Избранное

Астрам

Поздние гости отцветшего лета,Шепчутся ваши головки понурые,Словно клянете вы дни без просвета,Словно пугают вас ноченьки хмурые…Розы – вот те отцвели, да хоть жили…Нечего вам помянуть пред кончиною:Звезды весенние вам не светили,Песней не тешились вы соловьиною…Начало 1860-х годов

Гаданье

Ну, старая, гадай! Тоска мне сердце гложет,Веселой болтовней меня развесели,Авось твой разговор убить часы поможетИ скучный день пройдет, как многие прошли!  «Ох, не грешно ль в воскресение?  С нами господняя сила!  Тяжко мое прегрешение…  Ну, да уж я разложила!  Едешь в дорогу ты дальную,  Путь твой не весел обратный:  Новость услышишь печальную  И разговор неприятный.  Видишь: большая компания  Вместе с тобой веселится,  Но исполненья желания  Лучше не жди: не случится.  Что-то грозит неизвестное…  Карты-то, карты какие!  Будет письмо интересное,  Хлопоты будут большие!  На сердце дама червонная…  С гордой душою такою:  Словно к тебе благосклонная,  Словно играет тобою!  Глядя в лицо ее строгое,  Грустен и робок ты будешь:  Хочешь сказать ей про многое,  Свидишься – всё позабудешь!  Мысли твои все червонные,  Слезы-то будто из лейки,  Думушки, ночи бессонные –  Всё от нее, от злодейки!  Волюшка крепкая скручена,  Словно дитя ты пред нею…  Как твое сердце замучено,  Я и сказать не умею!  Тянутся дни нестерпимые,  Мысли сплетаются злые…  Батюшки-светы родимые!  Карты-то, карты какие!!.»Умолкла старая. В зловещей тишинеНасупившись сидит. Скажи, что это значит?Старуха, что с тобой? Ты плачешь обо мне?Так только мать одна об детском горе плачет,И стоит ли того? Я знаю напередВсё то, что сбудется, и не ропщу на Бога:Дорога выйдет мне, и горе подойдет,Там будут хлопоты, а там опять дорога…Ну полно же, не плачь! Гадай иль говори,Пусть голос твой звучит мне песней похоронной,Но только, старая, мне в сердце не смотриИ не рассказывай об даме об червонной!Начало 1860-х годов

Дорожная дума

Позднею ночью, равниною снежнойЕду я. Тихо. Всё в поле молчит…Глухо звучат по дороге безбрежнойСкрип от полозьев и топот копыт.Всё, что, прощаясь, ты мне говорила,Снова твержу я в невольной тоске.Долог мой путь, и дорога уныла…Что-то в уютном твоем уголке?Слышен ли смех? Догорают ли свечи?Так же ль блистает твой взор, как вчера?Те же ли смелые, юные речиБудут немолчно звучать до утра?Кто там с тобой? Ты глядишь ли бесстрастноИль трепещешь, волнуясь, любя?Только б тебе полюбить не напрасно,Только б другие любили тебя!Только бы кончился день без печали,Только бы вечер прошел веселей,Только бы сны золотые леталиНад головою усталой твоей!Только бы счастье со светлыми днямиТак же гналось по пятам за тобой,Как наши тени бегут за санямиСнежной равниной порою ночной!1865 или 1866

Юмористические стихотворения. Пародии. Эпиграммы. Экспромты

Чудеса

Какие чудеса творятсяУ нас по прихоти судьбы:С сынами Франции мирятсяУгрюмой Англии сыны.И даже (верх всех удивлений!)Союз меж ними заключен,И от бульдожьих уверенийВ чаду Луи Наполеон!Уж не опять ли воединоОни под знаменем крестаИдут толпами в Палестину,Чтоб воевать за гроб Христа?Нет, для народов просвещенныхТеперь уж выгоды в том нет:Что взять им с греков угнетенных?Зато не беден Магомет!И против Руси собираютОни за то войска свои,Что к грекам руку простираютОни в знак мира и любви.А турок просто в восхищенье!До этих пор он жил как зверь,Не зная вовсе просвещенья,А просвещается теперь!Уж вместо сабли он иголкуИзделья английского взялИ на французскую ермолкуЧалму родную променял.Но европейского покрояЕго одежда не спасла,И под ермолкой, под чалмою,Одна у турка голова.Ведь мы уж были у Синопа,И просвещенных мусульманНа кораблях купцов ЕвропыИх просветивших англичан.И для французиков нахальныхГотов у нас уж пир такой,Что без своих нарядов бальныхОни воротятся домой.А если захотят остаться,От дорогих таких гостейНе можем, право, отказаться,Не успокоив их костей.5 апреля 1854

Перо

    Несясь дорогою большою,Перо гусиное в сторонке вижу я,    И вот уж странною мечтою    Душа наполнилась моя.Скажи, давно ли гусь тобою любовался,Увидя образ свой в серебряных волнах,  Или когда пред самкой красовалсяИ чувства выражал ей в пламенных словах?  Потом, когда на кухню гусь попалсяИ повар там его искусно общипал,    На чью ты долю, друг, достался,  И кто тебя дорогой потерял?  Помещик ли тобой свои расходы    В тетрадку ветхую писал  И вечерком, любуяся природой,    В зубах тобою ковырял?  А может быть, помещик, светских правил.  Сам погружен в важнейшие дела,  Приказчику именье предоставил:  Скажи, всегда ль рука его лгала?  Чиновник ли в порыве вдохновеньяПо десяти листов тобою в день марал    И в сладкий миг отдохновенья  Тебя в зубах с достоинством держал?  Но если же плешивая Фемида    Уж до советника дошла,Ты отдыхал, мой друг: больная Немезида  Тебя только для подписи брала.В руках Фиглярина ль в сей пасмурной юдоли  Ты лавочку в Гороховой хвалил    И под ярмом хозяйской воли,Как меч Суворова, ты Гоголя разил?Твой хвост откушен, друг: как рифм найти, не зная,Писака ли тебя с досадою изгрыз,Иль крыса белая, под старость отдыхая,Не кинула ль тебя на долю черных крыс?  Иль, может быть, душевные беседы  Поэт векам передавал тобой:Отечества ли пел он громкие победы,  Иль подличал пред старшими порой;  Элегии ль унылые напевы,Или сонета звук, иль нежный мадригал    Любви прелестной юной девы,    Как дар великий, посвящал;  Иль с чудною могущественной лирой  Он за века минувшие летал;Или карал людей он едкою сатирой  И колкой эпиграммой обличал?..    И, может быть, людьми гонимый    За обличенье их страстейИ в самом бедствии ничем не победимый,Он бросил здесь тебя с проклятьем на людей.26 июля 1854

Пародия («Пьяные уланы…»)

Пьяные уланыСпят перед столом,Мягкие диваныЗалиты вином.Лишь не спит влюбленный,Погружен в мечты, –Подожди немного,Захрапишь и ты.6 августа 1854Орел

Пародия («И странно, и дико…»)

И скучно и грустно…

И странно, и дико, и целый мне век не понять    Тех толстых уродливых книжек:Ну как журналистам, по правде, не грех разругать  «Отрывки моих поэтических вспышек»?Уж я ль не трудился! Пудовые оды писал,    Элегии, драмы, романы,Сонеты, баллады, эклоги, «Весне» мадригал,  В гекзаметры даже облек «Еруслана»Для славы одной! (Ну, конечно, и денежки брал –    Без них и поэтам ведь жутко!)И всё понапрасну!.. Теперь только я распознал,  Что жизнь – препустая и глупая шутка!7 ноября 1854

Желание славянина

Дайте мне наряд суровый,Дайте мурмолку мою,Пред скамьею стол дубовый,Деревянную скамью.Дайте с луком буженины,Псов ужасных на цепяхДа лубочные картиныНа некрашеных стенах.Дайте мне большую полкуВсевозможных древних книг,Голубую одноколку,Челядинцев верховых.Пусть увижу в доме новомЗолотую старинуДа в кокошнике парчовомБелобрысую жену.Чтоб подруга дорогаяВсё сидела бы одна,Полотенце вышиваяУ закрытого окна,А на пир с лицом смиреннымВыходила бы онаИ огромный кубок с пеннымВыпивала бы до дна…5 июля 1855

Из Байрона (пародия)

Пускай свой путь земной пройду яЛюдьми не понят, не любим, –Но час настанет: не тоскуя,Я труп безгласный брошу им!И пусть могилы одинокойНикто слезой не оросит –Мне всё равно! Заснув глубоко,Душа не узрит мрамор плит.26 августа 1855

Приезд (пародия)

Осенний дождь волною грязной   Так и мочил,Когда к клячонке безобразной   Я подходил.Смотрели грустно так и лужи,   И улиц тьма,И как-то сжалися от стужи   Кругом дома.И ванька мой к квартире дальной   Едва плелся,И, шапку сняв, глядел печально,   На чай прося.1 сентября 1855

Гений поэта

П. И. Ч<айковско>му

Чудный гений! В тьму пучинБросил стих свой исполин…Шею вывернув Пегасу,Музу вздевши на аркан,В тропы лбом, пятой к Парнасу,Мощный скачет великан.14 ноября 1855

«Видок печальный, дух изгнанья…»

1Видок печальный, дух изгнанья,Коптел над «Северной пчелой»,И лучших дней воспоминаньяПред ним теснилися толпой,Когда он слыл в всеобщем мненьеУчеником КарамзинаИ в том не ведала сомненьяЕго блаженная душа.Теперь же ученик унылыйУнижен до рабов его,И много, много… и всегоПрипомнить не имел он силы.2В литературе он блуждалДавно без цели и приюта;Вослед за годом год бежал,Как за минутою минута,Однообразной чередой.Ничтожной властвуя «Пчелой»,Он клеветал без наслажденья,Нигде искусству своемуОн не встречал сопротивленья –И врать наскучило ему.3И непротертыми глазамиНа «Сын Отечества» взирал,Масальский прозой и стихамиПред ним, как жемчугом, блистал.А Кукольник, палач банкротов,С пивною кружкою в руке,Ревел – а хищный Брант и Зотов,За ним следя невдалеке,Его с почтеньем поддержали.И Феба пьяные сыныСреди пустынной тишиныЕго в харчевню провожали.И дик, и грязен был журнал,Как переполненный подвал…Но мой Фиглярин облил супомТворенья друга своего,И на челе его преглупомНе отразилось ничего.4И вот пред ним иные мненьяВ иных обертках зацвели:То «Библиотеку для чтенья»Ему от Греча принесли.Счастливейший журнал земли!Какие дивные рассказыБрамбеус по свету пустилИ в «Библиотеку» вклеил.Стихи блестящи, как алмазы,И не рецензию, а браньГлаголет всякая гортань.Но, кроме зависти холодной,Журнала блеск не возбудилВ душе Фиглярина бесплоднойНи новых чувств, ни новых сил.Всего, что пред собой он видел,Боялся он, всё ненавидел.1856 или 1857

Первое апреля

Денек веселый! С давних порОбычай есть патриархальныйУ нас: и лгать, и всякий вздорСегодня всем пороть нахально,Хоть ложь-то, впрочем, привиласьТак хорошо к нам в самом деле,Что каждый день в году у насОтчасти – первое апреля.Но вот N. N., приятель мой,Он вечно лжет и мрачен вечно;Не мудрено: его поройБранят за то… Теперь беспечноСмеется, шутит… Как понять?А! понимаю: пустомеляВсем безопасно может врать –Сегодня первое апреля.Приносят мне письмо. ЕгоЯ чуть не рву от нетерпенья, –Оно от друга моего.Однако что за удивленье!В нем столько чувства, даже честьВо всем: и в мыслях и на деле.Смотрю на надпись: так и есть!Читаю: первое апреля.«Откуда вы, друзья мои?Чайковский?» – «Я сидел у Лего».– «А ты, Селецкий?» – «У Морни…»– «А Эртель?» – «У Кобылы пегой…»– «А Каратаев?» – «Дома был…»– «А Галкин?» – «Прямо от Бореля…»– «Как, что за чушь? Ах, я забыл,Ведь нынче первое апреля».Знакомых встретите… на васВсе смотрят с подозреньем тоже.«Скажите мне, который час?» –Вдруг спросят как-то злей и строже.«Такой-то» – «Ах, неправда, нет;Вы с нами пошутить хотели…»Что ж, нынче шутит целый свет –Сегодня первое апреля.А я теперь, наоборот,Способен даже больше верить:Сегодня всякий, правда, лжет,Зато не нужно лицемерить…Сегодня можно говоритьВсю правду, метко в друга целя,Потом всё в шутку обратить:«Сегодня первое апреля».Сегодня мне скажите вы,Что не берут в России взяток,Что город есть скверней Москвы,Что в «Пчелке» мало опечаток,Что в свете мало дураков…Вполне достигнете вы цели,Всему поверить я готов, –Сегодня первое апреля.5 апреля 1857Санкт-Петербург

П. Чайковскому («Нет, над письмом твоим напрасно я сижу…»)

ПосланиеНет, над письмом твоим напрасно я сижу,   Тебя напрасно проклинаю,Увы! там адреса нигде не нахожу,   Куда писать тебе, на знаю.Не посылать же мне «чрез Феба на Парнас»..   Во-первых, имени такого,Как Феб иль Аполлон, и в святцах нет у нас   (Нельзя ж святым считать Попова),А во-вторых, Парнас высок, и на него   Кривые ноги почтальонаПути не обретут, как не обрел его   Наш критик Пухты и Платона…Что делать? Не пишу. А много б твой «поэт»   Порассказал тебе невольно:Как потерял он вдруг и деньги и билет,   Попавши в град первопрестольный;Как из Москвы, трясясь в телеге, он скакал   С певцом любви, певцом Украйны,Как сей певец ему секретно поверял   Давно известные всем тайны.Как он, измученный, боялся каждый миг   Внезапной смерти от удара,Как, наконец, пешком торжественно достиг   Полей роскошных Павлодара;Как он ничем еще не занялся пока   И в мирной лени – слава Богу! –Энциклопедию, стихи обоих «К» –   Всё забывает понемногу;Но как друзей своих, наперекор судьбе,   Он помнит вечно и тоскует,За макаронами мечтает о тебе,   А за «безе» тебя целует,Как, разорвав вчера тетрадь стихов своих,   Он крикнул, точно Дон Диего:«Спаси его, Господь, от пакостей таких,   Как ты спасал его от Лего!»……………5 июля 1857Павлодар

Пародия («Боже, в каком я теперь упоении…»)

Боже, в каком я теперь упоении  С «Вестником русским» в руках!Что за прелестные стихотворения,    Ах!Там Данилевский и А. П. таинственный,Майков – наш флюгер-поэт,  Лучше же всех несравненный, единственный –    Фет.Много бессмыслиц прочтешь патетических,  Множество фраз посреди,Много и рифм, а картин поэтических    Жди!18 февраля 1858

Русской гетере

В изящной Греции гетеры молодые.С толпою мудрецов сидели до зари,  Гипотезы судили мировые  И розами венчали алтари…Тот век давно прошел… К богам исчезла вера,Чудесный мир забыт… И ты, моя гетера,    Твой нрав веселый не таков:К лицу тебе твоя пастушеская шляпа,  И изо всех языческих богов    Ты любишь – одного Приапа.13 января 1859

«Для вас так много мы трудились…»

Для вас так много мы трудились,И вот в один и тот же часМы развелись и помирилисьИ даже плакали для вас.Нас слишком строго не судите,Ведь с вами, право, господа, –Хотите ль вы иль не хотите –Мы разведемся навсегда.18 апреля 1859

Ожидание

Подражание Ламартину

В час тихий вечера, над озером зеркальным,Я ждал, уединясь в раздумий печальном,И долго я смотрел при шелесте древесНа ясную лазурь темнеющих небес.Кругом передо мной широкий дол тянулся;Так тихо было всё, что лист не шевельнулся;Носился ветерок над спящею водой,И небо чистое висело надо мной.Я ждал, я ждал, я ждал – никто не появлялся,Один лишь голос мой пустынно раздавался,И дума грустная запала в ум тогда:Зачем и для чего я приходил сюда?Никто не назначал мне тайного свиданья,Ждать было некого… К чему же ожиданье?……………Я в мире одинок, и мне волнует кровьРаздумье тихое скорее, чем любовь.Но все-таки я ждал… Я ждал, чтоб ночь глухаяНа землю спала бы, кругом благоухая,Чтоб опрокинулся весь этот свод небесВ пучину озера, при шелесте древес.Потом, припомнив все печали и утраты,Я тихо арию пропел из «Травиаты»И шагом медленным понес к себе домойИзмученную грудь, убитую тоской………………<1860>

В альбом

Е. Е. А.

Вчера на чудном, светлом бале,От вальса быстрого устав,Вы, невзначай и задрожав,Свою перчатку разорвали.И я подумал: «О, мой Бог!..(А на душе так было сладко)Я был бы счастлив, если б могБыть той разорванной перчаткой!»1860

Каролине Карловне Павловой

По прочтении ее поэмы «Кадриль»Я прочитал, я прочитал,Я перечитывал три разаИ наизусть припоминалСтраницы вашего рассказа.Какие рифмы, что за стиль!Восторга слез я лил немало,И сердце страстно танцевалоПод ваш пленительный кадриль.Теперь в душе одно желанье:О, если б где-нибудь в собраньеИли на бале встретить вас,Всю окруженную цветами, –И провести в беседе с вамиХотя один ничтожный час;О ходе русского прогрессаТираду длинную сказать…О Пушкине потолковать…И после… с вами, поэтесса,Одну кадриль протанцевать!1860Красное Село

Элегия

Посвящается г. О. Дютшу, автору оперы «Кроатка, или Соперница»

Я видел, видел их… Исполненный вниманья,Я слушал юношей, и жен, и стариков,А вкруг меня неслись свистки, рукоплесканья    И гул несвязных голосов.Но что ж! Ни Лазарев, то яростный, то нежный,    Ни даже пламенный СеровНе вызвали б моей элегии мятежной    И гармонических стихов.Я молча бы прошел пред их гремящей славой…    Но в утро то мой юный ум  Пленял иной художник величавый,    Иной властитель наших дум.То был великий Дютш, по музыке приятной  Всем гениям возвышенный собрат;Происхождением – германец, вероятно,    Душою – истинный кроат.Но Боже, Боже мой! как шатко всё земное!Как гений глубоко способен упадать!Он позабыл сердец сочувствие святое,Он Лазарева стал лукаво порицать.И вдруг – от ужаса перо мое немеет! –Маэстро закричал, взглянувши на него:«„Соперница“ твоя соперниц не имеет,    Уж хуже нету ничего!»  Смутился Дютш. Смутилося собранье,    Услышав эти словеса,И громче прежнего неслись рукоплесканья    И завывали голоса.Между декабрем 1860 и апрелем 1861

Красному яблочку червоточинка не в укор

Пословица в одном действии, в стихахподражание великосветским комедиям-пословицам русского театра

Граф, 30 л.

Графиня, 20 л.

Князь, 22 л.

Слуга, 40 л.

Театр представляет богато убранную гостиную.

Явление 1

Графиня (одна)

Как скучно быть одной…Явление 2

Те же и слуга (входя).

Слуга

К вам князь.

Графиня

Проси скорее…

Явление 3Князь, за ним слуга.

Князь

Войти ли мне иль нет, пленительная фея?Мне сердце всё твердит: любовь в ее груди,А опыт говорит: уйди, уйди, уйди!

Слуга уходит.

Явление 4

Графиня и князь.

Графиня

Я не ждала вас, князь…

Князь

А я… я жду ответа!Для вас я пренебрег родными, мненьем света,Свободой, деньгами, кредитом у Дюссо…Для вас, для вас одной я, словом, бросил всё…Я думаю, всегда для дамы это лестно…

Графиня

Вы попрекаете, и очень неуместно.

Князь

Я попрекаю, я? Пусть вас накажет Бог!Подумать даже я подобного не мог.Но слушайте: когда с небес ударят грозыИ землю обольют живительным дождем,Земля с отчаяньем глотает эти слезы,И стонет, и дрожит в безмолвии немом.Но вот умчался гром, и солнце уж над намиСияет весело весенними лучами,Всё радуется здесь, красуется, цветет,А дождь, вина всему, уж больше не идет!Мне часто в голову приходит то сравненье:Любовь есть солнце, да! Она наш верный вождь.Я – вся земля, я – всё цветущее творенье,А вы – вы дождь!К чему же поведет бесплодная гордыня?Вот что я нынче вам хотел сказать, графиня.

Графиня

Я долго слушала вас, вовсе не сердясь…Теперь уж ваш черед меня послушать, князь.

Князь

Я превращаюсь в слух… Клянуся Аполлоном,Я рад бы сделаться на этот миг шпионом.

Графиня (небрежно)

И выгодно б для вас остаться им, я чай?

(Переменив тон и становясь в позу.)

Случалось ли когда вам, просто, невзначай,Остановить на том досужее вниманье:Какое женщине дается воспитанье?С пеленок связана, не понята никем,Она доверчиво в мужчинах зрит эдем,Когда ж приблизится коварный искуситель,Ей прямо говорит: «Подальше не хотите ль», –И, всеми брошена, палимая стыдом,Она прощает всё и молится о нем…Теперь скажите мне по совести признанье:Какое женщине дается воспитанье?

Князь

Графиня, вы меня заставили краснеть…Ну, можно ль лучше вас на вещи все смотреть?На память мне пришел один куплет французской,Импровизация княгини Чернопузской…

Графиня

Импровизация тогда лишь хороша,Когда в ней есть и ум, и чувство, и душа.

Князь

А кстати, где ваш муж?

Графиня

Он в клубе.

Князь

Неужели?

(Целуя руку ей.)

И он оставил вас для этой мелкой цели?

(Становясь на колени.)

Он вас покинул, вас? Ваш муж, ей-богу, глуп!Явление 5

Граф (показываясь в дверях)

Я здесь, я слышал всё, я не поехал в клуб!

Князь (в сторону)

Некстати же я стал пред нею на колени!

Графиня

(в сторону)

Предвижу много я кровавых объяснений!

Граф (язвительно)

Достойный ловелас! Извольте выйти вон!

Князь (спокойно)

Мое почтенье, граф! Графине мой поклон!

(Изящно кланяется и уходит.)

Явление 6

Графиня и граф.

Граф

Ну что, довольны вы моей судьбой печальной?По счастью, я для вас не изверг театральный:Не стану проклинать, не стану убивать,А просто вам скажу, что мне на вас плевать!Не стану выставлять я ваших черных пятен,И дым отечества мне сладок и приятен,Но прыгать я готов на сажень от земли,Когда подумаю, кого вы предпочли…

Графиня

Подумайте ж и вы – скажу вам в оправданье –Какое женщине дается воспитанье?С пеленок связана…

Граф (подсказывая с иронией)

Не понята никем…

Графиня (не понимая иронии)

Она доверчиво в мужчинах зрит эдем…

Граф

Довольно! Это я давно на память знаюИ «Сын Отечества» читать предпочитаю!

(Иронически кланяется и уходит.)

Явление 7

Графиня (одна)

Как скучно быть одной…

(Уходит.)

Явление 8

Слуга (входя на цыпочках)

Да, погляжу в окно:Лизету милую к себе я жду давно…Однако надо мне подумать в ожиданье:Какое женщине дается воспитанье?

Задумывается. Занавес медленно опускается. Картина.

<1862>

К портрету И. В. Вернадского

Приличней похвалы ему нельзя сказать:Мать дочери велит статьи его читать.<1862>

К портрету А. Н. Серова

О музыке судя лет сорок вкось и вкривь,Над Ростиславом он отпраздновал победу.  Сначала выпустил Юдифь,    Потом – Рогнеду.Из музыканта он вдруг педагогом стал,Но в педагогии покрылся вечным срамом.  Плохое воспитанье дал    Он этим дамам:Одна Владимира хотела уморить,Другая пьяного прельстила Олоферна,  И обе так привыкли выть,    Что даже скверно.24 августа 1869

Фея моря

Из ЭйхендорфаМоре спит в тиши ночной,И корабль плывет большой;Вслед за ним, косой играя,Фея плещется морская.Видят бедные пловцыРазноцветные дворцы;Песня, полная тоскою,Раздается над водою…Солнце встало – и опятьФеи моря не видать,И не видно меж волнамиКорабля с его пловцами.23 сентября 1869

Плач Юстиниана

Ночью вчера, задремав очень рано,В грезах увидел я Юстиниана.В мантии длинной, обшит соболями,Так говорил он, сверкая очами:«Русь дорогая! Тебя ли я вижу?Что с тобой? Ты не уступишь Парижу!Есть учрежденья в тебе мировые,Рельсы на Невском, суды окружные –Чтоб не отстать от рутины заморской;Есть в тебе даже надзор прокурорской;Точно в других образованных странах,Есть и присяжные… в длинных кафтанах.В судьи ученых тебе и не надо,Судьям в лаптях ты, родимая, рада.Им уж не место в конторе питейной:Судят и рядят весь мир на Литейной.Вечно во всем виноваты дворяне,Это присяжные знают заране,Свистнуть начальника в рожу полезно,Это мужицкому сердцу любезно.„Вот молодец, – говорят они хором, –Стоит ли думать над этаким вздором?“Если ж нельзя похвалить его гласно,„Он сумасшедший“, – решат все согласно,Но ненадолго ума он лишился,Треснул – и тотчас опять исцелился!Публика хлопает, – и в наказаньеШлют ее вон… под конец заседанья.Злы у вас судьи, но злей адвокаты:Редко кто чешется, все демократы!Как я любуюсь на все эти секты,Я, написавший когда-то пандекты,Как бы министры мои удивились,Знавшие весь corpus juris civilis{Свод гражданского права (лат.). – Ред.},Если б из дальней, родной ВизантииВетер занес их на север России!Там, в Византии, сравненный с Минервой,Законодатель считался я первый, –Здесь же остаться мне первым уж трудно:Здесь сочиняет законы Зарудный!»Смолк император при имени этом,Словно ужаленный острым ланцетом,И в подтвержденье великой печалиСлезы из глаз его вдруг побежали.Чтоб усыпить его силой целебной,Дал я прочесть ему «Вестник судебный»,Сам же прочел об Урусовском делеИ, к удивленью, проснулся в постели.Видно, недаром всё это виденье!Было ужасно мое пробужденье:Солнце в глаза уж смеялось мне резко,От мирового лежала повестка,И осторожно, как некие воры,В спальню входили ко мне кредиторы.14 ноября 1869

Совет молодому композитору

По поводу оперы Серова «Не так живи, как хочется»Чтоб в музыке упрочиться,О юный неофит,Не так пиши, как хочется,А как Серов велит!29 ноября 1869

«Когда будете, дети, студентами…»

Когда будете, дети, студентами,Не ломайте голов над моментами,Над Гамлетами, Лирами, Кентами,Над царями и над президентами,Над морями и над континентами,Не якшайтеся там с оппонентами,Поступайте хитро с конкурентами.А как кончите курс эминентамиИ на службу пойдете с патентами –Не глядите на службе доцентамиИ не брезгайте, дети, презентами!Окружайте себя контрагентами,Говорите всегда комплиментами,У начальников будьте клиентами,Утешайте их жен инструментами,Угощайте старух пеперментами –Воздадут вам за это с процентами:Обошьют вам мундир позументами,Грудь украсят звездами и лентами!..А когда доктора с орнамёнтамиНазовут вас, увы, пациентамиИ уморят вас медикаментами…Отпоет архиерей вас с регентами,Хоронить понесут с ассистентами,Обеспечат детей ваших рентами(Чтоб им в опере быть абонентами)И прикроют ваш прах монументами.1860-е годы

Японский романс

Наша мать Япония,Словно МакедонияДревняя, цветет.Мужеством, смирениемИ долготерпениемСлавен наш народ.В целой Средней АзииСлавятся АспазииНашей стороны…В Индии и далее,Даже и в АвстралииВсеми почтены.Где большой рукав рекиНила – гордость Африки, –Наш гремит талант.И его в АмерикеЧасто до истерикиПрославляет Грант.А Европа беднаяПьет, от страха бледная,Наш же желтый чай.Даже мандаринами,Будто апельсинами,Лакомится, чай.Наша мать Япония,Словно МакедонияДревняя, цветет.Воинство несметное,С виду незаметное,Край наш стережет.До Торжка и СтарицыСлавны наши старицы –Жизнию святой,Жены – сладострастием,Вдовы – беспристрастием,Девы – красотой.Но не вечно счастие –В светлый миг ненастияНадо ожидать:Весть пришла ужасная,И страна несчастнаяМается опять.Дремлющие воиныВновь обеспокоены,Морщатся от дел, –Все пришли в смятение,Всех без исключенияУжас одолел:Всё добро микадиноВ сундуки укладено,И микадо самК идолам из оловаГнет покорно голову,Курит фимиам.Что ж все так смутилися,ПереполошилисяВ нашей стороне?– Генерала Сколкова,Капитана Волкова…Ждут в Сахалине.1860-е годы