Двойной Вася без сахара – 2

– Я бы рад, – поцеловал меня Вася. – Но наши полчаса уже истекли…

– Джи! – ощущая приближение схватки, не своим голосом заорала я. – Обманщик пучеглазый! Раз дал два ребёнка, дай два раза по полчаса-а-а!

Глава 25. Василиса

Никаких вторых полчаса нам никто давать не собирался. И в этот раз я с Джи на все что солидарен был. Да, чтобы Васенька ещё хоть минуту терпела?

Боль скрутила внутренности морским узлом, но, как ни странно, я только обрадовался. Все, теперь моя очередь!

– Давайте мамаша, – скомандовал старичок. – Тужьтесь!

По ощущениям – в меня запихнули арбуз, и теперь он просился обратно. Палата перед глазами вертелась, и вовсе не из-за скачков по телам. Стиснув зубы и Васеньке руку, я выполнил команду.

– Ещё, ещё, сильнее!

Да бли-и-ин! Меня и так наизнанку выворачивает, а они «сильнее»?! Куда сильнее-то? Я им не то что ребенка, душу собственную рожу сейчас!

– Тужься!

– Ы-ы-ы! – Сжал подлокотники так, что они захрустели. По лбу катился пот, он падал с кончика носа, но я только сильнее стискивал пальцы.

И вдруг, когда я уже готов был просто лечь и сложить руки на груди, меня словно подкинуло вверх. Резкая боль, а потом тело стало лёгким-лёгким. И живот сдулся. Вот просто хлоп, и нету.

– А-а-а!

– Мальчик!

– Вася!

От грохнувшего майским салютом ора я чуть не оглох. Но сверху навалилась такая усталость, что меня хватило лишь на слабое:

– Сын?

– Сын, мамочка! Богатырь! – довольно закивал старичок.

Докторша сняла очки и утерла лоб. Посмотрела на меня круглыми глазами, как на восьмое чудо света и покачала головой.

– Васенька, любимый мой!

Кинулась ко мне жена. Зацеловала всего, бормоча что-то умильно нежное. Я не разбирал. Вместе с болью уходили силы, и я чувствовал себя хуже выжатого лимона. Там, похоже, ещё и цедру сняли…

– Полюбуйтесь!

Нам поднесли два кряхтящих свёртка. Розовый и голубой.

– Два восемьсот и три сто! – выпалила докторша и опять схватилась за бумажки. – Но как они проглядели? Как?! Ничего не пойму… И дети доношенные. Ещё и со сроками ошиблись?

Причитания обескураженного медработника фоном плыли где-то позади меня. Сердце грохотало как сумасшедшее, не выдерживая тех чувств, что лавиной обрушились сверху при виде двух недовольных мордашек. Я же их люблю! Так сильно, так… Что и слов нет! Да какая там боль?! Готов хоть сейчас повторить! Ещё хоть через всё это безумие пройти начиная с елдокаменного подарка! Это же такое чудо!

– Так, все, мамочка, детишек забираем! Показатели у вас скачут…

И эти изверги моих малышей прямо из рук выхватили! Я протестующие зарычал и рванулся следом, но пошевелиться мог едва-едва.

– Тебе отдохнуть надо, любимый, – шепнула мне Васенька. – А я за ними присмотрю.

Укол я просто почувствовал, без всякой боли. А потом тело окутало мягким облаком и унесло куда-то вверх, прямо к царству бесполого Джи.

Глава 26. Василиса

Казалось, только прикорнула в палате, куда отнесли наших близнецов, как открыла глаза и уставилась в белоснежный поток. Пронизанное алыми всполохами сияние окутывало со всех сторон, и я потерялась в пространстве. Не понимая, где верх, а где низ, растерянно осматривалась, как вдруг заметила тень. Вроде человеческая. Подплыла и спросила:

– Подскажите, что это? Где это мы? Я умерла?

От одного предположения на глаза слёзы навернулись. Вот как ещё назвать это божественное свинство? Столько всего пройти пришлось, ради отношений, ради семьи, ради детей… И что в конце? Вот это светлое ничто?! Тень обернулась, и я узнала мужа. Кинулась:

– Вася! – Глотая слёзы, прорыдала: – Как же это так? А кто с детками? Так не может быть!

– Васёк, – обнял меня муж. – Не вешай нос! Ещё ничего не кончено. Вот найдём Джи… или кто тут ещё остался, и я покажу этим божествам, как зонтик в йони вставлять!

– Ох, уж этот твой зонтик, – сквозь слёзы улыбнулась я и крепко прижалась к груди мужа. – Я тебя так люблю!

– И я тебя, – хмыкнул Вася. – Счастье ты моё… зелёное!

– Вы что тут делаете?

Мы обернулись и при виде обнажённой девицы с волосами до пола, застыли. Муж подбоченился и окинул незнакомку восхищённым взглядом:

– Ахр… Иди ты!

– Угадал, – девица кокетливо накрутила локон на палец. – Афродита я! Но что вы здесь делаете, смертные?

– Самим бы хотелось знать, – оттащила я мужа в сторону. Припечатала его ревнивым взглядом и шёпотом напомнила про зонтик. Обернулась к девице: – Вы бы прикрылись. Нечего чужих мужей соблазнять!

– Васенька, ты не так поняла, – пытался оправдаться муж. – Я же как женщина на неё смотрел! А вот ты… ну-ка, отвернись, бесстыдница! Я тебе ещё сауну не простил!

– Это я сейчас женщина! – возмутилась я. – Во всяком случае, тебя вижу, как мужчину…

– Да? – искренне растерялся муж. – Я и не понял. Я вообще перестал понимать, кто я на самом деле…

̶  А! – протянула девица. – Так вы те самые «избранные»! Что же сразу не сказали? Идёмте за мной…

Взявшись за руки, мы потопали за Афродитой по белесому нечто. Шли долго, и усталость с каждым шагом накатывалась вязкими волнами. Когда уже невозможно было сделать ни шагу, богиня развернулась и подмигнула:

– Передавайте привет Джи! На этот раз партия за ним, но я ещё отыграюсь!

И, приблизившись, выдала нам по звучному щелбану.

***

Открыла глаза и подскочила с криком:

– Ща как выпишу «фофан», курва патлатая!

Так и чесались руки вернуть щелбан голой девице! Но рядом обнаружилась лишь докторша. Тётка поправила съехавшие от изумления очки и гулко сглотнула. Я же потёрла ноющий лоб и пробормотала:

– Кажется, пребывание в теле мужа меня окончательно испортило… Интересно, я сейчас мужчина или женщина?

– Ого, – докторша потрогала мой лоб. – Мне уже нравится твоя идея про «фофан», девочка… Пойду-ка я выпишу сие лекарство анестезиологу! Чего он там тебе такое понамешал, синяк непросыхающий!

Она исчезла, а я уцепилась за слово «девочка». Значит, я сейчас в женском теле? А где Вася? И дети?.. Приподнялась и осмотрела тёмную палату. В уголке увидела детские кроватки и, разглядев маленькие сопящие комочки, выдохнула с облегчением. А заметив, как на широком диванчике заворочался прикрытый пледом спящий мужчина, едва не разревелась. Мы все живы! И каждый в своём теле!

Морщась от боли, сползла с кровати и, покачиваясь, подошла к дивану, дотронулась до плеча мужа:

– Вась… А Вась!

– Васёк, отстань, – проворчал во сне муж. – Никогда бы не подумал, что из тебя получится такой ненасытный мужик. Вот родим, поменяемся… Как получу своё тело, клянусь, буду эту точку «джи» искать так упорно, чтобы божественному Джи на том свете икалось вечность!

– Вась, – поцеловала я мужа. – Мы уже родили.

Муж подскочил и, озираясь, схватился за грудь. Не обнаружив выступов, сжал себя внизу и облегчённо выдохнул:

– Никогда так не радовался яйцам! – Обнял меня и, прижав, прошептал: – Счастье ты моё зелёное! Причём сейчас реально зелёное… Тебе нехорошо?

– Хорошо, – слабо кивнула я. Муж осторожно уложил меня рядом и накрыл пледом. Я прижалась к боку любимого и счастливо выдохнула: – А так ещё лучше!

– Знаешь, – прошептал муж, когда я кошкой пригрелась рядом с ним, – я тут подумал… Всё это безумие позади, но я ни за что бы не упустил ни минуты из того, что с нами было. Мне повезло ощутить, каково это – быть женщиной. Прикоснуться к тайне рождения жизни… Болезненной тайне. Но… Если бы дали выбор, я прошёл бы через всё это ещё раз… Ну кроме разве что дыни с майонезом!

– Это точно, – хмыкнула я. – Ни единой пачки майонеза дома не будет!

– Договорились, – поцеловал меня Василий.

Мы одновременно посмотрели на детские кроватки и тихо вздохнули.

– Как ты думаешь, кто из них Джи?

– Какая разница? Он всё равно выбрал жизнь человека. Пока на Земле, ничего не вспомнит…

Эпилог

Перед огромным, висящим в воздухе шаром, собралась пестрая толпа. Дюжина фигур самой разной внешности, роста и комплекции. А вокруг не было ничего. Насколько хватало взгляда – сплошное алое марево и клубящиеся золотые облака, ползущие совершенно хаотично. Сам шар тоже был странным. Живым. Проведи рукой и ладонь царапнет белые шапки гор, или погрузится в беспокойные воды океана.

– Засранец везучий, – добродушно и совсем не по божественному хмыкнула одна из фигур, с короной из зеленых перьев на голове. – Такую парочку отхватил!

– Умей проигрывать, Кеци.

– Кетцалькоатль!

– Неважно.

– Как скажешь, Фродя.

Вторая фигура, которая выглядела, как наряженная в греческую тогу женщина, нежно рассмеялась.

– Хоть горшком назови. У меня этих имен… – махнула рукой, и за ладонью протянулся шлейф нежно-розовых искорок.

– Как у всех из нас, – проворчал «пернатый». – А Джи все так сволочь. Как знал, на кого ставить. И ведь самая неперспективная пара! Ну совсем ничего общего!

– Дурное ты божество. Корону свою поправь, а то перья смотреть мешают. Их души на одной волне, видишь?

Тонкий пальчик ткнул в шар, и карта расширилась, укрупняя изображение. Стали видны города, после улицы, затем дома, стены их обрели прозрачность…

Два человека стояли в обнимку над большой детской кроваткой. Один из спящих детей был окутан едва заметной ало-золотой дымкой. Но молодые родители этого не могли видеть. Так же, как и слабого мерцания чуть ниже собственных сердец.

– Ну где же на одной? – опять заворчал Каци. – Девчонка частит. Парень ныряет гораздо глубже, а на взлете подволакивает.

– Через три такта на середине смотри. Там, где кривая в максимум заходит.

– Вот засра-а-анец! То-то вцепился в этих двоих! Чуть ли не самолично фишку им впихнул! Как рассмотреть успел?

Женщина опять рассмеялась.

– Завидуй молча! Джи давно пора было на землю отправлять. У бедняги уже третий глаз дергался. Совсем заскучал.

По толпе пробежался шепоток. Воздух сгустился, и над головами божеств повисло алое марево.

– Ладно, вечность с ним, с Джи, – пробормотал пернатый, прекращая разглядывать шар. – Стартуем по новой.

В облаке заискрились крошечные молнии. Почти все собравшиеся подняли руки ладонями вверх, и от каждого заструился шлейф энергии.

Афродита же осталась неподвижна. По негласному закону, тот, кто выиграл в прошлый раз, пропускал несколько ходов, чтобы дать фору другим. Да и нравилось ей роль наблюдателя. И помощника, который потом оберегает счастливчиков от жизненных невзгод.

Василий и Василиса. Люди так чудны в своих фантазиях насчет имен. Именно про эту пару будут говорить – «их дом – полная чаша», «жили они долго и счастливо» и множество других, но таких же приятных присказок. Потому что заслужили. Ведь быть похожими внутри – это лишь крохотная часть дела. Счастье, как капризная женщина, любит, чтобы его добивались. Но странная команда выдержала все испытания.

Облако опять вспыхнуло и расступилось, являя образы девяти новых кандидатов. Мужчина и рядом с ним женщина. Все незнакомы друг с другом, но это лишь пока!

– Третьи справа – мои! – крикнул Каци, и пару окутало нежно-голубым маревом.

Афродита повнимательней рассмотрела полненькую фигуристую женщину и крепкого сложения мужчину с очень интересным орлиным носом. Пульсация их сердцами казалась не слишком схожей, но что-то так и подмывало перепроверить. Образ мигнул и исчез, а вместо него появилась фишка.

Божество не могло сдержать улыбки. Крепкая такая фишечка, увесистая. Не хуже чем у Васяток. Каци обернулся и подмигнул. Он был явно настроен на победу.

– В оформлении обложки использована фотография с https://www.shutterstock.com по стандартной лицензии