Не русские идут

– Почему она не расплывается под собственной тяжестью? Это же нарушение законов физики. Или я чего-то недоучила в школе?

– В таком случае я тоже недоучил, – развёл руками Мирослав. – И в школе, и в институте. Вода собирается в капли до определённого размера, который диктуется поверхностным натяжением. Если судить по размерам Опухоли, её поверхностное натяжение просто чудовищно!

Вертолёт приблизился к водяной горе.

Кожухин бросил взгляд на гравидетектор: сила тяжести рядом с Опухолью не изменилась.

– Можете зависнуть прямо над ней? Не свалимся?

– Да не должны.

Наталья шевельнула джойстиком.

Вертолёт послушно приподнялся над Опухолью и завис в десяти метрах от её удивительно гладкой и ровной поверхности.

Поток воздуха из-под лопастей винтов бил по округлой вершине капли с большой силой, но она только вздрагивала и рождала серии мелких волн, похожих на прозрачную рыбью чешую.

– Что дальше?

– Надо взять пробу.

– Как?

– Я опущу пробоотборник, только надо опуститься ещё ниже.

– Без проблем. Только как вы возьмёте пробу, если у этой капельки гигантское поверхностное натяжение?

– Попробуем. В случае чего рвите когти!

Наталья улыбнулась.

– Рвать когти не придётся, «Каштанка» – мощная и быстрая машина. Я на ней даже фигуры высшего пилотажа могу продемонстрировать.

– Надеюсь, высший пилотаж нам не понадобится.

Мирослав пробрался в отсек с прилипшими к окнам геологами, достал пробоотборник для жидкостей – длинный цилиндр из прочного стекла, с особым механизмом, использующим принцип разницы давлений.

– Помочь? – предложил Дядька, оторвавшись от созерцания Опухоли.

– Сам справлюсь. – Мирослав подумал. – Вообще-то подержите меня, пока я буду опускать стакан.

– Может, лучше подойти на лодке с моря?

– И с моря придётся, и сверху надо, чтобы сравнить показания.

– Надевай сбрую.

Мирослав хотел отказаться, так как сбруей называлась специальная альпинистская обвязка, позволяющая человеку смело высовываться из окон высотных зданий или из летательных аппаратов во время монтажных работ на высоте, но проявлять смелость в таких делах, даже на глазах у симпатичной девчонки, было не резон, и он подчинился.

Крикнул в проём двери, связывающей кабину и отсек:

– Наташа, ниже!

Вертолёт опустился на три метра ниже, едва не касаясь поверхности Опухоли колёсами шасси.

Мирослав открыл дверцу грузового отсека, высунулся по пояс, опустил вниз на тросике цилиндр пробоотборника.

Вспомнился прочитанный в детстве роман братьев Стругацких «Пикник на обочине». Исследователи таинственной Зоны в романе тоже опускали на тросах механизм захвата, собираясь вытащить из Зоны разного рода артефакты, но тросы начали обрастать каким-то пухом, и их пришлось бросить.

Мирослав представил эту картину, нервно хихикнул и усилием воли отогнал воспоминание.

Пробоотборник коснулся гладкой подрагивающей поверхности водяной горы.

И… ничего не произошло!

Дно цилиндра упруго подскочило, пшикнув пневмозаборником.

Собравшийся в случае проявления неких злых сил бросить трос, Кожемякин перевёл дух, вытащил цилиндр, озадаченно потряс.

– Пустой…

– Попробуй ещё раз, – посоветовал Веллер-Махно.

– Поверхностное натяжение.

– Что?

– Наташа права, слишком большое поверхностное натяжение у воды. Нужен специальный пробоотборник, с ударно-взрывным механизмом.

– Мы такой взяли?

– Кто же знал, что он понадобится.

Мирослав попытался взять пробу воды ещё раз и ещё – с тем же результатом. Пневмозаборник не мог пробить плёнку воды, удерживающую форму гигантской капли. Для этого ему не хватало мощности. И всё же на пятый раз по гладкой поверхности Опухоли пробежала рябь мелких волн, дно цилиндра увлажнилось, и Мирослав успел засунуть торец пробоотборника в приготовленную к работе экспресс-лабораторию. Пробежался пальцами по клавиатуре.

– Блин… обычная аш два о… пи аш в норме… минерализация стандартная… морские соли…

– Эй, экспериментаторы, долго ещё висеть будем? – окликнула их Наталья.

– Да, поехали отсюда, – спохватился Веллер-Махно, явно нервничая; на лбу его выступил пот. – Буду докладывать директору, что сюда нужна комплексная группа с передвижной химлабораторией и кучей разных приспособлений для контроля объекта. Один ты не справишься.

– Справлюсь! – запротестовал Мирослав.

Начальник отряда махнул рукой, крикнул пилоту:

– Уходим!

Вертолёт резко подпрыгнул вверх, словно его снизу шлёпнула невидимая рука, боком пошёл над Опухолью, выровнялся.

Кожухин включил все настроенные регистраторы, расположенные в отсеке, перебрался в кабину с радиометром в руке.

– Как тебе Опухоль?

– Жуть! – весело отозвалась Наталья. – Такое впечатление, что из неё кто-то смотрит на нас.

– Мне иногда тоже кажется, что она смотрит на нас. А ведь это всего-навсего водяная гора.

– Таких гор не бывает.

– Раз мы её видим, значит, бывают.

– Меня предупредили, с чем придётся столкнуться, но я не представляла, что это так необычно.

– Мы тоже не представляли всей картины. Эскимосы талдычут – это Аппалувик вылез.

– Кто?

– Водяное божество, связанное с разрушением и смертью.

– Сказки.

– Кто знает, как далеки эти сказки от реальности. На чём-то же их мифология держится. Там много всякого страшного.

– Я думала, вы ничего не боитесь.

– Я и не боюсь, но у меня есть начальство. – Мирослав оглянулся, посмотрел на молчаливых геологов. – Оно сейчас в сильной задумчивости. – Геофизик засмеялся, подмигнул девушке. – Вряд ли они понимают, что это такое.

– А вы?

– Слушай, давай на «ты»?

– Вы учёный, а я просто лётчик.

– Ерунда.

– Хорошо, как хочешь.

Мирослав стал серьёзным.

– Убеждён, что такие явления имеют абсолютно нестандартные причины. За всю историю наблюдений за природой человечество ничего подобного не регистрировало. Значит, в недрах земли произошло что-то неординарное.

– Что?

– Не знаю. Будем изучать. Нам невероятно повезло, что мы первыми наткнулись на Опухоль.

Сделав круг над сверкающей водяной горой, вертолёт повернул к лагерю.

До обеда Мирослав разбирался в записях, сделанных вискозиметром, батитермографом, спектрографом и другими анализаторами физических параметров среды. Вместе с молодым охотником-эскимосом по имени Нанук сплавал к островку, из центра которого выросла Опухоль, и с помощью ареометра и нефелометра провёл количественный химический анализ пород островка и воды в заливе. Он даже влез на край Опухоли, на те пласты камня, которые влипли в воду и казались приклеенными, но взять нормальную пробу жидкости так и не смог. Поверхностное натяжение плёнки воды оказалось столь невероятно сильным, что не позволяло никакому инструменту проникать внутрь материала Опухоли.

Впрочем, это всё-таки была вода. Пробник пару раз становился влажным, и экспресс-лаборатория по ничтожному количеству влаги снова и снова выдавала ответ: Опухоль состояла из обыкновенной морской воды.

Вечером геологи собрались у костра, вскипятили воду для чая.

Эскимосы пить чай отказались, разожгли свой костёр в сторонке.

К мужчинам присоединилась Наталья, натянувшая поверх лётного комбинезона тёплую куртку, и Кожухин доложил Веллеру-Махно свои выводы:

– Это очень странная аномалия. Опухоль состоит целиком из самой обычной морской воды. Солёность, гидратация, жёсткость, минерализация – в норме. Я имею в виду – соответствуют нормальной воде. С физическими параметрами сложнее. Температура Опухоли ничем не отличается от температуры воды в заливе, радиации никакой, электромагнитные поля практически отсутствуют, а плотность замерить не могу. Плёнку воды, сохраняющую форму капли, я не только ареометром продавить не могу, но даже киркой пробить. То есть поверхностное натяжение как минимум на два порядка выше, чем у обычной воды. Если бы натяжение было меньше, форма капли была бы другой, и на ней не держались бы целые пласты пород и каменные блоки, когда вода взламывала остров.

– Откуда она взялась? – спросил багровый от выпитого чая Химчук.

Мирослав пожал плечами.

– Вероятно, поднялась по какой-то расщелине из глубин земли. Я разговаривал с охотниками, они утверждают, что на острове была пещера, уходящая глубоко под землю. По их верованиям, это вход в жилище Тарнарсука – духа царства мёртвых. Якобы кто-то из людей пытался проникнуть в жилище духа, и на свет божий вылез Аппалувик, дух смерти и разрушений.

Дядька скептически скривил губы.

– Ты их слушай больше, они ещё и не такого наговорят. Опухоль ни с какой мистикой не связана, необыкновенное физическое явление, и только. Его тщательно изучать надо. Пусть пацанва занимается этим потихоньку, а нам пора приступать к своим делом, искать маркшейдерские метки и закладывать шурфы. А для этого нужен вертолёт.

– Мне тоже нужен вертолёт, – сказал Мирослав, пропустив мимо ушей слово «пацанва».

– Обойдёшься два-три дня.

– Мне нужно делать замеры со всех точек каждый день.

– Не собираешься же ты высаживаться на макушку Опухоли.

– Может, и соберусь.

– Стоп, спорщики, – сказал Веллер-Махно. – Я составил график полётов. Утром на один час и вечером вертолёт поступает в распоряжение Кожухина. Днём он с нами. И всё-таки я не понял, Слава, с чего это вдруг из-под земли выдавилась эта мокрая громадина? Там что-то взорвалось?

– Не знаю. – Мирослав загорелся. – А вообще идея хорошая! Может, где-нибудь под мантией сохранился мешок с водой, нагрелся и под большим давлением вырвался через трещину наружу. Или через пещеру, о которой говорили эскимосы. Мне бы эхолот пригодился, а ещё лучше многочастотный радиосканер для просвечивания пород. Сразу бы определили, есть тут ход в недра или нет.

Геологи переглянулись.

– У нас есть гаммаген, – сказал Химчук расслабленно.

– Во-первых, – покосился на него Дядька, – он нам самим нужен, а во-вторых, он просвечивает породы всего до глубины в полкилометра.

– Да мне больше и не надо, – обрадовался Мирослав.

– Выделим, – пообещал Веллер-Махно. – Тебе же он не нужен постоянно?

– На часок всего.

– Ладно, договоримся.

Кожемякин допил чай, занятый своими умозаключениями, направился было к обрыву, но вспомнил о существовании Натальи, заворожённо глядевшей на угли костра, и предложил:

– Не хочешь перед сном полюбоваться на Опухоль?

Девушка очнулась, поднялась со смущённой улыбкой:

– Замечталась… давно так спокойно не сидела… да, пойдём, посмотрим.

Мужчины, оставшиеся у костра, смотрели им вслед.

А они чуть ли не час, почти не разговаривая, в полной тишине северной ночи, почти не отличавшейся ото дня, разглядывали водяную гору, отблёскивающую синим и зелёным, и думали каждый о своём.

– Красиво как! – выдохнула Наталья.

Мирослав кивнул, хотя ему было не до романтики. Он прикидывал, с какой стороны сделать шурф под Опухоль, чтобы уточнить характеристики среды в непосредственной близости от феномена.

Благово

База ВВС

Несмотря на высокий уровень современной компьютерной системы связи, позволяющей почти мгновенно решать большинство задач по обмену информацией, руководители вечевой службы предпочитали чаще обсуждать проблемы на «живых» совещаниях. Всё-таки существовала немалая вероятность перехвата сообщений, передающихся по любым, даже сверхзащищённым, линиям связи, а тем более когда перехватом занимались магические эгрегоры, управляемые жрецами-магами СТО. Поэтому главные решения волхвы и заботники ВВС принимали в присутствии друг друга.

Двадцать девятого июня в офисе компании «Ком-С» на Сухаревской собрались в девять часов утра пять человек, относящихся к руководству РуНО и подразделений ВВС. Совещание начал Владимир Владимирович Белогор, президент корпорации и пресветлый князь Русского национального Ордена.

– Буду краток, друзья. Хотелось бы услышать о конкретных делах подразделений, о проблемах, с которыми вам пришлось столкнуться, и выработать стратегию на ближайшие полгода. Степаныч, тебе слово.

Пожилой, степенный с виду, ни дать, ни взять – деревенский мужичок, с успехом занимающийся ремонтом техники на хоздворе, – воевода Николай Степанович Корнейчук пригладил на темени редкие волосы.

– В середине июля в Питере состоится очередной форум «Гиперборея – Арктида – Арьяварта», тема – истоки цивилизации. Стало известно, что подручные лорда Акума в России, Кадуми, Чоловс и Отто Мандель, готовят провокацию. Надобно усиление по охране учёных и вообще самой конференции.

Белогор посмотрел на Буй-Тура.

– Гордей Миронович, дашь своих людей?

– На мне охрана Володина в Жуковке и Жирко в Томске.

– Дело важное.

– Могу выделить людей из группы Северцева, – нехотя сказал Буй-Тур.

– Северцев справится с охраной учёных и без тебя. Желательно, чтобы ты сам отправился в Питер.

– Как прикажете.

– Это очень важное мероприятие, наметился серьёзный прорыв в разгерметизации древних знаний о Гиперборее, и жрецы СТО сделают всё, чтобы не допустить нас к тайнам древних цивилизаций. Надеюсь, вам не надо напоминать об ответственности за порученное дело. Идёт война жрецов СТО не за умы, а за души! Чем больше людей перейдёт на сторону Акума, тем сильнее власть пастухов помельче и самого Великого Отца. Даже в наших рядах находятся слабые, неуверенные в себе люди, которых легко переманить посулами и которые становятся предателями. Что, кстати, и происходит. Гибель наших разведчиков в Гренландии не в последнюю очередь обоснована предательством в системе СОС.

– Я не занимался Гренландией, – меланхолически пожал плечами Буй-Тур, приняв сказанное на свой счёт.

– Я занимаюсь Гренландией, – сверкнул глазами Родарев. – Моя ошибка, что я не проконтролировал подготовку задания лично. Тем не менее работа ведётся, лишние люди выведены за пределы системы ведания, а в Гренландии работает витязь.

– Данилин. Что нового от него?

– Гостомысл рёк истину: Геократор давно нашёл вход в патерниаду, систему гиперборейских тоннелей, и провёл какой-то эксперимент, в результате которого из гренландского тоннеля выдавилась аномально связанная, по сути – поликристаллическая вода. Данилин выяснил всё, что мог, дальше ему хода нет.

– Значит, возвращайте его.

– Задание вернуться он уже получил, через пару дней будет в Москве.

– К теме: по докладам ваших служб водяные сверхкапли, подобные той, какую обнаружил Данилин в Гренландии, замечены и в других местах, практически на всех северных землях Европы, Азии и Америки.

– Девять капель. С лёгкой руки Степаныча мы называем их водяными Опухолями. Пять находятся на территории России: на Кольском полуострове, в устье реки Печенги, на островах Земли Франца-Иосифа и Новой Земли, в районе Вилюя и на Чукотке.

– Бросьте на них все наши силы. Нам надо добраться до сети тоннелей, а по всем расчётам капли… э-э, Опухоли вылезли как раз из пещер, венчающих тоннели.

– Готов представить план мероприятий. Но людей у нас не так много, как хотелось бы, поэтому будем заниматься Опухолями по очереди. На следующей неделе одна группа отправится на Кольский полуостров.

– Одной группы мало.

– Я закинул директору конторы идею разведки артефактов на Земле Франца-Иосифа. Вопрос прорабатывается. Если будет дано разрешение, на острова пойдёт официальная экспедиция, и мы сможем присоединить к ней наших специалистов.

– Поторопись, князь. Тивел с Акумом не зря затеяли возню вокруг тоннелей, что-то они нашли там под землёй, что-то очень важное, иначе не стали бы рисковать с экспериментами, будить древние силы.

– Что говорит Гостомысл?

– Владыко утверждает, что Геократор мечтает о запуске гиперборейского Водоворота и подъёме Храма Странствий. Возможно, Тивел и попытался это сделать, да не учёл заклинаний Запрета. Вот тоннели и закрылись. Но зная упрямство Кондуктора Социума, не стоит сомневаться, что он пойдёт дальше. С этого дня наши разведка и контрразведка переводятся на усиленный режим работы.

– Слушаюсь, Владимир Владимирович.

– Подключите к проблеме тоннелей всех витязей.

– Свободных нет ни одного…

– Освободите, кого сможете, от других дел.

– Хорошо.

– Теперь о других наших заботах. – Белогор посмотрел на Лихаря. – Иван, на тебе СОС и ППП.

Координатор востребованности витязей встрепенулся.

– В принципе мы справляемся. Ни Грузия, ни Украина, слава богам, уже не торопятся в НАТО. Бесноватого грузинского «фюрера» поправили сами же грузины, но ему на смену пришла «леди-смерть», готовая пойти гораздо дальше. Ею тоже надо заниматься. В Крыму необходимо успокоить татар, готовых отделить полуостров не только от Украины, но и от России.

– Что с украинским подпольем?

– Два дня назад нам удалось уточнить третий выпуск агентов разведшколы в Киеве, управляемой эмиссарами ЦРУ. Сегодня этот список появится в Интернете. В работе с учёными никаких неожиданностей. В Жуковке Леон Володин готовит к запуску экспериментальную виману, защита обеспечена. Из внутренних дел отмечу разработку ВИП-сопровождения чиновников из «Промгаза».

– А что там такое? – поднял брови Буй-Тур.

– Администрация «Промгаза» создала целую сеть «модельного бизнеса» для сопровождения чиновников в командировки и на отдых. Пытающихся сопротивляться молодых девушек запугивают… ну, и так далее. «Крыша» у системы очень высокая, отсекает все попытки раскрутить это дело в прессе, но мы их вразумим.

– Да, пока это проблема, – согласился Родарев, – несмотря на все антикоррупционные кампании и правительственные зачистки. Чиновник хочет жить лучше всех, кем управляет. Проблему хакеров решили?

– Кое-что предприняли, двух посадили.

– Идиоты грёбаные, – пробурчал Буй-Тур. – Неужели не понимают, что их когда-нибудь да схватят за руку?

– Проблема воспитания, – усмехнулся Степаныч. – Сложнее проблемы нет. Даже продавцы секретных баз данных не доставляют нам столько хлопот, сколько хакеры.

– Мочить их!

– Всех не перемочишь, к сожалению, опять же нужна адекватная система воспитания, идеологическая платформа, разъяснительная работа.

– Есть и внешние проблемы, – продолжил Лихарь. – Но они решаемы. В Афганистане начала работать система ликвидации полей опийного мака, которая основана на реализации занятости населения в реальном производственном секторе. Монголию мы почти успокоили, на очереди Турция, Србия, Албания, Израиль. Плюс наши бывшие республики – Белоруссия, Азербайджан, Узбекистан.

Белогор кивнул.

Речь шла о так называемых «оранжевых революциях», насаждаемых Союзом тайных Орденов с помощью ЦРУ и других спецслужб Европы и Америки в странах, окружающих Россию. Подобные «революции» зародились ещё в начале века, когда в Соединённых Штатах был разработан «План глобального Раздела» и его концепции проверялись на бывших советских республиках. Убереглись от «революций» лишь немногие из республик, властные структуры которых хорошо понимали всю пагубность подобных процессов. Однако и в последующие годы «План Раздела» продолжал действовать, и в его орбиту втягивались всё новые и новые страны в Европе и Азии: Чехословакия, Югославия, страны исламского кольца, а затем Монголия, Индия и страны Африки.

В Монголии «оранжевая революция», названная «революцией юрт», не прошла. Да и в Индии попытки тамилов «отрубить» часть государства и построить «свободное демократическое общество» тоже пока не достигли цели, хотя обстановка в северо-западных областях страны оставалась напряжённой, продолжали гибнуть люди.

– Турция на грани гражданской войны, – сказал Белогор. – И без вмешательства янычар Акума не обошлось. Надо обезглавить руководство СТО, занимающееся Турцией и всем Кавказом.

– Занимаемся, – сказал Лихарь. – После операций в Хосове и в Ливии я отправлюсь туда лично.

Белогор снова кивнул, зная, о чём идёт речь.

Международная организация «Чистые души», прозванная «чистилищем», созданная ещё в конце двадцатого века в Испании, предложила РуНО участвовать в ликвидации главарей бандформирований, запятнавших себя кровью, ставших в результате «оранжевых революций» президентами «свободных демократий» и обласканных Гаагским трибуналом. После долгих многолетних размышлений ВВС России откликнулось на просьбу. Политика «двойных стандартов», проводимая пособниками СТО, не должна была шествовать по Европе торжественным маршем. За ней стояли известные всему миру спецслужбы, а управляли спецслужбами агенты СТО. Лорд Акум и геарх Тивел медленно, но верно опутывали международное сообщество паутиной своих методологических, концептуальных и идеологических диверсий, приближаясь к главной цели – абсолютной власти на Земле. Координировал же их работу Экзократор во главе с нечеловеком Аротом, Решателем Судеб, Превышним и Смотрящим, как его называли.

– Пора с ним кончать, – проворчал Буй-Тур, отлично понимая недосказанное.

– План уничтожения резиденции Смотрящего готовится, – сказал Родарев.

Белогор кивнул в третий раз.

Речь шла об уничтожении базы Экзократора, расположенной на борту самого большого в мире корабля «Солнце Свободы». Этот удар не мог полностью лишить «пастухов» человечества их власти, но серьёзно нарушил бы их планы и ослабил влияние чёрных сил на все управленческие структуры в мире. Особенно – на институт власти в России.

– Хорошо, продолжаем правление. Альтернативы «чистилищу» пока нет. Наше учение завоёвывает души соотечественников медленно, школы не успевают готовить правников и заботников Рода. Вот главная наша забота – школы истинного знания.

Буй-Тур усмехнулся.

Князь остро глянул на него.

– У тебя есть возражения?

Гордей качнул головой.

– Вспомнил одно четверостишие.

– Напомни и нам.

– Рынок? Вера? Ни хрена!Только грозная годинаСоберёт нас воедино,Как в былые времена.

По губам Белогора скользнула улыбка.

– Возможно, поэт[4] был прав.

– Волхвы должны помогать нам в этом вопросе больше, – тихо проговорил Лихарь. – Пора перестать прятаться, надо наступать. Иначе потеряем Россию.

– Согласен, воевода. Для обсуждения этой проблемы я и пригласил на встречу наших заботников.

Белогор посмотрел на дверь, она открылась, и в кабинет князя один за другим вошли старцы, Хранители Рода, живущие среди людей как обычные люди, но знающие все тайны мира и прозревающие будущее.

Руководители ВВС дружно встали, поклонились.

Волхвы ответили им. Расселись.

Владыко Гостомысл сел рядом с Белогором.

Все молча смотрели на старика.

Он огладил бороду сухой рукой, сказал звучным голосом:

– Здравы будьте, родовичи. Начну с важного: Тивел нашёл Ключ Храма Странствий и попытался запустить Водоворот…

Европа. Хосово

Тарасов

Тарасов приехал в Хосово через Македонию, имея на руках документы на имя турка Саида Метоху, в начале июня.

Бойцы группы присоединились к нему чуть позже, пересекая границу «наполовину признанной» республики, как жители Албании, Турции, Черногории. В середине июня все были в сборе, устроившись в Приштине, Урошеваце и Гнилане: Нос – Егор Лукаш, Хохол – Серёга Сергиевский, Хан – Резван Темирхан. Не было только Грозы – Ивана Пантелеева, погибшего два года назад, и его место в группе занял Доктор – Кирилл Баргузин, тридцатилетний спецназовец из Красноуфимска, прекрасно владеющий албанским, турецким, сербским и английским языками.

Задача перед ними была поставлена одна: ликвидировать помилованного Гаагским трибуналом Тачима Хаши, лидера албанских сепаратистов, сумевшего отколоть с помощью американцев край Хосово от Сербии. Все материалы, собранные военными Сербии на Тачима Хаши, изобличающие его как преступника, убившего собственноручно десятки сербов, на трибунал не подействовали. А так как Тачим Хаши продолжал свою политику отстаивания интересов США в регионе, изгоняя из края, а где и уничтожая коренных жителей, «чистилище» приняло решение изменить эту тенденцию.

Американцами, имеющими несколько баз на территории Хосова, начали заниматься чистильщики из европейских стран. Тачима Хаши поручили российскому отделению «чистилища», и Тарасов, возглавляющий к этому времени подразделение СОС, отправился в Хосово лично. Операцию надо было провести ювелирно, чтобы никто в Европе и Америке не догадался, кто «зачистил» край от подонка, сумевшего стать президентом.

Тарасов попытался отказаться от задания, получая его от Родарва:

– Я не убийца…

Князь остался спокоен.

– Зато он убийца. Вот досье: по нашим данным он лично убил около сотни человек, сербов, словенцев и русских.

Тарасов помолчал.

– Тогда надо заняться и теми, кто ему помогает.

– Занимаемся.

Отказаться от задания Владислав не смог.

Почему Тачиму Хаши помогали американцы, было абсолютно понятно.

Во-первых, на территории Хосова они понатыкали свои базы, обозревающие локаторами всё западное пространство России.