bannerbanner
Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005
Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Полная версия

Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 10

Дневники черного копателя. Часть I

Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005


Павел Горбачев

Редактор Елизавета Горбачева


© Павел Горбачев, 2024


ISBN 978-5-4474-9065-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

C 25 августа 2013 года любительское увлечение археологией на территории РФ оказалось за гранью закона. Федеральным законом №245-ФЗ была ужесточена ответственность за незаконное проведение работ в целях поиска и изъятия археологических предметов.

Была введена уголовная ответственность за незаконные поиск и изъятие археологических предметов из мест залегания на поверхности земли, в земле или под водой, повлекшие повреждение или уничтожение культурного слоя. Также была введена административная ответственность за незаконный оборот археологических предметов.

Вступление

Зачем мне это все было надо

Военная археология меня впервые заинтересовала в 15 лет. Я тогда учился в обычной школе и параллельно ходил на занятия к репетитору, учительнице немецкого языка в одной из московских гимназий. Немецкий я учил с нуля и за полгода добился неплохих результатов. Но мне не хватало стимула, чтобы интересоваться языком по-настоящему. Как-то Нина Александровна мне рассказала, что ее старший сын состоит в военно-патриотическом клубе, и они каждый год весной ездят на раскопки по местам боев. Военная тема меня волновала всегда, поэтому я захотел побольше узнать о немецкой армии, а начать решил с военных терминов и строевых команд на немецком языке.


В 18 лет я поступил на факультет журналистики МГУ. Наконец-то я стал студентом! Но уже совсем скоро оказалось, что студенческая жизнь без приключений слишком пресная. Сессии, пересдачи сложных экзаменов античной литературы и грамматики русского языка – это, конечно, вещи экстремальные, но они быстро заканчиваются. Сдал – и забыл. Я тогда еще не видел себя в профессии, не пробовал себя серьезно в журналистике. Мне не хотелось наблюдать и описывать события, я мечтал действовать. К деньгам и карьере я в то время относился достаточно прохладно: не было задачи выживать в большом городе, пробиваться в Москве и набираться творческого опыта. Учился – и уже хорошо. Где-то на 2-м курсе я понял суть профессии пишущего человека – писать нужно только о том, что пропустил через себя. Чтобы опустошить стакан, надо его чем-то наполнить. И поэтому девушки-журналистки, пишущие о политике и экономике, критикующие власть и события в стране, но сами не имеющие представления об этих темах, тогда вызывали, да и сейчас вызывают у меня только иронию. Мы все тогда были как пустые стаканы. Многие ругают журналистов за поверхностность суждений, за легкомысленность, за неглубокое знание предмета. Это зачастую справедливо.


На журфаке МГУ подавляющее большинство студентов – это девушки. Юноши есть, но их всего 10—20%. Причем все студенты-журналисты весьма начитанны, знают как минимум один иностранный язык, разбираются в текущей политической ситуации, знакомы с бизнес-процессами в СМИ и смело берутся освещать сложные общественные явления. Но при этом мало кто из них держал в руках что-нибудь тяжелее диктофона. Они даже не вникают в законы жизни, которая протекает за пределами МКАД. Пишущая работа – это все, что им нужно. Факты создаются из воздуха, зарплаты создаются из воздуха. Это нечестно.

Я понимал всю порочность нашей профессии. Кстати, еще на 1-м курсе один из преподавателей нашей кафедры телевидения и радиовещания прямо на семинаре предупредил нас: «Запомните, журналистика – не самая лучшая профессия, а журналисты – не самые лучшие люди». Это был своего рода демотиватор. В молодости не хочется совершенствоваться в том, что не считаешь самым лучшим. Но и бросать учебу тоже не хотелось, потому что все-таки было интересно. И я решил, что нужно обязательно доучиться до конца, доучиться честно. А получив диплом, можно будет решить, кем быть.

А как быть, если мне захотелось действовать? Просто физически было нужно делать что-то, что не укладывается в сложившиеся стереотипы учебы. Баскетбол как спорт и как активность на тот момент перестал быть для меня интересен. Поскольку я всегда вел здоровый образ жизни, то нужно было выбирать из того, что помогло бы сохранить и преумножить здоровье. Туристические походы сами по себе казались слишком стерильными. Не было романтики, риска и определенной доли авантюризма. Ну, я и решил копать «по войне». Причем участие в официальных раскопках в составе «красного» поискового отряда было отметено сразу. Если где и есть подлинный интерес, то только в полулегальном состоянии. Интересно же хранить хоть какой-то секрет, противостоять системе. Мы думали, что противостоим официозу. По сути, так оно и было. Поэтому я решил весь процесс изысканий вести самостоятельно – от поиска информации до собственно раскопок. Так я стал «черным» копателем. Также мы были вне закона, поскольку в какие-то моменты наши деяния подпадали под определенные статьи Уголовного Кодекса РФ. Но в душе мы не были преступниками, и это нас всегда спасало.


В этой книге в двух частях вы узнаете о том, как в течение 6 сезонов я и мои товарищи прошли путь от новичков военной археологии до уровня прожженных копарей. По ходу действия нам несколько раз приходилось столкнуться со спорными ситуациями. Слава Богу, все обходилось, и все мои тогдашние соратники живы и здоровы. Я буду писать от первого лица, а также буду включать в повествование истории людей, которым я доверяю и знаю, что их слова – не вымысел. Эти 5 лет моей жизни были очень насыщенными: было много событий, передвижений, встреч, случайных знакомств, совпадений, замыслов и удачи. Я успел за это время реализовать почти все задумки по археологии, которые у меня были. Кто-то узнает в нас себя, а кому-то эта книга будет пособием по любительской археологии. Надеюсь, мои рассказы не оставят вас равнодушными. В любом случае, здесь нет места вымыслу. Все, что здесь есть, – правда о черных копателях.

2002: Начало

Все начиналось с того, что я агитировал Зяму на поиски приключений. Его авантюрная натура требовала, чтобы жизнь шла своим чередом, чтобы в ней происходили всякие интересные события (истории не сочетается с глаголом происходить), но чтобы при этом не надо было прикладывать особых усилий. На лекциях, вместо того чтобы усиленно конспектировать, я рисовал сюжеты про войну, немецких солдат в форме и с автоматами, в касках на фоне горящих строений. Зяма сидел рядом, слушал лекции одним ухом и смотрел на мои рисунки. На перерывах между занятиями я прорывался в Интернет, заходил на сайты официальных поисковых отрядов России и Украины. Тексты, которые они помещали на страницы, были очень скудными. Зато фотографии и подписи к ним будоражили воображение. Представьте, на фотографии с сайта петербургского отряда вы видите бруствер со свежим отвалом земли, на котором лежит немецкая каска в белом зимнем окрасе, рядом лежит пистолет-пулемет МР-38 без магазина и пистолет Р-08 «Парабеллум». Десятки выкопанных ржавых и пробитых осколками касок немецких парашютистов, противогазные бачки из синей глины в превосходном состоянии, вынутые из этих бачков оранжевые сигнальные полотнища для обозначения переднего края, немецкие кожаные сапоги с подковами, немецкие штыки в ножнах и с кожаными подвесами, осветительные ракеты, стрелковые очки, алюминиевые пряжки cо свастикой и надписью «Gott Mit Uns». Остатки разбитой советской и немецкой техники, вещи из братских захоронений бойцов Красной армии, бумажные вкладыши в солдатские медальоны русских солдат, подписанные инициалами владельцев ложки, котелки и другие личные вещи.


Когда смотришь на все это впервые, то тебя охватывает непонятный трепет. Казалось бы, обычные вещи. Но у них такая мощная энергетика, такие сильные заряды, что хочется смотреть и смотреть, хочется подержать их в руках. А взяв их в руки, кожей ощущаешь вереницу лет, которая пролегла между тобой и теми событиями. Война уже прошла, над Рейхстагом поднялось и опустилось красное знамя Победы, застрелился Гитлер, умер Сталин, дядя Юра Гагарин слетал в космос и вернулся обратно, умер Жуков, умерли тысячи и тысячи участников той войны. Этот магнит кого-то к себе тянет сразу, а кого-то резко отталкивает. Отталкивает тех, кто стремится жить только сегодняшним днем, не пытаясь понять лично для себя причин и следствий. Притягивает тех, кто живет не только в одномерном пространстве настоящего, а еще и помнит то, что было вчера, позавчера, и хочет узнать, что же было на самом деле до его рождения. Ну а война в жизни нашей страны всегда много значила. Сколько было снято фильмов о ней, сколько написано и сколько спето? Люди, чье сознательное детство пришлось на советское время, непременно помнят бесчисленные игры в войнушку, в немцев и русских, как строгали себе ружья и автоматы и носились по двору. А как было здорово выскочить на противника и притворно умереть геройской смертью на глазах у всех. Это игра, которая лежит корнями в нашем русском менталитете.


Образ войны из художественных фильмов, когда орды немецких солдат с автоматами и с засученными по локоть рукавами идут на нескольких оставшихся в живых раненых советских солдат. У немцев сверкают каски, надвинутые на брови, они очередями поливают позиции наших. На заднем плане скрежещут гусеницами немецкие танки. Гибель наших неминуема. Паника и страх, ничто не остановит немцев. Но тут оживает русский пулемет в руках молодого солдатика с рязанской внешностью, он зло и весело стреляет по врагам. Немцы падают на землю, кто-то больше никогда не поднимается, а кто-то в страхе ползет назад. Вот такое геройство, вот такую удаль нам показывали в кино. В детстве обычно веришь всему, но когда становишься взрослым и начинаешь всерьез интересоваться историей, то натыкаешься на множество несоответствий между тем, что ты знал о войне по фильмам и книжкам, и тем, что об этом пишут историки, какие цифры и документы приводят. Не замечать этих несоответствий просто невозможно – слишком велика разница между тем, что у всех на устах в качестве общепринятой «правды» и той правды, которая не выпячивает себя, а проявляется только при пристальном изучении цифр, боевых донесений и даже таких вот фотографий с мест раскопок.


Я уже тогда понимал, что поисковая деятельность – дело очень непростое. Для человека, который никогда не ходил в пешие туристические походы, это просто целый неизвестный мир. Оказалось, что Зяма в школе участвовал в туристическом кружке, ходил с рюкзаком за спиной по всяким маршрутам. А самое главное – его не пугала походная жизнь со всеми ее лишениями и тяготами. Меня она тоже не пугала.


Дело за малым – уговорить товарища поучаствовать в раскопках. Обычно после занятий мы выходили из здания журфака и спускались в подземный переход под Моховой улицей. Покупали пиво в ларьке и стояли, общались. И вот в один такой момент я предложил Зяме:

– Давай тоже как-нибудь съездим на места боев?

– Не вопрос! А куда?

– Да мест полно! Вон они почти до Москвы дошли, 40 километров не хватило, Кремль из бинокля виден был.

– Кстати, да. У меня дача есть под Крюково, там много памятников. Правда, там сейчас много дач. Наверное, нужно искать более глухие места.

– Да места найдем. Я в Интернете видел такое – техника, каски, пряжки, автоматы. Все валяется, а ведь прошло 60 лет. Это под Петербургом.

– Ну, до Питера ехать далеко. Что-нибудь поближе надо смотреть.

– Поближе? Сейчас навскидку: Ржев, Тверь, Наро-Фоминск, Калуга, Тула, Вязьма, Смоленск.

– Ржев? Да, про Ржев я слышал.

– Там более миллиона человек погибло. Бои шли и летом, и зимой.

– Сколько туда ехать от Москвы?

– Да километров 200—250 примерно. Только машина нужна. С вещами и рюкзаками в электричке тащиться, да потом еще по лесу идти до места – никаких сил не хватит. Тебя мама на «Фелиции» отпустит поехать за город?

– Да она-то отпустит. Только вот… Стремно как-то на иномарке ехать. Ну, сам подумай, приедем мы в деревню, там местные на нас посмотрят – номера московские, иномарка. И сразу начнутся всякие вопросы, дай денег на водку, а там недалеко и до проблем. Я на даче на такие разборки насмотрелся.

– То есть боишься ехать?

– Да не то чтобы боюсь. Да и «Фелиция» низкая, это машина для города, а не по деревенским дорогам ездить. Представляешь, застрянем мы там, на пузо сядем и что? Где-нибудь в глухомани окажемся, где телефон не ловит, до деревни далеко. И что?

– Что-нибудь придумаем, можно в деревню сходить, попросить помочь, вытолкать…

– Э, нет-нет. Придут местные, увидят пару москвичей с иномаркой в глуши. Машину заберут и все. А вокруг лес… Стукнут по голове, закопают в овраге, пропадем без вести. Лучше так не рисковать.

– Так что же теперь, вообще не ехать? Неужели только на джипе?

– Да, на Уазике или на джипе. Но джипа нет.

– Эх, ладно. Будем думать.

– Давай думай.

Вот так и начинались разговоры о возможных приключениях. Потом уже стало понятно, что с лопатами в лесу делать нечего. На местах боев сразу после событий ходили трофейные команды, которые подбирали оружие, забирали все мало-мальски ценное. Только крупное железо могло остаться после них. А затем уже после войны в лес приходили местные жители, собирали латунные гильзы от орудий, каски, пустые патронные ящики, одежду, остатки техники – в общем, все, что могло пригодиться в хозяйстве. И через 60 лет в лесу, где шли жестокие бои, где остались еще контуры окопов и блиндажей, уже ничего просто так на земле не валяется. Поэтому для раскопок необходим металлоискатель.

Покупка первого металлоискателя

Уже растаял снег, скоро весна должна заявить о своих правах. Хотелось куда-нибудь поскорее съездить покопать! За час поиска в Интернете Зяма нашел для меня на выбор два десятка различных моделей металлоискателей Fisher, Garrett, Tesoro, Ace, White’s и других производителей. Немного разобравшись с техническими характеристиками и ценами на оборудование, мы поняли – это очень дорого. Тогда нам нужен самый простой и дешевый металлоискатель, какой только можно найти. Мы достали газету бесплатных объявлений «Из рук в руки» и стали искать подходящий вариант. Предложений было немного, в основном продавали бывшие в употреблении дорогие приборы.


Я взял газету домой, чтобы в спокойной обстановке изучить варианты. Вот предлагают какой-то индукционный металлоискатель, цена 3000 руб. Продавец Александр. Надо сказать, что тогда у меня не было денег на такие покупки. И Зяма благородно вызвался спонсировать покупку прибора. Позвонил этому Александру, и голос на другом конце провода мне сразу не понравился. Знаете, бывает такое, что вроде бы все нормально, но вот характер разговора и проскальзывающие в беседе интонации заставляют вас невольно напрягаться и быть настороже. В общем, договорились о том, чтобы посмотреть это чудо техники. Продавец назначил место и время. Спросил, на какой мы будем машине, указал, чтобы мы подъехали по такому-то адресу, остановились возле продуктового магазина на открытом месте и ждали его. Ну ладно, странно, но все же мы вдвоем и бояться нам нечего. Может, этому Александру есть чего остерегаться? Что же, копание – занятие для авантюристов. Это мы понимаем. Может, этот человек на самом деле очень опытный копатель-нелегал, и у него есть свои секреты, которые он тщательно бережет. Может, это именно он ведет себя грамотно, не раскрывает себя, а мы, как новички, этого всего не понимаем. Пока что вопросов больше, чем ответов. Ну да ничего. Даже любопытно посмотреть на опытного черного археолога!


И вот мы на месте, встали возле продуктового магазина, ждем продавца. Проходит минут 10 – к нам никто не подходит. Еще 10 минут прошли – тишина. Только уже собрались уезжать, как к машине подходит щуплый такой мужичонка. На вид из работяг, да только вот глазки бегают, взгляд хитрый, говорит быстро.

– Ребят, выходите прибор смотреть!

Мы вышли из машины. Так и есть – мужичонка из тертых. Видать, успел посидеть за что-то. Сразу видно – пройдоха. Неужели и мы такими будем когда-нибудь? Развязывает тесемку на матерчатом мешке, достает из него прибор.

– Как его заряжать? Тут батарейка или аккумулятор? – спрашиваю его.

– Четыре батарейки обычные, – говорит Александр.

– Так, а в воду его можно погружать?

– Вообще можно, но не рекомендуется. Может закоротить.

– Какая у него чувствительность?

– Ну, гвозди видит на сантиметров 15.

– А каску как глубоко определит?

– Большой предмет типа каски или ведра определит на расстоянии до метра. На воздухе. В земле – это как повезет.

– Ага, ясно. А ударов он боится?

– Ударов боится все, даже человеческая голова, – шутит Александр. Ну так что, брать будешь?

– Ну что, Зяма, будем брать? – спрашиваю своего товарища.

Лично мне уже не хочется брать. Такое ощущение, что этот прибор он где-то случайно украл, а теперь пытается продать. Странный тип.

Зяма в растерянности. Он точно не знает, что же нам нужно, поэтому неуверенно качает головой.

– Нет, Александр, наверное, Ваш прибор нам не подойдет.

– Как хотите, дело ваше, – ворчит продавец, расстроено засовывает прибор обратно в мешок и быстро удаляется.


Садимся в машину. По пути домой обсуждаем поведение Александра. Оно не только мне показалось неприятным, Зяма тоже напрягся при виде этого человека. Значит, действительно что-то не так. Если бы он спокойно нас встретил где-нибудь в тихом месте, где нет людской толчеи, рассказал о возможностях металлоискателя и показал его в действии, то мы бы купили тогда этот прибор. Нам ведь не с чем было сравнивать! И лишь суетливость продавца, его нервозность и явное неумение продавать заставили нас отказаться.

А кто он был, это загадочный продавец? Если он продает прибор, которым раньше пользовался, то что он находил? Сумел ли он найти в земле что-то интересное? Или же, потерпев неудачу, решил избавиться от ненужного аппарата? Или он перешел на новый уровень, продает старый металлоискатель, чтобы купить новый и более мощный? Неужели действительно все копатели такие: подозрительные, хитрые и странные?


Вот такие мысли преследовали меня еще примерно дня два, пока в очередном выпуске газеты «Из рук в руки» среди импортных металлоискателей я нашел интересное объявление: «Продам MД в Москве. Цена 2500 руб.» Позвонил продавцу, чтобы узнать вкратце характеристики прибора. Мне ответила девушка, чему я очень удивился. Она сразу спросила, для чего он нужен, а узнав, что для копания по войне, сразу стала рассказывать о характеристиках. Она рассказывала легко и непринужденно, причем характер ее речи очень походил на тон статей о «черных» копателях, которые я читал в последнее время. Девушка представилась Юлией, рассказала, что они с мужем раньше много ездили на раскопки, в экспедиции. А теперь у них родился ребенок, и для раскопок совсем нет времени. В общем, слово за слово – договорились о встрече на следующий день.

Вечер, метро «Южная». Мы с Зямой снова приехали на его «Фелиции». заезжаем во двор по указанному адресу. Останавливаемся возле подъезда, ждем. Уже стемнело, из окон горит свет, выход из подъезда освещен яркой лампочкой. Ждем.


Наконец из подъезда выходят двое – молодой мужчина и девушка с металлоискателем. Они подходят к нам, мы выходим из машины.

– Здравствуйте, Юлия!

– Здравствуйте, Павел! Это мой муж.

– Здравствуйте, Михаил!

– Привет! Ну что, ребята, пойдем: посмотрим, протестируем.

Михаил повел нас всех в глубину двора, на детскую площадку. И тут я заметил, что он как-то странно прихрамывает, но в тот момент я не придал этому значения. Мы подошли к песочнице. Юлия извлекла металлоискатель, и наше внимание оказалось прикованным к нему. Этот прибор был чем-то похож на то, что мы у уже видели в прошлый раз: прямая металлическая палка с ручкой, похожая на лыжную, к которой снизу было прикреплено плоской пластиковое кольцо, а под ручкой находилась черная пластиковая коробочка с тумблером. Юлия включила тумблер на приборе, и он громко запищал!

– Сейчас он подстроится и не будет орать.

– А громкость у него регулируется? – спросил Зяма

– Нет, не регулируется. Тут только один тумблер. Подстройка под грунт, он же «Вкл. – Выкл».

Юлия опустила металлоискатель ближе к земле и стала водить над ней. Затем она пошла вперед и прибор стал громко попискивать.

– Мусор, пивные пробки, – вздохнула Юлия.

– Если бы здесь не было бы замусорено, то не орал бы на каждом шагу, – Михаил явно знал толк в работе с металлоискателем.


Вот так мы протестировали металлодетектер, а потом Михаил неожиданно поинтересовался, для чего он нам нужен. Узнав, что для копания по войне, Юлия и Михаил заметно оживились. Они наперебой стали рассказывать, как копали подо Ржевом, как находили советских солдат, как доставали из-под земли каски. Видимо, они действительно знали, о чем говорят. Михаил даже отправил Юлию домой за книжкой и картой. Юлия вернулась довольно скоро, и Михаил показал нам книжку Хорста Гроссмана «Ржев-краеугольный камень Восточного фронта» и двухкилометровую карту Тверской области. Полистали страницы, посмотрели схемы из книги и сравнили их с картой. В общем, эта парочка нас обаяла. Мы с Зямой были уже рады одному тому, что нам встретились настоящие поисковики. Особо не совещавшись, мы с Зямой решили это прибор забрать. Отдали ребятам деньги, поблагодарили за рассказ. Они нам в свою очередь пожелали успехов, а на прощание Михаил бросил:

– Пацаны, будьте аккуратнее! Это вы правильно сделали, что металлоискатель купили. Я вот как-то с щупом работал, ткнул им не туда. Оказалось, прямо на взрыватель мины попал. Подорвался, короче. Теперь вот ноги нет, с протезом хожу. Удачи вам!

И они с Юлией пошли к подъезду. А в ярком свете лампочки мы видели две фигуры, из которых одна заметно хромала.

Вот так. Эхо войны. Слава Богу, он жив остался. Дай Бог им здоровья!


Нас этот пассаж не смутил. По крайней мере, я отнесся к этому философски. я знал точно, что никогда не буду вести себя с взрывоопасным предметами неблагоразумно.

Зато теперь у нас есть металлоискатель, и мы его заставим искать для нас металлы!

Реанимация «копейки»

Теперь остается решить вопрос с транспортом. У меня в гараже стояла старая отцовская машина. Это были «Жигули» 1972 года выпуска. От этой машины так и пахло советской властью. Незамысловатый дизайн, почти 100% родных деталей, повсюду следы вмешательства бывшего владельца. После смерти отца в 1995 ее никто не трогал. Копать – так копать, ездить – так ездить! На такой машине нас в любой деревне примут за своих и точно никто пальцем не тронет. «Копейка» – это символ борьбы с капитализмом и бездорожьем, куда уж до нее какой-то «Фелиции»! Мы с Зямой решили поставить этот автомобиль на ход. Решали-то мы вместе, а вот дальше от участия в процессе ремонта Зяма уклонился. Не то чтобы он не разбирался в техническом устройстве автомобиля. Он разбирался, но вот чтобы самому что-то сделать – это для него было затруднительно по причине лени. Он отделался тем, что купил только новый аккумулятор. В общем, для восстановления машины я позвал своего старого друга Ламкина. Сам бы я не сообразил, что нужно заменить и на какие детали необходимо обращать внимание.


Машина стояла в гараже 6 лет без движения, у нее до сих пор остались старые советские номера – белые буквы на черном фоне. Мой отец очень берег ее, следил за техническим состоянием, и машина нашу семью никогда не подводила. В принципе, там и восстанавливать было нечего. Мы с Ламкиным установили аккумулятор, поменяли передние тормозные колодки и залили тосол. Все! Попробовали завести двигатель, и он завелся с первого раза. Более того, машина сама поехала. Забегу вперед и скажу, что груженая вещами под завязку и с четырьмя пассажирами в салоне она спокойно разгонялась до 100 км\ч. Я даже пару раз выезжал покататься на ней по своему району, сделав несколько кругов почета, Что было немного рискованно, поскольку машина не была оформлена на меня, да и водительских прав я тогда не имел.


Но вот мы все сделали, и теперь осталось съездить в ГИБДД, снять ее с учета и оформить по новой. Когда Зяма сел за руль, и мы поехали на машине по городу, выяснилось, что глушитель не глушит, а указатели поворота отказались работать. Вот так мы и приехали к автоинспектору с орущим мотором, показывая направления поворота голыми руками. На всю процедуру переоформления ушло полдня, и вот у нас есть автомобиль на ходу с новыми номерами. Даже техосмотр проходить не нужно было, поскольку выдача новых регистрационных знаков тогда давала фору в 30 дней для ремонта. Дома уже поменяли предохранители в реле, и все поворотники снова ожили. Глушитель не стали менять, поскольку это было трудоемкое занятие, а на носу уже был конец апреля. Решили ехать так, и будь что будет.

На страницу:
1 из 10