что на встречу я приду с моим камрадом Стасом, о котором он читал в моих отчетах. Он не возражал, и местом встречи мы определили «Центральный музей Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», который находится на Поклонной Горе. Отлично! Прекрасное место, а саму встречу назначили на 23 февраля.

Шли дни, прошел январь, и наступило время учебы. Лекции, семинары, какая-то университетская суета, постоянное нахождение среди моих однокурсников – это немного отвлекало от главной моей идеи. Копать хотелось все так же сильно, но удавалось переключаться на другие предметы – всякую там экономику, зарубежную литературу и прочие предметы, которые преподают на факультете журналистики МГУ.

Наконец, наступил всеобщий мужской праздник 23 февраля. Мы со Стасом встретились в метро где-то в центре города, и вместе поехали в музей на Поклонной Горе, где должны были встретиться с Алексеем. Входим, раздеваемся в гардеробе музея и идем в буфет, где нас уже ждет Алексей. Видим поднимающегося из-за столика нам навстречу молодого парня в сером свитере – это Алексей. «Шипилов» – представляется он, и мы все втроем садимся за стол, начинаем разговаривать. Разговаривали мы очень долго, пили чай и делились друг с другом теми историями, которые у нас были. Наши истории до этого момента вы уже прочитали, а вот про Алексея и его приключения с его слов я расскажу подробнее.

Шипилов

Алексей несколько лет ездил на раскопки в составе поискового отряда «Тризна» в Долину Славы и излазил ее всю, насколько это возможно для 20-ти летнего парня. Они с ребятами находили практически все, что можно найти на месте линии фронта, которая стояла практически на одном месте в течение почти целого года. Однако к моменту нашей встречи с Алексеем, он успел разочароваться в копании под эгидой официального поискового отряда и копал в основном сам. Конечно, он несколько раз ездил с малознакомыми ему людьми по разным местам, например, в окрестности города Ржев. Но эти поездки ему не особо понравились, потому что эти люди оказались, со слов Алексея, странными и циничными.

Алексей рассказывал о своем копании под Ржевом так, как если бы он рассказывал о неудачах. Общий заунывный тон, которого он придерживался в разговоре, отдавал сильным пессимизмом, в котором чувствовался глубокий эгоизм. То есть ему были важны трофеи сами по себе, а поисковая деятельность, романтика, отдых у костра и времяпрепровождения на природе казались ему лишь необходимыми лишениями на пути к обретению милых находок. Он видел и раскопанные в песчаной почве немецкие пулеметные расчеты в полном боевом снаряжении: «На ногах у них были ботинки, а на руке у одного даже часы на кожаном ремешке сохранились!». Он был в курсе того, как в районе Ржева местные лихие ребята подгоняли экскаватор к засыпанным еще со времен войны траншеям и ковшом выгребали оттуда все, что можно было. При этом они не заботились о сохранности найденных вещей, об их культурной и гуманитарной ценности. Оружие, снаряжение в хорошем состоянии, награды и личные вещи немецких солдат – это забирали для дальнейшей продажи. Кости, личные жетоны и испорченные вещи – все это оставлялось на месте или выкидывалось на помойку. Алексей нам раскрыл глаза на реалии деревенского копа в 1990-х, особенно в конце десятилетия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.