Борис Годунов

И повесить.

ГРИГОРИЙ

Тут не сказано повесить.

ПРИСТАВ

Врешь: не всяко слово в строку пишется. Читай: изловить и повесить.

ГРИГОРИЙ

«И повесить. А лет ему вору Гришке от роду… (смотря на Варлаама) за 50. А росту он среднего, лоб имеет плешивый, бороду седую, брюхо толстое…»

Все глядят на Варлаама.

ПЕРВЫЙ ПРИСТАВ

Ребята! здесь Гришка! держите, вяжите его! Вот уж не думал, не гадал.

ВАРЛААМ

(вырывая бумагу)

Отстаньте, сукины дети! что я за Гришка? – как! 50 лет, борода седая, брюхо толстое! нет, брат! молод еще надо мною шутки шутить. Я давно не читывал и худо разбираю, а тут уж разберу, как дело до петли доходит. (Читает по складам.) «А лет е-му от-ро-ду… 20». – Что, брат? где тут 50? видишь? 20.

ВТОРОЙ ПРИСТАВ

Да, помнится, двадцать. Так и нам было сказано.

ПЕРВЫЙ ПРИСТАВ

(Григорию)

Да ты, брат, видно, забавник.

Во время чтения Григорий стоит потупя голову, с рукою за пазухой.

ВАРЛААМ

(продолжает)

«А ростом он мал, грудь широкая, одна рука короче другой, глаза голубые, волоса рыжие, на щеке бородавка, на лбу другая». Да это, друг, уж не ты ли?

Григорий вдруг вынимает кинжал; все перед ним расступаются, он бросается в окно.

ПРИСТАВЫ

Держи! держи!

Все бегут в беспорядке.

МОСКВА. ДОМ ШУЙСКОГО

ШУЙСКИЙ, множество гостей. Ужин.

ШУЙСКИЙ

Вина еще.

Встает, за ним и все.

Ну, гости дорогие,Последний ковш! Читай молитву, мальчик.

МАЛЬЧИК

Царю небес, везде и присно сущий,Своих рабов молению внемли:Помолимся о нашем государе,Об избранном тобой, благочестивомВсех христиан царе самодержавном.Храни его в палатах, в поле ратном,И на путях, и на одре ночлега.Подай ему победу на враги,Да славится он о€т моря до моря.Да здравием цветет его семья,Да осенят ее драгие ветвиВесь мир земной – а к нам, своим рабам,Да будет он, как прежде, благодатен,И милостив и долготерпелив,Да мудрости его неистощимойПроистекут источники на нас:И царскую на то воздвигнув чашу,Мы молимся тебе, царю небес.

ШУЙСКИЙ

(пьет)

Да здравствует великий государь!Простите же вы, гости дорогие;Благодарю, что вы моей хлеб-сольюНе презрели. Простите, добрый сон.

Гости уходят, он провожает их до дверей.

ПУШКИН

Насилу убрались; ну, князь Василий Иванович, я уж думал, что нам не удастся и переговорить.

ШУЙСКИЙ

(слугам)

Вы что рот разинули? Все бы вам господ подслушивать. Сбирайте со стола да ступайте вон. Что такое, Афанасий Михайлович?

ПУШКИН

Чудеса да и только.Племянник мой, Гаврила Пушкин, мнеИз Кракова гонца прислал сегодня.

ШУЙСКИЙ

Ну.

ПУШКИН

Странную племянник пишет новость.Сын Грозного… постой.

(Идет к дверям и осматривает.)

Державный отрок,По манию Бориса убиенный…

ШУЙСКИЙ

Да это уж не ново!

ПУШКИН

Погоди:Димитрий жив.

ШУЙСКИЙ

Вот-на! какая весть!Царевич жив! ну подлинно чудесно.И только-то?

ПУШКИН

Послушай до конца.Кто б ни был он, спасенный ли царевич,Иль некий дух во образе его,Иль смелый плут, бесстыдный самозванец,Но только там Димитрий появился.

ШУЙСКИЙ

Не может быть.

ПУШКИН

Его сам Пушкин видел,Как приезжал впервой он во дворецИ сквозь ряды литовских панов прямоШел в тайную палату короля.

ШУЙСКИЙ

Кто ж он такой? откуда он?

ПУШКИН

Не знают.Известно то, что он слугою былУ Вишневецкого, что на одре болезниОткрылся он духовному отцу,Что гордый пан, его проведав тайну,Ходил за ним, поднял его с одраИ с ним потом уехал к Сигизмунду.

ШУЙСКИЙ

Что ж говорят об этом удальце?

ПУШКИН

Да слышно, он умен, приветлив, ловок,По нраву всем. Московских беглецовОбворожил. Латинские попыС ним заодно. Король его ласкаетИ, говорят, помогу обещал.

ШУЙСКИЙ

Все это, брат, такая кутерьма,Что голова кругом пойдет невольно.Сомненья нет, что это самозванец,Но, признаюсь, опасность не мала.Весть важная! и если до народаОна дойдет, то быть грозе великой.

ПУШКИН

Такой грозе, что вряд царю БорисуСдержать венец на умной голове.И поделом ему! он правит нами,Как царь Иван (не к ночи будь помянут).Что пользы в том, что явных казней нет,Что на колу кровавом, всенародно,Мы не поем канонов Иисусу,Что нас не жгут на площади, а царьСвоим жезлом не подгребает углей?Уверены ль мы в бедной жизни нашей?Нас каждый день опала ожидает,Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,А там – в глуши голодна смерть иль петля.Знатнейшие меж нами роды – где?Где Сицкие князья, где Шестуновы,Романовы, отечества надежда?Заточены, замучены в изгнанье.Дай срок: тебе такая ж будет участь.Легко ль, скажи! мы дома, как Литвой,Осаждены неверными рабами;Всё языки, готовые продать,Правительством подкупленные воры.Зависим мы от первого холопа,Которого захочем наказать.Вот – Юрьев день задумал уничтожить.Не властны мы в поместиях своих.Не смей согнать ленивца! Рад не рад,Корми его; не смей переманитьРаботника! – Не то, в Приказ холопий.Ну, слыхано ль хоть при царе ИванеТакое зло? А легче ли народу?Спроси его. Попробуй самозванецИм посулить старинный Юрьев день,Так и пойдет потеха.

ШУЙСКИЙ

Прав ты. Пушкин.Но знаешь ли? Об этом обо всемМы помолчим до времени.

ПУШКИН

Вестимо,Знай про себя. Ты человек разумный:Всегда с тобой беседовать я рад,И если что меня подчас тревожит,Не вытерплю, чтоб не сказать тебе.К тому ж твой мед да бархатное пивоСегодня так язык мне развязали…Прощай же, князь.

ШУЙСКИЙ

Прощай, брат, до свиданья.

(Провожает Пушкина.)

Царские палаты

ЦАРЕВИЧ чертит географическую карту. ЦАРЕВНА, МАМКА царевны.

КСЕНИЯ

(целует портрет)

Милый мой жених, прекрасный королевич, не мне ты достался, не своей невесте – а темной могилке на чужой сторонке. Никогда не утешусь, вечно по тебе буду плакать.

МАМКА

И, царевна! девица плачет, что роса падет; взойдет солнце, росу высушит. Будет у тебя другой жених и прекрасный и приветливый. Полюбишь его, дитя наше ненаглядное, забудешь своего королевича.

КСЕНИЯ

Нет, мамушка, я и мертвому буду ему верна.

Входит БОРИС.

ЦАРЬ

Что, Ксения? что, милая моя?В невестах уж печальная вдовица!Все плачешь ты о мертвом женихе.Дитя мое! судьба мне не судилаВиновником быть вашего блаженства.Я, может быть, прогневал небеса,Я счастие твое не мог устроить.Безвинная, зачем же ты страдаешь? —А ты, мой сын, чем занят? Это что?

ФЕОДОР

Чертеж земли московской; наше царствоИз края в край. Вот видишь: тут Москва,Тут Новгород, тут Астрахань. Вот море,Вот пермские дремучие леса,А вот Сибирь.

ЦАРЬ

А это что такоеУзором здесь виется?

ФЕОДОР

Это Волга.

ЦАРЬ

Как хорошо! вот сладкий плод ученья!Как с облаков ты можешь обозретьВсе царство вдруг: границы, грады, реки.Учись, мой сын: наука сокращаетНам опыты быстротекущей жизни —Когда-нибудь, и скоро, может быть,Все области, которые ты нынеИзобразил так хитро на бумаге,Все под руку достанутся твою.Учись, мой сын, и легче и яснееДержавный труд ты будешь постигать.

Входит СЕМЕН ГОДУНОВ.

Вот Годунов идет ко мне с докладом.

(Ксении.)

Душа моя, поди в свою светлицу;Прости, мой друг. Утешь тебя господь.

Ксения с мамкою уходит.

Что скажешь мне, Семен Никитич?

СЕМЕН ГОДУНОВ

НынчеКо мне, чем свет, дворецкий князь-ВасильяИ Пушкина слуга пришли с доносом.

ЦАРЬ

Ну.

СЕМЕН ГОДУНОВ

Пушкина слуга донес сперва,Что поутру вчера к ним в дом приехалИз Кракова гонец – и через часБез грамоты отослан был обратно.

ЦАРЬ

Гонца схватить.

СЕМЕН ГОДУНОВ

Уж послано в догоню.

ЦАРЬ

О Шуйском что?

СЕМЕН ГОДУНОВ

Вечор он угощалСвоих друзей, обоих Милославских,Бутурлиных, Михайла Салтыкова,Да Пушкина – да несколько других;А разошлись уж поздно. Только ПушкинНаедине с хозяином осталсяИ долго с ним беседовал еще.

ЦАРЬ

Сейчас послать за Шуйским.

СЕМЕН ГОДУНОВ

Государь,

Он здесь уже.

ЦАРЬ

Позвать его сюда.

Годунов уходит.

ЦАРЬ

Сношения с Литвою! это что?..Противен мне род Пушкиных мятежный,А Шуйскому не должно доверять:Уклончивый, но смелый и лукавый…

Входит Шуйский.

Мне нужно, князь, с тобою говорить.Но кажется – ты сам пришел за делом:И выслушать хочу тебя сперва.

ШУЙСКИЙ

Так, государь: мой долг тебе поведатьВесть важную.

ЦАРЬ

Я слушаю тебя.

ШУЙСКИЙ

(тихо, указывая на Феодора)

Но, государь…

ЦАРЬ

Царевич может знать,Что ведает князь Шуйский. Говори.

ШУЙСКИЙ

Царь, из Литвы пришла нам весть…

ЦАРЬ

Не та ли,Что Пушкину привез вечор гонец.

ШУЙСКИЙ

Все знает он! – Я думал, государь,Что ты еще не ведаешь сей тайны.

ЦАРЬ

Нет нужды, князь: хочу сообразитьИзвестия; иначе не узнаемМы истины.

ШУЙСКИЙ

Я знаю только то,Что в Кракове явился самозванецИ что король и паны за него.

ЦАРЬ

Что ж говорят? Кто этот самозванец?

ШУЙСКИЙ

Не ведаю!

ЦАРЬ

Но… чем опасен он?

ШУЙСКИЙ

Конечно, царь: сильна твоя держава,Ты милостью, раденьем и щедротойУсыновил сердца своих рабов.Но знаешь сам: бессмысленная черньИзменчива, мятежна, суеверна,Легко пустой надежде предана,Мгновенному внушению послушна,Для истины глуха и равнодушна,А баснями питается она.Ей нравится бесстыдная отвага.Так если сей неведомый бродягаЛитовскую границу перейдет,К нему толпу безумцев привлечетДимитрия воскреснувшее имя.

ЦАРЬ

Димитрия!.. как? этого младенца!Димитрия!.. Царевич, удались.

ШУЙСКИЙ

Он покраснел: быть буре!..

ФЕОДОР

Государь,Дозволишь ли…

ЦАРЬ

Нельзя, мой сын, поди.

Феодор уходит.

Димитрия!..

ШУЙСКИЙ

Он ничего не знал.

ЦАРЬ

Послушай, князь: взять меры сей же час;Чтоб от Литвы Россия оградиласьЗаставами; чтоб ни одна душаНе перешла за эту грань; чтоб заяцНе прибежал из Польши к нам; чтоб воронНе прилетел из Кракова. Ступай.

ШУЙСКИЙ

Иду.

ЦАРЬ

Постой. Не правда ль, эта вестьЗатейлива? Слыхал ли ты когда,Чтоб мертвые из гроба выходилиДопрашивать царей, царей законных,Назначенных, избранных всенародно,Увенчанных великим патриархом?Смешно? а? что? что ж не смеешься ты?

ШУЙСКИЙ

Я, государь?..

ЦАРЬ

Послушай, князь Василий:Как я узнал, что отрока сего…Что отрок сей лишился как-то жизни,Ты послан был на следствие; теперьТебя крестом и богом заклинаю,По совести мне правду объяви:Узнал ли ты убитого младенцаИ не было ль подмена? Отвечай.

ШУЙСКИЙ

Клянусь тебе…

ЦАРЬ

Нет, Шуйский, не клянись,Но отвечай: то был царевич?

ШУЙСКИЙ

Он.

ЦАРЬ

Подумай, князь. Я милость обещаю,Прошедшей лжи опалою напраснойНе накажу. Но если ты теперьСо мной хитришь, то головою сынаКлянусь – тебя постигнет злая казнь:Такая казнь, что царь Иван ВасильичОт ужаса во гробе содрогнется.

ШУЙСКИЙ

Не казнь страшна; страшна твоя немилость;Перед тобой дерзну ли я лукавить?И мог ли я так слепо обмануться,Что не узнал Димитрия? Три дняЯ труп его в соборе посещал,Всем Угличем туда сопровожденный.Вокруг его тринадцать тел лежало,Растерзанных народом, и по нимУж тление приметно проступало,Но детский лик царевича был ясенИ свеж и тих, как будто усыпленный;Глубокая не запекалась язва,Черты ж лица совсем не изменились.Нет, государь, сомненья нет: ДимитрийВо гробе спит.

ЦАРЬ

(спокойно)

Довольно; удались.

Шуйский уходит.

Ух, тяжело!.. дай дух переведу…

Я чувствовал: вся кровь моя в лицо

Мне кинулась – и тяжко опускалась…Так вот зачем тринадцать лет мне срядуВсе снилося убитое дитя!Да, да – вот что! теперь я понимаю.Но кто же он, мой грозный супостат?Кто на меня? Пустое имя, тень —Ужели тень сорвет с меня порфиру,Иль звук лишит детей моих наследства?Безумец я! чего ж я испугался?На призрак сей подуй – и нет его.Так решено: не окажу я страха, —Но презирать не должно ничего…Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!Краков. Дом Вишневецкого

САМОЗВАНЕЦ и PATER Черниковский.

САМОЗВАНЕЦ

Нет, мой отец, не будет затрудненья;Я знаю дух народа моего;В нем набожность не знает исступленья:Ему священ пример царя его.Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна.Ручаюсь я, что прежде двух годовВесь мой народ, вся северная церковьПризнают власть наместника Петра.

PATER

Вспомоществуй тебе святый Игнатий,Когда придут иные времена.А между тем небесной благодатиТаи в душе, царевич, семена.Притворствовать пред оглашенным светомНам иногда духовный долг велит;Твои слова, деянья судят люди,Намеренья единый видит бог.

САМОЗВАНЕЦ

Аминь. Кто там?

Входит СЛУГА.

Сказать: мы принимаем.

Отворяются двери; входит толпа русских и поляков.

Товарищи! мы выступаем завтраИз Кракова. Я, Мнишек, у тебяОстановлюсь в Самборе на три дня.Я знаю: твой гостеприимный замокИ пышностью блистает благородной,И славится хозяйкой молодой. —Прелестную Марину я надеюсьУвидеть там. А вы, мои друзья,Литва и Русь, вы, братские знаменаПоднявшие на общего врага,На моего коварного злодея,Сыны славян, я скоро поведуВ желанный бой дружины ваши грозны. —Но между вас я вижу новы лица.

ГАВРИЛА ПУШКИН

Они пришли у милости твоейПросить меча и службы.

САМОЗВАНЕЦ

Рад вам, дети.Ко мне, друзья. – Но кто, скажи мне, Пушкин,Красавец сей?

ПУШКИН

Князь Курбский.

САМОЗВАНЕЦ

Имя громко!

(Курбскому.)

Ты родственник казанскому герою?

КУРБСКИЙ

Я сын его.

САМОЗВАНЕЦ

Он жив еще?

КУРБСКИЙ

Нет, умер.

САМОЗВАНЕЦ

Великий ум! муж битвы и совета!Но с той поры, когда являлся он,Своих обид ожесточенный мститель,С литовцами под ветхий город Ольгин,Молва об нем умолкла.

КУРБСКИЙ

Мой отецВ Волынии провел остаток жизни,В поместиях, дарованных емуБаторием. Уединен и тих,В науках он искал себе отрады;Но мирный труд его не утешал:Он юности своей отчизну помнил,И до конца по ней он тосковал.

САМОЗВАНЕЦ

Несчастный вождь! как ярко просиялВосход его шумящей, бурной жизни.Я радуюсь, великородный витязь,Что кровь его с отечеством мирится.Вины отцов не должно вспоминать;Мир гробу их! приближься, Курбский. Руку!– Не странно ли? сын Курбского ведетНа трон, кого? да – сына Иоанна…Всё за меня: и люди и судьба. —Ты кто такой?

ПОЛЯК

Собаньский, шляхтич вольный.

САМОЗВАНЕЦ

Хвала и честь тебе, свободы чадо!Вперед ему треть жалованья выдать, —Но эти кто? я узнаю на нихЗемли родной одежду. Это наши.

ХРУЩОВ

(бьет челом)

Так, государь, отец наш. Мы твоиУсердные, гонимые холопья.Мы из Москвы, опальные, бежалиК тебе, наш царь, – и за тебя готовыГлавами лечь, да будут наши трупыНа царский трон ступенями тебе.

САМОЗВАНЕЦ

Мужайтеся, безвинные страдальцы, —Лишь дайте мне добраться до Москвы,А там Борис расплатится во всем.Ты кто?

КАРЕЛА

Казак. К тебе я с Дона посланОт вольных войск, от храбрых атаманов,От казаков верховых и низовых,Узреть твои царевы ясны очиИ кланяться тебе их головами.

САМОЗВАНЕЦ

Я знал донцов. Не сомневался видетьВ своих рядах казачьи бунчуки.Благодарим Донское наше войско.Мы ведаем, что ныне казакиНеправедно притеснены, гонимы;Но если бог поможет нам вступитьНа трон отцов, то мы по старинеПожалуем наш верный вольный Дон.

ПОЭТ

(приближается, кланяясь низко и хватая Гришку за полу)

Великий принц, светлейший королевич!

САМОЗВАНЕЦ

Что хочешь ты?

ПОЭТ

(подает ему бумагу)

Примите благосклонноСей бедный плод усердного труда.

САМОЗВАНЕЦ

Что вижу я? Латинские стихи!Стократ священ союз меча и лиры,Единый лавр их дружно обвивает.Родился я под небом полунощным,Но мне знаком латинской музы голос,И я люблю парнасские цветы.Я верую в пророчества пиитов.Нет, не вотще в их пламенной грудиКипит восторг: благословится подвиг,Его ж они прославили заране!Приближься, друг. В мое воспоминаньеПрими сей дар.

(Дает ему перстень.)

Когда со мной свершитсяСудьбы завет, когда корону предковНадену я, надеюсь вновь услышатьТвой сладкий глас, твой вдохновенный гимн.Musa gloriam coronat, gloriaque musam[2].Итак, друзья, до завтра, до свиданья.

ВСЕ

В поход, в поход! Да здравствует Димитрий,Да здравствует великий князь московский!Замок воеводы Мнишка в Самборе

Ряд освещенных комнат. Музыка.

ВИШНЕВЕЦКИЙ, МНИШЕК.

МНИШЕК

Он говорит с одной моей Мариной,Мариною одною занят он…А дело-то на свадьбу страх похоже;Ну – думал ты, признайся, Вишневецкий,Что дочь моя царицей будет? а?

ВИШНЕВЕЦКИЙ

Да, чудеса… и думал ли ты, Мнишек,Что мой слуга взойдет на трон московский?

МНИШЕК

А какова, скажи, моя Марина?Я только ей промолвил: ну, смотри!Не упускай Димитрия!.. и вотВсе кончено. Уж он в ее сетях.

Музыка играет польский. Самозванец идет с Мариною в первой паре.

МАРИНА

(тихо Димитрию)

Да, ввечеру, в одиннадцать часов,В аллее лип, я завтра у фонтана.

Расходятся. Другая пара.

КАВАЛЕР

Что в ней нашел Димитрий?

ДАМА

Как! онаКрасавица.

КАВАЛЕР

Да, мраморная нимфа:Глаза, уста без жизни, без улыбки…

Новая пара.

ДАМА

Он не красив, но вид его приятенИ царская порода в нем видна.

Новая пара.

ДАМА

Когда ж поход?

КАВАЛЕР

Когда велит царевич,Готовы мы; но, видно, панна МнишекС Димитрием задержит нас в плену.

ДАМА

Приятный плен.

КАВАЛЕР

Конечно, если вы…

Расходятся. Комнаты пустеют.

МНИШЕК

Мы, старики, уж нынче не танцуем,Музыки гром не призывает нас,Прелестных рук не жмем и не целуем —Ох, не забыл старинных я проказ!Теперь не то, не то, что прежде было:И молодежь, ей-ей – не так смела,И красота не так уж весела —Признайся, друг: все как-то приуныло.Оставим их; пойдем, товарищ мой,Венгерского, обросшую травой,Велим отрыть бутылку вековуюДа в уголку потянем-ка вдвоемДушистый ток, струю, как жир, густую,А между тем посудим кой о чем.Пойдем же, брат.

ВИШНЕВЕЦКИЙ

И дело, друг, пойдем.Ночь. Сад. Фонтан

САМОЗВАНЕЦ

(входит)

Вот и фонтан; она сюда придет.Я, кажется, рожден не боязливым;Перед собой вблизи видал я смерть,Пред смертию душа не содрогалась.Мне вечная неволя угрожала,За мной гнались – я духом не смутилсяИ дерзостью неволи избежал.Но что ж теперь теснит мое дыханье?Что значит сей неодолимый трепет?Иль это дрожь желаний напряженных?Нет – это страх. День целый ожидалЯ тайного свидания с Мариной,Обдумывал все то, что ей скажу,Как обольщу ее надменный ум,Как назову московскою царицей, —Но час настал – и ничего не помню.Не нахожу затверженных речей;Любовь мутит мое воображенье…Но что-то вдруг мелькнуло… шорох… тише…Нет, это свет обманчивой луны,И прошумел здесь ветерок.

МАРИНА

(входит)

Царевич!

САМОЗВАНЕЦ

Она!.. Вся кровь во мне остановилась.

МАРИНА

Димитрий! Вы?

САМОЗВАНЕЦ

Волшебный, сладкий голос!

(Идет к ней.)

Ты ль наконец? Тебя ли вижу я,Одну со мной, под сенью тихой ночи?Как медленно катился скучный день!Как медленно заря вечерня гасла!Как долго ждал во мраке я ночном!

МАРИНА

Часы бегут, и дорого мне время —Я здесь тебе назначила свиданьеНе для того, чтоб слушать нежны речиЛюбовника. Слова не нужны. Верю,Что любишь ты; но слушай: я решиласьС твоей судьбой и бурной и невернойСоединить судьбу мою; то вправеЯ требовать, Димитрий, одного:Я требую, чтоб ты души своейМне тайные открыл теперь надежды,Намеренья и даже опасенья;Чтоб об руку с тобой могла я смелоПуститься в жизнь – не с детской слепотой,Не как раба желаний легких мужа,Наложница безмолвная твоя —Но как тебя достойная супруга,Помощница московского царя.

САМОЗВАНЕЦ

О, дай забыть хоть на единый часМоей судьбы заботы и тревоги!Забудь сама, что видишь пред собойЦаревича. Марина! зри во мнеЛюбовника, избранного тобою,Счастливого твоим единым взором.О, выслушай моления любви,Дай высказать все то, чем сердце полно.

МАРИНА

Не время, князь. Ты медлишь – и меж темПриверженность твоих клевретов стынет,Час от часу опасность и трудыСтановятся опасней и труднее,Уж носятся сомнительные слухи,Уж новизна сменяет новизну;А Годунов свои приемлет меры…

САМОЗВАНЕЦ

Что Годунов? во власти ли БорисаТвоя любовь, одно мое блаженство?Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушноНа трон его, на царственную власть.Твоя любовь… что без нее мне жизнь,И славы блеск, и русская держава?В глухой степи, в землянке бедной – ты,Ты заменишь мне царскую корону,Твоя любовь…

МАРИНА

Стыдись; не забывайВысокого, святого назначенья:Тебе твой сан дороже должен бытьВсех радостей, всех обольщений жизни,Его ни с чем не можешь ты равнять.Не юноше кипящему, безумноПлененному моею красотой,Знай: отдаю торжественно я рукуНаследнику московского престола,Царевичу, спасенному судьбой.

САМОЗВАНЕЦ

Не мучь меня, прелестная Марина,Не говори, что сан, а не меняИзбрала ты. Марина! ты не знаешь,Как больно тем ты сердце мне язвишь —Как! ежели… о страшное сомненье! —Скажи: когда б не царское рожденьеНазначила слепая мне судьба;Когда б я был не Иоаннов сын,Не сей давно забытый миром отрок,—Тогда б… тогда б любила ль ты меня?..

МАРИНА

Димитрий ты и быть иным не можешь;Другого мне любить нельзя.

САМОЗВАНЕЦ

Нет! полно:Я не хочу делиться с мертвецомЛюбовницей, ему принадлежащей.Нет, полно мне притворствовать! скажуВсю истину; так знай же: твой ДимитрийДавно погиб, зарыт – и не воскреснет:А хочешь ли ты знать, кто я таков?Изволь, скажу: я бедный черноризец;Монашеской неволею скучая,Под клобуком, свой замысел отважныйОбдумал я, готовил миру чудо —И наконец из келии бежалК украинцам, в их буйные курени,Владеть конем и саблей научился;Явился к вам; Димитрием назвалсяИ поляков безмозглых обманул.Что скажешь ты, надменная Марина?Довольна ль ты признанием моим?Что ж ты молчишь?

МАРИНА

О стыд! о горе мне!

(Молчание.)

САМОЗВАНЕЦ

(тихо)

Куда завлек меня порыв досады!С таким трудом устроенное счастьеЯ, может быть, навеки погубил.Что сделал я, безумец? —

(Вслух.)

Вижу, вижу:Стыдишься ты не княжеской любви.Так вымолви ж мне роковое слово;В твоих руках теперь моя судьба,Реши: я жду.

(Бросается на колени.)

МАРИНА

Встань, бедный самозванец.Не мнишь ли ты коленопреклоненьем,Как девочке доверчивой и слабойТщеславное мне сердце умилить?Ошибся, друг: у ног своих видалаЯ рыцарей и графов благородных;Но их мольбы я хладно отвергалаНе для того, чтоб беглого монаха…

САМОЗВАНЕЦ

(встает)

Не презирай младого самозванца;В нем доблести таятся, может быть,Достойные московского престола,Достойные руки твоей бесценной…

МАРИНА

Достойные позорной петли, дерзкий!

САМОЗВАНЕЦ

Виновен я; гордыней обуянный,Обманывал я бога и царей,Я миру лгал; но не тебе, Марина,Меня казнить; я прав перед тобою.Нет, я не мог обманывать тебя.Ты мне была единственной святыней,Пред ней же я притворствовать не смел.Любовь, любовь ревнивая, слепая,Одна любовь принудила меняВсе высказать.

МАРИНА

Чем хвалится, безумец!Кто требовал признанья твоего?Уж если ты, бродяга безымянный,Мог ослепить чудесно два народа,Так должен уж по крайней мере тыДостоин быть успеха своегоИ свой обман отважный обеспечитьУпорною, глубокой, вечной тайной.Могу ль, скажи, предаться я тебе,Могу ль, забыв свой род и стыд девичий,Соединить судьбу мою с твоею,Когда ты сам с такою простотой,Так ветрено позор свой обличаешь?Он из любви со мною проболтался!Дивлюся: как перед моим отцомИз дружбы ты доселе не открылся,От радости пред нашим королемИли еще пред паном ВишневецкимИз верного усердия слуги.

САМОЗВАНЕЦ

Клянусь тебе, что сердца моегоТы вымучить одна могла признанье.Клянусь тебе, что никогда, нигде,Ни в пиршестве за чашею безумства,Ни в дружеском, заветном разговоре,Ни под ножом, ни в муках истязанийСих тяжких тайн не выдаст мой язык.

МАРИНА

Клянешься ты! итак, должна я верить —О, верю я! – но чем, нельзя ль узнать,Клянешься ты? не именем ли бога,Как набожный приемыш езуитов?Иль честию, как витязь благородный,Иль, может быть, единым царским словом,Как царский сын? не так ли? говори.

ДИМИТРИЙ

(гордо)

Тень Грозного меня усыновила,Димитрием из гроба нарекла,Вокруг меня народы возмутилаИ в жертву мне Бориса обрекла.Царевич я. Довольно, стыдно мнеПред гордою полячкой унижаться.—Прощай навек. Игра войны кровавой,Судьбы моей обширные заботыТоску любви, надеюсь, заглушат.О как тебя я стану ненавидеть,Когда пройдет постыдной страсти жар!Теперь иду – погибель иль венецМою главу в России ожидает,Найду ли смерть, как воин в битве честной,Иль как злодей на плахе площадной,Не будешь ты подругою моею,Моей судьбы не разделишь со мною;Но – может быть, ты будешь сожалетьОб участи, отвергнутой тобою.

МАРИНА

А если я твой дерзостный обманЗаранее пред всеми обнаружу?

САМОЗВАНЕЦ

Не мнишь ли ты, что я тебя боюсь?Что более поверят польской деве,Чем русскому царевичу? – Но знай,Что ни король, ни папа, ни вельможиНе думают о правде слов моих.Димитрий я иль нет – что им за дело?Но я предлог раздоров и войны.Им это лишь и нужно, и тебя,Мятежница! поверь, молчать заставят.Прощай.

МАРИНА

Постой, царевич. НаконецЯ слышу речь не мальчика, но мужа.С тобою, князь, она меня мирит.Безумный твой порыв я забываюИ вижу вновь Димитрия. Но – слушай:Пора, пора! проснись, не медли боле;Веди полки скорее на Москву —Очисти Кремль, садись на трон московский,Тогда за мной шли брачного посла;Но – слышит бог – пока твоя ногаНе оперлась на тронные ступени,Пока тобой не свержен Годунов,Любви речей не буду слушать я.

(Уходит.)