Мотив для убийства

– Да, – ответила Эйвери. – Я заметила, что у вас установлена камера видеонаблюдения. Какой у нее радиус действия?

– Охватывает весь квартал, – ответил мужчина. – По обоим направлениям. Мне пришлось установить ее пару лет назад из-за чертовых студентов. Все думают, что эти гарвардские ребятишки такие особенные, но они просто кучка придурков, как и в остальных колледжах. Сколько раз за эти годы они разбивали мне витрину. Вроде просто шалость, но все же. Вы даже не представляете, сколько стоит ремонт.

– Жаль это слышать. Слушайте, у меня нет с собой ордера, – продолжила она, показывая свое удостоверение. – Но кто-то из этих идиотов мог совершить преступление прямо на вашей улице. В том самом месте камер нет, но могу я взглянуть на записи? Я понимаю, это время, но я не стану засиживаться здесь надолго.

Он нахмурился и пробормотал себе под нос:

– Не знаю. Мне надо следить за магазином, а я тут один.

– Я Вас отблагодарю, – улыбнулась она. – Пятидесяти баксов будет достаточно?

Не говоря ни слова, он опустил голову, обошел прилавок и перевернул табличку на двери с «открыто» на «закрыто».

– Пятьдесят баксов? Заходите же.

Задняя часть магазина была темной и заваленной всяким хламом. Где-то между коробками и запасными частями мужчина отыскал маленький телевизор. Над ним, на полке выше находилось электронное оборудование, подключенное к монитору.

– На самом деле очень редко им пользуюсь, – сказал он. – Только когда возникают проблемы. В ночь на каждый понедельник запись обычно автоматически стирается. Когда произошло ваше преступление?

– В субботу ночью, – ответила Эйвери.

– Что ж, тогда повезло.

Он повернулся к оборудованию.

Черно-белая картинка транслировалась с правого угла магазина. Эйвери четко видела вход в помещение, а также противоположную сторону улицы вплоть до Брэттл-стрит. Тот участок, который она надеялась увидеть, находился ярдах в пятидесяти. Изображение было довольно зернистым и разглядеть очертания в начале переулка казалось практически невозможно.

Он щелкнул небольшой мышкой, чтобы показать обратное направление.

– Какое время Вам нужно? – спросил он.

– 2:45, – ответила она. – Но мне также нужно проверить и другое время. Вы не против, если я просто посижу и понаблюдаю? Можете вернуться в магазин.

Он подозрительно посмотрел на нее:

– Собираешься что-то украсть?

– Я – коп, – ответила Эйвери. – Это слегка расходится с моими обязанностями.

– Ты не похожа ни на одного полицейского из всех, кого я знаю, – засмеялся он.

Эйвери вытащила маленький черный стул, вытерла его от пыли и села. Небольшой осмотр оборудования и она уже с легкостью могла сама управлять направлением камеры.

В 2:45 несколько человек прошли по Брэттл-стрит.

В 2:50 улица была пуста.

В 2:52, судя по волосам и платью, какая-то девушка попала на кадр со стороны Черч-стрит. Он прошла через Брэттл и свернула налево. Как только она обогнула кофейный магазин, из-за деревьев выскочила какая-то тень и они вместе исчезли. Какое-то время Эйвери могла наблюдать лишь неразборчивые движения чего-то темного. Далее тени деревьев приобрели свою обычную форму. Девушка больше не появлялась.

– Черт, – прошептала Эйвери.

Она отстегнула рацию от задней части своего пояса:

– Рамирес, ты где?

– Кто это? – раздался треск в ответ.

– Ты знаешь кто, твой новый напарник.

– Я все еще в Ледермане. Мы почти закончили. Тело только что забрали.

– Ты нужен мне здесь и сейчас, – произнесла она, назвав ему координаты. – Думаю, я знаю, где похитили Синди Дженкинс.

* * *

Спустя час, весь переулок был огорожен желтой лентой с обеих сторон. На тротуаре Брэттл-стрит стояли патрульная машина и фургон судмедэкспертов. Один из копов не давал прохожим пройти на территорию.

Примерно посередине квартала аллея переходила в широкую, затемненную улицу. На одной из сторон располагалось стеклянное здание агентства недвижимости и погрузочный док. На другой стояли жилые дома. Там же была небольшая парковка на четыре места. В конце аллеи стояла еще одна патрульная машина с растянутой желтой лентой.

Эйвери остановилась напротив погрузочного дока.

– Вот, – сказала она, указывая на висящую камеру. – Нам нужны эти снимки. Скорее всего, она принадлежит агентству недвижимости. Давай зайдем и посмотрим, что мы сможем достать.

Рамирес покачал головой:

– Ты с ума сошла. Эта лента даже ничего нам не показала.

– У Синди Дженкинс не было никакой причины заходить на эту аллею, – ответила Эйвери. – Ее парень живет в противоположном направлении.

– Может она хотела прогуляться, – предположил он. – Я лишь хочу сказать, что это просто твое предчувствие.

– Это не предчувствие. Ты видел запись.

– Я видел лишь несколько черных размытых пятен, которые я даже не могу как-то назвать! – противился он. – Зачем убийце нападать именно здесь? Тут на каждом углу висят камеры. Для этого надо быть полным идиотом.

– Давай все же проверим, – сказала она.

Агентство недвижимости владело и стеклянным зданием, и погрузочным доком.

После непродолжительного разговора со службой безопасности, Эйвери и Рамиресу предложили подождать прихода кого-то из начальства на уютных кожаных диванах. Через 10 минут появились начальник службы безопасности и президент компании.

Эйвери блеснула своей лучшей улыбкой и пожала им руки.

– Спасибо, что согласились встретиться с нами, – произнесла она. – Мы хотели бы получить доступ к записям с вашей видеокамеры, установленной над погрузочным доком. На данный момент у нас нет ордера, но есть тело девушки, похищенной в ночь на воскресенье. Скорее всего, это произошло возле запасного выхода из вашего здания. Если ничего нет, это займет не более двадцати минут, – сказала она, слегка нахмурившись.

– А если найдете? – уточнил президент.

– В таком случае вы сделали правильный выбор, согласившись помочь полиции в очень деликатном деле. Получение ордера может занять целый день. Тело девушки итак уже пролежало два дня. К сожалению, она больше не может говорить и не может помочь нам. Но вы можете. Пожалуйста, посодействуйте нам. С каждой потерянной секундой след лишь остывает.

Президент кивнул и повернулся к охраннику:

– Дэвис, покажи им все, что они хотят увидеть. Если возникнут проблемы, найдите меня, – добавил он, повернувшись к Эйвери.

Когда они уже были на подходе, Рамирес тихо произнес, насвистывая:

– Само очарование.

– Так было нужно, – ответила она.

Кабинет службы безопасности в Агентстве представлял собой шумную комнату, заполненную более, чем двадцатью мониторами. Охранник присел за черный стол и пододвинул клавиатуру.

– Так, – произнес он. – Время и место.

– Погрузочный док. Около 2:42 и дальше.

Рамирес покачал головой:

– Мы ничего не найдем.

Камеры агентства недвижимости были цветными и гораздо более высокого качества, чем у табачного магазина. Большинство экранов были одинакового размера, но один намного больше остальных. Охранник перевел запись с погрузочного дока как раз на него, а затем пустил изображение в обратном направлении.

– Вон там, – сказала Эйвери. – Стоп.

Видео остановилось на времени 2:50. Камера показывала панорамный вид парковки, расположенной прямо напротив погрузочного дока, а также левую часть аллеи, вплоть до знака тупика и часть улицы за его пределами. К сожалению, аллея была видна лишь частично до Брэттл-стрит. На парковке находилась единственная машина – минивэн, который вроде был темно-синего цвета.

– Там не должно быть этого автомобиля, – отметил охранник.

– Ты можешь разобрать номера? – спросила Эйвери.

– Да, вижу, – ответил Рамирес.

Все трое сидели и ждали. Какое-то время единственным движением были проезжающие по другой улице машины, а также движение листвы на деревьях.

В 2:53 в поле зрения видеокамер попали два человека.

Они были похожи на любовную парочку.

Мужчина был невысоким, жилистым, с густыми волосами, усами и в очках. Девушка была повыше и с длинными волосами. На ней было легкое летнее платье и шлепанцы. Создавалось впечатление, будто они танцевали. Он держал ее за руку и вращал вокруг себя.

– Вот дерьмо, – произнес Рамирес. – Это Дженкинс.

– То же самое платье, обувь, волосы, – ответила Эйвери.

– Она под воздействием наркотиков. Взгляни на нее, ноги не слушаются.

Они наблюдали, как убийца открыл пассажирскую дверь и усадил ее внутрь. Затем он повернулся и пошел к водительскому сиденью, остановившись по дороге прямо напротив камеры видеонаблюдения и театрально поклонившись.

– Вот дерьмо! – прорычал Рамирес. – Этот ублюдок играет с нами.

– Мне потребуются люди, – сказала Эйвери. – С этого момента Томпсон и Джонс работают с нами. Томпсон может оставаться в парке. Сообщи ему о минивэне, это сузит круг поиска. Нам нужно знать в каком направлении уехала эта машина. Джонсу досталась более сложная работа. Пускай он приедет сюда и следует за фургоном. Меня не волнует, как он будет это делать. Будет проверять каждую камеру, которая может ему помочь.

Она повернулась к Рамиресу, который был поражен, даже шокирован ее действиями:

– Мы нашли нашего убийцу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Усталость, наконец, настигла Эйвери ближе к 18:45, когда она поднималась на лифте на второй этаж полицейского участка. Вся энергия и возбужденность, которые она получила от утреннего происшествия, достигли своей кульминации в этом неплохо проведенном дне и разбираемой ночи с бесчисленными вопросами без ответов. Ее светлая кожа немного загорела на солнце, на голове был беспорядок, пиджак, который она носила ранее, висел на руке. Рубашка была грязной и расправленной. А Рамирес почему-то выглядел даже лучше, чем с утра: волосы зачесаны назад, костюм сидит почти идеально, взгляд такой же резкий и только немного пота на лбу.

– Как тебе удается так хорошо выглядеть? – спросила она.

– Это все моя испанско-мексиканская кровь, – с гордостью пояснил он. – Я спокойно могу продержаться двадцать четыре, а то и сорок восемь часов, и при этом выглядеть просто отлично.

Он кинул быстрый брезгливый взгляд на Эйвери и простонал:

– Да, ты выглядишь дерьмово. Но ты сделала это, – добавил он с явным уважением в глазах.

В это время второй этаж был уже наполовину пуст. Большинство полицейских были либо дома, либо работали вне офиса. Свет в конференц-зале был включен. Дилан Коннелли, явно расстроенный, ходил по кругу. Увидев их, он распахнул дверь.

– Где, черт возьми, вы были? – грозно спросил он. – Я сказал, чтобы отчет был на моем столе к пяти часам. Сейчас почти семь. Вы выключили свои рации. Вы оба, – подчеркнул он. – Я ожидал что-то подобное от тебя, Блэк, но не от тебя, Рамирес. Никто даже не позвонил мне. Никто не отвечал на звонки. Капитан тоже очень зол, так что не вздумайте плакаться ему. Вы хоть представляете, что здесь творилось? О чем вы, черт возьми, думали?

Рамирес поднял руки:

– Мы звонили. Я оставил сообщение.

– Ты звонил двадцать минут назад, – почти кричал Дилан. – Я пытался дозвониться каждые полчаса с 16:30! Кто-то умер? Вы гонялись за убийцей? Может сам Иисус спустился с небес, чтобы помочь вам в этой ситуации? Других объяснений вашему наглому неповиновению я не вижу! Я отстраню вас обоих от этого расследования немедленно.

Он указал на конференц-зал:

– Зайдите.

Вся злость прошла мимо ушей Эйвери. Ярость Дилана скорее была для нее фоновым шумом, который она с легкостью могла отфильтровать. Она научилась этому еще много лет назад, когда жила в Огайо. Ей практически каждую ночь приходилось слышать, как отец неистово орет на мать. Тогда она затыкала уши, напевала разные песни и мечтала о том дне, когда, наконец, выберется отсюда. Сейчас же ее внимание привлекла куда более важная вещь.

На столе лежала свежая газета.

На обложке красовалась ее фотография. Она выглядела так, словно кто-то сунул камеру прямо ей в лицо. Заголовок гласил: «Убийство в парке Ледерман: над делом работает защитник серийных убийц!». Рядом располагалось небольшое фото улыбающегося Говарда Рэндалла, этого старого, осунувшегося маньяка из кошмаров Эйвери, в толстых очках, будто сделанных из стекла от бутылок Кока-Колы. Над его изображением была надпись: «Никому не верьте – ни полиции, ни адвокатам».

– Видели это? – прорычал Коннелли.

Он поднял газету и тут же швырнул ее обратно.

– Ты на главной странице! Первый день в убойном и ты снова на главной странице новостей. Ты понимаешь, насколько это непрофессионально? Нет, нет, – покосился он на пытающегося что-то сказать Рамиреса. – Даже не вздумай сейчас что-либо говорить. Вы оба облажались. Уж не знаю, с кем вы говорили сегодня утром, но вы подняли такую волну дерьма! Каким образом Гарвард прознал о смерти Синди Дженкинс? На сайте Каппа-Каппа-Гаммы выложен целый некролог.

– Может догадались? – предположила Эйвери.

– Да пошла ты, Блэк! Ты отстранена. Слышишь меня?

Капитан О’Мэлли вошел в комнату.

– Подожди, – влез Рамирес. – Ты не можешь это сделать. Ты еще не в курсе, что мы откопали.

– Меня не волнует, что вы нашли, – заорал Дилан. – Я еще не закончил. Ситуация становится все лучше и лучше. Час назад звонил мэр. Оказалось, он играет в гольф с отцом Дженкинс. И он очень хотел бы знать, почему бывший адвокат, который спас от тюрьмы серийного убийцу, работает над убийством дочери его близкого друга.

– Успокойся, – произнес О’Мэлли.

Дилан, с красным от гнева лицом и открытым ртом, резко развернулся. При виде его капитан, который был меньше ростом и спокойнее, хотя казался замотанным и готовым вот-вот взорваться, отступил назад.

– По какой-то причине, – спокойно сказал О’Мэлли, – этот случай разлетелся по всем новостям. Поэтому я бы все же хотел знать, чем вы занимались сегодня весь день. Если ты, конечно, не против, Дилан.

Коннелли пробормотал себе что-то под нос и отвернулся.

Капитан кивнул Эйвери:

– Объяснись.

– Я никому не называла имя жертвы, но я разговаривала с девушкой из Каппа-Каппа, точнее с лучшей подругой Синди Дженкинс – Рейчел Штраус. Должно быть, она просто смогла сложить дважды два. Я сожалею об этом, – сказала она с искренне извиняющимся взглядом, направленным на Дилана. – Переговоры – не мой конек. Я искала ответы на вопросы и я получила их.

– Скажи им, – настаивал Рамирес.

Эйвери обошла конференц-стол:

– У нас в руках серийный убийца.

– Да ладно! – проворчал Дилан. – Как она может предполагать такое? Она первый день работает с этим делом. У нас только одна мертвая девушка. Нет даже намека на это.

– Ты заткнешься сегодня? – заорал О’Мэлли.

Дилан прикусил губу.

– Это не обычное убийство, – продолжила Эйвери. – Вы рассказали мне то, что знали, капитан, а ты сам видел тело, – обратилась она к Дилану. – Убийца хотел, чтобы жертва выглядела живой. Он поклонялся ей. На теле нет ни единого синяка, никаких признаков насилия. Поэтому стоит исключить нападение банды или вероятность насилия в семье. Криминалисты подтвердили, что она была накачана мощным, естественным анестетиком, который убийца мог сделать сам. Вероятнее всего, это были какие-то цветочные экстракты, которые мгновенно парализуют тело, но убивают очень медленно. Можно предположить, что он разводит эти растения под землей. Тогда ему необходимы системы освещения, орошения и подпитки. Я сделала несколько звонков, чтобы выяснить, откуда импортируются подобные семена, где их можно купить и как получить на руки оборудование. Жертва ему нужна была живой, хотя бы на некоторое время. Я не была в этом уверена, пока не увидела его на камере видеонаблюдения.

– Что? – прошептал О’Мэлли.

– Мы нашли его, – сказал Рамирес. – Сильно не радуйтесь. Изображение очень зернистое и сложно разглядеть что-либо четко, но сам момент похищения можно увидеть с двух точек. Дженкинс ушла с вечеринки чуть позже 2:30 в ночь на воскресенье и направилась к своему парню. Он живет в пяти кварталах от Каппа-Каппа-Гаммы. Эйвери предположительно прошла по тому же пути, что и Дженкинс. Она заметила ту самую аллею. Кто знает, что подтолкнуло ее к этому, но, благодаря собственному предчувствию, она проверила камеры видеонаблюдения в соседнем табачном магазине.

– Для этого тебе нужен ордер, – влез Дилан.

– Только в том случае, если его потребуют, – ответила Эйвери. – А иногда бывает достаточно дружелюбной улыбки и приятного разговора. Этот магазинчик подвергался нападениям около десяти раз только в прошлом году. Недавно они решили установить камеру. Магазин находится на противоположной стороне и на пол квартала ниже аллеи, но мы четко смогли разглядеть девушку, прошедшую под деревьями. И я уверена, что это была Синди Дженкинс.

– И тогда она позвонила мне, – влез Рамирес. – Я решил, что она сошла с ума. Серьезно, я просмотрел это видео и даже глазом не повел бы. Блэк же заставила меня вызвать судмедэкспертов и вмешать в это дерьмо всю команду. Можете себе представить, насколько я был зол. Но она была права. На другом конце аллеи есть погрузочный док, где установлена еще одна камера. Мы попросили компанию, которая владеет ею, дать нам возможность просмотреть видеозаписи. Они согласились и тут «бум», – сказал он, разведя руки в стороны, – из аллеи выходит мужчина, держа нашу жертву. То же платье, та же обувь. Он не крупного телосложения, даже меньше самой Синди. Было ощущение, что они танцевали. На самом деле, пританцовывал он, а ее просто держал. Она явно была под воздействием каких-то наркотиков. Неустойчивая походка и другие моменты. Затем он подошел и посмотрел прямо в камеру. Этот козел дразнил нас. Он усадил ее на переднее сиденье минивэна и просто уехал, как ни в чем не бывало. Это был темно-синий Крайслер.

– Номерные знаки? – поинтересовался Дилан.

– Ненастоящие, я уже проверил. Скорее всего, была установлена еще одна табличка поверх настоящей. Я собираю список всех минивэнов этой марки в этом цвете, проданных за последние пять лет, в радиусе пяти округов. Это займет некоторое время, но, возможно, мы как-то сузим круг поиска, получив более подробную информацию. Кроме того, он, судя по всему, был замаскирован. Его лицо тяжело разглядеть. Он носит усы, явно парик и очки. Единственное, в чем мы можем быть уверены, это его рост, около 5,5 или 5,6 футов, и белый цвет кожи.

– Где записи? – спросил О’Мэлли.

– У Сары на первом этаже, – ответила Эйвери. – Она предупредила, что это займет время, но она постарается получить фоторобот убийцы на основании того, что увидит, к завтрашнему дню. Как только мы получим его, мы сможем попытаться сравнить фото со всеми подозреваемыми и провести его через базу данных. Кто знает, может что и всплывет.

– Где Джонс и Томпсон? – спросил Дилан.

– Надеюсь, все еще работают, – ответила Эйвери. – Томпсон отвечает за поиски записей из парка. Джонс пытается отследить машину из аллеи.

– К тому времени, как мы уехали, – добавил Рамирес, – Джонс нашел как минимум шесть разных камер в радиусе десяти кварталов от аллеи. Возможно, они помогут нам.

– Даже если мы потеряем машину, – продолжила Эйвери, – мы, по крайней мере, сможем сузить направление. Мы знаем, что из аллеи он выехал на север. Это, в сочетании с тем, что найдет Томпсон по камерам в парке, позволит нам выделить область и проверить дом за домом, если придется.

– А что насчет судмедэкспертов? – спросил О’Мэлли.

– На аллее ничего не обнаружено, – ответила Эйвери.

– Это все?

– У нас также есть несколько подозреваемых. В ночь своего похищения Синди была на вечеринке. Там присутствовал парень по имени Джордж Файн. Он, как оказалось, преследовал Синди годами: брал те же уроки, что и она, якобы случайно периодически натыкался на нее на различных мероприятиях. Протанцевал с Синди всю ночь и впервые поцеловал ее.

– Вы поговорили с ним?

– Еще нет, – сказала Эйвери и посмотрела прямо на Дилана. – Я хотела получить ваше одобрение перед возможной встряской Гарвардского Университета.

– Хорошо, что у тебя есть хоть какое-то понимание протокола, – проворчал Дилан.

– Также у нее есть парень, – добавила она, обращаясь к О’Мэлли. – Уинстон Грейвс. Синди должна была пойти к нему в ту ночь, но так и не дошла.

– Итак, у нас есть два потенциальных подозреваемых, запись происшествия и машина, которую еще нужно найти. Я впечатлен. Как насчет мотива? У вас есть какие-либо идеи?

Эйвери отвела взгляд.

Запись, которую она видела, положение жертвы и то, как с ней обращались, все указывало на человека, который любил свою работу. Он делал это раньше и он продолжит. Своего рода ложное ощущение всевластия мотивировало его, он не обращал внимания на полицию. Тот поклон на аллее перед камерой говорил сам за себя. Это означало либо храбрость, либо глупость, но не говорило ничего о теле или похищении, указывая на отсутствие наказания.

– Он играет с нами, – сказала она. – Ему нравится то, что он делает и он захочет повторить. Я бы сказала, у него имеется какой-то план. Это еще не конец.

Дилан фыркнул и покачал головой:

– Это нелепо.

– Хорошо, – произнес О’Мэлли. – Эйвери, ты можешь завтра поговорить с подозреваемыми. Дилан, свяжись с Гарвардом и дай им указания. Я сегодня позвоню шефу и расскажу о том, что у нас есть. Я также позабочусь о получении вами необходимых ордеров на просмотр записей с камер видеонаблюдения. Давайте пока держать Томпсона и Джонса в деле. Дэн, знаю, ты работал весь день. Но еще одна просьба и можешь считать, что отработал в ночную. Найди адреса этих двух гарвардских парней, если еще не сделал это. Прокатись мимо них по пути домой. Просто убедись, что они на месте. Я не хочу наткнуться завтра на засовы.

– Сделаю, – сказал Рамирес.

– Ок, – хлопнул О’Мэлли. – Поезжай. Вы оба сегодня отлично поработали и должны гордиться собой. Эйвери и Дилан, задержитесь на минутку.

Рамирес уставился на Эйвери:

– Хочешь, заеду за тобой с утра? В восемь? Поедем вместе?

– Конечно.

– Я проверю Сару на предмет готовых набросков. Возможно, у нее уже будет что-то.

Внезапное предложение напарника помочь без какой-либо просьбы с ее стороны было для Эйвери в новинку. Все остальные, с кем ей приходилось работать с тех пор, как она устроилась в полицию, лишь желали бросить ее мертвой в какой-нибудь канаве.

– Звучит заманчиво, – ответила она.

Как только Рамирес вышел, О’Мэлли усадил Дилана на одну сторону конференц-стола, а Эйвери на другую.

– А теперь слушайте, вы оба, – произнес он тихим, твердым голосом. – Сегодня мне позвонил шеф и поинтересовался, о чем я думал, когда передал этот случай хорошо известному, но опозоренному бывшему адвокату по уголовным делам. Эйвери, я сказал ему, что ты – именно тот человек, кто должен заниматься этим расследованием и я все еще остаюсь при своем мнении. Ты сегодня доказала, что я был прав. Тем не менее, уже почти 19:30, а я все еще здесь. У меня есть жена и трое детей, ожидающих меня дома, и я очень хочу, наконец, пойти к ним и забыть об этом проклятом месте хотя бы ненадолго. Вполне очевидно, что ни один из вас не имеет подобных проблем, поэтому, возможно, вы не понимаете, о чем я говорю.

Она удивленно посмотрела на него.

– Как-нибудь наладьте ваши отношения и перестаньте беспокоить меня своим дерьмом! – злобно проговорил он.

В комнате повисла напряженная тишина.

– Дилан, начни вести себя как руководитель! Не названивай мне по поводу каждого момента, который тебе не нравится! Учись работать со своими же людьми! А ты, – обратился он к Эйвери, – лучше убери свой дурацкий юмор и пофигизм, и начни работать так, будто тебе не все равно, потому что я тебя знаю.

Он посмотрел на нее в течение продолжительного времени, а затем продолжил:

– Мы с Диланом прождали вас несколько часов. Нравится отключать рации? Не отвечать на звонки? Это как-то помогает тебе думать? Хорошо. Можешь и дальше так продолжать. Но когда тебе звонит руководитель, ты обязана перезвонить. Если это произойдет еще раз, ты будешь отстранена. Поняла?

Эйвери кивнула, чувствуя себя униженно и произнесла:

– Поняла.

– Аналогично, – кивнул Дилан.

– Отлично, – сказал О’Мэлли.

Он встал и улыбнулся:

– А теперь, хоть я и должен был сделать это раньше, но уже не будет лучшего времени, чем сейчас. Эйвери Блэк, я хотел представить тебе Дилана Коннелли, разведенного отца двоих детей. Жена ушла от него два года назад, так как он не появлялся дома и много пил. Теперь они живут в Мэне и он с ними не видится. Поэтому он все время зол.

Дилан напрягся и хотел было что-то сказать, но не успел.

– Дилан, познакомься с Эйвери Блэк, бывшим адвокатом по уголовным делам, который облажался и выпустил на улицы Бостона одного из худших серийных убийц в мире, человека, который снова пошел убивать и разрушил всю ее жизнь. У нее позади многомиллионные контракты, бывший муж и ребенок, который едва разговаривает с ней. Так же, как и ты, она убивает свое горе в работе и алкоголе. Видите? У вас двоих намного больше общего, чем вы думали.