Двойной Вася без сахара – 2

– Узнаем точно, если сейчас же не поем, потому что от голода рожу в этой машине! – потрясая зонтиком, рявкнул муж. – Ферштейн?

Кивнули все: и индус, и француз, и я. Голодная беременная женщина с боевым зонтиком в руках это вам не шутки!

Глава 13. Василий

Домчали нас до ресторана с ветерком. Характерным таким, сдобренным хорошей порцией мата. Моего преимущественно. Водят индусы просто кошмарно! Будь я за рулем, показал бы им кузькину мать с зонтиком, но водитель попался совестливый и пытался не нарушать, хотя тут это было практически невозможно.

 К ресторану я подъехал взвинченный настолько, что даже Васенька аккуратно жалась с краешку. А Наполеончик так вообще, кажется, в обморок упал. По интонациям все понял. Что, куда и как глубоко.

– Приехали, дядя! – заметив вывеску, рыкнул я.

Даже на английском, что уже внушало оптимизм. Закусывать острое острым, а потом дышать огнем я был категорически несогласен. Даешь нормального борща и винегрета! А еще огурчиков, да с медком… Перед глазами промелькнул кошмар всей моей жизни. Дыня с майонезом! Ну все, время пополнять список. Я снова забористо выругался.

– Кто как хочет, а я – есть! Ты, – ткнул пальцем в притихшего водителя, – сидеть и ждать! Ясно? Может еще другой ресторан искать придется…

Водитель очень усердно закивал. Видимо русский понимать начал. На интуитивном уровне. Наполеончик, заметив, что мы собираемся отчаливать, неожиданно залопотал на своем, обращаясь к Васеньке. Да так усердно, что того и гляди шляпа свалится.

– Васенька, он составить компанию хочет, – перевела жена. – Говорит, никогда не встречал такой колоритной пары.

– Да за ради Бога, – я уже давился слюной, запахи витали вокруг просто фантастические. – Но если глянет в мою тарелку…

Потряс зонтиком. Наполеончик побледнел и знаками попытался объяснить, что будет рассматривать исключительно скатерть.

В ресторан мы ввалились дружной толпой. Впереди я с зонтом, как со знаменем, а следом моя свита. Администратор, увидев нас, сразу сделал охотничью стойку. Повел к столикам одновременно рассыпаясь восторженными восклицаниями.

Заветное меню попало в мои цепкие когти, и сын внутри сделал кульбит, поддерживая шальную мысль крикнуть «Гуляем на все!». Женушка тут же очутилась рядом, забыв, что ее так же снабдили подобной книжицей.

– Васенька, а вот смотри какой краб симпатичный, питательный. Ух, здоровый! Вам с доченькой хватит, – заворковала, тыкая пальцем в картинки.

– Какой краб, женщина? Мяса мне! Огурцов с медом, и хлеба побольше. Мы с сыном голодные!

– С дочкой…

– С сыном! Отцовское сердце не обманешь.

– Ну может, салатика. Я вот возьму…

– Салатика? Хочешь из меня дохлого тигра сделать? Нам еще по джунглям скакать!

Мы препирались, наверное, минут десять. Наполеончик сидел тише воды ниже травы и только блестел круглыми очками, иногда рискуя посмотреть на нас поверх своего меню.

Наконец с едой мы определились. Вася по привычке хотела накормить собственное тело тем, что ела обычно. Вкусы наши не совпадали, и поэтому я упорно отстаивал изменение рациона.

Официанты паслись в сторонке, не рискуя лезть под словесный обстрел. Но вот Васенька прищёлкнула пальцами, и через десять минут к нам уже несли закрытые баранчиками тарелки.

Приступая к трапезе, жена заботливо расправилась салфетку на моём животе.

– Я что, немощный, что ли? – бухтел скорее по привычке.

Забота супруги была приятна. Очень у меня девочка внимательная, и эти ее повседневные ухаживания… Каждый раз до сладкой дрожи пробирают. Никогда не признаюсь, но согласен я с тем экстрасенсом, что счастье мое зелёным назвал, на все сто сорок шесть процентов. Именно счастье! Крепко чмокнул жену в губы и приступили к еде.

Француз себе только кофе заказал в неприлично большой кружке. Как в такую жару можно вообще его пить? Хотя я бы не отказался… Задумчиво вздохнув, опять занялся уничтожением пищи. Василиса мне только хлеб и мед с огурцами подсовывать успевала. Наконец, опустошив все что представлялось возможным, я довольно икнул. Нет, ну вот куда в женщин беременных, это все помещается? Мало того, что живот, так ещё и желудок под завязку набит…

А Наполеона, между тем, к своему кофе не притронулся. Рассматривал нас как-то подозрительно пристально и ложечку в руках крутил. Я ответил недобрым взглядом. Мол, в чем проблема?

Заметив мое внимание, Наполеона оживился. Опять залопотал что-то. Васенька даже кушать перестала.

– Ну, что он там? – поторопил супругу. – Предупреди его, если снова про машину и полицию, то зонтик моя рядом!

– Какая полиция? – отмахнулась жена. – Он про… эээ, наши планы видимо… Что-то бормочет на счет «руссо туристо». Интересуется, что мы в Индии забыли.

– Ему-то какая разница? – пожал плечами наливая себе ещё один стакан сока. – Как будто Наполеон слыхал об этом самом храме йоги… Йони!

Последнее подействовало на мужчину как команда «фас» на призовую бойцовскую собаку. Наполеон весь подобрался. Глаза за прозрачными стеклами очков вспыхнули и заискрились как бенгальские огни.

– Йони? О, Йони!

Так и хотелось добавить «Даст ис фантастишь!», но языком я ошибся. И опять этот колобок выдал непередаваемый набор звуков. Я даже опешил от такого напора. Вася бесполезно пыталась грести против словесного течения, но в итоге ее просто смыло.

– Путешественник… Профессор… Степень?! Ого… А Наполеон-то, ух…

Из кусков, что бросала мне моя переводчица, я понял, что мы не рядового богатенького туриста из машины высадили. Так вот почему у француза столько багажа! Мужик оказался помешанным исследователям древних храмов, и вообще всяческих культов. Зависал на них, как я на коллекции магических штучек. И даже научную работу состряпал. Шлёпнул перед нами толстой книженцией, где на обложке красовался полуразрушенный храм майя. Говорит, изъездил полмира и вот теперь засобирался туда же, куда и мы.

– Слушай супруга моя ненаглядная, – толкнул Васеньку под бочок. – Если он такой крутой спец, то может расскажем ему аккуратно что да как? Мало ли что нас в храме ждёт, подготовиться надо. А если пальцем у виска покрутит всегда можно сделать вид, что пошутили.

Жена посмотрела на меня, потом на француза, потом снова на меня и едва заметно кивнула. Помощь специалиста по храмам нам пригодится!

Глава 14. Василиса

Сидела в вертолёте с наушниками на голове и не могла поверить в реальность. Больше всего настораживало то, что Наполеончик, – а в жизни просто Жорж, – поверил в нашу жуткую сказку. А поверив, так проникся к мужу моему настоящим мужским сочувствием, что бросил всё и вызвал вертолёт… Кажется, отогнул его у местного папаши… или как тут они называются? Паши!

И теперь я тряслась в этом чуде местной техники. Почему чуде? Непонятно, как это корыто дребезжащее летает! Волшебство какое-то. Во всё у них тут через определённые места делается. Так и с елдаком вышло.

Например, сидения, к одному из которых я пристегнулась. Ну как пристегнулась… Примотала себя к креслу всем, что только нашла! Потому как ремень безопасности был только у пилота и звался кармой. Васеньку примотать тоже пыталась, но муж, сверкая глазами, бодрой козочкой скакал по салону, активно давал советы пилоту и даже пытался показать Наполеончику, какой красивый закат виден показать из окна. Высунутый в окно Жорж проникся живописной картиной настолько, что позеленел и выдал от счастья всё, что проглотил в ресторане, чушку кофе. Думаю, упрямо сопровождающие нас птицы долго не уснут…

– Вася, – схватила пролетающего мимо возбуждённого мужа, – скоро доченьку замутит от твоих кульбитов!

– Сын в отца! – гордо ответил Василий и стукнул себя в грудь. Поморщился и помял её, я сглотнула. Муж тоже, но отвёл взгляд и пробубнил: – Ну что ты меня пилишь! Я только молодость вспомнил! Когда служил, летали на похожих.

– Я не пилю, – ласково улыбнулась я и похлопала по сидению, – пока! Но могу передумать и поупражняться в этом виде спорта.

– Не стыдно так с беременными обращаться? – плюхнувшись в кресло, буркнул муж. Помассировал поясницу и пожаловался: – Ноет…

– Странно, что вообще не отвалилась, – хмыкнула я, – после пробежки по потолку и стенкам этой посудины с пропеллером. Повернись, помассирую.

Разминая Васиными руками свою поясницу, ощутила, как внизу живота разливается тепло, а в паху рождается тянущее чувство неудовлетворённости.

– Ты тоже это чувствуешь? – прерывающимся голосом спросил муж.

Я даже ответить не смогла, дыхание перехватило, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Массируя поясницу беременного мужа, а по телу гуляли такие волны удовольствия, словно мы с ним целовали друг друга в самые чувствительные места. Неужели лишь прикосновение рук к телу любимого дарило это? Я пыталась соображать, но всё вокруг словно плыло в мягкой розовой карамели. Ни оторвать рук от тела мужа не могла, ни даже просто перестать массировать.

И тут Васенька откинул голову и сладко застонал. Я увидела, как тело его… то есть моё, содрогается в спазмах оргазма. Он простого массажа? От прикосновения?! Как такое возможно, мы даже не целовались! Но через секунду всё это перестало иметь значение, потому что мир взорвался, развалился на миллион разноцветных частичек, и тут же возродился, награждая меня тяжёлым дыханием и шумом в ушах. Вот это оргазмище!

Перед нами возник всё ещё зеленоватый от дружелюбности моего мужа Наполеончик и спросил на французском:

– Что вы делаете?

– Массаж, – невинно захлопала я ресницами.

Представив, как «мило» это выглядит со стороны, расхохоталась. Вася терпеть не мог, когда я не сдерживалась и проявляла женские привычки. Его аж передёргивало, муж требовал: «Васёк, только без голубизны!»

Но француз и не думал нас ругать или выражать недовольство. Жорж заинтересовался:

– Это какой-то особенный массаж? – Закатил глазки: – Вот бы мне освоить такую практику! Если женщина кончает от прикосновений… Можно в обычном танце довести её до вершины. О-о-о!

– Увы, приятель, – показала я взглядом на пятна внизу, – тут обоюдный эффект. Ты и сам пританцуешь к вершине, и, в отличие от девушки, действительно будет «О-о-о» и мокрые штаны!

Погладила мужа по спине, чтобы успокоить, но какое там! Вася снова начал постанывать. Да и у меня в штанах зашевелилось. Опять?! И тут до меня дошло.

– А этот храм йоги… Йоды… Йони! Он случайно не рядышком?

Жорж сверился по навигатору и истошно заорал:

– Снижаемся!

Глава 15. Василий

Храм Йони действительно оказался практически под нами. И чем ближе мы подлетали, тем сильнее я чувствовал желание отправить Наполеончика с вертолетом восвояси, а самому затащить Васеньку подальше в катакомбы и буквально затрахать до обоюдной потери пульса.

– Они распылили вокруг концентрированную виагру, – севшим голосом поделился с супругой. Но по Василисиному, то есть моему виду это было и так ясно.

– И заодно шпанскую мушку, – пробормотала она. – Так, надо взять себя в руки.

– О да!

– Извращенец, – почти простонала жена и на всякий случай отсела подальше. – Во-первых, приводим себя в порядок, а во-вторых – будешь отвлекаться, придется рожать.

Убойный аргумент. Желание пропало напрочь. Ну уж дудки! Как представлю это кресло и инструменты пыточные, да хоть десять храмов под нами пусть стоит – я все выдержу.

Вертолет приземлился на поросшую зеленью площадку. Меня слегка штормило, но я только зубы крепче стискивал. Мы почти у цели. Сейчас поймам первого же попавшегося жреца и пусть он нас ведет возлагать сломанный магический ХУ на алтарь. Можно со всякими песнопениями и танцами слонов. Главное, чтобы сработало.

Попу взяла в плен ласковая лапка жены.

– Вася, – умоляюще прошептал я. – Клянусь, дома с тебя не слезу, а сейчас нам надо прямиком в… храм! Тот который Йони. Вон и жрецы показались.

От одного из аркообразных входов к нам действительно спешил замотанный в красные тряпки мужик. Прямо стопроцентный жрец, весь в бусах и с третьим глазом, то есть точкой во лбу. А еще очень недобрым прищуром.

Не добегая до нас, служитель стал отчаянно материться. Языка я не знал, конечно, но вот прямо всеми чакрами чувствовал, куда и как надолго нас посылают. У француза даже очки сами на лоб прыгнули, а уши мило покраснели. Он пробормотал пару фраз супруге.

– Кажется, мы не вовремя, – «обрадовала» она. – У них тут не то праздник, не то сан-день. Короче закрыт храм!

Глава 16. Василиса

И тут моего дорогого мужа прорвало. Видимо, моя угроза «рожать» превратила моего любимого босса в самого страшного максвеловского злодея. От эпитетов, которыми он поливал так отважно встретившего нас аборигена, покраснел даже вертолёт. А у самого индийца глаза на лоб полезли, а третий вообще выскочил. Признаюсь, даже я слегка испугалась боевого взмаха зонтиком, инструкцию по применению которого в Кама-Сутре только что выдавал мой беременный на все гормоны любимый.

Когда поток Васиных ругательств иссяк, мужик в тряпках долго собирал глаза, подтягивал челюсть и вспоминал, как это – говорить. Через несколько минут упал на колени и благоговейно выдал на чистейшем русском:

– Свои!

От удивления на Наполиончике снова запрыгали очки, Жорж спросил меня:

– А что только что сказала ваша… муж, что местный к нему стал относиться как к божеству?

Тут тот, что в тряпках, быстро подполз на коленях к Васеньке поближе и, подмигнув третьим глазом, с надеждой спросил:

– Водку привезли?

– Ага, – буркнул Василий. – И дыню с майонезом на закусь. Говори, что тут у вас такого, что беременных не пускают? Или устрою секс-апокалипсис местного значения!

И многозначительно потряс зонтиком. И великий Перушоттам, а в жизни просто Петя, поведал нам, что как раз сегодня ему поручено провести тысячу сто восемь сакрально-ритуальных поклонений богине Йони, чтобы процветала земля русская и рос урожай.

– Стопе, – опешил муж. – Почему земля русская, если богиня Индийская?

– Служу Отечеству! – подскочил с колен и по-военному вытянулся Петя.

– Вольно, служитель, – одобрительно похлопал его по плечу Вася. – У меня для тебя две новости. Одна по индийской традиции, вторая по-русской. С какой начать?

– С индийской? – почему-то спросил Петя.

– Ладушки, – хмыкнул муж и обрадовал: – Водки нет! – Петя с лица спал, даже мне жалко его стало. Вася хмыкнул: – Беременный я, видишь? Не положено. А жена из солидарности держит пост, да и вообще не особо она употребляет. А по-русски… с сакрально-ритуальными поклонениями мы тебе поможем! Собственно для этого и свалились на голову. Да ещё с дарами… волшебными! – И кивнул мне: – Любимая, покажи.

Я подошла и раскрыла сумку. При виде расколотого Ху Петенька побелел, затем покраснел, затем позеленел… Вся эта светофория повторилась ещё раза два, пока абориген русской национальности не возвёл глаза на Васеньку и не взвыл:

– Если ты и правда избранная… избранный… Тьфу! Вы избранные богов!

И, закатив глазки, рухнул на землю.

Глава 17. Василий

Вот это словечко – «избранные»… Оно мне сразу не понравилось! В голову полез Нео, прыгающий как кузнечик и уворачивающийся от пуль. Геройствовать вот вообще не хотелось! Особенно с животом. Петя под ногами не подавал признаков жизни. Я протыкал в него зонтиком для надёжности, но наш индийский соотечественник лишь едва слышно всхрапнул. Все ясно.

– Пойдем, Васенька! – вздохнул я. – Человек устал, отдохнуть решил.

– А… как же гид? Где в этом храме искать алтарь нужный? Ты с самолёта-то размах строения видел?

– Внушительный размах, – согласился, беря жену под локоток. – Но язык и до Киева доведет. И в храме Йоги поможет. Бери француза в плен и шуруем.

– С такими темпами скоро в плен будет брать некого, – проворчал Василиса.

Мда, Наполеон и впрямь был что-то бледноват. То ли перегрелся, то ли представления пересмотрел.

– Спрашивает, что это гуру так напугало?

– Правда жизни, Васенька. А теперь вперёд.

Ну и пошли мы вперёд. Через полчаса я очень захотел посмотреть во все три глаза строителям, построившим эти лабиринтовы катакомбы. Да здесь и Минотавр заблудится! Все завидевшие нас просветлённые быстро сбегали в разные стороны и так ловко прятались, что поймать их было невозможно. Скилл «таракан» прокачан отменно! А ещё Наполеон этот! Как у какой стены испещрённой картинками эротического содержания зависнет – не отдерёшь. Все разглядывал, да зарисовывал. И цокал восхищённо. Да, позы были там и впрямь экзотические по самое «не могу». Индийцы и так затейники, а тут прямо фантазия через край. Забористая такая! Даже Васенька заинтересовалась.

– Возьмём на вооружение? – смущённо попросила жена вперед очередным узлом из двух человеческих тел.

– И оба попадем одновременно и в травму, и в интернет! Побьём рекорды просмотров в попытке зрителей разгадать, где чья нога… Давай отлепляй Наполеона от стены. Он скоро слюной изойдет. Или ещё чем, на что я смотреть категорически не согласен!

Васенька покосилась жалобно. Да знаю я! Сам от неудовлетворённого желания на эту же стенку лезть готов. Она барельефная такая, выпуклая. Сглотнул.

– Вась…

Я супругу с полуслова понял. И смотрела на меня Василиса так голодно, что я даже испугался, что сейчас она наглядно засобирается повторить весь изученный материал. Ох, уж этот каменный елдак, чтоб им Фар-Фар по куполу огрёб! Решившись, схватил просиявшую жену под руку и потащил за ближайший угол. Потом ещё за угол, и ещё… Да есть тут нормальные комнаты?! Или на худой конец – кустики? Оглянулся и, заметив свой собственный конец, активно выпирающий из брюк и ни разу не худой, едва не завыл от вожделения.

Готов был плюнуть на естественное желание укрыться от посторонних взглядов, как за очередным поворотом нас ждала не комната, а комнатища.

– Бинго! – воскликнула жена.

– Эй, Васенька, – покосился на широкий алтарь между высокими колоннами я, – по-моему, этот закуток чересчур… большой.

– Василий, ты ж моя умница! – не сдавалась жена. – Смотри, какая странная статуя! Может наш божок?!

Наконец, понял, о чём она. Интим был забыт до лучших времен, я протянул:

– Ну, во всяком случае, это первый встреченный нами алтарь…

– Попробуем! – хором решили мы с Васей и двинулись вперёд.

Глава 18. Василиса

Я не сдержалась и от избытка чувств обняла мужа.

– Неужели всё это безумие скоро закончится?

– Васёк, – прохрипел муж. – Если не отпустишь, закончусь я…

– Ой, извини, – отпрыгнула я. – Всё никак не привыкну, что сильнее тебя.

– Надеюсь, тебе не придётся привыкать, – проворчал Василий и кивнул на алтарь, – а мне рожать. Давай, детка! Выкладывай своё хозяйство… То есть, не своё, а каменное. – Покосился на заметный стояк в моих штанах и хихикнул: – То, что расколото!

Я смущённо кивнула и, поправив неунывающий член, подошла к алтарю и высыпала из сумки кусочки камня. Василий застыл рядом со мной.

– Может, нужно собрать пазл? – почему-то шёпотом уточнил он.

– Давай, – так же тихо ответила  я.

За этим занятием и застал нас Жорж. Хвала сдуревшему божеству, которое наградило нас странными способностями, не застукал за более интимным занятием. С Наполеончика бы сталось зарисовать пару поз и дать десяток-другой ценных советов…

Издав сдавленное восклицание, француз бросился к алтарю, но я остановила его на расстоянии вытянутой руки:

– Не трогайте! Не так легко собрать то, что я разбила… Помните об том, что после всего произошедшего я мастер по крушению елдаков!

Жорж икнул и по-футбольному прикрыл причинное место, словно ожидал немедленного исполнения моей угрозы.

– Понял, не трогаю, – дрожащим голосом протянул он и покосился на алтарь: – Как вы нашли это место? Я уже столько раз был в Йони, но ни разу не видел этой комнаты!

– Может, она открылась для нас? – вопросительно посмотрела на Васеньку.

Беременный муж, высунув от старания кончик языка, аккуратно складывал из камешков каменный член. Зрелище до того потешное, что я не держала смеха, а рядом тоненько захихикал француз. Василий нахмурился:

– Вы двое не забывайте, что я тоже не последний человек в лиге по скоростному приготовлению яичницы. И если на свои я руки не подниму, ибо рассчитываю получить обратно своё тело, то яичница по-французски… звучит очень соблазнительно!

Я прижала ладонь ко рту хихикающего Жоржа и потащила его к выходу. Наполеончик не понял, почему его выставили (к его же счастью, но он не знал русского языка) и страшно обиделся. Я же приказала сторожить вход, чтобы ни один служитель уровня «таракан» не пробрался внутрь. И если Жорж обещает не лезть в процесс вызова чеканутого на все нимбы божества, то клянусь отдать в вечное пользование каменный пазл!

Жорж прикинул, что постоять на стрёме и получить за это каменный член лучше, чем воспротивиться и получить по своему некаменному, поэтому поспешно закивал. Я же вернулась к мужу, стараясь не смотреть на аппетитную попочку Васеньки. Когда муж стоит спиной, животика не видно, фигурка точёная, талия выделяется… А у меня в штатах пожар лишь разгорается. От вожделения даже померещилось, что собранный мужем каменный пазл слегка светится.

На миг обернулся и, убедившись, что Жорж не подглядывает, подхватил мужа на руки, да водрузил на алтарь. Пойдёт вместо кровати! Не на полу же…

– Васёк, – простонал муж и обвил мою шею руками. – Не надо! Я же не каменный.

– Да и я тоже, можешь себе представить, – выдохнула я. Перед глазами уже плясали разноцветные круги, а чресла, казалось, стянуло огнём. – Не обидится же божество, если мы вызовем его… на несколько минут позже.

– Я бы не обиделся, – хрипло ответил муж и приник к моим губам.

Затащил меня за шиворот на алтарь и уселся сверху. Одежда полетела вниз, мы даже не замечали, что мелкие камушки впиваются в кожу ладоней и колен. От вспыхнувшей страсти казалось, что всё вокруг затянуло алым маревом. Вася раздвинул мне ноги и попытался пристроить выступающий живот.

– Любимый, – простонала я. – Ты же женщина!

– Чёрт, – рыкнул муж. – Всё время забываю, что орудовать нечем.

И уселся сверху. Ощутив, как член Васеньки скользнул в моё лоно, застонала, в голове всё перемешалось, чувства обострились до предела. Разделив с мужем дыхание, тело, мысли и ощущения, я будто растворилась, меня не стало. И в то же время была сразу в двух телах… Ощущала всё, как женщина и как мужчина, и от захлестнувшего вихря здравый смысл помахал ручкой, да свалил. Остались лишь животные инстинкты и горячая лава внутри наших тел. Казалось, мы расплавились в ней, лишились рук и ног… Осталось лишь чистейшее наслаждение, истинная страсть и оглушающая любовь.

В кровавом свете растворились и стены, и камни, и сам алтарь тоже пропал. Лишь соединение двух дух и яркий пик, выжигающий из нас все сомнения, тревоги и страхи. Болезненно сладкий, уничтожающе ослепительный, оглушающе звонкий. Тяжело дыша, мы слепились в тесных объятиях.

– Я кончил или ты кончила? – прохрипел муж. – Я не понял, мы словно стали одним целым. Никогда подобного не испытывал… До сих пор ничего не вижу, кроме алого сияния.

– Вот и я, – с трудом произнесла я и, сглотнув, огляделась: – Вася, где это мы?

Алый свет становился ярче, он уже нестерпимо жёг глаза и заставлял щуриться. В кровавых лучах появились очертания человеческого силуэта. Вот только мы с мужем точно знали, что это не человек.

Глава 19. Василиса

Когда терпеть сияние стало просто невозможно, оно разом потухло. Словно кто-то понял моё тайное желание ослепнуть и убавил яркость. Силуэт стал чётче, проступил сквозь алое марево и предстал перед нами в полный рост.

– Эм-м-м, – хором заключили мы с Васенькой, очевидно, думая об одном и том же.

Перед нами стоял… стояла… Стояло! Божество. Тут бы пасть ниц и взвыть подобающее приветствие, но я откровенно завис, рассматривая потрясающий сплав мужских и женских черт лица. Все остальное было надёжно скрыто за белоснежным сари.

Тем временем божество кокетливо провело рукой по совершенно бесполой причёске, которая могла принадлежать и мужчине и женщине, смахнуло со лба тёмную прядку и слегка улыбнулось.

– Наглядность? – прозвучало всюду, а, может, только в моей голове.

Голос был под стать всему образу. Ни мужской, ни женский. Я кое-как захлопнул рот, а Васенька вздрогнула.

– Здрасьте, – опомнилась первой моя жена и осторожно потянула меня за локоть: – Вася… может, это всё-таки послеоргазменные галлюцинации?

Божество фыркнуло, совершенно по-человечески сложило руки на груди и выгнуло бровь.

– Могу ущипнуть, – охотно предложило великое Оно. – Или молнией угостить. Чтобы наверняка.

Моя супруга опешила лишь на секунду. А потом буквально запихнула меня себе за спину.