Одолжение себе

– Но… – попыталась возразить она.

– И никаких «но»! Причем время твоих реплик и вопросов, а также моих дополнительных разъяснений, как сейчас, не будет зачтено в отведенное мне время. Поэтому будь добра, дослушай все, что я скажу в течение трех минут, и наш договор прекратит свое существование. Так что, я могу продолжить?

– Валяйте! – устало выдохнула она, осознав, что ничего не может сделать.

Ей совершенно не хотелось анализировать истинную природу того, что с ней сейчас происходило. Она абсолютно перестала понимать, спит она или, возможно, бредит. Вся эта ситуация уже давно вышла за рамки здравого смысла, но это, тем не менее, не мешало ей развиваться!

«Сегодняшний вечер решил меня доконать!» – обреченно подумала она и горько усмехнулась.

– Спасибо! – вежливо отозвалась гостья на ее «валяйте». – Итак, я продолжу! Твоя жизнь круто изменилась, и произошло это, как ты, я надеюсь, понимаешь, не сегодня вечером, когда твой…– гостья помедлила, явно подбирая слова, – мужчина сообщил тебе о том, что оставляет тебя!

Она хотела было что-то сказать, но передумала и только вздохнула. А гостья продолжила:

– Нет, это произошло чуть раньше, а именно полгода назад, когда ты решила не говорить ему о том, что ты… – гостья остановилась, чтобы перевести дух. – Что ты беременна! И втайне от него избавилась от этого состояния!

При последних словах, произнесенных гостьей, ее сердце учащенно забилось, а к горлу подступил огромный комок, грозящий удушьем.

– Ты, конечно, полагала, что так будет лучше для всех… – спокойно продолжила гостья. – Что вы оба не готовы к такому продолжению отношений, и сегодняшний вечер должен был окончательно убедить тебя в том, что тогда ты поступила правильно! – гостья остановилась на несколько секунд. – Однако поверь мне, это совсем не так!

– Но… откуда вы знаете?! – сдавленным голосом спросила она, так как комок продолжал все сильнее сдавливать горло, а на глаза опустилась пелена слез. – Я не говорила ни одной живой душе, даже маме! Я уехала для этого в другой город! – теперь она уже почти кричала. Несмотря на полную телесную обездвиженность, ее чувства бушевали и вырывались наружу.

– Успокойся, пожалуйста… – попыталась остановить ее гостья.

Но было уже поздно! Эмоции наконец-то прорвали толстую стену обороны, выстроенную рассудком сегодняшним вечером, и хлынули бурным потоком слез. Она рыдала в голос, не в силах сдержать ни слез, ни стонов, вырывавшихся, казалось, откуда-то прямо из глубины ее сердца. Рыдать не мешало даже то обстоятельство, что она не могла пошевелиться и по-прежнему сидела все в той же позе с подобранными под себя ногами. Горячие соленые ручьи беспрепятственно струились по ее щекам.

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем ей удалось успокоиться. Обессилев от собственных рыданий и продолжая по инерции нечасто всхлипывать, она, наконец, произнесла тихим и охрипшим голосом:

– Что дальше…

Незваная гостья, сидевшая все это время тихо и неподвижно, немного пошевелилась в своем кресле, глубоко вздохнула и, видимо, делая усилие над собой, негромко произнесла:

– Прости меня, пожалуйста, но так было нужно! Иначе ничего не выйдет! – ее голос чуть заметно задрожал.

– Да хватит уже извиняться! – безжизненным голосом, но довольно резко ответила она. Затем, недолго помолчав, все же спросила: – А что именно должно у вас выйти?

Гостья тоже недолго помолчала и твердо, но при этом ласково ответила:

– Все исправить!

– А-а… Ну, ясно! – выдохнула она, продолжая всхлипывать и шмыгать носом. – И как? – ее голос прозвучал совершенно глухо.

Случившаяся с ней истерика полностью смыла своим напором все краски сегодняшних переживаний, погрузив ее в состояние спокойного созерцания и ожидание неминуемого окончания происходящего с ней абсурда.

На секунду ей показалось, что она окончательно лишилась рассудка, но поспешила отогнать от себя эту совсем уж безрадостную мысль.

– Ты вернешься назад на полгода в свое прошлое и не станешь совершать той… ошибки, а позволишь ситуации развиваться по другому сценарию, – все так же тихо и спокойно ответила гостья.

– Так просто?! Вернусь и все исправлю?! – она прищелкнула языком. В ее голосе прозвучала горькая ирония, и такая же усмешка исказила ее лицо. – А поможете мне в этом, вероятно, именно вы?! – и это не было вопросом.

Сначала она только вновь усмехнулась, но затем усмешка перешла в тихий глухой смех, который начинал становиться все громче и громче, грозя перерасти в очередную истерику.

Еще один подобный эмоциональный всплеск, но только с противоположным знаком, грозил окончательно измотать ее. Поэтому гостья поспешила довольно резко прервать развитие очередной истерики – стремительно поднялась из своего кресла, быстрыми шагами пересекла комнату и, остановившись возле ее кресла, присела на его подлокотник так, что теперь их лица отделяло друг от друга не более тридцати сантиметров.

В это мгновение смех будто застрял где-то в горле. Ею овладело такое чувство, что она не заметила, как они с гостьей поменялись местами, и теперь та сидит неподвижно в кресле, а она сама – на его подлокотнике, нависая над ней и едва заметно улыбаясь одними глазами.

Полумрак комнаты больше не мешал ей рассмотреть лицо незваной гостьи, оно было слишком близко!

– Ну как, теперь узнаешь? – ласково спросила гостья и положила свою руку ей на плечо.

Именно в момент этого прикосновения сковывавшее ее тело оцепенение полностью исчезло, и она почувствовала, что снова может свободно двигаться. Вот только от настигнувшего ее шока пошевелиться ей так и не удалось.

Ее рот предательски медленно приоткрылся сам собой и замер в таком положении.

Они смотрели друг на друга, и выражения их лиц были так же схожи, как и сами лица. Гостья с нескрываемым любопытством и даже волнением разглядывала ее, как и она гостью.

Наконец она справилась с собой и не без усилия выдавила:

– А ты кто?

К этому моменту гостья убрала руку с ее плеча, поднялась с подлокотника кресла, подошла к торшеру и включила приглушенный плотным абажуром свет.

– Честно говоря, я думала, что у тебя уже не останется этого вопроса! – гостья слегка наклонила голову и улыбнулась.

От этой милой и немного детской улыбки гостьи она начала приходить в себя и, вспомнив, что уже может свободно двигаться, вытянула затекшие руки и ноги.

Потянувшись, она покрутила головой, не сводя глаз со своей гостьи, и попробовала встать, чтобы немного размяться. Но голова вдруг стремительно закружилась, и она рухнула обратно в кресло.

– У тебя сильное эмоциональное потрясение, посиди еще немного, я принесу воды! – по-дружески и ласково сказала гостья.

– Давай… – рассеянно ответила она, пытаясь лучше рассмотреть гостью теперь уже в неярком свете торшера.

Та мягкой походкой прошла в кухню, налила в стакан воды и вернулась обратно в комнату.

– Я, с твоего позволения, тоже вернусь в кресло… – тихо сказала гостья, протягивая ей стакан. – Для меня наша встреча – это ведь тоже момент весьма эмоциональный!

Гостья вернулась к своему креслу и села, расправив полы длинной накидки. Теперь она сумела рассмотреть ее длинное струящееся одеяние, явно выпадающее по стилю из трендов нынешнего сезона. Присмотревшись к гостье, она поняла, что та была, несомненно, старше ее, лет на пятнадцать – двадцать максимум.

К своему большому удивлению, она выпила почти всю принесенную гостьей воду, глубоко вдохнула и выдохнула воздух несколько раз, снова потянулась в кресле и теперь уже почти спокойно обратилась к гостье, невозмутимо сидевшей в кресле напротив:

– Так почему ты выглядишь как я? Или… это я выгляжу как ты?

В тот самый момент, когда она увидела себя саму в присевшей к ней на кресло женщине, обращение на «вы» как-то само собой отпало, и ему на смену пришло более дружеское «ты».

– Видимо, потому, что я – это ты, или ты – это я, как тебе больше нравится! Только с разницей в… семьдесят лет! – сказала гостья и улыбнулась, показав ровный ряд крупноватых верхних зубов.

– Что-о?! – протянула она. – Вы совсем ополоумели, что ли?! – как-то неожиданно для себя она нагрубила и вновь перешла на «вы».

– Нет, дорогая, – спокойно возразила гостья, не обращая внимания на ее резкость, – я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, а также вполне здорова физически, что и позволило мне оказаться здесь сегодня!

– Поздравляю! – огрызнулась она. – А вот мое состояние ума и здоровья подсказывает мне, что я рискую лишиться их обоих, если вы не прекратите морочить мне голову! – все так же резко отозвалась она.

– Да, в наше время люди уже не столь импульсивны, – мягко заметила гостья. – Утрачена широкая палитра эмоций. Ничего не поделаешь, такова плата за прогресс!

Она состроила в ответ на это замечание гостьи саркастическую гримасу.

Повисла недолгая пауза. Затем, что-то осмыслив, она наконец произнесла:

– Так вы у нас гостья из будущего, не иначе?! – привычная язвительность уже начала возвращаться к ней.

– Я понимаю, что это очень сложно понять и принять! Пытаюсь поставить себя на твое место… или себя на свое – как правильно в данном случае, не знаю! – гостья опять засмеялась. – И на «ты» было намного приятнее!

– Меня на мое! – откликнулась она, имея в виду «место», и, помолчав, спросила: – Так что там… с тем, что нужно исправить? Это как вообще… возможно?

Глава 4

– Возможно, конечно, ведь я же здесь, – спокойно заметила гостья и опять улыбнулась.

– О, ну слава Богу! – снова съязвила она в ответ и прикрыла ненадолго глаза, так как смотреть на себя саму, повзрослевшую на целых семьдесят лет, пусть даже и находящуюся в такой прекрасной внешней, а возможно, и внутренней форме, было немного не по себе.

– Все дело в том, – уже совсем серьезно продолжила гостья, расправляя складки своей длинной накидки неопределенного цвета, – что, прожив длинную жизнь, понимаешь, как она на самом деле коротка для того, чтобы сделать что-то по-настоящему стоящее! Извини уж за банальность! – гостья тихо вздохнула и улыбнулась.

Она промолчала и изобразила на лице мину, которая должна была означать: «Ничего, бывает!»

Недолго помолчав, гостья продолжила:

– Еще через несколько десятков лет люди настолько продвинутся в изучении самих себя, своей энергетической составляющей, что это позволит им не только лечить болезни, которые раньше считались абсолютно неизлечимыми, но и значительно увеличит продолжительность человеческой жизни!

По губам хозяйки квартиры блуждала недоверчивая улыбка.

– Научившись управлять энергетическими процессами, протекающими в клетках человеческого организма, – продолжила гостья, не обращая внимания на ее сдержанную реакцию, – люди научатся возвращать клеткам их физиологическую молодость.

Она как бы понимающе кивала, продолжая рассматривать гостью. Та же, внимательно посмотрев на свою молодую копию, немного помолчала и продолжила:

– Но, пожалуй, самым мощным достижением станет разработка технологии обратного перемещения по заданному временному вектору, основанной на алгоритмическом сочетании управляемых энергетических потоков человеческого индивида и параметров двух основных измерений – пространства и времени! – последняя фраза прозвучала из уст гостьи как-то особенно патетично.

– Угу, значит, все же гостья из будущего! – как-то разочарованно заметила она и посмотрела на гостью с вопросительным выражением лица.

– Да, именно так! – слегка смутившись, как ей показалось, ответила та.

– И ты – это я через семьдесят лет? – в ее голосе опять зазвучали нотки иронии и плохо скрываемого сомнения.

– Да, так и есть, – невозмутимо сказала гостья и улыбнулась молодой себе, сидящей напротив.

– Ясно! – она вздохнула. – Ну, теперь вроде бы понятно, почему ты знаешь обо мне то, что не знает никто! – сдержанная ироничная улыбка на ее лице сменилась на печальную.

Гостья кивнула ей в ответ и тоже понимающе улыбнулась.

– И… что дальше? – после небольшой паузы спросила она серьезно.

– Как я уже говорила, я здесь, чтобы попросить тебя об одном одолжении!

– Ах да, вернуться на полгода… – голос ее упал, к горлу снова подступал комок.

– Видишь ли, мы сами, люди нашего времени, не вправе самостоятельно менять что-либо в своем прошлом – таковы правила использования технологии, и… за их нарушение – наказание весьма суровое!

Она удивленно вскинула вверх брови и продолжила молча смотреть на гостью.

– А вот риск того, что в твоем времени никто и никогда не поверит в «гостью из будущего», как ты выражаешься, – продолжила, снова улыбнувшись, та, – настолько велик, что вполне оправдывает отсутствие желания у людей моего времени даже попытаться что-либо изменить в своей прежней жизни! Круг замыкается, и все живут, как жили, двигаясь только вперед, и лишь иногда, ностальгируя, заглядывают поглазеть на свое туманное прошлое!

– Ну надо же! – искренне удивилась она.

– Но я все же решила рискнуть… – гостья вновь слабо улыбнулась. – И если не нарушить, то попробовать обойти правила… – тут голос гостьи дрогнул и надломился.

Повисло молчание, которое, впрочем, длилось недолго.

– Хорошо, – она первой нарушила тишину. – Если все же отбросить весь этот не вполне понятный мне, извини уж, бред, то… что конкретно тебе нужно от меня? – она вернулась к дружескому «ты», желая наконец-то приблизиться к концу этого разговора и прояснить для себя смысл сегодняшнего «нежданного явления».

– Чтобы ты изменила мою… то есть свою жизнь, наше будущее к лучшему, понимаешь?! – в голосе гостьи послышалась несколько просительная интонация.

– Да?! Но как?! – спросила она, действительно искренне недоумевая.

– А ты меня до этого слушала? – уже опять с улыбкой и прежним дружеским тоном спросила гостья. – Я старалась объяснить!

– Да, слушала вроде… – неуверенно ответила она, подняв глаза на гостью, чтобы снова внимательнее ее рассмотреть.

В кресле напротив определенно сидела она сама! Только прическа была совсем не в ее стиле – волосы были собраны наверх в какой-то замысловатой формы пучок на затылке. Удивлял и цвет волос гостьи – он был достаточно темным, но с необычным серебристым оттенком.

На гостье была надета совершенно непонятная длинная струящаяся одежда, так не подходящая к ее собственным модным предпочтениям. Гостья была внешне совсем не стара, а, наоборот, достаточно молода, стройна, более спокойна и мягка, что ощущалось по ее движениям и голосу.

– Если между нами семьдесят лет, – попыталась продолжить свои выяснения она, – то тебе… вам девяносто девять! Это же невозможно!

– Невозможна вопиющая закостенелость твоего разума! – откликнулась гостья, вздохнув. – Возможно все! Я выгляжу так, как выглядят большинство людей моего времени и в этом возрасте, – и она опять улыбнулась своей молодой копии не без гордости.

Продолжая удивленно рассматривать себя в девяносто девять, она спросила примирительным тоном:

– Ладно уж, но что конкретно я могу для тебя сделать? – и в ее голосе уже не было ни тени иронии. – Или для себя?..

– Да как тебе будет удобнее! – ответила гостья с улыбкой, неопределенно махнув рукой, и в очередной раз расправила складки одежды. – Главное, что ты можешь изменить будущее!

– Ну, хорошо, – вздохнув, сказала она. – Значит, я могу что-то изменить для себя и для тебя – объяснишь как?

– Конечно, ведь я здесь именно за этим! – гостья вдруг опять стала серьезной и деловитой и поспешила все объяснить. – Как я и сказала, сама я ничего менять в своем прошлом не могу! Но я могу отправить тебя в тот самый день, когда ты села в самолет, чтобы лететь в тот самый город… – тут гостья запнулась и посмотрела ей прямо в глаза, в которых опять стояли слезы. – Прошу тебя, не плачь больше, ведь мы все исправим, понимаешь?!

Она встала и приблизилась к своей молодой копии, присела рядом на тот же подлокотник и приобняла ее одной рукой за плечи:

– Ты даже не представляешь, насколько для меня это важно! То, что ты даже если не до конца и веришь мне, но все же меня слушаешь! – гостья немного отпрянула от нее и добавила: – Хотя дотрагиваться до тебя немного жутковато! – пошутив таким образом, гостья поднялась и снова вернулась в свое кресло.

– Да-а! – она повела плечами, стараясь справиться с эмоциями. – Действительно не по себе!

И, недолго помолчав, добавила: – Хорошо, я согласна, давай попробуем!

Она подняла на гостью глаза, взглянув на ту спокойно и твердо.

– И тебе не нужно время, чтобы подумать? – гостья явно сомневалась в осознанности ее ответа.

– Нет, конечно! – решительно ответила она. – Попробуй снова поставить себя на мое место! – улыбнулась она гостье. – К тебе является твоя точная копия, только чуть постарше и ужасно одетая… – тут она чуть улыбнулась, – и говорит, что можно исправить то… – она запнулась, но справилась с собой и продолжила: – То, о чем ты жалеешь каждый день своей жизни! – она снова немного помолчала. – Разве ты бы не согласилась?! – и она посмотрела на себя в девяносто девять ласковым взглядом с легкой поволокой слез.

– Значит, я все делаю правильно! – облегченно вздохнула гостья и улыбнулась в ответ. – Тогда не будем терять времени! Итак! – она сложила ладони вместе на уровне груди и слегка потерла их друг об друга.

«Мой жест, точно!» – подумала она, а гостья при этом продолжила:

– Та технология, которая позволила мне оказаться сегодня здесь, отправит и тебя в тот самый день полгода назад… Надеюсь, что ты его хорошо помнишь?!

– Такое забудешь! – печально отозвалась она.

Гостья понимающе кивнула.

– Ты опять, скорее всего, сразу окажешься в самолете и полетишь в тот самый город. Ну а дальше… ты сможешь поступить совсем по-другому… – гостья сделала короткую паузу, – сохранишь беременность и начнешь жить по-новому! – теперь гостья заметно повысила голос, и было слышно, что она взволнована.

– Подожди, а что значит «скорее всего, сразу окажешься в самолете» и как это, прости, «по-новому»? – спросила она с неподдельной тревогой.

– «Скорее всего» – это потому, что мы не можем точно до секунд и минут рассчитать момент твоего появления в прошлом. Здесь все будет зависеть от силы притяжения прошлого и нынешнего энергетического накала твоего эмоционально-психологического состояния. Мы максимально приблизим тебя к тому моменту, когда ты больше всего волновалась и терзалась! – гостья вопросительно посмотрела на нее. – Это ведь было в самолете, пока летела, верно?

– Да… – с горечью согласилась она. – Измучила себя окончательно, хоть из самолета выпрыгивай!

– Ну, прыгать точно не придется, обещаю! – попыталась пошутить гостья и бодро добавила: – А вот то, как ты будешь жить дальше, я не знаю! – гостья пожала плечами и слегка развела руками. – Я и не могу этого знать, потому что измененная тобою жизнь пока мной не прожита! Прожита лишь та, которая есть… – и гостья печально улыбнулась.

– А чем, прости, помимо прочего, так плоха твоя жизнь, что ты так сильно хочешь ее изменить? – как-то автоматически вырвался у нее вопрос, но она тут же поймала себя на мысли, что, пожалуй, боится услышать ответ на него.

– Да не так уж она и плоха! – быстро ответила гостья и улыбнулась, но грусть сквозила в этой улыбке. – У меня прекрасный муж… был. Хорошие дети, хотя и приемные, отличные внуки и даже правнуки! – гостья улыбнулась, но улыбка быстро погасла на ее лице, и она продолжила: – Видишь ли, меня все время мучит осознание того обстоятельства, что я никак не повлияла, прости уж меня за пафос, на ход человеческой истории как женщина, способная дать этому миру еще одну новую жизнь! А вместо этого… – она замолчала, помедлила и добавила: – После сегодняшнего расставания я ведь очень нескоро обрела личное счастье, хотя при этом достигла немалых высот в карьере, посвятив ей большую часть своей жизни.

– А-а, так значит, я весьма успешна?! – отреагировала она.

– Да, конечно! Только, – гостья вздохнула, – после этого вечера ты… я надолго перестала верить людям! Когда же по прошествии немалого времени ставший близким мне человек с двумя маленькими детьми предложил замужество, я даже не раздумывала! Мне не просто хотелось быть с ним рядом, я всей душой стремилась к этой реальной и счастливой возможности – вырастить детей, которых я сама уже иметь не могла! – и гостья замолчала, опустив взгляд.

Она почувствовала, что комок снова поднимается к горлу, а глаза вновь наполняются слезами.

– Сама не знаю почему, – продолжила гостья, приподняв подбородок, но смотря куда-то в сторону, – я категорически не захотела воспользоваться развивающимися технологиями репродукции, а когда неожиданно ушел из жизни мой муж… Несчастный случай… – ответила гостья на ее немой вопрос, – это и вовсе потеряло всякий смысл! – послышался глубокий вздох. – Дети выросли, появились внуки, стало возможным снова стать молодой и сильной, хотя все это, конечно, относительно… Жизнь заиграла новыми красками! – гостья ненадолго остановилась.

Потом, пристально посмотрев на свою молодую копию, продолжила:

– Когда же появилась технология обратного перемещения, я стала вынашивать идею изменения своей личной судьбы. Почему не попробовать?! – она слегка улыбнулась. – Ведь, не имея рожденных мною лично детей и меняя свое прошлое в этом его моменте, я не способна глобально повлиять на судьбы других людей! – она убежденно качнула головой. – Я точно не наврежу своему мужу, который может встретить и полюбить совсем другую женщину, а не меня. Ни моим приемным детям, которых все равно родит их собственная мать, ни тем более их потомкам. Такие перемены в моей личной судьбе коснутся только меня и… еще одного человека, которому, я надеюсь, все же удастся появиться на свет!

Гостья помолчала некоторое время и, пристально посмотрев на себя в молодости, закончила:

– Это и является моей конечной целью! – и, не сводя глаз со своей собеседницы, спросила: – Ну так как… ты со мной?! – в ее голосе и взгляде читалась надежда.

Глава 5

Она сидела в кресле, молча, но уже точно знала ответ на этот вопрос. Слушая рассказ своей гостьи, она отчетливо понимала, что все услышанное ею было, скорее всего, абсолютно реальной перспективой ее дальнейшей жизни. В этом она теперь, пожалуй, не сомневалась, внимательно глядя на саму себя в девяносто девять.

Пытаясь справиться с очередным комком в горле и невольно побежавшими по щекам слезами, она сказала:

– Ты забыла еще одного человека, которого могут коснуться эти перемены.

Гостья, понимая, кого именно она имеет в виду, кивнула:

– Возможно!

Она же, немного помедлив, спросила:

– А ты уверена, что эти перемены будут… к лучшему?

Гостья, совсем недолго помолчав, ответила:

– Полной уверенности, конечно, у меня нет, но есть надежда! – и снова немного печальная улыбка на таком знакомом лице.

В этот момент в ее голове снова пронеслись вереницей печальные воспоминания полугодичной давности: сомнения, терзания, боль, разочарование… – продолжать копаться в себе не имело смысла. Из ее глаз по-прежнему катились слезы.

«А нареветься-то мне все же удалось!» – с печальной иронией подумала она и произнесла:

– Конечно, я с тобой! Это же – моя жизнь! – ее голос прозвучал даже излишне громко.

– Спасибо! Иного я и не ждала, хотя сомнения были… – гостья улыбнулась, и теперь ее улыбка была полна радостной теплоты.

– Когда начнем? – робко спросила она, смахивая слезинки рукой.

– Прямо сейчас! – отозвалась гостья. – Ждать другого подходящего момента не приходится – его просто не будет! – и она вновь стала деловитой и серьезной.

– Ну, задачу я в целом поняла, а что конкретно мне нужно делать? – она постаралась при этом максимально приободриться. – Как это работает?

– Все довольно просто и сложно одновременно! – гостья достала откуда-то из складок своей длинной накидки маленький металлический предмет, напоминающий беспроводной наушник и странного жука одновременно. Она зажала его между двумя пальцами левой руки. Другой предмет, который был теперь у нее на ладони правой руки, был похож скорее на некий овальный пульт с несколькими кнопками и дисплеем, покрывающим всю его оставшуюся поверхность.

– Как я уже и сказала, все – просто, но есть определенные если не сложности, то… тонкости процесса.

– Было бы странно, если бы их не было! – к ней явно начинал возвращаться ее привычный боевой дух.

Гостья улыбнулась, подошла к ней поближе и наклонилась так, чтобы стало видно ее левое ухо.

– Какая красота! – искренне восхитилась она, разглядывая витой серебристый изгиб великолепной серьги с каким-то невообразимым зелено-желтым камнем.

– Ты не туда смотришь! – откликнулась гостья, – и да, серьги правда чудо! Я их очень люблю! Подарок мужа… – она тихо вздохнула, выпрямилась и продолжила: – Итак, в моем ухе примерно такой же прибор, как и тот, что у меня в руке, – и она указала свободным пальцем на приборчик в своем левом ухе. – Именно с его помощью я и оказалась здесь, что называется, «во плоти»! – гостья опять улыбнулась.