Цифра на марше, или 50 историй об образовании в XXI веке

Формирование экологического мышления – это безусловно задача сферы образования в новом мире. Но начинать решать ее нужно с выработки ограничений в личном потреблении. Кстати, по оценкам экспертов поколение Z в этом плане лучше своих предшественников. Может быть не по результатам, но по намерениям так точно.

У будущих борцов за ветряные мельницы-генераторы нужно в первую очередь вырабатывать системное и критическое мышление. Современные Дон Кихоты, лишенные адекватного понимания реальности и вооруженные сетевыми коммуникациями, могут много удивительных вещей натворить.

Риски неконтролируемой инновационной деятельности. Есть такой стереотип про ученый мир. Если можно провести какой-нибудь эксперимент, даже если риски катастрофы высоки, обязательно найдется группа ученых, которая этот эксперимент проведет.

Есть еще одна поговорка. Что бы русские не делали, получается автомат Калашникова. С одной стороны, это действительно про СССР и Россию – они всегда делали отличное оружие, признанное во всем мире. С другой стороны, это про всех, не только про русских. Американцы начали с атомной бомбы, а не с атомной электростанции. И ракеты сначала сделали для доставки атомных бомб, а уже потом для полетов в космос. Поэтому любая идея, которую можно применить для совершенствования вооружения, будет реализована. И русскими, и американцами, и китайцами, и индусами, и всеми остальными. Главное, чтобы хватило квалификации и ресурсов.

Из вышесказанного вытекает достаточно печальный вывод. Риски того, что результаты инновационной деятельности приведут к катастрофе, растут одновременно с ростом объемов этой деятельности. А масштабы инновационной деятельности растут, да еще и скорость роста возрастает.

Что может предложить трансформированная сфера образования?

Нужно развивать креативность, любознательность, желание создавать новое, исследовательский дух. Задача само по себе непростая. Одновременно нужно воспитывать навыки самоограничения во всем этом. Взрослому это хотя бы объяснить можно. Как одновременно привить школьнику исследовательский дух и самоограничение – задача и вовсе нетривиальная. Может специальные розетки делать для юных исследователей? Сунул в нее два гвоздя и получил разряд. Не 220 вольт, а поменьше. Чувствительно, но не смертельно.

Почему школьнику, а не студенту? Потому что формирование основ личности происходит именно в школьном возрасте. Кто не научился ограничивать свои желания до 16 лет, вряд ли сможет этому научиться в дальнейшем.

Последствия цифровизации окружающего мира. Можно сетовать на эти процессы, бороться с ними, искать в них конспирологические или религиозные подтексты. Можно делать вид, что все замечательно, а все угрозы не стоят выеденного яйца. Но мы, взрослые, с этим уже живем. Наши дети погружены в цифровой мир еще глубже. Что будет с их детьми, нашими внуками, сложно представить. Единственный правильный подход – смотреть на ситуацию со всех сторон. Искать пути, которые при максимальном результате дают минимальные отрицательные побочные эффекты. Об этом, по сути, все дальнейшие истории.

А следующая – про четвертую промышленную революцию.

Часть 2. Истории о новых технологиях

История 6. Четвертая промышленная революция

Цифровые новации – наши друзья,

Без революции дальше нельзя.

Данная история в значительной степени основывается на книге Клауса Швабе «Четвертая промышленная революция». В ней автор, являющийся по совместительству основателем Всемирного экономического форума в Давосе, в комплексе рассматривает технологические инновации ближайшего будущего и их влияние на человеческую цивилизацию. Книга была издана в 2016 году. В последующих публикациях разных исследователей перечень ключевых технологий четвертой промышленной технологии был несколько расширен.

Важную ценность для нашего исследования имеет то, что технологии четвертой промышленной революции, описанные в книге, относятся к ближайшему будущему. Горизонт планирования примерно 10-20 лет. Именно этот горизонт мы имеем в виду, оценивая и прогнозируя трансформацию сферы образования.

Я остановлюсь на тех технологиях, которые более-менее связаны со сферой образования. Кстати, интересный факт. Описывая в своей книге очень многие стороны жизни человеческой цивилизации в условиях четвертой промышленной революции, Клаус Швабе вообще ничего не говорит о сфере образования. Это нисколько не умаляет достоинства книги. Просто экспертам сферы образования, наверное, хочется задать автору вопрос – а почему? В чем здесь сермяжная правда?

В первую очередь хотелось бы отметить главную опасность четвертой промышленной революции по мнению автора книги. Он считает, что принцип «победитель получает все» будет доминировать в отношениях между странами и внутри них. Это в свою очередь усугубит социальное напряжение и конфликты, приведет к созданию менее взаимосвязанного и более нестабильного мира. Особенно с учетом того, что сегодня люди значительно лучше информированы о социальной несправедливости и несоответствиях в условиях жизни разных стран.

Победитель получает все! Когда мы смотрим на современную конкурентную среду цифровой экономики, то видим множество подтверждений этого принципа. При обсуждении путей трансформации сферы образования это нельзя не учитывать. Цена проигрыша возрастает многократно.

Начну с технологий, которые автор книги относит к категории «физические», то есть, относящиеся к материальному миру.

Передовая робототехника. Промышленные роботы, выполняющие фиксированные и контролируемые задачи, это уже вчерашний день робототехники. Сегодня применение роботов гораздо шире и охватывает практически все сферы человеческой деятельности. Технологический прогресс повышает адаптивность и гибкость роботов. Их конструктивный и функциональный дизайн все чаще разрабатывается на основе имитации природных образцов и стратегий. Поведение роботов становится все более сложным, адаптирующимся к внешним условиям, в первую очередь, за счет использования искусственного интеллекта.

Все это не могло не найти отражения в сфере образования. Зачинателями движения можно считать компанию Lego с ее замечательными наборами для сборки и программирования простейших роботов. Во многих странах кружки робототехники для школьников в последние годы растут как грибы под дождем. Среди детей 7-12 лет можно видеть массовое увлечение робототехникой, активно поддерживаемое родителями. Все замечательно, вроде бы. Но есть проблема.

После 12 лет большинство детей бросают эти занятия. В более взрослую категорию, где комплекты роботов гораздо более сложные, переходят единицы. Причин, наверное, несколько. Главную я вижу в том, что для этого возраста не сформировано и методически не поддержано разделение робототехников на две специальности: конструкторы и программисты.

Сочетать эти специальности на простейшем уровне робототехники Lego можно, и многим детям это интересно. Для последующей работы нужны команды. В ограниченном масштабе они создаются энтузиастами и с успехом участвуют в различных олимпиадах и соревнования роботов. В массовом масштабе дети после 12 лет возвращаются от робототехники в любимый мир популярных игрушек.

3-D печать. Это процесс создания физического объекта посредством его послойной печати на специальном оборудовании на основе цифровой 3D-модели. Технология развивается семимильными шагами. З-D принтеры растут в размерах. В качестве материала для печати используются все новые материалы, в том числе и биологической природы. Массового распространения, которое по оценкам экспертов приведет к существенным изменением в мировой логистике, пока еще нет. Но, судя по всем иным инновационным технологиям, удешевление и массовое внедрение 3-D печати не за горами.

Здесь для сферы образования открываются очень интересные перспективы. Давно забытый и презираемый в старой школе предмет «Черчение» может получить вторую жизнь. Более того, у него хорошие перспективы помочь формированию новых рабочих мест – для специалистов по разработке цифровых 3-D-моделей.

Клаус Швабе называет еще две технологии, относящиеся к физическому блоку: беспилотные транспортные средства и новые материалы. Их связи со сферой образования я не увидел (возможно, просто плохо смотрел).

Далее автор книги указывает технологии, относящиеся к цифровому блоку. Хотя и здесь зачастую наблюдается связь с реальным физическим миром.

Интернет вещей. Это мир, в котором большинство объектов физического мира оснащены компьютерными датчиками. Датчики в свою очередь проводными и беспроводными технологиями соединены с облачными хранилищами данных и вычислительными мощностями.

Это умные города, склады, магазины, улицы, дома, холодильники, окна, камеры, часы… Список можно продолжать и продолжать. Это мир, главная задача которого – создание комфортной среды обитания для человека. Это мир прозрачный до предела, в котором цифровой след человека – это борозда плуга, а не след прутика на песке. Это мир тотального удобства и контроля.

Похоже, нам не будет предоставлен личный выбор, принимать или отказываться от умных вещей. Вернее, мы может отказаться от умного холодильника, но вот от умной камеры на улице – никак. Но именно в умных камерах на каждом углу мы видим главные опасности для своей личной свободы. Отказываться же от умного холодильника… Это из серии «куплю билет, пойду пешком».

Поэтому сфера образования должна помочь жителям умного цифрового мира приспособиться к нему. Научить их с детства извлекать максимальную пользу и избегать опасностей.

Большие данные, искусственный интеллект, цифровые платформы, виртуальная реальность – эти технологии настолько важны в контексте нашего исследования, что каждой из них будет посвящена отдельная история.

К цифровым технологиям четвертой промышленной революции относят также квантовые вычисления и технологии распределенного реестра (блокчейн). Важные и интересные с точки зрения влияния на будущее цивилизации технологии. Прямой связи со сферой образования я не вижу (и опять же – может просто плохо смотрю).

Практически все технологии четвертой промышленное революции, относящиеся к биологическому блоку, так или иначе связаны с генетикой. Прорыв последних десятилетий, связанный с чтением, пониманием и даже редактированием генетической информации, открывает самые широкие перспективы. В сельском хозяйстве, в медицине, в производстве биотоплива. От них захватывает дух. Этому посвящено много публикаций: от «все пропало!» до «какой прекрасный дивный мир!». Для нашего исследования имеют значения этические проблемы, связанные с различными сценариями эволюции человеческого рода. Но об этом – отдельная история.

Огромное значение в XXI веке имеют исследования в области мозга. Наши знания о его функционировании постоянно совершенствуются. Важность этого направления можно подтвердить двумя фактами. Как указывает Клаус Швабе в своей книге, две самые щедро спонсируемые исследовательские программы касаются изучения мозга. Второй факт – в концепцию шестого технологического уклада, о которой несколько лет назад говорили очень много, наряду с нано, биологическими и информационными технологиями, включены технологии когнитивные (акроним НБИК – для желающих погрузиться в эту тему).

Все перечисленные выше технологии, судя по всему, ожидает традиционная судьба любой инновации. Сначала удивление, потом недоверие, потом вау-эффект, потом она становится банальностью и распространяется везде. Затем инновацию вытесняет что-то другое, но она уже к этому моменту никакая не инновация. До последней стадии еще далеко, но вау-эффект для многих технологий четвертой промышленной революции уже пройден.

Согласованное использование вышеперечисленных технологий имеет, по мнению автора книги, огромный потенциал. Во-первых, общество тотального изобилия – это уже не утопия, а вполне реалистичный проект. Во-вторых, четвертая промышленная революция, возможно, позволит переключить бизнес и потребителей с линейной модели использования ресурсов: «бери – делай – выбрасывай», к принципиально новой модели. В такой модели можно будет перейти к регенерирующей и более продуктивной экономической системе, способной восстановить баланс между человечеством и природной средой.

В то же время совокупные цивилизационные угрозы и риски также возрастают неимоверно. Как уже говорил и не раз скажу: нам решать!

В следующей истории поговорим об одной из самых страшных угроз человеческой цивилизации. Об искусственном интеллекте, который может превзойти человеческий мозг.

История 7. Сильный ИИ и технологическая сингулярность

Сингулярность грядет за изломом времен,

Не допустим, чтоб был человек побежден.

Эта история про те времена, которые, судя по всему, выйдут за выбранный нами горизонт событий. Даже оптимисты говорят о том, что описанные ниже события наступят не раньше 2045 года. И тем не менее об этом стоит поговорить по нескольким причинам.

Во-первых, масштаб данных событий все эксперты считают уникальным. Сравнивают его с зарождением человеческой цивилизации. Никакие сценарии социальных и техногенных катастроф в сравнение с технологической сингулярностью не идут. Не по негативным последствиям – человечество может уничтожить себя разными способами. А вот породить принципиально новую ветку эволюции разумной жизни, полностью непредсказуемую, это дорогого стоит.

Во-вторых, для разговора о более приземленных вещах нужно разобраться с понятиями. В следующей истории пойдет речь о слабом искусственном интеллекте (ИИ) и связанных с ним последствиях. Последствиях масштабных и впечатляющих. И самое главное для нас – имеющих самое прямое отношение к сфере образования. В данной истории мы поговорим о сильном ИИ, который по возможностям будет сравним с человеческим интеллектом. А также о том, что будет после его создания.

Специалисты выделяют три принципиально разные категории искусственного интеллекта:

слабый ИИ, способный эффективно решать ограниченный класс задач (распознавать текст или речь, отличать на фото кошек от собак т.п.);

сильный ИИ, сравнимый с человеческим интеллектом, способный самообучаться и решать новые классы задач, не предусмотренные разработчиками;

сверхчеловеческий ИИ, который непредсказуемо превзойдет по своим возможностям человеческий интеллект.

Единства по поводу возможности создания сильного ИИ нет. Многие специалисты сомневаются, что это возможно в принципе. Многие уверены, что этого не избежать, что сильный ИИ – не за горами. Железных доказательств для сомнений одних и уверенности других нет. Есть более-менее правдоподобные обоснования.

Однако практически все сходятся в том, что после создания сильного ИИ (если это возможно), создание сверхчеловеческого ИИ неизбежно. Принципиальный порог сложности будет преодолен, остановить спектакль уже никто не сможет.

Как скептики, так и адепты сильного ИИ сходятся еще в одном. Если принципиальная возможность создания сильного ИИ существует – он будет создан. Человеческое любопытство и конкурентные преимущества, которое может дать сильный ИИ своим создателям, шансов избежать технологической сингулярности не оставят.

Термин «технологическая сингулярность» в своей знаменитой статье 1993 года ввел американский профессор математики, писатель-фантаст Вернор Виндж. Правда сам он дает отсылку на такие мысли одного из основателей кибернетики Джона фон Неймана:

Ускорение технологического прогресса и перемены в образе жизни людей свидетельствуют о приближении существенной сингулярности в истории рода человеческого, такой сингулярности, после которой дела людские в том виде, в котором они нам известны, продолжаться уже не смогут.

Это, на минуточку, 50-е годы.

Несколько слов о сингулярности как понятии. В переводе с латинского «сингулярный» – единственный, особенный. Иногда добавляют – уникальный. Соответственно сингулярность – это особое, единичное и уникальное событие, явление. Наиболее известный пример – момент зарождения Вселенной, Большой Взрыв. Космологическая сингулярность характеризует состояние Вселенной в начальный момент времени.

Единственность, особенность и уникальность не исчерпывают современное понимание сингулярности. Еще одной важнейшей характеристикой является непредсказуемость, принципиальная неопределенность. Явление, событие может быть уникальным, единственным в своем роде. Например, создание Джоконды. Но к сингулярности оно не имеет никакого отношения.

Речь не идет о той неопределенности, которая присутствует в VUCA-мире. Такая неопределенность – это просто невозможность определить, какой из известных сценариев развития событий произойдет. Неопределенность сингулярности вообще ничего не говорит о возможных сценариях или состояниях. Вещество в момент космологической сингулярности характеризуется бесконечной плотностью и бесконечной температурой, что противоречит всем известным законам и здравому смыслу.

Вводя термин «технологическая сингулярность», Вернор Виндж имел в виду следующее. Как только на Земле появится сверхчеловеческий интеллект, события начнут развиваться по сценарию, который мы не можем предсказать в принципе.

Еще одним критерием наступления технологической сингулярности считается первое создание сильного ИИ другим сильным ИИ. Как только это произойдет, ситуация также выйдет из-под контроля и станет полностью непредсказуемой. Моральные искусственные ограничения вроде трех законов робототехники Айзека Азимова, как обоснованно считает Виндж, не помогут. Стоит один раз из-за любопытства или по соображениям конкуренции от них отступить, и все пойдет по непредсказуемому сценарию.

При этом обычные люди, точнее люди с обычным интеллектом, влиять на события уже не смогут. Какую судьбу им назначит сверхчеловеческий разум – неизвестно. Виндж считает, что вряд ли она нас обрадует. Вот цитата из его статьи:

При всем моем безудержном технологическом оптимизме иногда я думаю, что мне спокойней было бы наблюдать эти переходные события с расстояния в тысячу лет… а не в двадцать.

В своей статье Виндж описывает несколько вариантов появления сверхразума:

разумный компьютер, который сначала сравнится с человеком, а потом практически мгновенно его превзойдет (это сильный ИИ в современной трактовке, наиболее вероятный вариант);

компьютерная сеть, которая в какой-то момент «осознает себя» как сущность, может стать сверхчеловеческим разумом (в настоящее время этот вариант пригоден в основном для сюжетов фантастических романов);

киборг, в котором сочетание биологических и компьютерных технологий даст новое качество (маловероятный вариант, человеческий интеллект, дополненный наборами слабых ИИ, вряд ли способен стать сверхразумом);

биологические исследования, например, в области генетики и нейрофизиологии, дадут средства качественного совершенствования природного человеческого интеллекта (наиболее благоприятный для человечества сценарий, если удастся преодолеть понятные социальные проблемы).

Итак, именно создание сильного ИИ является наиболее понятным направлением исследований. Насколько они далеки от реального практического результата? Мое мнение – пока еще очень далеки. Я не специалист и имею очень поверхностное представление о проблемах и достижениях в этой сфере. Но вот что интересно. С появлением первых ЭВМ футурологи (которых так еще и не называли) делали прогнозы о сроках создания искусственного разума. И каждый раз попадали пальцем в небо, а сроки приходилось переносить.

Вернор Виндж в своей статье 1993 года писал, что он сильно удивится, если сверхразум появится раньше 2005 и позже 2030 года. До 2030 года осталось 10 лет. Оптимисты сегодня называют 2045 год. Скорее всего – сроки опять придется переносить. И вряд ли мы все, обычные люди, по этому поводу расстроимся.

Есть, правда, несколько НО. Прошлые прогнозы заведомо делались без серьезных обоснований. Авторы нынешних прогнозов хорошо понимают, что для создания сильного ИИ нужно решить несколько проблем.

Во-первых, компьютерные вычислительные мощности должны сравниться с вычислительными мощностями человеческого мозга. Не буду приводить количественные оценки (они есть, например, в книге Клауса Швабе). Важно, что вычислительные мощности современных суперкомпьютеров уже можно сравнивать с нашим мозгом. Они пока занимают многие квадратные метры площади и расходуют огромное количество ресурсов и энергии. Но ведь современный смартфон по мощности тоже превосходит огромные шкафы первых ЭВМ. И квантовые вычисления – перспективная и набирающая обороты технология. Так что время, когда вычислительные мощности, сравнимые с человеческим мозгом, станут доступными, не так уж и далеко.

Во-вторых, нужно досконально разобраться, как функционирует человеческий мозг. Как при таком физическом объеме и при таком низком уровне энергопотребления он способен решать такое количество самых разнообразных задач. Такое понимание позволит перейти к моделированию его работы с помощью компьютерных технологий.

О том, что исследования в области функционирования мозга самое спонсируемое научное направление в мире, я уже писал в прошлой истории. Одна из задач таких исследований – выработка подходов, позволяющих улучшить функционирование мозга, как по качеству, так и по срокам. Но, возможно, главная задача – это как раз разработка модели, которую можно воплотить в жизнь технологическими средствами.

И вот здесь пока прорывных результатов нет. Ученые, участвующие в таких исследованиях, любят говорить, что человеческий мозг – самый сложный объект во Вселенной.

Однако цель понятна, продвижение к ней идет. Результатом будет либо модель для последующего воплощения, либо понимание, что модель невозможна. Например, по причине того, что человеческое сознание неведомыми пока способами подключено к информационному полю, выходящему за рамки материального мира. Не только эзотерические и религиозные учения, но и квантовая физика допускает такие возможности.

Что из всего вышесказанного можно связать со сферой образования, которую мы хотим уместным способом трансформировать в ближайшие 20 лет? Совсем немногое.

Во-первых, концепция технологической сингулярности должна стать объектом изучения в массовой школе. Есть такой спецкурс в некоторых университетах – «Концепции современного естествознания». Он на концептуальном уровне, без математической и иной специальной детализации, знакомит студентов с основными мировозренческими научными теориями, показывает их взаимосвязи. Отличная идея, которую очень правильно было бы перенести в школу. Технологическая сингулярность, искусственный интеллект и иные порождения цифрового мира должны найти свое отражение в таком спецкурсе.

Во-вторых, учеников неплохо было бы знакомить с более локальными проявлениями сингулярности в мире. Сингулярность часто связывают с процессами и явлениями, развивающимися по экспоненциальным законам. Историки считают, например, что по таким законам развивались и приходили к упадку великие империи.

В-третьих, страшилку «технологической сингулярности» хорошо было бы использовать для популяризации в молодежной среде тематики космических исследований. Вернор Виндж в своей статье рассматривал вариант космической экспансии как спасение человечества от наступающей технологической сингулярности. В 60-70 годы мальчишки и девчонки во многих странах мечтали стать космонавтами. Это была одна из самых романтических профессий. Сегодня, к сожалению, мечты у молодежи намного более приземленные.

В любом случае данная перспектива – это отдаленное будущее. Более приземленные угрозы и возможности человечеству стоит ждать от слабого искусственного интеллекта. О нем – следующая история.

История 8. Слабый ИИ, ущербный и всемогущий

Рутину – машинам, идеям – респект!

Не станет творцом цифровой интеллект!

В предыдущей истории мы заглянули в будущее достаточно далеко. Сильный ИИ, сравнимый с человеческим интеллектом, это очень круто, волнительно и опасно. Но пока где-то там, за горизонтом. Есть исследователи, пусть они занимаются своим делом. Здесь и сейчас происходят более прозаичные вещи, которые по своим последствиям для обычных людей опережают многие инновации.

В международных отчетах последних лет, описывающих рынок труда, утверждается, что в ближайшие 20 лет будут автоматизированы до 50% всех рабочих мест. И все это благодаря слабому искусственному интеллекту и нейронным сетям.

Исследованиям в области искусственного интеллекта уже более 50 лет. Очень долгое время они оставались на периферии общественной жизни. Исследователи с завидным постоянством собирались на свои симпозиумы, которые мало кого интересовали. Широкую общественность интересовал один вопрос – когда компьютер обыграет в шахматы чемпиона мира. Когда в 1997 году компьютер Deep Blue в шести партиях победил Гарри Каспарова, интерес снова угас.