Тень Покровителя (сборник)

– Только не путайся под ногами, – предупредил командир.

На шестом этаже группа остановилась, дальше пошел один сапер. Прислушавшись к шумам за продырявленной дверью, он начал осторожно набивать в щель пластиковую взрывчатку, прикреплять детонатор.

– Ноль-третий готов, – прошептал он в прицепленный к воротнику микрофон, когда приготовления были закончены.

В эфире воцарилась тишина, предшествующая команде «штурм». У каждого было несколько секунд, чтобы подготовиться и последний раз все проверить.

– Спустись-ка вниз от греха подальше, – тихо сказал Васину командир. – Сейчас рванет, мало ли что...

Васин не стал спорить и присоединился к компании двух врачей. Они должны были войти в квартиру сразу за штурмовой группой и оказать помощь пострадавшим, если таковые будут. Сейчас они тихо переговаривались и с тревогой поглядывали наверх.

– Штурм!!!

Взрывчатка грохнула так, что затряслись стены, а один из врачей уронил свой чемоданчик. Лестничный пролет окутался клубами цементной и известковой пыли, что-то затрещало и сломалось, затем раздался топот, крики, мат, женский визг. И тут же весь этот шум перекрыли три громких звука.

БАХ! БАХ! БАХ!

– Не стреляйте! – процедил Васин и бросился наверх.

На зубах сразу заскрипела пыль. Вход в квартиру выделялся темным рваным провалом. Васин влетел внутрь и убедился, что все уже кончено.

Ветер шевелил в разбитых окнах занавески, пахло порохом. У стены сидел совершенно бледный Славин, двое бойцов стаскивали с него бронежилет. На диване сжалась испачканная потекшей косметикой, зареванная девица. Не Софья. В центре комнаты под дулами двух автоматов лежал вниз лицом толстый человек в окровавленном спортивном костюме. Рядом валялся пистолет.

– Убит? – спросил Васин.

Ему никто не ответил. В комнату как-то робко пробрались врачи. Один подошел к окровавленному человеку, другой занялся Славиным. Сзади, на лестнице уже грохотали ботинки приближающегося начальства.

Девица тихо пискнула, затем зарыдала в полный голос. Славин отстранил врача и тяжело встал, держась за грудь.

– Живой пока, – сказал врач, склонившийся над пострадавшим. – Носилки нужны.

Комната заполнялась людьми, блеском звезд на погонах, шорохом радиостанций. Эксперт и следователь прокуратуры тщетно упрашивали всех выйти. Бронежилет Славина пошел по рукам. Все внимательно разглядывали его, хмыкали, удивленно поднимали брови, пытались выковырнуть две пистолетные пули, застрявшие в пластинах.

Когда раненого перекладывали на носилки, Васин посмотрел ему в лицо. Это был, конечно, он – человек с фотографии. Родион Терентьевич, обитатель третьего тысячелетия.

Эксперт и следователь прокуратыры продолжали делать попытки очистить квартиру, но никто не уходил, наоборот, людей становилось все больше. Всем хотелось посмотреть.

Васин увидел и Михалыча, но не стал к нему подходить, а только кивнул. Он растолкал людей и бросился за врачами, уносившими раненого.

– Что с ним? – спросил он на ходу. – Он будет жить?

– Посмотрим, – хмуро ответил врач.

– Я с вами поеду.

– Он ваш родственник?

– Нет, он подозреваемый. Я должен с ним поговорить.

– Тогда незачем вам ехать. У него прострелено легкое. Даже если выживет, вам не разрешат с ним говорить раньше, чем через двое-трое суток.

– А если разрешат?

– Не знаю, – пожал плечами врач. – Звоните в реанимацию.

Васин проследил, как Родиона Терентьевича погрузили в «скорую» и машина отъехала. Он уже знал, что сегодня ночью спать не придется.

* * *

Гора окурков в пепельнице медленно увеличивалась. От слишком частого курения уже болели легкие, но Васин не мог придумать себе другого занятия. Не спасали ни газеты, ни компьютерные игры. Васин посчитал, что за эти два часа он уже шесть раз позвонил в реанимацию и всякий раз ему отвечали, что пациент без сознания. А последний раз сказали – хватит звонить, мы сами сообщим, если что-то изменится.

В здании УВД витала тоскливая пустота. Только гудели неоновые лампы и капала вода в туалете. Половина третьего ночи...

Васин покосился на телефон и полез за новой сигаретой. Сделав две затяжки, он со злостью раздавил окурок в пепельнице – от курения уже стало тошно.

Васин взял газету, но тут же отложил ее, даже не взглянув на заголовки. Глаза слипались, тело ныло от усталости, но уснуть сейчас он не смог бы. Слишком уж нервничал.

Он положил голову на руки. Может, позвонить еще раз?

В коридоре послышались шаги, дверь открылась, и Васин с удивлением обнаружил, что пришел Иван.

– Я в курсе, – сразу объявил он.

– Я думал, ты уже спишь.

– Нет, я только что с поезда.

– А чего домой не поехал?

– Подумал, что тебе тут скучно, и решил составить кампанию.

– Мило с твоей стороны. Куда ездил-то?

– В Тулу.

– Ну и как там?

– Нормально. На вокзале для сотрудников милиции туалет бесплатный. Очень трогательно. У тебя сигареты есть?

Васин подвинул к нему пачку и снова взялся за телефон.

– Реанимация.

– Извините, это снова из милиции. Как там?..

– Нет, еще без сознания. Мы вам позвоним...

– Спасибо, извините.

Он повесил трубку.

– Гляди, какую игрушку себе купил, – сказал Иван и бросил Васину ключи.

На кольце висел брелок – крошечный дуэльный пистолет, выполненный из бронзы с мельчайшими подробностями. Вещь смотрелась, как очень дорогая.

Васин покрутил брелок в руках, отложил в сторону.

– Когда же они его откачают? – вздохнул он.

– А что ты так торопишься? – спросил Иван. – Пошел бы, поспал, а утром поехал.

– Да какой теперь сон... Этот человек знал, что Малютин будет убит. Представляешь, в какой заднице мы окажемся, если он умрет?

– А что он за человек-то?

– Очень сложный человек.

Они помолчали несколько минут.

– Слышь, Иван, – тихо позвал Васин. – А что б ты делал, если бы узнал, что убийство совершил человек из будущего?

– В каком смысле?

– В прямом. Прилетел на машине времени человек из будущего и убил Малютина из какого-то ужасного оружия.

– Ты что, охренел? – сказал Иван и зевнул. – Такого не бывает. Все на самом деле очень скучно. Я и сам не знал, что все так скучно на этой работе.

– А ты что хотел?

– Не знаю... Думал, поживее как-то будет. Спрашивается, чего ради я спортом занимался, приемы учил, места на соревнованиях занимал? Кому это здесь нужно?

– Никому. Разве что изредка.

– То-то и оно. А вообще, чудно у вас тут, до сих пор не могу привыкнуть. По званиям никто друг друга не называет, лейтенанты с подполковниками пьют, форму кто хочет, тот и носит. В армии построже.

– Может быть...

Иван снова зевнул.

– О-ох... Чем же заняться-то?

– Почитай.

– Да ну... У вас в компьютере игрушки есть?

– Есть. Включить?

– Давай.

Иван уселся перед монитором, а Васин снова положил голову на руки и прикрыл веки. Перед глазами плавали причудливые цветные пятна, но их невозможно было рассмотреть: как только Васин начинал вглядываться, пятно сразу же уходило из поля зрения.

Несколько раз ему снилось, как звонит телефон. Он приподнимал голову, но видел все тот же спокойный кабинет, Гирина перед компьютером, слышал убаюкивающий шелест клавиатуры... и снова проваливался в сон.

Теперь Васин лежал кверху пузом на соломенном плоту, над ним нависали пушистые сосновые лапы, ветви ив касались лица. Вода мягко журчала, унося его в прекрасные неведомые места, и он готов был вечно наслаждаться этим плавным движением в никуда, но где-то звонил телефон, кто-то толкал в бок, говорил, просыпайся...

Васин вскочил. Иван протягивал ему трубку.

– На, из больницы звонят.

– Что?! – Он судорожно прижал трубку к уху, как оказалось, не тем концом. Перевернул. – Что? Я слушаю!

– Пациент пришел в сознание, – сообщил ему дежурный врач. – Но положение нестабильно, поэтому торопитесь. Учтите, долго разговаривать с ним я вам не позволю.

– Едем!

Васин выскочил из коридора, потащив за собой Ивана, забежал в дежурную часть:

– Ребята, дайте машину до горбольницы. Позарез нужно!

Ехали на максимальной скорости. Водитель по требованию Васина включил сирену и гнал, не глядя на светофоры. Город только просыпался и с изумлением глядел на мчащийся по пустынным улицам ревущий милицейский автомобиль.

Возле больницы шофер выключил звук, чтобы не беспокоить пациентов.

Васин выскочил из кабины и, поторапливая Ивана, побежал по лестнице, не дожидаясь лифта. Дежурный врач встретил их на площадке и повел по коридору.

– У него перебиты крупные кровеносные сосуды в легком, – объяснял он по дороге. – Мы всю ночь делали ему прямое переливание крови, к счастью, нашлись доноры. Давление было катастрофически низкое, но сейчас, кажется, дело пошло на поправку, у него очень живучий организм. Вам, можно сказать, повезло, обычно положение не стабилизируется так быстро.

Они вошли в палату, где стояли три кровати, окруженные аппаратурой. Две из них были свободны. Возле третьей сидела молодая сестра – высокая и угловатая.

– Можете сказать спасибо Зинаиде Андреевне, – продолжал врач, – она всю ночь не отходила от него, следила за давлением.

Васин медленно подошел к кровати, сел рядом, достал диктофон.

– Здравствуйте, Родион Терентьевич. Мы из милиции.

Он открыл глаза и очень тихо прохрипел:

– Вы уже здесь?

У него изо рта выходила прозрачная трубка, она мешала ему говорить, и он шевелил губами, чтобы избавиться от нее.

– Что вы знаете? – спросил он.

– Почти все, – ответил Васин.

– Я так и думал. Что вам от меня нужно?

– Назовите фамилию, имя, год рождения, место жительства, – Васин молился, чтобы в этот момент в диктофоне не сели батарейки.

– Родион Коржиков, сорок семь лет, жил в Москве.

– Год рождения, – напомнил Васин.

– Вы и это знаете... Ну, хорошо. Год рождения – две тысячи сто пятьдесят первый.

Иван тихо хмыкнул.

– Ваши взаимоотношения с Петром Глинским?

– Петр Николаевич давал мне работу.

– Какую?

– Вы же все знаете! Да и не хочу я его впутывать – он единственный человек, который меня здесь понял и принял. Вы – дикие...

– Отвечайте.

– Хорошо. Я расскажу вам все. Не думал, что придется исповедываться именно вам, но что поделать... Боюсь, не смогу быть кратким...

– Ничего, мы внимательно вас слушаем, – успокоил его Васин.

– Там, где я жил, мне уже нет места. Я потерял все. У меня был хороший пост в Институте магнетизма, я имел все, о чем можно мечтать в жизни. Но оказалось, не все. Я встретил женщину. Ту женщину, которую ждал всю жизнь. Это было нечто такое, что затмило все прежние радости. Она... Не знаю, вы, наверно, не сможете понять...

– Эта? – Васин раскрыл альбом.

Коржиков скосил глаза.

– Откуда он у вас? Я думал, что потерял альбом.

– Вы забыли его в пиджаке на даче Глинского.

– Да... Может быть. Одним словом, в моей жизни произошло самое ужасное и самое счастливое потрясение. Не считайте меня сентиментальным дураком, вы все поймете сами. Я мог умереть ради этой женщины, я делал для нее все самое лучшее, я хотел подарить ей весь мир. И вдруг понял, что мои возможности на самом деле не так уж велики. Мне пришлось влезть в долги, продать дом, самолет... Мне ничего не было жаль, она с такой легкостью принимала мои жертвы, что я чувствовал лишь счастливую истому. Но, к несчастью, мир жил не по моим законам. Когда исчерпались все мои возможности, я подумал: ничего страшного, если я переведу некоторую сумму с одного счета на другой. Ведь я делал это не ради корысти, а ради любви. Странно, но моя совесть оставалась чистой. Я делал так несколько раз, а потом меня поймали за руку. Это было ужасно...

– Вы хотите сказать, что воровали эти деньги?

– Не говорите таких слов, прошу вас. Я в тот момент смотрел на все иначе. Но это было страшным унижением. Влиятельные друзья могли спасти меня от тюрьмы, но куда деться от позора? У меня был один запасной путь – полуразобранная установка, стоящая в подвале института. С ее помощью я смог исчезнуть, убежать от всех...

– Вы имеете в виду... – начал было Васин.

– Да. Я имею в виду аппарат для перемещения во времени.

Иван снова хмыкнул, а сестра с тревогой посмотрела на Коржикова.

– Это тоже было преступлением – пользоваться установкой строго запрещено, но мне нечего было терять. Я восстановил ее, привел в действие. Это было несложно, ведь все зависит лишь от числа витков и частоты тока... И вот я здесь. Очень трудно было прижиться, вы совсем другие. Я понял одно: достойно здесь живут только преступники. А я как раз и был им.

Сестра подошла к Васину и тихо сказала:

– Мне кажется, пора остановиться. Похоже, у него невроз. Я позову врача.

– Ни в коем случае! – ответил Васин. – Он говорит именно то, что нужно.

– Я должна позвать врача, – настойчиво повторила сестра и вышла.

– Что случилось? – забеспокоился Коржиков.

– Ничего. Продолжайте.

– Да, конечно. Первые недели я жил здесь, как бродяга. Потом начал знакомиться с разными людьми. Нашел и тех, что мне были нужны. Я говорил, что у меня есть нечто такое, что может сделать их по-настоящему сильными. Я ведь и сейчас могу пользоваться установкой.

– С помощью переноски? – уточник Васин.

– Вы действительно много знаете, – проговорил Коржиков. – Пусть так. Меня понял только Петр Николаевич Глинский. Но и он использовал мои возможности крайне примитивно. Хотя я подозреваю, что он делал что-то за моей спиной. При мне же он только думал, как извлечь максимальную выгоду. Заставлял меня убивать людей...

– Вы убили двоих?

– Нет, это не я! Я лишь находил исполнителя, он делал свое дело и исчезал... там.

– Где «там»?

– Вы же сами понимаете.

– Я просто хотел убедиться.

– Да, я подтверждаю. И не пытайтесь найти настоящего убийцу, он вам не по зубам. Он очень надежно спрятан.

Васин достал фоторобот.

– Это он?

– Да, – сказал Коржиков, присмотревшись. – Глаза очень похожи.

Появился врач. Он жестом попросил Васина помолчать и склонился над Коржиковым.

– Вы нормально себя чувствуете?

– Не очень.

– Тогда давайте прекратим.

– Не беспокойтесь обо мне, доктор. Я все равно скоро умру. Но я должен рассказать им все. Прошу вас, дайте нам закончить разговор.

– Ну... Еще несколько минут... – с сомнением проговорил врач. – Если вам станет хуже – немедленно дайте знать.

Он ушел. Коржиков помолчал, собираясь с силами, потом продолжил.

– Я должен сказать самое важное. Установка... Она работает. Ее нужно остановить. Но она там. Наверняка вас будут искать люди оттуда... Скажите им – территория Института магнетизма, сорок второй сектор, подвал, восьмой бокс...

Ему становилось все труднее говорить.

– Возможно, вы и сами попадете туда, хотя вряд ли... Запомните, как добираться...

– Скажите адрес, мы доберемся.

– Ни черта вы не доберетесь. Это вам не современная Москва. Запоминайте: от станции «Метро-центральная» четыре остановки по Второй Арбатской линии. Выходите из вагона налево и сразу поворачиваете во второй или четвертый сектор. Оттуда спускаетесь на «Нижне-Измайловскую» и едете на дополнительном поезде до станции «Спортивная-кольцевая». Поднимаетесь на наземную линию...

Васин украдкой посмотрел на Ивана. Тот выглядел растерянным и нервно крутил в руках ключи с крошечным бронзовым пистолетом.

– Вы запомнили? – спросил Коржиков.

– Да, – ответил Васин, убедившись, что диктофон исправно работает и фиксирует каждое слово.

– По этому адресу находится магазин подержанных термодиванов. Не обращайте внимания, это просто прикрытие. Продавец – офицер секретного департамента. Скажите ему мою фамилию, и далее с вами поговорят компетентные люди. Объясните, что установку необходимо отключить.

Он перевел дыхание. Казалось, ему стало легче, голос начал звучать ровнее.

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Видимо, закрывать дело, – ответил Васин. – Вы же сами сказали, что нам оно не по зубам. Лично я не хочу раздражать начальство разговорами о машинах времени.

– То есть вы хотите сказать, что, кроме вас, никто ничего не знает?

– Может быть...

– В одном вы правы. Убийцу вам не достать. Глинский держал меня для того, чтобы я мог организовать идеальное убийство. Такое, которое невозможно раскрыть.

– У меня есть еще один вопрос, Родион Терентьевич. Какое отношение имеет к вам Софья Курская?

– Вы и это знаете... Софья – прапрабабушка той женщины, о которой я вам говорил. Я специально искал ее и именно поэтому поселился в вашем городе. Я хотел быть ближе к ней, раз уж мне не судьба больше быть рядом с любимой женщиной. Вы заметили, как они похожи? Это поразительно. Я боготворю Софью, я переношу на эту девушку все свои лучшие чувства. И вдруг я узнаю, что она будет замешана в том же деле, что и я. В грязном деле об убийстве. Я хотел обезопасить ее, оградить от всего плохого, поэтому и предупредил. Трагическая случайность в том, что Глинскому понадобилось убивать именно того человека, с которым была близка Софья. Я предупредил ее. Видимо, на этом я и погорел. Верно?

– Почти. Скажите, Родион Терентьевич, зачем вы стреляли в милицию? Вы же сделали только хуже себе.

– Не знаю, – чуть помедлив ответил Коржиков. – Я запутался. Я так и не прижился здесь, мне плохо. Я много пью, у меня пропали все прежние желания. Я конченый человек. Я начал стрелять потому, что... Может это один из способов самоубийства.

Медсестра встала, решительно подошла к Васину.

– Достаточно, – сказала она. – Вы и так уже долго говорили. Приходите, если нужно, завтра, а сегодня он еще в тяжелом состоянии.

Гирин вдруг хлопнул Васина по плечу.

– Смотри!

Васин взглянул вверх и увидел, что пластиковый корпус кардиографа морщится и сминается, как пластилин на горячей плите, а стенка позади него чернеет и потрескивает. В следующую секунду раздался тихий хлопок, и прибор разлетелся вдребезги, загремело разбитое оконное стекло.

– На пол! – заорал Гирин и первым сбил с ног медсестру.

– Это он! – прохрипел Коржиков, пытаясь подняться, – Это он!

И вдруг раздался новый хлопок, и кровать, на которой он лежал, превратилась в клубок огня и дыма. Коржиков даже не успел крикнуть.

Гирин подскочил к окну и осторожно выглянул.

– Стреляет с крыши! – сообщил он. – Вон с того дома.

Он опустился на корточки и перебрался к двери.

– Помоги людям и догоняй, – сказал он Васину. – Я постараюсь его перехватить.

Комната моментально наполнилась дымом и запахом паленой пластмассы. Медсестра, похоже, находилась в обмороке. Васин взял ее на руки, выбежал в коридор и положил там на пол.

Он быстро вернулся в комнату и убедился, что Коржикову уже не помочь. Несчастный превратился в скрюченную почерневшую куклу. Больше здесь никого не было. Васин схватил свою сумку, затем нашел красную коробочку пожарной сигнализации и ударил по кнопке. Взвыла сирена.

Васин побежал по коридору догонять Гирина. Навстречу ему уже неслись врач и двое пациентов в пижамах, один тащил огнетушитель.

Дом с плоской крышей был совсем рядом – буквально через двор. Васин увидел два подъезда. В какой бежать, чтобы взять убийцу в клещи?

– Вы за кем-то гонитесь? – спросила Васина белокурая девочка со школьной сумкой. – Сейчас какой-то дядя вон туда побежал.

И она указала на левый подъезд. Значит, нужно брать на себя правый. Васин взлетел по лестнице, ударом открыл люк и выбрался на мокрый рубероид крыши.

Крыша была пуста. Васин достал пистолет и медленно прошел по ней, заглядывая за все вентиляционные стойки. Уже на противоположном краю он наткнулся на две переноски. Одна лежала на рубероиде, другая висела в воздухе прямо над ней. Между ними клубился загадочный желтый свет.

Васин испуганно отпрянул и вдруг заметил, что у его ног валяется нечто очень знакомое. Он нагнулся.

Это была связка ключей, а на ней – крошечный бронзовый брелок-пистолет.

– Господи... – прошептал Васин. – Господи, Иван!

Он закрыл глаза и шагнул в столб желтого света.

* * *

Первая мысль была трусливой.

«Может, не сработает?» – где-то в глубине души еще теплилась жалкая надежда. Но тут Васин почувствовал, как кожа покрывается мурашками. Его передернуло.

Было страшно открыть глаза, казалось, что тогда и они покроются мурашками. Ему захотелось немедленно шагнуть назад, но вдруг что-то ударило по голове. Не сильно, но предмет был тяжелым, и от неожиданности Васин упал, рефлекторно закрыв голову руками.

Нового удара не последовало. По телу разливалось приятное тепло. Васин решился наконец приподняться и открыть глаза.

Он сидел совершенно один на краю зеленой поляны, залитой солнечным светом. Щебетали птицы. Воздух был живой, свежий, как будто в радиусе ста километров не было ни городов, ни заводов, а только трава и лес...

«Сработало...» – с досадой подумал Васин.

Рядом валялись два диска с рукоятками. Васин догадался, что получил по голове одним из них, когда переноска перестала действовать. Путь назад был отрезан.

Мысли наконец вернулись к самому главному – где Иван?

Васин вскочил и посмотрел по сторонам. На поляне было пусто и тихо. Ни шума голосов, ни треска ветвей под ногами, ни следов борьбы или бегства.

Васин начал постепенно осознавать, в какую дрянную историю он попал.

«Какого черта я сломя голову бросился в эту переноску! – подумал он, негодуя на самого себя. – Наверняка Иван остался там, на крыше, вместе с «цыганом»! Нужно было просто получше их поискать!»

Ругать себя было поздно. Васин растерянно посмотрел на пистолет, который все еще держал в руке, и вложил его в кобуру. Он нагнулся, поднял один из дисков и внимательно оглядел со всех сторон, надеясь, что его можно опять как-нибудь включить. Увы, на диске не оказалось никаких кнопок и переключателей, он был гладкий и примитивный, как крышка от кастрюли.

Теперь следовало определить для себя, куда он все-таки попал. Сомневаться в том, что произошло нечто необычное, было глупо. Но и в истории про путешествия во времени пока еще верилось с трудом – особенно применительно к самому себе.

Поляна выглядела обыкновенно. По ней нельзя было определить, какой сейчас век. Это могла быть и Рязанская область конца двадцатого, и Измайловский парк начала двадцать третьего. Первое было бы, конечно, предпочтительнее.

Сверху раздался тихий рокот. Васин отступил под крону ближайшего дерева и посмотрел вверх. Его худшие опасения, кажется, подтверждались. В небе медленно плыло нечто напоминающее обрывок гигантской пулеметной ленты – несколько продолговатых заостренных корпусов, соединенных ажурными перемычками. Васин точно знал, что ни в Рязанской, ни в любой другой области в его время такие штуки не летали.

Его начала колотить дрожь. «Проклятая моя дурная голова! – продолжал он проклинать себя. – Какого черта я в это ввязался?! Что теперь будет?»

Однако торчать здесь и разражаться проклятьями больше не было смысла. Васин подождал еще немного – а вдруг что-нибудь произойдет? – а затем повесил на плечо сумку и пошел в лес. Просто так, наугад. Первые сотню шагов его еще мучили сомнения: может, стоит вернуться и подождать еще немного возле переноски? Может, она еще заработает?

Но мысли эти были откровенно утопическими. Васин отлично понимал, что лучшее лекарство против паники – действие. И самое главное, он почти знал, как ему действовать. Во-первых, существует работающая установка в Институте магнетизма. Во-вторых, есть длинный и непонятный адрес, записанный на кассету диктофона – адрес какого-то секретного Департамента, где, по словам покойного Коржикова, находятся компетентные люди.

Все предельно просто. Добраться до Москвы, найти Департамент, рассказать, где спрятана установка, которую долго и безуспешно ищут. А в знак благодарности «компетентные люди» отправят его домой. Вот и все!

«А дома я в первую очередь хорошо напьюсь, – подумал он, – а затем приложу максимум усилий, чтобы закрыть это чертово дело и закинуть его в самый пыльный архив».

От таких мыслей у него даже поднялось настроение. Прошагав бодрым шагом минут пятнадцать, он наткнулся на широкую утоптанную тропу, и, не задумываясь, пошел по ней. В небе еще пару раз раздавалось низкое гудение, но листва мешала рассмотреть, что там пролетает на этот раз. Зато Васину удалось увидеть круглые серебристые предметы, висящие на деревьях на всем протяжении тропы. Видимо, это были фонари.

Других следов человеческой деятельности ему почему-то не попадалось. Возможно, переноска забросила его в очень глухое место. Это плохо – труднее будет добираться до Москвы.

Неожиданно деревья поредели. Васин сразу сбавил скорость, опасаясь наткнуться на что-нибудь неизвестное и неприятное. Пройдя еще несколько десятков шагов, он вдруг увидел людей.