Бремя императора: Скрытое пророчество

– Итак, господа, я слушаю вас, – негромко сказал посол после того, как все расселись.

Гости откинули капюшоны плащей. Глаза лорда слегка расширились при виде эльфа. Но, решив, наверное, не обращать внимания на странности, он промолчал.

– Его величество поручил нам обратиться к Хранителю Очага за помощью. – Храт помрачнел. – Если урук-хай вступят в войну на нашей стороне, то отразить нападение на север империи станет проще. Есть еще несколько причин, но я не имею права говорить о них, извините.

– Вы думаете, Кагал согласится? – Лорд прищурился, наливая всем вина. – Слишком много фракций там, кланы тянут одеяло каждый в свою сторону, особенно в последнее время.

– Посмотрим. – Кертал пожал плечами, о чем-то напряженно размышляя. – Пока рано говорить. Прошу только описать самые крупные фракции Кагала и кого они лоббируют.

Посол приступил к рассказу. Двумя самыми сильными группировками в Кагале Старейшин были представители кланов Волчьего Когтя и Черного Ветра. Все остальные примыкали то к одному, то к другому. Если Волчий Коготь по какому-то поводу говорил «да», то Черный Ветер тут же отвечал «нет». И наоборот. Интересы кланов постоянно менялись. Все, как у людей. Но в одном орки от людей все же отличались: как ни грызлись между собой старейшины, они никогда не ставили свои интересы выше интересов страны, сразу забывая все распри, если дело касалось чего-то важного для всего народа. К тому же окончательное решение все равно оставалось за Хранителем Очага, которого старейшины избирали из своей среды сроком на десять лет. Дважды этот пост не занимал никто и никогда. Задачей Хранителя Очага было следить, чтобы споры и разногласия кланов не нанесли вреда стране – когда-то орки на этом сильно обожглись и запомнили отрицательный опыт.

Говорили долго. Многое требовалось обсудить перед аудиенцией у Хранителя Очага. Храт был откровенно удивлен, он и не подозревал о вражде кланов и их интригах. Всегда воспринимал Кагал Старейшин как единое целое, а они, оказывается, вовсе не едины. Неприятно. Только теперь Храт понял, какую волну поднял, высказавшись на военном совете. Вот ведь дурак, нет, чтобы молчать себе, вылез… Теперь только и остается есть большой ложкой собственноручно заваренную кашу. Кушай дорогой, пока не подавишься! Посол, надо же!.. Да из него посол, как из гмырха танцовщица! Едва девятнадцать исполнилось, опыта никакого. Император с эльдарами обучали учеников анализу происходящего и выбору оптимальных решений, но реального опыта это не заменяет. Хоть ты тресни, не заменяет! Слава Создателю Миров, что с ними мастер Кертал, если бы не он – было бы совсем тошно.

Когда совещание закончилось, Храт с радостью завалился спать, так как ночью, скорее всего, этого сделать не удастся. Красавица не даст. Вообще-то говоря, он был ничуть не против, совсем даже наоборот, только слишком уж неожиданно все вышло. Раньше такая девушка и близко не подошла бы к ничего не значащему юнцу, а если бы он попытался ухаживать, только презрительно фыркнула бы. Снились молодому орку всякие непотребства, о которых он никому и никогда не решился бы рассказать.

– Эй, хватит спать! – разбудила его выплеснутая на лицо кружка ледяной воды.

Храт с воплем распахнул глаза. Над ним стоял гнусно хихикающий Тинувиэль.

– Убью паскуду остроухую! – взревел орк, подхватываясь с кровати.

Отловив обнаглевшего эльфа, он принялся награждать шутника подзатыльниками, менторским тоном рассказывая ему о том, что нельзя будить усталых орков посредством ледяной воды, что за это кое-кто может и без длинных ушей остаться, а то и по сопатке схлопотать. Принц уворачивался, продолжая посмеиваться.

– Тебя там девушка красивая дожидается, а ты, дурень, дрыхнешь, – соизволил, наконец, сказать он, легко выскальзывая из захвата.

– Так чего ж ты сразу не сказал, зараза?! – снова взревел Храт, кидаясь к зеркалу и лихорадочно пытаясь хоть как-то привести себя в порядок.

Эльф комментировал его безуспешные попытки таким образом, что орк рычал от возмущения. Достал! Ну, достал же! И откуда в нем сегодня столько ехидства? Съел что-нибудь не то, что ли?

В дверь постучали. Храт вскинулся, но едва успел развернуться, как в комнату вошел камердинер в ливрее цветов дома ар Архан. Низко поклонившись, он сказал на плохом урук-хее:

– Прошу вас, уважаемая госпожа.

В дверь проскользнула давешняя девушка. Красавица явно не теряла времени зря и выглядела еще обольстительнее, чем днем – орк едва не задохнулся. Полупрозрачные шаровары не скрывали, а скорее, подчеркивали линии идеальной фигуры. Широкие бедра, тонкая талия и полная грудь… Юная орка была редкостно хороша собой, что отметил даже эльф. Он и сам бы не отказался провести с ней ночь – небольшие клычки скорее возбуждали, чем вызывали отвращение.

– Здравствуйте, господин Храт, – смущенно прошептала девушка, стреляя, однако, лукавыми черными глазами по сторонам. – Благодарю, что приняли мой дар…

– Здравствуй, красивая… – проворчал орк, все еще пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. – Это мне тебя благодарить нужно. Как тебя зовут? Меня – Храт из клана Сломанный Клык.

– Я знаю, – улыбнулась она. – А меня зовут Сана. Я из клана Пьяный Пес.

– Очень рад. – Храт показал клыки, демонстрируя дружелюбие.

– А я Тинувиэль! – вылез эльф. – Кровный брат этого вот хмыря здоровенного.

– Ты еще здесь, зараза ушастая?! – покосился на него орк.

– Ой, я так ревную, ты такой неверный… – томным голоском пропел принц, закатывая глаза. – И на кого ты меня променял, любимый?

– Чего? – растерялся Храт, не поняв поначалу, что имеет в виду эльф. А когда понял…

Бедный орк сперва побагровел, потом позеленел, потом побелел. Он представил, что может подумать бедная девушка, и ему стало плохо. А если еще и слухи пойдут…

– Убью гада! – от бешеного рева задрожали стекла, а виновник, нагло хихикая, выскользнул в дверь, оставив разъяренного урук-хай с носом.

Храт едва сумел остановиться, чтобы не врезаться лбом в стену. Такого испепеляющего гнева он не испытывал еще никогда. Нет, придется с этим ушастым шутником поговорить по душам. Отловить и поговорить. Нужно хоть немного совести иметь! Знает же, как относятся к такому среди орков. Есть вещи, над которыми шутить нельзя.

– Какой странный человек… – удивленно сказала девушка. – Отец с людьми торгует, я их немало повидала. Но с такими ушами еще никого…

Она не поняла! Слава тебе, Создатель Миров, она не поняла шуточки обнаглевшей заразы!

– Разве ж это человек? – раздраженно проворчал Храт. – Эльф это. Редкая скотина, между прочим.

– Эльф?! – потрясению Саны не было предела, орочка уселась на кровать и уставилась на горного мастера широко распахнутыми глазами. – Остроухий убийца? В Рурк-Дхаладе?! Ой, мамочка…

– Да какой из этого барда недоделанного убийца? – поморщился орк, в который раз прокляв себя за глупость – и кто его за язык тянул-то? – Так, мелкий пакостник. Брат мой кровный.

– Правда? – не поверила девушка, слишком страшными чудовищами были показаны эльфы в орочьих легендах.

– А они нас убийцами детей считают, – понял ее сомнения Храт, немного успокоившись. – Если разобраться, на войне все хороши. Тини рассказывал мне их сказки об урук-хай, жуть просто. Мы, когда познакомились, тоже друг друга убить хотели. Потом вместе учились, вместе дрались, вместе рисковали. Братьями кровными стали. Обоих…

Он, замолчав, сообразил, что едва не проговорился о том, что изгнан. Как и эльф.

– Наверное, вы правы… – задумчиво сказала Сана.

– Ты бы услышала, красивая, как он поет, – вздохнул орк. – Меня даже на слезы пробивает. Вот ведь наградил Создатель голосищем! Мороз по шкуре. Кстати, называй меня на «ты», я не старше тебя. Девятнадцать всего.

– И уже горный мастер?! – восхищенно распахнулись глаза девушки.

– Младший, – поправил Храт. – До старшего пока далеко, нужно еще ученика воспитать. Мне и черный шнурок нелегко дался… Врагу такой дрессировки не пожелаю. Нам, оркам, труднее все эти финты освоить, особенно растяжку.

– Растяжку?

Храт медленно поднял ногу вертикально вверх. Затем нанес несколько невидимых глазу ударов в воздух. Сана восторженно взвизгнула, глядя на молодого горного мастера с обожанием.

– Никогда не думала, что можно так ногу задрать…

– Это еще мелочи, – проворчал Храт, довольный произведенным впечатлением.

Сана встала и подошла к нему. Ее глаза блестели, дыхание участилось. Орк все понял правильно и обнял девушку, осторожно прижав к себе, хотя не особо представлял, что делать дальше – его еще никогда не одаривали своим вниманием женщины. Дома младшего сына старейшины считали бесполезным гмырхом, юные орочки даже не смотрели в его сторону. В Тарсидаре человеческие женщины просто боялись орка, в отличие от Тинувиэля. Сегодняшняя ночь станет для него первой ночью любви.

Храт зря нервничал, Сана взяла дело в свои крепкие ручки, имея, видимо, достаточный опыт. Да и чему удивляться? Разве останется без внимания мужчин такая красивая девушка? Нет, конечно. А ведь совсем юна, рхад-роторх практикуют девушки до двадцати, после двадцати они обычно выходят замуж. Вскоре Храт забыл обо всем…

Высокие, похожие на колодцы туннели сменялись огромными залами, своды которых поддерживали витые колонны в два-три обхвата. На стенах горели внутренним светом росписи, оставленных неизвестными строителями. Орки не решились трогать такую красоту, только добавили на пустых местах резьбу – лица, напоминающие кошмарные маски.

Посольство не спеша двигалось к родовому залу Рурк-Дхалада, где его в полном составе дожидался Кагал Старейшин, возглавляемый Хранителем Очага. Храт гордо шествовал впереди, облаченный в серо-серебристый плащ со всеми регалиями имперского посла.

Странно, но неуверенность куда-то подевалась. Спасибо Сане, о которой орк вспоминал с нежностью. Не девочка, а чудо просто. Еще одно обрадовало: утром красавица смущенно спросила, не желает ли уважаемый герой, чтобы она стала ему подругой на какое-то время? Герой желал, да еще как! Он, похоже, влюбился и был этим крайне доволен. Но главное, что Храт больше не боялся идти навстречу своей судьбе. Он сам выбрал. Сам. Никто больше. И если бы пришлось выбирать снова, то его выбор оказался бы тем же самым.

У входа в родовой зал посольство на некоторое время задержали. Храт переглянулся с Керталом, затем покосился на друзей. Элианцы понимали, что сейчас их берут на прицел десятки стрелков. К своей безопасности урук-хай относились очень серьезно, тем более что в Оркограре боялись горных мастеров до дрожи в коленках. Придется вести себя очень осторожно, чтобы не спровоцировать охрану – против нескольких десятков карабинов и горные мастера бессильны: перестреляют издали, как куропаток.

– Чрезвычайный и полномочный посол его величества императора Элиана, Марана V, господин Храт из клана Сломанный Клык со свитой, к Кагалу Старейшин и Хранителю Очага! – громко объявил невидимый распорядитель церемоний, и перекрывающие вход егеря расступились.

Посол поежился и решительно шагнул вперед, сопровождаемый уважительными и даже порой восхищенными взглядами егерей. Со стороны он выглядел внушительно – молодой, сумрачный орк в серо-серебристом плаще, украшенном алмазным шитьем. На его правом плече висели три кисти, обозначающие посольский ранг, на левом – черный шнурок младшего горного мастера. Из-за плеч виднелись рукояти картагов. От Храта не потребовали оставить оружие, урук-хай знали, что горные мастера не расстаются со своими мечами. За послом следовали его кровные братья и мастер-наставник Кертал, последними шли четверо старших мастеров-ветеранов с белыми шнурами.

Храту при виде Кагала Старейшин и трона Хранителя Очага стало не по себе. Дважды в жизни ему довелось бывать в рурк-дхаладском родовом зале. В детстве, вместе с отцом. И две недели назад, во время испытания. Хранителя Очага молодой орк тоже узнал – трудно не узнать того, кто изгнал тебя. Значит, не наваждение… Он едва не сбился с шага, но заставил себя выглядеть невозмутимым.

– От имени его величества Марана V я приветствую Кагал Старейшин и Хранителя Очага! – заговорил Храт, глядя в пространство перед собой. – Да будет наш союз вечным!

– Приветствуем в вашем лице его величество и всю элианскую империю, господин посол! – встал, опираясь на посох, Хранитель очага, очень старый, но еще крепкий орк со сморщенным темно-красным лицом, поросшим жесткими черными волосами. – Да будет наш союз вечным!

Краем глаза Храт заметил сидящего на одной из скамей отца и едва не упал от изумления. Его избрали в Кагал?! Когда? Глаза старейшины клана Сломанный Клык светились гордостью. Гордостью за сына, молодой орк понял это сразу. Странное что-то происходит… Хорошо, пусть отца изгоя, что само по себе невероятно, избрали в Кагал. Чудо? Да. Но, наверное, чудо, возможное при каком-то редкостном стечении обстоятельств. Но с какой стати ему гордиться таким сыном? Вот что непонятно. Растерянный Храт повел глазами по скамьям, на которых с удобством расположились сто двадцать старейшин самых крупных кланов Оркограра. Все они смотрели на молодого орка с явно заметным одобрением.

– С какой целью его величество прислал чрезвычайного и полномочного посла? – спросил Хранитель Очага, сверля Храта взглядом маленьких желтых глазок.

– Карвен, Нартагаль и Даркасадар без объявления войны напали на империю, первые морские бои уже идут, десанты альянса готовятся к высадке. К сожалению, пока еще неизвестно, где они высадятся, но Манхен будет атакован однозначно. Также вполне вероятно нападение на Яриндарский полуостров, находящийся неподалеку от Оркограра. Империя Элиан обращается за помощью к союзникам!

Старейшины негромко загудели. Известие о большой войне очень встревожило их. Каждый понимал, что случится с Оркограром в случае поражения империи. Морские промыслы, земледелие и охота давали не более двух третей необходимого стране продовольствия, все остальное поставляли элианские купцы. О том, что случится если эти поставки прекратятся, не хотелось даже думать.

Кертал досадливо поморщился. Предупреждал ведь, что нельзя говорить прямо, что нужно осторожно подвести старейшин к цели посольства. Все забыл, идиот молодой. Да уж, из орка дипломат, как из него самого танцовщица. Какого дорхота император назначил послом Храта? Что задумал его величество? Вечно он что-нибудь как выдумает…

– Народ урук-хай никогда не оставлял друзей в беде, – осторожно сказал Хранитель Очага, резко помрачнев. – Но о какой конкретно помощи идет речь? Помощи оружием? Транспортом? Или?..

– Не знаю… – опустил голову Храт. – Я не хочу ничего скрывать. Я случайно оказался на военном совете и услышал, что имперские генералы опасаются союзника, вместо того чтобы попросить о помощи. Меня это возмутило, никогда народ урук-хай не поступал вопреки законам чести, и я высказался. Тогда его величество и назначил меня послом…

Старый мастер чуть не схватился за голову, проклиная про себя краснорожего дурня. Совсем с ума сошел? Да как можно говорить такие вещи Кагалу?! Ой, что будет-то… Остальные имперцы тоже возмущенно уставились на Храта.

– Я рад твоим честным словам, мальчик! – Хранитель Очага довольно оскалился, переходя на «ты». – Благодарю за то, что ты выступил в защиту чести своего народа.

– Разве я мог поступить иначе? – Храт опустил голову. – Пусть я изгой, но все-таки орк…

– Изгой?! – Хранитель Очага едва не выронил посох. – Кто и когда тебя изгнал? За что?

– Как кто? – растерялся молодой горный мастер. – Вы сами и изгоняли… Чуть больше декады назад. В этом самом зале.

– Я?! Мальчик, да ты в своем уме?

– Храт! – не выдержал Кертал. – Тебе же его величество сказал, что это было наваждение! Не поверил. Вот ведь дубина упрямая! Ну, ничего, вернемся, я тебе устрою веселую жизнь. Ты у меня дни последних тренировок как праздник вспоминать будешь!

– Всегда пожалуйста! – просиял молодой орк, осознав, что его и в самом деле никто не изгонял.

– Приношу свои извинения уважаемому мастеру-наставнику, – прищурился Хранитель Очага, – но не могли бы вы просветить меня на тот счет, откуда у юноши столь странные идеи возникли?

– Испытание… – вздохнул Кертал. – Оно нелегко дается. И главное даже не боевое мастерство, а проверка, способен ли ты совершить подлость во имя выгоды. Храт увидел себя здесь, в рурк-дхаладском родовом зале. Сначала его чествовали, как героя, а потом Кагал приказал ему предать кровного брата. Не смертельно, просто остановить, не дать пройти испытание. А иначе – изгнание. Вы сами понимаете, что выбрал парень. Если бы он выбрал предательство, то с полигона не вышел бы. Жестоко, но иначе нельзя. Подлец не должен владеть боевыми искусствами.

– Согласен, – негромко сказал Хранитель Очага, затем повернулся к Храту. – Неужели ты так плохо думал о нас, мальчик? Как ты мог поверить, что мы можем потребовать от тебя предать брата?

– Вы не знаете, кто мой брат… – Молодой орк побагровел от стыда, кляня себя за глупость.

– Кем бы он ни был.

– Да? – Глаза Храта вспыхнули алым огнем. – Тини, сними капюшон!

Вперед вышла закутанная в плащ фигура с черным шнурком младшего горного мастера на плече и резким движением сдернула капюшон. На Кагал Старейшин посмотрели огромные миндалевидные глаза эльфа. Острые уши стояли торчком, на красивом лице отображалась решимость. «Остроухий! – пронесся по родовому залу ошеломленный шепоток. – Чудовище! Убийца!»

– Наши народы тысячи лет воюют друг с другом, – мелодичным голосом сказал принц. – Наши предки убивали друг друга миллионами. Может быть, хватит? Сколько можно? Вот перед вами стоим мы, эльф с орком, кровные братья! Посмотрите на нас! Я за Храта жизнь отдам.

– А я – за него! – гордо выпрямился тот.

– Да, теперь я понимаю, почему ты мог подумать о нас плохо, мальчик… – Хранитель Очага потер подбородок. – Но я никогда не потребовал бы от тебя подлости, даже по отношению к остроухому. Разве что от этого зависело бы выживание всего народа.

Старый орк подошел к Тинувиэлю и осторожно дотронулся до щеки эльфа. Принц не отстранился, глядя ему прямо в глаза.

– Что ж, мальчик, спасибо за то, что преподал нам, дурням старым, урок… – Хранитель Очага тяжело вздохнул. – Ты прав, мы тысячу семьсот лет не видели ни одного эльфа, а продолжаем по привычке считать вас зверьми и убийцами…

– Не слышали вы наших сказок об урук-хай. – Тинувиэль мелодично рассмеялся. – Вот уж чудовища там изображены… И до знакомства с Хратом я в эти глупости верил.

– А как не верить-то? – Старый орк криво усмехнулся. – Предки ведь так учили… Только вот и своей головушкой думать надо уметь. Что ж, ты заставил меня задуматься. Еще раз спасибо.

Он немного постоял, затем спросил у Кертала:

– Как же получилось, что эльф с орком стали горными мастерами? Не бывало ведь такого никогда.

– Да прибыл в Тарсидар один вечно встревающий в неприятности юноша с Манхена, – с этими словами мастер-наставник подтолкнул вперед смущенного Лека. – Вот он их всех и нашел. Случайно, на первый взгляд. Позже мы узнали, что это не так.

– Твой отец рассказал мне твою историю, мальчик. – Хранитель Очага повернулся к Храту. – Ты сделал невозможное. Я прошу тебя завтра прийти сюда – тебя ждет жезл Чести. Таково единогласное решение Кагала.

Жезл Чести?! За что? Молодой орк едва мог дышать, услышав это. Не было у народа урук-хай более высокой награды, для ее получения требовалось совершить подвиг. За что же ему, Храту, ее вручают? Он ведь ничего особого не сделал, всего лишь стремился к своей мечте.

– Кстати, хочу сообщить решение совета мастеров, – снова заговорил Кертал. – Наставники боевого братства империи с этого дня готовы брать в обучение молодых урук-хай. Желательно – уже имеющих боевой опыт. Храт стал первой ласточкой, идущим следом будет много легче, им не придется так напрягаться. Парню очень тяжело пришлось, я и не упомню, чтобы кого-нибудь так гоняли, как этих пятерых.

– Вы оказываете народу урук-хай великую честь, мастер-наставник! – Хранитель Очага низко поклонился. – Я передам ваши слова черепам лучших егерских полков.

– Есть еще кое-что, что мне не хотелось бы скрывать от союзников. Стоящие перед вами пять мальчишек – это не просто пять мальчишек. Они – те самые Пятеро. Знакомо ли народу урук-хай пророчество Пятерых?

– Знакомо! – С места встал седой как лунь шаман. – Вы думаете, это они?

– Они носители пяти пар великих мечей. – Кертал развел руками. – Кто еще может носить их, кроме Пятерых? Скоморох, горец, аристократ, эльф и орк. Храт Сломанный Клык носит алые мечи Ярости. Тинувиэль Эллевалериэ – зеленые мечи Жизни. Энет ар Инват – синие мечи Мудрости. Сантиар Эрхи – белые мечи Света. Лек ар Сантен – черные мечи Тьмы.

Каждый из пятерых, когда называли его имя, доставал картаги из ножен и на мгновение призывал их силу. Мечи послушно загорались. Лек был последним. Прянувшая от него во все стороны Тьма заставила орков, издавна ей поклонявшихся, потрясенно загудеть.

– Значит, время пришло… – Шаман посерел. – Слушайте меня, старейшины народа урук-хай! Наступают страшные дни. Дни большой беды. Беды для всех – для нас, для людей, для эльфов. Если мы вместе эту беду не остановим, то, может, и вообще жизни в нашем мире не останется. Империя просит нас о помощи. Как старший шаман Оркограра, я голосую за вступление в войну на стороне Элиана. Иначе может оказаться поздно.

Старейшины довольно долго совещались, но ни один не высказался против. Даже главы кланов Волчьего Когтя и Черного Ветра согласились, что воевать придется, если хотят выжить. Кертал внимательно слушал прения и с каждым мгновением все больше осознавал, что люди не понимали орков. Вообще не понимали. Нельзя было разводить политесы, не тот народ, совсем не тот. Именно подход Храта оказался правильным – бить в лоб, говорить правду. В нужный момент, конечно. Впрочем, если бы не молодой орк, ставший горным мастером, то ничего у элианского посольства не вышло бы. Урук-хай слишком осторожны, они обычно предпочитали заниматься своими делами, не особенно обращая внимание на остальной мир. Да и пришествие великих мечей в мир сыграло свою роль.

Что ж, империя больше не одинока в начавшейся войне. Скоро, совсем скоро в море выйдут броненосные флоты орков. Вас ждет множество «приятных» сюрпризов, господа святоши.

2. Первые залпы

Паруса привычно хлопали над головой, свежий ветер приятно обдувал разгоряченное лицо. Адмирал Киран ар Эстад внимательно осматривал море в подзорную трубу. Маг с разведчика передал по амулету связи, что вражеский флот неподалеку. Удалось все-таки поймать карвенцев возле Шартарского архипелага. Тысячи мелких островков давали немало возможностей для маневра, и адмирал был этим доволен. Впрочем, еще неизвестно кто кого поймал – судя по донесению, у святош едва ли не втрое больше кораблей. Единственно, на что надеялся Киран – это на преимущество в вооружении. Карвенцы имели едва ли по три десятка слабосильных кулеврин на каждом корвете, шхуне или рейдере, тогда как имперские фрегаты и ландеры – от полусотни до ста двадцати. И не кулеврин, а гладкоствольных орудий, стреляющих чугунными ядрами. Их дальнобойность достигала половины морской версты. Плюс боевые маги, которые тоже вполне способны доставить врагу неприятности.

К сожалению, карвенцы, похоже, тоже обзавелись магами, кто-то скрывал их местоположение. Лучшие поисковики были не в силах обнаружить корабли святош, тогда как раньше находили самую мелкую каравеллу, куда бы ее ни занесло. Все это не могло не тревожить командующего вторым атакующим флотом империи. Киран вполне обоснованно опасался, что враг, в свою очередь, подготовил ему немало сюрпризов. Недооценивать карвенских адмиралов никак нельзя. Тем более что задача у них одна – довести как можно больше транспортов с десантом до элианского побережья. А у него – помешать врагу сделать это.

Походные колонны постепенно подтягивались к флагману, разворачиваясь в боевые порядки. Киран смотрел на их линию неодобрительным взглядом. Устаревшая тактика, три дорхота на якорь! Давно пора Адмиралтейству подумать о чем-нибудь другом. Его давно подмывало испытать одну мысль, с недавних пор не дававшую покоя. Почему бы не попытаться охватить голову колонны вражеских кораблей и не разбить ее на части? Их потом вполне можно будет добить поодиночке. Или вообще выделить отряд скоростных фрегатов для охоты за небольшими скоплениями карвенских шхун и корветов.

Адмирал тяжело вздохнул – для такого нужны опытные капитаны, привыкшие действовать вместе. А где их взять? Серьезных морских сражений империя не вела больше двухсот лет, стычки с пиратами и работорговцами сражениями назвать нельзя. Учения, конечно, проводились постоянно, но они не заменяют реального боевого опыта, увы… Впрочем, такого опыта нет и у карвенских капитанов, не говоря уже об адмиралах. Как там они называются? Светочи Веры, что ли? Вот ведь идиотизм… Подумав, Киран решил, что все-таки рисковать не стоит, лучше применить испытанную линейную тактику. Только на всякий случай распорядился оставить в резерве два десятка самых быстроходных фрегатов.