За Рифейскими горами

Ко времени образования каганата войско кыргызов насчитывало около 80 000 всадников, что являлось для того времени огромной силой. Енисейские кыргызы достигли вершины могущества. Их государство простиралось на огромных пространствах от Байкала и до предгорий Тянь-Шаня, включая в себя Прииртышье, Алтай, Туву и Восточные Саяны – на общей площади в 198 000 кв. км.

В это же время было составлено детальное описание енисейских кыргызов, сделанное китайскими послами, по поручению их императора У-цзуна 武宗, во время их путешествия в 841 году из Ордоса[6] в Кыргызский каганат.

Китайские чиновники добросовестно выполнили поручение своего суверена. Из каких соображений исполняли они возложенную на них работу, история умалчивает. Но достоверно известно, что император У-цзун отличался особой жестокостью к его явным и мнимым противникам.

Так или иначе, благодаря старательной работе чиновников-мандаринов, мы можем немножко заглянуть за исторические кулисы и ознакомиться с бытом енисейских кыргызов.

В стране кыргызов преобладают болотистые почвы, зимы холодные и снежные. Мужчины носят в ушах серьги. По характеру они являются храбрыми и отважными воинами. Как мужчины, так и женщины имеют татуировки. Мужчины на руках, замужние женщины на лицах (в некоторых других источниках «от уха до шеи»). Браки их не особенно прочны. Знают календарь, который делят на месяцы и сезоны и 12-летние годовые циклы. Занимаются земледелием. Сеют ячмень, пшеницу, просо и конопляное семя. Ни плодов древесных, ни овоща огородного не выращивают.

В более поздних источниках имеются сведения, что енисейские кыргызы занимались плодоводством и овощеводством. Часть из них вела оседлый образ жизни. В местах их поселений, находящихся на территории сегодняшней Хакассии и юга Красноярского края, в ходе проведенных археологических исследований были найдены остатки ирригационных сооружений, что позволяет сделать вывод, что енисейские кыргызы использовали искусственное орошение некоторых возделываемых ими полей.

Сеют в апреле, жнут в октябре. Муку мелят ручными жерновами. Делают пиво. Успешно занимаются скотоводством. Много как лошадей, так же коров и овец, верблюдов же меньше. Лошади крупные и сильные. Ими же, как и овцами, платят калым, до 100-1000 голов. Богачи имеют стада в несколько тысяч коров. Из еды предпочитают мясо и молоко, делают также пироги и пиво для своего правителя.

Охотятся на диких баранов, дзеренов, тарпанов, оленей и чернохвостых коз. Занимаются рыбной ловлей, судя по произведенному описанию – осетры. Охотятся на птицу; утки, гуси, сороки, орлы и ястребы.

Скорее всего в описании охоты на птицу закралось небольшое недоразумение. Китайские «мандарины» составляли описание на основе повествования посольских работников енисейских кыргызов. На самом же деле хищные птицы отлавливались, приучались и использовались для охоты. Охотничьи птицы очень высоко ценились и посылались в качестве подарков соседним правителям. Так например, в 843 г. кыргызский каган отправил китайскому императору десять пар соколов.

В их стране растет много деревьев, больше всего берез. Также ива, сосна и ель.

Добывают золото, олово и железо, для чего роют в земле шахты.

Позже известные среди местных жителей под названием «чудские копи».

Во время дождя? (так написано в хронике) плавят железо, называемое цзяша (迦沙) из которого изготовляют крайне острое оружие.

Носят белые валяные шляпы, пояса с точилом. Бедные одеваются в овчины и шляп не носят. Богатые (женщины) одеваются в шерстяные платья или привозной шёлк и парчу. Зимой живут в избах, покрытых корой. На войне используют луки, знают знамёна, у всадников есть деревянные щитки для рук и ног, наплечники от сабельных ударов и стрел. Воинов собирают из всех родов.

Здесь нужно особо отметить, что енисейские кыргызы имели мощную и хорошо организованную армию, укомплектованную десятитысячными округами (туменами). В случае ведения длительных военных действий армия дополнялась ополчением, в том числе из вассальных таежных народов. Основной ударной силой являлась конница, состоящая из закованных в латы всадников (алыпов), вооруженных копьем (чыда), палашом (ай палты) и боевой палицей (чис тохпах). Латы (куяки) были кованы из металлических пластин, скрепленными кожаными завязками, и одевались поверх рубахи (чаргах), пошитой из прочной кожи. На голове находился металлический шлем с забралом (тулага), украшенный гребнем из конских волос – (яловец).

Алыпов, можно было безо всякого преувеличения именовать – кыргызскими рыцарями. Армией управляли генералы (сангуны). На возвышенных местах были выстроены наблюдательные пункты и даже небольшие горные крепости (све). Основное их назначение сводилось не к длительной обороне, а о своевременном предупреждении о грозящей опасности со стороны воинственных соседей.

Правителя называют «ажо» (阿熱) и династия также называется Ажо. Перед домом царя установлено знамя (туг), он одевается в соболью шапку зимой и колпак с золотым ободом летом. Его ставка у поросших лесом гор (青山), вокруг деревянные стены. Шатёр ажо называется мидэджи (密的支).

Столица енисейских кыргызов, в которой находилась ставка их правителя, вероятнее всего находилась в городе Кемжикет, расположенном на реке Уйбат[7]. По мнению историков, это был не единственный город на территории Кыргызского каганата.

По некоторым данным, после разгрома уйгуров в 840 году, кыргызы перенесли ставку своего верховного правителя «ажо» в столицу злейших врагов, в город Орда-Балык[8] («столичный город»), известный также под названием Карабалгасун («черный город»).

Народ платит подати соболями и белками. Есть чиновники шести разрядов. Военные; семь министров, трое командующих, десять чжиши (職使). Гражданскими делами занимаются 15 чанши (長史), остальные чиновники не имеют определённого числа.

Ну прям как в наше суматошное время! Бюрократы, вне всякого сомнения, способны к саморазмножению. Они корпеют день и ночь, производя немыслимое количество всевозможных нормативов, норм, нормочек и инструкций, противоречащих друг другу и здравому человеческому смыслу, для того чтобы сохранить и умножить популяцию «homo bürokratikus». Слава богу, что ни одному из них не пришло в его тыквенную голову заорать во все горло «Бюрократы всего мира соединяйтесь!»

Ну ладно, займемся теперь ознакомлением с уголовным кодексом коренных народов Сибири.

За бегство в сражении, нерадивости в посольстве, подачу плохого совета царю, и за воровство рубят голову. Если у вора жив отец, то он должен носить с собой голову сына до самой смерти.

Здесь не нужно судить мерками нашего времени. Не забывайте, в Европе примерно в то же самое время, свирепствовала инквизиция и «ведьмы» сгорали живьем на кострах.

Из инструментов знают флейту, бубен, шенг[9], бамбуковый рожок (觱篥), барабан. Любят канатоходцев и представления с обученными животными.

Жертвы духам приносят в поле в любое время. Шаманов называют «гань» (甘.). На свадьбах платят калым. На похоронах оплакивают покойного, три раза обёртывают его в саван и сжигают, через год останки зарывают и снова оплакивают.

Язык их взаимопонимаем с уйгурским, знают письменность.[10]

В дополнение к вышесказанному нужно добавить, что енисейские кыргызы имели торговые связи со многими, как близлежащими, так и удаленными странами того времени. В Кыргызский каганат приходили караваны из городов Волжской Булгарии, Средней Азии, Китая и Тибета. При археологических раскопках были найдены в числе прочих и византийские монеты.

Расцвет и последующее господство Кыргызского каганата в Южной Сибири длилось неполные сто лет. Уже в 924 году енисейские кыргызы потерпели тяжелое поражение от монгольского племени Кида́ни[11] под предводительством вождя Aбаоцзи[12]. Енисейские кыргызы были вынуждены отступить перед натиском монголов по течению Енисея дальше на север, но встретив сопротивлении живших там тунгусов, были вынуждены вернуться обратно.

Всю историю живших в Сибири, да и не только, народов, можно выразить в одной, короткой фразе «либо ты, либо тебя». Было бы наивно думать, что енисейские кыргызы являлись «мальчиками для битья». Они также притесняли более слабые народы, живя по закону «сильный всегда прав».

Но в XII веке могущественный Чингисхан закончил все эти междоусобные разборки и войнушки всевозможных божков местного масштаба, покорив властолюбивых ханов и чванливых беков. В Центральной Азии и Сибири был теперь только один хозяин, он, Чингисхан – основатель и великий хан Монгольской империи, самой крупной империи в истории человечества.

Тяжелая участь не миновала и енисейских кыргызов. В 1207 году они были вынуждены склонить головы перед старшим сыном Чингисхана Джучи. Их каганат распался и был включен в состав Монгольской империи.

Но енисейские кыргызы, искони отличавшиеся непокорным нравом и бойцовским духом, множество раз восставали против господства монголов, и всякий раз были вынуждены в итоге терпеть поражение.

Существует одна старая легенда, в которой рассказывается, что кыргызы напали на возвращавшихся из разбойничьего похода монголов. Кровопролитная схватка произошла на берегу одной из сибирских рек. Вода в реке окрасились кровью, так много было убитых воинов с обеих сторон. С тех давних пор река эта зовется Кан.

Правдивая эта легенда, или же нет, сказать трудно. Но в тюркских языках слово «кан» означает однозначно «кровь». Енисейские кыргызы – один из тюркских народов, проживавших на берегах этой реки. Это неоспоримый факт.

Хотя здесь необходимо заметить, имеются и другие версии по поводу возникновения названия реки Кан. Но об этом чуть позже.

Во всяком случае монголам изрядно надоело получать по шапке от несговорчивых енисейских кыргызов. В 1293 году они согнали кыргызов в кучу, из тех кого смогли поймать, и погнали их табуном, поближе к исконным владениям. Если говорить официальным языком – монголы депортировали часть енисейских кыргызов в Маньчжурию. Там, ведя кочевой образ жизни, они потеряли имеющиеся навыки земледелия и рунический шрифт. В течении следующих десятилетий, по воле рока и их монгольских правителей, кыргызы дошли до Тянь-Шаня, где осели, и живут до сих пор.

Позже к ним присоединились еще несколько групп, отколовшихся, от оставшихся на Енисее кыргызов. Так в 1469 году в Тянь-Шань прибыла многочисленная группа енисейских кыргызов под предводительством Абабарчи Чинсанг. Она была не последней.

Оставшиеся на Енисее кыргызы напомнили о себе в самом начале XV века. Под руководством князя Угечи они снова напали на монголов. В кровопролитной схватке ими был убит и их предводитель, влиятельный монгольский хан Елбек (ок. 1401).

В первой половине XVII века, с приходом русских в Южную Сибирь, ситуация изменилась кардинальным образом. Русские казаки пришли в Сибирь навсегда. Бородатые сорвиголовы построили крепости-остроги и енисейским кыргызам пришлось волей – неволей потесниться.

В это время, в начале XVII века, енисейские кыргызы имели конфедерацию из четырех улусов, именуемую русскими – Кыргызская землица, в следующем составе; Алтырский, Алтысарский, Исарский (Езерский)и Тубинский улусы.

Большая часть владений кыргызов находилась на территории известной своим привольем современной республики Хакасии.

Енисейские кыргызы вообще предпочитали жить на открытых просторах степи и лесостепи, избегая продолжительного пребывания в тайге. Оно и не мудрено. Тысячные стада лошадей да овец в тайге ведь пасти несподручно. Саянские самодийцы, что прежде носили название самоедов, придерживались иного мнения. Это было связано не только с их устоявшимися жизненными обычаями, способами добывания хлеба насущного, такими как охота, рыболовство и разведение северных оленей, но так же и тем, что они искали в глухих таежных урочищах хоть какую-то защиту от воинственных соседей. Испокон веку платили они ясак енисейским кыргызам, истинным хозяевам Восточных Саян.

Русские разрушили устоявшиеся взаимоотношения между кыргызами и их кыштымами[13]. В одночасье, из власть предержащих, енисейские кыргызы превратились в подданных белого царя и были задвинуты на вторые роли. Вместе с казаками в Сибирь пришли и царские чиновники. Не мудрствуя лукаво, новые хозяева переняли у кыргызов их методы взимания налогов, оставив даже устоявшееся обозначение – ясак. Казнокрады-целовальники освоились скоренько с подобной системой «натурального налогообложения», путая частенько объемистый карман родимых штанов с известно бездонной, государственной казной, приговаривая при этом противозаконном действии «до бога – высоко, до царя – далеко». В одном они были конечно правы, эти самые казнокрады. Для малых таежных народов не было разницы, кому платить ясак, бачке-государю, то бишь вороватому местному воеводе, или кыргызским князькам. Кыштым – гол, как сокол.

Кыргызской знати, бекам да тарханам, такое положение дел было разумеется не по носу. Они пытались вернуть утраченное ими былое влияние любыми путями. Собственно говоря, они видели только один путь к достижению цели. Уничтожить русских казаков. Начались нападения кыргызов и их союзников на укрепленные посты. Просто удивительно, как малочисленные гарнизоны сибирских острогов, смогли выстоять натиску тысячных орд енисейских кыргызов. В некоторых «острожках» находилось всего ничего, несколько дюжин служивых людей. Это были действительно люди не из трусливого десятка.

Чтобы сломать сопротивление енисейских кыргызов и заставить их платить ясак царю-батюшке, из семей кыргызской знати брались аманаты[14]. Кстати, эта практика, также как и сбор ясака, была также перенята сибирскими воеводами у их предшественников. По возможности старались взять в полон детей влиятельных местных князей, это были «хорошие аманаты». Кыргызские князья старались подсунуть воеводам родственников второго или третьего колена, или «плохих аманатов», потому что в случае нападения на острог, аманаты были вынуждены распрощаться с жизнью. Да, такие вот были в то время «аманатские дела».

Как уже не раз в богатой событиями истории Кыргызского каганата, вспомним многочисленные восстания против монголов, енисейские кыргызы не сложили оружие и искали открытого вооруженного противостояния. Кыргызские князья Ишей, Иженей, Табун и Иринек не раз собирали своих воинов под боевое знамя (туг) под деревянными палисадами сибирских острогов. Один лишь князь Иринек дважды, в 1667 и 1679 гг., осаждал, основанный в 1628 году, Красноярский острог. Во время второй осады, в 1679 году, произошла одна знаменательная история, на которой бы хотелось остановиться более подробно.

Енисейские кыргызы под командованием вышеупомянутого князя (бека) Иренька, в том памятном 1679 году, были близки к такому желанному успеху – взятию Красноярского острога. Они сожгли 16 близлежащих деревень у его стен и готовились к приступу. Гарнизон города пошел на крайние меры. Служилые люди самовольно выпустили содержавшегося под стражей ссыльного полковника Василия Многогрешного и поручили ему командование обороной острога. Опытный вояка справился с заданием, более чем успешно.

Василий Многогрешный, потомственный украинский казак с Черниговщины, прошел карьеру от есаула до гетмана, в 1672 году был обвинен в связях с турками, арестован и доставлен в Москву. За измену царю (не доказана) приговорен к отсечению головы. Буквально лежа на плахе, был помилован и сослан в Сибирь, для пожизненного заключения в Красноярском остроге, где он и отсидел пять лет, с 1674 по 1679 год, пока на острог не напали кыргызы.

Служивые люди, освободившие самовольно «государева преступника» из-под стражи написали челобитную царю с изложением заслуг Василия Многогрешного. Он «урежал полки», лично сражался с «государевыми изменниками», «бился явственно, не щадя головы своей», «пушкаря заставливал и указывал и сам прицеливался». «И мы служилые люди, – писали они, – видели всем полком его, Васильеву, службу, что он Василий Многогрешный великому государю служил и добра во всем хотел».

Нужно отдать должное царю – он снял с Многогрешного обвинения и приказал «поверстать» его в дети боярские с высоким окладом жалования. Но все же, от греха подальше, оставил опального полковника в сибирской ссылке.

Василий Многогрешный остался до конца дней своих в Красноярском остроге. Не раз он руководил отчаянными вылазками красноярских казаков. Об одной из них пойдет речь чуть позже.

Хотелось бы сказать не об этом.

Василий Многогрешный, один из многих замечательных людей, имена которых незаслуженно забыты и о которых бы мне хотелось рассказать на страницах этой книги. Эти люди различны между собой по классовому и национальному происхождению. Они все были деятельными детьми своей эпохи, и большей частью, не по доброй воле попали в Сибирь. Полюбив ее всем сердцем, они внесли значительный вклад в освоение этого дикого края, найдя на его просторах последнее пристанище.

Василий Игнатович Многогрешный умер в 1694 году. Почувствовав приближение смерти, он купил на свои сбережения дом в Красноярском малом остроге и отдал его под приют для немощных инвалидов и стариков.

Вернемся к енисейским кыргызам. Как уже было сказано выше, на время прихода русских в Южную Сибирь, кыргызы имели конфедерацию из четырех улусов. Река Кан и ее приток Агул, где три закадычных друга, Матюша, Лешек и Василь, ловили ельцов и сорожек, находились, в канувшие в лету времена безраздельного господства енисейских кыргызов, на территории Тубинского улуса.

Тубинский улус в XVI–XVII веках раскидывался привольно на правобережье Енисея с центром на реке Туба, где и обитал род тубинцев, ведущий свою родословную с раннего Средневековья.

Другой влиятельный род (сёок) Тубинского улуса, модар, известный больше под названием маторцев, занимал земли в лесостепи и предгорьях Восточных Саян.

Малые таежные народы сибирских самодийцев – камасинцы и тофалары, жившие в таежных урочищах Восточного Саяна, испокон веку являлись кыштымами Тубинского улуса. Кыргызские беки щеголяли в собольих шапках, а их жены нежились на одеялах из беличьих шкурок, добытых умелыми сибирскими охотниками-камасинцами.

С приходом русских, которые кстати камасинцами (на камасинском языке) именовались словом «казак», ситуация кардинально изменилась, и кыргызам пришлось лизать патоку с кончика шила. Ясак уходил мимо их бездонных сундуков в такую же бездонную казну русского царя. Такое положение дел естественно кыргызов, тубинцев в частности, в некоем разе не устраивало. Они, по старой привычке, обирали до нитки таежные народы, крича визгливым голосом: «Мой кистим!».

Кыштымы пожаловались на беспредел своим новым покровителям-русским, что в итоге привело к открытому вооруженному конфликту. Вдобавок ко всему, русские купцы, торговавшие с «карагасами[15]» по реке Кан, были ограблены, все теми же тубинцами. Эта последняя капля переполнила чашу терпения и весной 1692 года из Красноярского острога была снаряжена воинская экспедиция для помощи Канскому острогу по выявлению и наказанию виновных в злодеяниях тубинцев.

В Канском остроге, основанном в 1637 году, несла в то время ратную службу лишь горстка служилых людей. Две дюжины канских казаков не могли противостоять тысячной орде воинственно настроенных тубинцев, тем более в открытом поле.

Красноярские казаки выступили в поход в феврале 1692 года под командованием уже известного нам полковника Василия Многогрешного. Наученные горьким опытом, для того чтобы обезопасить Красноярский острог от кочевавших под его стенами кыргызов, служилые люди, недолго думая, выбили инородцев подчистую, чтобы они в их отсутствие «худа над городом не сделали». Чтобы понять мотив их жестокости, необходимо знать, что кыргызы давно точили зуб на острог и его обитателей, и что в городе оставались практически без защиты жены и дети уходивших в рейд казаков. Вместе с казаками в поход шли «служилые татары» и «охочие люди». Это следует понимать так, что казаки получили поддержку из числа дружественно настроенных енисейских кыргызов и добровольцев из горожан.

Придя на Кан, Василий Многогрешный предложил соратникам вступить в переговоры с тубинцами, но казаки были не согласны и решительно требовали боя, чтобы сквитаться с обидчиками. Многогрешному пришлось подчиниться воле находящихся под его командой воинов.

Тубинское войско, во главе с князцом Шандой, численно во много раз превосходило отряд казаков и их помощников. Сражение длилось весь день. Тубинцы потеряв множество воинов, ударились в панику. Они стали разбегаться и уходить в засеки[16]. Казацкий отряд еще два дня преследовал их, и брал засеки штурмом.

Как сообщается в источниках того времени, тубинцы потеряли убитыми 500 воинов, а их 600 жен и детей были взяты в плен.

Для Тубинского улуса это сражение стало началом конца. От такого тяжелого удара он уже не смог больше оправиться.

Это было одно из многих сражений, выигранных русскими.

Сопротивление енисейских кыргызов было сломлено, тем более что их лучший полководец князь Иренек погиб в войне с монголами пять лет тому назад, в 1687 году.

Тем не менее, обязательно нужно отметить, что енисейские кыргызы, свободолюбивый и гордый народ, не склонивший голову даже перед могущественным Чингисханом, до конца оставался верен себе, борясь за утерянную свободу. Более ста лет енисейские кыргызы сдерживали продвижение русских в Южной Сибири, чтобы в итоге потерпеть поражение.

Одна часть из них не захотела мириться с их новым незавидным положением «кыштымов» русского царя и в 1703 году покинула Хакасско-Минусинскую котловину, чтобы присоединится к откочевавшим ранее[17] сородичам, нашедших новую родину в горах Тянь-Шаня.

Другая часть, приняла подданство русского царя и их потомки, до сего дня живут на земле своих предков. Это хакасы, тувинцы и алтайцы.

От Кыргызского каганата осталось немного следов. Пыль прошедших столетий покрыла толстым слоем следы былого могущества енисейских кыргызов.

Они испытали сладость побед и горечь поражений, они пробились на олимп власти в Центральной Азии, чтобы затем погрузиться в пучину истории, подтвердив в который раз справедливость латинской поговорки «nihil est sempiternum» – «ничто не вечно в этом мире».

Другие коренные народы Сибири не могли похвалиться таким знаменательным прошлым, каким оно было у енисейских кыргызов. Столетиями они существовали, прозябали, в тени могучих, или претендующих на могущество суверенов, исправно платя им ясак и поставляя по их зову лучших сынов для участия в битвах под боевыми бунчуками енисейских кыргызов. Такова была их горькая участь вечных кыштымов.

Если численность енисейских кыргызов доходила во времена расцвета Кыргызского государства до 1 миллиона человек, то малые народы Сибири на протяжении прошлых столетий оставались немногочисленны. В лучшем случае их количество исчислялось несколькими тысячами. Иногда численность той или иной малой народности составляло лишь несколько сот человек. В Восточных Саянах к числу таких малочисленных коренных народов относились камасинцы и тофалары.

В чем же была причина такого явления?

Малые народы Сибири были оттеснены в малопригодные для проживания отдаленные северные районы, в тундру или чащобы тайги, где они с трудом находили для себя источники пропитания.

Для саянских самодийцев это были прежде всего охота и рыболовство. Хорошим подспорьем являлось разведение северных оленей, так как это позволяло сглаживать сезонные колебания в добывании продуктов питания в их кочевой, неустроенной жизни. Олени являлись ездовыми животными и использовались для перевозки грузов. Но в отличии от северных районов, где стада оленей исчислялись сотнями или даже тысячами животных, численность оленей у саянских самодийцев была относительна невелика. Кочевник имевший 20–25 оленей, мог считать себя состоятельным счастливчиком среди бедных сородичей.

Дань, пресловутый ясак, лежал тяжелым бременем на плечах таежных кочевников, усугубляя и без того тяжелое материальное положение.

С приходом в Сибирь русских, повторилась картина многократно известная из мировой истории.

Пришлые народы несли с собой новые болезни, против которых у коренного населения не было иммунитета. Оспа выедала целые поселения, выкашивая под корень немногочисленные народы.