Покоренная графом

Джейн промолчала. Как ни печально, это была чистая правда.

– Ты никогда раньше не бывала на таких приемах, – продолжал брат. – Ты просто должна поехать.

– Ничего подобного! К тому же я никогда и не хотела побывать на подобном приеме.

Она не видела ни малейшего смысла в светских приемах. У нее есть несколько хороших подруг и… Ну, если честно, то у нее всего две подруги – Кэт и Энн, но и те сейчас гораздо больше интересовались своими мужьями и будущими младенцами. Это все равно не означало, что ей хотелось провести несколько дней в чужом доме – с людьми, которых она не знала. Да и ее брат никогда прежде не рвался водить компанию с незнакомцами.

– Почему ты так хочешь поехать, Рэндольф?

Он на мгновение отвел взгляд, а потом вдруг посмотрел ей прямо в глаза и заявил:

– Теперь, когда ты живешь отдельно, я подумываю о женитьбе.

Джейн в изумлении уставилась на брата. Ей хотелось отпустить какое-нибудь едкое замечание насчет бесплатной кухарки или же спросить, почему Рэндольфа перестали удовлетворять визиты по средам к вдове Конклин, но она, вспомнив о прошлом, вовремя прикусила язык.

Жизнь Рэндольфа перевернулась, когда ей было четырнадцать: их родители погибли в дорожной катастрофе, а брат вернулся из Лондона, чтобы заменить ей родителей. Да, все знали, что в конце концов Рэндольф войдет в семейное дело и станет очередным Уилкинсоном в фирме «Уилкинсон, Уилкинсон и Уилкинсон», но сначала он собирался провести несколько лет в столице (Джейн прекрасно помнила, как они с отцом время от времени орали друг на друга).

А потом карета, в которой ехали их родители, врезалась в большой дуб. Никто толком не знал, что произошло, но лошадь, которой правил папа, была недавно купленной и немного пугливой. Вероятно, через дорогу метнулся кролик или какое-то другое мелкое животное, и лошадь понесла. И, увы, это случилось на повороте дороги с большим деревом…

Джейн была совсем юной и очень эгоистичной к тому же, поэтому приняла жертву брата как должное. Рэндольф был на пять лет старше, и Джейн считала его взрослым, но сейчас, оглядываясь на те годы, понимала, что ему тогда было всего лишь девятнадцать!

Ходили слухи, что он был влюблен, но девушка отказалась выйти за него – не желала жить в крохотной деревушке, где придется растить и воспитывать четырнадцатилетнюю золовку.

Рэндольф никогда не упоминал про ту утраченную любовь, а Джейн никогда не спрашивала. Наверное, спросить стоило, но они никогда не разговаривали о чувствах. А теперь, спустя четырнадцать лет… как ей найти слова?

– Ты никогда не говорил, что хочешь завести семью, Рэндольф.

Брат пожал плечами.

– Все мужчины хотят. – Он хмуро посмотрел на нее. – И большинство женщин.

Она помолчала, потом спросила:

– И ты думаешь, что сможешь найти подходящую невесту на этом приеме?

Брат опять пожал плечами и отвел взгляд.

– Не знаю. Не исключено. По крайней мере, у меня появится возможность познакомиться с другими людьми, не только с обитателями Лавсбридж.

Что ж, это правда. Возможно, и ей эта поездка пойдет на пользу. Новая встреча с лордом Эвансом может исцелить ее от странной хандры.

– Ладно, хорошо. Если ты хочешь поехать на прием, я поеду с тобой.

Рэндольф широко улыбнулся и протянул ей приглашение.

– Превосходно, Джейн! Напишешь, что мы согласны?

Чентон-мэнор, 27 октября

Алекс чуял неладное.

Когда несколько минут назад он прибыл в особняк своего зятя, Чарлз, один из грумов Роджера, с какой-то странной жалостью посмотрел на него, прежде чем отогнать его коляску в конюшню. А теперь Дженнингс, дворецкий, сообщил, что лорд Чентон внезапно вспомнил о каком-то неотложном деле и ушел. А то, как Дженнингс отводил глаза… тоже наводило на подозрения. Но что же именно скрывали Чарлз и дворецкий? И почему Роджер сбежал?

Дженнингс провел его в красную гостиную, где сидела сестра Алекса, кормившая сына.

– Что происходит, Диана?

– Не рычи на меня так, а то испортишь пищеварение бедняжке Кристоферу.

Единственными видимыми частями тела достойнейшего Кристофера Александра Дэвида Филиппа Ливингстон-Смита были розовые пятки. Когда Диана в первый раз стала матерью, она кормила ребенка, в уединении, но теперь всего лишь накинула на себя и младенца широкую шаль.

– Садись же скорее, – добавила сестра.

Алекс опустился на краешек ближайшего кресла.

– Послушай, Диана…

– Расскажи, как дела в городе, – перебила сестра. – Ужасно хочется узнать последние сплетни.

Алекс сделал глубокий вдох. Его сестрица прекрасно умела менять тему разговора, когда хотела что-либо скрыть, но на сей раз он не позволит ей увильнуть от ответа.

– Буду счастлив, Диана, поговорить с тобой о Лондоне, но только после того, как ты скажешь, что за чертов… – Алекс откашлялся. – Пожалуйста, скажи, что здесь происходит?

Сестра нахмурилась и ловко переложила младенца к другой груди.

– Не понимаю, о чем ты…

Алекс фыркнул и пробурчал:

– Ты прекрасно все понимаешь. Во-первых, Роджер куда-то сбежал. Во-вторых… Знаешь, Чарлз и Дженнингс… оба посмотрели на меня так, словно я – агнец на заклание. В-третьих, у тебя дергается глаз – так бывает всегда, когда ты что-то замышляешь.

Сестра поморщилась.

– Не выдумывай, глаз у меня не дергается.

Интересно, какой заговор могла вынашивать Диана в день крещения сына? Вроде бы праздник не из тех, что располагают к махинациям… А может, это имело какое-то отношение к гостям?

– Это же только семейный сбор, верно? – спросил Алекс.

– Ммм… – Сестра опустила глаза на Кристофера, точнее – на комок под шалью.

Проклятье, вот и ответ!

– Кого еще ты пригласила?

– Ну, всего одного-двух человек. – Диана погладила пяточку сына.

Алекс внимательно посмотрел на нее и проговорил:

– Диана, я серьезно. Кого еще ты пригласила?

В этот момент в комнате появилась их мать.

– О, Алекс! – воскликнула она. – Дженнингс мне сказал, что ты уже приехал. – Надо полагать, дворецкий, унюхав неприятности, помчался разыскивать маму.

Алекс встал, чтобы поздороваться, и тут же заметил, что мать и сестра обменялись выразительными взглядами.

Он заставил себя улыбнуться.

– Диана как раз собиралась рассказать мне, кого пригласила на этот прием.

– О!.. – Мать посмотрела на него, затем на Диану. – Дорогая, я и в самом деле думаю, что мы должны ему сказать. Получится просто ужасно, если он будет застигнут врасплох.

О боже! Алекс приподнялся и невольно сжал кулаки. Но что же делать? Не мог же он задушить своих родственниц…

Диана вздохнула и тихо сказала:

– Вероятно, ты права, мама. – Она посмотрела на брата, а мать тем временем усаживалась рядом с ней. – Видишь ли, Алекс… О, перестань над нами нависать!

Граф нахмурился, но все же опустился на краешек своего кресла.

А Диана, закончив кормить ребенка, проговорила:

– Я не приглашала леди Шарлотту специально, однако…

– Что? – Алекс снова вскочил на ноги.

И в тот же миг достойнейший Кристофер Александр Дэвид Филипп Ливингстон-Смит впечатляюще громко отрыгнул.

– Молодчина, Вонючка! – Диана заулыбалась младенцу так широко, словно он только что занял первое место в состязаниях по ораторскому искусству.

– Вонючка? – с удивлением спросил Алекс.

– Марта не может выговорить «Кристофер», и даже Юдит путается во всех этих именах, – объяснила Диана, имея в виду своих младших дочерей. – Поэтому Юдит и дала ему прозвище.

Она поднесла сына поближе к лицу и громко проговорила:

– А ты и впрямь иногда сильно пованиваешь, правда, мой золотой малыш?

Крохотное личико Кристофера расплылось в широкой беззубой улыбке, и изо рта у него вытекла тоненькая струйка молока.

Алекс же невольно вздохнул. Он не обращал особого внимания на первых детей Дианы – был тогда еще слишком юным, – но теперь, когда он подумывал о женитьбе, младенцы производили на него сильное впечатление.

Снова вздохнув, он вспомнил об объяснениях сестры. Наверное, он неправильно ее понял. Диана ни за что бы не пригласила к себе женщину, которая его бросила. Ведь она тогда была вне себя от ярости…

– Так кто же приедет? – спросил он.

Диана поморщилась, укладывая Кристофера на сгиб руки.

– Ты меня слышал – леди Шарлотта.

Алекс повернулся к матери, и та утвердительно кивнула.

Рухнув обратно в кресло, граф с тоской подумал: «Выходит, я снова увижу Шарлотту…»

Диана вновь заговорила:

– Вообще-то я не собиралась приглашать ее. Я пригласила кузину Роджера Имоджен, то есть леди Элдон. Ее муж скончался почти год назад, так что у Имоджен заканчивается траур. Мы подумали, что для нее это будет весьма приятный способ начать возвращение в общество.

– Понятно, – кивнул Алекс, смутно припоминая леди Элдон. Их представили друг другу больше десяти лет назад, когда она вышла замуж за лорда Элдона, намного ее старше. – Но каким образом это приводит нас к леди Шарлотте?

– Леди Шарлотта – компаньонка Имоджен.

– Вот как?..

Его интересовало, что сталось с Шарлоттой, но он никогда про нее никого не расспрашивал. Более того, Алекс испытывал огромное облегчение от того, что ему не приходилось сталкиваться с ней в обществе.

А сестра между тем продолжала:

– Но Имоджен не может путешествовать в одиночестве, поэтому с ней приедет и Шарлотта.

– Да-да, именно так, – закивала мать.

– Но каким образом Шарлотта стала компаньонкой? Она же графская дочь…

– Ты наверняка знаешь, что лорд Бафорд был очень зол, когда она тебя бросила, – нахмурившись, ответила мать.

– Да, конечно, – отозвался Алекс. Он прекрасно об этом знал, так как Бафорд лично привез ему это неприятное известие.

Алекс тогда попытался его успокоить: сказал, что Шарлотта, отменив свадьбу, поступила совершенно правильно, если сочла, что он ей не пара. Разумеется, это было чистейшей правдой.

В последующие дни, путешествуя по Озерному краю, он постоянно говорил себе: «Ничего страшного не произошло, просто мне надо снова заняться поисками жены, вот и все», но затем, в течение недель, проведенных в Лондоне, понял: решение Шарлотты отменить их свадьбу не только поставило его в неловкое положение и разочаровало, но и лишило его уверенности в общении с женщинами. И в результате он, опять нырнув в светский пруд, пошел ко дну точно камень. Черт подери!

Он всегда так гордился своим умением видеть людей насквозь, но с Шарлоттой…

Как же он позволил так себя одурачить? Ведь он-то думал, что она любит его. Но оказалось, что не любила.

И теперь всякий раз, как ему хотелось поухаживать за женщиной, его одолевали сомнения – словно кто-то нашептывал ему на ухо: «А если тебя снова одурачат?»

– … Разумеется, разразился грандиозный скандал, – говорила мать. – Бафорду требовалось срочно отослать Шарлотту куда-нибудь подальше, и тут, к счастью… – Она умолкла и пожала плечами. – Ох, конечно, нельзя назвать смерть человека счастьем, но Элдон был нездоров и его уход в мир иной случился как нельзя вовремя. То есть Имоджен понадобилась компаньонка как раз в тот момент, когда Шарлотте понадобилось покинуть Лондон.

– Понимаю… – пробормотал Алекс.

Диана пристально взглянула на него и спросила:

– Ты ведь уже преодолел свои чувства к ней?

– Да-да, конечно, – поспешно ответил Алекс. Он никогда не говорил с матерью и сестрой о своих чувствах, и уж точно не собирался делать это сейчас. – Разумеется, ситуация была неприятная, но все давно в прошлом, поверь.

– Говоришь, «неприятная»?.. – Диана нахмурилась. – Да ведь она тебя оскорбила! Ты старался это скрыть, но мы-то с мамой все видели…

– Да, в тот момент… конечно. – Алекс поерзал в кресле. Ему бы очень хотелось, чтобы мать и сестра не лезли в его дела. – Но теперь-то ты видишь, что у меня все отлично?

Диана и мать обменялись одним из своих «бедняжка Алекс» взглядов, и он поспешил заговорить:

– Я искренне надеюсь, что Шарлотта сможет вернуться в общество. Ей поможет, если я переговорю об этом с Бафордом?

Мать покачала головой.

– Нет, не думаю. Но не беспокойся за Шарлотту. Я полагаю, у нее все уладится.

– Что ж, вот и хорошо. – Алекс начал подниматься из кресла, стремясь скорее уйти. – А теперь, если вы меня извините…

– Но за тебя мы очень беспокоимся, – сказала Диана и снова посмотрела на мать.

И тут Алекс совершил ошибку – тоже взглянул в сторону матери. «О Боже!» – воскликнул он мысленно и вновь опустился в кресло. А мать, пристально глядя на него, проговорила:

– Алекс, мы прекрасно знаем, что ты хочешь жениться. И не пытайся это скрыть.

И тут он наконец-то все понял. Было ясно, что мать и Диана решили собрать тут молодых женщин, на которых он, по их мнению, мог бы жениться.

Судорожно сглотнув, граф пробормотал:

– Всем джентльменам нужно жениться, чтобы обзавестись наследником, но мне всего лишь тридцать, так что никакой спешки нет, поверьте.

Проигнорировав его заявление, мать сказала:

– Моя дорогая подруга герцогиня Грейклифф – или, как ее называют все сплетники и сплетницы, «герцогиня Любви» – несколько недель назад написала мне и сообщила, что ты посещаешь каждый прием в столице и просишь представить тебя всем незамужним девушкам.

Диана тотчас кивнула.

– Да, мои подруги говорят то же самое.

Алекс поморщился. Проклятье! До чего же он ненавидел Лондон с его сотнями шпионов!

– Поэтому я пригласила кое-кого, – добавила сестра. – Полагаю, эта особа может тебя заинтересовать.

И в тот же миг перед Алексом возникло знакомое лицо… Внутренне содрогнувшись, он сказал себе: «Какого черта я думаю о мисс Уилкинсон?» И действительно, почему он подумал именно о ней?

– Диана, мама, я понимаю, что вы хотите мне только хорошего, но я буду вам в высшей степени признателен, если перестанете вмешиваться в мою жизнь, – проворчал граф.

– Тебе ни к чему волноваться, Алекс, – сказала сестра. – Мы никому не говорили, что ты, возможно, будешь присматриваться к ней как к будущей графине. – Она усмехнулась. – Мы повели себя очень умно. Я совершенно уверена, что она ни о чем не догадывается.

«Боже милостивый, спаси меня от умных женщин!» – мысленно воскликнул граф.

– Прошу вас, не беспокойтесь за меня. Я вполне могу решить этот вопрос самостоятельно. – Алекс не хотел говорить на эту тему, но при том никак не мог отделаться от тревожной мысли: «Кого же они пригласили?»

– Но до сих пор у тебя ничего не получилось, верно? – заметила мать.

Диана вновь закивала.

– Да, не получалось. И знаешь… Мы и ее брата пригласили. Он знал Имоджен много лет назад и продолжал поддерживать с ней связь.

Алекс тяжко вздохнул. Что-то в интонациях Дианы ужасно его встревожило. Да еще мать улыбалась так загадочно…

– Я все гадала, почему в августе ты вдруг вернулся обратно в Лавсбридж, – сказала Диана. – Это так необычно для тебя…

Тревога обратилась в ужас. Но не могла же сестра пригласить…

Внезапно дверь отворилась. У порога стоял Дженнингс, а у него за спиной – мужчина и женщина.

– Миледи, прибыли мистер и мисс Уилкинсон, – сообщил дворецкий.

Глава 5

Джейн нахмурилась, глядя на свое отражение в зеркале. Когда она надевала это платье в прошлый раз, вырез был не таким глубоким. Неужели Поппи как-то переделала его?

О господи, какая нелепость! Да, конечно, Поппи весьма необычная кошка, шить-то она не умеет…

Джейн застегнула на шее жемчуга матери, однако они нисколько не прикрыли вырез. Она легонько подергала ткань, но и это, конечно же, не помогло.

Что ей требовалось – так это фишю[2]. Она могла бы поклясться, что прихватила с собой одну, но найти ее среди вещей не смогла. Хмм… Вот к этому Поппи вполне могла приложить руку… то есть лапу. Джейн нисколько не удивилась, если бы кошка вытащила косынку из ее саквояжа, когда она повернулась к нему спиной.

Наверное, ей вообще не следовало брать с собой это платье. Она надевала его всего один раз, на бал, который устраивала леди Давенпорт, перед тем как Энн отправилась в Лондон на свой дебютный сезон. И случилось это…

О боже, этому платью почти десять лет! Следовательно, оно не только нескромное, еще и безнадежно вышло из моды.

Джейн на мгновение зажмурилась. «Я буду выглядеть полной дурой. Нужно переодеться», – сказала она себе.

Но ей ужасно надоел ее единственный «другой вариант» – практичное белое платье, которое она надевала на все приемы в Лавсбридж! И ей очень хотелось на этот раз выглядеть… особенной.

Джейн поморщилась. Разумеется, она и так выглядела особенной – как старая овца, нарядившаяся ягненком, – но с чего вдруг это начало ее беспокоить? Ведь все равно никто не обратит на нее внимания…

Джейн вздохнула. Вот именно, никто не обратит внимания… И если быть честной до конца, она просто подумала, что это нелепое платье придаст ей смелости. Да, ей хотелось выглядеть красивой и уверенной в себе. Хотелось произвести впечатление на лорда Эванса.

Более того, она хотела, чтобы он восхищался ею. Очевидно, она приняла всерьез предположение Рэндольфа. Брат сказал, что, возможно, граф, лично приложил руку к этому приглашению. Ох, до чего же унизительно…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Панч – английский аналог Петрушки. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Фишю – кружевная косынка или кружевные оборки около выреза