Социально-философская мысль П. Прудона стала тем источником, в котором молодой Гурвич находил теоретическое обоснование не только непосредственному опыту революционных событий в России, но и своим формирующимся научным принципам – признанию свободы как сущностного условия общественной жизни в противовес детерминизму марксистской и гегелевской философии, утверждению этического вектора социального развития, возможности переустройства общества на принципах федерализма (участию всех социальных групп в управлении обществом). Становление в революционной России новых правовых институтов, таких как рабочее представительство в рамках заводских советов, попытки установления коллективной собственности в аграрной политике эсеров и, главное, полное разрушение старой системы права и спонтанное создание новой на основах «революционного правосознания» и без главенствующего участия государства, казалось, подкрепляли тезисы Прудона о возможности переустройства общества через автономное развитие независимых от государства социальных организаций[357].

Вслед за Прудоном считая свободу сущностной характеристикой общения, мыслитель полагал, что свобода не абсолютна в том смысле, что она не возникает из ничего, она укоренена в реальном жизненном мире и с этой точки зрения относительна, обусловлена социальным целым[358]. Поэтому тезисы обоих мыслителей о свободе как абсолютном условии социальной жизни означают не «негативный аспект» свободы как независимости от внешних условий, а «позитивность» свободы как потенциальной возможности личности изменять социальные условия, преодолевать их за счет ситуативности и спонтанности развития форм общения[359]. В отличие от Руссо с его политической доктриной Гурвич в годы своей молодости не посвятил отдельной работы концепции Прудона; исследования Гурвича о французском мыслителе были опубликованы только во второй половине 1920-х годов на русском и немецком языках[360], но их содержание указывает на многолетние размышления автора о месте и значении идей Прудона в истории политической мысли. Можно также отметить, что вышедшие из круга Гурвича ученые (Ж. Дювиньо, П. Ансар, Ж. Баландье) «унаследовали» от своего наставника интерес к социальной концепции Прудона[361].

Исследования социальной природы права привели Гурвича к собственно социологической проблематике. Обретшая теоретическое и методологическое обоснование в трудах Тарда и Дюркгейма, социология заменила абстрактную социальную философию, предлагая конкретное знание об обществе. Поэтому Гурвич, ставя перед собой задачу проанализировать право как социальное явление, не мог обойти стороной разработки данной научной дисциплины, в которой мыслителя более всего привлекала ориентация на реальные социальные процессы и факты. В этом смысле конец 1920-х годов стал переломным этапом в формировании правового учения Гурвича. Причина тому – критическое переосмысление ученым своей теории в свете положений новейших тенденций феноменологической философии, о чем было сказано выше, а также проект интеграции положений французской социологической теории в развиваемую им теорию социального права. В своем дневнике Гурвич признает решающее значение влияний таких французских социологов, как Люсьен Леви-Брюль, Морис Хальбвакс и Марсель Мосс, с которыми он установил личный контакт и имел «долгие и незабываемые дискуссии»[362].

Немаловажен и другой набор факторов: с одной стороны, оппозиция немецкой социологии, которая с приходом фашистов к власти в Германии стала приобретать все более выраженную националистическую окраску (в работах оставшихся в Германии ученых), с другой – желание Гурвича закрепиться в научных кругах Франции, где в сфере социальных наук доминировали представители школы Дюркгейма: М. Мосс, М. Хальбвакс, С. Бугле и др.[363] Поддержка этих выдающихся мыслителей имела большое значение для интеграции молодого ученого во французскую научную среду: с их помощью Гурвич получает возможность публиковаться в ведущих социологических и философских изданиях Франции, занимает первые научные посты в учебных заведениях[364]. Позиция Гурвича как преемника Мосса и Хальбвакса в университетах Бордо и Страсбурга в 1930-е годы и соответственно ориентация читаемых им курсов лекций еще более стимулировали мыслителя к интеграции воззрений вышедших из школы Дюркгейма мыслителей в свою социальную теорию, что не замедлило сказаться в опубликованных в 1938 г. «Социологических очерках»[365].

В этой работе Гурвич уже четко обозначает свои социологические «ориентиры»: теорию коллективного сознания Э. Дюркгейма, учение о социальном взаимодействии и его формах Л. фон Визе и методологическое разграничение общины и общности Ф. Тённиса. Гурвич кладет в основу создаваемой им концепции общества эти три основных положения – они так или иначе присутствуют в позднейших работах мыслителя, хотя каждое из них он впоследствии критически переосмысливает[366]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Гурвич рассматривает себя выразителем основной идеи французской социологии – идеи синтеза «отвлеченных начал» теоретического и практического подхода к социальной действительности (Gurvitch G. La vocation de la sociologie française est de produire une jonction entre la sociologie théorique et la recherche empirique // Gurvitch G. Ecrits allemands. Paris: L’Harmattan, 2006. Vol. 3). Хотя в такой идее скорее можно найти следы влияния русской философии Серебряного века, чем традиций школы Дюркгейма (Antonov M. Georges Gurvitch et l’influence russe // Anamnèse. 2005. No. 1).

Несмотря на то что данный термин несколько ранее использовался немецким социологом Теодором Литтом, Гурвич настаивает на том, что термин «взаимодополняемость перспектив» был сформулирован им независимо от Литта, с опорой на идеи Лейбница (Gurvitch G. Réponse a une critique. Lettre ouverte a Professeur L. von Wiese // Cahiers Internationauxde Sociologie. 1952. No. 11. Р. 96).

См. об этом: Графский В. Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще незавершенный проект // Правоведение. 2000. № 3; Поляков А. В. Общая теория права: феноменолого-коммуникативный подход. СПб., 2003.

Интересно отметить, что такая интеграция мыслилась ученым в терминах русской религиозной философии как всеединство и соборность. См., в частности: Отчет о защите диссертации Г. Д. Гурвича (приложение к письму Г. Д. Гурвича М. В. Вишняку от 25 января 1932 г.) // Библиотека им. Лилли при Университете Индианы. Коллекция Т. Вишняк. Здесь и далее оригинальные названия зарубежных источников архивных материалов см. в Указателе источников архивных материалов: с. 446–448 настоящего издания. – Примеч. ред.

Такая позиция была охарактеризована современным Гурвичу французским юристом Ж. Бонказом как «юридический романтизм» – термин, который затем был применен к концепции Гурвича канадским правоведом Ж.-Ж. Беллеем, видевшим в этой концепции бунт против тривиальности, против восприятия права лишь в функциональном аспекте (Belley J.-G. Deux journées dans la vie du droit: Georges Gurvitch et Ian R. Macneil // Normes juridiques et régulation sociale / F. Chazel, S. Commaille (éds). Paris: LGDJ, 1991. P. 112) и во имя понимания права не только как реализованной регулятивной системы, но и как проекта осуществления ценностей (Ibid., p. 120).

Личные бумаги, записи и рукописи мыслителя служат еще одним подтверждением его склонности к постоянной реинтерпретации. Первый систематизатор личного фонда Гурвича в Парижской академии А. Трон, столкнувшись с разнообразием и гетерогенностью материалов этого фонда, так характеризовал научный метод мыслителя, «метод коллажа и рекомпозиции»: «На самом деле, когда Гурвич читал лекции или писал работу о том или ином предмете, затронутом в более ранних лекциях или работах – а это случалось довольно часто, – он обращался к своим ранним работам, рукописям, публикациям. Подобное повторное использование, присутствующее в творчестве Гурвича как некий призрак, могло принимать форму “заимствования” изрядного количества страниц или же перестановки целых кусков текста» (Tron H. Inventaire des Archives Georges Gurvitch (1894–1965). Paris, 1990. P. 3–4).

См. прежде всего: Cuvillier A. Oú va la sociologie française. Paris, 1953; Wiese L. von. Gurvitchs Beruf der Soziologie // Kölner Zeitschrift für Soziologie. Bd. 4. 1951–1952.

Wiese L. von. Gurvitchs Beruf der Soziologie. S. 366.

См. об этом: Gurvitch G. Réponse a une critique…

См. основные приниципы такой диалектизации в работе Гурвича «Hyper-empirisme dialectique» (Cahiers Internationaux de Sociologie. 1953. Vol. 15. Р. 3–33).

В связи с этим Р. Тулемон справедливо указывает на то, что «мысль Гурвича настолько диалектична, а его принципы настолько взаимопереплетаются, что оказывается необходимым излагать всю его теорию в целом применительно к каждому отдельно взятому вопросу» (Toulemont R. Sociologie et pluralisme dialectique: Introduction a l’ceuvre de Georges Gurvitch. Paris: Nauwelaerts, 1955. Р. 8). В. Пэлике отмечает социологический характер этого учения о праве Гурвича: «вопрос о правовой теории неизменно подразумевает вопрос об обществе» (Pälike W. Spätbürgerliche Ideologie und Rechtssoziologie (zur marxistischeleninistischen Analyse philosophischer Aspekten der Rechtssoziologie bei M. Weber, Th. Geiger und G. Gurvitch). Halle: Martin-Luther Universität Halle-Wittenberg, 1970. S. 118).

Bastide R. La sociologie de Georges Gurvitch // Bastidiana. 2001. No. 35–36. Р. 93.

Bastide R. La sociologie de Georges Gurvitch // Bastidiana. 2001. No. 35–36. Р. 94.

Под термином «культурный источник» понимается совокупность влияний, которые испытал на себе мыслитель в той или иной социально-культурной среде. Речь идет, таким образом, о контекстуализации творчества Гурвича по отношению к истории правовой мысли четырех основных философских культур, в которых он формировался как мыслитель.

Bastide R. La sociologie de Georges Gurvitch // Bastidiana. 2001. No. 35–36. Р. 69.

Braudel F. Georges Gurvitch et la discontinualité du social // Annales: Economie. Sociétés. Civilisations. 1953. No. 8. P. 348.

Основным их недостатком Гурвич считал использование метафизических посылок, которые были характерны как для идеализма, так и для самого последовательного материализма (Gurvitch G. Die gegenwärtige Lage der Soziologie und ihre Aufgabe // Soziologische Forchungen in unserer Zeit. Leopold von Wiese zum 75 Geburtstag / K. G. Sprecht (Hrsg.). Köln, 1951. S. 11–13).

Gurvitch G. Réponse à une critique… Р. 95.

Idem. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde // L´Homme et la Société. 1966. No. 1. Р. 12. Ср. с первым употреблением данного сравнения в письме Г. Гурвича Ж. Валю от 4 апреля 1939 г.

McDonald Р. The Legal Sociology of Georges Gurvitch // British Journal of Law and Society. 1979. Vol. 6. Р. 303.

Balandier G. Georges Gurvitch: sa vie, son oeuvre. Paris, 1972. P. 6.

См. анкету собеседования Б. Миркина-Гецевича с Г. Д. Гурвичем от 15 апреля 1928 г. в архивах ложи «Северная Звезда» в Париже (Национальная библиотека Франции. Отдел рукописей. Архивы русских масонских лож (Великий Восток Франции – Северная Звезда (1924–1970)). Дело Г. Гурвича. 5/211).

Так писал Гурвич своему ученику Ж. Дювиньо в 1961 г. по поводу полученного от националистов письма с угрозами, которые через непродолжительное время стали реальностью (письмо Г. Гурвича Ж. Дювиньо от 16 декабря 1961 г. // Институт современного издательского дела. Фонд Ж. Дювиньо (Дело Г. Гурвича). DVG2. Cote 03).

Аттестат зрелости Г. Д. Гурвича в Личном деле Г. Д. Гурвича в Фонде Юрьевского университета (1912–1915) // Исторический архив Эстонии. Фонд Юрьевского университета. Ф. 402. Картон 1. Д. 8003. Ед. хр. 1.6–6.

Roux Y. Le choix de Gurvitch // Bulletin de l’AISLF. 1994. No. 10. P. 49.

Гурвич Г. Искры мгновенные. Варшава, 1911.

Помимо работ Гегеля молодой Гурвич в этом возрасте перечитал огромный объем философской литературы, от Канта и Маркса до Риккерта и Плеханова (Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 9).

Freyre G. Monami Gurvitch // Anamnèse. 2005. No. 1. P. 153.

Schuhl P.-M. Nécrologie: Georges Gurvitch (1894–1965) // Revue philosophique de la France et de l’étranger. 1967. No. 92. P. 331.

Duvignaud J. Entretien avec Georges Gurvitch // Les Lettres nouvelles. 1959. No. 7. P. 25.

Duvignaud J. Entretien avec Georges Gurvitch // Les Lettres nouvelles. 1959. No. 7. P. 24.

См. аттестат зрелости Г. Д. Гурвича.

См.: Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 7.

См.: Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 6.

На это обращали внимание многие исследователи. В частности, Леон Бруншвиг в предисловии к работе Гурвича о тенденциях немецкой философии писал, что концепция Гегеля была для автора «центром для репульсий и аттракций, средоточием для мысли… Без этой концепции невозможно объяснить развитие идей и сюжетов в рамках феноменологии» (Brunschvicg L. Introduction // Gurvitch G. Les tendances actuelles de la philosophie allemande. Paris, 1930. P. 8). Сам же Гурвич видел в феноменологическом методе «антипод диалектического метода Гегеля» (Gurvitch G. Phénoménologie et criticisme. Une confrontation entre les deux courants dans la philosophie d’Emile Lask et de Nikolai Hartmann // Revue philosophique de la France et de l’étranger. 1929. No. 118. P. 250).

См.: Gurvitch G. Dialectique et sociologie. Paris: Flammarion, 1962. Р. 83. Основной ошибкой немецкого мыслителя Гурвич считал рационализм и говорил о том, что по этой причине «еще с лицейской поры испытывал глубокое отвращение к идеям Гегеля» и что все его «философское и социологическое развитие шло наперекор гегелевской концепции» (письмо Г. Гурвича Р. Кёнигу от 4 ноября 1963 г. // Исторический архив города Кёльна. Фонд Рене Кёнига. Оп. 1671). Вместе с тем он находил в работах раннего Гегеля элементы иррационализма (см.: Gurvitch G. Le temps présent et l’idée du droit social. Paris, 1931. Р. 116), которые позволяли более глубоко оценить гегелевскую диалектику, предстающую не столько как диалектика Разума, сколько как диалектика Непознаваемого (см.: Gurvitch G. Dialectique et sociologie. P. 73–75).

Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… P. 4.

Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2: Antécédents et perspectives. Paris: PUF, 1969. P. 243.

Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2: Antécédents et perspectives. Paris: PUF, 1969. P. 244.

Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2: Antécédents et perspectives. Paris: PUF, 1969. P. 246. Характерно, что именно несогласие с гегельянством, которое составляло методологическую базу официального марксизма, привело молодого Гурвича к разрыву с марксизмом, «как до, так и после двух революций» в России (письмо Г. Гурвича Р. Кёнигу от 4 ноября 1963 г.).

См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 247. Несмотря на попытки Маркса преодолеть эту ограниченность, его концепции также было свойственно одностороннее понимание диалектики под углом зрения только поляризации социальных явлений и процессов (Ibid. P. 319).

Гурвич Г. Д. Юридический опыт и плюралистическая философия права // Гурвич Г. Д. Философия и социология права. Избр. соч. СПб.: Изд. дом СПбГУ, 2004. С. 288–289.

См. подробнее: Gurvitch G. La crise de l’explication en sociologie // Cahiers Internationaux de Sociologie. 1956. Vol. 21. Р. 9 et suiv. Здесь лежит теоретическое обоснование основных правовых трактатов Гурвича 1930-х годов: мыслитель отказывается от господствующих в правоведении той эпохи понятий аналитической юриспруденции, поскольку они основаны на дуалистических предпосылках кантианства, и развивает новую теорию, призванную дать целостный образ права как «идеал-реалистического» явления (см.: Гурвич Г. Д. Идея социального права // Гурвич Г. Д. Философия и социология права. С. 78 и след.).

Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… P. 4.

La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 220.

La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 222–223.

Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde. P. 254.

См.: Gurvitch G. La sociologie de Karl Marx. Paris: CDU, 1962. Р. 49–79.

La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 306–307, 312–317.

La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 318.

См.: Gurvitch G. Etudes sur les classes sociales. Paris: Gonthier, 1966. P. 86 et suiv.

См.: Gurvitch G. Etudes sur les classes sociales. Paris: Gonthier, 1966. P. 284 et suiv.

С этой точки зрения Гурвич критикует попытки объяснения социальных явлений путем формулирования «законов» общественной жизни (наподобие социальной физики О. Конта или исторического материализма К. Маркса) и считает, что при изучении общества в ограниченных пределах могут применяться лишь статистические закономерности, но не более. Социология имеет возможность только казуального объяснения каждого конкретного социального факта и классификации его в рамках социологической типологии (См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 1.: Sociologie différentielle. Paris: PUF, 1950. Р. 11) – эта позиция напоминает принципы неокантианства и в следующих изданиях указанной книги была скорректирована в пользу признания возможности качественного анализа социальных явлений.

См.: Gurvitch G. Déterminismes sociaux et liberté humaine. Paris: PUF, 1955.

См.: Idem. Dialectique et sociologie. Р. 159.

См.: Idem. Pour le centenaire de la mort de Р.-J. Proudhon. Proudhon et Marx: une confrontation. Paris: CDU, 1964. В этом идеологическом противостоянии мыслитель принимает сторону скорее Прудона, чем Маркса (см.: Gurvitch G. Proudhon et Marx // Cahiers Internationaux de Sociologie. 1966. Vol. 40. Р. 7–16).

См.: Idem. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 249.

См.: Idem. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 248.

См.: Idem. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 246.

В. Пэлике видит ошибку Гурвича в непонимании роли труда в марксистской философии, который Гурвич рассматривает исключительно в материальном аспекте, не замечая экономическую роль труда как формообразующего фактора (см.: Pälike W. Op. cit. S. 207). Другой принципиальной ошибкой Гурвича немецкая исследовательница считает его ориентацию на изучение действия права при отказе от поиска причин такого действия (Ibid. S. 214).

См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 258–259.

См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 225, 260–263.

См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 254.

В этом плане показательна критика Гурвичем идей французского марксиста Л. Гольдмана (Ibid. P. 227–228).

В этом плане показательна критика Гурвичем идей французского марксиста Л. Гольдмана (Ibid. P. 320–322).

См.: Swedberg R. Georges Gurvitch. A Study of the Relationship between Class Strategy and Social Thought. Boston, 1978; Idem. Georges Gurvitch: The Unhappy Positivist // The Journal of the History of Sociology. 1982. No. 4. Р. 66–93; Idem. Sociology of Disenchantment: The Evolution of the Works of Georges Gurvitch. N.Y., 1982. Но нельзя не учитывать того, что, говоря о заимствовании ряда концепций и категорий (концепция социальных классов, диалектическая модель социального развития), Гурвич рассматривает себя скорее как критика марксизма, чем как продолжателя линии Маркса (Gurvitch G. La sociologie de Karl Marx. P. 8 et suiv).

Gurvitch G. La sociologie de Karl Marx. Р. 3; Idem. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 221.

См.: Idem. La sociologie de Karl Marx. Р. 58. Нужно отметить, что Гурвич стал во Франции одним из основных исследователей социальной доктрины Маркса, и в немалой степени благодаря исследованиям Гурвича творческое наследие Маркса было интегрировано во французскую социологию, а самого Маркса стали рассматривать не только как экономиста и политического философа, но и как социального мыслителя (Simon P.-J. Georges Gurvitch et l’histoire de la sociologie // Anamnèse. 2005. No. 1. Р. 16–17).

Saint-Louis F. Georges Gurvitch et la société autogestionnaire. Paris: LHarmattan, 2006. P. 75.

См. критику марксизма, например: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 1. Р. 55 et suiv.; Idem. Tiefensoziologie // Wörterbuch der Soziologie / W. Bernsdorf (Hrsg.). Neuwied, 1969. S. 1163; Idem. Dialectique et sociologie. Р. 157 et suiv. Характерно, что Гурвич противопоставлял работы раннего Маркса работам позднего периода, критикуя их за экономический детерминизм. Так, первая работа Гурвича, которая послужила основой для его последующих разработок по марксизму, была посвящена именно социологии молодого Маркса: Gurvitch G. La sociologie du jeune Marx // Cahiers Internationaux de Sociologie. 1948. Vol. 4. P. 3–47.

<1...4 5 6 7 8...11 >

На страницу:

Перейти

6 из 11