Истории оборотней

О чем это я? Как это не возьмет, давно уже взял, никуда не денется. Штамп в паспорте у меня есть, нам гоблины сфабриковали, у Алекса такой же. Уф, похоже, что не так все плохо…

Но, с другой стороны, если бы он был в сознании, то ничто бы не смогло его остановить на пути к любимой невесте – он бы давно уже стоял рядом со мной и почтительно внимал молитве священника. Меня охватил ужас от пронзившей нутро все объясняющей догадки – их похитили инопланетяне, и я больше никогда его не увижу!

Мама положила мне руки на плечи и по-своему пыталась меня утешить:

– Не горюй, кызым… Ты можешь выйти за Фарида, хороший парень вырос, на стройке работает, хорошо получает.

Я с трудом припомнила одноименного приятеля детства. В детском саду он выпил мой компот, а лет пять назад пытался поймать на улице. Типа, на цветок тебе, красавица! Я еще ударила его сумкой по башке, ему вроде понравилось. Фарид, значит, ну-ну…

И тут запиликал мой служебный сотовый. На экране изобразилась широкоскулая морда Профессора. Ура!

– Нет, мама, мой единственный и возлюбленный жених нашелся! Где вы носитесь, два дебильных идиота?! А ну отвечай, пока я не содрала с тебя шкуру прямо через Билайн!

– Деточка, сначала успокойся, – еще больше пугая, начат кот.

– Я спокойна, я очень спокойна, – дрожащим голосом прорычала я. – Говори-и-и-и!!!

– А мне кажется, ты все же слегка взволнована. Хотя я могу и ошибаться. Полной уверенности никогда нет, правда? Представь себе, Алекса арестовали за ношение холодного оружия и вождение без прав! Возмутительно! То-то у меня все утро было чувство, что мы упустили какую-то мелочь, – беспечно добил он.

Я истерично вскрикнула.

– Что случилось? Он не придет? – подскочила мама. – Я так и знала. Не убивайся, он не был тебе подходящей парой, мы сейчас позовем Фарида, он тебе понравится больше.

– Подожди, ани, не нужно никого звать! – нервно развернулась я. – Сначала мне надо… в доме есть что-нибудь огнестрельное?!

– Ничего у вас нет, вы же мирные татары, – деловито-нагло откликнулась трубка. – И поторопись, Алиночка, а то мы уже проголодались. Нас держат в «обезьяннике» милицейского участка Советского района.

И я, никому ничего не объясняя, опрометью выскочила из дома, на каблуках поскакав выручать любимого. Чуть не попала под машину, остановила попутку и через десять минут уже была у отделения милиции. И едва я выпрыгнула из машины, как от растущей рядом с участком березы отделилась отиравшаяся о нее наша хвостатая проблема в образе упитанного серо-белого кошака с неизменным чувством превосходства в зеленых глазищах. Настал твой последний час, Профессор…

– Ситуация несколько вышла из-под контроля, – мурлыкнул он, мигом взлетая на недоступную для моего роста ветку. – Кажется, я перестарался с образом, делая из Алекса нефтяного шейха. Ваши сотрудники правопорядка такие недоверчивые люди…

Мой взгляд застыл на припаркованном у стоянки белом лимузине.

– Они еще и лимузин наш экспроприировали, кто же знал, что на его вождение здесь еще нужны права? Какой ужасающий атавизм, не находишь…

– Сиди здесь. Вернусь – убью, – сквозь зубы пообещала я, твердым шагом направляясь прямиком в отделение.

Дрожа от страха (а что, если не отпустят, тогда придется освобождать Алекса штурмом, что наверняка погубит мое свадебное платье), я, стараясь сохранять внешнее хладнокровие, вошла в участок, ответила на вопросы дежурного, расписалась в протоколе и заплатила штраф.

Только лимузин со стоянки и кинжал эльфийской работы из нашей реквизиторской нам забрать не позволили. Кинжал так и лежал на столе участкового, и тот явно на него запал, думаю, что и в шкаф с вещдоками кинжальчик так и не попадет. Ну и бог с ним, главное, на свадьбе будет жених, а его украшения – дело десятое. Хотя за утерю реквизита, конечно, на Базе попадет, но…

И еще через две минуты томительного ожидания в коридоре два сержанта вывели ко мне моего любимого. С первого взгляда я его не узнала, молча осев на скамью. Он просто блистал на все отделение в экзотической одежде жителя Арабских Эмиратов, а грозно сведенные на переносице кустистые брови над ставшими вместо серых темно-карими глазами делали его похожим на Омара Шарифа. Ну и массивный загнутый нос – мечта любого беркута! О бороде и коричневом загаре уже не говорю, их-то я хоть видела, иначе к своему стыду не узнала бы родного мужа. Понятно, почему его приняли за какого-то террориста в розыске, как объяснил мне дежурный.

Алекс с трудом выжал из себя улыбку.

– Спасибо, что пришла за мной, я здесь чувствовал себя как-то неуютно, – спокойно сказал он, подавая мне руку и помогая подняться со скамьи.

– О аллах, что этот усатый паразит с тобой сделал? – Я все не могла оторвать от него пораженного взгляда.

Младший сержант, теребя тонкие усы, виновато забормотал, что они-то и пальцем задержанного не тронули, так что нечего тут бочку катить, гражданочка… Пришлось извиниться, не объяснять же, что я имела в виду кота-имиджмейкера.

– Ты права, не надо было мне вестись на эту профессорскую байду об арабских шейхах. Я им здесь объяснял, что это только свадебный костюм, но они мне не сразу поверили. Хорошо еще паспорт «чистый», гоблины свое дело знают…

Я положила ему голову на плечо, безмерно счастливая, что с ним все в порядке, и мы вышли на улицу, где на нас радостно набросился кот. Хоть бы он провалился, зараза!

Когда мы перешли улицу и стали ловить такси, агент 013 сжато объяснил все:

– Мы хотели сказать твоим родителям, что Алекс едет к своему другу-шейху в Арабские Эмираты и вообще постоянно вращается в их окружении, потому и одет как они. Чтобы показать, что человек он уважаемый и состоятельный и что тебе с ним повезло…

– Мои родители в России живут, а не в какой-нибудь Англии. Здесь шейх на улицах встречается реже, чем слон на вечеринке в честь Восьмого марта!

Хорошо хоть потертый паспорт подтверждал личность Алексея Орлова, гражданина России, прописанного в Подмосковье. Хотя кот настаивал на заграничном…

– А кинжал-то зачем?

– Для солидности и как деталь исторического костюма, для чего же еще?

– Мои родители боятся любого оружия. Они могли заподозрить, что он силой берет меня замуж. И, кстати, за кинжал нам брауни[4] из реквизиторской уши отрежут. Ха, не нам, а тебе дорогой напарник!

– Ты его видела? – помрачнел Профессор.

– Только что – у дежурного на столе.

– Я сейчас. Если не вернусь через сутки, прошу считать меня безвременно погибшим. – И кот смело бросился через дорогу, чуть не попав под машины, которые с жутким скрипом тормозили, а один джип чуть не врезался в фонарный столб.

…Через десять минут, повторив каскадерский трюк уже на двух троллейбусах, он выбежал к нам с кинжалом в зубах.

– Но как тебе удалось?

– У меня свои секреты, мои дорогие молодожены, – таинственно мурлыкнул агент 013, втиснувшись между нами и от всей души обнимая нас за ноги. – Едем! Едем! Пока они не вернулись с обеда…

Нашу пеструю группу довольно долго никто не брал, пока наконец один смелый таксист не рискнул остановиться перед Алексом, и вскоре мы, сопровождаемые ликующими криками моих домочадцев, въехали к нам во двор.

– Плати калым, что-нибудь достойное нашей дочери, – с порога потребовал мой папа у Алекса, весело подмигивая, однако не смог скрыть жадности в голосе.

– Да дай им зайти хоть, – стукнула его по руке мама и, оттеснив от входа, пропустила нас в дом. – Ой, и кота своего любимого привезли! Что ж ты мне не сказала, Алиночка, не обрадовала сразу, я и не чаяла, что снова его увижу, думала, умер уже, ведь такие толстые коты долго не живут.

– Хотела сделать сюрприз, – нежно улыбнулась я кривой улыбочке Профессора.

Он не привык к «таким» комплиментам и, похоже, забыл, что здесь он для всех всего лишь «домашнее животное»…

На расспросы, где задержался жених и почему мне пришлось ехать за ним, таинственно отмолчаться не удалось, и мы, решив, что врать в такой день нехорошо, рассказали о забытых правах и милиции. Потом мы с Алексом принимали поздравления от прознавших о свадьбе и заявившихся соседей, решивших побаловать нас своим визитом. Вообще у татар принято стоять на улице и каждого прохожего зазывать на свадьбу, но мы собирались отметить это событие в узком семейном кругу. Командор переглянулся с котом, тот едва заметно подмигнул и передал что-то в мини-рацию, искусно замаскированную под бантик на шее.

– А, вот и подарки подвезли. Прошу во двор, – с улыбкой фокусника объявил мой «шейх» спустя минуту.

О святой Хызр![5] На нашем маленьком дворе, потоптав весь огород, стояло в ряд десять верблюдов, нагруженных до отказа, но не шелками и пряностями, а… предметами первой необходимости: шампунь, мыло, паста зубная, туалетная бумага, стиральные порошки, мешок муки, мешок картошки, упаковка крема для рук. Тут же коробки запасных шестеренок, машинное масло (как узнала позже, это роботы доложили), банки с фирменным кунжутным вареньем Синелицего, окаменевшие (но скорей изначально каменные) пироги от гномов, помятые и слипшиеся конфеты (от хоббитов, я чуть не прослезилась, от сердца же оторвали) и еще много-много чего. Здесь действительно были собраны дары со всей Базы от всех, кто знал о нашей «свадьбе»…

Позже, когда кот рассказывал об организации операции «Калым», то признался, что так и распорядился: «Кладите самое нужное, что всегда пригодится в хозяйстве!», а на вопрос, где достали верблюдов, сказал, что это тайна Рудика. Где-то выиграл на конкурсе восточных танцев. Сразу после нашего отъезда мои родители отдали их на верблюжью ферму у нас в области. Не дома же держать, мороки с ними, и плюются еще…

Но в тот момент я больше всего порадовалась, что соседи пришли. Приятно было видеть зависть и изумление на их лицах. Пока все гладили верблюдов и подсовывали им чахлую морковку, я увидела, что мама с напуганным лицом помахала мне из окна.

– Милиция? – Я встревожилась, решив, что там хватились пропажи кинжала или вспомнили вопросы, которые забыли задать. Мне-то с самого начала казалось, что они слишком легко отпустили Алекса.

– Какая милиция, дочка! Это не ваши друзья? Мы ведь гостей не звали. Фарид только, может, зайдет. Пока ты ездила за женихом, я зашла и пригласила его. Но этих… не звала!

Действительно, около ворот дома столпился разнообразный, подозрительный народец. Грифонообразное существо в восточном женском костюме, пританцовывающее и звенящее монетами и браслетами, невысокий бородатый мужчина солидного возраста в шотландском килте и колпаке – с тортиком в руках, высокий атлет с огромным букетом алюминиевых роз, маленький черный священник с египетскими чертами лица в православной рясе, а также толпа странных взрослых детишек маленького роста, босиком, с волосатыми ногами…

– В первый раз их вижу, – нагло соврала я и стала опасно раскачиваться на каблуках, изображая полную беспечность.

Стук в ворота продолжался, и ничего не знающий папа уже бросился открывать. Похоже, мы с Алексом окончательно влипли…

Хорошо, что Синелицый остался на Базе, двухметровый висельник с языком до груди и давно ставшим для него естественным синим цветом лица слишком натурален, чтобы можно было убедить мою семью, что язык у него латексный, а след от веревки на шее – это фломастер. Тут и Рудика с его прикрытыми лишь прозрачным платочком орлиными окорочками было вполне достаточно. Хорошо хоть когтистые лапы замаскировал, обмотав их старым тряпьем и надев ортопедические ботинки. Вся толпа с песнями вломилась в наш двор, серьезно потеснив верблюдов…

– Ой, ребята, я так рада! Папа, мама, это наши с Алексеем сослуживцы, – хриплым от ярости голосом пропела я, глядя, как шеф, отдав папе торт, целует маме руку.

– Но ты ведь сказала, что не знаешь их… этих… – Мама осеклась, встретившись с моим бегающим взглядом, и, слегка напуганно глядя на этих, мягко говоря, экстравагантных личностей, дрожащим голосом пробормотала: – Ну ладно, гость в дом – Аллах в дом! Добро пожаловать! Прошу вас, проходите, мы вас так ждали, так ждали…

Хоббиты не нуждались ни в каких подбадривающих словах, чтобы чувствовать себя полными хозяевами в любом месте, где можно хоть чем-нибудь поживиться, они вообще редко когда слушали, что им говорят. Поэтому первыми рванули к столу и на глазах у изумленных соседей и моих родичей принялись хватать обеими руками и совать в рот все подряд.

– Стойте, детишки, надо дождаться муллу.

Я бросилась отнимать у них буквально изо рта кайнары[6] и подушечки чак-чака,[7] обеими руками оттаскивая их за вихры и уши от стола. Мои родители и соседи в очередной раз задохнулись от изумления. Командор вернул возмущенно завопившим хоббитам их добычу и мягко увел меня подальше. «Дети», тут же успокоившись, вернулись к пожиранию рассчитанного на всех угощения…

– Ой! Мы совсем про муллу забыли, – подхватила мама.

Папа набрал номер и протянул трубку мне. Постаравшись успокоить дыхание и мгновенно перейдя на смиренно-елейный тон, я вежливо сказала мулле, что жених приехал и у нас все готово к церемонии.

– Дочь моя, не дождавшись вашего звонка, я уже сел обедать. Если вы всерьез намерены пожениться, то приезжайте за мной через час. Сам я уже никуда не пойду.

– Нужно ехать за стариком, он обижен, – повернулась я к Алексу, – а машину у нас забрали.

– Я вызову такси, – предложил мой брат.

Но шеф, до этого беседовавший с папой о необходимости закона, разрешающего применение лазерных мечей против космических мутантов, вдруг заинтересовался: что значит, забрали? Машина-то, оказывается, была казенная, и кот ее не своровал из гаража нашего мэра, а получил под расписку из ангара на Базе, где стояли наши трофейные средства передвижения. Такие как колесница Цезаря, коляска Мэри Поппинс и сдувшийся шарик самого Винни Пуха…

Алекс сбивчиво объяснил ему. А я, едва дождавшись возможности вставить словечко, поспешила сделать пояснение для моих домашних:

– Простите, шеф, что сразу вас не представила, просто не успела. Это наш шеф, то есть начальник Базы, его зовут – Большая Кувалд… Борис Никодимович Шотландский! Он гно… то есть, большой… человек, лучший руководитель в мире! Нам с Алексом просто повезло служ… работать под его чутким началом! Он отличный организатор и всегда умеет прислушиваться к мнению каждого рядового сотрудника…

Но тут гном, недослушав привычные льстивые фразы, неожиданно бросился на кухню, схватил папин топор для рубки мяса и с налитыми кровью глазами закричал, что пойдет отбивать машину:

– Никакая милиция не остановит бывшего красноколпачника!

После долгих споров было решено, что за машиной пойдут в город хоббиты (два килограмма конфет, сладкая пицца и большая бутылка шипучего лимонада – цена часовой работы хоббитских взломщиков). Глава делегации хоббитов Боббер скрепил договор рукопожатием, и через двадцать минут машина действительно стояла перед нашим домом.

– Ну и зачем было их посылать? – язвительно поинтересовался командор, который сам рвался ехать разбираться, но я не пустила. – Это ж милицейский уазик, а не моя машина.

Боббер с командой вновь ушли на дело, стребовав с меня дополнительную шоколадку, и еще двадцать минут спустя хоббит помахивал нам ладошкой уже из окна нашего лимузина.

Но мы, не особенно рассчитывая на их успех, уже вызвали такси. За муллой отправились мои младшие братья. Профессор шепотом просил, чтобы позволили поехать ему, он давно мечтал поговорить наедине с каким-нибудь муллой о миротворческой философии ислама. Но мама сказала, что мулла у нас пожилой и пьющий, поэтому мы решили агента 013 не пускать – пьющий мулла никогда не выйдет из дома, если за ним приехали говорящие коты. Нормальная логика, да и кто бы поехал?

– А если я представлюсь посланцем Аллаха? – в последней попытке выпятил пузо Пусик и тут же словил от меня щелчок по лбу за богохульство. После чего надулся и минут десять изображал жуткую обиду под столом.

Пока мы ждали возвращения моих братишек и священника, шеф, объявивший себя тамадой, решил развлечь гостей метанием кинжалов в Стива, который с улыбкой иллюзиониста демонстрировал свою неуязвимость. К моему удивлению, даже соседи вошли во вкус, кидаясь в нашего биоробота всеми колюще-режущими предметами – от топора до маникюрных ножниц.

Хоббиты, уже обследовавшие дом, выбежали во двор, где успели помучить верблюдов и натырить по карманам все, что влезло, затеяли игру в прятки, но тут же уличили того, кто должен был их искать, в подглядывании и попытались его побить, что мгновенно переросло в повальную драку. Теперь те же соседи в ужасе жались к стенам, но почему-то не уходили, жадно обозревая происходящее, хотя и не принимали участия в драке. Похоже, они впервые поняли, какая серая у них жизнь, в отличие от нашей с Алексом, и какие у них скучные начальники и сослуживцы, в отличие от наших…

– Едут! Едут! – закричал наблюдавший за дорогой Рудик, высунувшись по пояс в форточку.

Народ резко затормозил с мордобитием.

Все разом затихло, шеф убрал кинжалы, Стив поставил на место выбитые зубы, хоббиты поднялись на ноги и отряхнули курточки, их глазки загорелись любопытством – воистину, религия примиряет. Еще с порога мулла, одетый в обычную одежду (а я ждала раззолоченных накидок), с лукавым одобрением оглядел стол, который мама успела обновить, послав папу за продуктами в ближайший магазин. И только после этого стал отвечать на приветствия.

Мужчины с ним здоровались за руку, а женщины целовали ту же руку и прижимали ее ко лбу. Кот тоже, не удержавшись, вышел вперед, поклонился в пояс и сказал:

– Ассаляму'аляйкум, достопочтенный мулла-хэзрэт!

– Ва'аляйкум ас-салям, – слегка оторопело отозвался служитель исламской веры. – Кто это? Кот, говорящий устами правоверного мусульманина? Воистину, Аллах всемогущ!

– Нет, кот… хе-хе… конечно же не может говорить, – вовремя встряла я. – Это я к вам обращалась, у меня тяжелый ларингит, голос меняется через каждое слово, а кот просто дрессированный, иногда встает на задние лапы, вот как сейчас. Он умеет открывать рот в беззвучном мяуканье и так ко всем гостям пристает, еду клянчит. Не думайте, что мы его не кормим, просто такой уж паскудный характер у него, простите за грубое слово…

Мурзик с презрительным выражением глаз рухнул на четыре лапы и, вихляя задом, ушел под стол. Думаю, он не будет со мной разговаривать дня два… минимум!

Мулла посмотрел на нас с Алексом и остановил проникающий в душу взгляд на моем муже.

– Син мусульманин, малаем?[8] – с какой-то двусмысленной улыбкой спросил он.

Ислам Алекс принял, кот заставил. Он уточнил в Интернете, что для этого достаточно прочесть шахаду – слова главного исламского свидетельства: «Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что нет бога, кроме Аллаха! Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что Мухаммед посланник Аллаха!» По сути все. Удобно, да?

А еще перед этим необходимо отказаться от всех убеждений, противоречащих исламу. Кот еще настаивал для пущей верности, чтобы мулле совсем уж не к чему было придраться, и имя поменять на мусульманское:

– Отныне ты будешь зваться Вафиком! Чем тебе не нравится Вафик? Может, тогда Искандером? Ну, тогда Зульфикаром, по имени меча Пророка.

– А обязательно его менять? – уныло спрашивал Алекс.

– Предпочтительно. Тем более если оно противоречит исламу.

– А мое что, противоречит?

– Его имя означает в переводе с греческого «Защитник», и ему это подходит, – вовремя вмешалась я. – Куда уж более правильное имя для мужчины любой веры! А вот у тебя нет ни одного христианского имени! Какой толк, что ты крестился?!

Но это еще были цветочки – кот настаивал на полном правдоподобии и прибежал с канцелярскими ножницами и зеленкой, крича, что с обрезанием он справится сам, потому что у него есть диплом о медицинском образовании. Перепуганный командор устроил скандал, крича, что ему будет больно и этого он никогда не сделает. На что кот «логично» возражал:

– Вдруг вы пойдете в туалет вместе с ее папой и тебя раскроют?

– Я не буду ходить в туалет вместе с ее папой, можно мне не обрезаться?! – жалобно молил доведенный до нервного истощения Алекс…

Хвала Аллаху, опытный мулла не испытывал терпения проголодавшихся гостей. Он омыл руки, взял Коран и начал торжественно читать молитву о нашем желании вступить в брак, потом произнес хвалу пророку и его потомкам. Все торжественно, по существу и очень значимо. Мама вытирала слезы…

Мы с командором стояли, скромно потупив очи долу. В этот момент, несмотря на переживаемое второй раз в жизни возвышенное чувство, что все, что было до этого, крайне незначительно и мелко и быть женой Алекса – мое главное предназначение, мне хотелось провалиться сквозь землю. После чего мы выпили с мужем воду, над которой мулла почитал Коран, обменялись кольцами (своими же, заранее их сняв), мулла прочел еще молитву, кажется под названием «Барикаллах», и, открыв Коран на первой странице, зачитал первую суру.[9] Наконец, к нескрываемому ликованию всех присутствующих, он произнес:

– Аминь, – что возвестило начало долгожданной трапезы. Ура, я еще раз замужем!

…Удивительно, но за столами уместились все. Может, еще и потому, что хоббитам накрыли отдельно детский стол – на журнальном столике, а для остальных, кому не хватило места, притащили из сарая «козлик» и длинные садовые скамейки.

Мама положила коту порцию плова в тарелку и чуть не поставила ее на пол, но я успела перехватить и поставить ее перед степенно усевшимся за хоббитский стол Профессором.

– Он у нас с пола не ест. Избаловали мы его, – оправдываясь, пояснила я.

Заглушаемый громким чавканьем, Алекс произнес благодарственную речь к моим родителям:

– Спасибо вам за дочь, это неземное сокровище, которую я обещаю вам беречь, защищать, холить и лелеять. И любить всегда всем сердцем, что бы этому ни помешало – ее нелегкий характер, война или то, что она снова втайне от меня доедает последнюю шоколадку. Аллах акбар! Милая, я правильно выразился?

Мама прослезилась, перемазанный вареньем Боббер тоже захлюпал носом, но через несколько мгновений опять шумно набивал рот кайнарами, заедая их сладким хворостом.

А папа в ответ пожелал:

– Живите красиво и скачите на коне счастья!

Часа три спустя мои родители, уже переставшие бояться наших странных коллег, наконец расслабились, прекратили тревожиться за то, что свадьба их единственной дочери пройдет достойно и вообще состоится, и наконец просто радовались. Мама делилась с Рудиком на татарском секретами пирогов и правильной заварки молочного татар-чая. А папа весело болтал со всеми, отдавая предпочтение шефу, как наиболее значимому гостю…

Бэс тем временем с удивительно авторитетным видом (для без двух минут неделя священника и ненамного дольше христианина (об этом чуть ниже), спорил с выпившим муллой, отстаивая принцип Троицы. Мулла не особо протестовал, встретив «батюшку» на мусульманской свадьбе, но тем не менее настаивал на том, что Иса не сын бога, а почитаемый пророк!

Агент 013 поучал Алекса, однако таким громким шепотом, что все слышали, но не верили своим ушам – говорящий кот?! Нет, это нонсенс! Но я все равно все слышала и краснела, не зная, куда спрятаться…

– Теперь, когда ты придешь сегодня ночью к жене, ты должен прочитать молитву как я тебя учил: Бисмиллях иррахман иррахим… и сказать: О Аллах, благодаря тебе я ее взял. Подари нам ребенка, послушного родителям, правоверного мусульманина. Но спаси от того, что он может быть испорченным человеком, сродни Сатане! – И тогда через девять месяцев…

– Я-акши, – смущенно бормотал Алекс и, выскочив из-за стола, убежал к шурале,[10] который вел философские беседы с соседским мальчишкой. Шурале припозднился, но как он мог не прийти – самый популярный герой самой популярной татарской сказки, еще и названной его именем! К тому же Астрахань для него почти родной город, здесь он в последний раз промышлял, заманивая и щекоча прохожих…

И дорога к дому моих родителей ему была хорошо известна. Потому что отсюда мы по его просьбе забрали лешего с собой на Базу, которая стала его родным домом. Разумеется, он пришел на нашу татарскую свадьбу, где как шурале должен был быть самым почетным гостем, соблюдая конспирацию. Рог пришлось спрятать под надвинутой на самый лоб высокой тюбетейкой, а шкодливые пальцы скрывались под строительными рукавицами. Уже «тепленьких» гостей это ни капли не удивило. Может, он прораб?

Шурале принес в подарок стиральную машину (как он ее пер в одиночку, никто не знает), которую я решила оставить маме, потому что на Базе есть мобильная прачечная, куда сдавать вещи гораздо удобней, чем стирать самой.

Изрядно набравшийся, сытый и нафилософствовавшийся мулла начал собираться, а когда Алекс с ним прощался, как положено, за руку, с хитрой улыбкой повторил вопрос, который уже задавал ему сегодня:

– Ты ведь мусульманин, не обманул меня, малаем?