Иллюзия власти. Том 2

Король поставил чашу в центр круга, положил рядом с нею Хорнорн и, обмакнув в кровь чей-то отрубленный иссохший палец, принялся выводить на базальтовом полу сложные магические заклятия. Он чертил круги, пентакли и многогранники, вписывая в их углы таинственные символы, опоясывал их рунической вязью. Этот ритуал был выучен им досконально. Рука его была тверда и уверена, у молодого короля не было права на помарку – от этого зависел исход действа, сможет ли он удержать власть над призванными им силами. Завершив начертание, он отставил опустевшую чашу и взялся за меч. Наммтар рассёк клинком воздух вокруг себя и промолвил низким голосом:

– Восток и Запад услышьте меня! Север и Юг узрите меня! Хранители света встаньте на страже Сторон! Силой меча своего я запечатываю круг. Ничто не выйдет из него, ничто не войдёт! Да будет так!

С этими словами он с силой вонзил свой меч в каменный пол, вошедший в него словно бы в масло. Обхватив клинок рукою, так, что лезвие его впилось глубоко в плоть, Наммтар медленно опустился на колени, оставляя чёрный кровавый след на голубом пламени Хорнорна.

– Кровью своей плачу за твоё пробуждение!

От слов сих меч тихо завыл и начал светиться, словно бы оживая, он постоянно менял свои очертания, свечение его становилось всё ярче. Клинку вторили и, начертанные жертвенной кровью, письмена на полу, заливая алым светом своды подземелья. Внутри, нарисованного Наммтаром, круга стали подниматься тёмные завихрения, окутавшие молодого короля. Глаза его засияли ярче звёзд, он распростёр руки и позволил вихрям магии поднять его в воздух, отдавшись целиком в их власть. Тело короля стало постепенно терять свои очертания, становясь полупрозрачным. И вскоре на месте Наммтара осталась лишь большая тёмная Тень, в форме огромного дракона, с гигантскими чёрными крыльями за спиною и горящими неистовым пламенем синими глазами. Злобно захохотав, Тень расправила свои крыла и унеслась прочь сквозь стены замка, чёрные вихри магии шлейфом последовали за ней. Во тьме подземелья остался светиться неестественным блеском оживший меч Хорнорн, вонзённый в базальтовый пол и поддерживающий целостность заклятия.

Тень неслась над Эрейвингом с быстротою ураганного ветра, но от сапфировых глаз её ничто не могло ускользнуть. Редкие люди, попадавшиеся ей на пути, завидев её, в ужасе разбегались, не видя дороги. Пролетая над ледяной пустыней, Тень со злобным воем вздымала за собою огромные промёзжшие куски снега, уродуя и без того неровную местность. Оказавшись над ущельем, где когда-то погибла королева Элими, Тень разрушила ненавистное ей место, навсегда погребая под обломками льда и камней замёрзшую лужу крови и золотые цветы на ней. Чёрно-красным пламенем вспыхнуло старое засохшее дерево, что на границе двух Стран.

Сегодня Наммтар хоронил своё прошлое, всё то, что тянуло его назад, не давая дышать и летать. Он разрывал узы своей памяти, принимая её, но более не держась за неё, сбрасывая оковы былой скорби. Отпустив ушедшее, король направлял все свои помыслы в будущее, ощущая неимоверную власть созидать свою судьбу. Он понял, что ничто уже не властно над ним, ни скованный дух отца, ни время, ни страх, ни пророчества. Теперь он сам решал чему быть, а что должно бесследно исчезнуть.

Спустя считанные минуты полёта, Тень достигла Андэгара. Наммтар видел всё с высоты, слышал и чувствовал мельчайшие детали бытия. Он узрел, как подходит к Крепости Адриана его двухтысячная армия, неся на остриях своих мечей смерть и разрушение. Он слышал, как в унисон шагают воины, дыша в такт друг другу, став неумолимой машиной войны, ощерившейся пиками и клинками. Душераздирающе завыли его псы, почуяв Хозяина. Он поднял их ввысь, пронеся по воздуху несколько лиг, и перебросил через крепостную стену, приказав вгрызаться клыками во вражью плоть.

Тень окутала оккупированный дворец непроглядной тьмою, гася еле брезжащие первые лучи рассвета. Солнца захватчики больше не узрят. Наммтар пронёсся по залам Адриановой Крепости, разрывая на кровавые ошмётки, попавшихся ему на пути, вражьих воинов. Молодой король то жутко выл, то дьявольски хохотал, вселяя отчаяние в души врагов и надежду в сердца друзей. Он увидел мечущегося в лихорадке короля сумеречных эльфов, того светловолосого мужчину, что посмел притронуться к Лин, и радость обуяла его. Добивать Наммтар его не стал – яд, что тёк по венам узурпатора, дарил долгую и очень мучительную агонию, пусть страдает, взывая к смерти.

Летя дальше, молодой король повстречал старого Ольвина. Подслеповатые глаза деда словно бы смогли различить в Тени образ внука, улыбка озарила его морщинистое лицо. Покинув Крепость, Наммтар стал рыскать по окрестностям, пока вдалеке, за крепостной стеною, не увидел то, что искал – бегущую темноволосую девушку. Слёзы катились по её бледным щекам, в руке она сжимала окровавленный клинок. Селиния постоянно оглядывалась, опасаясь погони, но не сбавляла скорости и неслась к старому охотничьему домику, что на окраине дремучего леса.

Наммтар смотрел на неё с высоты птичьего полёта и видел каждый изгиб её тела, каждую волосинку, каждую капельку слёз и пота, бегущего ручейком по её спине. Он ощущал, как горячая кровь струится в жилах девушки, как быстро бьётся её сердце, словно бы птичка в клетке, а также он заметил нечто ранее ему неизвестное – ещё одну жизнь в теле его возлюбленной. С удивлением он разглядывал крохотное сердечко, отчаянно колотившееся в груди маленького полупрозрачного существа, пока ещё отдалённо похожего на эльфа. Тоненькими ручонками с еле различимыми пальчиками, созданьице цепко сжимало длинную мягкую трубку, что соединяла его с Лин, и брыкало ножками, как будто бы бежало вместе с матерью. А потом оно открыло свои глаза – две крохотные точки сапфирового цвета.

От увиденного Наммтар чуть не упустил контроль над потоком магии, несущим его в воздухе. Но всё же совладал с собою и пронёсся дальше над рекою, издав дьявольский клич, в котором отдалённо читалась радость. Заметив летящую Тень, Селиния остановилась и засмеялась, печаль покинула её сердце. Поняв, что уже в безопасности, она не спеша отправилась к их с Наммтаром тайному убежищу. А Тень тем временем продолжала витать вокруг замка, сея ужас и панику. Но это было лишь начало.

Наммтар носился смертоносным вихрем среди, мечущихся в ужасе, сумеречных эльфов, поднимая их в воздух, разрывая на части и потроша на лету. Площадь перед дворцом вся была залита свежей липкой кровью и усеяна внутренностями и кусками тел. Посреди этого кровавого месива возились, довольно чавкая, гончие Ада, ненасытно заглатывающие оторванные руки и ноги, отправляя в свои бездонные утробы кишки, сердца и мозги. Оживший кошмар творился внутри крепостных стен вотчины королей Андэгара. Казалось бы, надежда совсем отвернулась от Анэру из Эльтамиры, и поражение их неизбежно.

Молодой король упивался охотой, жажда крови разгоралась в нём с каждой новой жертвой, их предсмертные стенания опьяняли его. В охватившей его эйфории, Наммтар не сразу заметил, что поток магии стал постепенно слабеть, угасая. Поняв, что что-то пошло не так, молодой король стал в уме перебирать возможные причины осечки. Что же могло случиться там, в подземельях Волчьей Пасти? А причина могла быть лишь одна – какой-то урод прикончил пленников, с чьей жизнью неразрывно была связанно его магия? Но кто? Ведь он поручил Роарку сторожить их пуще зеницы ока. В том, что капитан лейб-гвардии Эрейвинга не пренебрег его приказом, Наммтар был совершенно уверен. Тогда, что же там произошло?

Неужели, предательство? Неужели приближённые предали Наммтара так же, как и его отца? Неужто ему суждено повторить судьбу своего родителя? Ведь, если бы придворные Морайриста тогда вероломно не завели своего короля в ловушку, где его пленили враги, то он бы не сошёл с ума у колодца Погибели. И не было бы тех ужасных событий, что последовали за его пленом. Всё могло бы быть иначе, если бы не то предательство. Да, его отец и до плена был суровым и порою жестоким, но он и должен был быть таким! Ведь король обязан быть сильным! Не поймёшь этих людей: если их правитель выполняет свои обязанности, то он – деспот и тиран, а если нет – то жалкая тряпка и слабак. Наммтар знал, что и его в народе считают бессердечным. "Сын своего отца" – говорят они…

Но кто же посмел пойти против него? У кого хватило смелости бросить вызов своему королю? И зачем? О ритуале, проводимом Наммтаром, не знал никто. Даже Роарк не догадывался с какой целью его правитель шёл в подземелья с жертвенной кровью. Но он знал, что жизни пленников крайне ценны. Быть может, это Роарк их убил? Нет, эту мысль молодой король принять не мог – уж слишком преданным был капитан его лейб-гвардии. Наммтар знал, что тот скорее умрёт, чем ослушается своего господина. Здесь было что-то другое…

Пока молодой король размышлял, сила, держащая его в воздухе, совсем иссякла, и он оказался на земле, посреди груды мёртвых окровавленных тел. Оружия Наммтар с собою не взял, так как не рассчитывал вступать в бой. Он стал глазами разыскивать куда-то, как на зло, запропастившихся гончих Ада, но тут тяжёлый удар обрушился на его затылок. Лишённый чувств, Наммтар рухнул посреди поверженных врагов.

***

Наммтар видел сон. На залитом солнцем осеннем лугу стояла его мать, в окружении четырёх лисиц. Зверьки внимательно смотрели на молодого короля зелёными глазами, одновременно водя усатыми мордочками. Тёплый ветер развевал золотисто-рыжие волосы королевы Элими, светлые лучи играли на атласе её голубого платья. С радостным криком Наммтар бросился к ней, и вдруг понял, что он опять мальчишка, малыш лет пяти. Быть может, ему всё приснилось, и не было никогда тех ужасающих событий, он никогда не предавал её, и его мама всё ещё жива?

После Наммтар огляделся и увидел, стоявшего чуть поодаль, своего дядю, Нефтали. Он был точно таким, каким его запомнил Наммтар – высоким и красивым, облачённым в светлые одежды, с длинными золотисто-русыми волосами. На лице короля Нефтали была приветливая улыбка, но в его пронзительных светло-серых глазах читалась печаль.

Подбежав к матери, Наммтар протянул к ней свои руки, она улыбнулась и с лёгкостью подхватила его, прижав к своей груди.

– Прости меня, мама! – заплакал мальчик, – Я не хотел говорить отцу где ты! Но он обманул меня, а я ему поверил.

Элими взглянула на него ласковыми зелёными глазами.

– Я давно уже простила тебя, сынок! – ответила она. – Да и как я могу винить тебя в чём-то? Ведь я же люблю тебя, родной мой! Ты же мой сынок, счастье моё! Душа моя всегда будет с тобою рядом. Я никогда тебя не оставлю, помни! Не брошу и не предам. Но сейчас нам нужно расстаться, ведь жизнь твоя продолжается и в ней ещё будет много радости и света. Ты лишь не пускай тьму в своё сердце, иначе она поглотит тебя, как однажды поглотила твоего отца.

– Но я хочу остаться здесь с тобою, мама! Что ждёт меня там? Лишь враги и стужа.

– Вспомни о том маленьком чуде, что ты видел сегодня! – с улыбкой сказала Элими. – Ради него и живи, ведь он очень нуждается в тебе и будет любить тебя самой чистой и светлой любовью. В жизни твоей, сынок, ещё будут испытания, но ты ничего не бойся – всё закончится хорошо, я знаю. Смело иди дальше, твой путь долгий. А я буду ждать тебя здесь и оберегать незримо, но ты только не торопись сюда возвращаться. Здесь нет времени и ждать тебя я не устану. Иди…

Как песок сквозь пальцы прекрасный сон неотвратимо начал ускользать от Наммтара, уступая место суровой реальности. Молодой король нехотя открыл глаза – было светло. Магия вовсе рассеялась, словно туман поутру. Боли он не чувствовал, рана на голове уже совсем исцелилась, всё же быть от крови демона, порою очень полезно! Наммтар огляделся и увидел хмурое лицо полуэльфа, неласково глядящее на него.

Глава 10. Последняя шутка

Дверь с лязгом закрылась, оставив за собою лишь глухую тишину и тяжёлый затхлый воздух. Небольшая камера, где заперли Алирия с Антарием была тёмной, холодной и сырой. Где-то во тьме с потолка медленно капала вода. Кап, кап, кап… Словно звук забиваемых в крышку гроба гвоздей. Неспешно, неотвратимо. Непроглядный мрак едва рассеивал слабый свет свечи, которую так любезно оставил своим пленникам Наммтар. Пламя отбрасывало причудливые изгибающиеся тени на, сложенные из больших блоков необработанного камня, стены, на которых они танцевали, подобно ожившим призракам.

Алирий уселся на грязно-коричневую засаленную ветхую шкуру какого-то зверя, лежавшую на полу, и скрестил ноги. Он осторожно почесал жутко зудевшую затянувшуюся рану на шее и уставился на брата. Антарий стоял возле свечи и раз за разом проводил ладонью сквозь пламя, шипящее при соприкосновении с его кожей.

– Перестань! – рявкнул на него старший брат. – Ты её затушишь! А сидеть в потёмках у меня нет ни малейшего желания!

– А что ты мне прикажешь делать? Развлекаться пустой болтовнёй, пока этот подонок творит какое-то неведомое мракобесие с нашей кровью? Что он там с ней делает? Пьёт или обмазывается?

– Тебе ли не всё равно? – устало отозвался Алирий, тонкими пальцами массируя свои виски, в надежде прогнать надоедливую головную боль. Но безуспешно.

Заметив его движения, Антарий подошёл к брату, положил руки тому на шею и уверенно дёрнул её. Раздался хруст и боль Анэру стала утихать.

– Ты мне чуть шею не сломал! – возмутился Алирий, поёжившись от неприятного звука. – Но, спасибо – помогло. – голос его был всё так же пуст и печален. Он обхватил голову руками и с отчаянием спросил:

– Что же нам теперь делать, брат? Неужели, Ходячий труп был прав и нам суждено сгинуть здесь, на холодной чужбине, запертыми в этой вонючей дыре?

– Я бывал в местах и похуже этого! – утешил его Антарий. В ответ Алирий посмотрел на него и слабо улыбнулся.

– Да уж. – отозвался он. – Я вдруг вспомнил Кира и его плен. – Антарий со злостью плюнул, выругавшись.

– Что-то мы в последнее время, частенько с тобою оказываемся в заточении, брат. Какая-то это дурная традиция уже, сидеть, куковать взаперти, пока другие совершают великие дела.

– Возможно, это – моё проклятие, – промолвил Антарий, – ведь я полжизни провёл в неволи. А ты от него страдаешь, потому, что находишься рядом. Ведь не приди мне на выручку, ты не попался бы в руки Наммтара.

– Перестань! – оборвал его Алирий. – Ты помнишь, о чём мы говорили с тобою, в плену у Кира? Ты ведь и сам знаешь, что я просто не мог поступить иначе. Наша судьба заключена в том, чтобы спасать друг друга раз за разом. Ведь, если смотреть правде в лицо, то нам с тобою, не по пути, в итоге, даже с Итлекаром, и уж тем более, с этим эрхе. Ты сам видишь, какой наш король – он согласился на условия Лингера, а мы ведь помним, что принёс этот Змей нашему народу; он даже отдал, пусть и на время, свой меч ходячему трупу, и лишь чудом эта живая мертвечина не поубивала нас всех тогда. И подле него вечно тенью находится этот полукровка, непрестанно нашёптывая Итлекару свои бредовые идеи. И тот с ними соглашается. Да, они оба из Светлых Земель и поэтому сей чужестранец ему роднее. Но он не знает того, чего знаем мы. О Свете и о Лингере и о предательстве Змея. Возможно, прав Наммтар, объявив этому ползучему гаду войну! И подумай, брат: когда Итлекар вернётся в Эльтамиру с короной или без неё, что будет тогда? Не начнёт ли уже Ирэл диктовать ему свою волю? А станет ли наш король противится ему, связанный по рукам и ногам обещанием, данным Лингеру? Мы мечтали с тобою о том, что новый правитель принесёт Свет в Страну Туманов и развеет пелену обмана, царящую там, а что же выходит на самом деле? Похоже, что грядёт новое тотальное правление жрецов, с их кровавыми жертвоприношениями, абсолютным контролем и сводом безумных правил. Это отбросит Эльтамиру вновь в тёмные века, что последовали после коронации Алларка, бывшем ярым фанатиком Змея.

– Итлекар не похож на фанатика. –возразил Антарий. – Он скорее воин, нежели монах.

– Были в истории нашей страны и воины-монахи, несущие на острие меча свет своей веры всем подряд, жестоко карая тех, кто не желал принимать их взгляды на сей мир.

– К чему ты клонишь, брат?

Алирий прищурил серо-голубые глаза:

– К тому, что когда мы выберемся отсюда, если выберемся конечно, то, по возвращении в Страну Туманов, я собираюсь расправиться с Ирэлом, пронзить лживое сердце Прайма клинком его же собственного божка, а затем объявить охоту на оставшихся жрецов Змея. И наступит день, когда имя Лингера забудут в наших краях, тогда-то и вздохнёт свободно народ Эльтамиры. Но сперва, стоит показать Итлекару книгу, что я нашёл и поделиться своими соображениями, чтобы грядущие события не стали для него неожиданностью. Ты со мной, брат?

– Я-то с тобою, конечно. Куда ты – туда и я. Но вот только поверит ли нам наш король? Ведь он не жил в Эльтамире и не знает, какие ужасы грядут с возвращением культа Змея. Он не видел всей той крови, которая по прихоти жрецов лилась по улицам городов сумеречных земель. Он не ведает, на что обрекает свою страну, вновь возрождая власть Лингера.

– Мы ему обо всём расскажем. Как доказательство, приведём древние книги. Увидев законы служителей Змея, Итлекар встанет на нашу сторону, я в этом уверен.

Алирий замолчал, остервенело расчёсывая рану на шее.

– Да что же она так чешется? – негромко спросил он.

Смотревший на него с подозрением Антарий, вдруг осознал, что занимается тем же самым, до крови раздирая, уже затянувшийся шрам.

– Похоже, ублюдок начал творить своё колдунство! – недовольно заметил он.

– «Ваши жизни будут питать мою магию». – повторил слова Наммтара Алирий. – Как думаешь, что этот гад имел в виду?

– Не знаю! – бросил Антарий, продолжая неистово чесать шею. – Я ж не этот всезнайка, Наргет. Но думаю, что ничего хорошего для нас.

– Перестань чухаться! – прикрикнул на него Алирий. – Не то раздерёшь себе глотку, ко всем чертям!

– На себя посмотри! – сделав усилие над собою, Антарий засунул руки за пояс.

Тут их разговор нарушил не весть откуда взявшийся мерный гул, исходящий, казалось бы ото всюду. Вместе с ним стены и пол камеры начали медленно светиться голубоватым свечением, становившимся всё ярче.

– Ох, не к добру всё это! – заметил Алирий.

Это было последним, что он сумел сказать, так как буквально через мгновение братья взвыли и скрючились от нестерпимой боли, сдавившей их тела, не позволяющей сделать ни одного вдоха. Хрипя, они катались по полу в мучительной агонии. Анэру было уже простились с жизнью, как вдруг боль, снедавшая их, постепенно стала отступать, волнами покидая тела братьев, оставшись лишь в области шеи, давящими ошейниками.

Добравшись до стены, Алирий тяжело прислонился к ней, судорожно глотая воздух. Рядом с ним вскоре сел Антарий.

– Теперь, кажется, я понял, что имел в виду подонок, говоря «ваши жизни будут питать мою магию». – еле слышно произнёс старший из Анэру. – У меня такое чувство, как будто что-то вытягивает из меня энергию, всю мою жизнь.

– Согласен с тобою. – ответил Антарий. – Я чувствую то же самое.

Гул и мерцание продолжали набирать мощь, и вскоре послышался громкий рёв, доносящийся из недр замка. Этот жуткий вопль ураганом пронёсся по всей крепости, сотрясая её до самого основания, опрокидывая мебель и снося с ног, попавшихся на его пути, людей. Вскоре он унёсся прочь и вместе с ним оборвались гул и свечение. Камера вновь погрузилась в тишину и полумрак.

– Мне кажется, или это выл Наммтар? – вопросил Антарий.

– Помнишь, что рассказывал про него Лингер Итлекару? Что эта сволочь может превращаться в дракона? Похоже, что сейчас именно это он и сделал! – обхватив голову руками, простонал Алирий. – А мы ему помогли.

– Тогда, нам – конец! Прав был Труп ходячий. – с болью отозвался его брат. – Вернее, нам и так каюк, но он и впрямь решил уничтожить нашу армию. Ведь они сейчас в Андэгаре, верно? Мы-то думали, что перехитрили мерзавца, выманили его оттуда. Как бы не так – эта тварь оказалась хитрожопей, чем мы предполагали. Представь, как удивится Итлекар, увидев над стенами Адриановой Крепости рычащего дракона!

– Мне бы хотелось посмотреть на рожу Наргета в этот момент! – хрипло хохотнул Алирий. – Этого, небось, он не предвидел!

– Да уж, это, пожалуй, единственный плюс посреди всего этого дерьма!

– Н-да.. – согласился с Антарием брат. Помолчав немного, он серьёзно добавил:

– Нужно что-то делать! Похоже, нам действительно, конец. Но ведь не нам, не тебе и не мне суждено, в итоге, сразиться с Наммтаром и отвоевать корону Анорла. Не нам спасать Эльтамиру от полчищ врага. Если демон уничтожит нашу армию и убьёт Итлекара, то всё пропало, далее он нападёт на Страну Туманов и испепелит её, и некому будет остановить его. И всё, что мы знаем, что было нам хоть как-то близко и дорого, погибнет в огне его гнева. Пусть наш мир и не идеален, но народ, населяющий его, верит в нас, они надеются, что мы вернёмся с победой. А что, в итоге, мы им принесём? Погибель и только.

– Но что мы можем сделать, брат? Ведь мы заперты здесь, в темнице Эрейвинга, а Наммтар унёсся в Андэгар! Как нам его остановить?

– «Ваши жизни будут питать мою магию». – вновь повторил слова демона Алирий. – А что, если этот источник иссякнет?

– На что ты намекаешь, Лир? – смутился Антарий.

Помолчав какое-то время, Алирий тихо заговорил:

– Я не рассказывал тебе, Ари, о том, что пели мне глемты в ту тёмную ночь, в Думнан-Вейге. Я молчал, не говорил никому. А они пели о том, что всё уже не имеет смысла, здесь, что жизнь пуста и лишь смерть может хоть что-то изменить. Ведь так оно и есть – чего мы с тобою добились? Наммтар сейчас уничтожает всё, к чему мы так долго стремились. Мы прошли столько препятствий, выдержали столько страданий, но всё напрасно – сейчас гибнет всё. Мы проиграли. И нет смысла более ни в чём. Глемты пели о том, что ждёт нас всех там, за гранью этого бренного мира – о странном и загадочном месте, где простирается море за морем, куда мы все попадём, а дальше… дальше лежит тот светлый край, где нет времени, нет горя и тоски, где нет ни жизни ни смерти, лишь вечный свет и покой. Быть может, нам настало время уйти туда, брат? Оставить этот полный боли и предательства мир тем, кому он больше по нраву или тем, кто сможет его изменить. Возможно, так мы сможем искупить наши былые грехи и всё то зло, что совершить успели. Ведь это – шанс сделать хоть что-то по-настоящему хорошее, пусть и напоследок, чтобы предстать перед грядущим Светом, ни о чём не жалея.

Старший из Анэру вытащил из-под одежды изящный кулон и вынул из него крупный красный кристалл, сверкнувший кровью в свете свечи.

– Ты знаешь, что это, брат? – обратился Алирий к Антарию. Тот молча кивнул и ответил:

– Алая роса, если не ошибаюсь. Сильнейший яд из всех, что я видел. Не знал, что ты носишь его с собою.

– Привычка, оставшаяся с Академии. – мрачно ухмыльнулся Алирий. – Если помнишь, несколько студентов умерло при очень загадочных обстоятельствах во время нашей с тобою учёбы.

Поднеся к глазам ампулу с ядом, старший брат предложил:

– Ну что, обломаем ублюдка? Он-то думает, что победил! Как бы не так! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! Пожалуй, настало время, брат, для нашей с тобою последней шутки! Порушим подонку все его планы и посмеёмся над ним в последний раз! – глаза его безумно сверкнули.

– Кристалл с ядом ведь один, – хмуро заметил Антарий. – А я не собираюсь смотреть, как ты умираешь, не для этого я спасал тебя столько раз!

– Он не для меня, – сумасшедшее захохотал Алирий, – а для тебя, брат! Ведь Алая роса дарит лёгкую смерть. Но сперва, ты убьёшь меня! Ха-ха, я начинаю говорить как тот Валеардис!

Антарий смотрел на, истерически смеющегося, брата тяжёлым угрюмым взглядом, не понимая всерьёз говорит это Алирий или сея речь – лишь очередной его бред. Он не знал, что же ему делать дальше.

– Ты в своём уме, брат? – спросил Антарий, хотя ответ был ему очевиден. – Ты предлагаешь мне убить тебя, моего единственного родного брата? А после наложить на себя руки?

Алирий перестал смеяться и непонимающе уставился на родича:

– А разве у нас есть выбор? Наммтар сказал, что мы всё равно умрём после того, как он расправиться с Итлекаром и его войском. Он уже решил нашу судьбу. Нам не выйти из этой камеры живыми, пойми. Вот только у нас есть шанс остановить подонка и спасти сотни невинных жизней здесь и десятки тысяч на нашей родине. Или ты думаешь, что эта мразь остановится, поубивав всех наших солдат? Нет – он отправиться в Страну Туманов, чтобы уничтожить там всё живое! Мы должны остановить его! Это стоит того, чтобы войти в Свет с гордо поднятой головою!

– Да что ты заладил про этот Свет! – с горечью выпалил Антарий, в глазах его застыли слёзы обиды и гнева. – Может, его и нет вовсе!

– Но я верю в него, Ари! – полным убеждения голосом ответил Алирий.

– А наши с тобою сородичи верили в то, что Лингер – милостивый бог и приносили ему в жертву каждый год по семь младенцев! – раздражённо буркнул Антарий, махнув рукою.