Полное собрание сочинений. Том 42. Ноябрь 1920 – март 1921

Дальше.

Каким странам можно давать концессии? Можно ли давать Польше?

Мы думаем, что всем можно, и в том числе Польше.

Не могут ли капиталисты использовать концессии для предупреждения кризисов у себя и таким образом отдалить социальную революцию?

Если бы капиталисты могли предотвращать кризисы у себя, тогда капитализм был бы вечным. Они безусловно слепые пешки в общем механизме – это доказала империалистическая война. Каждый месяц доказывает, что кризис капитализма усиливается, разложение во всем мире идет все дальше и дальше и только в России начался подъем к прочному и серьезному улучшению.

Концессионеры могут с целью посеять раздор среди рабочих поставить своих рабочих в лучшие условия.

Этим среди наших раздора не усилишь, мы много сильнее стали.

Будут ли организованы профессиональные ячейки на территории концессионеров?

Концессионеры получают хозяйственную эксплуатацию, власти и законы остаются только советские.

Нельзя ли указать на условия, гарантирующие нас от опасности искажения советской системы государственности и внедрения капиталистического порядка.

Эти условия – законы РСФСР. Если контрагент их нарушает, мы имеем право разорвать договор.

В чем заключается предварительный проект договора с американскими империалистами на предмет концессии на Камчатке?

Я сказал, что длительность срока концессии 50–60 лет. Мы получаем долю продуктов, они получают право устраивать военную и морскую базу в той губе, недалеко от которой имеется источник нефти.

Вы говорите, что сдача концессий капиталистам угнетенных стран, как-то Германии, имеет большее значение, чем другим странам. Но как вы смотрите на то, что капиталисты угнетенных стран, получив концессии, поднимут экономическое состояние страны, что может отдалить революцию в ней?

Международное положение в смысле революционном вращается около борьбы Советской России с остальными, капиталистическими странами. Укрепить Советскую Россию и сделать ее непобедимой – это главное, это связано с борьбой угнетенных и колониальных стран.

Какую роль играет туркестанский хлопок в концессиях?

Пока об отдаче туркестанского хлопка нет речи, об этом вопрос не обсуждался.

Будут ли даны концессии на восстановление промышленных предприятий и передача в концессионном порядке железных дорог?

Эти положения исключены, железные дороги есть цельное единое предприятие.

Не поднимался ли вопрос о концессиях на бойни?

Не слыхал.

В протестах против концессий на местах совершенно явственно обнаруживаются вовсе не здоровые настроения, а патриотические чувства крепкого мелкобуржуазного слоя деревни и городского мещанства.

Патриотизм человека, который будет лучше три года голодать, чем отдать Россию иностранцам, это – настоящий патриотизм, без которого мы три года не продержались бы. Без этого патриотизма мы не добились бы защиты Советской республики, уничтожения частной собственности и того, что мы сейчас продовольственную разверстку в 300 миллионов пудов возьмем. Это – лучший революционный патриотизм. А что кулаки стоят за то, что три года будут голодать, но не пустят иностранных капиталистов, от которых кулак кое-что приобретет, – это неверно. Не о кулаках идет речь, а о среднем беспартийном крестьянине.

Не приходится ли опасаться, что в связи с предполагаемой войной между Америкой и Японией возможно серьезное нападение Японии на нашу Советскую Россию? Как тогда поступить? Будем ли мы защищаться от Японии в союзе с империалистической Америкой, пользуясь ее помощью как реальной силой?

Конечно, будем и не раз говорили, что для упрочения социалистической республики союз с одним империализмом против другого не представляет собой принципиально недопустимой вещи. Наступление Японии на Советскую Россию сейчас затруднено гораздо более, чем год тому назад.

Объясните политику Антанты в отношении Турции и наши взаимоотношения.

Об этом вопросе, конечно, в официальном докладе говорить открыто неудобно, потому что тут отношения чрезвычайно запутанные. Здесь все зависит от сложной игры отношений в буржуазной Грузии, которая находится накануне катастрофы. Товарищи, интересующиеся этим, я уверен, с громадной пользой и с интересом послушают доклад тов. Мещерякова, редактора «Правды», вернувшегося из Грузии, где он пробыл несколько недель, если не месяцев, и собрал интереснейшие материалы о меньшевистском царстве. Грузия находится накануне катастрофы. Турецкое наступление было рассчитано против нас. Антанта рыла яму для нас и сама в нее попала, ибо мы получили Советскую Армению.

Наверху в Турции стоят кадеты, октябристы, националисты, которые готовы продать нас Антанте. Но это крайне трудно сделать, потому что турецкий народ возмущен бешеным угнетением со стороны Антанты, и симпатии к Советской России растут тем больше, чем больше мы помогаем независимой Азербайджанской республике вести правильное освобождение мусульманских крестьян, которые помещиков прогнали, но боятся взять землю и которые через некоторое время перестанут бояться; когда же они возьмут землю, тогда турецкому помещику долго не усидеть.

Мы лично были и будем чрезвычайно миролюбивы на Кавказе, и, к сведению кавказских товарищей, что ни малейшей неосторожности, могущей впутать нас в войну, мы не допустим. Наша мирная политика до сих пор настолько удачна, что Антанта нервничает, принимает решительные меры против нас, но получает только против себя.

Что будет дальше с Грузией?

Этого не ведает даже мусульманский Аллах, но если мы будем выдержанны, мы, ничем не рискуя, кое-что приобретем.

Спрашивают, были ли другие объекты концессий, кроме Камчатки. Никаких других концессий с Вандерлипом не было.

Относительно раздачи материалов. Нельзя их раздать, во-первых, потому, что заняты типографии, а во-вторых, чтобы не дать возможность получить этот материал за границей, где есть желание сорвать наше предприятие. А мы еще ни одной концессии пока не получили, ни одного договора не имеем и надо сначала получить договор, а потом уже говорить об опасностях. Мы же пока еще ничего не имеем и действуем полулегально.

Как будет обстоять дело с концессиями, а также с работами и сооружениями, произведенными концессионерами, в случае: а) нарушения ими законов РСФСР, б) возникновения войны с государством, представителем которого является концессионер, и в) с другими?

В случае нарушения договора концессионеры будут предаваться суду по законам РСФСР. В случае войны концессионный договор нарушается, и имущество военным порядком поступает в распоряжение РСФСР.

Русская буржуазия, удравшая за границу, сможет принять участие в эксплуатации концессий своим капиталом. Не случится ли, что будут старые хозяева под фирмой иностранного капитала?

Если старый хозяин под фирмой иностранного капитала проедет по северным лесам Европейской России, то это не страшно. У нас много старых хозяев найдется в центре Москвы. Так что бояться тех условий, когда мы будем иметь список всех приезжающих иностранцев, в тысячу раз следует меньше, чем тех хозяев, которые действуют в наших предприятиях и которые, к сожалению, еще не взяты на учет.

Вы указали и подчеркнули политическое значение концессий. Это понятно. Но более всего волнует провинцию следующее: будут концессии, будут торговые сношения. Какие угрозы и опасности несет это Республике в смысле разложения и взрыва советского строя изнутри (быть может, усиление спекуляции и т. д.) и как обезопасить себя?

Об этом я уже говорил. Спекуляция нам гигантски грозила в виде «Сухаревки», с которой у нас шла постоянная борьба. Конечно, мы понимаем, что с ликвидацией Сухаревки спекуляция все же осталась и осталась везде, где есть мелкий хозяин, а таких хозяев у нас десятки миллионов. Вот в чем настоящая опасность, а не в крупном капитале, который будет у нас обставлен специальным надзором со всех сторон. Не надо при этом еще забывать, что у нас будет договор, который мы можем всегда разорвать, причем наибольшая опасность сведется к уплате неустойки.

Скажите, как обстоит дело с царскими долгами, согласится ли Антанта на какие-либо сделки без уплаты долгов?

Англия сейчас уже соглашается не требовать от нас долгов, ибо мы предложили им проект торгового соглашения. По этому проекту сейчас начинаются торговые сделки, и по нему мы не обязаны платить долгов. Я говорю, Англия соглашается, но Франция этого не хочет. И вот мы говорим Франции, что в принципе мы не отказываемся. О точном размере платежей будем говорить на конференции, на которой собираемся сказать, что вы тоже ответственны за все убытки, которые причинили нам своим вмешательством. По этому вопросу работает специальная комиссия, первоначальный подсчет определил сумму в размере 10 миллиардов золотом.

Впервые напечатано в 1963 г. в журнале «Коммунист» № 6

Печатается по стенограмме

3. Доклад Всероссийского центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о внешней и внутренней политике

22 декабря

(Возгласы с мест: «Да здравствует товарищ Ленин!». Гром аплодисментов. Бурная овация.) Товарищи, мне предстоит сделать доклад о внешней и внутренней политике правительства. Я понимаю задачу своего доклада не так, чтобы дать вам перечень хотя бы крупнейших или важнейших законопроектов и мероприятий рабоче-крестьянской власти. Я думаю, что вас не интересовал бы также и не представлял бы существенного значения рассказ о событиях за это время. Мне думается, что надо попытаться обобщить главные уроки, которые мы получили за этот год, не менее богатый крутыми поворотами политики, чем предыдущие годы революции, и из обобщения уроков опыта за год вывести самые неотложные политические и хозяйственные задачи, которые перед нами стоят и на которые Советская власть и через свои законопроекты, внесенные на ваше усмотрение и утверждение, и через всю совокупность своих мер возлагает сейчас больше всего надежд, придает им больше всего значения и от выполнения их ждет серьезных успехов в деле нашего хозяйственного строительства. Поэтому позвольте мне ограничиться лишь краткими замечаниями о международном положении республики и о главных итогах минувшего года в области внешней политики.

Вы все знаете, конечно, как навязали нам польские помещики и капиталисты войну под давлением и натиском капиталистических стран Западной Европы, и не только одной Западной Европы. Вы знаете, как мы в апреле текущего года предлагали мир польскому правительству на условиях, несравненно более выгодных для него, чем теперешние, и только под давлением крайней необходимости, после полных неуспехов наших переговоров о перемирии с Польшей, мы вынуждены были пойти на войну, которая, несмотря на крайне тяжелое поражение, понесенное нашими войсками под Варшавой в силу несомненного переутомления их войной, кончилась, однако, миром для нас более выгодным, чем тот, который мы предлагали Польше в апреле. Предварительный мир с Польшей подписан, и сейчас имеют место переговоры о подписании окончательного мира. Мы не скрываем от себя нисколько той опасности, которая состоит в давлении некоторых из наиболее упорных капиталистических стран, а также в давлении определенных кругов русских белогвардейцев, с целью не дать этим переговорам окончиться миром. Но мы должны сказать, что политика Антанты, направленная на военное вмешательство и военное подавление Советской власти, терпит все более и более крах, и все большее и большее число государств, стоящих безусловно на враждебной по отношению к Советской власти платформе, мы перетягиваем на сторону нашей политики мира. Число государств, подписавших мирный договор, увеличивается, и есть большая вероятность, что в ближайшее время окончательный мирный договор с Польшей будет подписан, и таким образом будет нанесен еще один серьезнейший удар союзу капиталистических сил, пытающихся вырвать у нас власть военным путем. Товарищи, вы знаете, конечно, также, что временные неуспехи наши в войне с Польшей и тяжесть нашего положения в некоторые моменты войны зависели от того, что мы должны были бороться против Врангеля, официально признанного одной империалистическои державой{70} и получавшего колоссальные средства материальной, военной и иной помощи. И мы должны были, чтобы закончить войну как можно скорее, прибегнуть к быстрому сосредоточению войск, чтобы нанести Врангелю решительный удар. Вы знаете, конечно, какой необыкновенный героизм проявила Красная Армия, одолев такие препятствия и такие укрепления, которые даже военные специалисты и авторитеты считали неприступными. Одна из самых блестящих страниц в истории Красной Армии – есть та полная, решительная и замечательно быстрая победа, которая одержана над Врангелем. Таким образом, война, навязанная нам белогвардейцами и империалистами, оказалась ликвидированной.

Мы можем теперь с гораздо большей уверенностью и твердостью взяться за близкое нам, необходимое и привлекающее нас к себе давно уже дело хозяйственного строительства, с уверенностью, что так легко сорвать эту работу, как прежде, капиталистическим хозяевам не удастся. Но, разумеется, мы должны быть начеку. Мы ни в коем случае не можем сказать, что от войны мы уже гарантированы. И этот недостаток гарантии состоит вовсе не в том, что у нас нет еще формальных мирных договоров. Мы прекрасно знаем, что остатки армии Врангеля не уничтожены, а спрятаны не очень далеко и находятся под опекой и под охраной и восстанавливаются при помощи капиталистических держав, что белогвардейские русские организации работают усиленно над тем, чтобы попытаться создать снова те или иные воинские части и вместе с силами, имеющимися у Врангеля, приготовить их в удобный момент для нового натиска на Россию.

Поэтому военную готовность мы должны сохранить во всяком случае. Не полагаясь на нанесенные уже империализму удары, мы свою Красную Армию во что бы то ни стало должны сохранить во всей боевой готовности и усилить ее боевую способность. Этому, конечно, не помешает освобождение известной части армии и быстрая ее демобилизация. Мы рассчитываем, что громадный опыт, который за время войны приобрела Красная Армия и ее руководители, поможет нам улучшить теперь ее качества. И мы добьемся того, что при сокращении армии мы сохраним такое основное ядро ее, которое не будет возлагать непомерной тяжести на республику в смысле содержания, и в то же время при уменьшенном количестве армии мы лучше, чем прежде, обеспечим возможность в случае нужды снова поставить на ноги и мобилизовать еще большую военную силу.

И мы уверены, что все соседние государства, которые много потеряли уже из-за поддержки против нас белогвардейских заговоров, достаточно учли непререкаемый урок опыта и оценили по-настоящему нашу примирительность, которую все толковали как нашу слабость. Они должны были убедиться после трех лет опыта, что, когда мы проявляем самое устойчивое и мирное настроение, мы в то же время в военном отношении являемся готовыми. И всякая попытка войны против нас будет означать для государств, которые втянутся в такую войну, ухудшение тех условий, которые они могли бы иметь без войны и до войны, по сравнению с теми, которые они получат в результате и после войны. Это доказано по отношению к нескольким государствам. И это есть наше завоевание, от которого мы не откажемся и которого ни одна из окружающих нас или находящихся в политическом соприкосновении с Россией держав не забудет. Благодаря этому у нас непрерывно улучшаются отношения с соседними государствами. Вы знаете, что мир окончательно подписан с целым рядом находящихся на западных границах России государств, входивших прежде в состав бывшей Российской империи и получивших от Советской власти безоговорочное, согласно основным принципам нашей политики, признание их независимости, их суверенности. Мир на этих основах имеет все шансы быть более прочным, чем того желали бы капиталисты и некоторые из западноевропейских государств.

По отношению к латвийскому правительству я должен сказать, что одно время нам грозило как будто бы ухудшение отношений, доходившее даже до возможности возникновения мысли о прекращении дипломатических отношений. Но как раз последний доклад нашего представителя в Латвии указывает на то, что произошла уже перемена политики, устранены многие из недоразумений и законных поводов к недовольству. Есть серьезная надежда, что в ближайшее время мы будем в тесных экономических сношениях с Латвией, которая при товарообмене с Западной Европой, понятное дело, будет еще более полезна для нас, чем Эстония и другие граничащие с РСФСР государства.

Я должен также отметить, товарищи, что на Востоке наша политика за этот год одержала крупные успехи. Мы должны приветствовать образование и упрочение Советских республик – Бухарской, Азербайджанской и Армянской, восстановивших не только свою полную независимость, но и взявших власть в руки рабочих и крестьян. Эти республики являются доказательством и подтверждением того, что идеи и принципы Советской власти доступны и немедленно осуществимы не только в странах, в промышленном отношении развитых, не только с такой социальной опорой, как пролетариат, но и с такой основой, как крестьянство. Идея крестьянских Советов победила. Власть в руках крестьян обеспечена; в их руках земля, средства производства. Дружественные отношения крестьянско-советских республик с Российской социалистической республикой уже закреплены практическими результатами нашей политики.

Мы можем приветствовать также предстоящее подписание договора с Персией{71}, дружественные отношения с которой обеспечены в силу совпадения коренных интересов у всех народов, страдающих от гнета империализма.

Мы должны отметить также, что дружественные отношения у нас все более и более налаживаются и укрепляются с Афганистаном и еще более с Турцией. По отношению к последней державе страны Антанты делали все с их стороны для того, чтобы сделать невозможными сколько-нибудь нормальные отношения между Турцией и западноевропейскими странами. Это обстоятельство, в связи с упрочением Советской власти, все более и более обеспечивает то, что, несмотря на все противодействие и все интриги буржуазии, несмотря на сохранение буржуазных стран вокруг России, – союз и дружественные отношения России с угнетенными восточными нациями укрепляются, ибо главнейший во всей политике факт есть империалистическое насилие в отношении к народам, которые не имели счастья попасть в число победителей, и эта мировая политика империализма вызывает сближение, союз и дружбу всех угнетенных народов. И успех, которого мы достигли в этом отношении и на Западе по отношению к государствам более европеизированным, показывает, что настоящие основы нашей внешней политики правильны и что улучшение нашего международного положения стоит на прочной базе. Мы уверены, что при продолжении с нашей стороны политики миролюбия, при уступках, которые мы сделаем (а мы должны их делать, чтобы избежать войны), несмотря на все интриги и замыслы империалистов, которые, конечно, смогут всегда поссорить то или иное государство с нами, несмотря на все это, основная линия нашей политики и основные интересы, вытекающие из самой сущности империалистической политики, берут свое и все более и более заставляют теснее связываться РСФСР с растущим вокруг нее числом соседних государств. А это – залог того, что мы делу хозяйственного строительства сможем отдаться коренным образом, сможем работать спокойно, твердо и уверенно более продолжительное время.

Я должен сказать также, что в настоящее время происходят переговоры с Англией о подписании торгового соглашения. К сожалению, эти переговоры затягиваются гораздо дольше, чем мы бы этого желали, но мы в этом отношении абсолютно неповинны. Еще в июле, когда английское правительство в момент наибольшего успеха советских войск официально нам предложило текст соглашения, обеспечивающего возможность торговых сношений, мы ответили полным согласием, но с тех пор борьба течений в английском правительстве и английском государстве затормозила это дело. Мы видим колебания английского правительства, угрозы порвать совсем с нами сношения, немедленно послать флот на Петроград. Мы это видели, во мы видели в то же время, как вся Англия покрывалась в ответ на эту угрозу «Комитетами действия». Мы видели, как наиболее крайние сторонники оппортунистического направления и их вожди под давлением рабочих должны были стать на этот путь совершенно «неконституционной» политики, которую они сами осуждали вчера. Оказалось, что сила давления и сознательности трудящихся масс, вопреки всем меньшевистским предрассудкам, до сих пор господствовавшим в английском профессиональном движении, настолько проложила себе дорогу, что обламывала острие у воинственной политики империалистов. И сейчас, продолжая мирную политику, мы стоим на почве того июльского проекта, который предложен английским правительством. Мы готовы подписать торговое соглашение немедленно, а если оно до сих пор не подписано, то вина исключительно на тех течениях и веяниях в английских правящих кругах, которые хотят сорвать торговое соглашение, которые хотят, вопреки воле большинства не только рабочих, но даже вопреки воле большинства английской буржуазии, еще раз иметь развязанные руки для нападения на Советскую Россию. Это их дело.

Чем дольше такая политика будет продолжаться в некоторых влиятельных кругах Англии, в кругах финансового капитала и империалистов, тем больше она обостряет финансовое положение, тем больше она оттягивает полусоглашение, которое теперь необходимо между буржуазной Англией и Советской республикой, тем больше она приближает империалистов к тому, что они должны будут принять потом не полусоглашение, а полное соглашение.

Товарищи, я должен сказать, что в связи с этим торговым соглашением с Англией стоит вопрос, который является одним из крупнейших в нашей экономической политике, – это вопрос о концессиях. К числу важнейших законов, которые были приняты Советской властью за отчетное время, принадлежит закон 23 ноября текущего года – о концессиях. Вы все знакомы, конечно, с текстом этого закона. Вы все знаете, что мы теперь опубликовали дополнительные материалы, которые могли бы всем членам съезда Советов дать наибольшее осведомление по этому вопросу. Мы опубликовали отдельную брошюру не только с текстом этого декрета, но и перечень главнейших объектов концессий, именно – продовольственных, лесных и горных. Мы приняли меры к тому, чтобы опубликование текста этого декрета как можно скорее попало в западноевропейские государства, и мы надеемся, что наша политика концессий будет успешна и с практической стороны. Мы нисколько от себя не скрываем опасностей, которые с этой политикой связаны в социалистической Советской республике, и притом в стране слабой и отсталой. Пока наша Советская республика останется одинокой окраиной всего капиталистического мира, до тех пор думать о полной нашей экономической независимости и об исчезновении тех или иных опасностей было бы совершенно смешным фантазерством и утопизмом. Конечно, пока такие коренные противоположности остались, – остаются и опасности, и от них никуда не убежишь. Нам надо только прочно стоять, чтобы их пережить, уметь отличать опасности большего значения от опасностей меньшего значения и предпочитать менее значительные большим.

Недавно нам было сообщено, что на Арзамасском уездном съезде Советов Нижегородской губернии один беспартийный крестьянин по поводу концессий заявил: «Товарищи! Мы вас посылаем на Всероссийский съезд и заявляем, что мы, крестьяне, готовы еще три года голодать, холодать, нести повинности, только Россию-матушку на концессии не продавайте». Я чрезвычайно рад приветствовать такого рода настроения, которые распространены очень и очень широко. Я думаю, что именно показательно для нас то, что среди беспартийной трудящейся массы, не только рабочих, но и крестьян, созрел за три года тот политический и хозяйственный опыт, который позволяет и заставляет выше всего ценить освобождение от капиталистов, который заставляет относиться с тройной зоркостью и с чрезвычайной подозрительностью ко всякому шагу, который несет за собой возможные новые опасности в смысле восстановления капитализма. Несомненно, к такого рода заявлениям мы прислушиваемся со всем вниманием, но мы должны сказать, что о продаже России капиталистам нет и речи, что речь идет о концессиях, причем каждый договор о концессиях обусловлен определенным сроком, определенным соглашением и обставлен всеми гарантиями, которые тщательно продуманы, которые еще не раз будут обдуманы и обсуждены вместе с вами на настоящем съезде и на всяких дальнейших совещаниях, и эти временные договоры не похожи на продажу. Они не имеют ничего общего с продажей России, но они представляют из себя известную экономическую уступку капиталистам с тем, чтобы таким путем получить нам возможность как можно скорее приобрести те необходимые машины и паровозы, без которых восстановление нашего хозяйства мы осуществить не можем. Мы не вправе пренебрегать ничем, что может хотя бы немного способствовать улучшению положения рабочих и крестьян.