Титановая Лоза

Пренебрежение дорого стоило. В Пятизонье, где жизнь – это череда смертельных опасностей, силу уважают если не все, то большинство. Постепенно у «Пламенного Креста» появилось немало последователей, а таинственным Дьяконом заинтересовались некие теневые дельцы из Большого Мира. В итоге группировка как-то резко окрепла, ряды ее бойцов существенно пополнились, обновилось вооружение, экипировка, что говорило о серьезном внешнем финансировании.

Первоначально база «праведников» располагалась в подвалах полуразрушенной многоэтажки, затем группировка перебралась в лишившуюся единственного купола церковь Неопалимой Купины, в Сосновом Бору. Строение, примечательное тем, что при виде сверху напоминает знак радиационной опасности, после захвата боевиками «Пламенного Креста» быстро превратилось в крепость фанатиков, их святилище, а заодно стала занозой для военного командования и лично для генерала Званцева.

После конкретной выволочки, полученной от начальства, он поклялся вскрыть гнойник, однако изворотливость Дьякона и фанатичная преданность его последователей трижды срывали тщательно спланированные спецоперации.

После ряда неудач Званцев, потеряв всякое терпение, начал всерьез подумывать непосредственно о штурме укрепленной церкви, хотя такой отчаянный шаг предполагал значительные потери со стороны военных и сталкеров – «праведники» скорее бы погибли все до единого, чем позволили «осквернить» обретенное святилище.

От отчаянного шага его отговорил комендант Соснового Бора, ранее служивший в подразделении службы внешней разведки. Он предложил поступить хитрее – организовать несколько ложных научных экспедиций, выманив основные силы фанатиков в погоню за «учеными», которых на самом деле будут изображать бойцы спецназа. В случае успеха в церкви на территории Соснового Бора оставался лишь небольшой гарнизон – сам Дьякон и его личная охрана, справиться с которыми уже не составляло труда силами чистильщиков.

Четвертая по счету спецоперация прошла как по нотам. Званцев верно предположил, что Дьякон не станет жертвовать собственной жизнью, цепляясь за оборону церкви, – как только глава секты «Пламенный Крест» понял, что твердыня окружена, он не принял боя, оставил заслон из десятка фанатиков, а сам с группой приспешников ускользнул, скрывшись через специально оборудованный подземный ход, выходящий на поверхность неподалеку от тамбура.

Перехватить Дьякона не удалось. Где он находится теперь – неизвестно. Церковь взяли под контроль, основные силы группировки были уничтожены, но для Званцева одержанная победа отдавала горечью нереализованной мести – он хотел бы лично, медленно, по капле выдавить из Дьякона всю его поганую кровь…

…Вынырнув из омута тяжелой задумчивости, генерал вздрогнул, залпом допил коньяк и, исподлобья взглянув на Шаркера, произнес:

– Мы вышибли фанатиков из Соснового Бора. Тема закрыта. Не вижу, как эта кучка беглецов сообразуется с вашими планами, касающимися Ордена.

– Я в курсе последних событий, – самодовольно кивнул Шаркер. – Также я знаю, что к вам в руки попал их склад, где хранилась весьма специфичная боевая экипировка, изготовленная по специальному заказу и доставленная в Пятизонье из-за границы Барьеров.

– Допустим.

– Тогда к делу, генерал. Я не стану просить вас штурмовать Цитадель Ордена. Ее инфраструктура создана при нашей материальной поддержке и еще пригодится синдикату в ближайшем будущем. В данный момент мы хотим вернуть генетический материал, который присвоил командор Хантер.

– То есть людей, отправленных в Орден для экспериментальных имплантаций? – уточнил Званцев.

– Верно. Большинство из тех, кто выжил при имплантациях и перенес психологическую ломку, сейчас стали кандидатами в послушники Ордена. Они ожидают испытания, необходимого для посвящения. Мы предоставим командору повод для боевого крещения новых послушников. Вы, генерал, – Шаркер неожиданно ткнул пальцем в грудь Званцева, – предоставите синдикату необходимую материальную базу и дадите наиболее опытных проводников. Не возражайте, я еще не закончил! – Голос представителя синдиката теперь глухим эхом метался в тесной тишине помещения. – Для проникновения в Цитадель я предоставлю наемников, которых вы переоденете в экипировку боевиков «Пламенного Креста» и обеспечите им режим наибольшего благоприятствования на территории Соснового Бора.

– Сколько? – севшим голосом спросил Званцев.

– Не понял? – Шаркер вскинул на него пристальный взгляд. – Сколько чего? Денег? Вы еще не выслушали до конца, генерал. О вашем вознаграждении поговорим позже…

– Сколько людей вы намерены переодеть и провести через тамбур Соснового Бора?!

– Не менее полусотни человек, – не задумываясь, ответил Шаркер.

– Слишком много для тайной операции и мало для штурма! – Званцев недоумевал, ему не нравилось требование, выдвинутое Шаркером, и сейчас он бессознательно искал лазейку, чтобы мотивированно отказать синдикату в содействии.

– Я же сказал, мы не собираемся штурмовать Цитадель, – недовольно повторил Шаркер.

– Тогда зачем нужны полсотни бойцов? – упрямо допытывался генерал.

– Большая часть из них – пушечное мясо. Нам необходимо оставить подле Цитадели достаточное количество трупов в экипировке боевиков «Пламенного Креста», – нехотя ответил представитель синдиката. – Хантер далеко не глуп. Провоцируя его, придется идти на жертвы.

Званцев, немного успокоившись, кивнул. Хрен с ней, с экипировкой, – подумал он, – за Барьер ее не отправили, а что со складов в Бору исчезает, всегда можно списать, в первый раз, что ли? Главное, чтобы людей не требовал. Выгорит у синдиката провокация или нет – еще вилами по воде писано, а у Ордена руки длинные, в случае чего и за Барьером достанут…

– Смысл акции? – взяв некоторое время на раздумье, спросил генерал.

– А почему я должен раскрывать вам наши планы? – сощурился Шаркер.

– Потому что вы требуете не только предоставления коридоров и экипировки, но и проводников, которые при неблагоприятном стечении обстоятельств укажут на меня! Я должен знать, во что ввязываюсь! – Озлобленно отреагировал Званцев. – Если ваши наемники не справятся с миссией, элементарно провалят задание, мне тоже не поздоровится! Молчать на допросах они ведь не станут, верно?

– Генерал, мы все предусмотрели.

– Все предусмотреть невозможно! Особенно в Пятизонье! Либо выкладывайте свой план, либо ищите других помощников!

– Ладно. – Представитель синдиката прекратил расхаживать по комнате, вернулся в кресло. – Из полусотни человек только десять будут непосредственно работать в Цитадели. Остальные – массовка, прикрытие для основной группы.

– Имплантированные, надеюсь? – Генерал пытливо взглянул на Шаркера. – Мнемотехники Ордена сумеют отличить сталкера от натурала!

– Мы все предусмотрели, – вновь повторил Шаркер. – Тот сброд, что нанят нами в пустоши, вполне соответствует по уровню имплантаций рядовым боевикам «Пламенного Креста». Никто ведь в точности не знает, какова была истинная численность секты? И вы, генерал, насколько я осведомлен, не поспешили доложить начальству о количестве захваченных в церкви комплектов экипировки, верно?

Званцев мрачно промолчал в ответ.

Налив себе коньяка, он вернулся к теме, от обсуждения которой так ловко ушел представитель синдиката:

– Роль моих проводников? Где гарантии, что их не порешат вместе с вашим пушечным мясом? Без плана операции я и палец о палец не ударю для ее осуществления!

– Все достаточно просто, генерал, не стоит так переживать. На территории Ордена мои люди войдут в контакт с несколькими послушниками-ренегатами, недовольными политикой командора Хантера. Затем диверсионное подразделение проникнет в Цитадель через тайные ходы. Их задача – влепить Ордену кровавую пощечину, на которую командор не сможет не отреагировать.

– Вы собираетесь выманить его из Цитадели, спровоцировать на преследование?

– Именно. В одном вы правы, генерал, – твердыня Ордена неприступна, по крайней мере для тех сил, которые на данный момент способен выставить синдикат. Но мы хорошо изучили личность командора. Публичный вызов и пленение хотя бы нескольких офицеров Ордена вынудят его к преследованию «сектантов». Именно такая скромная задача ставится перед основной диверсионной группой. Кстати, если вам интересно, Дьякон и его приспешники сейчас пребывают в пространстве пустоши. Не скажу, что в добром здравии, но живы. Группа вольных сталкеров видела их мельком и распространила информацию по сети. Так что у командора не возникнет сомнений – он сложит два и два, отправившись в пустошь во главе основных сил Ордена.

– Которые порвут фанатиков, освободят пленных, а потом разберутся в случившемся и вздернут ваших работодателей на дыбе, в назидание остальному миру, – буркнул Званцев.

– Ничего подобного не произойдет, – спокойно возразил Шаркер. – Остатки фанатиков, выживших после вашей спецоперации, – лишь наживка. В пустоши бойцов Ордена будут поджидать настоящие профессионалы. Мы вернем себе весь предназначенный для запланированных опытов человеческий материал, а остальных просто уничтожим. Впрочем, это уже вне вашей компетенции… – осекся Шаркер.

– Фактически вы собираетесь уничтожить Орден и ввести в Цитадель силы синдиката?!

– Это уже не ваше дело!

– Нет уж. Мое, – неожиданно уперся генерал. – Захват Цитадели не принесет ничего хорошего. Ваши цепные псы быстро превратятся в крыс, засевших в норе. Пятизонье – это не Внешний Мир. Тут свои законы, и диктует их не армия, не синдикат, а сталкерские группировки и аномальные пространства. Орден прекратит боевые операции, что автоматически приведет к неоправданному усилению позиций Ковчега. Вы предлагаете мне своими руками создать трудности, за которые я понесу ответственность перед командованием?

– Мы вас прикроем.

– Сомневаюсь. Не тот уровень. Генерал Шепетов не пойдет на сговор с вами. Его уже пытались купить, и не раз.

– Не ваша забота, – отрезал Шаркер. – Или организовать безопасный коридор для прохождения наемников и предоставить проводников уже выше сил генерала Званцева?

– Да с вашим рейдом проблем не будет. Организую. – Званцев вдруг понял, что действительно организует – слишком глубоко он заглотил наживку, брошенную однажды международным техносиндикатом. – А что дальше? Ведь полный беспредел наступит! Вы собираетесь разрушить баланс сил, складывавшийся годами…

– Генерал, вспомните древнюю мудрость: после нас – хоть потоп. Кто виноват во всем? Сектанты, фанатики. А вы тут при чем? Обеспечьте секретность, не дайте Шепетову узнать правду, и все будет нормально. Смута как начнется, так и пройдет. С Ковчегом мы тоже разберемся. Сделаете все на должном профессиональном уровне – останетесь при деньгах и в шоколаде.

Званцев некоторое время напряженно размышлял, но затем все же был вынужден кивнуть.

У дерьма и шоколада одинаковый цвет, – внезапно подумалось ему.

* * *

Дарлинг слышала все от первого до последнего слова.

В первый момент рассудок помутился, в сознании билось лишь одно слово: предательство…

Предали все. Начиная от командования армейской группировки, заканчивая командором Ордена.

Последняя мысль далась особенно тяжело, именно она ударила, словно энергетическая плеть, на миг погрузив душу и разум в сумерки.

Хантер. Он торговал людьми, сталкерами, послушниками Ордена!.. Сколько лет он грел на своей груди гадюку, которая теперь собиралась его ужалить?

Предательство…

Первым порывом Титановой Лозы стало неистовое желание вырезать паучье гнездо, свитое на Бетонном острове, выжечь тут все, не оставив никого в живых.

Горе и гнев, такие живые и сильные, едва не подтолкнули ее к безумному поступку.

Нет… – Ее кулаки медленно разжались. Если расправиться со Званцевым, вырезать наймитов синдиката, Орден падет. Шаркер – лишь пешка, а его хозяева далеко, до них сейчас не дотянуться ни рукой, ни пулей, они переживут потерю эмиссара и придумают что-то новое, еще более худшее. «Сейчас я хотя бы знаю их планы и могу уберечь Орден от уничтожения», – твердила себе Дарлинг, стараясь унять требующую немедленного мщения боль, вернуть утраченный самоконтроль. Но ощущение глобального предательства не позволяло вздохнуть, и она, не выдержав, беззвучно разрыдалась.

Боль не исчезла. Саднящее чувство тревоги не покинуло душу, оно лишь затаилось где-то в груди, но рука Титановой Лозы уже соскользнула с наборной рукояти ножа, которую она стиснула в побелевших пальцах, когда горький удушливый ком подступил к горлу.

Орден был для нее всем – домом, семьей, смыслом, он заменил десятки других понятий, стертых с лика земли и из памяти Дарлинг катастрофой пятьдесят первого года.

И тем больнее, тем горше оказался внезапный удар.

Я вернусь… – твердила она себе, спускаясь по ржавым скобам вертикального колодца.

* * *

Бледный, стылый рассвет занимался над руинами города.

Обычный для Академзоны непрекращающийся погодный катаклизм разыгрался этим утром не на шутку: тяжелые, напитанные пеплом мрачные облака неслись под незримым куполом Барьера, двигаясь от центра отчужденного пространства, где медленно вращался исполинский смерч, к периферии. Ураганные порывистые ветра сминали свинцовые плиты облачности, рвали их на седые космы, заметали пепельно-серыми хлопьями изуродованный, нагой, лишенный даже намека на органическую жизнь ландшафт, похожий на декорацию, подготовленную к съемкам фильма о другой планете, где цивилизация давно погибла, убив себя и окружающую природу.

Огромные трещины змеились по поверхности земли, некоторые из них достигали десяти метров в ширину, серые водопады, образованные похожей на пепел субстанцией, низвергались в тектонические разломы, а через минуту мутными, гудящими потоками их выбрасывало через мелкие кратеры, напитанные жаром от подземных источников тепла.

Внезапно в бледные краски раннего утра вплелось слабое зеленоватое мерцание: полосы холодного света, похожие на сполохи одноцветного полярного сияния, то появлялись, то исчезали, обращая на себя внимание всех существ, неважно, будь то вольный сталкер, боевик Ковчега или механоид.

Приближалась пульсация Узла – коварное явление, одинаково опасное как для людей, так и для механических форм жизни, населяющих Пятизонье.

Любой, кто заметил в небе сполохи мертвенного света, спешил найти укрытие, чтобы переждать удар стихии. И люди, и механоиды всех мастей отдавали предпочтение подземным убежищам. Неудивительно, что в такие минуты между ищущими спасения существами вспыхивали короткие, ожесточенные схватки за какой-нибудь полуразрушенный подвал, и лишь дикие, лишенные механических носителей скорги – эти вездесущие обитатели отчужденных пространств – никак не реагировали на признаки близящегося катаклизма. Очередной удар стихии являлся для них благом, единственным в своем роде мутагенным фактором, способом освоения новых уголков Пятизонья. Среди тонн вещества, попадающих при пульсации в Узел, спорадически транспортируемых из одного пространства в другое, перемещались и дикие колонии скоргов, при этом они обменивались фрагментами, составляя новые агломерации, получая уникальные сочетания свойств…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

БСК – боевой сканирующий комплекс.

2

Армган – сленговое название общевойскового лазерного излучателя.

3

Мью-фон – устройство связи, добываемое из подбитых механоидов.

4

ИПК – импульсный пулемет системы Карташова. «Карташ» – сленговое название оружия.

5

Маркер – специальное устройство, задающее одну из пяти отчужденных территорий в качестве конечной цели транспортировки. Прохождение объекта через Узел без предварительной активации маркера ведет к непредсказуемым последствиям: материализация в таком случае происходит вне зоны тамбура. Существует риск, что объект будет совмещен с другими материальными предметами, а это в большинстве случаев ведет к его уничтожению. Кроме того, без маркера невозможно прогнозировать, в какую именно локацию попадет объект.