Однажды на Диком Западе: На всех не хватит. Колдуны и капуста. …И вся федеральная конница. День револьвера (сборник)

Крис Ханко, гостеприимный хозяин

Странные желтоватые полуторадюймовые таблетки, угодившие благодаря настойчивости Малыша в список нашего снаряжения, действовали просто превосходно – они горели ровным, жарким и практически невидимым даже с расстояния пяти шагов пламенем. Ночью невидимым, разумеется. Вдобавок, по уверениям все того же Малыша, они должны были отгонять насекомых. Хорошо, если так… меня мало волновали европейские комары, а вот заполучить укус паука-ткача в этих местах куда проще… и куда неприятнее по последствиям – даже если останешься жив, пару недель будешь чувствовать себя наспех поднятым мертвецом.

О еде мой компаньон тоже позаботился, бросив в весело булькающий на невидимом огне котелок несколько кубиков, по цвету и консистенции подозрительно походивших на предыдущие таблетки. Некоторое время я опасливо принюхивался к помешиваемому им вареву, но пахло отличным мясным бульоном и, попробовав предложенную мне ложку, я окончательно отбросил все страхи. Кроме, разве что, опасения, что на столь вкусный запах запросто могут сбежаться все койоты и гоблины округи.

– Пища для костра, пища для желудка, – благодушно пробормотал я, откидываясь на одеяло. – Как насчет пищи для души, партнер? Такой пилюли в твоих закромах не найдется?

– Если ты жаждешь той духовной пищи, – весело отозвался Малыш, – что подается в гулких сводах библиотек, то вынужден тебя разочаровать. Так далеко не продвинулась даже наша алхимия. Но если ты подразумеваешь под этим кое-что покрепче… держи!

– Воистину! – выдохнул я, неохотно отрываясь от фляжки. – Я готов благодарить богов всех пантеонов за то, что один из них научил своих почитателей делать хорошую выпивку!

Содержимое моей собственной фляжки от гномьей выпивки отделяло примерно то же расстояние, что и луизианские виноградники от их сородичей в провинции Шампань.

– Согласно нашим традициям, за это следует благодарить Лейра, – сказал Уин. – Правда, далеко не все уверены, что этот знаменитый своей хитростью и коварством бог решил именно облагодетельствовать смертных подобным даром. Кроме того, он всего лишь научил гномов варить эль, а возможность изготовлять более крепкие напитки появилась лишь после изобретения дисстилятора, – мастером-алхимиком Бриком Вули в 6759 Году Каменного Неба – да и то применять его именно для получения пищевого алкоголя в промышленных масштабах начали лет на триста позже.

– Ужас, – вздохнул я, вторично прикладываясь к фляжке. – Надо непременно выпить за души тех несчастных, которые покинули земную юдоль, так и не отведав ничего подобного.

– Полагаю, – заметил Малыш, подкидывая в костер очередную таблетку, – они не так уж сожалели о том, чего не ведали. Ты, к примеру… что это?

– Чертовски неприятный звук, – констатировал я, вслушиваясь в низкое, продирающее до самых костей завывание. – Последний раз я слышал такое под Питерсбергом.

– Похоже, – согласно кивнул гном. – Но, поскольку мы не слышали звука выстрела, я бы предположил, что мы видим, то есть, – поправился он, – слышим полет болида.

– Кого-кого?

– Метеора. Точнее, – снова поправился Уин, потому что как раз в этот миг надсадное завывание завершилось гулким ударом неподалеку, заставившим землю под нами ощутимо содрогнуться, – метеорита. Пойдем, посмотрим?

– Не советую, – сказал я. – Во-первых, ночью, в темноте, ты почти наверняка ничего не найдешь.

– Но ты же видишь в темноте?

– Не так хорошо, как днем, – признался я. – И недалеко.

– А во-вторых?

– Во-вторых, – задумчиво произнес я, – этот «вшших-бум-бум» был, на мой взгляд слишком тихим для штуки, способной издавать этот вой. А посему я отнюдь не исключаю вариант, что нам куда проще подождать у костра.

– Подождать что? – не понял Уин.

– Пока то или тот, кто сделал эту посадку столь мягкой, не явится к нам в гости.

– Собственно, – донесся голос из-за ската соседнего холмика, – если уважаемые джентльмены позволят, я готов присоединиться к вам сию же секунду.

Оружейный пояс лежал прямо передо мной, и я готов был ставить десять против тех, что успею выхватить револьвер, откатиться и всадить полбарабана в любого, кого не успеет за те же мгновения превратить в кровавые брызги враз нахохлившийся гном. Но, когда говоривший появился в световом круге, образованном, впрочем, не столько костром, сколько возможностями моего колдовского зрения, – я с превеликим трудом удержался от соблазна выстрелить.

Все же я удержался и два шага спустя тихо порадовался собственной выдержке, когда разглядел, что подходивший к нам человек все же не является моим мимолетным знакомцем с кровавым испанским имечком. Хотя и похож на него. Очень похож.

У этого тоже была короткая ухоженная бородка, но бледная кожа наводила скорее на мысли о туманах Сити, чем о выбеленных солнцем площадях Мадрида или Мехико, а темно-синий бархатный камзол – о Гейдельберге[12], где мода застыла на уровне века эдак семнадцатого, пришпиленная к оному месту указом декана.

Но главное, в отличие от своего мрачного двойника, этот парень буквально лучился веселым добродушием. Видно, в те пару веков, пока кровавый дон занимался тем, что любители помарать бумагу вычурно именуют «копил злобу и ненависть», наш гость серьезно занялся увеличением своего уровня харизмы.

– Прошу прощения, джентльмены, – сказал он, подходя вплотную к костру, – что прервал ваш отдых. Я, собственно, не планировал совершать какую-либо остановку в данной местности, но раз уж это случилось… позвольте представиться – Эрнандо да Коста, граф, черный маг.

– А чего ж тогда остановились? – заинтересованно спросил я. – Да еще с такими… звуковыми эффектами.

– Кончился жир некрещеных младенцев, – быстро ответил колдун и, вдоволь насладившись нашими вытягивающимися лицами, добавил: – Шутка. Подобные… ингредиенты не в ходу уже лет триста, уважаемый…

– Уин, – буркнул гном, не обращая внимания на мои мимические страдания. – А он – Крис!

– Так что же произошло? – повторил я.

– Меня прервали, – граф и черный маг на удивление непринужденным движением присел у костра, протянул ладони к огню и с видимым наслаждением зажмурился. – О-о, благодать… если бы вы знали, джентльмены, какая стужа там, наверху…

– Знаю, – кивнул я, заработав при этом недоуменный взгляд не только от Эрнандо, но и от Малыша. – Вы ведь летели, судя по звуку, тысячах эдак в пяти? А мне приходилось бывать в горах на такой высоте.

– На пять тысяч футов я снизился, когда понял, что меня сейчас будут бить, – сказал да Коста, откидываясь назад и подставляя огню подошвы сверкающих лаком туфель. – А до этого летел на тридцати… вот там уже никакая магия не спасает… б-р-р-р. Признаюсь вам, джентльмены, крайне, крайне недолюбливаю этот способ передвижения. Насколько приятнее старая добрая телепортация…

– Что ж вы ей не воспользовались?

– Из опасения, – спокойно ответил колдун. – Видите ли, уважаемый Крис, телепортация, как и большинство заклинаний из сферы астрала, оставляет довольно сильное возмущение в мировом эфире. И эти возмущения – следы, по которым опытный маг легко опознает своего коллегу… и идентифицирует его. Тогда как заклинание «ветренный бегун», которым я воспользовался, представляет собой практически замкнутую на себя систему и потому чрезвычайно малозаметную.

– Но и это вам не помогло, – заметил я.

– К сожалению, – развел руками черный маг. – Мои… оппоненты оказались более достойными соперниками, чем я предполагал. И это одна из причин, заставивших меня, джентльмены, выйти к вашему костру. Вторая по важности, после желания обогреться, если быть точным.

– Мы, – вкрадчиво произнес Малыш, – очень внимательно слушаем вас, граф.

Я снова покосился на рукоятку «тигра». Конечно, полдюжины амулетов от его выскомудрия К.М. Гримпфелда, стратегически расползшиеся по моему телу, должны быть способны сильно удивить да Коста, вздумай он предпринять по отношению ко мне что-нибудь нехорошее. Да и у Малыша наверняка тоже имеется пара козырей в рукаве – к экипировке своего посланца мистер Скрип отнесся с присущей коротышкам основательностью. Но, с другой стороны… мне приходилось иметь дело с магами различных цветовых концессий, и не могу сказать, что хоть один из этой братии отличался от прочей шайки-лейки высокими моральными качествами, не говоря уж о гуманизме, милосердии и прочем. Можно даже сказать, что черные парни импонировали мне больше своих вечных противников – они, по крайней мере, своей униформой честно предупреждали о том, что от них стоит ожидать любых подлостей.

– Ваш направляющий амулет экранирован великолепно, – да Коста подался вперед, и улыбка мигом пропала с его лица. – Мои поздравления… кстати, как вам это удалось, если не секрет?

Я остро ощутил, что мне не хватает дополнительной пары ушей – на тот случай, если имеющаяся ухитрится пропустить словечко-другое.

– Спрятали в шкатулку, – неохотно ответил Уин. – Облицованную изнутри. Агатом и ониксом.

– Очень остроумно, – одобрительно кивнул маг. – Вместе эти кварцы сильно искажают «картинку» от халцедона…

– Сэр, – медленно произнес Малыш, – мне очень лестно, когда меня именуют джентльменом, но, поскольку я все же оным не являюсь, то позволю себе спросить прямо: какого орка вам от нас нужно?

– Поскольку я предпочитаю классифицировать своих собеседников по их поступкам, а не происхождению или манерам, – невозмутимо сообщил да Коста, – то смею вас заверить, эпитет сей был вами вполне заслужен. Ибо лишь истинные джентльмены могли позволить незнакомцу, да еще назвавшемуся черным магом, расположиться у костра в столь недоброжелательно настроенной местности. Это что касается первой части вашего замечания. Что же до моих намерений… они крайне просты. Джентльмены, я бы хотел предложить вам союз. У нас общая цель и, как вы отлично понимаете, цели этой хватит на всех.

– Интересное предложение, – задумчиво кивнул Малыш. – Но не кажется ли вам, что подобный союз будет, сильно преуменьшая, неравноценным?

– Отчего же? – мягко возразил колдун. – Лично я склонен весьма высоко оценивать способности ваши и вашего компаньона. К примеру, даже тот факт, что вы столь непринужденно беседуете со мной, а не улепетываете с дикими воплями, говорит весьма о многом.

– В этих местах опасно бегать по ночам, – сказал я. – Заросли кактусов… гремучие змеи. А на дикие вопли вполне могут заявиться орки.

– И, кроме того, – добавил гном, – вы не менее отлично понимаете, что наша цель не делится на всех. Этот приз для одного.

– Разумеется, – согласился да Коста. – Но ведь вы, точнее, ваши хоз… простите, наниматели также отдают себе отчет, что не смогут самостоятельно использовать Камень на полную, если пользоваться вашими, гномскими терминами, мощность. Для этого в любом случае потребуется помощь квалифицированного специалиста… мага… а список таковых весьма и весьма короток.

– Интересно, – сказал Уин. – Откуда у вас такая уверенность, что у нас нет подобного специалиста?

– Как и всякая достойная уважения уверенность, – холодно отозвался черный маг, – моя основана на знании.

– А что же, – вгляделся в колдуна Малыш, – предлагаете вы?

– В списке, о котором я только что упомянул, – начал да Коста, – мое имя занимает далеко не последнее место. Разумеется, я не претендую на причастность к сонму Великих… но, смею вас заверить, джентльмены, что в отношении нашей цели мои познания более чем достаточны. И та часть возможностей Камня, к которой ваши наниматели смогут получить доступ благодаря предлагаемому мной союзу, в любом случае будет значительно превосходить ту, на которою они могли бы претендовать самостоятельно. Помимо прочего, это дело для меня некоторым образом фамильное…

– Кстати, – не выдержал я. – Вам, случаем, не знаком один тип, старающийся выглядеть как недорезанный ацтек после визита к модному портному, называющийся кровавым испанским именем и при этом похожий на вас внешне?

– Знаком, – на лице колдуна не дрогнула ни одна жилка, но какие-то неуловимые нотки, скользнувшие в его голосе, подсказали мне, что стрела попала в цель. – Это мой брат… двоюродный. Подозреваю, что именно ему я обязан этой, незапланированной мной, посадкой.

– Кажется, – я приподнял бровь, но в ночной темени этот жест, похоже, остался неоцененным, – ваши отношения далеки от того, что обычно именуют «братскими»?

– Увы, – сожаление в голосе да Косты было почти искренним. – Подобные чувства куда чаще встречаются в семьях, не обремененных достатком и родословной. Нам же с Франциско выпало принадлежать к несколько иному кругу… а избранная обоими стезя усугубила дело.

– Он всерьез настроен вам помешать? – спросил Уин.

– Мой брат всерьез настроен добраться до Камня, – жестко сказал да Коста. – Или позаботиться о том, чтобы до него не добрался никто другой, что, как вы, джентльмены, понимаете, проще всего достичь путем умерщвления всех прочих соискателей. Добавлю, что вполне разделяю его чувства… в том плане, что лично мне в тот миг, когда Франциско обретет власть над Камнем, станет крайне неуютно находиться в одном с ним мире.

– Если обретет, – уточнил я. – А не когда.

– Совершенно верно, мистер Ханко, – кивнул колдун. – И именно этому «если» я всячески намерен воспрепятствовать.

Мне вдруг стало неуютно. Ни я, ни Малыш совершенно точно не упоминали в ходе разговора мою фамилию – и все же да Коста употребил её, причем с нарочитой небрежностью. Возможно, талисманы К.М. вовсе не так хороши, как мне до сих пор казалось.

– Ваше предложение, мистер, – медленно произнес Малыш, – весьма заманчиво… и занимательно. Однако боюсь, что мы с партнером не сможем дать вам немедленный ответ…

– Разумеется, джентльмены, – понимающе кивнул черный маг. – Собственно, я вовсе и не рассчитывал, что вы сможете принять мое предложение, не переговорив со своими нанимателями. Обдумайте его, взвесьте все «за» и «против»…

Я недоуменно моргнул – сидевший миг назад колдун сейчас уже стоял во весь рост. Он не вскочил, а, скорее, перетек из одного состояния в другое – и проделал это чертовски быстро.

– Думаю, – как ни в чём не бывало, закончил он, – до момента нашей следующей встречи у вас будет для этого более чем достаточно времени. Пока же, джентльмены, я еще раз благодарю вас за предоставленную возможность отогреться у огня.

– Не за что, сэр… – начал было я и осекся, глядя на струйку песка, с тихим шуршанием скатывающуюся по склону – единственное напоминание о посетившем нас госте.

– Ну и как тебе это? – обернулся я к Малышу. – Интересные личности выходят к костру в Запретных Землях, не так ли?

– На одном из маленьких островов в Южных морях, где мне довелось пожить… месяцев пять, – мечтательно произнес гном, откидываясь на спину, – туземцы по схожему поводу говорили: «Чего только не выносит прилив!» Они там, знаешь ли, все немного философы, на этих островах. Райский климат, на деревьях растет хлеб по соседству с выпивкой, девушки щеголяют в юбчонках из пальмовых листьев… вот только жрут друг дружку почем зря, – грустно закончил Малыш. – А уж потерпевших кораблекрушение в котел отправить и вовсе первое дело… вместе с миссионерами, которые этих ребят пытаются отвадить от их любимого лакомства.

– Тебя они тоже сварить попытались? – с любопытством осведомился я.

– Угу, – отозвался мой компаньон. – Мне предстояло стать третьим по счету блюдом на свадьбе младшей дочери вождя. Первым был миссионер из Фриско, вторым – наш китаец-кок, оба так себе, худые, костлявые. Зато невеста, – голос его снова обзавелся мечтательными нотками. – Ах, Крис, видел бы ты, что это была за девчушка! С меня ростом, грудки как половинки кокосов, бойкая на язычок… во всех смыслах….

– И как же ты избежал столь высокой чести?

– Сожрал всю приправу в котле, – серьезно сказал гном. Мы, прежде чем добраться до этого островка, неделю гребли как проклятые, имея на шесть рыл один полупустой бочонок с протухшей солониной, а тут – свежая зелень. А эти туземцы, – продолжил Уин, переворачиваясь на бок, – оказались, вдобавок ко всему, гурманами и есть пресную вареную гномятину не пожелали. Вытащили меня из котла, ну а там, слово за слово… в общем, свадьба все-таки состоялась, но жених был уже не тот, что в начале торжества.

– Кажется, я догадываюсь, кто выступил в этой роли, – усмехнулся я. – Но, послушай, если жизнь на том острове и впрямь так хороша… равно как и эта малышка… то какого орка ты здесь, а не там?

Ответа на этот вопрос мне пришлось ждать неожиданно долго. Если бы я не видел мерцающих отблесков в раскрытых глазах своего партнера, то уже раза три решил бы, что Малыш просто-напросто заснул. Хотя… может, гномы умеют спать с открытыми глазами?

– Знаешь, Крис, – отозвался, наконец, Уин. – Этот проклятый вопрос я задаю себе вот уже четыре проклятых года.

Глава 8

Патрик Мигер, персонаж баллады

– Еще пяток минут, и туман рассеется, сэр, – уверенно сказал сержант Флеминг, протягивая подзорную трубу обратно Мигеру.

Капитан молча взял трубу и, сдвинув её, не глядя, опустил в карман на поясе. Взгляд его рассеянно блуждал по окружающему пространству, пока наконец не зацепился за пушистое черное перо на шляпе сержанта. Шляпа была насквозь неуставная – Флеминг подобрал её в 64-м, после стычки с рейнджерами Мосби, знаменитыми «Серыми призраками» конфедератов, и с тех пор надевал её перед всяким мало-мальски серьезным делом, невзирая ни какие взыскания.

– А вот и мы!

При виде приближающейся к ним парочки Флеминг, ухмыляясь во весь рот, привстал в седле.

– Мисс…

Капитан ограничился тихим зубовным скрежетом.

Сказать, что профессор астрологии Генри Моргенау держался в седле плохо значило бы оскорбить всех новобранцев кавалерии, удостаивавшихся от своих инструкторов куда более выразительных эпитетов. Ибо даже самый тупой и несмышленый новобранец на памяти капитана по сравнению с профом выглядел подлинным кентавром.

Его спутница держалась не в пример увереннее и свободнее, но вот светло-серая с коричневым «амазонка» исключительно удачно, по мнению Мигера, смотрелась бы на лисьей охоте где-нибудь в Девоншире, но никак не в глубине Запретных Земель.

– Доброе утро, Пат! – весело сказала девушка, подъезжая вплотную к капитану. – Отлично выглядишь.

Капитан заскрежетал зубами еще раз и, резко натянув поводья, заставил своего гнедого развернуться вбок, заслонив таким образом агентессу от неровного строя роты.

– Во-первых, – вполголоса процедил он. – Я очень прошу тебя называть меня при посторонних только по имени или званию.

– Но, – растерянно и удивленно отозвалась Линда, – вчера в палатке мне показалось…

– То, что было… что случилось вчера в палатке, касается только нас двоих, – резко отозвался Мигер. – А моим парням вовсе не обязательно знать об этом, они и без того все утро изощряются в догадках.

– Понятно, – Линда мгновенно перешла на холодный деловой тон агентессы. – Мы с мистером Моргенау хотели поблагодарить тебя за лошадей. Великолепные животные… надеюсь, их прежние хозяева не обижаются на нас?

– Их прежние хозяева, – медленно произнес Мигер, – уже ни на кого не обижаются. Они оба погибли два дня назад.

– Прости.

– Ты хоть умеешь пользоваться, – Мигер выразительно покосился на револьверные рукоятки, торчащие из седельных кобур, – этими штуками?

– Обижае… те, сэр?

Массивный револьвер словно бы по волшебству покинул свое уютное, уже начавшее потихоньку нагреваться под солнечными лучами вместилище из потертой кожи и лихо крутанулся вокруг изящной ручки.

– Шестизарядный «скофилд»[13] сорок пятого калибра, вторая модель, – насмешливо отчеканила девушка. – Мне превратить в решето во-он тот кактус, или дальше ты поверишь мне на слово?

– Будете держаться позади строя, – буркнул капитан, вновь разворачивая коня. – Сержант…

– Я пригляжу за этой парочкой, сэр, – широко ухмыляясь, пообещал Флеминг.

– Возьми еще двоих.

– Тогда, – Флеминг задумчиво покосился на кавалеристов, – Ричи и Красавчика, с вашего позволения, сэр.

– И не рвись вперед. Сегодня хватит на всех!

– Ни секунды в этом не сомневался, сэр, – невозмутимо отозвался сержант.

– Капитан Мигер… – вытянулся рядом с мордой гнедого запыхавшийся пехотинец. – Полковник приказывает вам выступать.

Он едва успел отскочить, когда конь капитана рванулся вперед, в два прыжка вынеся Мигера на левый фланг короткой цепочки кавалеристов.

– Передай, – обернувшись, крикнул ирландец, – полковнику, что его приказ будет выполнен!

– …though the soldier knew, – вполголоса пропел сержант Флеминг, – Someone had blundered…

Он отстегнул от седла флягу, поднес её к уху, встряхнул и, одобрительно кивнув, запрокинул голову.

– Вы что-то сказали, сержант? – с интересом осведомилась мисс Келлер, заставляя свою вороную приблизиться почти вплотную к лошади сержанта.

Ответом ей было долгое буль-буль-буль. Затем сержант, оторвавшись от горлышка, одобрительно крякнул, аккуратно завинтил флягу, прицепил её на прежнее место и лишь после этого с ухмылкой уставился на побледневшую от ярости агентессу.

– Простите, мисс?

– Я спросила, что вы только что сказали, сержант?!

– Ах, это… – протянул Флеминг. – Просто стишки. Забредает иногда, знаете ли, в голову нечто эдакое.

– Интересные стишки, – ядовито заметила Линда. – Сами сочинили?

– Ну что вы, – осклабился сержант. – Куда уж мне.

Прищурившись, он вгляделся в спины удаляющихся кавалеристов и с видимым удовольствием процитировал:

Theirs not to make reply,Theirs not to reason why,Theirs but to do and die,Into the Valley of Death rode the six hundred.[14]

– Альфред Теннисон, мисс! Так что, – добавил он, приподнимаясь на стременах, – добро пожаловать в ряды Легкой бригады.

Хотя чувства, которые испытывали кавалеристы Мигера, продвигаясь вверх по склону, были, вне всякого сомнения, схожими с ощущениями подчиненных лорда Кардигана, но чем выше они поднимались, тем заметнее становилась одна деталь, разительно отличавшая их движение от знаменитого «Броска» – по роте никто не стрелял. Даже маячившая с утра на вершинах горстка конных гоблинов при виде атакующих кавалеристов исчезла, словно вспугнутые пташки.

В полусотне ярдов от вершины Мигер придержал коня. Продолжать атаку в прежнем виде было бы откровенным безумием – сто против одного, что на противоположном склоне их, злобно скалясь поверх наведенных стволов, поджидает, минимум, половина Союза Племен. Правда, ирландец не совсем понимал, что помешало зеленошкурым издырявить их жалкую горстку еще у подножия холма, но то Великое Неизвестное, что, за неимением лучшего, приходилось именовать логикой гоблинов, порой выделывало и куда более странные извивы.

– Фил, – скомандовал он, – оставь коня и сбегай-ка, посмотри, как нас готовятся встречать?

Затем он оглянулся. Шестьдесят девятый полк также успел покинуть лагерь – четко видимый на зеленом фоне темно-синий квадрат пехотного каре, окаймленный тонким блеском штыков, «гатлинги» на углах, обоз и ученые – в отсутствие Моргенау таковыми оставались полдюжины картографов – в середине, в полном соответствии с заветом «маленького корсиканца». Сверху все это выглядело чертовски здорово…

– Капитан! – посланный на разведку кавалерист, до этого перемещавшийся едва ли не ползком, стоял во весь рост и недоуменно вглядывался куда-то вдаль.

Получивший шенкеля в бок гнедой оказался рядом с ним в три скачка – как раз вовремя для того, чтобы его всадник успел разглядеть вдали россыпь черных точек с тянущимся за ними пыльным шлейфом.

– Проклятье, – пробормотал Мигер, вскидывая трубу. Удаляющиеся точки и впрямь были теми самыми гоблинами, которые совсем недавно гарцевали на вершине этого холма. И они мчались во весь опор, не жалея своих мустангов.

Капитан озадаченно покрутил головой. К его удивлению, поблизости не обнаружилось броненосной эскадры, чьи рассекающие траву тараны были, по мнению Мигера, тем немногим, что могло бы заставить почуявших запах крови гоблов столь самозабвенно улепетывать прочь. Затем он поднял голову вверх, но и пара пушистых белых облачков также ничуть не походила на стаю драконов, готовых сорваться в смертоносное пике.

Невероятно… произошедшее с ними было столь же невероятно… словно папское помилование еретику, к костру которого уже подносили факел, – вещь, возможная теоретически, но не записанная ни в одном из освещавших историю человечества письменных источников.

– Проклятье, – повторил Мигер. – Что ж их могло так напугать?

– Земля дрогнула, – неожиданно сказал разведчик.

– Что?

– Земля дрогнула, сэр, – повторил кавалерист. – Вы, на коне, этого, наверное, не чувствуете, но я-то… вот, опять! Слышите?

– Гул, как будто тролль сваю для моста забивает, – задумчиво сказал ирландец, складывая трубу. – Но какого… чтоб меня черти взяли!