Шотландская любовь по-французски

Я смотрю. Наверное, не так, как надо бы. Мне нравится смотреть на Алину. На её лицо, глаза, нос, на эти легкие завитки волос над её ушами, и на шею, на которой бьются две голубые жилки, и на руки, на грудь (ещё больше мне нравится трогать розовые пуговки сосков: проведешь мизинцем – и они почти моментально твердеют, становятся тугими как горошины) … А еще мне нравится смотреть, как лёгкая ладонь Алины скользит по моей груди, задерживается в ложбинке, где, наверное, находится душа: она сладко замирает, до дрожи под сердцем, и мне кажется, что вот-вот, сию минуту я поднимусь в воздух – лёгкий, как перышко, но Алина ведет ладонь дальше, к животу, и тут во мне будто бы что-то включается: тело напрягается, следует резкий, почти болезненный удар – какой-то мощный поток (крови? энергии? или чего-то еще?) вливается в давно полунапрягшийся член, и он превращается в копье, которое, кажется, стремится оторваться от меня – так велико напряжение, и оно вздрагивает, и розовое сердечко древка окропляется прозрачными капельками: оружие готово к бою… (Зачем, ах, зачем, я пытаюсь писать красиво? Мишка бы сказал проще: «Х*й встал». И это было бы правдивее, чем мои описания? Но мне почему-то не хочется писать о физиологии. Потому что я вижу не её, а что-то другое? Хотя… ну, конечно же, Трамвайщик прав: я в это время закрываю глаза, и всё, что вижу потом, – это моё воображение, не более).

Нет, не могу писать дальше. Иначе не усну.

***

Пусть что-нибудь произойдёт. Ну, хотя бы дождь пошёл. Или грянул гром!

Ничего не происходит.

Четвертый день жду, когда распустится бутон розы. Она растет в горшке на окне в моей комнате.

Но бутон словно застыл.

И ничего не происходит.

***

Сегодня мне показалось, что Алина – лисица.

Нет, я не сошёл с ума. Женщина может оказаться лисицей!

Алина рассказала мне, что в Древнем Китае считали, что лиса может принимать образ женщины. Она обольщает мужчину, пьёт соки его жизни и, насытившись, бросает умирать. Ни один человек не способен противиться любви лисицы, и никому не удавалось уйти от её пагубных чар. Появление яркой красавицы в серой убогой жизни – это, конечно, само по себе чудо, и мужчина без оглядки погружается в мир счастья, которое он считает самым что ни на есть настоящим. Под неистовым шквалом чувств он теряет голову и ни о чём не жалеет, даже если начинает догадываться, что идёт на верную погибель. Интересно, если бы мужчина знал, что такая любовь – это всего лишь мираж, иллюзия, то стал бы он продолжать свои отношения с прекрасной лисицей-женщиной?

Наверное, стал бы. Любовь – возвышающий обман. И пусть нас обманывают, только бы это было нечто прекрасное и неземное! Впрочем, почему – неземное? Я часто употребляю в речи штампы, особо не задумываясь о их смысле. Проще сказать какую-то банальность, которая понятна всем, чем придумать для обозначения того же самого нечто новое, своё. Так и тут: «нечто неземное»… Ха! Если это происходит на земле, то как раз и является самым что ни на есть земным, просто такое не часто случается.

Не верю сам себе, что у меня есть такая женщина. Алина – чудо! Я боюсь сглазить то, что у нас происходит. И когда Трамвайщик снова спросил меня: «Ну, как она в постели?», я суеверно сунул руку в карман и показал ему фигу. «Да никак, – равнодушно сказал я. – Баба как баба!»

А она – лисица!

После неё во мне не остаётся ни капельки спермы. Я абсолютно пустой! Такое ощущение, будто из меня, как соломинкой, высосали всё. Стерильно чист!

Мать сегодня сказала: «Ты какой-то бледный. Нездоровится?» А отец расхохотался: «Наш молчун, наверное, опять влюбился. Сохнет по какой-то девахе. Ну что, Сергей, разве не так?»

Догадливый!

***

Просто так:

Помнишь, как ты увидела меня, и я даже не знаю, что ты подумала, ты посмотрела на меня и зачем-то закрыла глаза. А до этого я бродил в парке стадиона «Динамо» по ярко-зелёной траве, сочной от ежедневных поливов (хотя делать это было нельзя, везде стояли таблички «По газонам не ходить, штраф – 500 руб.», но у меня таких денег всё равно не было и потому мне было не страшно их терять, а походить по мураве, как это делали герои многих американских фильмов, очень хотелось: им почему-то можно, а мне – нельзя? Но один-единственный раз не считается, разве нет?). Я смотрел по сторонам и видел тигриц, лисиц, гусынь, волчиц, куриц, кошек… Среди них, особенно в гусиных стайках, были довольно симпатичные особи, может быть, потому что – молодые, свеженькие, смешливые и не такие унылые, как курицы, которые постоянно озирались, чего-то пугались, квохтали, но, впрочем, одна цыпушка тоже была хорошенькая: рябенькая, аккуратненькая, чистенькая. Я смотрел на них, они смотрели на меня, а одна тигрица даже специально остановилась, чтобы вглядеться в меня получше. Пришлось сделать вид, что я не тигр, а всего-навсего котик, к тому же очень-очень домашний. И тигрица, презрительно фыркнув, прошествовала мимо. А ты остановилась. Ты не была ни тигрицей, ни курицей, ни лисицей, ни гусыней – ты была девушкой. И ты, посмотрев на меня, закрыла глаза.

Я сошёл с газона и взял твою руку, ты попробовала освободить её, но я сжал свою ладонь крепче и почувствовал, что твои пальцы слабеют… Твоя рука – теплая, приятно пахнет свежей зеленью, лимоном и солнцем. Тебе, наверное, было интересно, куда я тебя веду. Но ты не открывала глаз… А я и сам не знал, куда иду – просто шёл и шёл, легонько прикасаясь плечом к твоему плечу, и ты тоже прикасалась ко мне. А потом ты споткнулась, оступилась и, повернувшись лицом ко мне, открыла глаза и…

И, конечно, я тут же проснулся и обнаружил: мы гуляем по мокрому асфальту, моросит мелкий дождь, к плащу липнут листья вяза, навстречу идут люди, а весь этот зверинец из лисиц, тигриц и прочей живности куда-то исчез. Но ты сказала, что всё еще только начинается, и я понял, что спал, но больше не хочу закрывать глаза. Хотя, впрочем, иногда стоит смежить веки и…

***

Странно. Антон Лапенков сказал, чтобы я ничего не выдумывал: девушка, похожая на Алину, в его доме не живёт.

«Впрочем, – добавил он, – есть вариант. По описанию одна блядёжка похожа на твою девчонку. Она из крутой фирмы, якобы эскортные услуги оказывает, но один фиг – всё равно за деньги трахается. Явно не твоя Алина…»

***

Алина провела мизинцем по моим бровям:

– Они у тебя вразлёт, – сообщила она и тихонько засмеялась. Будто её колокольчик зазвенел. Тот самый, который так и остался у меня. Она мне его подарила.

– Из тебя можно сделать настоящего мачо, – Алина подмигнула мне. – Имею в виду: внешне. В постели-то ты и так мачо, не волнуйся…

Она провела указательным пальцем по моей небритой щеке, губам и шее:

– Хорош, ничего не скажешь! Прикасаюсь к тебе и, мне даже стыдно в этом признаться, снова хочу тебя.

– Давай…

Она, улыбнувшись, стремительно провела указательным пальцем от шеи вниз живота и, внезапно остановившись, шепнула:

– Я не кажусь тебе слишком вульгарной?

– Нет, что ты! Разве может быть вульгарной девушка, читающая «Листья травы»?

– Может, – серьёзно ответила она. – Очень даже может! Ты даже не представляешь, до какой степени может.

– Не верю!

– Хочешь – верь, хочешь – нет, – она притворно зевнула. – Мне скучно объяснять тебе в который раз, что женщины всегда стремятся выглядеть намного лучше, чем есть на самом деле.

– Ну и пусть, – я приобнял ее за плечи. – Должен же хоть кто-нибудь из двоих стремиться к лучшему…

– А ну тебя! – Алина пожала плечами. – Тебя не переспоришь…

Она замолчала и принялась сосредоточенно водить пальцем по моему торсу, приговаривая:

– Узкие бёдра, приличный член, воон он какой у тебя! А почему ты носишь узкий ремень? Тебе пошел бы широкий с квадратной массивной пряжкой. Очень хорошо смотрелось бы: мужественный торс, характерная выпуклость – там, где гениталии…

– И что?

– А то, что ты пользовался бы еще большим успехом у женщин.

– Мне это не надо. У меня есть ты.

– А мне надо. Хочу, чтобы другие завидовали мне!

– Ага, – я с торжествующим криком сгреб её и подмял под себя. _ Вероломная! Вот и открылся твой секрет: ты стараешься для себя, а не для меня! Эгоистка!

Она понарошку сопротивлялась, отбивалась от меня и так же понарошку как-то вдруг обмякла, подчиняясь моим движениям.

– Нет, ты будешь не мачо, ты станешь Натаниэлем Хауком из игры «Пираты Карибского моря», – восторженно шепнула она, когда я вошёл в неё и, чуть помедлив, резко вместился полностью. – Тебе пошла бы аккуратная прическа, выглаженная рубашка из шёлка, замшевые брюки, о которые можно вытирать ладони, вспотевшие в схватке с неприятелем. И обязательно – жилетка: она защитит белоснежную рубашку от крови, грязи и песка, по которому ты обязательно покатаешься в драке с кровожадными пиратами. О, как бы я хотела, ударенная молнией взгляда Натаниэля Хаука, осесть на землю и припасть к его высоким, до колена, свободным сапогам из мягкой кожи, обхватить их одной рукой, а другой…

– Фантазёрка! – сказал я, чтобы хоть что-то сказать. На самом деле, я не люблю объясняться, когда занимаюсь сексом. Но Алина просто обожала говорить в постели, мне даже казалось: слова, изреченные ею, – это всего лишь прелюдия к оргазму.

– Корсар! – сказала Алина. – Мечта, а не мужчина!

– Так мечта или мужчина?

– Поправка, – она глубоко вздохнула и глянула на меня широко раскрытыми глазами. – Мужчина-мечта!

– А сейчас – не мечта?

– Глупый, – она положила мне на ягодицы холодные ладони (странно: почему у неё пальцы всегда прохладные?). – А я – болтунья. Не злись. Мне хочется говорить, говорить, говорить…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.