Компаньон для Люцифера

– Эх… – я вздыхаю с такой тоской, что жить не хочется.

Вот как так можно?

– Держи, Алиса, – Пашка тянет мне рожок мороженого, – Не кисни. Все норм будет.

– Спасибо, Паш.

Даже не заметила, как он куда-то отходил. Вообще, Пашка – мировой человек. И мороженку купил, и свою половину объявлений раздал-расклеил, а теперь остатки моей стопочки забрал и усвистал к трем собачникам в дальнем конце поляны. Вот только от дальнейшего созерцания проявления такой помощи меня отрывает звонок мобильного.

– Да, – тихо произношу я.

– Простите за вопрос, это «La familia» или я ошибся номером? – спрашивает мужской голос.

– Да, – отвечаю и чуть не подскакиваю.

Даже пальцы, сжимающие вафельные рожок скрещиваю.

«ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖАЛУЙСТА!»

– Да ошибся, или да «La familia»? – мужчина на другом конце негромко смеётся.

– «La familia». Меня зовут Алиса и я вас внимательно слушаю.

– Добрый день, Алиса. Если я правильно понял из описания услуг вашей фирмы, то вы можете присмотреть за собакой? Вы ведь это имели в виду под словом «компаньон»?

– Да. Абсолютно верно, – киваю я и взглядом прошу Ксюху тоже скрестить пальцы.

– Замечательно. Тогда, если вы позволите, я уточню. Поездки к ветеринару идут отдельной строкой или уже включены в стоимость?

– Извините, а как я могу к вам обращаться?

Если честно, то я вообще ничего не помню про «Компаньона». Подло скопировав названия услуг с американского сайта, прогнала через онлайн-переводчик и поправила сильно бросающиеся в глаза кривые фразы вроде «гулять собака» и «ехать доктор». А теперь похоже придется придумывать все на ходу.

– Можно просто Ярослав.

– Очень приятно, – чуть-ли не силой выдираю у Ксюхи телефон и лезу на одну из страничек «La familia» в соцсетях, чтобы задохнуться от цифры стоящей напротив графы «компаньонства». – Да, посещение ветеринара уже включено. Если вдаваться в подробности, то здесь и выгул собаки, и кормление. По желанию заказчика можно включить купание или посещение груммера, но услуги последнего уже оплачиваются дополнительно.

– Э-э-э, простите. Я не силен в вашей терминологии, но груммер – это кто? Или что?

– Парикмахер для собак.

– Ясно. Груммера нам не надо, – мужчина смеётся, а потом задаёт вопрос, который ставит меня в тупик. – Алиса, на сколько плотная у вас запись?

– Вас интересует какой-то определенный день? – зачем-то спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, что до середины июля и возвращения колляшек у меня полнейшая пустота, но признаваться в этом сейчас?

– Меня интересует месяц. С завтрашнего дня. Если бы вы смогли как-нибудь перекроить свое расписание… Я прекрасно понимаю, что вам возможно придётся совершить несколько звонков и передвинуть других собак, но сейчас у меня безвыходное положение и я готов заплатить за срочность. Извините, я вам сейчас перезвоню. Буквально через пару минут.

И я ошалело смотрю на свой телефон.

– Ну? – спрашивает Ксюха. – Алиска? Ну чего? Есть собака на выгул, да?

– Ксюнечка… Компаньон на месяц, – выдыхаю я, не веря своим словам.

– Это ведь хорошо, да?

– Это офигеть как хорошо, Ксюня!

– И чего, и когда? – спрашивает она.

– Вроде как завтра. Он сказал, что сейчас перезвонит.

– Так. Тогда выдохни, успокойся и не дергайся. Ты профессионал! Поняла?

– Ага, – киваю я. И вздрагиваю, когда телефон снова начинает звонить. – «La familia», Алиса, добрый день. – скороговоркой выпаливаю в телефон и слышу уже знакомый голос:

– Приношу свои извинения, Алиса. Срочный звонок. Так на чем мы остановились? – мужчина на мгновение задумывается, – Ах, да… По поводу срочности. Тридцать процентов сверху вас устроит? Аванс я могу перевести уже сейчас.

Я сперва киваю, судорожно сглатываю, представив окончательную сумму, и лишь потом говорю:

– Да.

– Замечательно. Тогда завтра вас будут ждать.

– Подождите, Ярослав. Мне же нужно уточнить, что именно за собака и куда ехать. Привычки. Может есть какие-то аллергены или запахи, на которые ваша собака плохо реагирует. Да хотя бы кличку для начала.

– Люцифер.

– Что? – на меня словно ушат ледяной воды вылили, – Простите, я правильно расслышала? Люцифер?

– Абсолютно верно. Люцифер.

– А порода? – я сейчас мысленно представляю всех самых злых собак на свете, которым можно дать такую кличку. Но даже питбуль Град – это просто Град, а не Люцифер.

– Золотистый ретривер.

– Э-э-э… Ярослав, простите за нескромный вопрос, но почему именно Люцифер?

– Латынь. В переводе означает: «Несущий свет». – он смеётся так, словно рассказал мне очевидную вещь, – Алиса?

– Да-да, я здесь, – сказать, что я шокирована, значит ничего не сказать. Я только хлопаю ресницами и лишь шепот Ксюхи выдергивает меня обратно:

– Алиса, привычки! – дёргает меня она.

– А какие привычки у Люцифера? – спрашиваю я.

– Как у всех собак. Любит гулять, играть, слушать, когда ему читают…

– Простите, что перебиваю. Ярослав, это ведь сейчас шутка про чтение? Кто вам дал мой номер телефона?

– Я вас чем-то обидел, Алиса? – голос мужчины абсолютно спокоен, и сколько бы я не прислушивалась, ни разу не настроен на розыгрыши. – Люцифер действительно любит, когда ему читают. Думаю, вы сами в этом сможете убедиться. Возможно не завтра, а немного попозже. Сейчас мы только едем с клиники. Ему наложили несколько швов. Ничего серьезного, но мне будет спокойнее, если кто-то за ним присмотрит, пока я не дома. Вообще, неудачно получилось с этой поездкой.

– А что случилось?

– С Люцифером?

– Да.

– Напоролся на корень.

– Кошмар, – у меня холодеет в груди. И если на чистоту, я всегда переживаю за животных больше, чем за людей. Даже в фильмах. Человек хотя бы может сказать что и где у него болит.

– Бывает и такое, – Ярослав несколько секунд молчит, – Да. Лекарства я все выкупил, по кормлению у вас вопросов не возникнет: я объясню все Фаине. Через неделю нужно будет съездить показаться врачу, а до этого обрабатывать швы. Думаю, в этом особых сложностей не будет. Люцифер достаточно спокойный.

– Хорошо.

– Алиса, в плане аллергий вроде бы ничего такого нет. По крайней мере раньше никаких проблем не было. Вы спрашивайте. Может я что-то пропустил?

– Нет. Мне все понятно. Тогда завтра я приеду с утра и вы меня познакомите с собакой?

– К сожалению у меня не получится. Я сегодня вечером вылетаю, – Ярослав тянет паузу, – Фаина вам все покажет и расскажет.

– Хорошо. Тогда мне нужен ваш адрес.

– «Сосновое» двадцать три, – он облегчённо выдыхает, – Давайте я пришлю за вами такси? А на въезде оставлю пропуск.

– Подождите. А зачем мне пропуск и такси? Я знаю, где Сосновая улица. Мне идти буквально десять минут.

– Сос-но-вое, – по слогам произносит Ярослав. – Частный поселок.

– Понятно, – киваю, хотя по факту все равно не понимаю ничего. – Тогда действительно будет лучше такси.

Я диктую ему адрес и прощаюсь. Убираю телефон в сумочку и визжу так, что даже Пашка оборачивается.

– Ксюня, у меня собака! Собака!

– Да тихо ты! – хохочет она.

– Сама ты тихо! – я скачу от счастья ещё несколько минут, а потом спрашиваю, – Ксюнь, а где находится «Сосновое»?

8

«Сосновое». Как много в этом слове для сердца девичьего слилось. Как много в нем с ума сошлось…

– Это трындец! – тихо выдаю я, прилипнув к стеклу.

Вчера Пашка нагуглил картинки в Интернете про «Сосновое», но одно дело картинки и другое – проплывающие за окном реальные дома. Домищи! Один другого круче. Словно в этом «частном поселке» сконцентрировались все деньги города. И охрана на въезде, как подтверждение, что простым смертным сюда дорога закрыта наглухо. Заработаешь пару миллиардов, вот тогда милости просим, а пока будь добр показывай, что в рюкзачке везёшь, и не выеживайся! Ну и теперь становится понятным, почему вместо привычного «Рено» с шашечками у подъезда с утра стоял «Лексус». Понятие такси, видимо, тут тоже было чуточку другим. Когда живёшь в доме, похожем на средневековой замок, ездить можно исключительно на кожаных сиденьях и с личным водителем. Я вообще не представляла, что у нас есть такси такого уровня. Строгая форма, фуражка, «Доброе утро. Прошу вас» и предупредительно открытая дверь. Мамочки мои, куда я попала? Это сон? А у меня джинсам второй год. Трындец!

Двадцать третий дом стоит в самом отдаленном конце «Соснового». Высокий забор из белого камня, увитого плющом, выглядит настолько массивным, что даже страшно представить, что за ним скрывается. А «Лексус» въезжает в открытые ворота и шуршит колесами по гравию дорожки, ухоженной настолько, что кажется каждый камушек на ней выкладывает специально обученный человек исключительно в строго отведенное место. И ведь, что самое смешное, не видно никого, но огромная клумба перед парадным входом в дом сама собой не будет такой идеальной. Как минимум, садовник тут есть. А то и два – газон тоже кому-то надо стричь. Я тихонечко присвистываю, когда машина останавливается перед лестницей в пять ступеней, ведущей к высоким дверям, и выхожу, окончательно проникаясь масштабностью и безумной стоимостью всего вокруг. Там, где мне казалось счастьем получить месяц сопровождения собаки, человеку это просто стоило чуть меньше, чем Пашке купить мороженое. Вот тебе и разница в доходах.

– Доброе утро. Вы Алиса? – спрашивает меня женщина лет пятидесяти, вышедшая из дома.

– Да, – киваю я, – Здравствуйте, Фаина…

Мне кажется неправильным называть ее просто по имени. Во-первых, она гораздо старше меня, а во-вторых, если передо мной хозяйка этого дома, то стоит быть культурной и вежливой. Вылететь в первый день из-за глупости, честно говоря, не хочется. Про закидоны у богатых людей Ксюха вчера сто раз говорила.

– У нас все по простому, Алиса, – Фаина тепло улыбается, словно прочитав мои мысли, – Все друг друга называют по именам, без отчеств и перечисления регалий. Пойдёмте, я покажу вам дом и вашу комнату.

– Простите? – я поднимаюсь по лестнице.

– Ярослав оставил вам письмо, в котором всё объяснил. По крайней мере, он мне так сказал, – она заходит в дом первой и обводит рукой комнату, размерами больше напоминающую спортивный зал, – Это первый зал. Слева – столовая, а за ней кухня. Меня чаще всего можно найти там. Дальше подсобные помещения, но они вам будут не интересны. Справа гостевые комнаты и бильярдная.

Фаина подходит к камину, поднимает с полки над ним два конверта и протягивает мне:

– Ярослав оставил это для вас.

– Спасибо.

– Так. Дальше по первому этажу у нас обеденная зала, но сейчас там все собираются только по праздникам, а когда родители Ярослава уехали в Испанию, так вообще практически не используется, – Фаина кажется расстроена этим, но все же открывает двери и я вижу просторную столовую, в которой вся мебель затянута в чехлы. – Пойдёмте на второй этаж?

– Да.

– На втором этаже правое крыло – спальни хозяев, кабинеты и библиотека, а левое опять же предназначено для гостей близких семье. Родители Ярослава даже обставляли их, исходя из предпочтений своих друзей, – Фаина поднимается по лестнице и открывает первую дверь. – Эту комнату приготовили для вас.

Я заглядываю внутрь и невольно улыбаюсь. Не знаю кто именно тут жил, но определенно это была девушка. Мягкие теплые цвета, тонкие резные ножки у стульев, стоящих рядом с небольшим столиком, и лёгкая полупрозрачная тюль, покачивающаяся от ветерка, пробирающегося с широкого балкона, на котором едва угадываются силуэты двух плетеных кресел и чайного столика.

– Спальня и ванная комната, – поясняет Фаина, показывая на две двери по левую руку, – Мне кажется, вам понравится.

– Очень, – согласно киваю я.

– Ну вот, наверное, это и все. Остальное не так интересно. Пойдёмте знакомиться с Люцифером? Он сегодня не в настроении. Как Ярослав вчера уехал, так и не выходит из его кабинета.

От того, каким тоном это было сказано, мне сразу становится ясно, что женщина переживает за собаку чуть ли не больше, чем за маленького ребенка, и я практически уверена – с ней мы быстро найдем общий язык.

Фаина полностью открывает дверь и заходит в темную комнату.

– Вот здесь и прячется со вчерашнего дня. Не ест, не пьет. Может хоть вы его растормошите, – она манит меня за собой к массивному креслу, стоящему к нам спинкой. – Люцифер, познакомься.

– Привет, – я обхожу кресло и опускаюсь на корточки рядом с лежащей на нем собакой. – Скучаешь?

Ретривер лишь мельком смотрит на меня и отворачивается.

– Вот так и лежит, – вздыхает Фаина.

– Скучает, – я аккуратно трогаю кончик носа Люцифера, чтобы проверить температуру. – Фаина, а можно посмотреть на лекарства? Ярослав вчера говорил, что купил все.

– Сейчас принесу.

И пока она ходит, решаю посмотреть содержимое конвертов. В одном лежат деньги, а во втором лист, сложенный втрое.

«Добрый день, Алиса. К сожалению, я забыл уточнить номер вашей карты, поэтому во втором конверте оставляю аванс. По поводу оставшейся суммы – думаю, обговорим чуть позже. И если Вам будет удобнее получить ее наличными, я передам Фаине, чтобы она рассчиталась с Вами в последний день. По поводу лекарств для Люцифера. Ветеринар выписал ему антибиотики на случай повышения температуры, но если ее не будет, то лишний раз пичкать его таблетками не стоит. Достаточно просто обрабатывать швы.

Фаина должна была показать комнату, которую я попросил приготовить для Вас. Не сочтите это за бестактность. Мне показалось, так будет намного удобнее и Вам, и Люциферу. Так он будет меньше переживать, что еще один человек куда-то исчезает. Если Вам этот вариант не подходит, то Фаина оплатит все расходы на такси и договорится с охраной, чтобы машину пропускали к дому. С утра будет достаточно показать на въезде пропуск, который я Вам оставил. По поводу питания – Фаина будет только рада, если Вы ей составите компанию. Готовит она великолепно. Так что, не стесняйтесь. И спасибо, что помогаете мне с Люцифером. С уважением, Ярослав.»

Если честно, то я ловлю себя на мысли, что сижу и улыбаюсь. Во-первых, мне никто не писал письма. Во-вторых, Ярослав, кажется, предусмотрел все до самой последней мелочи, даже про аванс запомнил. В-третьих, меня ни к чему не обязывала приготовленная комната. Если хочу, то вечером спокойно еду домой. Ну и самое главное осталось на десерт – Люцифер для Ярослава ни разу не просто собака. И мне это очень нравилось. Как и почерк со старомодными завитушками.

– Ну вот, видишь, хозяин о тебе так переживает, а ты тут решил в буку превратиться, – негромко говорю я Люциферу, показывая письмо. – Моську отвернул, хвост повесил… Еще и есть отказываешься. Ай-ай-ай! Кто так поправляться собрался, а? Поедем с тобой к врачу, и что я ему скажу, когда он спросит про такое настроение?

– Алиса, вы с ним разговариваете совсем, как Ярик, – Фаина стоит в дверях и улыбается. – Извините, случайно подслушала.

– А у нас секретов нет, – улыбаюсь в ответ, – Мне сказали, что тут собака, которая свет несет, а она на кресле грустить вздумала. Так не пойдет, Люцифер. Ты как хочешь, но я это дело так не оставлю. – я смотрю на женщину и спрашиваю, – Фаина, вы сегодня ему швы обрабатывали?

– Нет еще. Ярослав сказал, что доверяет это вам. Я, максимум, могу подержать Люцифера, чтобы он не дергался. А вот обрабатывать… Вы уж простите, но от вида крови мне плохеет.

– Тогда мне бы руки помыть для начала где-нибудь.

– Пойдемте, я покажу.

После того, как я несколько раз съездила в ветеринарку с Бонькой, у меня в голове отчетливо запомнилась фраза врача, что животные прекрасно чувствуют, когда ты боишься сделать им больно, и начинают дергаться уже от этого. Поэтому во время тщательного мытья рук по локоть мысленно настраиваю себя на предстоящую обработку. Ксюха же мне сказала, что я профессионал? Так? Так! Значит сейчас профессионально все сделаю и не поморщусь. Тем более переложить все равно не на кого, а переть собаку ради пары минут в ветеринарку… Сама сделаю. Вытираю руки полотенцем и мысленно ставлю плюсик в карму Ярослава – он купил стерильные перчатки, которые я натягиваю уже с видом прожженного ветеринара.

– Ну-ка, давай посмотрим, что тут у нас, – говорю я Люциферу после того как подложила под него одноразовую пеленку.

Раз с кресла он слезать не хочет, то на первый раз процедурную устроим прямо на нем. Ретривер только недовольно ворчит, когда я развязываю узелки бинтов, удерживающих повязку на его брюхе и осторожно отгибаю краешек.

– Фаина, там был «Хлоргексидин». Можете его открыть и дать мне?

– Конечно, – женщина быстро находит среди разложенных на столе лекарств бутылочку и передает ее мне.

Я щедро поливаю место, где повязка «прилипла» к шву и жду пока она отмокнет. Аккуратно тяну на себя, тихонько приговаривая:

– Умница Люцифер. Хороший мальчик. Сейчас еще быстренько все тут обработаем… Вот так… И совсем не страшно… Фаина, можно «Левомеколь» на чистую марлю? Спасибо. Вот умница. Еще немножко осталось. У кого тут пузико побрили? У Люцифера. Нельзя! Кто тут вылизывать собрался? Фу! Умничка! Давай-ка немножко тебя замотаем снова.

У меня сперва немного дрожат руки, но постепенно волнение испаряется. И большая заслуга в этом у Люцифера. Он спокойно переносит весь процесс там, где другие собаки давно бы уже начали ерепениться. Только в самом конце тянется мордой к шву, но тут же отворачивается, услышав команду: «Фу!» Золото, а не собака. И я заканчиваю перевязку уже настолько спокойно, что даже сама диву даюсь.

– Умница, Люцифер. Еще бы поел, хотя бы немножко. Не хочешь? Ну ладно. Лежи, отдыхай. Хороший мальчик. Попозже сходим с тобой на улицу, договорились?

Безусловно в клинике бы все сделали гораздо быстрее и наверняка качественней, но Фаина смотрит на мое кривое творение с бантиками чуть ли не с восторгом. А я собираю остатки старой повязки в пакет и стягиваю перчатки. Вечером попробую заранее все подготовить, чтобы не мучать собаку лишние минуты.

– Алиса, а вы по образованию ветеринар или медик? – спрашивает женщина.

– Нет. Я ещё учусь, но не на ветеринара. Химик-технолог.

– А где вы так научились? – Фаина показывает на повязку.

– Вообще, если честно, то это первая.

– Так сразу и не скажешь, – она улыбается, когда я застегиваю на шее Люцифера пластиковый конус. – Может быть чаю? За успешную операцию.

9

Дома я часто слышала, что первое мнение не всегда самое точное. Даже скорее всего чаще оно ошибочное. И человек может оказаться совсем не таким, каким кажется при первой встрече. Может в этом и есть смысл, а может, мама просто хотела этим нехитрым способом предостеречь меня от излишней доверчивости. Но, видимо, в каждом правиле есть исключения, и женщина, которую я сперва посчитала хозяйкой дома, мне нравилась все больше и больше. Она прямо располагала к себе своей какой-то искренней простотой и доброй улыбкой. Фаина привела меня на кухню, поставила чайник на плиту, и пока он грелся, переложила с противня на тарелку печенюшки с кусочками шоколада.

– Алиса, ты не стесняйся, угощайся, – сказала она, переходя на ты.

Я попробовала ещё теплое печенье, и оно оказалось трындец каким вкусным. Таким, что мои глаза уже нацелились на следующее.

– Бери-бери. Печенье тут долго не залеживается, – Фаина улыбается и пододвигает тарелку ближе ко мне. – Ярослав сказал, что судя по голосу, приедет молоденькая девушка. Сколько тебе лет? Двадцать?

– Двадцать один, – отвечаю я, облизав губы от крошек, а она смеётся в ответ:

– Ну не велика разница. Это мне в сорок восемь уже критичен каждый дополнительно накинутый год и хочется как можно дольше побыть моложе. А тебе ещё лет пятнадцать даже не стоит думать об этом, – она смотрит на меня с какой-то хитринкой во взгляде. – Куришь?

– Нет.

– И правильно, – Фаина разливает по кружкам чай и присаживается рядом. – А с алкоголем как?

И мне кажется, что это начинает смахивать на какой-то допрос. Ещё бы лампу с ярким светом, бьющим в глаза, и печенье убрать подальше. Но… Вместо лампы в окно светит яркое солнышко, печенье никто не прячет, а следователь неторопливо попивает чай из кружки и негромко смеётся.

– Алиса, я просто спросила, – Фаина звонко смеётся. – Мне интересно кто ты. И если любишь это дело, – она щелкает пальцем по горлу, – То спрячу весь алкоголь под замок.

– Не нужно ничего прятать, – я почему-то начинаю улыбаться, хотя можно и даже нужно обидеться. – Максимум пару бокалов вина. И то только в хорошей компании и под хорошую закуску.

– Красное или белое?

– Наверное, красное.

– Тогда на ужин лучше приготовить что-нибудь мясное?

– Ну, видимо, да? – я уже вообще не понимаю что за абсурд сейчас творится, а Фаина кивает:

– Договорились.

Буквально минуту я сижу с открытым ртом и только удивленно хлопаю ресницами, а потом мы вместе начинаем хохотать.

– Ну вот и познакомились, – женщина приподнимает свою кружку и вдруг резко замирает. – Так. Делаем вид, что ничего не происходит! – шепчет она, и теперь уже мне приходится кивнуть в ответ.

Я вообще не понимаю каким образом она умудрилась услышать Люцифера, но факт остаётся фактом – ретривер медленно входит на кухню и с грустной мордахой плетется к миске с водой. Несколько раз тюкается краем пластикового конуса воротника об пол и жалобно поскуливает.

– Сейчас сниму.

Мне не нужно объяснять, что попить собаке не удастся при всем желании. Воротник, надетый с одной целью (чтобы пёс не вылизывал повязку), выпирает намного дальше кончика носа, и я быстро расстегиваю застежки, освобождая Люцифера.

– Пей, мой хороший. Умница.

Из соседней миски я подцепляю небольшой кусочек отварного мяса и подношу поближе к носу пса:

– Скушай один кусочек. Самый маленький.

Ретривер пару раз принюхивается к угощению и смотрит такими грустными глазами, что у меня невольно наворачиваются слезы. Наверное, в мире ещё никто не смог, да и вряд-ли когда-нибудь сможет, описать словами тоску в этом взгляде. А Люцифер отворачивается и медленно бредёт обратно. Ему не понять, как я вообще могу думать о еде, когда его хозяин уехал.

– Скучает, – тихо вздыхает Фаина.

– Скучает, – повторяю я, возвращая на место мясо. – А это правда, что он любит, когда ему читают?

– Если честно, то не знаю. Может быть и любит, а может Ярику это просто кажется. – женщина пожимает плечами и опускает кружку на блюдце.

– А можно я попробую?

– Попробуй, если хочешь.

Со стороны может показаться, что я сумасшедшая или еще что похуже. Вот только для меня все происходящее абсолютно нормально. Если Град любит мороженое, колляшки умудряются договориться между собой и играют по очереди, а Боня – маленький пылесос, то почему же тогда золотистый ретривер не может любить когда ему читают? И я иду за ним в кабинет, долго смотрю на стоящие вдоль стены стеллажи с книгами, пробегаю пальцем по корешкам и прислушиваюсь к себе. Здесь все не то. Это какое-то необъяснимое предчувствие что-ли. А за спиной негромко возится устраивающийся на кресле Люцифер.

– И что же вы читаете? – спрашиваю я обернувшись. – Хотя бы подсказку дай, а?

Ретривер вздыхает, совсем как человек: « Господи, с какими глупыми людьми мне приходится иметь дело.»

– Ну извини. У меня таких собак не было. Все как-то попроще оказывались.

Пара грустных глаз оценивающе смотрит на меня, а потом Люцифер переводит взгляд на стол, на котором лежит книга с яркой обложкой. И даже закладка присутствует.

– Серьезно? Вот так просто? – я подхожу к столу и улыбаюсь, прочитав название. – Взрослая собака любит детские сказки? А я думала, что тебе нравится что-нибудь посерьезнее. Мистика какая-нибудь или история Древнего Рима. Все таки Люцифер, латынь, все дела…

«М-да…» – во взгляде собаки читается откровенное пренебрежение к моим заумным рассуждениям, но, судя по тому, как начинает ёрзать ретривер на кресле, понимаю, что ему действительно нравится «Незнайка на Луне». И все эти разглагольствования для него – лишняя, абсолютно ненужная трата времени. Он даже негромко гавкает. Словно поторапливает.

– Значит дружить не хочешь, а как читать, так сразу гавкаем? – я подхожу к креслу и сажусь перед ним на пол.

Чтобы Люциферу было видно иллюстрации. Мне кажется, что так ему больше понравится.

– Ну, признавайся, вредина, кто тебе тут больше всего нравится? – на развороте, где была закладка, нарисован Незнайка и ещё какой-то пухлый человечек с пончиком в руке.

– Аварваравав, – выдает недовольно пёс и лапой шкрябает меня по плечу.

– Да читаю я, читаю, – перевожу с собачьего и улыбаюсь. – Глава седьмая. Как Незнайка и Пончик прибыли на Луну.

И все таки похоже Люциферу больше всего нравится Незнайка. Не знаю почему, но именно на его имя он реагирует немного по-другому. Вечно голодный Пончик пролетает мимо его ушей, а вот стоит появиться в тексте мальчишу в синей шляпе, и ретривер весь превращается во внимание – голова чуть наклоняется на бок и слушает внимательно-внимательно. Никогда бы не подумала, что собака может так реагировать на чтение. А теория о том, что Люциферу просто нравится голос хозяина, разбилась вдребезги уже к моменту второй прочитанной страницы – пёс даже придвинулся поближе и потом недовольно тявкал, когда я слишком быстро переворачивала красочные иллюстрации. Все таки он их рассматривает.