
Полная версия
Полное собрание стихотворений
Крестная смерть
Настала ночь. Мы ждали чуда.Чернел пред нами черный крест.Каменьев сумрачная грудаБлистала под мерцаньем звезд.Печальных женщин воздыханья,Мужчин угрюмые слова, —Нарушить не могли молчанье,Стихали, прозвучав едва.И вдруг он вздрогнул. Мы метнулись,И показалось нам на миг,Что глуби неба распахнулись,Что сонм архангелов возник.Распятый в небо взгляд направилИ, словно вдруг лишенный сил,«Отец! почто меня оставил!»Ужасным гласом возопил.И римский воин уксус жгучийНа губке протянул шестом.Отведав, взор он кинул с кручи,«Свершилось!» – произнес потом.Все было тихо. Небо черно.В молчаньи холм. В молчаньи дол.Он голову склонил покорно,Поник челом и отошел.1911
Фауст
Гретхен, Гретхен, в темной нишеХрама ты преклонена.Гул органа слышен свыше, —Голос: «Здесь ты не одна!»Гретхен, Гретхен! светлый гений!Тайну страшную храня,В час томлений, в час моленийПозабудь, в слезах, меня…Что я могу, – напрасно рвущийОковы грозных, прошлых лет,Вторичной жизнию живущийИ давший Дьяволу обет?Что я могу, – узнавший тайныДуши, и смерти, и всего,Отвергший этот мир случайный,Проклявший бога своего?Одним своим прикосновеньемЯ опалил твой детский лик;Я ядовитым дуновеньемК цветку твоей души приник.Я простираю руки с лаской, —Но в ласке затаен позор;Свое лицо скрываю маской, —Горит под ней надменный взор.Я к свету за тобой дерзаю, —Рука, как камень, тяжела,И мы с тобой летим не к раю,Но в бездну, где тоска и мгла.Хочу бежать, – но неизбежноВлекусь к тебе, к магниту сталь;Хочу молить с тревогой нежной,Но смертный зов моя печаль.Я – ужас, я – позор, я – гибель,Твоих святынь заветных тать!Но, в миг паденья, снежной глыбе льСвое стремленье задержать!Гретхен, Гретхен! в темной нишеХрама ты преклонена.Слышишь божий голос свыше:«Ты навек осуждена!»Гретхен, Гретхен! светлый гений!Встала ты в лучах из тьмы!Но за мной клубились тени, —И во мраке оба мы!26 ноября 1911
Грядущему привет
Грядущему привет надежды и любви.
Кн. П. ВяземскийАлександрийский столп
На Невском, как прибой нестройный,Растет вечерняя толпа.Но неподвижен сон спокойныйАлександрийского столпа.Гранит суровый, величавый,Обломок довременных скал!Как знак побед, как вестник славы,Ты перед царским домом стал.Ты выше, чем колонна Рима,Поставил знаменье креста.Несокрушима, недвижимаТвоя тяжелая пята,И через кровли низких зданий,Всё озирая пред собой,Ты видишь в сумрачном туманеДвух древних сфинксов над Невой.Глаза в глаза вперив, безмолвны,Исполнены святой тоски,Они как будто слышат волныИной, торжественной реки,Для них, детей тысячелетий,Лишь сон – виденья этих мест,И эта твердь, и стены эти,И твой, взнесенный к небу, крест.И, видя, что багряным дискомНа запад солнце склонено,Они мечтают, как, – давно, —В песках, над падшим обелиском,Горело золотом оно.9 апреля 1909
К финскому народу
Упорный, упрямый, угрюмый,Под соснами взросший народ!Их шум подсказал тебе думы,Их шум в твоих песнях живет.Спокойный, суровый, могучий,Как древний родимый гранит!Твой дух, словно зимние тучи,Не громы, но вьюги таит.Меж камней, то мшистых, то голых,Взлюбил ты прозрачность озер:Ты вскормлен в работах тяжелых,Но кроток и ясен твой взор.Весь цельный, как камень огромный,Единою грудью дыша, —Дорогой жестокой и темнойТы шел, сквозь века, не спеша;Но песни свои, как святыни,Хранил – и певучий язык,И миру являешь ты нынеВсе тот же, все прежний свой лик.В нужде и в труде терпеливый, —Моряк, земледел, дровосек, —На камнях взлелеял ты нивы,Вражду одолел своих рек;С природой борясь, крепкогрудый,Все трудности встретить готов, —Воздвиг на гранитах причудыСуровых своих городов.И рифмы, и кисти, и струныТеперь покорились тебе.Ты, смелый, ты, мощный, ты, юный,Бросаешь свой вызов судьбе.Стой твердо, народ непреклонный!Недаром меж скал ты возрос:Ты мало ли грудью стесненнойМетелей неистовых снес!Стой твердо! Кто с гневом природыВеками бороться умел, —Тот выживет трудные годы,Тот выйдет из всякой невзгоды,Как прежде, и силен и цел!Август 1910
К моей стране
Моя страна! Ты доказалаИ мне и всем, что дух твой жив,Когда, почуяв в теле жало,Ты заметалась, застонала,Вся – исступленье, вся – порыв!О, страшен был твой недвижимый,На смерть похожий, черный сон!Но вдруг пронесся гул Цусимы,Ты задрожала вся, и мнимыйМертвец был громом пробужден.Нет, не позор бесправной доли,Не зов непризванных вождей,Но жгучий стыд, но ярость болиТебя метнули к новой волеИ дали мощь руке твоей!И как недужному, сквозь бреды,Порой мелькают имена, —Ты вспомнила восторг победы,И то, о чем сказали деды:Что ты великой быть – должна!Пусть ветры вновь оледенилиРазбег апрельский бурных рек:Их жизнь – во временной могиле,Мы смеем верить скрытой силе,Ждать мая, мая в этот век!1911
Для всех
Альбом походит на кладбище,
Для всех открытое жилище.
Е. БаратынскийПамяти В. Ф. Комиссаржевской
Как Мелизанда, и ты уронила корону в глубокий родник,Плакала долго, напрасно клонила над влагой прозрачнойсвой лик.Встретил в лесу тебя рыцарь суровый, пути потерявшийловец.Странницей грустной нежданно пленился, другой тебеподал венец.В замок угрюмый, старинный, старинный он ввел, какцарицу, тебя,Чтил он твой взор и твой голос певучий, тебе поклонялся,любя.Но ты бежала от всех поклонений, с тоской о чудесном,ином…Кто же сразил тебя ночью, жестокий, тяжелым и острыммечом!Рыцарь суровый, над телом погибшей и руки ломай, ирыдай!Верим мы все, что открыт Мелизанде желанныйи радостный рай.1910
К. Д. Бальмонту
Как прежде, мы вдвоем, в ночном кафе. За входомКружит огни Париж, своим весельем пьян.Смотрю на облик твой; стараюсь год за годомВсе разгадать, найти рубцы от свежих ран.И ты мне кажешься суровым мореходом,Тех лучших дней, когда звал к далям Магеллан,Предавшим гордый дух безвестностям и водам,Узнавшим, что таит для верных океан.Я разгадать хочу, в лучах какой лазури,Вдали от наших стран, искал ты береговПогибших Атлантид и призрачных Лемурий,Какие тайны спят во тьме твоих зрачков…Но чтобы выразить, что в этом лике ново,Ни ты, ни я, никто еще не знает слова!1909
Париж
Признание
Моя дорога – дорога бури,Моя дорога – дорога тьмы.Ты любишь кроткий блеск лазури,Ты любишь ясность, – и вместе мы!Ах, как прекрасно, под сенью ясной,Следить мельканье всех облаков!Но что-то манит к тьме опасной, —Над бездной сладок соблазнов зов.Смежая веки, иду над бездной,И дьявол шепчет: «Эй, поскользнись!»А над тобою славой звезднойСияет вечность, сверкает высь,Я, как лунатик, люблю качатьсяНад темным краем, на высоте…Но есть блаженство – возвращаться,Как к лучшей цели, к былой мечте.О если б снова, без слез, без слова,Меня ждала ты, тиха, ясна!И нас простора голубогоВновь грела ясность и глубина!Я – твой, как прежде, я – твой вовекиДомой вернувшись из чуждых стран…Но, покоряясь Року, рекиДолжны стремиться в свой океан.7 января 1912
Посвящение
Н. Львовой
Мой факел старый, просмоленный,Окрепший с ветрами в борьбе,Когда-то молнией зажженный,Любовно подаю тебе.Своей слабеющей светильнейОжесточенный пламень тронь:Пусть вспыхнет ярче и обильнейВ руках трепещущих огонь!Вели нас разные дороги,На миг мы встретились во мгле.В час утомленья, в час тревогиЯ был твой спутник на земле.Не жду улыбки, как награды,Ни нежно прозвучавших слов,Но долго буду у оградыСледить пути твоих шагов.Я подожду, пока ты минешьНад пропастью опасный срывИ высоко лампаду вскинешь,Даль золотую озарив.Как знак последнего привета,Я тоже факел подыму,И бурю пламени и светаПокорно понесу во тьму.1911
В ответ на одно признание
Нине Петровской
Ты обо мне мечтала в годы те,Когда по жизни шел я одиноко,И гордо предан огненной мечтеО женщине безвестной и далекой.Когда любви я отдал бы себяВполне, без меры, яростно и слепо,Когда, священную любовь любя,Я верен был ей в сумраке вертепа.О если б ты тогда пришла ко мнеС своей душой, свободной и мятежной,Так жаждущей гореть в живом огне,Неукротимой, исступленной, нежной!Какую сказку сотворили б мыИз нашей страсти! новый сон Эдгара!Она зажглась бы, – как над миром тьмыТоржественное зарево пожара!Какие б я слова нашел тогда,В каких стихах пропел бы гимны счастья!Но розно мы томились те года,И расточали праздно, навсегда,Двух душ родных святое сладострастье!9 апреля 1910
В альбом девушке
В не новом мире грез и прозыЛюби огни звезды вечерней,Со смехом смешанные слезы,Дыханье роз, уколы терний,Спокойным взглядом строгих глазВстречай восторг и скорбный час.Предстанут призраки нежданные,Смущая ум, мечте грозя:Иди чрез пропасти туманные,Куда влечет твоя стезя!И в миг паденья будь уверена:Душа жива, жизнь не потеряна!Тебя прельстит ли пламень славы,Яд поцелуев, тайна кельи, —Пей, без боязни, все отравы,Будь гордой в грусти и весельи!За склоном жизни, как теперь,В мечту, в любовь и в счастье – верь!1911
В альбом Н.
Она мила, как маленькая змейка,И, может быть, опасна, как и та;Во влаге жизни манит, как мечта,Но поверху мелькает, как уклейка.В ней нет весны, когда лазурь чиста,И дышат листья так свежо, так клейко.Скорей в ней лета блеск и пестрота:Она – в саду манящая аллейка.Как хорошо! ни мыслить, ни мечтатьНе надо; меж листвы не видно дали;На время спит реки заглохшей гладь…В порывах гнева, мести и печали,Как день грозы, была бы хорошаЕе душа… Но есть ли в ней душа?1911
Сандрильоне
М. И. Балтрушайтис
Был день хрустальный, даль опаловая,Осенний воздух полон ласки.К моей груди цветок прикалывая,Ты улыбалась, словно в сказке.Сменила сказку проза длительная,В туман слилось очарованье.Одно, как туфелька пленительная,Осталось мне – воспоминанье.Когда, играя, жизнь нас связываетВ беседе тусклой и случайной,Твой взгляд спокойный не высказывает,Кем ты была в день свадьбы тайной.Но мне мила мечта заманчивая, —Что, нарушая все законы,Тебе я вновь, свой долг заканчивая,Надену туфлю Сандрильоны.1912
В альбом
Что наша жизнь? Несчастный случай!Напиток страсти, остро-жгучий,Восторг пленительных созвучий,Да ужас смерти, черной тучейВисящий над рекой бегучей.Что наша жизнь? Тропа по круче,Над бездной, где поток ревучийГрозит, где вьется змей ползучий;Кругом – бурьян, сухой, колючий,Да, вдоль расщелин, тмин пахучий.Что наша жизнь? Корабль скрипучийВ объятьях тьмы. Бессильной кутаяМы сбились, смотрим в мрак дремучий,Где – то блеснет мираж летучий,То вспыхнет метеор падучий.О наша жизнь! Томи и мучай!Взноси надменно меч могучий,Грози минутой неминучей, —Я буду петь свой гимн певучий,Я буду славить темный случай!1910
Семь цветов радуги
1912 – 1915
Еще есть долг, еще есть дело,
Остановиться не пора!
К. ПавловаNavigetl haec summa est…
VergiliusОранжевый
Я сам
…Я сам, бессильный и мгновенный,
Ношу в груди, как оный серафим,
Огонь сильней и ярче всей вселенной…
А. ФетSed non satiatus…
Что же мне делать, когда не пресыщенЯ – этой жизнью хмельной!Что же мне делать, когда не пресыщенЯ – вечно юной весной!Что же мне делать, когда не пресыщенЯ – высотой, глубиной!Что же мне делать, когда не пресыщенЯ – тайной муки страстной!Вновь я хочу все изведать, что было…Трепета, сердце, готовь!Вновь я хочу все изведать, что было:Ужас, и скорбь, и любовь!Вновь я хочу все изведать, что было,Все, что сжигало мне кровь!Вновь я хочу все изведать, что было,И – чего не было – вновь!Руки несытые я простираюК солнцу и в сумрак опять!Руки несытые я простираюК струнам: им должно звучать!Руки несытые я простираю,Чтобы весь мир осязать!Руки несытые я простираю —Милое тело обнять!14 августа 1912
Юношам
Мне все равно, друзья ль вы мне, враги ли,И вам я мил иль ненавистен вам,Но знаю, – вы томились и любили,Вы душу предавали тайным снам;Живой мечтой вы жаждете свободы,Бы верите в безумную любовь,В вас жизнь бушует, как морские воды,В вас, как прибой, стучит по жилам кровь;Ваш зорок глаз и ваши легки ноги,И дерзость подвига волнует вас,Вы не боитесь, – ищете тревоги,Не страшен, – сладок вам опасный час;И вы за то мне близки и мне милы,Как стеблю тонкому мила земля:В вас, в вашей воле черпаю я силы,Любуюсь вами, ваш огонь деля.Вы – мой прообраз. Юности крылатойЯ, в вашем облике, молюсь всегда.Вы то, что вечно, дорого и свято,Вы – миру жизнь несущая вода!Хочу лишь одного – быть вам подобнымТеперь и после; легким и живым,Как волны океанские свободным,Взносящимся в лазурь, как светлый дым.Как вы, в себя я полон вещей веры,Как вам, судьба поет и мне: живи!Хочу всего, без грани и без меры,Опасных битв и роковой любви!Как перед вами, предо мной – открытый,В безвестное ведущий, темный путь!Лечу вперед изогнутой орбитой —В безмерностях пространства потонуть!Кем буду завтра, нынче я не знаю,Быть может, два-три слова милых устВновь предо мной врата раскроют к раю,Быть может, вдруг мир станет мертв и пуст.Таким живу, таким пребуду вечно, —В моих, быть может, чуждых вам стихах,Всегда любуясь дерзостью беспечнойВ неугасимых молодых зрачках!23 января 1914
Эдинбург II
О чем еще мечтать?
О чем еще мечтать мне в жизни этой?Все ведомо, изжито, свершено:От снов травы, лучом весны согретой,До тихих снов, какими грезит дно;От муки юноши в минуту страсти,До сладости в предчувствии конца,И от пресыщенности дерзкой властиДо гордого безволия творца!Куда идти, и кто теперь мне нужен,Пред кем опять мой дрогнет скорбный дух?Пусть звезды падают, как горсть жемчужин,Пусть океан поет мне гимны вслух,Пусть ангелы и демоны покорноВстают опять в мерцающем огне, —Алхимик, на огонь погасший горнаСмотрю без слез в своем безгрозном сне.Придешь ли снова ты, под новой маской,Мой давний друг, любезный Сатана,Меня манить неукротимой пляскойДев, восстающих с кубками вина?Иль ты, о, женщина, в обличье новом,Скромна, как тень, и, словно день, нага,Меня поманишь к ужасам готовым —В «Подземное жилище» иль в луга?Что ж, может быть, на вызов я отвечу,Что ж, может быть, расслышу старый зов,Но лишь затем, что верным луком мечуВ себя, – как сын Лаэрта в женихов.Я гибели хочу, давно, упрямо,Ее ищу, но отступает Смерть,И всё, как купол чуждого мне храма,Надменно надо мной сверкает твердь!31 января 1914
Эдинбург II
Ожерелье
Руки, вечно молодые,Миг не смея пропустить,Бусы нижут золотыеНа серебряную нить.Жемчуг крупный, жемчуг малыйНижут с утра до утра,Жемчуг желтый, жемчуг алыйБелой нитью серебра.Кто вы, радостные парки,Вы, работницы судеб?Нити пестры, нити ярки,В белом блеске я ослеп.Не моя ли жизнь – те нити?Жемчуг – женские сердца?Парки вещие, нижитеЯркий жемчуг до конца!Выбирайте, подбирайтеЖемчуг крупный и простой,Круг жемчужный завершайтеБыстро-нижущей иглой!Нить почти полна! немножкоОстается бус, – и вотЗолоченая застежкаОжерелье – Смерть – замкнет!10 января 1912
Летом 1912 года
Пора сознаться: я – не молод; скоро сорок.Уже не молодость, не вся ли жизнь прошла?Что впереди? обрыв иль спуск? но, общий ворог,Стоит старуха-смерть у каждого угла.Я жил, искал услад, и правых и неправых,Мне сны безумные нашептывала страсть,Губами припадал ко всем земным отравам,Я знал, как радует, как опьяняет власть.Меж мук и радостей, творимых и случайных,Я, в лабиринте дней ища упорно путь,Порой тонул мечтой в предвечно-страшных тайнахИ в хаос истины порой умел взглянуть.Я дрожь души своей, ее вмещая в звуках,Сумел на ряд веков победно сохранить,И долго меж людей, в своих мечтах и муках,В своих живых стихах, как феникс, буду жить.И в длинном перечне, где Данте, где Вергилий,Где Гете, Пушкин, где ряд дорогих имен,Я имя новое вписал, чтоб вечно жилиПреданья обо мне, идя сквозь строй времен.Загадку новую я задал для столетий,На высях, как маяк, зажег мечту свою…Об чем же мне жалеть на этом бедном свете?Иду без трепета и без тревог стою.Взмахни своей косой, ты, старая! Быть может,Ты заждалась меня, но мне – мне все равно.В час роковой меня твой голос не встревожит:Довольно думано! довольно свершено!1912
Должен был…
Должен был Герострат сжечь храм Артемиды в Эфесе,Дабы явить идеал жаждущих славы – векам.Так же Иуда был должен предать Христа на распятье:Образ предателя тем был завершен навсегда.Был Фердинанд принужден оковать цепями Колумба:Ибо те цепи – пример неблагодарных владык.А Бонапарте? он мог ли остаться в убежище Эльбы?Был бы Елены гранит лишним тогда на земле!Пушкин был должен явить нам, русским, облик Татьяны,Тютчев был должен сказать: «Мысль изреченная —ложь!»Так и я не могу не слагать иных, радостных, песен,Ибо однажды они были должны прозвучать!4 апреля 1915
Варшава
Памятник
Sume superbiam…
Horatius[33]Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.Кричите, буйствуйте, – его вам не свалить!Распад певучих слов в грядущем невозможен, —Я семь и вечно должен быть.И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,В каморке бедняка, и во дворце царя,Ликуя, назовут меня – Валерий Брюсов,О друге с дружбой говоря.В сады Украины, в шум и яркий сон столицы,К преддверьям Индии, на берег Иртыша, —Повсюду долетят горящие страницы,В которых спит моя душа.За многих думал я, за всех знал муки страсти,Но станет ясно всем, что эта песнь .– о них,И, у далеких грез в неодолимой власти,Прославят гордо каждый стих.И в новых звуках зов проникнет за пределыПечальной родины, и немец, и французПокорно повторят мой стих осиротелый,Подарок благосклонных Муз.Что слава наших дней? – случайная забава!Что клевета друзей? – презрение хулам!Венчай мое чело, иных столетий Слава,Вводя меня в всемирный храм.Июль 1912
Сын земли
Я – сын земли…
В. Б.Сын земли
Я – сын земли, дитя планеты малой,Затерянной в пространстве мировом,Под бременем веков давно усталой,Мечтающей бесплодно о ином.Я – сын земли, где дни и годы – кратки.Где сладостна зеленая весна,Где тягостны безумных душ загадки,Где сны любви баюкает луна.От протоплазмы до ихтиозавров,От дикаря, с оружьем из кремня,До гордых храмов, дремлющих меж лавров,От первого пророка до меня, —Мы были узники на шаре скромном,И сколько раз, в бессчетной смене лет,Упорный взор земли в просторе темномСледил с тоской движения планет!К тем сестрам нашей населенной суши,К тем дочерям единого отцаКак много раз взносились наши души,Мечты поэта, думы мудреца!И, сын земли, единый из бессчётных,Я в бесконечное бросаю стих, —К тем существам, телесным иль бесплотным,Что мыслят, что живут в мирах иных.Не знаю, как мой зов достигнет цели,Не знаю, кто привет мой донесет,Но, если те любили и скорбели,Но, если те мечтали в свой чередИ жадной мыслью погружались в тайны,Следя лучи, горящие вдали, —Они поймут мой голос не случайный,Мой страстный вздох, домчавшийся с земли!Вы, властелины Марса иль Венеры,Вы, духи света иль, быть может, тьмы, —Вы, как и я, храните символ веры:Завет о том, что будем вместе мы!1913
Земле
Я – ваш, я ваш родич, священные гады!
Ив. КаневскойКак отчий дом, как старый горец горы,Люблю я землю: тень ее лесов,И моря ропоты, и звезд узоры,И странные строенья облаков.К зеленым далям с детства взор приучен,С единственной луной сжилась мечта,Давно для слуха грохот грома звучен,И глаз усталый нежит темнота.В безвестном мире, на иной планете,Под сенью скал, под лаской алых лун,С тоской любовной вспомню светы этиИ ровный ропот океанских струн.Среди живых цветов, существ крылатыхЯ затоскую о своей земле,О счастье рук, в объятьи тесном сжатых,Под старым дубом, в серебристой мгле.В Эдеме вечном, где конец исканьям,Где нам блаженство ставит свой предел,Мечтой перенесусь к земным страданьям,К восторгу и томленью смертных .тел.Я брат зверью, и ящерам, и рыбам.Мне внятен рост весной встающих трав,Молюсь земле, к ее священным глыбамУстами неистомными припав!25 августа 1912
Предвещание
Быть может, суждено землеВ последнем холоде застынуть;Всему живому – в мертвой мглеС безвольностью покорной сгинуть.Сначала в белый блеск снеговЗемля невестой облачится;Туман, бесстрастен и суров,Над далью нив распространится;В мохнатых мантиях, леса —Прозрачных пальм, как стройных сосен, —Напрасно глядя в небеса,Ждать будут невозможных весен;Забыв утехи давних игр,Заснут в воде промерзшей рыбы,И ляжет, умирая, тигрНа бело-ледяные глыбы…Потом иссякнет и вода,Свод неба станет ясно синим,И солнце – малая звезда —Чуть заблестит нагим пустынямПойдет последний человек(О, дети жалких поколений!)Искать последних, скудных рек,Последних жалостных растенийИ не найдет. В безумьи, онС подругой милой, с братом, с сыном,Тоской и жаждой опьянен,Заспорит о глотке едином.И все умрут, грызясь, в борьбе,Но глаз не выклюют им птицы.Земля, покорная судьбе,Помчит лишь трупы да гробницы.И только, может быть, огни,Зажженные в веках далеких,Всё будут трепетать в тени,Как взоры городов стооких.1913
Земля молодая
Зданья громадные стройте,Высьте над башнями башни,Сводом стеклянным закройтеСвободные пашни;Солнцами солнце затмите,Реки замкните гранитом,Полюсы соединитеТоннелем прорытым;Правьте движеньем планеты, —Бегом в пространстве небесном,Бросьте сигнальные светыМирам неизвестным;Воля проснется природы,Грозно на дерзких восстанет,Рухнут прозрачные своды,Железо обманет;Сгинут твердыни во прахе;Здесь, над погостом столицы,Дики покажутся взмахиПолуночной птицы;Выйдут и львы и медведиВновь из забытой берлоги,Лягут на плитах из медиВ упавшем чертоге;Вскроет, – глухим содроганьемПрежнее племя сметая, —Дали – грядущим созданьямЗемля молодая!11 мая 1913
Детские упования
Снова ночь и небо, и надменноКрасный Марс блистает надо мной.Раб земли, окованный и пленный,Что томиться грезой неземной?Не свершиться детским упованьям!Не увидишь, умиленный, ты —Новый луч над вечным мирозданьем:Наш корабль в просторах пустоты!Не свершишь ты первого полета,Не прочтешь и на столбцах газет,Что безвестный, ныне славный, кто-то,Как Колумб, увидел новый свет.Что ж, покорствуй! Но душа не хочетРасставаться с потаенным сномИ, рыдая, радостно пророчитО великом имени земном.О, ужель, как дикий краснокожий,Удивится пришлецам Земля?И придет крестить любимец божийНаши воды, горы и поля?Нет! но мы, своим владея светом,Мы, кто стяг на полюс донесли,Мы должны нести другим планетамБлаговестье маленькой Земли.1914
Зегеволъд
Перед тобою я
Но что мной зримая вселенна
И что перед Тобою я!
Г. ДержавинГимн богам
Я верую в мощного Зевса, держащего выси вселеннойДержавную Геру, чьей волей обеты семейные святыВластителя вод Посейдона, мутящего глуби трезубцемВладыку подземного царства, судью неподкупного ГадаВеликую мудрость Паллады, дающей отважные мыслиГубящую Ареса силу, влекущего дерзостных к бою;Блаженную мирность Деметры, под чьим покровительством пашниСвященную Гестии тайну, чьей благостью дом осчастливленТвой пояс, таящий соблазны, святящая страсть, Афродита;Твой лук с тетивой золоченой, ты, дева вовек, Артемида;Певуче-бессмертную лиру метателя стрел Аполлона;Могучий и творческий молот кующего тайны Гефеста;И легкую, умную хитрость посланника с крыльями Герма.Я верую, с Зевсом начальным, в двенадцать бессмертных.СтихииПокорны их благостной воле; земля, подземелье и небоПодвластны их грозным веленьям; и смертные, с робким восторгом,Приветствуют в образах вечных – что было, что есть и что будет.Храните, о боги, над миром владычество ныне и присно!1913
Гимн Афродите
Гимны слагать не устану бессмертной и светлой богине.Ты, Афродита-Любовь, как царила, так царствуешь ныне.Алыми белый алтарь твой венчаем мы снова цветами,Радостный лик твой парит с безмятежной улыбкой над нами.Правду какую явить благосклонной улыбкой ты хочешь?Мрамором уст неизменных какие виденья пророчишь?Смотрят куда неподвижно твои беззакатные очи?Дали становятся уже, века и мгновенья – короче:Да, и пространство и время слились, – где кадильница эта,Здесь мудрецов откровенья, здесь вещая тайна поэта,Ноги твои попирают разгадку и смысл мирозданья.Робко к коленам твоим приношу умиленную дань я.С детства меня увлекала к далеким святыням тревога,Долго в скитаньях искал я – вождя, повелителя, бога,От алтарей к алтарям приходил в беспокойстве всегдашнем,Завтрашний день прославлял, называя сегодня – вчерашним.Вот возвращаюсь к тебе я, богиня богинь Афродита!Вижу: тропа в бесконечность за мрамором этим открыта.Тайное станет мне явным, твоей лишь поверю я власти,В час, как покорно предамся последней, губительнойстрасти…30 июня – 1 июля 1912