Я присел на колено, открыл один ящик. Два зеленых цинка по шестьсот дозвуковых патронов УС с утяжеленной пулей, если верить надписи – в каждом по три резиновых запасных обтюратора. На крышке две полоски – черная и зеленая. Нормалек. Это очень здорово на самом деле, в иной ситуации стрелять очень не хочется, и деваться некуда, а тут, хоть и не бесшумно совсем, но примерно как духовушка в тире.

– Доволен-на, посмотрю, – усмехнулся подполковник. – Владей. У нас еще есть, сейчас не даю просто. А так буду подкидывать-на, когда вернешься.

– За это спасибо! – обрадовался я и закинул удочки на всякий случай: – А пять-сорок пять уэсов с пэбээсами нет?

– Ну ты нахал-на! – даже поразился он. – Нет, у нас нет.

Ладно, за спрос денег не берут, а то мало ли? Вдруг выгорит?

Да и не видел я их в глаза до сих пор, только на старые АКМ.

– Дальше-на пошли, – снова заговорил он. – Шлемы я тебе даю на весь отряд. По размерам сказать можешь, чтобы прямо сейчас отобрать?

– Могу. Давно готовился.

– Тогда вот с Борисычем разберитесь-на, – сказал он, указывая на старшего прапорщика.

– Ага, – кивнул тот. – Ком цу мир, воин.

Шлемы были все теми же БЗШ,[8] которые мне успели понравиться. С размерами разобрались мгновенно, у них всяких хватало, а список размеров формы, снаряжения и обуви личного состава у меня всегда был при себе, как подобает. Старший прапорщик Борисыч ловко отделил в сторонку шлемы на выдачу, а остальные убрал подальше. Правильный прапорщик, понимает, что если боец вообще попал в склад, то чего-то не стырить он не может. Природа не позволит. Я и так по паре шлемов и броников сверху решил прихватить, на случай новых людей.

– Броники ты тоже такие знаешь, так? – уточнил он, начиная один за другим откладывать по списку размеров пятнистые «Бастионы».

– Знаю, нормальный броник. А пластины есть отдельно?

– Дам, – лаконично ответил Борисыч.

Действительно, дал, чем обрадовал окончательно. Теперь у меня все бойцы в защите, и это очень хорошо. Мотоциклетные куртки от мертвяков хороши, а их в тех местах, через которые пойдем, особенно много не ожидается. Зато от людей с оружием помогает обычно. И неплохо, по себе знаю, до сих пор сломанное ребро болит иногда. А не будь на мне броника, то все закончилось бы куда плачевней.

– Все, больше здесь ни хрена не получишь-на, – подвел итог Пантелеев. – Дуйте в роту связи, а завтра мне заявку на топливо давай, чтобы хватило на рейд. Понял?

– Так точно!

На этом и разошлись.

Валера Воропаев, Зять

3 мая, вторник, день

– Ну чего, как ты?

Валера присел на табурет возле койки, на которой лежал бледный, измученный, похудевший и осунувшийся, но вполне живой Виталя. Плотно забинтованная культя его левой руки была выложена поверх одеяла, натянутого по грудь.

– Да нормально, Старшой, – через силу улыбнулся он. – Спасибо, что рубануть догадался.

– Ты прости, что так вышло, – вздохнул Валера. – Мой косяк, полезли не глядя.

– Да какой косяк? – вполне искренне удивился Виталя. – Знал же, куда лезу, смотрел невнимательно. Нет, Старшой, нет к тебе претензий, нормально все.

– Это тебе.

Валера выложил на койку сбоку увесистый сверток, глухо звякнувший.

– Что это? – не понял раненый.

– Рыжья хорошо взяли из этого ящика, тебе доля положена, – объяснил Зять. – Плюс за руку компенсация. Здесь вообще-то много, ты теперь мужик при бабках, только жениться осталось. Пока в сейфе у меня полежит, а как выпишут – забирай. И «Ниву» тебе пацаны из города притащили, новую практически.

Тут он чуток душой покривил, «Ниву» притаранили не именно Витале, а вообще, но тут Зять власть проявил и своей волей решил передать ее инвалиду.

– И как я баранку крутить буду? – ехидно осведомился Виталя. – Зубами и хреном?

– А тебе по должности теперь водитель положен будет, – парировал заявление Валера. – Ты у нас за геройство свое растешь карьерно, шо звиздец.

– Да ну? – снова улыбнулся Виталя. – Ну раз жениться говоришь, Старшой, тогда осталось бабцу найти такую, чтобы инвалидов любила. И машину водить умела.

– Богатых инвалидов все любят, – в тон ответил Валера. – Иным не только машину водят, но одновременно… неважно, спать плохо будешь. А ты еще и при работе теперь. Я тебя хочу в зампотехи назначить, если ты не против. Дело растет, люди нужны, а к тебе доверие полное. Не против?

– А чего мне против быть? Все лучше, чем без дела слоняться.

– Доктор что говорит? Когда тебя отпустят?

– Через пару недель вроде как. Не раньше.

– Ну и нормально, дел хватит. Поправляйся, в общем.

На этом он вышел из комнаты. Возле крыльца дачного домика, приспособленного под больничку, стоял мотоцикл – красная «хонда» на зубастых колесах и высокой подвеске.

Раньше Валера никогда на мотоциклах не ездил, хоть все собирался научиться, а вот теперь сподобился, когда Самбистовы пацаны притащили откуда-то целый грузовик всякой двухколесной техники, а его боец Матроскин, как оказалось, до армии занимался мотокроссом. После десятка уроков Валера относительно уверенно, хоть не торопясь и не рискуя, катался на тарахтящей одноцилиндровой «эндуре» по окрестностям Базара, чем был невероятно доволен. Матроскин, кстати заменивший теперь раненого Виталю на должности первого помощника, тоже получил аналогичный ездовой агрегат, на котором и носился, причем куда энергичней своего босса, пугая людей треском мотора и опасными маневрами, а заодно пренебрегая высказываемыми вслух мнениями о его умственных способностях.

Вообще, Валера остался здесь почти что один – все его люди отбыли осваивать новую территорию возле Иваньковского водохранилища, увезя с собой два катера на прицепах, а сам он вынужден был задержаться здесь, в компании разве что Матроскина и неразлучного с тем напарника Швили – носатого бойца родом из Челябинска, за свой «румпель» и получившего такую погремуху, которую он сам гордо называл «позывным». Приехавшие устроить засаду на некоего Сергея Крамцова люди так и продолжали квартировать в пансионате, командовавший ими капитан все так же продолжал доставать своими вопросами, но разыскиваемый Крамцов все не появлялся. Что в этом радовало, так то, что не появлялся он именно благодаря предупреждению Валеры, который таким образом просто высказал свое отношение к непрошеным гостям из тверского непонятного Центра, управлявшегося неким Бурко – партнером его бывшего тестя.

О «шалости» напоминал пистолет «Грач», который он теперь носил постоянно вместо своего такого же и который ему привезли Матроскин и Швили – таким образом тот самый Крамцов отблагодарил за предупреждение о подготовленной на него засаде. Не обманул он и в остальном – через пару дней бойцы Зятя снова метнулись в «Пламя» и вернулись с целой папкой вполне детальных чертежей. Валера передал их в открывшийся недавно на их территории автосервис, и главный тамошний мастер, которого все звали Михалычем, уверенно сказал, что по таким бумагам только и работать. Одобрил, в общем. В результате участники «подпольной сделки» остались вполне довольны друг другом, и Валера поглядывал на гостивший «засадный полк» с некоторой долей иронии, а пристающему с расспросами капитану отвечал просто, разводя руками: «Мужик, ну ты спросил. Откуда я знаю, приедут они или нет? Может, передумали. Или накрылись где-то, если они такие лихие, что ваших стреляют за просто хрен».

«Командировка» же, как называли отряд, выехавший на новое место, дважды в день выходила на связь. Там все шло по плану: место от мертвяков зачистили, людей разместили в опустевших домах, огородились «егозой», целую машину бочек с которой повезли туда, и уже спустили катера на воду. Сейчас там полным ходом шло строительство причала и защитного периметра вокруг него. Планы были наполеоновские и требовали подготовки. Валера был намерен разжиться грузовыми судами, для захвата которых, в общем, и перебрасывались туда катера. Если бы не «засадники», пропади они пропадом, Валера бы давно туда сам уехал.

Добравшись до Базара, Валера столкнулся с Самбистом – своим другом детства, ставшим со временем большим авторитетом в одной из бандитских группировок в ближнем Подмосковье, а теперь, собственно говоря, и рулившим всем этим Базаром и его окрестностями. По ходу его правления группировка разрослась – множество пацанов, потерявших связи и ориентиры, прибились к нему – и теперь вполне законно претендовала на первую руку в землях от Москвы и почти до самого Дмитрова. Валера был при друге кем-то вроде «министра экономики», а заодно, между делом, собрал еще и свою группировку из дезертиров, пусть и поменьше численностью.

– Валер, а этот Сергей, за которого весь кипеш, он точно к тебе собирался? – спросил Самбист.

Валера подумал, что «засадники» явно домогались того с очередными расспросами, а достать они уже успели всех, даже Самбиста.

– Ну ты сам как думаешь? – спросил он встречно. – Парень предложил продать чертежи, я согласился купить, вот и все. Он же мне ничего не должен, и я ему ничем не обязан. Так, перетерли и разошлись. Мало ли что он там себе думает?

– Ну а этим мне что говорить?

Сказав эту фразу, Самбист еле заметно кивнул на трех мужчин в обычном военном камуфляже «флора», к чему-то приценивавшихся у прилавка. На самом деле это было маскировкой – «гости» из Центра в иные времена выглядели чуть не «звездной пехотой» и лишь сейчас прикинулись «по-сиротски», чтобы не светиться перед тем самым Крамцовым, случись такому приехать на рынок.

– Вов, ты за язык меня тянешь, что ли? – возмутился Валера. – Я и так тут с ними время трачу за месть их кровную, у меня дела стоят, и ты еще хочешь, чтобы я гарантии давал?

– Время ты тратишь не за их месть, а за хабар, какого они нам машину пригнали, – резонно возразил Самбист. – Они свой постой оплатили, тут базара нет. Просто теперь вопросы задают, а отвечать нечего.

– Так мы им ответов и не гарантировали. Обещали обеспечить этим самым постоем на сколько угодно, так в этом обману нет.

– Они теперь хотят постоянный пост здесь открыть, вроде как вахтовым методом, – поморщился Самбист.

– Ага! – аж подскочил Валера. – Жадность не только фраеров губит, так? На телегу хабара повелись, а теперь узнали, что менты на шею сели и копыта свесили? Говорил же я… Знаешь, я бы на твоем месте с ними вежливо расстался. Сказал бы, мол, забирайте свое добро и катите до дому. Вас не надо.

– И какая обоснова под это?

– Да простая. Здесь масть серая, а у вас сплошь красная. У нас от вас проблемы – люди общаться отказываются. И все бы вернул, что взяли.

– Пацаны не поймут.

– А ты убеди, – вполне серьезно сказал Валера. – Ты старший, тебе и отвечать перед ними.

Самбист заметно помрачнел.

Сергей Крамцов

4 мая, среда, утро

Середина дня была уже совсем по-летнему теплой. Мы с Лехой стояли возле наших машин, притулившихся в уголке парка, и пытались готовиться к предстоящему выезду. Здесь сейчас были все, и каждый старался сделать что-то полезное.

Задача, стоявшая передо мной, отличалась полным отсутствием способов ее безболезненного решения. Как установить подствольник ГП-25 на автомат, где стандартное цевье было заменено на «рейл-систем» с многочисленными планками под всякие приблуды. Дело в том, что подаренные Пантелеевым глушители ПБС-1 могли устанавливаться только на автоматы калибра 7.62, которые у нас были все сплошь переделаны. Еще было в запасе несколько АКС-74 и АК-74, на которые подствольники устанавливались запросто, но зато их калибр не позволял использовать приборы бесшумной стрельбы. Как хочешь, так и решай, что тебе делать.

– Может деревянное цевье поставить все же? – предположил Леха. – Я же ничего не выбрасывал, все в кунге лежит, в ящике.

– Тогда придется без коллиматорных обходиться, – ответил я задумчиво.

– Коллиматорный у тебя и так на «сто пятом» есть, ты же им теперь больше пользуешься. А акаэмы будут вместо спецоружия, типа «Валы» у нас такие. Пэбээсы можно вообще не снимать. А если «рельсы» тебе нужны еще где-то, можешь на АКС какой-нибудь переставить, это без проблем.

– Блин, почему на «сто пятый» подствольник не предусмотрен? – возмутился я. – У американов на М4 ставится, а нашим трудно сделать подобное? Это же прямой аналог.

– Ты меня спрашиваешь? – удивился Леха. – Понятия не имею, по размеру не лезет. Хотя болгары вон ставят на клоны калашовские. Но другого выхода не вижу. Зато приклад у тебя новый остается, со щекой.

– Ладно, меняй цевье обратно, – согласился я с Лехой по здравом размышлении. – Будет у меня АКМ и под глушак, и под граник, «под людей» заточен. А с мертвяками воевать «сто пятый» пойдет, других вариантов нет. Большой, ты как с подствольником?

Володя, сидевший внутри «буханки» вместе с сестренками, обернулся ко мне:

– Нормально с подствольником. Не практиковался давно, но не забыл. Дай пару раз пальнуть, и все вспомнится.

– Всем бы пару раз пальнуть… – пробурчал я, придавленный жабой – вогов[9] было мало, – при этом осознавая, что другого выхода нет, после чего сказал: – Бери тогда один граник, будешь еще и гранатометчиком штатным, когда не за пулеметом. Типа и жнец, и швец, и на дуде игрец.

Мы тут все такие, собственно говоря. Список «военно-учетных специальностей» куда длиннее, чем список личного состава. Мастера-многостаночники, блин. И деваться некуда.

– Мне, как скажешь, – протянул Большой и вернулся к своим делам.

С рациями, кстати, не обманули: в роте связи, хоть и поскрипев зубами, выдали две вовсе не убитых «сто пятьдесят девятых». Сейчас Большой одну стационарно устанавливал в «буханке», а вторая должна была пойти в головной «уазик», с возможностью таскания ее на себе. Теперь мы со связью при любых условиях, что не может не радовать. Можем делиться на две группы, которые будут расходиться километров на двадцать, а то и больше. А если антенну растягивать, так и за сотню связаться получится.

Что еще забыли? К чему еще не подготовились? Мысли в голове крутились каруселью, я двадцать раз перепроверял списки необходимого, доставал всех окружающих, но вроде существенных проколов в подготовке не заметил, разве что в каких-то мелочах.

На площадку зарулил второй УАЗ, на этот раз с прицепом, в котором виднелись бочки с топливом. За рулем сидел Шмель, рядом с ним Татьяна.

– Ну что? – сразу кинулся я к ним.

– Все, как обещано, – ответил Мишка. – Заправились под пробку, и на две тысячи верст пути запас в канистрах и бочках. По одной дополнительной заправке размещаем в машинах, а остальное так в прицепе и поедет за «буханкой».

– Считай, что на две с половиной тысячи на каждую машину, – добавила Татьяна. – Если совсем с ума не сходить, то должно хватить и туда, и обратно, и там покататься.

– Ну… должно-то должно, но сама знаешь, что у нас за маршрут, – сказал я с сомнением. – Зайца пьяного и хромого запусти, он и то прямее пробежит. Ладно, в любом случае совесть надо иметь, я бы все равно зампотеху не объяснил, на кой ляд нам еще больше бензина.

Так, теперь еще боекомплект правильно распределить с оружием. С одной стороны, не хочется «уазики» перегружать, особенно головной – случись чего, именно ему первому воевать, с другой стороны, не хочется все яйца в одну корзинку складывать, в данном случае в «буханку»: мало ли что случится? А с третьей стороны, «буханку» как командно-штабную машину постоянно будем держать в тылу, и места свободного в ней хватает, там вроде как в большей безопасности все. Теперь вот сиди и гадай, как лучше поступить.

Александр Бурко. Центр

4 мая, среда, середина дня

В пятницу, четыре дня назад, ТЭЦ получила первый брикетированный торф от Колена. Взамен его пока подключили к электричеству – и на торфоразработках, и в Медном, чего этот самый Колено для начала и добивался. Будет энергия – больше людей потянется к нему, больше будет доход. В перспективе Медное предполагалось переключить на питание от Удомельской АЭС, но сделать это пока не получалось, мешали технические проблемы.

Сегодня с утра порадовал Кудрявцев – заработала железнодорожная ветка от городских заводов до ТЭЦ, в дачном поселке возле которой размещали на жительство спасенных рабочих. И первая их смена сегодня же с утра направилась на вагонный завод: им предстояло запустить в работу литейку и слесарный цех – жизненно важные для будущего развития. Кроме того, тот же Кудрявцев доложил, что они способны запустить производство на заводе метизов, что неподалеку от Васильевского Мха, и все, что для этого нужно, – все та же электроэнергия.

– И надо бригады по сбору металлолома организовать, – добавил инженер. – Добыча железа нам теперь лет сто не понадобится, его под ногами хватает.

– Понял. Будем думать, кого подрядить, – согласился Бурко.

Обедал он с Пасечником, прямо у того в кабинете. Официантка принесла набор металлических судков, расстелила скатерть на совещательном столе, и через минуту вполне приличный стол был накрыт.

– Хороший борщ, – прокомментировал Бурко, зачерпнув ложкой в глубокой миске. – Как в лучшие времена.

– Да у нас времена не такие уж и плохие, если честно, – усмехнулся бывший генерал. – Достаточно вокруг оглядеться, чтобы понять – живем, как у Христа за пазухой. Ездите ведь по окрестностям, сами все видите.

– Это точно, – кивнул Бурко, соглашаясь и даже мысленно поставив себе маленький плюсик, потому что все, что есть сейчас вокруг них – Центр, бойцы, фабрика, безопасность, комфорт – все результат именно его прозорливости, не чьей-нибудь.

– От наших людей на подмосковном Базаре ничего нет, – сказал Пасечник, словно услышав готовый сорваться с языка вопрос шефа. – Крамцов не появлялся, Зять этот… – Перехватив удивленный взгляд, пояснил: – Авторитет местный, который с Крамцовым на встречу договаривался, все время на глазах, но никаких контактов не было.

– А точно должны быть? – спросил Бурко.

– Да какая там точность, – махнул рукой бывший генерал. – Договорились поменять что-то на что-то, причем не слишком нужное, баловство одно, потом тот мог еще сто раз передумать. Или даже заметить что-нибудь, мы же не знаем, что его еще с этим Базаром связывает.

– В смысле?

– В смысле, что владетеля тамошние его видели случайно. Наши порасспрашивали там народ, выяснили, что Крамцова вроде и видели, но почти мельком, случайно, и ничем не запомнился, кроме того, что какому-то чеченцу машину продал.

– Что за чеченец?

– Да ничего интересного. Вроде была какая-то банда, да нарвалась на военных, этот единственный уцелел. Его с тех пор никто не видел, ну и Крамцова тоже. Тот какого-то барахла прикупил – и уехал.

– Сколько планируем там еще своих людей держать? – уточнил Бурко.

Пасечник усмехнулся:

– Если честно, то пока не решил. Место там полезное, все новости туда стекаются, товар, люди, все через этот Базар идет. Думаю, что неплохо было бы там типа посольства нашего усадить на постоянной основе, приглядывать вполглаза.

– А смысл?

– А так, впрок, мало ли, – снова усмехнулся Пасечник. – Считайте, что интуиция.

– Хм… не могу спорить, в этом не разбираюсь, – пожал плечами Главный. – А что по Горькому-16?

– Наши в готовности. Ждут. В контакте с местными.

– С теми местными, что мы на волю выпустили?

– А с какими же еще?

Сергей Крамцов

5 мая, четверг, утро

Раннее утро, еще даже не светает. На ранний завтрак в столовке договорились с вечера, а приготовить нам его взялась жена одного из тех «мастеровых мужиков», что мы вывезли с собой из дачного поселка. У всех лица сонные, вялые, но это не страшно – проснутся: дорога длинная впереди и поначалу должна быть спокойной.

Провожать пришли все – и взрослые, и дети. Правда, когда на Машу с детьми смотрю, у меня мороз по коже – пугает это меня, хотя прекрасно понимаю, что изменить ничего не могу. Да и в глубине души готов сам подтвердить ее правоту – такой опасный образ жизни становится для нас нормальным, профессией, можно сказать. Каждый ее выбрал совершенно осознанно, понимая, на что идет, и заставить изменить выбранному пути… ну меня бы заставить не смогли, это точно, так почему кто-то другой должен быть менее упрямым? Вот и пришлось смириться.

Кстати, изобилие женщин в отряде, напрягавшее меня поначалу, стало почти привычным. Причина проста – изменились основы самой жизни. Выживать нужно всем, и иметь востребованную в новых реалиях профессию тоже хотят все. Боец – это теперь профессия. Самая обычная, в ряду многих, потому что потребность в бойцах у общества в процентном выражении стала куда больше, чем раньше. Ни проехать теперь без опаски, ни добыть что-то, ни привезти – опасен каждый шаг за стенами людских анклавов. Вот мы и следуем… за требованиями рынка. Странно даже становится, как думаю об этом.

Даже Машу взять, например, – красивая женщина, мать двоих детей, мне бы к ней и относиться соответственно, а не получается. Раз в отряде – все, «активный штык», боевая единица, что угодно, военно-учетная специальность «снайпер», а по-другому думать о ней не получается. Это хорошо или плохо? Пожалуй, что хорошо. Мне командовать надо, а не размышлять о сущностях. А начнешь много размышлять, не сможешь приказать что-то, и тогда кончился ты как командир. Если бы я о Маше как о женщине думал, смог бы я отдать приказ завалить того эсбэшника «фармкоровского» в поселке Васильевский Мох? Очень сомневаюсь.

Елена, заведующая столовой, сама прикатила нам тележку с завтраком – яичница на огромных сковородках, с сосисками, помидорами и поджаренным беконом, гренки и чай. Сноровисто расставила все по столу, затем сказала:

– Тут слухи ходят, что вы куда-то далеко собрались. В общем, удачи вам, ребята, возвращайтесь скорее.

Мы хором поблагодарили, после чего принялись за еду. Хорошо, что заранее предупредил, чтобы по количеству очень не размахивались, – ели все вяло, хоть и торопливо. Так, лишь бы хоть что-то в себя запихать.

Потом обнимались, целовались – все как положено. Дети Маши и Большого были сонными, но никто из них не плакал и не пугался – вроде как уже привыкли к новому ритму жизни. Дети вообще ко всему быстрее привыкают, в отличие от взрослых. Потом осталось только скомандовать: «Выходи строиться».

Уже привычно построились перед машинами, и я потребовал провести последнюю проверку. Ну и сам полез в УАЗ. Пулемет, снизу коробки с лентами, РПК[10] у переднего сиденья, стоймя, под панелью – «банки» к нему. За спинками сидений канистры с бензином, боекомплект в железных ящиках, вязанка «Мух», накрытая полиэтиленом. Все на месте, все в порядке. Рация пристроена безопасно, притянута медицинскими резиновыми жгутами. Тоже – в порядке.

– По машинам!

Привычный маршрут до КПП. Мы во главе колонны, за нами следом сурового вида «буханка», вся в решетках, с длинными антеннами на крыше и с немецким военным прицепом сзади. За ней второй УАЗ, пулемет сейчас стволом в небо задран, видны лица в шлемах, масках и очках, даже не поймешь, кто там где. Ничего так выглядим, решительно, остается надеяться, что это и вправду врагов вероятных напугает. Три раза «ха».

Проверка на КПП, регистрация, гул открываемых металлических ворот, и серая лента дороги ложится под колеса. Есть, тронулись! К нашей главной цели, которая от нас далеко и путь до которой ожидается не слишком легким. Ладно, делай, что должно, и будь что будет, – что тут еще скажешь.

Я подхватил РПК, откинул сошки, пристроил его на отброшенное вперед лобовое стекло, накрытое толстой фанерой. Так спокойней и надежней, из этой машинки можно быстро и довольно точно сразу много пуль накидать в нужное место, а над головой у меня еще и ствол ПКМ виднеется, за которым пристроился Большой. Он у нас теперь стрелок-радист, поэтому сидит в головной машине, рядом с рацией, а второй пулеметчик. Сергеич, едет в замыкающей.

– Шмель, старайся быстрее семидесяти даже по трассе не разгоняться, – сказал я нашему водиле. – И горючка экономится, и ветер мешает меньше.

– Да понял я, говорили же об этом, – ответил он.

– Ну лишний раз не помешает, ты у нас не Цезарь, чтобы столько дел сразу делать.

– Это каких дел? – спросил он с подозрением.

– Одновременно слушать и запоминать, – гыгыкнул я.

– Сам дурак.

«Уазик» выбрался на шоссе, притормозил на секунду, мы огляделись. Затем я сказал в короткую рацию:

<1 2 3 4...11 >

На страницу:

Перейти

2 из 11