Капитал. Том первый

Д-р Хантер обследовал 5 375 коттеджей сельскохозяйственных рабочих не только в чисто земледельческих округах, но и во всех графствах Англии. Из числа этих 5 375 коттеджей в 2 195 было только по одной спальне (часто это одновременно и столовая), в 2 930 только по две и в 250 более двух. Я привожу здесь краткую подборку фактов по двенадцати графствам.

1) Бедфордшир

Реслингуэрт: Спальни около 12 футов длины и 10 футов ширины, хотя многие меньше. Маленькая одноэтажная хижина часто разделяется дощатой переборкой на две спальни, одна кровать часто помещается в кухне высотой в 5 футов 6 дюймов. Квартплата 3 фунта стерлингов. Жильцы должны сами строить для себя отхожие места, собственник дома предоставляет только яму. Как только один построит отхожее место, им начинают пользоваться все соседи. Дом, занимаемый семьёй Ричардсон – неописуемой «красоты». «Его известковые стены топорщатся, как дамское платье при реверансе. Одна часть кровли выпуклая, другая вогнутая, и на последней стояла, к несчастью, дымовая труба – кривая, из глины и дерева, напоминающая хобот слона. Длинная жердь служит подпоркой, чтобы труба не упала; дверь и окна ромбической формы». Из 17 осмотренных домов только в 4 более чем по одной спальне, и эти четыре дома переполнены. В одном из коттеджей с одной спальной комнатой помещалось 3 взрослых и 3 детей, в другом – супружеская чета и 6 детей и т. д.

Дантон: Высокая квартирная плата, от 4 до 5 ф. ст., недельная заработная плата мужчин 10 шиллингов. Они надеются покрывать квартирную плату выручкой за плетёные изделия из соломы, которые изготовляет семья. Чем выше квартирная плата, тем большее число лиц должно ютиться в одном помещении, чтобы быть в состоянии уплачивать её. Шесть взрослых, которые спят в одной комнате с 4 детьми, платят за неё 3 ф. ст. 10 шиллингов. Самый дешёвый дом в Дантоне, по наружной стороне 15 футов длины и 10 футов ширины, сдаётся за 3 фунта стерлингов. Только в одном из 14 обследованных домов было две спальни. Несколько впереди деревни дом, снаружи загаженный жильцами, нижние 9 дюймов двери сгнили совсем. Это отверстие по вечерам остроумно прикрывается изнутри несколькими приваленными кирпичами и завешивается куском циновки. Половина окна, включая стекло и раму, вывалилась. Здесь без мебели ютилось 3 взрослых и 5 детей. Дантон не хуже, чем остальная часть Биглсуэйд Юнион.

2) Беркшир

Бинем: В июне 1864 г. в одном cot (одноэтажном коттедже) жили муж, жена, 4 детей. Дочь пришла с работы домой больная скарлатиной. Она умерла. Один ребёнок заболел и умер. Мать и другой ребёнок были больны тифом, когда к ним был приглашён д-р Хантер. Отец и третий ребёнок спали во дворе, но насколько трудно было обеспечить здесь изоляцию, видно уже из того, что на битком набитой рыночной площади несчастной деревни лежало в ожидании стирки бельё из заражённого дома. Квартирная плата в доме Н. 1 шилл. в неделю; одна спальня для супружеской четы и 6 детей. Один дом сдаётся за 8 пенсов (в неделю); 14 футов 6 дюймов в длину, 7 футов в ширину; кухня высотой в 6 футов; в спальне нет ни окна, ни очага, ни двери и никакого отверстия, кроме выхода; нет огородика. Недавно здесь жил один человек с двумя взрослыми дочерьми и сыном-подростком; отец и сын спали на кровати, дочери в сенях. За время, пока семейство здесь жило, каждая из дочерей родила по ребёнку, причём одна отправилась рожать в работный дом и потом возвратилась домой.

3) Бакингемшир

В 30 коттеджах – на 1 000 акрах земли – живёт здесь приблизительно 130–140 человек. Приход Браденем занимает 1 000 акров; в 1851 г. в нем было 36 домов с населением из 84 мужчин и 54 женщин. Это несоответствие в количестве лиц обоего пола стало меньше в 1861 г., когда насчитывалось 98 человек мужского и 87 женского пола; в течение 10 лет прибавилось 14 мужчин и 33 женщины. В то же время число домов уменьшилось на один.

Уиислоу: Значительная часть его перестроена заново в хорошем стиле; спрос на дома, по-видимому, значительный, потому что очень жалкие одноэтажные коттеджи сдаются по 1 шилл, и 1 шилл. 3 пенса в неделю.

Уотер-Итон: Здесь собственники в то время, когда росло население, снесли около 20 % существовавших домов. Один бедный рабочий, вынужденный ходить на работу почти за 4 мили, на вопрос, неужели он не мог бы найти коттедж поближе, ответил: «Нет, они очень остерегаются принять человека с такой большой семьёй, как моя».

Тинкерс-Энд, близ Уинслоу: Одна спальня, в которой помещается 4 взрослых и 4 детей, имеет 11 футов в длину, 9 футов в ширину, 6 футов 5 дюймов в высоту в самом высоком месте; в другой – 11 футов 3 дюйма длина, 9 футов ширина, 5 футов 10 дюймов высота – помещается 6 человек. На каждую семью приходится меньше площади, чем на одного каторжника. Ни в одном доме нет больше одной спальни, ни в одном нет чёрного хода, в очень немногих домах имеется водоснабжение. Квартирная плата от 1 шилл. 4 пенсов до 2 шилл. в неделю. Из жильцов обследованных 16 домов только у одного-единственного заработок достигал 10 шилл. в неделю. Количество воздуха, приходящееся в упомянутом случае на каждого человека, соответствует тому, что досталось бы на долю каждого, если бы на ночь он был заперт в ящик в 4 фута по всем трём измерениям. Впрочем, старые хижины имеют вполне достаточную естественную вентиляцию.

4) Кембриджшир

Гамблингей принадлежит различным собственникам. Он состоит из наиболее ободранных cots, какие только можно встретить. Многие занимаются соломоплетением. Смертельная усталость, безнадёжное примирение с жизнью в грязи царят в Гамблингее. Заброшенность, заметная и в центре, становится источником настоящей пытки на окраинах, на севере и юге,

где дома постепенно разваливаются. Лендлорды, сами проживающие в других местах, вовсю высасывают соки из бедного гнезда. Квартирная плата очень высокая; в одну спальную комнату набивается 8–9 человек; в двух случаях в маленькой спальне помещается 6 взрослых, каждый с одним или двумя детьми.

5) Эссекс

Во многих приходах этого графства уменьшение числа коттеджей идёт одновременно с уменьшением населения. Однако не менее чем в 22 приходах снос домов не задержал роста населения или не вызвал его изгнания, которое происходит повсеместно в виде так называемого «переселения в города». В Фингрингхо, приходе, занимающем 3 443 акра, в 1851 г. было 145 домов, в 1861 г. уже только 110, но население не хотело уходить и не перестало даже при этих условиях увеличиваться. В Рамсден-Крейс в 1851 г. 252 человека жили в 61 доме, а в 1861 г. 262 человека теснились уже в 49 домах. В Базилдоне в 1851 г. на 1 827 акрах жило 157 человек в 35 домах, в конце этого десятилетия – 180 человек в 27 домах. В приходах Фингрингхо, Саут-Фамбридже, Уилфорде, Базилдоне и Рамсден-Крейсе в 1851 г. на площади в 8 449 акров жило 1 392 человека в 316 домах, в 1861 г. на той же площади – 1 473 человека в 249 домах.

6) Херефордшир

Это маленькое графство больше, чем любое другое в Англии, пострадало от «духа изгнания». В Мадли переполненные коттеджи, обыкновенно с 2 спальнями, по большей части принадлежат фермерам. Последние легко сдают их за 3 или 4 ф. ст. в год и платят заработную плату в 9 шилл. в неделю.

7) Хантингдоншир

В Хартфорде в 1851 г. было 87 домов, вскоре после того в этом маленьком приходе площадью в 1 720 акров было снесено 19 коттеджей; число жителей здесь было: в 1831 г. – 452, в 1851 г. – 382, в 1861 г. – 341. Обследованы 14 cots с одной спальней в каждом. В одном из них живут: одна супружеская чета, 3 взрослых сына, одна взрослая девушка, 4 детей, итого 10 человек; в другом – 3 взрослых, 6 детей. Одна из этих комнат, в которой спало 8 человек, имеет 12 футов 10 дюймов в длину, 12 футов 2 дюйма в ширину, 6 футов 9 дюймов в высоту; в среднем, включая также выступы, на каждого

приходилось около 130 куб. футов. В 14 спальнях 34 взрослых и 33 ребёнка. Около этих коттеджей редко имеется огород, но многие жильцы могли арендовать маленькие клочки земли по 10 или 12 шилл. за rood (¼ акра). Эти парцеллы расположены далеко от домов, а при домах нет отхожих мест. Членам семьи приходится или отправляться на свою парцеллу и там оставлять свои экскременты, или, – как это, с позволения сказать, делается здесь, – наполнять ими выдвижной ящик шкафа. Когда он полон, его вынимают и опоражнивают содержимое там, где оно требуется. В Японии круговорот жизни совершается опрятнее.

8) Линкольншир

Лангтофт: Один человек живёт здесь в доме Райта со своей женой, тёщей и 5 детьми; в доме кухня-передняя, чулан, спальня над кухней; кухня и спальня имеют 12 футов 2 дюйма в длину, 9 футов 5 дюймов в ширину; вся площадь под домом – 21 фут 3 дюйма в длину и 9 футов 5 дюймов в ширину. Спальня – чердачное помещение, стены, подобно голове сахара, суживаются к потолку, с фасада открывается форточка. Почему живёт он здесь? Из-за огорода? Нет, он чрезвычайно маленький. Из-за квартирной платы? Тоже нет. Она высокая – 1 шилл. 3 пенса в неделю. Из-за близости к месту работы? Нет, до работы расстояние 6 миль, так что ежедневно ему приходится делать в оба конца 12 миль. Он живёт здесь потому, что этот cot сдавался, а он хотел найти cot только для себя, где бы то ни было, по какой бы то ни было цене, в каком бы то ни было состоянии. Ниже приводятся статистические данные о 12 домах в Лангтофте с 12 спальнями, 38 взрослыми жильцами и 36 детьми:

12 домов в Лангтофте

9) Кент

Кеннингтон был крайне переполнен в 1859 г., когда появился дифтерит, и приходский врач произвёл официальное обследование положения беднейших классов населения. Он обнаружил, что в этой местности, где требуется большое количество труда, несколько cots было снесено, а заново не было построено ни одного. На одном участке было 4 дома, так называемые birdcages (птичьи клетки); в каждом было по 4 комнаты следующих размеров в футах и дюймах:

10) Нортгемптоншир

Бриксуэрт, Питсфорд и Флур: В этих деревнях зимой бродят по улицам 20–30 рабочих, которые не имеют работы. Фермеры не всегда достаточно хорошо обрабатывали землю под зерновые и корнеплоды, и лендлорд нашёл целесообразным соединить все сдаваемые в аренду участки в два или три. Отсюда нехватка работы. В то время как по одну сторону канавы поля требуют обработки, по другую сторону лишённые работы рабочие бросают на них истосковавшиеся взоры. Нисколько не удивительно, если рабочие, утомлённые чрезмерным лихорадочным трудом летом и полуголодные зимой, говорят на своём своеобразном диалекте, что «the parson and gentlefolks seem frit to death at them».[1211]

Во Флуре – примеры, когда в спальне самых малых размеров помещается супружеская чета с 4, 5, 6 детьми, или 3 взрослых с 5 детьми, или супружеская чета с дедом и 6 детьми, больными скарлатиной, и т. д.; в 2 домах с 2 спальнями 2 семьи, каждая из 8–9 взрослых.

11) Уилтшир

Страттон: Обследован 31 дом, в восьми из них только по одной спальной комнате. Пенхилл в том же приходе: один cot сдаётся за 1 шилл. 3 пенса в неделю, живут в нем 4 взрослых и 4 детей; кроме хороших стен в нем нет ничего хорошего, начиная с пола из плохо отёсанных камней и кончая гнилой соломенной крышей.

12) Вустершир

Снесено домов здесь не столь много, однако с 1851 по 1861 г. количество жильцов на каждый дом увеличилось с 4,2 до 4,6.

Бадси: Здесь много cots и маленьких огородов. Некоторые фермеры заявляют, что cots – «a great nuisance here, because they bring the poor» (cots – большое зло, потому что они привлекают бедных). Один джентльмен заявляет:

«Бедные от этого нисколько не выигрывают; если построить 500 cots их расхватают так же быстро, как булки; в самом деле, чем больше их строят, тем больше их требуется», – следовательно, по его мнению, дома порождают жильцов, которые, естественно, давят на «средства расквартирования». В ответ на это д-р Хантер заявляет:

«Но ведь должны же эти бедные откуда-нибудь взяться, а так как в Бадси нет ничего такого, что особенно привлекало бы их сюда, как, например, благотворительность, то из этого следует, что сюда гонит их отталкивание из какого-нибудь ещё более неудобного места. Если бы каждый мог найти близ места своей работы cot и клочок земли, то, несомненно, он оказал бы этому месту предпочтение перед Бадси, в котором он платит за свой клочок земли вдвое дороже, чем фермер».

Постоянная эмиграция в города, постоянное создание «избыточного» населения в деревне вследствие концентрации ферм, превращения полей в пастбища, применения машин и т. д. и постоянное изгнание сельского населения вследствие сноса коттеджей идут рука об руку. Чем реже население данного округа, тем больше в нем «относительное перенаселение», тем больше его давление на средства занятости, тем больше абсолютный избыток сельского населения над средствами расквартирования и, следовательно, тем больше в деревнях местное перенаселение и скученность людей, служащая источником эпидемий. Скученность людских масс в разбросанных мелких деревнях и местечках соответствует насильственному изгнанию людей с земельных площадей. Непрерывное превращение сельскохозяйственных рабочих в «избыточных», несмотря на уменьшение их числа, сопровождающееся увеличением массы их продукта, является колыбелью пауперизма. Угрожающий им пауперизм служит мотивом их изгнания и является главным источником их жилищной нужды, которая окончательно подрывает их способность к сопротивлению и делает их настоящими рабами земельных собственников[1212] и фермеров, так что минимум заработной платы становится для них естественным законом. С другой стороны, несмотря на своё постоянное «относительное перенаселение», деревня в то же время и недостаточно населена. Это обнаруживается не только как местное явление в таких пунктах, из которых население слишком быстро отливает к городам, рудникам, копям, на железнодорожное строительство и т. д., – это обнаруживается повсюду как во время жатвы, так и весной и летом, в те многочисленные моменты, когда очень тщательное и интенсивное английское земледелие нуждается в добавочных руках. Сельскохозяйственных рабочих всегда оказывается слишком много для средних потребностей земледелия и слишком мало для исключительных или временных его потребностей.[1213] Поэтому-то в официальных документах и отмечаются противоречивые жалобы, из одних и тех же областей одновременно и на недостаток и на избыток труда. Временный или местный недостаток рабочих не вызывает повышения заработной платы, но приводит лишь к тому, что к земледельческому труду принуждаются женщины и дети, и возраст рабочих всё понижается. Когда эксплуатация женщин и детей принимает широкие размеры, она, в свою очередь, становится новым средством превращения взрослых сельских рабочих мужчин в избыточных рабочих и средством понижения их заработной платы. На востоке Англии процветает прекрасный плод этого cercle vicieux [порочного круга] – так называемая gangsystem (система артелей), о которой я скажу здесь несколько слов.[1214]

Система артелей встречается почти исключительно в Линкольншире, Хантингдоншире, Кембриджшире, Норфолке Суффолке, Ноттингемшире, спорадически – в соседних графствах: Нортгемптоне, Бедфорде, Ратленде. В качестве примера мы возьмём здесь Линкольншир. Значительная часть этого графства представляет собой новую землю, бывшую прежде болотом или, как в других перечисленных восточных графствах, отвоёванную у моря. Паровая машина произвела чудеса при осушительных работах. На месте прежних топей и сыпучих песков теперь роскошные нивы, и с них получают самые высокие ренты. То же самое следует сказать об освоенной человеком аллювиальной почве, как, например, на острове Аксхолм и других приходах на берегу Трента. По мере возникновения новых ферм не только не строятся новые коттеджи, но и сносятся старые, рабочие же привлекаются из открытых деревень, отстоящих за несколько миль и расположенных вдоль больших дорог, которые извиваются по склонам холмов. Раньше население только там и находило защиту от продолжительных зимних наводнений. Рабочие, постоянно живущие на фермах размером в 400–1000 акров (их называют здесь «confined labourers» [ «прикреплённые рабочие»]), служат исключительно для постоянных тяжёлых земледельческих работ, выполняемых с помощью лошадей. На каждые 100 акров приходится в среднем едва по одному коттеджу. Например, один фермер, арендующий прежде заболоченный участок [Fenland], показывает перед следственной комиссией:

«Моя ферма занимает более 320 акров, всё это пахотная земля. Коттеджей нет. Теперь у меня живёт один рабочий. Четверо рабочих, которые ухаживают за моими лошадьми, живут в окрестностях. Лёгкая работа, для которой требуется много рабочих рук, исполняется артелями».[1215]

Земля требует целого ряда лёгких полевых работ, как, например, выпалывание сорных трав, окапывание, внесение удобрений, удаление камней и т. д. Всё это производится артелями, или организованными группами, которые живут в открытых деревнях.

Артель состоит из 10–40 или 50 человек, а именно женщин, подростков обоего пола (13–18 лет), хотя мальчики, достигнув 13 лет, обыкновенно оставляют артель, и, наконец, из детей обоего пола (6–13 лет). Во главе её находится gangmaster (артельный староста); это всегда обыкновенный сельскохозяйственный рабочий, по большей части так называемый непутевый человек, бесшабашная голова, бродяга, пьяница, но наделённый некоторым духом предприимчивости и делячества. Он вербует артель, которая работает под его началом, а не под началом фермера. С последним он по большей части договаривается на сдельную работу, и его доход, – который в среднем не особенно превышает заработок обыкновенного сельскохозяйственного рабочего,[1216] – почти всецело зависит от того искусства, с которым он умеет извлечь из своей артели в самое короткое время самое большое количество труда. Фермеры открыли, что женщины хорошо работают только под диктатурой мужчины, но что, с другой стороны, женщины и дети, раз они принялись за работу, с величайшей рьяностью расходуют свои жизненные силы, – это знал уже Фурье, – между тем как взрослый работник мужчина настолько коварен, что старается по возможности экономить свои силы. Артельный староста переходит из одного имения в другое и так работает со своей артелью 6–8 месяцев в году. Поэтому иметь дело с ним для рабочей семьи много выгоднее и вернее, чем иметь дело с отдельным фермером, который даёт детям занятия лишь от случая к случаю. Это обстоятельство настолько упрочивает его влияние в открытых деревнях, что часто детей невозможно устроить на работу иначе, как при его посредничестве. «Одалживание» детей в одиночку, отдельно от артелей, составляет для него побочный промысел.

«Тёмные стороны» этой системы – чрезмерный труд детей и подростков, огромные переходы, которые им ежедневно приходится делать туда и обратно к имениям, находящимся на расстоянии 5, 6, иногда даже 7 миль, и, наконец, деморализация артели. Хотя артельный староста, в некоторых местностях называемый «the driver» (погонщик), вооружён длинной палкой, однако он очень редко применяет её, и жалобы на жестокое обращение являются исключением. Он – демократический император или в некотором роде гамельнский крысолов. Следовательно, он нуждается в популярности среди своих подданных и привлекает их к себе процветающими под его покровительством цыганскими нравами. Грубая непринуждённость, весёлая распущенность и самое наглое бесстыдство царят в артели. Артельный староста обыкновенно расплачивается в кабаке и потом возвращается во главе своей артели домой, сильно шатаясь, поддерживаемый справа и слева дюжими бабами; дети и подростки шумят сзади и распевают юмористические и скабрёзные песни. На обратном пути происходит то, что Фурье называет «явнобрачием».[1217] Нередко тринадцатилетние и четырнадцатилетние девочки становятся беременными от своих сверстников. Открытые деревни, поставляющие контингент для артелей, превращаются в Содом и Гоморру[1218] и дают вдвое большее число внебрачных детей, чем всё остальное королевство. Мы уже раньше указывали, что могут дать в нравственном отношении воспитанные в такой школе девушки, когда они становятся замужними женщинами. Их дети, если только опиум не доконает их, являются прирождёнными рекрутами артели.

Артель в своей только что описанной классической форме называется общественной, общинной или бродячей артелью (public, common or tramping gang). Встречаются, кроме того, и частные артели (private gangs). Состав их таков же, как и общественных артелей, но число членов в них меньше, и работают они под руководством не артельного старосты, а какого-нибудь старого батрака, для которого фермер не находит лучшего применения. Цыганские забавы здесь исчезают, но, по всем свидетельским показаниям, оплата труда и обращение с детьми ухудшаются.

Система артелей, которая за последние годы распространяется всё больше,[1219] существует, конечно, не ради артельного старосты. Она существует для обогащения крупных фермеров[1220] и лендлордов.[1221] Для фермера нет более остроумного метода сокращать свой рабочий персонал ниже нормы и в то же время постоянно располагать на случай экстренных работ добавочными руками, при помощи возможно меньшей суммы денег выколачивать возможно больше труда[1222] и делать взрослых рабочих мужчин «избыточными». После всего этого легко понять, почему, с одной стороны, признают, что сельский рабочий в большей или меньшей мере страдает от безработицы, а с другой стороны, заявляют, что система артелей «необходима» вследствие недостатка рабочих мужчин и переселения их в города.[1223] Поле, очищенное от плевел, и человеческие плевелы Линкольншира и т. д. – вот противоположные полюсы капиталистического производства.[1224]

f) ИРЛАНДИЯ

В заключение этого раздела мы должны ещё бросить взгляд на Ирландию. Прежде всего, приведём относящиеся сюда факты.

Население Ирландии достигло к 1841 г. 8 222 664 человек, в 1851 г. сократилось до 6 623 985, в 1861 г. – до 5 850 309, в 1866 г. – до 5 ½ миллионов, т. е. почти до уровня 1801 года.

Уменьшение началось с голодного 1846 г. и менее чем за 20 лет Ирландия потеряла свыше 5/16 своего населения.[1225] Общее число эмигрантов с мая 1851 г. по июль 1865 г. составило 1 591 487 человек, за последние 5 лет, с 1861 по 1865 г., эмиграция дала более полумиллиона. Число обитаемых домов уменьшилось в период 1851–1861 гг. на 52 990. С 1851 по 1861 г. число ферм размером в 15–30 акров возросло на 61 000, число ферм больше 30 акров – на 109 000, между тем как общее число всех ферм уменьшилось на 120 000, – уменьшение вызванное исключительно уничтожением ферм размером до 15 акров, т. е. их централизацией.

Уменьшение численности населения, разумеется, сопровождалось в общем и целом уменьшением массы продуктов. Для нашей цели достаточно рассмотреть пятилетие 1861–1865 гг., в течение которого эмигрировало более полумиллиона и абсолютная численность населения сократилась более чем на 1/3 миллиона (см. таблицу A).

Таблица A

Поголовье скота[1226]

Обратимся теперь к земледелию, которое доставляет жизненные средства для скота и людей. В следующей таблице В показано уменьшение или увеличение площади запашек и лугов (или пастбищ) в акрах за каждый отдельный год по сравнению

Таблица B

с непосредственно предшествующим. К зерновым отнесены: пшеница, овёс, ячмень, рожь, бобы и горох, к овощам условно – картофель, турнепс, свёкла, капуста, морковь, пастернак, вика и т. д.

В 1865 г. площадь под лугами увеличилась до 127 470 акров главным образом по той причине, что площадь невозделанных пустошей и торфяных болот уменьшилась на 101 543 акра. Если мы сравним 1865 г. с 1864, то уменьшение сбора зерновых составит 246 667 квартеров, в том числе – пшеницы 48 999 квартеров, овса 166 605 квартеров, ячменя 29 892 квартера и т. д.; уменьшение урожая картофеля, хотя площадь под ним в 1865 г. увеличилась, составило 446 398 тонн и т. д. (см. таблицу С стр. 713).

От движения населения и земледельческого производства Ирландии перейдём к движению в кошельках её лендлордов, крупных фермеров и промышленных капиталистов. Оно находит своё отражение в уменьшении и увеличении подоходного налога. Для понимания следующей таблицы D надо отметить, что рубрика D (прибыль, за исключением прибыли фермеров) охватывает и так называемую «профессиональную» прибыль, т. е. доходы адвокатов, врачей и т. д., а не приведённые здесь особо рубрики C и E охватывают доходы чиновников, офицеров, лиц, имеющих государственную синекуру, кредиторов государства и т. д.

Таблица D