Стратегия новой культуры Японо-Руссии эко-гармоничного будущего

Ю. Лужков: Книга не претендует на теоретическое историческое исследование. Мы попытались, насколько это возможно, ответить на самые принципиальные вопросы. (с. 13)

З.Л. и К.Ш.: Но «принципиальные вопросы» – это сфера скорее теории (и прогноза), чем эмпирического исследования. Но еще важнее то, что даже если признать монографию Лужкова-Титова публицистикой, то ведь она не может не исходить из неких принятых теоретических аксиом, которые мы ставим под сомнение и пытаемся разработать новую, эко-гармоничную систему аксиом, позволяющую решить Курильскую проблему и всю систему фундаментальных эко-проблем. И книга Лужкова-Титова позволяет нам наметить пути решения этих проблем.

Ю. Лужков: Мы нередко ведем спор с Итиро Суэцугу – оппонентом, которого выбрали неслучайно. Он возглавлял Научно-исследовательский совет по вопросам национальной безопасности Японии, и вместе с ним мы провели ряд российско-японских форумов в Москве и Токио. (с.13–14)

З.Л. и К.Ш.: Уважая мнение и Ю. М. Лужкова, и мнения японских оппонентов, мы разворачиваем концепцию выхода за эти рамки – в сферу синтеза, или сближения-без-унификации-культур Японии-России и мира Запада, сдвигая акцент с отношений спора, столкновения мнений и отстаивания каждой стороной своей позиций – на отношения взаимопомощи и взаимотворчества: заочного и очного, личностного.

Ю. Лужков: Без сомнения, подавляющее большинство россиян испытывает теплые чувства к Японии и японскому народу. Наши страны могут и должны строить отношения истинного партнерства и дружбы. Но отношение к историческим фактам должно оставаться объективным и бесстрастным – только так можно справедливо и основательно решать существующие проблемы. Истина все-таки дороже. (с.14)

З.Л. и К.Ш.: С позиций экологии культуры Японии эти положения могут быть слиты в одно. То есть искусства + наука Запада → Живое знание. Речь, конечно же, идет не об отрицании объективности науки, но о сознательно-целенаправленном устремлении к выявлению в прошлом возможностей «бесстрастного» рацио-знания – это неявная эко-негативность, или экофобность. Рацио-истина – однобока, выражает материальные интересы одной из сторон. Ныне необходимо повышение уровня истины, то есть совместный заинтересованный поиск глобально-многосторонней истины, включающей обе научные истины.

А национальная японская истина – всепоглощающая и все пронизывающая Любовь японцев к своей Природе, ощущение себя ее детьми и – соответственно – безграничное японское Чадолюбие. Этому, прежде всего, и стоит поучиться у японцев. А уж потом – высоким технологиям, которые для японцев – также сфера искусства.

Однако здесь важно особо отметить необходимость для японцев перейти с уровня Любви-к-Природе как Матери (что свойственно и русским-россиянам), на уровень Любви-к-Природе как своему Творению, к тому же совместному Творению: айнами-японцами и русскими-россиянами.

А специфика современной эпохи состоит в том, что мы можем перейти всецело от формальной логики к Живой. Япония и Россия внутренне, своими логическими традициями к такому переходу предуготовлены. Запад – нет. Точнее, на Западе тоже по существу имеются две логико-теоретические традиции, но формально-цивилизационная традиция имеет более прочные позиции, чем в Японии и России. Поэтому наш Проект Японо-Руссии предполагает на первом этапе абстрагироваться от Западной, прежде всего американской, потребительской традиции и сделать акцент на экофильно-Живой логике. А это предполагает более внимательное отношение к логике наших японских коллег. Нечто подобное предлагал некогда, по Лужкову, Хрущев.

Ю. Лужков: Хрущев, стремясь начать новые отношения с Японией, надеялся на прекращение японо-американского договора безопасности. Он сознательно пошел на максимальную для СССР уступку, чтобы добиться хороших отношений с Японией. И не проиграл. (с.182)

Выводы

З.Л. и К.Ш.: А ныне наступил, на наш взгляд, тот исторический момент, когда подобный поворот может стать реальностью, ибо сохранение Живого единства человека-общества и Живой Природы – в состоянии эко-катастрофы. Эко-катастрофичность сегодняшней ситуации является проявлением скрытой эко-негативности, или экофобности, заложенной в самом понятийном аппарате формальной логики, философии, науки, античного, Аристотелева, генеза. Например, понятие территория имеет именно такой экофобный умысел, в нем игнорируются интересы Живой Природы, и даже народов (айнов), которые живут на Курилах.

Ю. Лужков: История – это философия, которая опирается на опыт предыдущих поколений, и без такой философии принять правильное решение невозможно. Однако философия у всех разная. Для кого-то это коммерческий подход – взять и продать, для кого-то – лакейская психология «чего изволите?» (с.183)

З.Л. и К.Ш.: Однако, двум последним типам философии в истории предшествовала просто мудрость, которая сохраняется на Востоке и, в какой-то степени, в России. А мудрость исходит из неразрывного гармоничного единства человека с ЖИВОЮ ПРИРОДОЮ. Что качественно отличает ее от антично-западной философии, которая разъединяет человека и природу и ставит человека над природой. Такая философия есть стратегия движения Запада и всего мира в пропасть эко-катастрофы. Поэтому, на наш взгляд, необходим качественный перелом в развитии философии, сохраняя ее на уровне истории философии, необходимой для скачка-выхода на новый уровень, называемый нами Экософией. Она соединяет гармонию человека-с-Природой или эко-гармонию с динамизмом западной философии и науки. Непосредственным основанием Экософии является русская софиология, любомудрие, классическая русская «фило» софия, которая, по существу, и является Экософией. Она отличается от восточной мудрости большей степенью осмысленности, а от западной философии – полаганием Жизни в качестве основания и аксиомы, а гармоничного общения – в качестве основного принципа организации Живого знания и самой Жизни человека-общества-Природы. И тогда мы сможем просто решить следующую проблему.

Ю. Лужков: Совсем недавно многим казалось, что Россия никогда не вылезет из застойной трясины. Япония же, и так обогнавшая нас на десятилетия, еще больше наращивала свой потенциал (с. 183–184).

З.Л. и К.Ш.: Ныне в рамках инновационной политики и логики мы видим, что успехи Японии, России и всех стран мира, в том числе, в развитии экономического и технического потенциала зависят от характера и темпов развития инновационного, то есть интеллектуально-творческого потенциала человека. А этот последний может быть поднят на существенно новый уровень путем синтеза-без-слияния наших культур: Японии и России.

Ю. Лужков: Давайте мыслить глобально. Сама жизнь заставляет нас быть партнерами. Но нам надо вырваться из роли борцов сумо, за которыми с интересом наблюдают сторонние зрители. Нам надо жить и думать о будущих поколениях, тем более что перед ними возникают гораздо более серьезные вызовы по сравнению с проблемой территориального спора. Надо просто забыть все обиды, поставить на них крест и думать о будущем. Это и есть главное расхождение в наших позициях. Проблема Курил – не главная проблема, поскольку она не задевает жизненные интересы России и Японии. Нам надо сотрудничать, помогать друг другу и, помня об уроках истории, не допускать повторения ошибок прошлого (с.191).

З.Л. и К.Ш.: Проект качественно нового понятийного аппарата мы и предлагаем. Это Экософия Живого знания.

Это означает, что в основание нашей постановки проблемы мы предлагаем «стык» культур-мировоззрений-логик трех названных типов, что переходит в соотнесение психологий: «Детски-Женского» (восточного) и интеллигентно-мужского, а также соборно-синтезирующе-русского, но при снятии претензий агрессивно-потребительски-мужского, построенного по модели личности Александра Македонского (ученика Аристотеля) на изначальность-всеобщность и перспективность.

Поэтому и возникает проблема осознанно-системного снятия, развития аксиом философии-диалектики-логики-науки в их экофильные аналоги: Экософию-Живую логику Творчества Живого знания…

Конкретно это означает: воспитание следующих поколений в любви-к-Природе и в гармонии-с-Нею. Все эти аспекты экологизации культуры легче всего осуществить, опираясь на фундаментальный опыт классической художественной культуры. Полагание Жизни Природы в качестве самого фундаментального основания всей культуры и самой фундаментальной аксиомы японской национальной экофильной мудрости. Это то, чему можно-должно поучиться у японцев.

Но и помочь им мы можем тоже фундаментально (о чем ниже специально).

Не менее важны и заключительные выводы: «Нам надо жить и думать о будущих поколениях… Тем более, что перед нами возникают гораздо более серьезные вызовы, в сравнению, с проблемой территориального спора. Надо просто забыть все обиды, поставить на них крест и думать о будущем… Проблема Курил – не главная проблема, поскольку она не задевает жизненные интересы России и Японии. Нам надо сотрудничать, помогать друг другу и, помня об уроках истории, не допускать повторения ошибок прошлого» (с. 191). В эту категорию «ошибок», а точнее – коррекцию прошлого будущим, попадает ныне вся система сверхпотребительства, определившая запредельно аналитичный предметно-экономико-центричный умысел западной цивилизации, оправдываемый и «освящаемый» философией-диалектикой-наукой. Задача фундаментальная, выводимая в данном случае из Курильского синдрома. Этот перелом в судьбах наших стран и мира в целом относительно легче осуществить, опираясь на «самобытный менталитет и особое мировоззрение, которые выделяют Японию, как жемчужину из россыпи драгоценных и полудрагоценных камней». (Там же). («Драгоценными» становятся экофильные культуры Востока и классическая культура России, а «полудрагоценными» автоматически становятся культура и цивилизация Запада. Их тоже необходимо сохранить-развить, но при условии фундаментального экологического переосмысления – в интересах того же Запада).

Особо стоит остановиться на проблеме глобализации: «Давайте мыслить глобально» (Там же). Глобализация, на наш взгляд, имеет два типа:

1. Основанный на экономике и техногенной цивилизации, ведущий к унификации и лишению самобытности всех культур, в том числе, японской, русской и айнов, коренного населения Курил. Этот тип глобализации особо опасен для биосферы, ибо унификация биоразнообразия Природы – это ускоренное ее умерщвление, что и есть экокатастрофа.

2. Второй тип глобализации может быть осуществлен на основе сближения-без-унификации всех культур мира: Востока (как тезиса) – Запада (антитезиса) – России (синтеза), при совершенно необходимом сохранении-развитии всех самобытных культур мира. Сближение культур Японии-России может стать первым шагом на этом пути. А конкретным началом этого пути может стать, опять-таки, сближение-без-унификации двух профессиональных сфер наших стран: японцев-русистов (и всех интересующихся культурой России) и русских японистов (и всех интересующихся культурой Японии в России) – в одну профессиональную субкультуру Японо-Руссии. Основная миссия этой субкультуры будет заключаться, на наш взгляд, во взаимотворчестве наших культур.

Фундаментальные положения монографии (и все сказанное в связи с ними) дают достаточные основания для перехода к построению экологического нормативного прогноза. Но в чем экологичность метода и содержания монографии? Ведь, казалось бы, фактом является как раз игнорирование экологических аспектов принятым авторами исторически-социально-политическим подходом к проблеме. Но вот в этом-то и заключается неявная негативная, или экофобная, экологичность общепринятой ныне парадигмы науки и цивилизации в целом. Это свойство – характерная черта всей науки-логики-философии антично-западного генеза. Особенно явно их экофобность проявляется в трактовке проблемы Курил как территориальной проблемы, что по характеру самого понятийного аппарата исключает интересы сохранения-развития Живой Природы Курил и ответственности за это человека: айнов (вообще практически игнорируемых с их высоко экологичной культурой и любовью-к-Природе), японцев, русских. И коль скоро мы, русские-россияне, ставим эту проблему, мы получаем явную «фору» в дискуссиях о судьбе Курил. Ведь, как и Москва для Ю. М. Лужкова, так и Курилы, – это Живые существа, за судьбы которых человек-человечество становятся ответственными. И игнорирование этой ответственности – уже само по себе есть негативное решение экологических проблем.

Столь же экологична и проблема глобализации. Ныне она считается социльно-экономической – при отнесении экологии к сфере сугубо прикладной, вторично-второстепенной, а потому практически не решаемой. Ибо она на самом деле фундаментальна. Она решаема на уровне глобального эко-синтеза культур трех типов: Востока-Запада-Евразии, а непосредственно – гуманитарной интеллигенцией России, способной экофильно переосмыслить негативно-экофобные традиции западной цивилизации и в целом осуществить названный эко-синтез культур, начиная его с синтеза-без-унификации культур Японии-России.

Но как именно? Ведь идущая ныне глобализация – это по существу американизация, что предполагает общую унификацию культур, опасную для всех культур, в том числе даже американской, по экологическим своим параметрам. А для нас: японцев и россиян – это вообще катастрофично. Хотя многие из нас не понимают внутренней несовместимости культур Востока и цивилизации Запада. И доверчиво воспринимают экофобную идеологию Запада. А иной тип глобализации теоретически не разработан.

А он очень нужен. И наши авторы своей работой подготовили эмпирические, исторически-социально-политические основания требуемой концепции. На это основе можно двинуться дальше, дать контуры решения комплекса сформулированных ими проблем. Попробуем продолжить тот спокойный, доброжелательный, но в то же время тон уверенного достоинства, характерный для «Курильского синдрома». Попробуем сформулировать выводы, направленные на решение остроболезненных для Японо-Руссии проблем духовно-творческого развития:

1. Создания Японских фило(Эко)софии и Живой логики для создания (с их помощью)

2. Стратегии дальнейшего развития Японской культуры, которая, в свою очередь, должна стать

3. Стратегией повышения общего, Японо-Российского духовно-творческого потенциала.

«Ключевой» момент намечаемой концепции – идея создания двусторонними: Японо-Российскими – усилиями качественно нового уровня культуры Японо-Руссии. Ю. М. Лужков и И. Б. Титов создали достаточно серьезные основания для вывода:

КУРИЛЬСКАЯ ПРОБЛЕМА – это одна из тех (эко-)проблем, которая может быть решена на качественно новом уровне нашего: японцев-россиян – духовно-творческого развития. В решении этой проблемы попробуем выйти за пределы существующей, антично-западной, Аристотелевой парадигмы на уровень, основанный на эко-синтезе культур Востока (Японии) – Запада-России. Конкретно это означает, что в самой постановке проблем мы имеем «стык» культур-мировоззрений-философий-логик трех названных типов.

Но чтобы пойти далее, зафиксируем реальную ситуацию: у японцев нет своей, национальной философии-логики, хотя – в форме своей высоко развитой художественной культуры фундаментальные предпосылки для их разработки имеются. Идея ныне вполне назревшего (в том числе благодаря творческим усилиям Ю. М. Лужкова и И. Б. Титова) сближения-без-слияния, т. е. при сохранении-развитии, обеих наших национальных культур качественно новой субкультуры Японо-Руссии. Она, по замыслу, предназначена для тех, кто в Японии занимается-интересуется Россией, а в России – Японией. Это сфера японистики и русистики, объединяемые в одну, двойную субкультуру Японо-Руссии. Создание этой двойной системы есть результат сближения-без-слияния основных для наших культур ее сфер: художественной культуры Японии и гуманитарной культуры России. Они хорошо взаимно дополняют друг друга без ассимиляции одной из них – иной. Именно на этой основе может быть осуществлена японизация: эко-гармонизация-эстетизация-гуманитаризация техно-цивилизации внутри и на основе японской культуры. «Оборотная» сторона этого процесса – духовно-творческая деколонизация-деамериканизация наших культур, т. е. самоосвобождение нами своих культур от запредельного самоподчинения американским, экофобно-катастрофичным нормам-привычкам-стандартам. Уже сам процесс взаимотворчества наших культур: эстетизация русской культуры и гуманитаризация – японской позволяет создать Экософию и Живую логику Японо-Руссии (что невозможно на базе высоких технологий, ибо они – чужое для нас «поле игры», враждебное по своим правилам нашим: японским и российским – национальным жизненным интересам, особенно экологическим).

Но культура Японо-Руссии сможет стать реальностью при таком же сближении-без-слияния наших психологий Творчества, духовно-творческих потенциалов, что переходит в сближения-без-слияния психологий: «Детски-Женского» (восточного) и интеллигентно-мужского, а также соборно-синтезирующе (русского), но при снятии претензий агрессивно-потребительски-мужского, построенного по модели личности Александра Македонского (ученика Аристотеля) на первичность-всеобщность-вершинность-прогрессивность.

Общую логическую задачу можно схематизировать классической Гегелевой триадой: тезис (Японская «Женская» логика) – антитезис: формальная логика, в России возникает – в качестве синтеза – Живая, метаформальная логика Творчества. Она полагает саму Жизнь в качестве своего исходного основания, а основным принципом своей самоорганизации и Творчества Жизни Человеком не противоречие, а Гармонию, гармонизирующее сближение-без-слияния народов, человека → Человека и Живой Природы.

Признаем, что и японцы, и русские – каждая сторона, по-своему, в своих логиках правы. Но чтобы понять правоту иной стороны, каждой из сторон нужно выйти за пределы формальной (Аристотелевой, антично-западной) логики на уровень общей для всех нас Живой логики. Для этого и нужна наша общая деформализация, выход нашего мышления на уровень Живой метаформальной логики Творчества Жизни, Экософии Живого знания в целом. В культурах Японии и России имеются такие необходимые части общего основания, которые лишь в своей совокупности становятся необходимым и достаточным основанием для нашего общего «прорыва» в эко-гармоничное будущее.

Предпосылки такого выхода в иную сферу, в рамках которой можно решить Курильскую проблему, в работе Ю. М. Лужкова и И. Б. Титова имеются. Но они – на интуитивной уровне, без специальной целевой установки на решение нашего общего комплекса проблем, включая Курилы. Их можно-должно осмыслить системно и при помощи этого усовершенствовать свое сознание. Тогда-то и должно придти конкретное решение этой крайне нетривиальной проблемы.

Образно говоря, мы вместе с Мэром Москвы протягиваем руку добрососедства, дружбы, партнерства и стратегического сотрудничества и взаимотворчества нашим коллегам в Японии. Задача нашего проекта – движение дальше в том же направлении, намеченном «Курильским синдромом», т. е. углубление-расширение взаимодействия, переход его на уровень взаимотворчества, для чего и предлагается эскиз стратегии повышения общего духовно-творческого потенциала Японо-Руссии, Японии и России.

На реализацию проекта Аристотеля, т. е. на антично-западную цивилизацию, мы, человечество, тратим огромные свои собственные силы и что еще более опасно – умерщвляем Жизнь Природы. Снятие этого автонасилия и переключение этих сил на совершенствование творческого потенциала Японии-России даст невообразимо огромный эффект и избавит нас-мир от угрозы эко-катастрофы. И еще образ: «Курильский синдром» – это по языку, манере образного изображения – цветущий сад, и прекрасен он не только сам по себе, но и своими «ростками», «почками», молодыми побегами, из которых можно «вырастить» не менее прекрасный сад.

«Курильский синдром» мы считаем этапом в переходе человека на уровень Человека-Творца Жизни, а человечества – Соборного Сообщества Сотворцов Жизни.

Проект Японо-Руссии, «Курилы», или «Айны»

Охват: Курилы-Хоккайдо-Сахалин: айны-японисты-русисты.

Культура айнов полагается в качестве начала нормативного прогноза Японо-Руссии потому, что она в максимальной мере, по-видимому, сохранила изначальную эко-гармонию. Ее-то и необходимо ныне осознанно возродить-развить как всеобщую меру эко-гармоничной культуры мира.

Вклад японской культуры:

1. ценнейший опыт художественно-творческого развития детей дошкольного и младшего школьного возраста;

2. реальный опыт функцонирования женски-материнского духовно-творческого потенциала в качестве системы культурно-общечеловеческого начала-основания. Этот факт позволяет экстраполировать японский опыт на эко-гармоничное будущее. Материнское и Отцовское начала в их равноправии видятся нами в реальной перспективе творчества всеобщей биосферы.

Этот последний опыт – вклад классической культуры России, где относительно гармонично сочетаются Женское-Материнское и Мужское-Отцовское начала. Но в этих же рамках возникает еще и Соборно-синтезирующий-ноосферный тип духовно-творческого потенциала. Наличие последнего позволяет построить систему нормативного прогноза качественно нового типа культур Японо-Руссии. Ее вариант – данный Проект «Айны». Главная его цель – двойная:

1) выход человека на уровень Человека-Творца Жизни;

2) и уже с этого уровня решение им экологически фундаментальной проблемы Японии-России.

Необходимо еще одно существенное уточнение. Наш прогноз на первом этапе игнорирует экофобно-катастрофичный опыт антично-западной цивилизации. То есть как бы «исправляет» историческое прогнозно-логическим – в соответствии с биогенетическим законом нашей версией биогенетического закона, примененного к истории мировой культуры, которая повторяется в индивидуальном развитии личности.

На следующем этапе этот экофобный опыт Запада должен быть с необходимостью эко-переосмыслен по принципу: гармонизация запредельно-расчлененного неявного зла есть его развитие в явное Добро. И на региональном, и на глобальном уровнях в интересах не только Японии-России, Востока и Евразии, но и мира в целом, включая и Запад, и даже США.

И, когда мы сдвинем акцент в понимании Курильской проблемы с уровня политических разногласий на уровень эко-синтез-без-унификации наших культур, когда взаимодополнение-взаимопомощь станут важнее политических противоречий, тогда сама проблема приобретет экофильно-позитивный смысл и будет просто снята с повестки дня.

То есть, общая эко-гармонизация культуры Японо-Руссии должна привести к тому же и политику, в том числе дипломатию. Основанные ныне на своем материально-властном интересе, эко-гармонизируясь, они становятся формами взаимопонимания-взаимотворчества. Курильская проблема должна нас соединить во взаимотворчестве.

Итак, Курильская проблема, сформулированная в парадигме Западной цивилизации, в принципе не решаема. Но она вполне может быть решена при смене-развитии понятийного аппарата. Монография Лужкова-Титова есть серьезный вклад в такой выход на качественно новый уровень.

Более полно концепция изложена в следующих монографиях:

1. К. И. Шилин. «ЯПОНЦЫ и РУССКИЕ – ГЕНИИ – ТВОРЦЫ ГЛОБАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ ЯПОНО-РУССИИ ЭКО-ГАРМОНИЧНОГО БУДУЩЕГО» «Энциклопедии Живого знания». Т. 13. М.-Оренбург: ОГИМ. – 2008. – 496 с.

2. З. Г. Лапина, К. И. Шилин. Экософия духовной культуры будущего. // Энциклопедия Живого знания. Т. 14. – М. – 2007. – 628 с.

Ю. М. ЛУЖКОВ, Мэр Москвы, доктор технических наук, почетный профессор МГУ, председатель Российского комитета XXI в., председатель Совета мудрецов России,

Титов И. Б., Генеральный директор организации по развитию российско-японских отношений – Российского комитета XXI в., советник мэра Москвы

З. Г. ЛАПИНА, зав. лабораторией «Экология культуры Востока» Института стран Азии и Африки МГУ; доктор исторических наук, профессор,

К. И. Шилин, ведущий научный сотрудник лаборатории «Экология культуры Востока» Института стран Азии и Африки МГУ, доктор социологических наук.