Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта

Я тоже далеко не подарок, но всё же никогда не делал что-то нарочно. Все мои нехорошие поступки происходят спонтанно и не носят злого умысла.

За беседой мы не заметили, как вернулся Александр Петрович. Он разделся в прихожей, кинул портфель на диван и прошёл на кухню. Вы наверняка заметили, кто бы ни приходил в наш дом, все оставляют свои сумки на моём диване. А потом удивляются, когда из них что-то пропадает.

– Саша, ужинать будешь? – поинтересовалась хозяйка.

– Нет, я не голоден, – сообщил он, – по дороге перекусил.

– Опять, небось, в Макдоналдс заезжал? – с укоризной посмотрела на него Татьяна Михайловна.

– Ну да, проглотил один чизбургер и картошечки клюнул, – улыбнулся Петрович.

– Клюнул он картошечки, – передразнила она. – Александр, ты же взрослый мужчина, должен понимать: такая еда до добра не доведёт. Ладно – молодёжь, они могут позволить себе есть все эти гамбургеры, а нам уже нужно думать о своём здоровье.

– Танюш, хватит бубнить. Давай лучше, пока детей нет, кинцо посмотрим. Я вчера классный фильм скачал. Ты как? – спросил Александр Петрович.

– Не против, – пожала плечами жена.

– Вот и отлично.

Супруги устроились в гостиной на диване перед большим телевизором, а мы с Пухой развалились перед ними на полу.

– К просмотру готова? – хозяин обратился к Татьяне Михайловне.

– Включай, – кивнула она.

Александр Петрович нажал на пульт, на экране появилась заставка фильма.

– Ой, Саша, нажми паузу, забыла телефон. Вдруг дети позвонят, а я трубку не беру, – сообщила хозяйка и пошла на кухню.

Вернулась она через пару минут и вновь села рядом с мужем.

– Включаю? – спросил он.

– Да, – подтвердила Татьяна Михайловна.

В телевизоре появилась картинка, фамилии исполнителей ролей и зазвучала музыка.

– Ой, – хозяйка приложила ладонь к губам, – дорогой, прости, нажми ещё раз паузу. Машинка стиральная сигналит, стирка закончилась. Нужно бельё развесить, пока вспомнила. Я быстро.

Хозяйка вскочила с дивана и направилась в ванную комнату.

– Тань, да потом развесишь, куда оно денется? – воскликнул Александр Петрович ей вслед.

– Потом забуду, – сообщила она.

Татьяна Михайловна вернулась минут через пять, присела на диван и прижалась к мужу.

– Прости, – извинилась она.

– Теперь-то все дела закончила? Могу включать? – поинтересовался он.

– Включай, – снова подтвердила хозяйка.

На экране снова начался фильм. Не прошло и несколько минут, как Татьяна Михайловна тихонько произнесла:

– Что-то я такая голодная, может быть, лёгкий перекус сообразим?

– Тань, ты что, издеваешься? Ты раньше не могла об этом подумать? – вспылил Александр Петрович.

– Раньше я не хотела есть, а сейчас внезапно захотелось. Не хочу потом на ночь наедаться. Давай я быстро что-нибудь сварганю и будем спокойно смотреть кино, – предложила она.

– Нет уж, дорогая, сиди, – хозяин решительно встал с дивана и добавил: – Я сам приготовлю. Если ты сейчас уйдёшь, то пропадёшь на полчаса.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Жду.

Я отправился следом за Петровичем. Не могу же я остаться в стороне, когда хозяин идёт на кухню. Он всегда меня там чем-то угощает, вдруг и в этот раз перепадёт.

Александр Петрович засунул два куска хлеба в тостер, пока он румянился, открыл холодильник.

– Так, из чего бы нам сообразить бутерброды? – спросил он сам себя и ответил: – Колбаса закончилась, зато есть паштет куриный.

Я чуть не поперхнулся собственной слюной, когда увидел банку с моим кормом у него в руке. К этому времени хлеб пожарился и выпрыгнул из тоста.

– Мяу, – возмущённо мяукнул я.

– Чего? – Он округлил глаза.

– Мяу, – снова требовательно повторил я, а сам смотрю на банку.

– В восемь часов приходи, – сообщил хозяин время моего ужина и с улыбкой добавил: – Так и быть, потом угощу тебя паштетом.

Глаза разуй, на этикетку внимательно посмотри. Там же русским языком написано: «Корм для котов». Видимо, он так хотел посмотреть фильм, что ему было не до надписей.

Александр Петрович заварил в кружках чай, обильно намазал паштетом поджаристый хлеб, водрузил всё это на поднос и направился в гостиную.

– Единственное, что можно было быстро сделать – это бутерброды, – доложил хозяин, поставив еду на журнальный столик.

– И на том спасибо, дорогой, – поблагодарила хозяйка.

– Всё, больше ничего не надо? – поинтересовался он. – Включаю?

– Да, – кивнула Татьяна Михайловна.

– Пока фильм не досмотрим, больше никуда не пойдёшь, – с наигранной строгостью сообщил Александр Петрович.

– Договорились, – с улыбкой согласилась она.

Я сел перед ними и наблюдаю. Это какую надо совесть иметь, чтобы лопать бутерброды с моим кормом? Александр Петрович умял, ничего не почувствовав. Татьяна Михайловна откусила кусочек, пожевала, нахмурилась и посмотрела на хлеб:

– Саш, а из чего ты сделал бутерброды?

– Из паштета куриного, – сообщил Петрович.

– Какой-то он абсолютно безвкусный, – хмыкнула хозяйка.

– Тань, ты дашь сегодня кино посмотреть или так и будешь весь фильм болтать? – возмутился хозяин.

– А где ты его взял? – не унималась она.

– О господи, – хозяин закатил глаза, – в холодильнике стоит большая банка с куриным паштетом.

– Так это же кошачий, – воскликнула Татьяна Михайловна, скривившись и выплёвывая в руку остатки недоеденного бутерброда.

И чего ты скривилась, как среда на пятницу? Отличный паштет, не хуже вашей колбасы.

– Да какая разница, кошачий или человечий. Я съел, мне понравилось, – взмахнул руками Петрович и добавил: – Люди в войну и не такое ели.

Я же говорю – хороший паштет, вон и хозяин подтвердил.

– Саша, при чём здесь война? – возмутилась Татьяна Михайловна.

– Хотел раз в жизни спокойно вдвоём с женой посмотреть фильм. – Александр Петрович положил голову на спинку дивана и закрыл глаза.

– Дорогой, ты, когда бутерброды делал, разве не видел, что там написано? – спросила она.

– Нет, – ответил хозяин, – а что на неё смотреть, если она стоит в холодильнике? Откуда я мог знать, что корм Сократа теперь у нас там хранится. Он всю жизнь лежал в корзине на полу.

– Прости, это я виновата, надо было тебя предупредить, – извинилась Татьяна Михайловна.

– Я так понимаю, все, кина́ больше не будет? – язвительно спросил Александр Петрович.

– Нет, что ты, – воскликнула она, – включай. Есть я уже расхотела, бельё висит, телефон со мной, больше мне ничего не нужно. Обещаю, теперь досмотрим фильм до конца.

Муж с женой рассмеялись, обнялись и продолжили смотреть кино.

Съели мой паштет и теперь смеются они. Хм, очень весело. Интересно, мне хоть оставили или всё слопали? Если уже на мой корм перешли, чего ещё от них можно ожидать – неизвестно. Вот так и живу, словно на вулкане.

В нашем доме никогда не бывает грандиозных скандалов с битьём посуды, обоюдными нелицеприятными оскорблениями и прочей ерундой. А ведь есть такие семьи, где это считается чуть ли не нормой. Однажды с хозяином смотрели по телевизору передачу, не запомнил точного названия. Её участниками были два сына и пожилая мать. Как всегда, делили заветные метры жилплощади. Не знаю, кому досталось больше, кому меньше, только в какой-то момент братья набросились друг на друга с кулаками. Они устроили самую настоящую битву, охрана в студии еле их растащила.

– Не могут люди мирно жить, – заметил Александр Петрович, – всё ссорятся, что-то делят, скандалят, ругаются, а ведь за всеми этими склоками не заметишь, как жизнь пролетит.

Признаюсь, я с ужасом наблюдал, как братья избивали друг друга на глазах у всей страны. Я лежал и думал: вроде разумные существа, не инстинктам подчиняются, а ведут себя хуже зверей.

Конечно, в нашей семье тоже случаются споры и размолвки, без этого не обойтись, все люди с разными характерами и темпераментами. Я заметил, мои родственники долго не держат обиду друг на друга. Смотришь – повздорили, а через пять минут уже обнимаются, целуются и друг друга жалеют. Согласитесь, хорошая традиция у нас в семье.

Глава 2

В тот день, как обычно, я дремал на диване, Татьяна Михайловна хлопотала на кухне, что-то напевая себе под нос. Сквозь сон я расслышал, как на улице шумно хлопнула калитка. Спустя время распахнулась входная дверь и на пороге появилась Катерина. Я глянул на её заплаканное лицо и обомлел. Сразу понял, случилось что-то из ряда вон выходящее. Она очень редко плачет. Катя скинула туфли и побежала наверх, даже не поздоровавшись с матерью. Это уж совсем на неё не похоже. Я быстро спрыгнул с дивана и помчался за ней.

Если в семье что-то происходит, кто-то же должен знать об этом. Здесь глаз да глаз нужен. Стоит только отвернуться, все, считай, что-то упустил. Катя ворвалась в комнату, как ураган, чуть не прибила меня дверью. Со злостью швырнула рюкзак на стул и с рыданиями упала на постель, уткнувшись лицом в подушку. Мое кошачье сердце сжалось от боли и сочувствия. Я запрыгнул на кровать, сел рядом и замурчал.

– Сократ, скажи, я уродина? – Она приподнялась и посмотрела на меня заплаканными глазами.

Конечно, я лучше разбираюсь в кошачьей красоте, чем в человеческой, но в любом случае ты для меня всегда будешь самой лучшей.

– Почему он так со мной поступил? – всхлипнула Катерина.

По-моему, здесь дело пахнет любовью. Мне было невыносимо жаль девчонку. Громко мурлыкая, я потёрся о её руку.

– Сократик, миленький, один ты меня понимаешь. – Она вдруг села на кровати, взяла меня на руки и крепко прижала к себе.

Катерина, пожалуйста, чуть полегче, ты же меня задушишь или ещё хуже – переломаешь все рёбра. Кому я потом буду нужен? На моё счастье, в комнату вошла Татьяна Михайловна. Увидев дочь с красным от слёз лицом, она присела рядом с ней на кровать.

– Господи, Катюша, что случилось? – воскликнула мать.

– Мам, ничего. – Девочка отмахнулась и снова упала на кровать.

– Катя, ты плачешь в подушку и хочешь сказать, что ничего не произошло? – ухмыльнулась Татьяна Михайловна и добавила: – Дочь, я знаю тебя как свои пять пальцев и прекрасно разбираюсь, когда у тебя всё хорошо. Мы же с тобой самые близкие подруги. Поделись со мной и увидишь: тебе станет гораздо легче.

Катя села на кровати и залилась горючими слезами. Хозяйка взяла со стола салфетки, протянула ей. Катя продолжала всхлипывать, то и дело вытирая глаза. Татьяна Михайловна обняла дочь, прижала её голову к своей груди и погладила. Спустя несколько минут Катерина немного успокоилась.

– Что произошло, доченька?

– Артём сказал, что он больше меня не любит, – всхлипнула Катерина.

Вон оно в чём дело! Как я и предполагал, здесь амурные дела. Я, как только её увидел, сразу понял – неспроста Катерина слёзы льёт. Тоже мне, нашла из-за чего плакать. Подумаешь, парень разлюбил. Завтра появится другой, и забудешь ты своего Артёма, как страшный сон.

– Милая моя, не стоит из-за этого так убиваться, – ласково улыбнулась мама, – ты должна понять одно: раз Артём так поступил, значит, он тебе не пара. Ненужные люди сами уходят из нашей жизни. Согласна, сначала больно, обидно, но потом проходит время и понимаешь: всё к лучшему. Поверь мне, скоро ты увидишь в нём те качества, которых раньше не замечала, и поймёшь, что он недостоин твоей любви.

– Он теперь встречается с Юлькой. Мам, она моя лучшая подруга, как она могла так поступить со мной? – воскликнула Катерина.

– Дочка, значит, Юля не та, за кого ты её принимаешь, настоящие друзья так не поступают. – Татьяна Михайловна взяла руку дочери и погладила её. – Предательство в любви, дружбе – это верные спутники отношений между людьми на протяжении всего существования человечества. Так было, есть и будет. Всё меняется в нашей жизни, но только чувства остаются неизменными. Предательство приносит страдания в большей степени тому, кто предал. Можно обмануть кого угодно, но только не себя. Поверь мне, и твою подругу, и Артема ещё долго будут терзать муки совести.

– Мам, может быть, со мной что-то не так? Может, я страшная или толстая? Почему он променял меня на неё? Чем она лучше? – На глазах Катерины снова заблестели слёзы.

– Детка, не говори глупости. С тобой все замечательно. – Татьяна Михайловна взяла Катю за руку. – Пойдём со мной.

Она подвела дочь к зеркалу, стянула резинку с её хвоста, распустила локоны по плечам дочери.

– Посмотри на себя, – продолжила мама, глядя на отражение Кати, – какие роскошные у тебя волосы, красивое точёное лицо и пухлые губки. А какая тонкая талия! Это всё результат твоего упорного труда над собой. У тебя великолепная грудь и стройные ножки. Дочь, да ты у меня настоящая красавица, – с широкой улыбкой воскликнула Татьяна Михайловна, – просто Артём ещё молодой и совершенно ничего не понимает в женской красоте.

– Мама, ты правда считаешь меня красивой? – с сомнением спросила Катя.

– Конечно, – твёрдо ответила хозяйка и добавила: – И не только я так считаю. Все мои подруги говорят, что ты потрясающая. Ты прекрасно знаешь, среди моих приятельниц есть женщины, которые работают в модных журналах и хорошо разбираются в женской красоте.

– Теперь я больше никогда не смогу верить парням, – вздохнула Катя.

– Твоё чувство вполне объяснимо, – согласилась Татьяна Михайловна, – когда веришь всем сердцем, а в ответ получаешь предательство, это тяжело и кажется, что после такого уже невозможно доверять людям. В твоей жизни обязательно появится человек, который изменит твоё мнение.

– Мам, я не знаю, как мне теперь ходить в школу, – произнесла Катерина, – я не смогу находиться рядом с ними.

– Милая моя, я тебя прекрасно понимаю, – кивнула мама, – как это ни странно звучит, но именно предательство делает нас сильными. Ты должна научиться быть выше этого. Знаю, это сложно. Переключи своё внимание на что-нибудь другое. Найди себе увлечение, уйди в него с головой. Чем быстрее ты смиришься с ситуацией, тем быстрее обо всём забудешь. Приди завтра в школу так, будто ничего не произошло. Ты должна найти в себе силы. Не обращай внимания на Юлю и Артёма; сделай вид, что их не существует, они для тебя пустое место. Поверь мне, ничто так не задевает людей, как полное равнодушие.

– Ты думаешь, у меня получится? – Катерина поджала губы.

– Непременно, – воскликнула Татьяна Михайловна, – девочка моя, ты сильная, я уверена, ты справишься. Детка, ты смогла победить саму себя, похудела на двадцать килограммов и полностью изменила свою жизнь. А с этим недоразумением справишься и подавно.

– Легко тебе говорить, – ухмыльнулась девушка, – вы с папой любите друг друга уже столько лет.

– Вот поэтому я тебе и сказала, что и у тебя обязательно появится человек, который изменит твоё мнение. В моей жизни тоже случилось предательство. А твой отец помог мне вновь научиться любить, верить и сделал меня самой счастливой женщиной.

– Мам, расскажи, как это было у тебя? – с интересом попросила Катя.

– У меня было гораздо хуже. Я встречалась с парнем со школьной скамьи, а потом ждала его из армии. Представляешь, а он оттуда вернулся с беременной женой, – рассказала Татьяна Михайловна.

– Да ты что! – воскликнула Катя, – И ты не знала, что он женился?

– В том то и дело, что нет, – хмыкнула мама, – я ему писала письма, он отвечал. Все было как обычно. Мы строили планы на будущее, мечтали пожениться, даже имена детям придумали. Я представить не могла, что у него уже есть другая.

– Получается, он вёл двойную игру? – нахмурилась Катя.

– Так и есть, – кивнула Татьяна Михайловна, – там жил с женщиной, а мне писал письма, как ни в чём не бывало. Только вот не пойму, какую цель он преследовал? Может быть, держал меня, как запасной вариант?

– Подлец! – воскликнула Катя. – Я бы его прибила.

– Тогда мне хотелось сделать то же самое, – улыбнулась мама и добавила: – А сейчас смешно вспоминать. Думаю, как я могла любить такого нехорошего человека? Недавно увидела его в социальной сети и глазам своим не поверила. Толстый, живот такой, будто арбуз проглотил, весь какой-то обрюзгший, неряшливый. Иными словами: отвратительный тип.

– Какие же все мужики… подлые! – воскликнула дочь.

– Катюш, по отдельным личностям нельзя однозначно судить обо всех. Знаешь, сколько среди них достойных, верных, добрых и любящих парней. А среди женщин порой встречаются такие непорядочные барышни, что все представления о женской преданности просто меркнут. Не зря же поговорка гласит: в семье не без урода. Так что, дочь, не принимай близко к сердцу. Потерпи немного и увидишь: скоро всё наладится. Поверь мне, это такие мелочи. Лучше взгляни, какой сегодня красивый закат, – Татьяна Михайловна кивнула на окно.

– И правда, красивый, – согласилась Катя и радостно улыбнулась, вглядевшись в розовый горизонт.

Ай да хозяйка, ай да молодец! И закат приплела, лишь бы девчонку отвлечь от горестных мыслей. Лучшего психолога не найдёшь.

– Ты ещё совсем молодая девочка, у тебя вся жизнь впереди, – продолжила мама, – знаешь, ещё сколько будет влюбленностей на твоём веку. А может быть, наоборот, встретишь своего единственного и неповторимого. И всё, что сейчас происходит, потом будешь вспоминать с улыбкой.

– Надеюсь, так и будет, – тяжело вздохнула Катерина.

– Можешь не сомневаться, – сказала мать, – пойдём обедать. Я тебе салат цезарь приготовила, с курочкой, всё, как ты любишь.

– Мама, ты у меня самая лучшая! – дочь обняла маму и поцеловала. – Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – улыбнулась Татьяна Михайловна.

Что ни говори, а убеждать моя хозяйка умеет. Даже мне стало легче после её разговора с дочерью. От слёз Катерины не осталось и следа. Пока она обедала, я крутился под ногами.

– Дочка, зачем ты подкармливаешь этого негодяя? – спросила хозяйка, заметив, как Катя протянула мне кусочек курочки.

– Мамуль, он смотрел на меня такими глазами, я не смогла ему отказать, – ответила она.

Не понимаю, зачем возводить на меня напраслину? Я на неё вообще не смотрел, об ноги тёрся, этого я не отрицаю, это ведь не запрещено! Эх, люди, люди, совести у вас совсем нет. Пользуетесь тем, что я не могу ответить, сочиняете всякую ерунду. Ещё бы сказала, что я тебя гипнотизировал. А курочка оказалась потрясающей, такая румяная и поджаристая, лапы оближешь.

Видимо, не зря Катя любит цезарь.

– Смотреть он умеет, – усмехнулась хозяйка, – порой так взглянет, будто рублём одарит.

Хозяйка моя выдумщица ещё та. Уже придумала, что я её чем-то одариваю. Согласен, одариваю, но только мышами, которых регулярно приношу на порог.

Как-то вечером меня настигла беда. До чего же я невезучий кот. Однажды уже был похожий случай. Казалось бы, должен же учиться на собственных ошибках. Так нет, опять наступил на те же грабли.

Я лежал под батареей, наблюдая за хозяйкой. От фантастических запахов на кухне набегающая слюна почти не удерживалась во рту, и приходилось ею давиться. Моё кошачье любопытство взяло верх. Я залез на спинку кресла, оттуда открывался замечательный вид на стол, на котором Татьяна Михайловна колдовала над тестом. Она раскатала огромный блин, намазала его каким-то красным соусом и посыпала тёртым сыром. Сверху выложила тонко нарезанную ветчину и курицу, ещё раз обильно посыпав сыром. Я судорожно сглотнул, глядя на этот шедевр кулинарного искусства. Хозяйка с довольной улыбкой полюбовалась на творение своих рук и отправила блюдо в духовку.

Через некоторое время по кухне поплыл головокружительный аромат. Татьяна Михайловна ушла в ванную комнату, а я сел перед духовкой, любуясь через прозрачную дверцу, как, пузырясь, плавится сыр, покрывая ветчину и курицу жёлтым слоем и заполняя собой все трещинки на тесте. От этого вида у меня прямо сердце заколотилось. Хозяйка, видимо, решила меня довести до инфаркта. Ещё через некоторое время духовка запищала, Татьяна Михайловна надела на руку большую рукавицу и вытащила противень на стол. Она аккуратно выложила блин на бумагу и разрезала его на маленькие треугольники. Ещё раз с улыбкой осмотрела шедевр, осталась довольна результатом.

– Смотри, Сократ, какую красивую пиццу я приготовила, – улыбнулась она и добавила: – Думаю, семье понравится. Пойду позову всех, будем ужинать.

Хм, ещё бы не понравилось. Столько колбасы и курицы положить. Я бы кусочек этого лакомства запросто променял на целую банку своего паштета.

Татьяна Михайловна ушла, а я подумал: что, если возьму один маленький кусочек, возможно, они даже не заметят пропажи. Недолго думая, я запрыгнул на стул и, ухватив один треугольник когтем, потянул его. Не знаю, что пошло не так, но вместо одного потянулся весь круг. Я испугался не на шутку, потому как уже слышал приближающиеся шаги людей. Я тряхнул лапой, пытаясь отцепиться от прилипшего блина.

– Оставь пиццу, негодяй, – закричала хозяйка, поймав меня на месте преступления.

Я отчаянно тряс лапой, умоляя кусок теста отпустить меня. Татьяна Михайловна схватила полотенце и замахнулась. Мне ничего не оставалось делать, как спрыгнуть на пол. Будто летающая тарелка, блин приземлился на меня сверху, обволакивая шерсть горячим расплавленным сыром. Честное слово, думал, сварюсь.

– Сволочь, какая же ты сволочь! – чуть не плача произнесла Татьяна Михайловна. – Я к тебе отношусь со всей душой, кормлю тебя, ухаживаю, а ты… – ты… ты не кот, ты неблагодарная свинья.

Вы слышали, как оскорбляет меня эта женщина? Это же надо такое придумать? Меня, потомственного камышового кота, обозвать свиньёй.

– Сократик, что же ты натворил? – спросила Катя, снимая с меня тесто, – Ты весь в сыре, как теперь его с тебя отдирать?

– Зачем его отдирать? – подбоченившись, спросил хозяин. – Вот пусть теперь его слизывает с себя. Ему сыра хватит на неделю.

– Спасибо тебе, философ, за вкусный ужин, – поблагодарил Димка.

– Убирайся долой с моих глаз! – Татьяна Михайловна показала рукой в сторону двери. – Можешь переходить на подножный корм, от меня ничего не получишь.

Я же говорю, за малейшую провинность сразу грозятся не кормить. Ни дня не проходит, чтобы Пуха ничего не натворила. Она уже все кусты малины съела и дрова перегрызла, и ничего. Почему-то ей вы не угрожаете голодом.

– Ночевать сегодня будешь на улице, – Александр Петрович открыл входную дверь и скомандовал: – Иди.

Рыжая собака презрительно ухмыльнулась, когда я проходил мимо неё.

– Допрыгался, наглый кот, – язвительно заметила она.

Изверги, из-за какого-то куска теста выгнали родного кота из дома. А самое обидное, я даже не попробовал его. Что делать? Придётся спать в гараже. Я запрыгнул на дрова и свернулся калачиком. Замёрз, как собака, на дворе не май месяц. Через некоторое время сквозь навалившуюся дремоту услышал, как открылась дверь. Я приоткрыл один глаз, на крыльце стоял хозяин.

– Итальянец, иди пиццу доедай, – позвал Петрович.

Я радостно спрыгнул с лежбища. Пусть будет итальянец, главное, не забыли обо мне и пустили домой. Не успел я войти, Катерина сгребла меня в охапку и засунула в ванную. Она тёрла меня с таким усердием, будто я не кот, а волшебная лампа Аладдина. Потом принялась вычёсывать и сушить мою шубу феном. Как стойкий оловянный солдатик, я терпел незапланированные банные процедуры.

– Ну вот, Сократ, теперь ты похож на новую копейку, – девчонка чмокнула меня в нос.

Люблю я Катерину, с ней у меня никогда не возникает разногласий. Не знаю, что я должен натворить, чтобы она на меня серьёзно обиделась. Правда, однажды случился небольшой конфуз. Она как-то собиралась в школу, долго наводила красоту перед зеркалом, потом полчаса смотрела в шкаф, то и дело задавая один и тот же вопрос:

– Что бы надеть? Что бы такого надеть?

Когда я был маленьким и прятался у неё в гардеробе, всегда думал, зачем ей столько барахла? Я зарывался в нём, как в песке, и меня полдня не могли найти, пока я сам не выползал из укрытия. Не удивительно, почему она никак не могла определиться, что надеть. После мучительных раздумий выбор пал на юбку с блузкой. Она кинула вещи на кровать, а сама присела, чтобы надеть колготки. Вытащила их из упаковки, а они длиннющие, как два удава. Думаю, точно запутается. Ну и решил помочь на свою голову. И… что-то пошло не так, я зацепился за них когтем, а отцепиться не могу. Трясу лапой, а они будто приклеились ко мне.

– Сократ, оставь мои колготки, – закричала она.

Я бы с радостью, только они не хотят меня отпускать. Сильно дёрнул лапой – коготь-то отцепился, только вот после него осталась большая дыра.

– Что ты наделал? У меня больше нет колготок, – чуть не плача произнесла Катерина, – я так хотела пойти в школу в юбке, теперь из-за тебя придётся надевать брюки.

Чёртовы колготки, будь они неладны. Из-за них теперь вот и Катерина на меня ругается. А ведь хотел помочь от чистого сердца.

В отличие от хозяйки, Катя не стала раздувать из мухи слона, просто обратилась ко мне с просьбой. Всё же по её тону я понял: Катя сердилась на меня.