Мне нравится, что Вы больны не мной… (сборник)

«Как разгораются – каким валежником!..»

Как разгораются – каким валежником!На площадях ночных – святыни кровные!Пред самозванческим указом Нежности –Что наши доблести и родословные!С какой торжественною постепенностьюСпадают выспренные обветшалости!О наши прадедовы драгоценностиПод самозванческим ударом Жалости!А проще: лоб склонивши в глубь ладонную,В сознаньи низости и неизбежности –Вниз по отлогому – по неуклонному –Неумолимому наклону Нежности…Май 1921

Разлука

Сереже

1Башенный бойГде-то в Кремле.Где на земле,Где –Крепость моя,Кротость моя,Доблесть моя,Святость моя.Башенный бой.Брошенный бой.Где на земле –МойДом,Мой – сон,Мой – смех,Мой – свет,Узких подошв – след.Точно рукойСброшенный в ночь –Бой.– Брошенный мой!Май 19212Уроненные так давноВздымаю руки.В пустое черное окноПустые рукиБросаю в полуночный бойЧасов, – домойХочу! – Вот так: вниз головой– С башни! – Домой!Не о булыжник площадной:В шепот и шелест…Мне некий Воин молодойКрыло подстелет.Май 19213Всё круче, всё кручеЗаламывать руки!Меж нами не верстыЗемные, – разлукиНебесные реки, лазурные земли,Где друг мой навеки уже –Неотъемлем.Стремит столбоваяВ серебряных сбруях.Я рук не ломаю!Я только тяну их– Без звука! –Как дерево машет рябинаВ разлуку,Во след журавлиному клину.Стремит журавлиный,Стремит безоглядно.Я спеси не сбавлю!Я в смерти – наряднойПребуду – твоей быстроте златоперойПоследней опоройВ потерях простора!Июнь 19214Смуглой оливойСкрой изголовье.Боги ревнивыК смертной любови.Каждый им шелестВнятен и шорох.Знай, не тебе лишьЮноша дорог.Роскошью майскойКто-то разгневан.ОстерегайсяЗоркого неба.* * *Думаешь – скалыМанят, утесы,Думаешь, славыМедноголосыйЗов его – в гущу,Грудью на копья?Вал восстающий– Думаешь – топит?Дольнее жало– Веришь – вонзилось?– Пуще опалы –Царская милость!Плачешь, что поздноБродит в низинах.Не земнородныхБойся, – незримых!Каждый им волосВедом на гребне.ТысячеокиБоги, как древле.Бойся не тины, –Тверди небесной!Ненасытимо –Сердце Зевеса!12 июня 19215ТихонькоРукой осторожной и тонкойРаспутаю путы:Ручонки – и ржаньюПослушная, зашелестит амазонкаПо звонким, пустым ступеням расставанья.Топочет и ржетВ осиянном пролетеКрылатый. – В глаза – полыханье рассвета.Ручонки, ручонки!Напрасно зовете:Меж нами – струистая лестница Леты.14 июня 19216Седой – не увидишь,Большим – не увижу.Из глаз неподвижныхСлезинки не выжмешь.На всю твою муку,Раззор – плач:– Брось руку!Оставь плащ!В бесстрастииКаменноокой камеи,В дверях не помедлю,Как матери медлят:(Всей тяжестью крови,Колен, глаз –В последний земнойРаз!)Не кра́дущимся перешибленным зверем, –Нет, каменной глыбоюВыйду из двери –Из жизни. – О чем жеСлезам течь,Раз – камень с твоихПлеч!Не камень! – УжеШиротою орлиною –Плащ! – и уже по лазурным стремнинамВ тот град осиянный,Куда – взятьНе смеет дитяМать.15 июня 19217Ростком серебрянымРванулся ввысь.Чтоб не узрел егоЗевес –Молись!При первом шелестеСтрашись и стой.Ревнивы к прелестиОни мужской.Звериной челюстиСтрашней – их зов.Ревниво к прелестиГнездо богов.Цветами, лаврамиЗаманят ввысь.Чтоб не избрал егоЗевес –Молись!Все небо в грохотеОрлиных крыл.Всей грудью грохайся –Чтоб не сокрыл.В орлином грохоте– О клюв! О кровь! –Ягненок крохотныйПовис – Любовь…Простоволосая,Всей грудью – ниц…Чтоб не вознес егоЗевес –Молись!16 июня 19218Я знаю, я знаю,Что прелесть земная,Что эта резная,Прелестная чаша –Не более наша,Чем воздух,Чем звезды,Чем гнезда,Повисшие в зорях.Я знаю, я знаю,Кто чаше – хозяин!Но легкую ногу вперед – башнейВ орлиную высь!И крылом – чашуОт грозных и розовых уст –Бога!17 июня 1921

Вестнику

Скрежещут якорные звенья,Вперед, крылатое жилье!Покрепче чем благословеньеС тобой – веление мое!Мужайся, корабельщик юный!Вперед в лазоревую рожь!Ты больше нежели Фортуну –Ты сердце Цезаря везешь!Смирит лазоревую яростьРесниц моих – единый взмах!Дыханием надут твой парусИ не нуждается в ветрах!Обветренные руки стиснув,Слежу. – Не верь глазам! – Всё ложь!Доподлинный и рукописныйПриказ Монархини везешь.Два слова, звонкие как шпоры,Две птицы в боевом грому.То зов мой – тысяча который? –К единственному одному.В страну, где солнце правосудьяОдно для нищих и вельмож,– Между рубахою и грудью –Ты сердце Матери везешь.20 июня 1921

Из цикла «Георгий»

С. Э.

1Ресницы, ресницы,Склоненные ниц.Стыдливостию ресницЗатменные – солнца в венце стрел!– Сколь грозен и сколь ясен! –И плащ его – был – красен,И конь его – был – бел.Смущается Всадник,Гордится конь.На дохлого гадаБелейший коньВзирает вполоборота.В пол-ока широкогоВслед копьюВ пасть красную – дико раздув ноздрю –Раскосостью огнеокой.– Колеблется – никнет – и вслед копьюВ янтарную лужу – вослед копьюСкользнувшему.– Басенный взмах– Стрел…Плащ красен, конь бел.26 июня 19212О тяжесть удачи!Обида Победы!Георгий, ты плачешь,Ты красною девойБледнеешь над деломСвоих двухВнезапно-чужихРук.Конь брезгует Гадом,Ты брезгуешь гласомПобедным. – Тяжелым смарагдовым масломСтекает кровища.Дракон спит.На всю свою жизньСыт.Взлетевшею гривойЗатменное солнце.Стыдливости детскойС гордынею конскойСоюз.Из седла –В небеса –Куст.Брезгливая грустьУст.Конь брезгует Гадом,Ты брезгуешь даромЦаревым, – ее подвенечным пожаром.Церковкою ладанной:Строг – скуп –В безжалостныйРевТруб.Смущается Всадник,Снисходит конь.Издохшего гадаДрянную кровь– Янтарную – легким скокомМинует, – янтарная кровь течет.Взнесенным копытом застыв – с высотЛебединого поворота.Безропотен Всадник,А конь брезглив.Гремучего гадаКопьем пронзив –Сколь скромен и сколь томен!В ветрах – высоко́ – седлецо твое,Речной осокой – копьецо твоеВот-вот запоет в восковых перстахУ розовых устПод прикрытием стрелРесничных,Вспоет, вскличет.– О страшная тяжестьСвершенных дел!И плащ его красен,И конь его бел.Любезного Всадника,Конь, блюди!У нежного ВсадникаБоль в груди.Ресницами жемчуг нижет…Святая иконка – лицо твое,Закатным лучом – копьецо твоеИз длинных перстов брызжет.Иль луч пурпуровыйКосит копьем?Иль красная тучаВзмелась плащом?За красною тучею –Белый дом.Там впустятВдвоемС конем.Склоняется Всадник,Дыбится конь.Все слабже вокруг копьеца ладонь.Вот-вот не снесет Победы!Трубите! Трубите! Уж слушать недолго.Уж нежный тростник победительный – долу.Дотрубленный долуПоник. – Смолк.И облачный – ввысь! –Столб.Клонитесь, клонитесь,Послушные травы!Зардевшийся под оплеухою славы –Бледнеет. – Домой, трубачи! – Спит.До судной трубы –Сыт.28 июня 19213Синие верстыИ зарева горние!ПобедоносногоСлавьте – Георгия!Славьте, жемчужныеГрозди полуночи,Дивного мужа,Пречистого юношу:Огненный плащ его,Посвист копья его,КровокипящегоСлавьте – коня его!* * *Зычные мачтыИ слободы орлие!ГромокипящегоСлавьте – Георгия!СолнцеподобногоВ силе и в кротости.Доблесть из доблестей,Роскошь из роскошей:Башенный рост его,Посвист копья его,МолниехвостогоСлавьте – коня его!Львиные ветрыИ глыбы соборные!ВеликолепногоСлавьте – Георгия!Змея пронзившего,Смерть победившего,В дом Госпожи своейКонным – вступившего!Зычный разгон его,Посвист копья его,ПреображенногоСлавьте – коня его!* * *Льстивые ивыИ травы поклонные,Вольнолюбивого,УзорешенногоЮношу – славьте,Юношу – плачьте…Вот он, что розанРайский – на травке:Розовый рот свойНа две половиночки –Победоносец,Победы не вынесший.28 июня 19214Из облаков кивающие перья.Как передать твое высокомерье,– Георгий! – Ставленник небесных сил!Как передать закрепощенный пылЗрачка, и трезвенной ноздри раздутойНа всем скаку обузданную смуту.Перед любезнейшею из красотКак передать – с архангельских высотСедла – копья – содеянного делаИ девственности гневной – эти стрелыРесничные – эбеновой масти –Разящие: – Мы не одной кости!Божественную ведомость закончив,Как передать, Георгий, сколь уклончив– Чуть-что земли не тронувший едва –Поклон, – и сколь пронзительно-криваЩель, заледеневающая сразу:– О, не благодарите! – По приказу.29 июня 19215С архангельской высоты седлаЕвангельские творить дела.Река сгорает, верста смугла.– О даль! Даль! Даль!В пронзающей прямизне ресницПожарищем налетать на птиц.Копыта! Крылья! Сплелись! Свились!О высь! Высь! Высь!В заоблачье исчезать как снасть!Двуочие разевать как пасть!И не опомнившись – мертвым пасть;О страсть! – Страсть! – Страсть!29 июня 19216А девы – не надо.По вольному хладу,По синему следуОдин я поеду.Как был до победы:Сиротский и вдовый.По вольному следуВоды родниковой.От славы, от гноюДоспехи отмою.Во славу ТвоюКоня напою.Храни, Голубица,От града – посевы,Девицу – от гада,Героя – от девы.30 июня 1921

Благая весть

С. Э.

1В сокровищницуПолунощных глубинНедрогнувшуюОпускаю ладонь.Меж водорослей –Ни приметы его!Сокровища нетуВ морях – моего!В заоблачнуюПеснопенную высь –ДвумолниемОсмелеваюсь – и вотМне жаворонокОбронил с высоты –Что за́ морем ты,Не за облаком ты!2 июля 19212Жив и здоров!Громче громов –Как топором –Радость!Нет, топоромМало: быкомПод обухомСчастья!Оглушена,Устрашена.Что же взамен –Вырвут?И от коленВплоть до корнейВставших волос –Ужас.Стало быть, жив?Веки смежив,Дышишь, зовут –Слышишь?Вывез корабль?О мой журавльМладший – во всейСтае!Мертв – и воскрес?!Вздоху в обрез,Камнем с небес,ЛомомПо голове, –Нет, по эфесШпагою в грудь –Радость!3 июля 19213Под горем не горбясь,Под камнем – крылатой –– Орлом! – уцелев,Земных матерейИ небесных любовницДвойную печальВзвалив на плеча, –Горяча мне досталасьМальтийская сталь!Но гневное небоК орлам – благосклонно.Не сон ли: в волнахСонм ангелов конных!Меж ними – осанна! –Мой – снегу белей…Лилейные ризы,– Конь вывезет! – ГривойВспененные зыби.– Вал вывезет! – ДыбомВстающая глыба…Бог вынесет…– Ох! –4 июля 19214Над спящим юнцом – золотые шпоры.Команда: вскачь!Уже по пятам воровская свора.Георгий, плачь!Свободною левою крест нащупал.Команда: вплавь!Чтоб всем до единого им под куполСофийский, – правь!Пропали! Не вынесут сухожилья!Конец! – Сдались!– Двумолнием раскрепощает крылья.Команда: ввысь!6 июля 19215Во имя расправыКрепись, мой Крылатый!Был час переправы,А будет – расплаты.В тот час стопудовый– Меж бредом и былью –Гребли тяжелоКорабельные крылья.Меж Сциллою – да! –И Харибдой гребли.О крылья мои,Журавли-корабли!Тогда по крутомуЭвксинскому брегуБыл топот Побега,А будет – Победы.В тот час непосильный– Меж дулом и хлябью –Сердца не остыли,Крыла не ослабли,Плеча напирали,Глаза стерегли.– О крылья мои,Журавли-корабли!Птенцов узколицыхНе давши в обиду,Сказалось –Орлицыно сердце Тавриды.На крик длинноклювый– С ерами и с ятью! –Проснулась –Седая Монархиня-матерь.И вот уже куполСофийский – вдали…О крылья мои,Журавли-корабли!Крепитесь! КромешноеДрогнет созвездье.Не с моря, а с небаУдарит Возмездье.Глядите: небеснымСвинцом налитая,Грозна, тяжелаКорабельная стая.И нету конца ей,И нету земли…– О крылья мои,Журавли-корабли!7 июля 1921

Хвала Афродите

1Уже богов – не те уже щедротыНа берегах – не той уже реки.В широкие закатные воротаВенерины, летите, голубки!Я ж на песках похолодевших лежа,В день отойду, в котором нет числа…Как змей на старую взирает кожу –Я молодость свою переросла.4 октября 19212Тщетно, в ветвях заповедных кроясь,Нежная стая твоя гремит.Сластолюбивый роняю пояс,Многолюбивый роняю мирт.Тяжкоразящей стрелой тупоюОсвободил меня твой же сын.– Так о престол моего покоя,Пеннорожденная, пеной сгинь!5 октября 19213Сколько их, сколько их ест из рук,Белых и сизых!Целые царства воркуют вкругУст твоих, Низость!Не переводится смертный потВ золоте кубка.И полководец гривастый льнетБелой голубкой.Каждое облако в час дурной –Грудью круглится.В каждом цветке неповинном – твойЛик, Дьяволица!Бренная пена, морская соль…В пене и в муке –Повиноваться тебе доколь,Камень безрукий?10 октября 1921

«С такою силой в подбородок руку…»

С такою силой в подбородок рукуВцепив, что судорогой вьется рот,С такою силою поняв разлуку,Что, кажется, и смерть не разведет –Так знаменосец покидает знамя.Так на помосте матерям: Пора!Так в ночь глядит – последними глазами –Наложница последнего царя.11 октября 1921

Подруга

Немолкнущим Ave,Пасхальной Обедней –Прекрасная славаПодруги последней.1Спит, муки твоея – веселье,Спит, сердца выстраданный рай.Над Иверскою колыбелью– Блаженная! – помедлить дай.Не суетность меня, не завистьВ дом привела, – не воспрети!Я дитятко твое восславитьПришла, как древле – пастухи.Не тою же ль звездой ведома?– О се́ребро-сусаль-слюда! –Как вкопанная – глянь – над домом,Как вкопанная – глянь – звезда!Не радуюсь и не ревную, –Гляжу, – по́ сердцу пилой:Что сыну твоему дарую?Вот плащ мой – вот и посох мой.23 ноября 19212В своих младенческих слезах –Что в ризе ценной,Благословенна ты в женах!– Благословенна!У раздорожного крестаРаскрыл глазочки.(Ведь тот был тоже сирота, –Сынок безотчий.)В своих младенческих слезах –Что в ризе ценной,Благословенна ты в слезах!– Благословенна.Твой лоб над спящим над птенцом –Чист, бестревожен.Был благовест тебе венцом,Благовест – ложем.Твой стан над спящим над птенцом –Трепет и древо.Был благовест ему отцом, –Радуйся, Дева!В его заоблачных снегах –Что в ризе ценной,Благословенна ты в снегах!– Благословенна.26 ноября 19213Огромного воскрылья взмах,Хлещущий дых:– Благословенна ты в женах,В женах, в живых.Где вестник? Буйно и бело.Вихорь? Крыло?Где вестник? Вьюгой замело –Весть и крыло.26 ноября 19214Чем заслужить тебе и чем воздать –Присноблаженная! – Младенца Мать!Над стекленеющею поволокойВновь подтверждающая: – Свет с Востока!От синих глаз его – до синих звездТы, радугою бросившая мост!* * *Не падаю! Не падаю! Плыву!И – радугою – мост через Неву.Жизнеподательница в час кончины!Царств утвердительница! Матерь Сына!В хрип смертных мук его – в худую песнь! –Ты – первенцево вбросившая: «Есмь!»27 ноября 19215Последняя дружбаВ последнем обвале.Что нужды, что нужды –Как здесь называли?Над черной канавой,Над битвой бурьянной,Последнею славойВстаешь, – безымянной.На крик его: душно! припавшая: друг!Последнейшая, не пускавшая рук!Последнею дружбой –Так сонмы восславят.Да та вот, что пить подавала,Да та вот. –У врат его царскихПоследняя смена.Уста, с синевыСцеловавшие пену.Та, с судороги сцеловавшая пот,На крик его: руку! сказавшая: вот!Последняя дружба,Последнее рядом,Грудь с грудью…– В последнюю оторопь взглядаРай вбросившая,Под фатой песнопенной,Последнею славойПройдешь – покровенной.Ты, заповеди растоптавшая спесь,На хрип его: Мама! солгавшая: здесь!Москва,28 ноября 1921

«Любимых забываю вместе с собой, любившей…»

Любимых забываю вместе с собой, любившей. Ибо если дружба – одно из моих обычных состояний, то любовь меня из всех обычных состояний: стихов, одиночества, самоутверждения –

И – внезапное видение девушки – доставая ведро, упала в колодец – и всё новое, новая страна, с другими деревьями, другими цветами, другими гусями и т. д.

Так я вижу любовь, в к‹отор›ую действительно проваливаюсь, и выбравшись, выкарабкавшись из (колодца) которой, сначала ничего из здешнего не узнаю, потом – уже не знаю, было ли (то, на дне колодца), а потом знаю – не было. Ни колодца, ни тех гусей, ни тех цветов, ни той меня.

Любовь – безлица. Это – страна. Любимый – один из ее обитателей, туземец, странный и особенный – как негр! – только здесь.

Глубже скажу. Этот колодец не во-вне, а во мне, я в себя, в какую-то себя проваливаюсь – как на Американских горах в свой собственный пищевод.

Ариадна

1Оставленной быть –        это втравленной бытьВ грудь – синяя татуировка матросов!Оставленной быть – это явленной бытьСеми океанам… Не валом ли бытьДевятым, что с палубы сносит?Уступленной быть –        это купленной бытьЗадорого: ночи и ночи и ночиУмоисступленья! О, в трубы трубить –Уступленной быть! –        Это длиться и слытьКак губы и трубы пророчеств.14 апреля 19232– О всеми голосами раковинТы пел ей…        – Травкой каждою.– Она томилась лаской Вакховой.– Летейских маков жаждала…– Но как бы те моря ни солоны,Тот мчался…        – Стены падали.– И кудри вырывала полными– Горстями…        – В пену падали…21 апреля 1923

Слова и смыслы

1Ты обо мне не думай никогда!(На – вязчива!)Ты обо мне подумай: провода:Даль – длящие.Ты на меня не жалуйся, что жаль…Всех слаще, мол…Лишь об одном, пожалуйста: педаль:Боль – длящая.2Ла – донь в ладонь:– За – чем рожден?– Не – жаль: изволь:Длить – даль – и боль.3Проводами продленная даль…Даль и боль, это та же ладоньОтрывающаяся – доколь?Даль и боль, это та же юдоль.23 апреля 1923

«Крутогорьями глаголь…»

Крутогорьями глаголь,Колокольнями трезвоньМесто дольнее – юдоль,Место дольнее – ладонь.Всеми вольными в лазорьКолокольнями злословь:Место дольнее – ладонь,Место дольнее – любовь.29 апреля 1923

Так вслушиваются…

1Так вслушиваются (в истокВслушивается – устье).Так внюхиваются в цветок:Вглубь – до потери чувства!Так в воздухе, который синь –Жажда, которой дна нет.Так дети, в синеве простынь,Всматриваются в память.Так вчувствовывается в кровьОтрок – доселе лотос….Так влюбливаются в любовь:Впадываются в пропасть.2Друг! Не кори меня за тотВзгляд, деловой и тусклый.Так вглатываются в глоток:Вглубь – до потери чувства!Так в ткань врабатываясь, ткачТкет свой последний пропад.Так дети, вплакиваясь в плач,Вшептываются в шепот.Так вплясываются… (ВеликБог – посему крутитесь!)Так дети, вкрикиваясь в крик,Вмалчиваются в тихость.Так жалом тронутая кровьЖалуется – без ядов!Так вбаливаются в любовь:Впадываются в падать.3 мая 1923

Брат

Раскалена, как смоль:Дважды не вынести!Брат, но с какой-то стольСтранною примесьюСмуты… (Откуда звукВетки откромсанной?)Брат, заходящий вдругСтолькими солнцами!Брат без других сестер:На́прочь присвоенный!По гробовой костер –Брат, но с условием:Вместе и в рай и в ад!Раной – как розаномСоупиваться! (Брат,Адом дарованный!)Брат! Оглянись в века:Не было крепче тойСпайки. Назад – река…Снова прошепчетсяГде-то, вдоль звезд и шпал,– Настежь, без третьего! –Что́ по ночам шепталЦезарь – Лукреции.13 июля 1923

Наклон

Материнское – сквозь сон – ухо.У меня к тебе наклон слуха,Духа – к страждущему: жжет? да?У меня к тебе наклон лба,Дозирающего вер – ховья.У меня к тебе наклон кровиК сердцу, неба – к островам нег.У меня к тебе наклон рек,Век… Беспамятства наклон светлыйК лютне, лестницы к садам, ветвиИвовой к убеганью вех…У меня к тебе наклон всехЗвезд к земле (родовая тягаЗвезд к звезде!) – тяготенье стягаК лаврам выстраданных мо – гил.У меня к тебе наклон крыл,Жил… К дуплу тяготенье совье,Тяга темени к изголовьюГроба, – годы ведь уснуть тщусь!У меня к тебе наклон устК роднику…28 июля 1923

«Любовь в нас…»

Любовь в нас – как клад, мы о ней ничего не знаем, всё дело в случае. Другой – наша возможность любви… Человек – повод к взрыву. (Почему вулканы взрываются?) Иногда вулканы взрываются сокровищами.

Дать взорваться больше, чем добыть.

В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать), как мы от него страдаем.

«Любовь, любовь…»

Любовь, любовь,Вселенская ересь двух!* * *Гудят провода,На них воробьи –Как воры…* * *Руками держиЛюбовь свою, мни,Тискай!Правами вяжи!Глазами вражды, сыскаГляди – На груди* * *Курьерская гарьК большим городам –Не к вам мы!Я думала встарь,Что – по проводамТелеграммыИдут: по струнеСпешащий лоскут:«Срочно».* * *Сама по струнеХожу – вся душа –В клочья!Мне писем не шлютПоследнее Шах –Отнял.Бумажный лоскут,Повисший в ветрах, –Во́т я…* * *Пространство – стена.Но время – брешьВ эту стену.* * *Душа стеснена.Не стерпишь – так взрежьВены!Пространство – стена,Но время – брешьВ эту стену.‹1923›

«Оставленного зала тронного…»

Оставленного зала тронногоСтолбы. (Оставленного – в срок!)Крутые улицы наклонные,Стремительные, как поток.Чувств обезумевшая жимолость,Уст обеспамятевший зов.– Так я с груди твоей низринуласьВ бушующее море строф.Декабрь 1923

«…Подумали ли Вы…»

…Подумали ли Вы о том, что Вы делаете, уча меня великой земной любви? Ну, а если научите? Если я, действительно, всё переборю и всё отдам?

Любовь – костер, в который бросают сокровища, так сказал мне первый человек, которого я любила, почти детской любовью, человек высокой жизни, поздний эллин.

Сегодня я (13 лет спустя) о нем вспоминаю. Не этому ли учите меня – Вы?

Но откуда Вы это знаете, Вы, не лучшей жизнью меня – живший? И почему у Вас только укоры ко мне, а у меня – одна любовь?

М.б. женщина действительно не вправе ‹фраза не окончена›

Но у меня и другое было: моя высокая жизнь с друзьями «в просторах души моей».

* * *

Теперь, отрешась на секунду, что я женщина: вот Вам обычная жизнь поэта: верх (друзья) и низ (пристрастья), с той разницей, что я в этот низ вносила весь свой верх, отсюда – трагедия….Если бы я, как Вы, умела только играть (СОВСЕМ не умею!) и не шла бы в эту игру всей собой, я была бы и чище и счастливее. (NВ! счастливее – да, чище – нет. 1932 г.) Моя душа мне всегда мешала, есть икона Спас-Недреманное Око, так во́т – недреманное око высшей совести: перед собой.

* * *

(NВ! Внося верх в низ, душу в любовь, я неизменно возвышала – другого и никогда не снижалась – сама. Ни от одной любви у меня не осталось чувства унижения – своего, только бессовестности – чужой. Мне не стыдно, что я тебя такого любила: я тебя не такого любила и пока я тебя любила, ты не был таким, но тебе должно быть (и есть) стыдно, что ты меня такую не любил – не так любил.)

* * *

А еще… неудачные встречи, слабые люди. Я всегда хотела служить, всегда исступленно мечтала слушаться, ввериться, быть вне своей воли (своеволия), быть младше ‹фраза не окончена›. Быть в надежных старших руках. Слабо держали – оттого уходила.

Как поэту – мне не нужен никто. Как женщине, т. е. существу смутному, мне нужна ясность, – и существу стихийному – мне нужна воля: воля другого к лучшей мне.

‹1923›

«Друг, по горячему следу…»

Друг, по горячему следуСлез…Препечальная повесть!– «С Вашим счастливым соседомЯ поменялся бы тотчас!»Обомлевать, распинаться,Льстить? (Возвеличен, целован!)Мой сотрапезник парнасский –С бедным соседом столовым?Но не за высшим ль столом ты?..– Нет! не пойму! надоумьте! –Для передачи солонки?Для пополнения рюмки?Только-то?.. Кравчий имперский –С кем?И с усмешкой, как внуку:– Место имею в моем сердцеПо мою правую руку!29 апреля 1925

«Любовь без ревности…»

Любовь без ревности есть любовь вне пола. Есть ли такая? 1) без ревности 2) вне пола. Есть любовь с невозможностью ревности, т. е. любовь несравненного, вне сравнения стоящего. Та́к, может ли Гёте ревновать любимую – к любому? (Ревность – ведь это некий низший заговор равных. Своего рода – братство. Одну дрянь променяла на другую дрянь.)

В ревности ведь элемент – признания соперника, хотя бы – пра́ва его на существование. Нельзя ревновать к тому, чего вообще не должно быть, к тому, которого вообще – нет. (А Пушкин – Дантес?) Нельзя ревновать к пустому месту…

В ревности есть элемент равенства: ревность есть равенство. Нельзя ревновать к заведомо-низшему, соревноваться с заведомо-слабейшим тебя, здесь уже ревность заменяется презрением.

Позвольте, но есть разные планы превосходства (соревнования). Бетховен превосходил любого – сущностью, но любой превосходил Бетховена – красотой. Гёте (80-ти лет) превосходил любого гением (и красотой!), но любой превосходил его молодостью.

Ревность от высшего к низшему (Бетховена – к Иксу, Гёте – к Игреку, Пушкина – к Дантесу) не есть ревность лица к лицу, а лица – к стихии, т. е. к красоте, молодости, скажем вежливо – шарму, к‹отор›ые есть – стихия (слепая).

К лицу ревновать не будешь, сам полюбишь! Гёте не может ревновать к Бетховену – вздор! Либо: не та ревность, боль – иного качества: боль-восторг, за которую – благодарность.

Но ревность Гёте к помощнику садовника, на к‹оторо›го загляделась его ‹пропуск одного слова› (я такого случая не знаю: наверное – был) – есть именно ревность в ее безысходности, ревность к стихии – и потому – стихийная.

Только не надо путать стихии – с данным, его «лицо» (нелицо) удостаивать своей ревности (страдания). Надо знать, что терпишь – от легиона: слепого и безымянного.

И чем нулевее соперник – тем полнее ревность: Пушкин – Дантес. (Нулевее – и как круглый нуль, и как последний нуль порядкового числительного: миллионный, ста-миллионный и т. д.)

В лице Дантеса Пушкин ревновал к нелицу. И – нелицо́м (ПО́ЛОМ – тем самым шармом!) был убит.

«Дом с зеленою гущей…»

Дом с зеленою гущей:Кущ зеленою кровью…Где покончила – пущеЧем с собою: с любовью.14 июня 1932

«Милые дети…»

МИЛЫЕ ДЕТИ,

Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы люди или нелюди (как мы). Но говорят, что вы есть, что вы – особая порода, еще поддающаяся воздействию.

Потому:

– Никогда не лейте зря воды, п.ч. в эту же секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек.