Сафари для победителей

– Вот и я о том же – мяса в этой обезьяне, наверное, много, только вот попробовать его не получится. Никто даже мертвого дархата не смог найти. Хотя будь у меня винтовка Энжера… Что он сделает против винтовочной пули, особенно серебряной?!

– Наверное, ничего. Но ты уверен, что видишь тело, а не тень дархата? И что мертвое тело упадет в нашем мире, а не чужом?

– Я уверен в том, что сам готов упасть в чужом мире – может, там что-нибудь пожрать найдется. Уж очень хочется есть. Согласен даже попасть к демонам – вдруг среди них съедобные имеются. Почему мы не можем скользить по мирам, как эти волосатые переростки? Он наверняка ищет, где жизнь посытнее… Хотя я в этом и не уверен – у нас они вечно слонялись за беременными бабами, будто больше делать нечего. Странное развлечение для такого великана – ему бы секиру в руки да в бой. Послужил бы во славу Вечного! Ладно, давайте спать – седло почти догорело, надо хоть немного отдохнуть. На пустой желудок разговоры не идут. Смотрю я на твоего ученика и слюной захлебываюсь: еще один день без еды – и ноги начнут подгибаться…

Мальчик, покосившись на мгновенно вырубившегося воина, тихо спросил:

– Учитель: сегодня будет время вопросов?

– У тебя есть вопросы, которые требуют немедленного ответа?

– Наверное, нет…

– Тогда спи, Гед.

Но мальчик не унимался – уставившись на костер, странным образом не желавший затухать после уничтожения остатков седла, он подбросил в него несколько камешков и, наблюдая, как они наливаются жаром, блекло улыбнулся:

– Учитель, мы расположились вблизи выхода горючего камня. Посмотрите – многие валуны вокруг состоят из него. Жаль, что сразу это не поняли, – уже бы отогрелись и высушили одежду.

Старик, двинув омра в плечо, угрюмо заявил:

– Ты слышал, что сказал мой ученик?

– Да ты спятил! Я только что видел сон, где мне поднесли жареную цаплю, начиненную финиками из южных земель! Собрался откусить от крылышка, и тут ты меня разбудил! Ты поступил нехорошо!!!

– Ххот, вокруг все усеяно горючим камнем: ученик заметил его в огне. Давай насобираем его побольше – нам нужен большой костер.

– Да он плохо в костре горит. И воняет при этом сильно.

– Это лучше, чем умереть к утру от холода в обледеневшей одежде.

Омр, горестно вздохнув, поднялся:

– Как богата эта земля – целые горы горючего камня, железа и меди, золото в реках, драгоценные камни в жилах среди скал. И много чего другого. Только нет на ней покоя – все время кто-то кого-то убивает и все время разные странные люди не дают спокойно поспать!

* * *

Происхождение Грация открывало ему дороги к любым вершинам, но одновременно воздвигало перед носом труднопреодолимые преграды. Правда, в последнем скорее виноваты его странные привычки и образ жизни, а не родители.

Мать его, молодая дворянка из достойного рода, попала в паршивую ситуацию во время второго реванша. Войска Династии тогда добились невозможного – захватили Скрандию почти полностью. Их стремительное наступление, поддержанное многочисленными бунтами, затеянными предателями и скрывающимися еретиками, быстро поставило армию Коалиции на грань полного уничтожения. Ошибки командования привели к тому, что наиболее боеспособные части, имеющие артиллерию, бронеавтомобили и стрелков с новейшим оружием, оказались окруженными на севере самого большого острова Срединного мира. Так уж получилось, что именно там готовилось наступление на последние анклавы, остающиеся под властью нечестивцев. И те, атаковав слабозащищенные фланги, вырвались на простор – далее им никто не мог помешать.

Солдаты Династии стаей голодных волков пронеслись по землям Скрандии. Они разрушали рудники и заводы, вырезали тыловые части, жгли города, деревни, урожай на полях – не щадили никого и ничего. Будто чувствовали, что это последняя их победа и долго резвиться им не позволят. Так и оказалось – командование армейской группировки не стало лезть на рожон, отступило к побережью и, удерживая там приличный плацдарм, дождалось подкреплений. После этого Скрандия была очищена за пару месяцев. Ценой немалой крови нечестивцев сбросили в море. При этом пушки броненосцев Энжера разгромили флот Династии полностью – тот, не жалея кораблей, пытался эвакуировать остатки своих войск невзирая на риск, за что и поплатился.

Мать Грация попала в лапы солдат Династии в самом начале – те неожиданно налетели на новое имение, выделенное семье за многочисленные деяния во славу Коалиции. Нечестивцы считали Скрандию своей вотчиной и новых хозяев своих поместий заочно приговорили к смерти за мародерство. Отец и старший брат были злодейски умерщвлены, слуги частично вырезаны, частично разбежались. Молодая женщина попала в лапы завоевателей. Ей вообще-то повезло – не пошла по рукам простой солдатни: красавицей-аристократкой соблазнился какой-то тысячник сомнительного происхождения. Пользовался ею вроде бы безраздельно (хотя слухи говорили разное), таская ее за собой до самого финала.

Итогом многомесячной личной трагедии стало появление на свет ребенка мужского пола. Учитывая то, что муж не появлялся дома уже третий год, трудно было придать событию законный вид. Но, к счастью, супруг вошел в положение невинно пострадавшей жены и признал отпрыска своим.

И, наверное, не пожалел – тот с детства продемонстрировал немалые способности. Много ли найдется людей, которые к двадцати восьми годам становятся ближайшими помощниками принца крови? Причем без серьезной протекции…

Видимо, как раз тот случай, когда смешение крови разных народов пошло на пользу.

Хотя если уж откровенно – лишь блажь светлого рея Альрика позволила этому полувыродку возвыситься. Другие от таких сомнительных выскочек воротили нос, а уж от этого подавно – слишком чудаковат (в плохом смысле этого слова). Да и внешность отталкивающая – молочно-белый альбинос с кроваво-красными, вечно воспаленными глазами, сверкающими из-под небрежно зачесанной платиновой шевелюры.

Граций умел решать самые разнообразные проблемы, не стесняясь в выборе средств. Именно ему Альрик доверил самое святое – поиск принца Аттора.

Полувыродок взялся за дело с неожиданной стороны – уж такое бы точно никому в голову не пришло. Первым его приказом был запрет похорон солдат, погибших при штурме дворцового комплекса. Второй приказ: выкопать тех, кого уже успели похоронить. Остальных приказов можно и не вспоминать – с первыми двумя они в оригинальности сравниться не могли.

Все последующие дни Граций провел в окружении тысяч мертвецов и десятков живых жрецов. Проштрафившиеся солдаты таскали по руинам носилки с разлагающимися телами и обугленными костями. Все это «добро» они осторожно выкладывали туда, куда указывали подручные Грация. Груды останков таяли на глазах – трупы возвращались на места, где их застигла смерть. Вся работа похоронных команд пошла насмарку.

В процессе этой странной деятельности пришлось решать проблему мух – мерзкие насекомые искренне радовались богатству и разнообразию предложенных блюд, спеша отложить в них мириады яиц. Солдаты жгли зловонные костры, обливали гниющие тела креозотом, вытрушивали из них толстых личинок. Но помогало это мало – в воздухе стоял непрекращающийся гул бесчисленного множества прозрачных крыльев. Орда мух грозила поглотить столицу – медики непрерывно жаловались на опасность такого положения.

Мухи плюс необычно теплая весна плюс тысячи непогребенных трупов – верная дорога к разнообразным эпидемиям.

Грацию мухи не мешали. И вонь разложения его не беспокоила – даже надушенным платочком не обзавелся. День за днем он проводил среди руин дворцов, стараясь что-то выискать среди всей этой гниющей мерзости. И, видимо, не зря нос терзал: сегодня он соизволил доложить Альрику, что тому надо кое на что взглянуть.

* * *

Этот дворец был мал, да и дворцом его назвать язык не поворачивался – простая двухэтажная коробка с парой длинных пристроек, укрытая за фасадами по-настоящему великих сооружений. В таких местах пристало жить титулованным слугам династии, но никак не ее представителям. Тем не менее в этом сарае обитала самая настоящая принцесса. Айра Тесса хоть и была дочерью наложницы, но все равно могла претендовать на трон: у императора не было безродных наложниц. Сплошь дворянки из подвластных территорий, так и не ставших полноправными землями Династии. Так что мать ее не гусей пасла – легко могла проследить свою родословную на несколько веков назад. Видимо, провинциалка сильно этим фактом гордилась – любила в каждую щель совать свой прекрасный белоснежный нос. За что, возможно, и поплатилась – история с ее смертью вышла темной и очень подозрительной: никто толком ничего не знал.

Причуды последнего императора – тема отдельного разговора: будь его полководческий гений столь же велик, как тяга к разнообразным забавам и сюрпризам, династия бы не пресеклась. Вот и здесь он не стал ограничивать свою изобретательность – сославшись на последнюю просьбу матери Тессы, признал дочь, введя ее в круг ближайших наследников.

Сомнительный дар – это и в лучшие годы верный способ на себе испытать действие всевозможных ядов от дворцовых интриганов или, в лучшем случае, оказаться в опале и доживать свой век в краях, откуда заснеженные вершины сурового Раввелануса кажутся прекраснейшими местами. Претендентов на трон слишком много – династия и в худшие времена отличалась плодовитостью. Забраться на вершину – полдела: надо еще там удержаться. Вот и приходилось принимать жесткие решения в отношении конкурентов.

Альрика малолетней девочкой не запугать – выживи она, опасности бы не представляла. Хотя как знать… Он не жалел о суровом решении вождей Коалиции – умереть должны все. И не столь важно, что наследник Аттор, по слухам, был дурачком от рождения, а Тесса превратила свои покои в библиотеку и вообще ничем не интересовалась, кроме глупых книг: враги светлых сил могли использовать императорских отпрысков для достижения своих гнусных целей. Им нет никакого дела до простых человеческих недостатков, присущих наследникам, – главное, чтобы эти «знамена» живы были, а уж применение им найдется.

Светлый рей еще на подходах к дворцовому комплексу был вынужден воспользоваться на совесть надушенным платком – смердеть начало еще в районе руин Морионового храма. Опытные всадники, сопровождавшие Альрика, поспешно заткнули ноздри, а на рты накинули марлевые повязки, пропитанные чем-то ядовито-желтым. Их меры защиты оказались эффективнее – телохранители перестали обращать внимание на вонь, а вот принца едва не вывернуло в воротах.

За стенами не просто смердело: здесь вообще отсутствовал воздух. Концентрированное зловоние – хоть в мешки такое лопатами насыпай. Высота укреплений дворцового комплекса во все века поражала зрителей и одновременно не позволяла вольно разгуливать здешним ветрам. Артиллерия Коалиции неплохо потрепала скорлупу этого орешка, но полностью сокрушить не смогла. В итоге смраду разложения просто некуда было отсюда деваться – так и оставался в каменном мешке.

Граций, видимо, был еще более безумен, чем казалось: не поленился стащить сюда тысячи тел и проводил среди них день за днем. Похоже, ему это нравилось…

Альрика никто не встретил, и он был вынужден приказать телохранителям расспросить снующих туда-сюда жрецов. Это не повысило его настроения – он начал задумываться о репрессиях, которые следует применить против Грация. Мало того что из-за него пришлось окунаться в этот протухший ад, так еще и не оказал положенных почестей рею.

Хотя чего ждать от этого оригинала… Не зря его недолюбливают абсолютно все…

Граций отыскался на углу Обсидианового дворца – именно в его стенах нашла свою смерть малолетняя дочь наложницы. Белая фигура советника, застывшая в бреши, проделанной взрывом, очень напоминала упыря на пороге собственного склепа. А лицо… Поговаривали, что немало людей не сдержало крика ужаса, повстречав его в темное время суток. Само по себе лицо терпимое: уродливое, но уродство не вызывает брезгливости – при желании можно даже какую-то привлекательность найти или даже признать эту жабью маску своеобразным совершенством. Но вот улыбка… При виде такой улыбки даже пьяный до полусмерти грабитель могил рискует обзавестись седой шевелюрой и остаться заикой.

Светлый рей не успел выразить своего недовольства – Граций бесцеремонно приступил к делу:

– Приветствую, ваша светлость! Подойдите сюда – первые следы именно здесь! Спешите же!

Альбинос нетерпеливо замахал рукой, одновременно указывая на что-то под его ногами:

– Видите? Мне сказали, что это след от взрывного шнура. Его используют наши саперы. Солдаты не хотели ломиться в забаррикадированные двери и сделали этот пролом.

– Вы позвали меня в эту невыносимую вонь, чтобы показать мне результат применения взрывчатки? – Во внешне безобидный вопрос Альрик ухитрился вложить очень многое: сомнение в здравом рассудке собеседника, возмущение его несусветной глупостью, жалобу на многочисленные неудобства пребывания на загаженной территории дворцового комплекса и намек на неприятности, грозящие безумцу, затащившему сюда принца.

Но Граций проигнорировал абсолютно все намеки – равнодушно сплюнув на гниющий труп с оторванными ногами, что-то неразборчиво пробурчал и пояснил:

– Нет – просто показываю, с чего здесь все началось. Наша солдатня взорвала стену и полезла внутрь. Заходите сюда. Видите – все стены пулями избиты. В пролом дали несколько залпов. Наверное, гранат уже не осталось. Ну не глупцы ли?! Взрывчатка у них осталась, а вот гранаты все закончились! Гранаты, я вам скажу, лучшее средство для драки в таких вот лабиринтах. Бросай их за каждый угол – и горя знать не будешь.

Рост у Альрика немаленький – пришлось пригибаться, пробираясь через пролом. Далее оказалась большая квадратная комната – судя по остаткам обстановки, подсобное помещение при кухне. Заваленные полки, измятые кастрюли, битая керамика, сотни медных гильз, несколько трупов солдат Коалиции. Воняло здесь примерно в девяносто раз сильнее, чем на улице, – светлый рей едва в обморок не грохнулся, непроизвольно выдохнув:

– Ну и мерзость! Здесь ведь невозможно находиться!

– Потерпите немного, – как-то зловеще предложил Граций. – Сейчас я вам самое интересное покажу.

Проклятье – этот урод даже носа ничем не прикрывает. Ему, наверное, здесь действительно нравится. На редкость неприятный тип.

– Интересное?! Да вы издеваетесь – зачем вообще меня в эту клоаку позвали?

– Сейчас сами все поймете. Вот смотрите: солдаты ворвались в эту комнату. Дальше через вторую дверь вышли в коридор, что тянется вдоль всей стены внутреннего дворика. Там они поставили пулемет и встретили защитников дворца достойно – вон сколько трупов навалили. Те, видимо, сидели у входа, не ожидая, что к ним ворвутся через стену. Вот и поплатились, когда толпой сюда кинулись… Их сильно посекло пулями и осколками от стен – здесь все облицовано обсидианом, а он колется при ударах легко. Это ведь, по сути, обычное стекло, просто создано не человеком, а вулканом, – оттого и темное, неочищенное. Крови натекло озеро – весь пол ею перепачкан. Еще несколько врагов вы сейчас увидите – они под лестницей затаились и, подпустив наших поближе, напали. Здесь мы понесли первые потери: обратите внимание на эти два тела. Одно с разрубленным плечом – удар наискосок прошелся, располосовав почти до середины груди, а второй насквозь проткнут. Скорее всего, мечом.

Альрик, при всей скрываемой (и нескрываемой) антипатии к советнику, высоко ценил его многочисленные таланты и работоспособность. Вот и сейчас, догадываясь, что тот показывает все это не просто так, уточнил:

– В первой комнате, что сразу за брешью, лежало целых четыре наших солдата и возле позиции пулемета еще двое, а вы обращаете мое внимание именно на этих. Почему?

– До тех еще доберемся – они особенные. Дохлого быдла в округе хватает, но убитых таким способом очень мало. Идемте наверх. Сейчас будет грязно – там пожар был сильный.

Советник не обманул – действительно очень грязно. Да и воняло там еще сильнее, чем внизу (хотя это и казалось невозможным – куда уж более?).

– Наша солдатня ворвалась сюда, привычно стреляя во все, что видит. Победа была у них перед носом – немногочисленные защитники уже уничтожены, потери мизерные – всего два ротозея у лестницы. Где-то здесь затаилась малолетка-принцесса – по ее голове уже горько плачут булыжники внутреннего двора. И тут… – Граций воздел к потолку руку с выставленным указательным пальцем. – Тут что-то пошло не так. Наши солдаты вдруг начали умирать. И умирать странно…

Присев, Граций указал на обгорелые останки – огонь пощадил лишь часть черепа, хребет и несколько крупных костей.

– Судя по оплавленному нагрудному знаку, это капрал двадцать шестого стрелкового полка – «Волкодавы Эстии». Эстия с давних времен распахана чуть ли не от берега до берега – сплошное пшеничное поле. Лучший хлеб в мире. Властелины обожали вкусно поесть – остров этот они держали до последнего, а местным крестьянам спуску не давали. От рождения и до смерти жизнь у них протекала одинаково: пахота, сев, жатва. Их даже в армию никогда не призывали. И следили за ними в оба – никаких мятежей не допускалось, даже драка серьезная была редкостью. И длилось это долго – практически население острова выхолостили: мужчины на серьезные дела уже неспособны. Это удобно – безропотное быдло легко держать в кулаке. Сейчас все изменилось – пришлось и этим пахарям повоевать. Стрелки из них хорошие получаются: послушные, легко держат строй в цепи и темп на марше, привычка к повиновению помогает четко следовать командам. Но вот в ближнем бою они никчемны – нет в них тяги к резне. Века растительного существования сказываются. Увальни они, к штыку не приспособленные. И вовсе не волкодавы – волков в Эстии стража гоняла, а не эти черноштанники: не разрешали им охотиться. Вот и боятся крови. Вы, ваша светлость, взгляните вот сюда – на череп. Видите, как пострадала от огня правая глазница? А левая при этом почти целая. Странно ведь – похоже, над ней еще до пламени чем-то поработали. А вот еще один валяется – умирая, он поджал под себя руку, будто баюкая. В итоге тело сгорело почти целиком, а вот кости руки лишь немного поджарились. Вот видите у локтя повреждение – будто топориком тюкнули.

– И что это значит? – Рей до сих пор не мог понять, для чего ему все это объясняют.

– Помните тех солдат, что остались внизу? Двое у лестницы изрублены, будто свиные туши на прилавке. А вот остальные зарезаны аккуратно и почти одинаково. Кто-то вооруженный тонким клинком мастерски разрезал им шеи, иногда загоняя лезвие меж позвонков. У некоторых пробиты глазницы – великолепный прямой удар. Почти у всех повреждены руки, причем правые: рассечены жилы на локтевых сгибах, отрублены кисти, у одного начисто отхвачен бицепс: будто скальпель хирурга поработал. Картина вырисовывается ясная – им противостоял настоящий мастер клинка. Холодным оружием трудно остановить врага мгновенно – даже увалень-эстиец, получив пару смертельных ран, может успеть выпустить пулю. Но им не давали шансов – подсекали руку, способную потянуть спусковой крючок, после чего наносили смертельный удар. Этот мастер начал свой путь именно отсюда – до последнего скрывался где-то в верхних залах. А потом вышел и начал убивать. Я почти уверен, что все эти кости появились здесь по его вине. Увы, огонь тут поработал славно: почти ничего не разобрать. Но там, где пламя пощадило хоть что-то, улики указывают на дело его рук. Уничтожив ворвавшихся сюда стрелков, он пошел вниз, убивая всех на своем пути. В комнате, где зиял пролом, он столкнулся с четверкой солдат. И те тоже не смогли его остановить, хотя у них были винтовки. В итоге он покинул дворец.

– Почему вы считаете, что он был один? Будь он даже величайшим мастером, в одиночку трудно прорваться через толпы наших солдат.

– Ваша светлость, покинув дворец, этот странный мастер не остановился. Он убил семерых саперов из двадцать шестого. Затем направился к пролому в стене комплекса, по пути прирезав одиннадцать солдат из различных подразделений – просто убивал всех на своем пути. В проломе оставил еще шестерых. Далее он прошел сквозь оцепление, оставив в память об этом еще четырнадцать тел в четырех местах. Последний его след обнаружен на западной окраине – пятеро солдат из патруля. И это только те жертвы, которые я смог найти. Думаю, их было гораздо больше… Более полусотни аккуратно прирезанных вооруженных солдат. Он был один – будь у Династии таких мастеров больше, мы бы не победили в этой войне.

– И?

– Ваша светлость, а что столь великий мастер делал в этом жалком дворце? Его место рядом с императором, но нет же – там не осталось его следов. Вывод: у него была своя миссия. Важная миссия. Что может быть важнее, чем защита своего императора? Только одно – он спасал наследника. Кровавый след, оставленный тонким клинком, – это след спасителя принца Аттора.

Светлый рей призадумался: слова советника его серьезно озадачили. Удивительно, но он даже про зловоние позабыл. Бросив платок, заложил руки за спину, с хрустом давя обгорелые кости и осколки обсидиана, подошел к оконному проему, взглянул вниз – во внутренний двор, заваленный трупами и мусором войны:

– Не вижу смысла в таком кровавом побеге. Можно было вытащить наследника по потайному ходу или вообще до начала штурма. Зачем рисковать Аттором, пробиваясь сквозь нашу армию?

– Ваша светлость, мы ведь не знаем, что творилось в последние дни Династии. Есть мнение, и я с ним склонен согласиться, что император попросту запретил своим отродьям и остальной родне разбегаться. Захотел устроить здесь последний бой и одновременно похороны сразу для всех. Богатую жертву для своего темного бога – всю династию ему подарил. Так что спасение Аттора могло пройти лишь с нарушением его воли. Преданные слуги постарались или кто-то из придворных решил оставить тонущий корабль, прихватив козырную карту. А может, сам император в последний момент передумал – решил все же пощадить сына. Мы можем лишь предполагать…

– Мне все равно не верится, что убийца был один. Наши солдаты, конечно, те еще рохли, но много сноровки, чтобы выстрелить из винтовки, не нужно.

– Я тоже в это не верил, но все следы указывают на другое. Если вам мало моих слов – послушайте жрецов. Каждый сомнительный труп они обследовали на совесть. И говорят одно: следов убийцы не обнаружили.

– Не понял?

– Я тоже их поначалу не понял, да и сейчас в раздумьях… На теле человека, погибшего в рукопашном бою, должны оставаться незримые следы его убийцы и оружия, принесшего смерть. Но жрецы нашли только следы оружия – следов человека нет. Я велел им осмотреть тысячи трупов – спать и есть им не давал: торопил. Везде следы убийц находились, а на этих вот солдатах ничего – только про меч все твердили. Я не понимаю, что это означает, да и они бубнят каждый свое – явно в тупике, но одно ясно точно: убийца был один. Трудно поверить сразу в парочку удивительнейших мастеров, способных так ловко резать стрелков, не оставляя при этом следов в тонких структурах нашего мира.

Рей кивнул:

– Да, соглашусь с вами: я тоже в такое не верю. Удалось проследить их путь дальше?

– Нет – больше тел не нашли, хотя солдаты, которых вы мне выделили, обыскали местность за окраиной города уже на полдня пути. К сожалению, мы можем зацепиться лишь за трупы. Слишком много времени упущено – все следы уже исчезли, и даже жрецы там ничего не смогут поделать.

– Как прелестно – нам придется обыскать весь проклятый остров, заглянув в каждую щель…

– Ваша светлость, не все так безнадежно. Эта страна проиграла войну, и сейчас старой власти нет. Новая кое-как укрепилась лишь на пути следования наших победоносных армий и здесь, в городе, и в ближних окрестностях Энтерракса. Даже на контролируемых территориях нет порядка – приходится патрулировать каждую тропу, вылавливая солдат разбитых войск Династии. Мародерство, нападение на наши мелкие отряды и одиночек, воровство, саботаж – мы не успеваем вешать преступников. А там, куда наша армия еще не добралась, и вовсе не пойми что происходит. Поговаривают, что на севере до сих пор всем заправляют имперские держатели уделов, а жители продолжают им повиноваться, даже налоги выплачивают. И про отряды войск Династии тоже поговаривают – мол, сохранились боеспособные части, которые могут задать трепку целому полку, не то что простому патрулю. Нам лишь гадать остается – что там сейчас происходит. И принца наверняка попытаются спрятать где-то там – подальше от многолюдных земель и поближе к уцелевшим сторонникам.

– И вы уверяете, что не все так мрачно?! Поясните свою странную мысль.

– Ваша светлость, чтобы найти надежное убежище, беглецам придется пробираться через страну, охваченную войной и анархией. Мародеры, бандиты, наши патрули и большие отряды – на кого-то они обязательно будут по пути натыкаться. Я не верю, что их пристрелят: раз этот загадочный мастер сумел вытащить принца отсюда, то мимо тыловиков, избежавших бойни штурма, пройдет не заметив. Прирежет их мимоходом, и все. А вот трупы его выдадут с головой – почерком и загадочным половинчатым следом. Все, чего нам надо, – бросить побольше сил в направлении, избранном беглецами. Пустить отряды раскрытым веером. Население при этом надо трясти серьезно – выспрашивать про путников с детьми и про мертвецов. Мертвых изучать – рано или поздно наткнемся на жертву мастера и тогда определимся с направлением поточнее. На этот случай будем держать наготове большой отряд, который сразу двинется в нужную сторону и, если что, сумеет там оперативно развернуть новый веер – пусть и не такой широкий, как изначально, но для свежего следа хватит. Они вряд ли воспользуются лошадьми: на дорогах выше риск нарваться на неприятности. Значит, скорость большую держать не смогут. Мы их догоним – главное, след взять.