Эхо безмолвия

Все в округе из уст в уста рассказывали эту историю сватовства. Хорошо знали об этом и Айгуль с Ерланом. Они, узнав о чувствах Бексултана – сына Бектургана, к их дочери, стали советовать Катипе не проходить мимо такого джигита. Дочь же при разговоре с матерью сказала: «Он, конечно, апа, вроде бы достойный джигит, но у меня нет к нему чувств, а вдруг я влюблюсь в другого, я ведь еще молода, мне всего 16 лет». На что Айгуль ответила: «Доченька, пойми, главное, что ты ему приглянулась. О своих чувствах забудь! Ты не знаешь, с каким риском связана женская любовь. Кроме боли, она ничего не дает нам».

Эти слова были сказаны с такой глубиной и серьезностью, что Катипа поверила в правоту слов матери. Стали готовиться к свадьбе.

Айгуль, помимо приданого, подарила дочери перстень необычной отделки, не свойственной казахскому ювелирному искусству, со словами: «Хотела я подарить Алихану, но на его палец перстень не наделся, он узковатый, а тебе как раз подходит. Береги, пожалуйста, и знай, что с ним было связано мое иллюзорное счастье!»

Справили свадьбу. Катипа была великолепна в своем праздничном свадебном наряде красного цвета, символизировавшего плодородие и защиту от сглаза. На ней было платье с оборками, камзол, подчеркивавший ее тонкую талию, и высокий конический головной убор саукеле с белой длинной вуалью. Перешагнув порог дома мужа правой ногой, согласно обычному народному праву адат, она вылила жертвенное масло в огонь, что подали ей в ковше, со словами: «От ана, Май ана, жарылқа» (Богиня плодородия, благослови), что являлось обращением к богине плодородия с просьбой о покровительстве.

После обряда бет ашар[19] подняли свадебное покрывало и на голову повязали белый платок, который почти прикрывал лицо. После этого целых три дня продолжался обряд келін шәй – пить чай из рук невесты, за что гости одаривали невестку каким-нибудь подарком. Каждый раз, подавая чай гостю, она должна была приоткрывать лицо, прикрытое платком. Всем не терпелось еще раз полюбоваться на невесту. Было очень много народу, желающих увидеть ее. Бексултан, заметив ее усталость, сказал: «Еще многие придут посмотреть на тебя, поток еще не схлынул, так что просто посиди на ковре в середине юрты».

Так она и поступила, сидя для людского обозрения на ковре несколько дней. Красный наряд подчеркивал ее удивительную, не привычную для казахов красоту. Из-за ее утонченной красоты она воспринималась как сказочная пери.

Их чету люди называли черно-белой парой. Катипа рожала только сыновей, что считалось особым достоинством. Произвела она на свет за 14 лет пятерых сыновей. Все пятеро выросли под необычную колыбельную песню матери, которую она переняла у своей матери Айгуль. Эта мелодия не была похожа на казахские колыбельные, но в ней было так много красоты и спокойствия, что Катипа не хотела уже других. «Ведь колыбельная песня в каждой семье своя», – ответила Катипа на вопрос Бексултана о происхождении песни. Слова к этой мелодии сочинила сама Катипа.

Всех детей отличала красивая наружность, а некоторых из них – неукротимая тяга к знаниям и образованию, страсть к стихосложению, мечтательности и романтике, в чем сказались гены Катипы. От Бексултана они наследовали богатырскую силу, смелость, о чем ходили легенды. Однако, как втайне мечтал Бексултан, никто из них не родился синеглазым. Забавным было то, что дети появлялись поочередно то смуглыми, то белыми, наследовав то материнские, то отцовские гены. Детей мать воспитывала строго, но вместе с тем приобщала их к стихосложению и учила музицировать на домбре. У нее был красивый голос, как у бабушки. По просьбе уже подросших детей она все еще продолжала исполнять колыбельную. В эти минуты и муж, и дети любовались матерью, восхищаясь ее красотой и пением.

Бексултан, из-за глубоких чувств к жене, старался обеспечить ей и детям достойную жизнь, проявляя трудолюбие, смекалку в разведении и умножении скота – основного богатства в те времена.

Бабушка Айгуль больше всех любила Жаскайрата, который, как она считала, более всего напоминал ей Людвига. Именно ему, когда тот достигнет сознательного возраста, наказала Айгуль дочери передать фамильный перстень.

В один из последних визитов Айгуль дочь спросила: «Прошу вас, расскажите мне все об этом перстне, что он для вас значит? Он такой необычный».

Айгуль, слегка покраснев, ответила: «Доченька, я только теперь могу тебе все поведать. Чувствую, что мне мало осталось жить». «Апа, не говорите так, пожалуйста, ведь вам всего 52 года!» – взволновалась Катипа. – «Нет, это так, недавно я видела сон, как за мной пришел Людвиг». – «Кто такой, я о нем ничего не слышала! Да и имя у него неказахское. Не испытывайте мое терпение! Прошу вас, расскажите, апа!» – «Людвиг – это твой и Алихана отец», – с трудом произнесла Айгуль.

Тут наступила долгая пауза. Молчали и мать, и дочь. И только в эти минуты через многие годы, у Айгуль, не проронившей ни одной слезинки, что было на памяти у Катипы, вдруг прорвались слезы. Всхлипывая, она сказала, что плачет, потому что увидела во сне Людвига. «Он меня зовет, значит, его уже нет в живых! В моем сне Людвиг такой же молодой, красивый, с синими, как у тебя, глазами, стал просить меня выйти из юрты. Ерлан же, крепко схватив меня, не отпускает. Тогда я взмолилась и сказала мужу: «С тобой я прожила много лет, а с ним я была лишь миг! У тебя есть дети, которых ты вырастил, и они любят тебя. А он одинок. Молю, отпусти меня к нему!» После этих слов Ерлан разжал руки, и тут я проснулась».

Успокоившись, несколько часов подряд мать рассказывала дочери о своем былом счастье и несчастье, об обманутой любви. В конце Айгуль сказала дочери: «Я прошу тебя передать эту грустную историю моей любви своим детям, а они пусть расскажут своим в назидание того, что можно ошибиться, если брать во внимание лишь свою любовь. Всегда нужно соизмерять свое чувство и думать: сможешь ли ты вызвать ответную симпатию? Я поняла, знай и ты об этом, что среди людей не бывает взаимной любви. Бывает лишь односторонняя…»

Это была последняя встреча дочери и матери. Проходили чередой дни, заполненные бесконечными хозяйственными и домашними хлопотами. Через месяц прибыл вестник с перекинутым через плечо поясом, что символизировало траурное известие. Катипа сразу поняла, что любимой матери больше нет.

На похороны приехало много родственников. Катипа все время была рядом с отцом. Ерлана было не узнать. Всегда выдержанный и спокойный, он, никого не стесняясь, рыдал, не останавливаясь. Когда все разъехались, с ним остались на некоторое время две тети – сестры Айгуль для присмотра за зятем. Одна из них, Жибек, шепотом сказала Катипе: «Когда наш отец умирал, с ним рядом из дочерей была я, пока подъезжали другие из отдаленных аулов. Так вот, он почему-то в бреду все время просил прощения у Айгуль за какую-то вину, а какую – он не успел сказать. Чтобы не бередить душу сестре, я ничего ей не сказала. Недавно, вспомнив об этом, я все-таки собралась рассказать Айгуль, да, как видишь, не успела».

Через полгода умер и Ерлан, не выдержав ухода Айгуль в небытие. Похороны провели достойно, народу было много. Люди говорили, что благодаря жене он прожил так долго и умер в возрасте 60 с лишним лет.

Катипа, горюя по родителям, думала: «Какой бы сложной ни была их судьба, они сумели прожить совместно столько лет в мире и согласии, без ссор и упреков».

Шло время, дети становились на ноги. Когда подрос Жаскайрат, мать собрала всех сыновей и при всех вручила ему необычный перстень с надписью на непонятном языке.

«Таково было желание вашей бабушки, чтобы перстень достался Жаскайрату. А теперь послушайте историю о своей бабушке Айгуль», – начала, несколько волнуясь, Катипа. Рассказывала она долго, временами у нее перехватывало дыхание. Закончив рассказ, Катипа заключила: «Запомните и передавайте своим детям и внукам. Вашей бабушке Айгуль хотелось, чтобы эта грустная история сохранилась в памяти потомков. Главное, она всем завещала – не отдавайтесь целиком любви. Это зыбкое чувство, способное погубить человека. Будьте осторожны и не теряйте головы. Запомните, вся ответственность ложится на человека, который любит».

Сыновья в один голос ответили: «Ладно, апа, мы будем осторожны! Какая грустная и необычная, оказывается, была судьба у нашей бабушки! Теперь мы знаем, почему, апа, у вас такие синие глаза!»

Жаскайрат при этом подумал: «Не буду я пересказывать своим детям этот позор!»

Бексултан и синеглазая Катипа жили относительно дружно. Она позволяла себя любить, а он души в ней не чаял. Ссор у них практически не было, ведь Катипа подарила ему пятерых сыновей. Бексултан и Катипа умерли один за другим, в возрасте за пятьдесят лет, оставив детям солидное богатство в виде многочисленного скота.

Однако, несмотря на достаток, для взрослых сыновей настали не лучшие времена. Все свое богатство сыновья сократили в три раза из-за невнимания к хозяйственным делам. Одним братьям нравилось больше заниматься бесконечным сочинительством стихов в сопровождении игры на домбре либо охотой, другим – борьбой. Некоторые из братьев постоянно участвовали в межродовых и межплеменных столкновениях. Бывало, что наиболее рьяные братья-бойцы занимались и барымтой[20], что в те времена являлось экстремальной формой развлечения. Однако чаще всего угон скота производился из-за возмещения ущерба из-за несправедливого решения суда.

Особенная ловкость и непобедимость духа была свойственна среднему брату Темирхану, отличавшемуся невероятной смелостью, богатырской силой и одновременно смекалкой. От избытка энергии и физической силы он постоянно рвался туда-сюда, как необузданный конь. Надо не надо, лез в драку, раскидывая всех направо и налево. Ему трудно было сохранять спокойствие. Старшие братья еле удерживали его от вмешательства в чужие драки. Заставить заниматься монотонным скучным трудом его, как человека импульсивного, практически было невозможно.

Старики рассказывали, что неприятели всегда разбегались, завидев, издалека, мчавшегося на них Темирхана. Был и такой интересный эпизод: случайно встретились две противоборствующие группы. Оказалось, что противников было 15 всадников, а со стороны Темирхана, всего 5. Вдруг он, ударив оземь булавой, страшным громовым голосом закричал: «Кто переступит вот эту черту, того ждет смерть лично от моей руки!» Тут же противники, знавшие удаль, нечеловеческую силу и ловкость Темирхана, обратились в бегство. Такова была слава и, надо думать, авторитет Темирхана, устрашающе действовавшие на врагов, можно сказать, на мистическом уровне.

Когда в степь пришла советская власть, таких неугомонных, бунтарского духа парней как Темирхан, зачинщиков бесконечных драк, для перевоспитания периодически на полгода или год сажали в тюрьму. Возвращение его домой, обычно с каким-либо земляком, было своего рода незабываемым зрелищем. Если его земляк прибывал домой весь исхудавший и в рваной одежде, то Темирхан, обладая не только физической силой, но и необыкновенной смекалкой в бизнесе, возвращался эдаким щеголем в роскошной одежде и с небольшой отарой овец. Все это Темирхан приобретал за счет смекалки. Садясь в тюрьму, он брал с собой какую-нибудь забавную вещичку, которая становилась для него стартовым капиталом. Бесконечно обменивая по цепочке вещи, он наживал некоторое богатство. В последующем его внуки, унаследовав эту предприимчивость, стали успешными бизнесменами.

Трое из сыновей Бексултана – Ками, Жарас, Калиаскар, уже при советской власти получив образование, учительствовали. Однако им не удалось прожить долгую жизнь: кто-то умер от туберкулеза, кто-то пропал без вести в Великую Отечественную войну.

«Я третий по счету сын» – задумчиво сказал отец. «Вся моя трудовая деятельность прошла в Восточном Казахстане. Главное, как ты поняла, от этой печальной связи между Людвигом и Айугуль и пошла наша родословная со стороны матери. Всю эту историю бабушка рассказала моей матери, а она – мне и моим братьям», – продолжил отец.

– Папа, это удивительная история! Выходит, что вы внук Людвига и Айгуль? – прощебетала Шолпан.

– Получается, что так, – задумчиво произнес отец. – Ты же сама видишь, что твои сестры и братья внешне немного напоминают европейцев.

– Кроме меня, отец. Я ведь больше похожа на свою прабабушку Айгуль! – с удовлетворением отметила Шолпан.

– Моя бабушка Айгуль запечатлена на фотографии Людвигом, а мать нет, потому что в то время в степи еще не было фотоаппаратов. Ты могла бы полюбоваться на ее красоту, – с сожалением сказал отец. – Мне немного грустно, как подумаю, сколько испытаний выпало на долю моей бабушки Айгуль. Она просила рассказывать эту историю детям и внукам как назидание о том, что существует в основном односторонняя, а не взаимная любовь.

– Теперь, кажется, я понимаю, почему нас так воспитывали! – с грустью отметила дочь. – Однако почему мама об этом ничего не говорила?

– Она, узнав о нашем фамильном позоре, пришла в ужас и посчитала, что вам лучше не знать об этом, хотя всегда помнила об этом при воспитании вас. Слава Аллаху, она ни разу не попрекнула меня тем, что я нечистокровный казах. За это я ей благодарен, – задумчиво ответил отец.

– Папа, я думаю, во многих семьях есть всякие примеси. И потом, это же жизнь, в ней и не такое бывает! Все мы разные, это видно невооруженным глазом. Если присмотреться даже к нашим сватам: у одних чувствуется африканская примесь, у других – кавказская, у третьих – таджикская, ну а о татарской и говорить не стоит! Понятие того, что мы все – казахи, гораздо важнее. Именно оно-то и объединяет нас всех. Не так ли?

Немного помолчав, Шолпан продолжила:

– Папа, а почему вы решились мне рассказать эту историю?

– Во-первых, ты по роду деятельности близка к истории, искусству. Твоя командировка в Чехословакию придала мне уверенность в том, что именно ты должна узнать об этом первой.

– Я и сейчас, глядя на вас папа, могу представить, какой красавицей была ваша мать!

– Да, это так, – задумчиво ответил отец. – Дочка, отчасти это наш позор, что мой дед обманул мою бабушку. Будь осторожна, не верь особо мужчинам.

– Это удивительная история папа, она меня так впечатлила, что теперь я не смогу успокоится. Что было дальше? Расскажите о своей и маминой молодости.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Баурсақ – кусочки теста, жаренные в кипящем масле.

2

Той – праздничный пир.

3

Бай – богач.

4

Шаңырақ – открывающийся кольцевидный купольный свод каркаса юрты, служащий одновременно дымоходом.

5

Төр – почетное место напротив входа в юрту, обозначенное эффектностью декоративного оформления.

6

Купол юрты был декорирован пересекающимися ткаными орнаментальными полосами разной ширины, а также подвесными разноцветными кистями. Стены были убраны красочными войлочными, ткаными, вышитыми коврами, согласующимися по орнаментально-цветовым особенностям. Нижняя половина стен декорировалась фризовыми коврами. Полы напоминали цветочное поле благодаря узорным войлочным коврам и цветным тканым паласам.

7

Домбыра – казахский струнно-щипковый музыкальный инструмент.

8

У всех девушек были длинные косы с серебряными подвесками. На голове – цилиндрическая шапочка – тюбетейка, вся украшенная серебряными бляхами и султанчиком из нежных перьев филина. Поверх белого платья с оборками была надета безрукавка, подчеркивавшая тонкую талию. Ноги обуты в кожаные туфли, декорированные серебряными бляхами. Кроме этого, на девушках был весь комплект драгоценных ювелирных изделий, включая серьги, ожерелье, браслеты и перстни.

9

Мырза – господин.

10

Во время сборки – тігу юрты мужчина, сидя на лошади, поддерживал деревянной подпоркой – бақан купольный свод – шанрақ, в углубления обода которого женщины острием вставляли изогнутые купольные жерди, связывая их с решетчатыми стенками. Двухстворчатые двери были направлены на восток.

11

При этом из юрты быстро вынесли все съестное. Яркие ковры и покрывала поменяли на темные, произвели некоторую небрежность в убранстве интерьера.

12

В случае смерти мужчины в юрте с правой стороны от входа установливали длинное копье, острием выходящее наружу, к которому привязывали черный флаг, что оповещало о смерти мужчины среднего возраста. К косяку двери привязывали за удила коня покойного и в придачу еще две лошади.

13

Аманат – честно выполнить обещание относительно передачи какого-либо предмета конкретному лицу в его отсутствие.

14

Магические обряды, совершаемые для облегчения родов, заключались в том, что открывали все емкости (сундуки, лари, шкафы), развязывали все тюки, узлы, вскрывали баранью брюшину (қарын), где хранилось сливочное масло, затем расплетали косы роженицы и снимали с нее все ювелирные украшения. Более того, разрывали подол женщин, находившихся в помещении.

15

Таким образом, согласно обычаю жарысқазан вызывали на соревнование роженицу и котел, что должно было магическим образом ускорить благополучный исход родов.

16

Обычно пуповину мальчика, завязанную в тряпочку, привязывали к гриве лошади с целью стимулировать в будущем у ребенка способность разводить скот. Пуповину девочки клали в сундук, чтобы она стала искусной мастерицей.

17

Көк тәңір – Бог-небо, домусульманское тюркское верование с обожествлением неба, обосновавшее идею единства человека с природой.

18

Құйрық-баур – ритуальное блюдо из вареной печени и курдючного сала, угощение, которое символизировало обоюдное согласие на брак.

19

Бет ашар – музыкально-поэтическая обрядовая импровизация в сопровождении домбры, исполняемая певцом, после чего поднимают вуаль с лица невесты.

20

Барымта – конокрадство, угон скота.