Берлинское танго Анн

Подружки начали меня вежливо разубеждать, но меня не проведешь, я знаю эти их приемы: «посмотри на себя в зеркало, у тебя такое красивое лицо» или с тем же началом «посмотри на себя в зеркало, ты выглядишь моложе всех, у тебя абсолютно нет морщин». Заседание клуба завершилось на такой минорной ноте, что всем захотелось поскорее домой.

4

Максим ждал меня у выхода из гостиницы. На этот раз он показался мне гораздо более привлекательным. Я понимала, что это лишь мои фантазии, но все-таки смотрел он на меня совсем по-другому… В его взгляде явно читалась какая-то заинтересованность. Мы вкусно поели, потом пошли в бар, послушали музыку, и мне даже в какой-то момент показалось, что он или извращенец, или… я беру свои слова обратно. Но Максим, поблагодарив за прекрасный вечер, попрощался, оставив визитную карточку, и заверил меня, что в любое время дня и ночи, в любую погоду примчится по первому моему зову и поможет мне. Я сказала, что вряд ли мне понадобится переводчик в Москве, но визитку взяла и пообещала занести его телефонный номер в свой мобильник. И про себя отметила: «Опять 534 в конце будет в моей памяти и в памяти телефона».

5

В понедельник снова на работу, как будто и не было этого приятного вечера. В машине мне всегда хорошо думается. Но я, чтобы прогнать несбыточные мечты и развеять напрасные иллюзии, включаю радио и стараюсь слушать новости. Там мне постоянно рассказывают всякие ужасы и кошмары. Например, в Германии в тюрьме сидит каннибал. И это не Ганнибал Лектор, а вполне реальный персонаж. Он познакомился с девушкой в Интернете, затем убил ее, расчленил и заморозил. Он съел более 20 кг человеческого мяса, а потом его арестовали, приговорили к пожизненному заключению. История страшная, но соль не в этом. В тюрьме каннибал вступил в партию, угадайте какую? Нет, не в коммунистическую, и не в национал-социалистическую. В партию зеленых! К тому же он стал в тюрьме лидером – партайгеноссе! И теперь не только человечинку больше не ест, но даже курятину не употребляет. Паноптикум!!!

Не пойду сегодня к балеринам! Вдруг там опять будет эта вредная особа, которая утверждает, что у меня климакс. Нет у меня никакого климакса. И совсем я даже не нервная, и бессонница у меня уже много лет, а приливов у меня и вообще нет, в жар бросает только когда жарко, вот, как сейчас. И растолстела я не из-за того, что старая, я просто много ем. Завтра же сажусь на диету. А, может, сходить сдать кровь на анализ, проверить гормоны?

В обеденный перерыв позвонил Гюнтер. Он начальник отдела кадров местного отделения Дойче банка. Когда-то восемь лет назад я училась на компьютерных курсах, программа обучения включала в себя семь месяцев теоретических занятий и 6 недель практики. Мне тогда очень повезло. На практику я попала в отдел к Гюнтеру. Нужно было сделать расчет премии сотрудникам всех филиалов банка в районе Берлина и Бранденбурга. К моему удивлению Гюнтер и его коллеги пользовались программой „Excel“, как калькулятором. Я же к ней отношусь с особым трепетом. Поработав полтора месяца, я составила им таблицы с формулами, которыми они могли пользоваться постоянно и рассчитывать премию за очень короткий срок. Что меня больше всего удивило, так это то, что мне даже заплатили за эту работу, как за рацпредложение. Гюнтер сказал, что с моей помощью их отдел даже выполнил план по рацпредложениям. А я-то просто хотела помочь им, облегчить их труд, да и сама получила удовольствие, люблю разгадывать всякие головоломки. Гюнтер тогда объяснил:

Мы думали подарить тебе букет цветов, а потом решили, что 500 евро будет лучше.

Честно говоря, всей моей небедной фантазии не хватает, чтобы представить себе этот букет…

И, хотя теперь расчет премии – дело техники, один раз в год Гюнтер приглашает меня на работу в банк. В театре у меня отпуск два месяца – один я провожу в банке у Гюнтера, зарабатывая деньги на второй.

За что я люблю Гюнтера, так это за то, что он, во-первых, оценил мои способности, а, во-вторых, не лишен чувства юмора. С некоторых пор я зареклась рассказывать немцам нормальные анекдоты. Помню, когда-то рассказала своему коллеге анекдот про миллионера, который хотел жениться, и в качестве теста задавал невестам один и тот же вопрос, на который каждая кандидатка отвечала по-разному. В конце этого анекдота рассказчик спрашивает, на ком женился миллионер, слушатель обычно ответа не знает, тогда рассказчик отвечает: «На той, у которой грудь больше». Мой собеседник совершенно искренне не мог понять, зачем тогда было задавать столько вопросов. С точки зрения рационального немца подобный юмор выглядит глупо. Так вот, Гюнтер в отличие от многих своих соотечественников, этот анекдот понял и смеялся до слез.

– Гюнтер, как я рада тебя слышать! – сказала я абсолютно искренне.

– Я знаю, ты всегда рада мне, потому что я несу тебе денежки. – сострил Гюнтер.

– Не правда! Ты не несешь мне денежки, я их зарабатываю! Но рада я тебе из-за денег, это правда. Хотя ты и сам по себе приятный человек!

– Конечно, я очень добрый! Могу себе представить, как ты запоешь, когда узнаешь, какую новость я хочу тебе сообщить. – он многозначительно выдержал мхатовскую паузу. – Тебе предлагается работа в нашем банке!

В первый момент, я даже засомневалась, а тот ли это Гюнтер, может, и этот ошибся номером.

– Я тебе не верю! Ты наврал начальству, что я буду считать вашу премию весь год или количество премий увеличилось в 11 раз?

– Почему в 11, а не в 12? – Гюнтера заинтересовала моя логика.

– А месяц отпуска для меня ты не предусмотрел? – не сдавалась я.

– В общем, Анна, тебя приглашают преподавать нашим сотрудникам компьютерные программы. Помнится, ты рассказывала, что читала лекции у себя в России, да и здесь преподавала программы „Excel“ и „Access“. Вот я и подсуетился для тебя. Ну, конечно, заодно и премию посчитаешь раз в году. Так что в пятницу у тебя собеседование, хотя вопрос практически решен.

Получить предложение о столь выгодной работе, когда тебе пятьдесят? Эта перспектива показалась мне предельно заманчивой. Во-первых, в театре я уже пересмотрела все спектакли. При всей моей любви к искусству придется признаться, что несколько десятков просмотров даже для самой замечательной пьесы, это многовато. Конечно, я могла бы работать суфлером – но вряд ли дирекция театра предложила бы мне эту роль. Во-вторых, я обожаю преподавать. Еще в молодости я работала в НИИ, и дважды в неделю подрабатывала в горном институте, старшим научным сотрудникам это разрешалось. Да, за лирическими отступлениями я забыла самое главное – в банке, наверное, платят побольше, чем я зашибаю в своей бухгалтерии. Вот балда, и у Гюнтера забыла спросить, сколько мне собираются платить! Конечно, деньги – это не самое главное в моей жизни, но я придерживаюсь мнения, что денег нужно ровно столько, чтобы о них не думать.

Нужно ли говорить, что всю неделю я с нетерпением ждала пятницу. Утром в день собеседования я встала на весы, и обнаружила, что похудела на 1 килограмм. Вот вам и еще один плюс! Я так волновалась, что забывала поесть вечером. Вдруг я сообразила, что все мои костюмы мне малы. В чем пойти на собеседование? Я в отчаянии позвонила Ольке:

– Что делать? Я забыла, что у меня нет нормального костюма, а через час собеседование, да и магазины еще закрыты.

– Ну ты даешь, был такой классный повод купить новую вещь! Не просто так болтаться по магазинам, а с целью. Но есть еще один выход, – обрадовалась подруга, – помнится, Анька рассказывала, что она купила в аэропорту в Милане костюм без примерки, ты же знаешь, она все покупает на глаз! И этот костюм оказался на размер больше. Звони ей, возможно, ты уже до него доросла.

– Подруга, выручай! – вместо «здрасьте» выпалила я.

Анька не любит в этой жизни только одного – когда ее будят утром. Добродушная и общительная в обычной жизни, она превращается в фурию, гарпию и мегеру в одном лице. Разбуженная не вовремя Анька напоминает проснувшуюся Спящую Красавицу, которую разбудил не прекрасный принц, а сантехник Вася из ЖЭКа (давно забытая нами реалия). Она становится холодна и мало вменяема, причем бывает склонна видеть в разбудившем ее человеке не просто нахала, а глобальный катаклизм! Вот и этим утром она произнесла совершенно чужим голосом и тоном:

– Что тебе надо?

– Твой костюм, ошибочно купленный в Милане! У меня собеседование, а мне нечего надеть… – затараторила я.

Разбуженная Анька, в отличие от обычной, не только ненавидит разбудившую ее особу, но и соображает туго. Наконец она поняла, в чем дело и категорично заявила:

– Ты его не купишь! Ты такие дорогие вещи не покупаешь. Это я без очков не рассмотрела цену, думала, костюм стоит 250 евро, а оказалось 1250. Платила кредитной карточкой, и только, когда пришел счет, поняла, сколько он стоит. Кроме того, этот дурацкий костюм был на меня велик, я же его не примеряла, а размер сослепу тоже не разобрала. И вообще, я его уже ношу. Доросла до него, представляешь?

– Потрясающая история! – мое терпение лопалось, – Но именно сегодня у меня очень важное собеседование, которое невозможно отложить или перенести, и мне нечего надеть. Покупать его я у тебя не собираюсь, а взять на один день не откажусь. Ты же не оставишь лучшую подругу раздетой перед таким знаменательным событием?

– Конечно, – Анька окончательно проснулась, – надевай его хоть каждый день, я его тебе подарю. Меня этот пафосный костюмчик уже вгоняет в депрессию! Представляешь, в первый раз, когда его надела, могла пиджак крутить, как хула-хуп, а сейчас он на мне сидит, как влитой. А я еще расстраивалась, что он мне велик!

– Подруга, у меня нет времени слушать твои жалобы на бедный костюм, как будто он виноват, что мы с тобой разожрались, как три толстяка.

– Почему три? – опять не поняла Анька

– Ты меня достала. У Юрия Олеши их было три, я с этим ничего не могу поделать. А мы с тобой скоро по общему весу на троих как раз и потянем. В общем, у меня нет времени. Вези срочно костюм, спасай подругу!

На следующий день после собеседования (а оно прошло удачно), я подала заявление об уходе из театра. Зарплату в банке мне дали ровно в два раза больше, отпуск 36 рабочих дней, плюс праздники – это святое, плюс отгулы за переработанные часы, а уж если придется работать после шести вечера, то тут каждый час оплачивается вдвойне, в общем год за два. Вот так живут банкиры и их работники!

В театре я закатила отвальную, позвала всех балерин. Правда, противную певицу приглашать не стала. Но она все равно пришла, хотя сидела тихо и не испортил мне праздничного настроения… Надо сказать, что все были за меня рады, однако не скрывали, что удивляются такому повороту. Чтобы в Германии взяли человека на работу в банк после сорока (они не знают, что мне уже 50!), да еще и иностранку… Я-то по паспорту немка, но по акценту всегда буду для них иностранкой. Я приоткрыла дверь в сказку и все еще не могла поверить, что такое случается…

6

Выходить на работу мне предстояло через месяц. И эта отсрочка была очень кстати.

Дело в том, что мне предстояло небольшое путешествие. Наша общая подруга Лена пригласила нашу берлинскую компанию на день рождения. Куда бы вы думали? Как там у Чехова в «Трех сестрах»? В Москву, в Москву! Честно говоря, я и не надеялась на то, что смогу поехать. Первый отпуск в театре я в этом году уже отгуляла, а второй, как всегда, берегла для работы в банке. И вот теперь такой неожиданный подарок!

Мы сто раз повторили Лене, что можем остановиться в гостинице. Но она не позволила, уверила, что в загородном доме, где будем отмечать ее день рождения, достаточно места для всех.

Мы знали из рассказов, что их дела идут хорошо, но такого великолепного приема не ожидали. В аэропорту нас встречали целых 4 машины, это были какие-то навороченные «Мерседесы» с вышколенными водителями в костюмах и с зонтиками. Я такое видела только по телевизору. В Германии с таким шиком мало кто ездит, здесь можно и президента увидеть в общественном месте, гуляющего с собакой. Ну, насчет президента я не совсем уверена, но сама лично видела в обычном берлинском супермаркете Ангелу Меркель, когда она уже возглавляла союз христианских демократов. Высокопоставленная дама спокойно стояла в очереди, да и окружающие вели себя как ни в чем не бывало. Да, великая вещь – менталитет.

Но наши открытия только начинались. В загородном доме мы обалдели еще больше. Нас разместили в многочисленных комнатах по двое. Сколько всего комнат в этом огромном особняке, даже я с моим экономическим образованием и бухгалтерскими способностями сосчитать не смогла. Мне удалось только определить количество этажей в доме – три наземных, один подземный, кроме основного здания есть еще весьма солидная пристройка для садовника и его жены, которая помогает по хозяйству. По поводу приезда гостей дом был полон и прочей всевозможной прислуги, которая неслышно и ненавязчиво исполняла малейшие прихоти новых обитателей.

Все это напоминало старинную усадьбу – с конюшней, вишневым садом и прудом, к которому обязательно должна бежать графиня «с изменившимся лицом»… Эти атрибуты крепостнического прошлого присутствовали во всей красе. Не было видно только крепостных, которые бы «ломали шапки» и кланялись в пояс. Честно говоря, увидев такое богатство, трудно удержаться от зависти… Но ведь Лена и Алик – наши старые друзья, мы их любим и зависть у нас исключительно «белая». Ребята они умные и обаятельные, и богатство их совсем не испортило, скорее наоборот – дало им возможность радовать своих друзей и устраивать настоящие праздники для всех близких и любимых. Мы им завидуем по-доброму, не так чтобы «хоть бы у них этого ничего не было!», а наоборот «хоть бы и у нас тоже это все было!»

С Анькой мы дружим с 14 лет. Отнимите это число от нашего возраста и порадуйтесь за нас – ведь за все эти годы мы ссорились раза два, и то по мелочам. При этом нашим знакомым совершенно непонятно, как могут дружить такие абсолютно разные люди! Я могла бы перечислять все наши различия, но главное из них, я вам уже говорила – это несовпадение наших биологических часов, я «жаворонок», а она «сова». Точнее сказать я «голубь», мне присущи черты обоих типов, иногда, когда есть интересная книжка, я засиживаюсь допоздна, потом утром не могу рано встать или, наоборот, просыпаюсь через три часа, и ни в одном глазу. Анька же типичная «сова». Ночами не спит, а утром ее способна разбудить только серенада прекрасного принца под окном или вылитый за шиворот стакан холодной воды. И все наши немногочисленные размолвки и недомолвки возникают именно на почве этих «режимных» противоречий.

Поэтому поселить нас в одну комнату – это логично, но не удобно (нам с ней, конечно). Для меня проблема заключается в том, что, как только я ночью после насыщенного впечатлениями дня, проваливаюсь в сон, Анька своим прокуренным голосом начинает обсуждать со мной передачу «Гордон Кихот» или вспоминать наши приключения столетней давности… Например то, как мы прекрасно провели время, когда отдыхали в Карпатах. Нам тогда было по 18 лет, мы были юны и прекрасны без стилистов и диет… И именно в момент моего засыпания Анька вспоминает какого-то симпатичного брюнета, который помогал нам перебираться через студеную карпатскую криничку, но никак не может вспомнить, как его звали… Анька никогда не помнит имен многочисленных поклонников, но очень часто вспоминает разные ситуации, когда эти поклонники проявили к ней внимание… А я должна срочно назвать его имя, ведь это я всегда запоминаю такие никому не нужные подробности. Но и мне иногда хочется спать и совсем не хочется предаваться ностальгии даже с любимой подругой. Поэтому я прошу Аньку ночью обсуждать только важные вопросы, например, вопрос о том, права ли Украина, когда ворует российский газ, который проходит транзитом по ее территории. В самом деле, ведь и Газпром здесь не совсем прав – почему повышает цены? Хотя, во втором часу ночи, когда глаза слипаются и мысли путаются от усталости, мне даже эта тема почему-то перестает казаться насущной. В тот вечер Анька, как всегда, не спала, читала книжку, мне свет от ее ночника не мешал, и я уже почти провалилась в ласковую негу сна, как вдруг услышала бодрое:

– Почему ты не позвонила своему новому знакомому?

Я было решила, что Анька читает вслух и с надеждой, что и это мне не помешает спать, продолжала погружаться в вожделенный сон.

– Подруга, ты что меня не слышишь? Или притворяешься, чтобы улизнуть от ответа? Не делай вид, что тебе безразличен этот очкарик! – голос ее уже становился противным, что означало: она обращается ко мне.

– Я же просила будить меня только в экстренных случаях, – раздосадовано отозвалась я, стряхивая с себя последние клочки нежных крыльев Морфея.

– Ты что, совсем с ума сошла! Это тебе не экстренный случай? В кои-то веки появилась возможность завести роман! Или ты приехала сюда только поглощать Ленкины деликатесы, наедать лишние килограммы? И наплевать на судьбу, которая посылает такой шанс почувствовать себя настоящей женщиной!

Анька бывает удивительно многословна и велеречива среди ночи. Она могла бы сколотить состояние, если бы выступала в каких-нибудь ток-шоу в это время суток. Я проснулась окончательно.

– Какой еще новый знакомый? Неужели ты имеешь в виду Максима? Поверь мне, он уже обо мне и думать забыл. Он и имени моего не вспомнит. Он мужик симпатичный, ему, между прочим, 50 лет, а выглядит лет на 40-45, подтянутый, накачанный, дочке 4 года, она младше моего внука!

– Ты же говорила, что он некрасивый, не спортивный, не помню, какие-то еще «не», – поймала меня на слове Анька.

– Я такого не могла сказать – начала отнекиваться я, хотя помнила, что именно таким он мне в первый момент показался.

– Ладно, – согласилась я, – внешность – это не главное. Он умный и даже остроумный. А это большая редкость. Да если ему понадобится любовница, он себе найдет помоложе и покрасивее. Ты посмотри, какие тут ходят красотки, молодые, стройные, стильные. Да мне, глядя на них, хочется спрятаться в стенной шкаф и сидеть там, дыша нафталином… Анька, сама того не желая, заставила меня сказать все, что я думаю по этому поводу. А настроена я была в данный момент очень пессимистично. Неужели она не понимает, как это все неуместно, в мои-то годы, с моими килограммами, с моим разбитым сердцем…

– Они может быть и стильные, а таких, как ты, нет. – Анька не могла успокоиться. – И выглядишь ты тоже не на свой возраст, тебе больше сорока не дать, ну от силы 44.

– Почему 44, а не 45, например? – засмеялась я. На Аньку невозможно долго сердиться, она всегда знает, как растопить лед отчаяния в сердце подруги. – Это ты меня любишь, и тебе кажется, что я молодая и красивая, а то, что умная, так это никому не нужно, разве что Гюнтеру, и то в производственных целях

– Только недалекие мужчины не считают ум достоинством! И твои университеты – это очень даже важно! Между прочим, интеллигентность и образованность всегда придают женщине еще больше шарма! А у тебя на лице написано, что ты тонкий человек, а не силиконовая кукла без мозгов!

Да, знает Анька слабые струны моей души! Я ей полностью простила мой загубленный сладкий сон, лесть сделала свое дело.

– Давай лучше поговорим о тебе, – я попыталась уйти от этого разговора, – о чем хочешь, о мужиках или о ресторане?

– Нет! – не унималась она, – пообещай, что завтра же позвонишь этому своему Максиму. Ты же ничего не теряешь. Забыл, так забыл. Положишь трубку и тоже его забудешь.

Пообещав ей, что завтра утром позвоню Максиму, я попыталась уснуть, но сон куда-то улетучился. Честно говоря, после нашей с ним странной встречи я нередко ловила себя на том, что часто думаю не только о моем любимом внуке, моей красавице-дочери, моем непутевом зяте, но и об этом малознакомом, в сущности, человеке. Я гнала эти мысли, не позволяла себе и представить, что можно позвонить Максиму или ждать от него звонка. Наверное, я просто боялась – боялась разочарования. Мне не хотелось расставаться с этим смутным воспоминанием, которое, казалось, вот-вот растает, словно дымок от хорошей сигары или легкий аромат первых весенних цветов. Это была моя запретная территория, куда я и сама опасалась ступить. Я предпочитала сохранить эти ни к чему не обязывающие отношения, которых и не было вовсе. Может быть, во мне все еще жива маленькая девочка, мечтавшая о сказочном принце и боявшаяся, что он превратится в чудовище от первого поцелуя? Чего уж таить, я действительно немного робкий человек, решительной бываю только в самых крайних случаях. И часто пытаюсь скрыть свои глубокие чувства (или даже надежду на такие чувства) под маской равнодушия. Но от Аньки не скрыться, она меня чувствует лучше, чем я сама. Она права, нужно обязательно попытаться использовать этот шанс! Решено, завтра звоню своему странному знакомому, в конце концов, Максим сам сказал, что мой должник, да и подруг надо бы с ним познакомить. Маленький переполох в нашем обществе обеспечен! Нам это очень нужно, чтобы дольше оставаться молодыми. А может, он на правах местного старожила, нам что-нибудь интересное покажет, музей какой-нибудь, или в театр пригласит. Ну, неравнодушна я к искусству, что поделаешь? К тому же, интересно было бы сравнить «наш», немецкий театр и московский современного образца…

Его реакция на мой звонок была вполне объяснима. А как должен вести себя человек, которого выручили в тяжелую минуту? Он совсем неподдельно обрадовался, и Анька сказала, что это хороший знак.

– Глупости ты говоришь! – не унималась я, – Он просто приличный человек! Помнишь тот случай, когда я чуть не осталась в Москве на вокзале? Это когда пропал мой билет, и денег не было, чтобы купить новый? Вспомни, как я потом обрадовалась, когда позвонил выручивший меня полковник. Ведь он заплатил проводнице и ничего не потребовал и даже не попросил взамен? Я действительно была рада услышать его и даже не прочь была встретиться с хорошим человеком. Но ведь это же не означало, что он мне понравился или я в него влюбилась? Так и Максим. Он всего лишь исполнил долг вежливости.

– Ладно, – согласилась она. – Пусть так! Но что-нибудь интересное твой Максим нам может в Москве показать?

Хотя я и понимала, что это только Анькины иллюзии, ее слова «твой Максим» отозвались во мне какой-то забытой ноткой нежности. Нет, нельзя доверяться мечтам, чтобы потом не было мучительно больно…

Максим перезвонил через час и пригласил нас с подругой в Ленком на «Шута Балакирева». Конечно, мы не видели этот спектакль и были безмерно рады возможности окунуться в атмосферу, которую так любили в пору нашей юности. Сейчас в это верится с трудом, но ведь мы специально ездили в Москву, чтобы походить по театрам. А попасть в театр в те годы было делом далеко не простым! Подумать только, мы не ленились встать на заре, чтобы к шести часам утра добраться до театра на Таганке, занять очередь, потом ждать переклички. И какое же это было счастье – все-таки добыть этот вожделенный билет! Сколько романтики, остроты ощущений, переживаний! А сейчас все так обыденно, просто, плати деньги и ходи, культурно развлекайся. Ой, как же я не подумала, билеты, наверное, сейчас дорогие.

– Давай спросим у Ленки, сколько стоят билеты? – молила я Аньку. – А вдруг дорого? Может быть, мы должны Максиму отдать деньги за билет? С какой стати малознакомый человек должен так тратиться?

– Хорошо! – смилостивилась подруга. – давай спросим. Но деньги будем предлагать только в том случае, если поймем, что он согласится их взять.

– А как ты собираешься это понять? – недоумевала я.

– Предоставь это мне. Твоя стихия – экономика и другие точные науки! Мужская психология – это моя область. Здесь все неожиданно и между тем вполне предсказуемо! Твой приятель должен как-то намекнуть. Например, сказать между прочим, что это очень дорогой, престижный театр. В общем, главное, ты не лезь со своими комментариями! А то он подумает, что ты крохоборка.

– Наоборот. Если не предложить денег, он скажет, что я его использую. А ведь моя щепетильность не знает границ, когда речь идет о деньгах! Все-таки моя работа – их считать!

– Ты неисправима! Считать чужие деньги надо на работе! К тому же, настоящему мужчине всегда приятно потратиться на хорошенькую женщину! – Анька решила закончить этот бессмысленный разговор. – Положись на меня!

Максим встретил нас у входа в театр, сказал, что мы можем отпустить водителя, он нас сам отвезет.

– Меня зовут Аня. – Подруга протянула ему руку для знакомства.

– Не слишком ли много Ань на один квадратный сантиметр меня? – его шутка мне не очень понравилась. Почувствовать себя одной из многих – это неприятно любой женщине.

Самое печальное, что я нередко краснею. Это дурацкое свойство сводит на нет все мои уловки казаться спокойной. Некоторые мои знакомые считали это свойство даже очаровательным. Мама говорила, что с этим ничего не поделаешь, у меня близко расположены капилляры, а папа рассказывал, что Александр Македонский даже проводил отбор в свою армию по этому признаку.