Смертельные иллюзии

– Думаю, ты скучал по мне, Харт.

Он усмехнулся, сильнее прижав ее к себе.

– Поразительная дедукция, – пошутил он. – Или я заставляю тебя нервничать? – На его щеках появились ямочки.

Она действительно нервничала, черт его побери с его догадливостью! У них был совсем небольшой опыт близости, и она забыла, как таяла в его крепких объятиях. Харт был возбужден, и она решила проигнорировать вопрос.

– Ты поцелуешь меня или нет?

– Отважная девица, – сказал он со смехом. – Ты не ответила мне, дорогая. Почему я заставляю тебя нервничать? – Он смотрел прямо ей в глаза, и на лице уже не было улыбки.

Франческа затаила дыхание:

– Не знаю. Последние недели были такими странными. Мне казалось, я будто блуждаю в тумане. Все вокруг происходило как во сне. Я боялась проснуться и понять, что ты – лишь плод моего воображения.

В его глазах вспыхнуло удивление, окрасившее их в пепельно-серый цвет. Но Колдер не отпустил ее, а сжал сильнее.

– Я польщен, Франческа, но я не сон. По правде говоря, некоторые женщины считают меня больше похожим на ночной кошмар.

Франческа облизала губы. Она была хорошо осведомлена о количестве разбитых им женских сердец на всем жизненном пути.

– Я не считаю, Колдер.

Поцелуем он заставил ее замолчать.

Франческа мгновенно потеряла ясность мысли. Харт знал, как нужно целовать женщину, он стольких соблазнил, но сейчас его интересовало не это. Он языком разомкнул ее губы и проник внутрь так глубоко, что она почувствовала его желание обладать ею. Франческа таяла в его объятиях, ноги уже с трудом держали ее, а в низу живота вспыхнул жар. Харт обнял ладонями ее лицо и продолжал целовать настойчиво и страстно. Франческа почувствовала, что он действительно скучал по ней. Желание рвалось наружу, и она задрожала всем телом.

Она оторвалась от него, но не сразу обрела способность говорить.

– Почему бы тебе не пригласить меня к себе? – прошептала она.

Глаза Харта сверкнули.

– Не буду притворяться высоконравственным и терпеливым, но ничего не изменилось. Мы должны подождать до свадьбы, Франческа.

Она сжала кулаки и ударила его в грудь:

– Проклятие! Ненавижу твое благородство!

Колдер ласково улыбнулся:

– Я последний, кого можно назвать благородным. Но я не хочу относиться к тебе как к другим.

– Ты никогда никому не делал предложения выйти за тебя замуж, поэтому, даже если мы проведем ночь вместе, я уже буду особенной! – Франческа почти кричала, но знала, что спор бесполезен. Они уже не раз ссорились по этому поводу.

Харт отступил от нее:

– Я буду с тобой, но сейчас не время и не место.

Франческа едва не задохнулась. Она понимала, что он имеет в виду. Однажды она несколько часов провела в постели Харта. Он целовал и ласкал ее тело, подарив больше удовольствия, чем она могла представить. По телу пробежала волна возбуждения.

– Когда? – спросила она, покраснев.

Он рассмеялся и взлохматил рукой волосы.

– Сразу как только представится возможность, – загадочно произнес он.

– Что в этом такого смешного?

Харт подошел к камину, положил обе руки на полку и посмотрел на нее через плечо.

В его глазах горел огонь.

– Мне куда сложнее, чем тебе, дорогая, поверь.

– Давай перенесем свадьбу, – не сдавалась Франческа.

– Ты же знаешь, именно твой отец настаивал на дате через год.

– Я заставлю его изменить решение, – заверила его Франческа.

Харт повернулся к ней, не сделав попытки приблизиться.

– У тебя на жакете кровь, – равнодушно заметил он.

Она удивленно оглядела себя и вскрикнула, увидев большое, вполне заметное пятно засохшей крови на синей шерстяной ткани. Она несколько секунд не сводила глаз с пятна, а потом посмотрела на Харта. Тот грустно усмехнулся:

– Только ты могла явиться на званый ужин перепачканная кровью. Новое дело, дорогая?

Франческа заговорила с трудом:

– Неудивительно, что у мамы был такой странный голос. О боже! И я не перепачкана кровью – это всего лишь маленькое пятнышко.

– И еще на юбке. – Харт говорил тихо и удивительно спокойно.

С Хартом это вполне могло быть затишьем перед бурей.

– Должно быть, я задела простыню, – пробормотала Франческа, обращаясь скорее к себе самой, нежели к Колдеру.

– Простыню? Осмотр места?

Франческа махнула рукой и посмотрела ему прямо в глаза:

– Кто-то заметил?

– Несомненно. – Он смягчился, подошел к ней и взял за руку. – Мы будем на устах у всего города, верно, дорогая? Представляю себе. Все мои проступки, развратное прошлое, шокирующее искусство – все останется passe. Ты должна прийти ко мне на свидание в пятнах крови на одежде, с запахом пороха в волосах. Теперь, вместо того чтобы перемывать косточки мне, все станут обсуждать тебя. Будут болтать, что у нас странная семья и мы стоим друг друга. – Харт слегка улыбнулся, наслаждаясь своими фантазиями.

– Смешно, – сказала Франческа, ощущая, как боль сжала сердце. – Я знаю, ты не заботишься о собственной репутации, но я беспокоюсь о своей. Это, несомненно, волнует и маму, и…

Харт протянул руку и положил ей на спину:

– Я знаю, ты болезненно реагируешь, когда тебя называют эксцентричной особой, но, если я буду с тобой, они могут говорить все, что придет на ум, это не будет иметь никакого значения. Став моей женой, ты сможешь позволить себе поступать как захочешь. Ты знаешь об этом, Франческа? Замужество подарит тебе больше свободы, чем можно было мечтать.

Франческа молчала. Разумеется, она знала, что Харт любит шокировать общество, кроме того, у него было достаточно денег, чтобы позволять себе делать то, что он хочет и когда хочет. Но Франческа никогда не задумывалась о той свободе, которую приобретет, став его женой. А ведь Харт прав. Сплетники могут сколько угодно шушукаться за ее спиной, но для миссис Колдер Харт двери домов будут открыты всегда. Будучи миссис Колдер Харт, она сможет заниматься тем, что ей нравится.

Потрясающая перспектива.

Харт тихо засмеялся:

– Как правило, ты на шаг впереди в игре, Франческа. Я вижу, ты удивлена и обрадована. Приятно осознавать, что ты выходишь за меня не по этой причине. Тебя не интересует ни мое состояние, ни положение в обществе, ни власть. Хм. Возможно, мои поцелуи. А теперь расскажи мне о последнем деле.

Франческа прижалась к нему:

– Причина определенно в твоих поцелуях, Харт, они меня покорили. – Она улыбнулась, осознавая, на сколько абсурдна идея выйти замуж лишь потому, что испытываешь влечение, но вскоре лицо ее вновь стало серьезным. Разве не эти мысли занимали ее сегодня днем? Дурные мысли пугали, и она поспешила сменить тему: – Ты читал в Чикаго о Резальщике?

Взгляд Харта стал напряженным и каким-то чужим.

– Нет. – Он покачал головой.

Франческа быстро рассказала Харту о двух жертвах.

– Помнишь малышку Бриджид О’Нил?

Колдер кивнул:

– Помню. Конечно, помню. Мы еле вырвали ее из лап банды, занимающейся детской проституцией.

– Ее мать обнаружила женщину, убитую в соседней квартире. Можно предположить, что это тоже дело рук Резальщика. По крайней мере, нам так кажется. – Франческа подумала о том, что завтра ей предстоит посетить полицейское управление. В ее деле это первая необходимость. Предстоит выяснить, подозревает ли полиция одного человека, а затем увидеться с Фрэнсис О’Лири.

Она почувствовала, как напрягся Харт, и знала, что за этим последует. Надо было более тщательно выбирать выражения.

– Нам? – Его голос стал таким же острым, как и взгляд.

Франческа отругала себя и вздохнула:

– Брэг был на месте происшествия. Он, как и я, волновался за Мэгги Кеннеди. Так получилось, что мы приехали почти одновременно и теперь оба занимаемся этим делом. – Она постаралась отвести взгляд, задаваясь вопросом, связана ли его реакция с ревностью. С Хартом никогда не знаешь, что ожидать. Он был непредсказуем, порой высокомерный и осторожный, порой ревнивый и разъяренный.

Желваки заходили на его скулах.

– Разумеется, милая, твое расследование никак не может обойтись без моего благородного братца.

– Он комиссар полиции! – Она резко подняла голову и посмотрела Колдеру прямо в глаза, заметив в них туман, которого раньше не было.

– У него есть более серьезные дела, кроме расследования банальных убийств. Для этого существуют детективы. – Харт отошел в сторону.

Франческа сделала несколько шагов к нему.

– У тебя нет повода для ревности, – произнесла она и сразу пожалела об этом.

Харт резко повернулся:

– Я никогда не говорил, что ревную. Последнее, на что я способен, ревновать к Рику. – Глаза его стали темными, как грозовое небо.

– Если он решил заняться этим расследованием, не мне ему запрещать.

– Разумеется. Вопрос лишь в том, как ты относишься к его вниманию? – В его голосе появились ироничные нотки.

Франческа напряглась:

– Харт, мы с тобой помолвлены. Я сделала выбор, и он искренний. Боже, минуту назад я сгорала от желания в твоих объятиях! Я не хочу, чтобы между нами всегда стоял Брэг, особенно когда нам приходится часто сталкиваться по роду моей профессиональной деятельности.

Харт вздохнул:

– Ты права. Я ревную. Меня не было две недели, и я каждую минуту умирал от страха, что ты можешь передумать и вернуться к нему.

Франческа была шокирована.

– Он женат. Ли Анна едва не умерла. Завтра она возвращается домой. Он никогда ее не оставит, особенно сейчас.

Харт не сводил с нее глаз, не вполне доверяя сказанному ею.

Франческе это очень не нравилось. Она была честна. Она хотела выйти замуж за Колдера Харта, несмотря на все его похождения и репутацию повесы. Единственное, о чем она не могла забыть, сколько мужества потребует брак с таким человеком.

– А если он ее бросит? Что тогда? – мягко спросил Харт.

Франческа похолодела:

– Ты уже знаешь мой ответ.

– Знаю? – Он криво усмехнулся.

Франческа была в отчаянии. С языка едва не сорвалось признание, что она любит его, но она понимала, что все, чье мнение ей так дорого, были против. И даже женщина, не имеющая большого опыта, понимала, что самому известному волоките города нельзя говорить такие слова. Кроме того, ее эмоции были столь бурными, что она сама не была уверена, что это любовь.

– Харт, ты все знаешь. – Она подошла и взяла его за руку. – Я хочу быть с тобой. По-моему, я вполне ясно дала это понять.

Он стоял и смотрел на нее. Невозможно было понять, о чем он думает, и Франческа пожалела, что не умеет читать мысли.

Внезапно Харт заговорил:

– Я твой второй шанс, Франческа, и бывают моменты, когда все предельно ясно.

В это мгновение у нее появилось страшное предчувствие, что Харт никогда не простит ей, что первым она выбрала Рика Брэга, считая его своей настоящей любовью. Она поднялась на мыски и поцеловала Колдера. Его губы оставались холодными и неподвижными.

– Пожалуйста, верь мне. Я никогда не обманывала тебя, Колдер. Никогда. Мне нужен только ты.

Он пренебрежительно фыркнул и обнял ее за талию:

– Я нужен тебе только в постели, дорогая. Но мы оба знаем, что нас бы здесь не было, останься Ли Анна в Европе.

Франческа молчала. Она была растеряна и не могла сразу подобрать слова для верного ответа.

Его взгляд был прикован к пламени свечи, мерцавшему в окне дома на тускло освещенной улице. Единственный экипаж, слишком роскошный для этого района, не привлек его внимание. Он даже ни разу не моргнул, просто стоял и смотрел.

Он мечтал мельком увидеть ее, перемещающуюся по квартире, и изредка вздрагивал, но не от вечерней прохлады. Он привык к более холодной и промозглой погоде, чем эта. Нет, его трясло от возбуждения.

Он всматривался в тени, мелькавшие в окне. И внезапно увидел ее. Дрожь стала нестерпимой.

Он болен ими.

Всеми этими шлюхами, такими, как она.

В душе закипала ярость – ярость и желание мстить. Жажда крови.

Он допустил ужасную ошибку и понимал это. Очень скоро его нож опять будет резать, и на этот раз он не ошибется, ни за что.

Он усмехнулся, нащупал пальцами рукоятку ножа и сжал ее с нежностью. Поймав взглядом очертания ее фигуры, медленно провел пальцем по лезвию.

Глава 3

Среда, 23 апреля 1902 года, 9:00

Он стал ненавидеть эту самую знаменитую в городе больницу. Вместо того чтобы выйти из своего автомобиля, Рик Брэг сидел, сжимая руль «даймлера», перед входом в здание, где лечилась его жена. Ужас сжимал его грудь.

Больница располагалась в нескольких зданиях от Двадцать второй до Двадцать восьмой улицы, от Ист-Ривер до Второй авеню. Здания были разными по стилю и стояли обособленно, некоторые были узкие и вытянутые ввысь, другие широкие, приземистые, с белыми стенами. Слева возводилось новой здание туберкулезной клиники, которую планировали открыть в начале следующего года. Подъемный кран перетаскивал гранитные блоки, рабочие во фланелевых рубашках кричали что-то, запрокинув головы вверх.

Рик знал, что ведет себя как трус. Он сидит в автомобиле уже минут двадцать или тридцать, откладывая момент, когда нужно будет выйти из машины, пройти по безликим коридорам, открыть дверь палаты и подойти к жене.

Не сказать, что он не хотел ее видеть. Ее присутствие высасывало из него по капельке все силы. Рик напомнил себе, что она, к счастью, осталась жива, и с облегчением выдохнул. Жива, в сознании, без видимых нарушений в работе мозга. Его не волновало, что ее левая нога так и осталась бесчувственной и жена больше никогда не сможет ходить. Ведь меньше чем несколько недель назад ему казалось, что она может никогда не проснуться.

Внутри глодало чувство вины.

На мгновение ему почудилось, что одна из гранитных конструкций падает прямо на него, придавливает к земле, лишая возможности вздохнуть.

Рик Брэг решительно вышел из автомобиля, бросил очки и перчатки на переднее сиденье. Проходившие мимо санитары приветственно ему кивнули. Он попытался вспомнить их имена и не смог.

Перекинув плащ через руку, он направился к отделению травматологии и толкнул стеклянные двери.

У стойки администратора стоял медперсонал обоих полов и врачи. Некоторые, завидев Рика, помахали ему рукой.

Дверь в палату была открыта. Он на мгновение остановился, чувствуя, как забилось сердце, и заглянул в комнату с несколькими кроватями, которые все, кроме одной, были пусты. Рик увидел, что жена сидит, откинувшись на подушки, и листает «Харперз уикли». Сердце стучало как сумасшедшее. На ней был шелковый пеньюар лавандового цвета, отделанный кружевом, и даже хромая она была самой красивой женщиной на свете.

Ли Анна почувствовала, что он смотрит на нее, подняла глаза и отложила журнал.

Рик заставил себя улыбнуться. Спина мгновенно вспотела. В душе бушевало столько эмоций, что стало трудно дышать. Основными он бы назвал огромное облегчение и мучительное чувство вины.

– Доброе утро, – услышал Рик собственный голос. Жена осторожно повернулась к нему и улыбнулась:

– Доброе утро.

Ли Анна была красивой женщиной ростом пять футов с лицом китайской куколки. Черты были безупречны – большие зеленые глаза, аккуратный нос, пухлый бутон губ, – это подчеркивала гладкая кожа цвета слоновой кости. Волосы были густые, тяжелые, черные и блестящие. Ни один мужчина не мог находиться с ней в одной комнате и отвести от нее взгляд.

Рик заметил на подоконнике свежий букет цветов.

Ли Анна проследила за его взглядом.

– Вчера вечером приходил Рурк.

– В середине недели? – Его сводный брат учился в медицинском институте в Филадельфии.

– Он подавал документы в интернатуру Белвью, и сегодня днем у него собеседование.

Рик кивнул, не в силах думать о планах брата на будущее.

– Как себя чувствуешь? – Он придвинул стул и сел рядом с кроватью.

Ему казалось, что она старается больше не смотреть ему в глаза.

– Хорошо, – ответила жена, глядя на желтые розы Рурка.

Брэг хотел прикоснуться к ее тонким пальцам, сжать в своих ладонях, но не осмеливался, несмотря на всю страсть, что была между ними когда-то. Он боялся, что она оттолкнет его – так и должно было быть.

– Рада, что едешь домой?

Ли Анна, кажется, улыбнулась, но промолчала, переведя взгляд на журнал, и придвинула его ближе.

После аварии она стала такой – полнейшее нежелание общаться, неловкие слова и фразы. Рик покрылся липким потом. Он мечтал прижать ее к себе, зарыться лицом в волосы и молить о прощении, но, конечно, не мог так поступить. Слава богу, она возвращается домой.

– Я приеду в четыре-пять, если тебя устроит.

Она посмотрела на него, но по выражению лица невозможно было понять ее мысли.

– Девочки так радуются, – добавил Рик, силясь улыбнуться.

Однако он был полицейским, а до этого юристом, поэтому отлично чувствовал, когда что-то шло не так.

– Ты не привез их с собой, – произнесла она тихо, но с явным недовольством.

Кейти и Дот были сиротами, которых они воспитывали и собирались удочерить. Рик каждый день привозил их в больницу.

– Ты увидишь их днем. – Улыбка далась ему с трудом.

Ли Анна отвернулась.

Не глядя на Рика, она произнесла:

– Полагаю, мне еще рано возвращаться домой.

Рик замер. И через секунду заговорил слишком решительно:

– Врачи считают, так будет лучше. Я нанял двух сиделок, которые станут ухаживать за тобой круглосуточно. Девочки тебя очень ждут. Я тебя жду! – Он не выдержал и повысил голос.

Лицо ее стало жестким. Ли Анна повернулась и повторила, глядя ему прямо в глаза:

– Полагаю, мне еще рано возвращаться домой, Рик.

– Уверен, что не хочешь зайти? – насмешливо спросила Франческа.

Она стояла рядом с Джоэлом у входа в полицейское управление. Джоэл засунул руки в карманы брюк с дырками на обеих коленках, поправил кепку и бросил сердитый взгляд на двери, где сновали туда-сюда полицейские в синей форме и кожаных шлемах. Невдалеке стоял полицейский автомобиль и «даймлер» Рика Брэга, за которыми украдкой следил патрульный. Все это происходило в самом опасном районе города.

Даже в это время проститутки в слишком откровенных нарядах стояли на тротуаре вдоль улицы, отпуская язвительные замечания в адрес полицейских и проходящих мимо мужчин. Пьяный невозмутимо мочился под деревом, мимо проходила шумная компания мальчишек, возвращавшихся из школы. Франческа посмотрела на голубое, без единого облачка небо и счастливо улыбнулась.

Перед глазами всплыл образ Харта.

Даже сейчас она помнила настойчивые прикосновения его твердых губ.

Он вернулся, это не было сном – она помолвлена с самым завидным женихом города и не может не быть счастлива.

Его приступ ревности прошлым вечером ничего не меняет. Все пройдет – как проходило всегда.

– Я не пойду внутрь, – резко сказал Джоэл. В подтверждение окончательности решения он плюнул на тротуар рядом с собственной ногой, обутой в сапог.

Он презирал полицейских после того, как его арестовали и избили, что, видимо, случалось гораздо чаще, чем он признавал. Он так же презирал Рика Брэга, отказываясь смириться с тем, что тот занимает пост комиссара. Франческа перестала улыбаться и придала лицу суровое выражение, что было непросто, когда сердце ее пело. Сегодня вечером они с Хартом ужинают в ресторане «Уолдорф-Астория». Одни. Она не могла дождаться окончания дня.

– Джоэл, джентльмены не должны плеваться, это неприлично.

Мальчик вздохнул:

– Извините. Я не пойду туда. – Он мотнул головой в сторону управления.

– Я не задержусь долго. – Франческа вновь заулыбалась. Похлопав его по кепке, она направилась к гранитным ступеням. Вестибюль, как всегда, был полон гражданских лиц, подающих ту или иную жалобу, журналистов, охотящихся за сенсациями, бродяг и хулиганов, задержанных полицейскими, и самих полицейских, занимающихся всеми этими вопросами.

Некоторые из них стояли за стойкой. Среди них и сержант О’Мэлли, которому Франческа помахала рукой. Он кивнул в ответ и крикнул:

– Он наверху! Дверь открыта, я думаю.

Она была слишком частой гостьей в управлении и не нуждалась в разрешении на вход и выход. Хотя, скорее всего, никто и не заметил, что она не появлялась здесь несколько недель. Повернувшись, чтобы пройти к лестнице – она никогда не пользовалась лифтом, – Франческа натолкнулась на мужчину.

Это был Артур Курланд из «Сан», вечно сующий свой нос повсюду, чем вызывал ее неприязнь. Вполне ожидаемая встреча, Артур всегда толкался в управлении и часто искал ее. Мужчина разглядывал Франческу и улыбался.

– Давненько не видел вас здесь, мисс Кэхил. Что вас привело в управление? – Похоже, он был рад ее видеть.

Франческа даже не пыталась скрыть свое отвращение к этому человеку. В конце концов, он знал слишком много секретов. Был свидетелем романтической связи между ней и Брэгом, и Франческа чувствовала, что он ждет момента, когда сможет представить детали их романа, чтобы это было наиболее болезненно для обоих.

– Доброе утро, – резко ответила Франческа. – Вы, разумеется, слышали об убийстве молодой женщины, обнаруженной вчера вечером, и знаете, что подозревают Резальщика? – Стараясь выглядеть высокомерной, она приподняла светлую бровь.

– Да, слышал. Я так понимаю, вы занимаетесь этим делом.

– Да.

Он выхватил блокнот:

– Уже есть версии?

– Думаю, еще слишком рано представлять факты прессе.

– Боже, какой леденящий душу холод ворвался в это здание! – Артур рассмеялся и убрал блокнот и ручку в карман пиджака, затем поправил фетровую шляпу, с которой никогда не расставался. – В прошлом месяце, когда полиция гонялась за Тимом Мерфи, вы были куда разговорчивее.

Франческа скривилась:

– Тогда я надеялась, что просочившаяся в газеты информация поможет расследованию. Сейчас же расследование лишь на предварительном этапе. Не хочу нарушить тайну следствия. Хорошего дня. – Она хотела удалиться, но Артур остановил ее.

– Хм, нарушить тайну. Интересное словосочетание.

Итак, мисс Кэхил, есть вещи, которые вы не намерены разглашать?

Она была шокирована, краска сошла с лица. Разглашение некоторых фактов ее встречи с Риком Брэгом наедине, несомненно, могло бы ее скомпрометировать.

– Какая неслыханная дерзость. Что вам от меня нужно?

– Ваш жених в курсе, что вы здесь и работаете с человеком, которого он ненавидит больше всего на свете?

Франческа внутренне сжалась. Откуда он это знает?

– Колдер не испытывает ненависти к Рику Брэгу. Они сводные братья. Близкие люди. – Ложь была такой очевидной, что щеки ее порозовели.

Артур рассмеялся:

– Ну, если вы так говорите! Все же непросто проводить день с одним мужчиной, а вечер – с другим.

Франческа была в ярости и едва сдерживалась.

– У вас манеры дикой обезьяны, мистер Курланд, – процедила она и пошла прочь, однако Артур последовал за ней.

– Поэтому я и стал отличным репортером. Уверены, что не сможете рассказать об основных выводах следствия? Ничего?

Франческа остановилась и так резко повернулась, что Артур налетел на нее. Задыхаясь, она произнесла:

– Вы собираетесь меня шантажировать?

– Я? Никогда, мисс Кэхил.

– Мудрое решение. – Она подумала, сможет ли рассказать Харту, насколько опасным становится этот человек. Но тогда придется рассказать ему о прошлых отношениях с Риком, а это может быть намного опаснее. – Прощайте, – отрезала Франческа и стала быстро подниматься по лестнице.

Репортер, стоя внизу, крикнул ей в спину:

– Что касается ответа на ваш последний вопрос, мисс Кэхил, я еще не решил, что мне от вас нужно.

Франческа обернулась и натолкнулась на его ледяной взгляд. Прежде чем она нашла что ответить, Курланд развязно вскинул руку, коснулся шляпы и спокойно удалился.

Франческа понимала, что следует предупредить Брэга, и поспешила к его кабинету. Массивная деревянная дверь со стеклянной вставкой наверху распахнулась, как только она постучала.

Рабочий стол Брэга располагался таким образом, что он сидел лицом к входу, из окна кабинета прямо за ним открывался вид на Малберри-стрит. Франческа полагала застать Рика погруженным в работу – его стол всегда был завален документами, – но вместо этого он сидел, устремив перед собой ничего не видящий взгляд. Франческа застыла на пороге.

Пожалуй, сейчас не время говорить с ним об Артуре Курланде. Что же случилось?

Заметив ее, Брэг вскочил со стула и улыбнулся, но Франческа знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он заставил себя изменить выражение лица. Рик был встревожен и погружен в свои мысли. Она не ошиблась, в его глазах таилась печаль.

– Доброе утро, – приветствовал ее Брэг.

Справа от стола располагался камин, на полке которого были расставлены фотографии членов семьи, а также снимок с президентом Рузвельтом и мэром города. И ни одного портрета Харта, его сводного брата, и Ли Анны, жены. Сейчас же первое, что бросалось в глаза, – портрет Ли Анны в овальной серебряной раме, затмевавший все остальные снимки.