Компаньон для Люцифера

– Нам дальше, – поясняет она, пропуская меня вперёд и закрывая створку за собой.

– А я думала, что мы к соседям, – произношу я, высматривая куда улетел рыжей стрелой Люцифер.

– Почти, – Фаина берет меня под руку и ведёт по дорожке дальше. – Вообще, по всем документам мы уже на соседнем участке, но он тоже принадлежит родителям Ярослава. Когда «Сосновое» только начали делить на участки, Всеволод и Зоя сразу выкупили три. Если со стороны ворот посмотреть, то дальше видно, что просится дорога, но ее не стали делать, ведь участки идут друг за другом и принадлежат одному владельцу. Плюс Всеволод договорился, чтобы ее не было.

– А зачем?

– Все увидишь, – Фаина словно задалась целью заинтриговать меня по самое не балуй. – Ярику тогда было лет двенадцать, и сколько раз я его здесь искала пока дом строился… Ужас просто. Сбежит из дома с палаткой и ищи-свищи засранца. Нервов вымотал всем… Там, на третьем участке, озерцо ещё есть небольшое, а он плавать нормально научился после пятнадцати.

– Хм. Вроде по голосу Ярослав показался мне очень спокойным и рассудительным.

– Ну да, – Фаина звонко смеётся и сворачивает к небольшому домику. – Спокойный он. И рассудительный. Как же. Считай Ярик и выбил у родителей все, что тут есть. Сперва эту избушку построили, а потом… все остальное. – она улыбается и сложив ладони рупором громко кричит, – Василич! Ва-а-а-си-и-лич!!!

Несколько мгновений мы слушаем тишину, а потом откуда-то издалека доносится приглушенное: « Эге-гей!»

– Понятно. На леваде, – Фаина кивает своим мыслям и манит за собой. – Пойдем.

– Где? – спрашиваю я, и в ответ слышу уже до боли знакомое: « Все увидишь.»

Ещё минут пять мы идём по тропе, плавно петляющей между деревьями, а Фаина улыбается все шире. И это интригует до безумия. Настолько, что я даже начинаю прислушиваться к окружающим звукам, чтобы хоть немного угадать к чему готовиться, но когда деревья расступились перед огромнейшей огороженной поляной у меня перехватывает горло от восторга. Там, за забором, неспешно перешагивая паслись две антрацитово черных лошади с безумно длинными гривами и хвостами. А между ними и седым старичком носился счастливый Люцифер.

– Это фризские лошади, – смеясь отвечает на мой немой вопрос Фаина. – Вот та, с белым пятнышком на лбу, Вега, а коня Ярик назвал Слейпниром.

– Ух ты!!! – выдыхаю я, подойдя к забору вплотную, – А вы говорили, что ничего интересного нет. И тут такая красота!

– Ну так это про тот участок. Как настроение? Получше стало?

– Вы ещё спрашиваете?

– Хочешь их покормить? – Фаина протягивает мне пакет, в котором, как оказалось, лежит несколько морковин и пара яблок. – Пошли уже.

Женщина звонко смеётся и пригнувшись перешагивает между горизонтальными жердинами на другую сторону загона.

– Васильич, встречай гостей, – она машет рукой старичку и оборачивается. – Ну и чего ты ждёшь? Пойдем, Алиса.

Упрашивать по сто раз меня не нужно – я чуть ли не рыбкой ныряю за забор и едва сдерживаюсь, чтобы не побежать впереди Фаины. Лошадки! Ну какой нормальный человек сможет остаться спокойным при виде лошадей? Лошадочки!!!

– Эка глазки-то горят! – смеётся старичок, идя к нам навстречу. – Фаина, племяшка твоя чтоль?

– Нет. Ярик для Люцифера нянечку нанял.

– Ясненько. Ну и как тебя звать-величать?

– Алиса, – отвечаю я, постоянно поглядывая на лошадей.

– Ну а я Василий Васильевич. Тутошние Василичем кличут, та и ты так зови.

– Хорошо. А правда можно их покормить? – спрашиваю, окончательно переключившись на фыркающую Вегу.

– А пошто нельзя? Конечно можно, – дедуля смеётся и взяв меня за руку ведёт к кобыле. – Ты токма к Слейпниру в одиночку не ходи. Дюже кусачий, а вот Вега та поспокойнее, да попокладистее будет. Чай кобыла все же.

Он издает какой-то цокающе-причмокивающий звук и лошадь поднимает голову, навострив уши.

– Дайка мне одну морквину, – Васильич ломает ее на три части и кладет одну мне на ладонь. – Пальцы не сгинай, а то случайно может цапнуть. Зубы у них дай боже каждому, – он усмехается и осторожно подталкивает меня в спину, – Ну иди, коли не боисся.

– В смысле одна? – восторг как-то моментально сдуло, стоило только осознать, что дедуля идти со мной не собирается.

– А чаво ты так зыркаешь? Девка взрослая, с собаками вон нянькаешься. Лошадь-то поди та же собака. Токма чуток побольше будет. Коли ты к ней с лаской, так и она к тебе в ответ с любовью. Иди, не пужайся. Морду погладить не забудь.

Опаньки. Вот тебе и поворот с подвыподвертом. Я осторожными шажками иду ближе к Веге, а она навострив уши смотрит на меня и переминается с ноги на ногу.

– Иди-иди. Вежке самой уж интересно, – раздается мне в спину, и я делаю следующий шаг чуть увереннее. – Вот, молодец! Про пальцы токма не забывай!

– Я помню.

– Ну так чаво ждешь?

Оставшиеся метры мы с Вегой идём уже друг другу навстречу. Мой шаг – и она делает шаг. Лошадь громко фыркает и осторожно тянется к моей ладошке, которую я готова отдернуть в любой момент.

– Привет, – тихонечко шепчу я, когда Вега аккуратно смахивает угощение. – Хочешь ещё?

Снова положив на ладошку кусочек морковки, подхожу чуть ближе и, как говорил Васильич, провожу второй ладонью по морде лошади. И пока Вега громко похрустывает лакомством, я как завороженная все глажу и глажу ее. Тяну оставшуюся часть морковки и осторожно трогаю пышную гриву.

– Ну вот почитай и познакомилися. Зря пужалась выходит, – смеется Васильич. – Кататься-то будешь?

– А можно?

– А пошто нельзя? – он громко цокает и Вега идёт к нему, – Давай уважим гостью, Вежка.

В детстве я конечно несколько раз каталась на лошадях, но все это счастье было буквально минутным. Меня усаживали верхом и просто проводили по небольшому маршруту. А здесь… Дедуля-конюх сперва быстро провел небольшой ликбез седлая Вегу, показал как нужно правильно садиться верхом, и по-доброму посмеивался, пока я пробовала повторить его инструкции. Как оказалось, все совсем не так просто, как кажется.

– Туточки упорство тоже надоть иметь, – сказал он, когда мне все таки удалось вскарабкаться с десятой попытки. – Теперича держись крепче.

Васильич сделал небольшой круг, ведя лошадь за уздцы, а потом отошёл в центр и громко цокнул – дальше Вега пошла сама, чуть быстрее, а меня прямо распирало от счастья. И плевать, что по факту я ехала на привязи. Постепенно лошадь перешла на быстрый шаг, затем на неторопливый бег, и несколько кругов даже пробежалась. Я хохотала от счастья, вцепившись руками в поводья и подпрыгивая в седле, едва не выскочив из него пару раз, что вызвало только новый приступ хохота. О каком плохом настроении могла идти речь, когда тут такое счастье? Вот прямо здесь и сейчас!!! Блин, я впервые в жизни увидела фризскую лошадь и в этот же день на ней покаталась!!! Чума!!! Единственное, о чем я пожалела – телефон остался в доме. Мне так хотелось сфотографировать Вегу со Слейпниром и отправить Ксюхе. Но больше всего – хотя бы один кадр, где я скачу верхом на этой красавице.

– Спасибочки огроменное, дядь Васильич! – выпалила скороговоркой, едва не задушив дедусю в объятиях. – Она такая! Такая!!! Прям, вообще!!!

– Таки ты приходи завтра, коли понравилося. Покатаисся ещё, – смеётся он, а потом хмыкает и смущённо добавляет, – Ежели задница болеть не будет.

– А чего ей болеть? Это же так круто! – я даже стоять на месте не могу спокойно. Словно в меня вселился кролик Энерджайзер.

– Чай не вечер ишо, – смеется Васильич.

– Все равно, спасибо! Я обязательно приду!

– Так и приходи. Вежка завсегда тебя покатает, а вот на Слейпнирушку даже не замахивайся. Он кроме Ярика никого не пущает.

– А сфотографироваться с ним можно будет?

– Ну это дело нехитрое. Вон Фаина тебя ужо поснимала даже.

– Правда? – спрашиваю я, не веря словам дедули.

– Правда. Потом скинешь себе, если захочешь, – Фаина едва ли не хохочет и протягивает мне свой телефон, где крутится видео моих катаний.

– Ужас! – хохочу я, увидев, как мое счастье выглядело со стороны. Болтало меня на записи как пришибленную.

– Не волнуйся, там несколько фотографий совсем даже ничего вышло, – женщина все же не выдерживает и долго смеётся. – Ой, мамочки, давно я такого не видела, – она вытирает выступившие слезы, – Одно могу сказать, Ярик в первый раз смотрелся в седле гораздо хуже!

– Да куда уж хуже?

– Поверь. Я это видела, – Фаина пару минут елозит пальцем по экрану, видимо ищет подтверждение своих слов в телефоне, а потом удивленно хмыкает. – Удалила что-ли? А нет. Я же тогда на телефон Ярика снимала. Потом обязательно покажу, как найду.

– Договорились, – киваю я. – Спасибо!

– Ну вот видишь, а ты ещё не хотела идти. Пойдем домой пока ноги не разболелись.

– А у меня ничего и не болит.

Как же глубоко я ошибалась!

13

Я едва доковыляла до своей комнаты и практически рухнула на кровать, подвывая от боли. Нет, не то чтобы она была невыносимой или острой. Просто такой подлости от своего организма я никак не ожидала – ноги сами выгибались колесом и горели адским огнем. Такая вот жестокая расплата за крохотное счастье. Кое-как устроившись на постели сломавшейся звёздочкой – упереться пятками в стену и развести ноги в стороны (единственное положение в котором хоть как-то легчало) – я посмотрела на виноватую моську Люцифера, жалобно поскуливающего на мои мучения.

– Вот и сходили в гости, Лютик. Теперь твоя очередь за мной ухаживать.

Сказала, а в глазах ретривера вспыхнуло что-то похожее на озарение, и Люцифер унесся из комнаты, чтобы вернуться чуть меньше чем через минуту, сжимая в зубах флакончик «Хлоргексидина». Запрыгнул на постель и положил его рядом с моей рукой, довольно виляя хвостом.

– Вот умный ты парень, Лютик! Все-то ты понимаешь! Но это мне не поможет, – смеюсь я, а Люцифер снова убегает и возвращается уже с тюбиком «Левомеколя».

Опять положил рядом с моей рукой, окончательно добивая своей такой искренней помощью.

– Спасибо, мой хороший! – я хихикаю, но все же выдавливаю на палец немного мази и смазываю внутреннюю часть бедер, надеясь, что хуже мне точно не станет. – Вот видишь, теперь ты меня лечишь. Ну вот почему ты не человек, а? Такой заботливый. Дай я тебя обниму, а?

Сграбастав его в свои руки, чмокаю несколько раз довольную мордаху и спрашиваю:

– Может ты ещё тампоны принесешь? Заодно и тебя обработаем?

– Гав!

Люцифер быстро бежит в кабинет и возвращается с пакетом, в котором лежат тампоны и одноразовые перчатки, запрыгивает на кровать и всем своим видом показывает, что на самом деле он просто гений. И тут я с ним полностью согласна. А через десять минут на кровати валяются уже два «больных». Одна, кое-как извернувшись, чтобы лишний раз не стонать, а второй высунув язык и прикрыв глаза. Одним словом, два страдальца нашли друг друга. Вот только один маленький нюанс – я посматривала на часы чаще, чем обычно. А если быть откровенной, ждала звонка Ярослава. Там, где Лева меня выбешивал своей настырностью, спокойный голос становится какой-то отдушиной и чем-то неуловимо приятным. Хозяин ретривера звонил в половину одиннадцатого всего-навсего узнать, как чувствует себя его питомец, но мне казалось, что даже в этом есть свой тайный смысл или подтекст, который я никак не могла разгадать. Ну ведь не зря же Ярослав назвал Люцифером собаку? А лошадей Слейпниром и Вегой. Вообще, обыкновенный человек, впервые услышав такое имечко, посчитает ретривера чуть-ли не Сатаной во плоти, ведь Люцифер же, да? И задолбаешься объяснять, что это латынь и «несущий свет». Вернее, несущий «Левомеколь». Я тянусь к телефону и лезу гуглить.

– Вега, Вега, Вега… Что же ты такое… пурум-пум-пум… Ага. Самая яркая звезда. Допустим, – киваю я, вспоминая белое пятнышко на лбу, но это слишком просто и очевидно. Несколько строчек и вот оно. Мифология. – Ага! Попалась! «Судья неба или жизнь небес». Так-так-так… Слейпнирушка… Иди ко мне… Пум-пум-пум… Восьминогий конь. Шустрый и проворный. Так я и поверила. А вот в посредника между мирами… Возможно.

Забавно. Я долго смотрю в потолок и почесываю Люцифера, гоняя в голове одну единственную мысль: « А не слишком-ли я загоняюсь со всеми этими подтекстами?» Вот реально, если хотя бы на мгновение абстрагироваться от всех значений, то звучные же клички получились. Даже Люцифер и тот звучит. Пугающе, но звучит. Да и Слейпнир… Чернышом такого красавца-коня назвать язык не повернется… Глупостью попахивает.

– А вот возьму и спрошу. Просто ради интереса, – решаю я и снова смотрю на часы.

За спрос ещё не убивали. И даже если окажется, что все просто и подтекстов нет, то огорчаться не с чего. Будет у меня своя лошадь, вот тогда и поломаю голову, а пока подождем. Не то чтобы я фанатка подтекстов, но в темечко поколачивает птичка-чуечка, что Ярослав вкладывал что-то гораздо большее, чем банальная красота звучания. И это только подогревало интерес.

22:29 на часах, а у меня уже чешутся руки позвонить самой. Даже ноющие ноги отошли на второй план – секундная стрелочка на небольших часах, стоящих на прикроватной тумбочке бежит по кругу, перескакивая с риски на риску, и стоит ей только завершить круг, раздается звонок.

– Добрый вечер, Алиса. Как ваше самочувствие? – спрашивает Ярослав, сломав этим вопросом заранее заготовленный план разговора.

– В смысле? Ой, здравствуйте, – я озираюсь по сторонам, словно ища подсказку, и выдаю, – У Люцифера все очень хорошо.

– Ну в этом я не сомневаюсь, – смех в трубке отзывается улыбкой на моих губах. – А как вы себя чувствуете после конной прогулки? Фаина сказала, что вы неплохо держитесь в седле.

– А-а-а… Вы про это… Совсем немного ноги тянет, но это пройдет.

– Ну если все так, как вы говорите, то я вам даже завидую. У меня после первых поездок ноги колесом были. Едва ходить мог.

Ярослав какое-то время молчит, словно окунулся в воспоминания, а я не решаюсь прервать эту тишину. Слушаю как отдаленно шелестят перекладываемые бумаги и даже прикрываю глаза, чтобы представить эту картинку. Бредовая затея. Особенно, когда ты ни разу не видела собеседника, но почему-то мне начинает нравиться эта своеобразная свобода и недосказанность.

– С вами приятно молчать, Алиса, – негромко раздается в трубке. Голос пёрышком проходит по моему сознанию и я краснею, будто меня поймали за чем-то неприличным.

– А почему Слейпнир? – скомкано спрашиваю, чтобы за время ответа вернуть свою головушку на место.

– Хм… Интересный поворот, – Ярослав постукивает по столу чем-то твердым – скорее всего ручкой, – но все это лишь плод моей фантазии. – То есть Вега вас интересует чуть меньше?

– Ну почему? Просто я поискала в интернете и с ней все более-менее понятно.

– И что же вы выяснили? – судя по голосу, мужчина улыбается. – Поделитесь своими выводами?

– А если они глупые?

– А если так и есть на самом деле?

– Это было бы не так интересно, – я прикрываю губы ладошкой и мысленно пинаю себя за такую наглость.

Но в ответ мне доносится приятный смех.

– Интересно? – переспрашивает Ярослав и хмыкает, – Пусть будет по вашему.

– Простите, я не хотела вас обидеть, – запоздало извиняюсь я.

– Нет-нет. Все в порядке. Просто не думал, что кого-то это может заинтересовать, – он снова улыбается и спрашивает, – Так что же вы нашли про Вегу?

– Ну-у-у… Я подумала, раз Люцифер совсем не Люцифер, то и Вега значит что-то другое.

– Логично, – Ярослав тянет паузу, я молчу в ответ, не решаясь сказать что-то ещё. – И тогда вы, наверное, отмели яркую звезду и наткнулись на мифологию?

– Примерно так. Вернее, точно.

– Так и есть, Алиса. Фризы достаточно редкая и красивая порода, а у меня есть пара, на которую я рассчитываю. Очень хочется жеребёнка. Поэтому Вега – жизнь небес. – он усмехается, – Вам в следователи можно идти. Никакой тайны не оставили и раскрыли мой хитрый план.

– А Слейпнир?

– Ну тут все тоже достаточно просто и понятно. Только не так красиво. Если снова обратиться к мифологии, то Слейпнир сын Свадильфари и Локи, а нас, адвокатов, частенько приписывают к исчадиям, выворачивающим любую ситуацию в свою сторону, – Ярослав смеётся, – Скользкие субчики, перелопачивающие тонны бумаг, как Свадильфари, и готовые на любые хитрости, как Локи. Как-то так, Алиса. Надеюсь, что смог удовлетворить ваше любопытство.

– С лихвой, – улыбаюсь я, довольная тем, что все оказалось действительно с подтекстом. – Значит вы хороший адвокат?

– А на чем основан этот вывод?

– Ну, как минимум дом, лошади…

– Странная логика, но давайте попробуем найти истину. Как вы на это смотрите, Алиса? Я вас не сильно отвлекаю?

– Ни капли, – я ловлю себя на том, что все сильнее улыбаюсь и абсолютно не против официоза в свой адрес. Будто это какая-то игра, в которой «Вы» – основное правило.

– Тогда все равно постараюсь вас долго не задерживать, – в голосе Ярослава откровенное веселье, смешанное с интересом. Видимо ему тоже доставляет удовольствие наша беседа. – Дом принадлежит родителям, а лошади… скажем так, они куплены на общие накопления.

– А как же избушка на втором участке?

– Ого. Фаина вам открыла страшную тайну? – смех в трубке настолько завораживающе заразителен, что я тоже начинаю хихикать:

– Да. Я выпытала у нее признательные показания.

– Тогда вынужден сдаться! Домик действительно мой, но куплен на честно заработанные отцом и передан мне по дарственной. Ходатайствую вызвать его в качестве свидетеля защиты!

– Отклоняется! – строго произношу в ответ и хохочу.

– Неплохо, совсем неплохо, Алиса, – Ярослав даже удостаивает меня аплодисментов. – Предупрежу Фаину, чтобы она поменьше вам рассказывала.

– Обвиняемый, это уже… – я мну лоб и вспоминаю все просмотренные сериалы, в которых присутствовали судебные разборки, – Это утаивание информации и сговор! Вот!

– Один-ноль. Разрешите написать явку с повинной, чтобы скостить срок?

– Принимается!

– Боюсь, придется мне с вами быть поосторожнее, чтобы случайно не создать себе конкурента. Или, ещё хуже, оппонента со стороны обвинения, – Ярослав наигранно вздыхает и тут же срывается в смех. – Занятно. Спасибо за приятную беседу, Алиса. Если надумаете пойти на юрфак, сообщите. Я тогда постараюсь побыстрее расквитаться с делами и отправлюсь на пенсию.

– Договорились, – киваю я.

– Ещё раз спасибо. Давно так не смеялся, но дела зовут… Доброй ночи, Алиса.

– До завтра, – в моем голосе едва уловимо слышится вопрос, но он не остаётся незамеченным.

– До завтра, Шерлок. Приятных снов.

Я откидываюсь на кровать с такой глупой улыбкой, что самой страшно. В чем эта магия? Как это все работает? В каких пропорциях нужно смешивать ингредиенты? Да Менделеев его знает! И ведь действительно плевать! Каждый вечер я жду телефонного звонка, заинтригованная до ужаса. И каждый разговор оставляет после себя такое приятное послевкусие, что кажется – вот-вот эта интрига оборвется, и весь пазл сложится в одну картинку, но нет же. Снова и снова появляется новый кусочек, который никак не укладывается в уже более-менее оформившуюся теорию. И опять интрига. Крошечная недосказанность, от которой таращит до жути.

Сперва этот голос – баюкающе-успокаивающая мелодия, приятно ласкающая что-то в глубине груди. Потом Люцифер. Совсем не страшный, а даже наоборот – интересный, умный пёс. «Сосновое». В эту же копилочку загадок. Лошади с их блестящей чернотой и мифологической подоплекой имён. А теперь ещё такой простой разговор, но как же тепло после него и так не хочется говорить: «До завтра».

И главное, я вообще не представляю, как выглядит человек на другой стороне. Возможно, он страшный до жути, но птичка-чуечка тарабанит по темечку, что это не так. Ну не может быть отвратительным обладатель такого завораживающего голоса. Тем более, адвокат.

– Дура! – хохочу я.

И действительно, разве в эту профессию отбирают по внешним признакам? Это же не модельный бизнес. Главное, чтобы котелок варил, как заведённый. И вряд-ли Ярослав сейчас пойдет спать. Сам же сказал, что дела ждут.

Я несколько томительно долгих минут смотрю на телефон в своей руке и все никак не могу решиться. Жду, одной мне понятного знака, но ничего не происходит.

– А что ты хотела? – спрашиваю я себя и быстро нахожу в списке вызовов Ксюхин номер. – Привет, Ксюндель! Кажется я всё!

14

В этом году ему будет тридцать три. Работает адвокатом в фирме отца, но все чаще сбегает на «вольные хлеба» – ведет подготовку и юридическое сопровождение крупных сделок или консультирует в случае судебных разбирательств, как сейчас. Ездит исключительно на «Вольво» по городу и на Слейпнире по Сосновому. И, что самое страшное для меня, не женат. Я сознательно выцарапываю информацию о Ярославе по крупицам, вскользь, невзначай, старательно избегая вопросов о внешности – бзик, хотя бы немного отрезвляющий не на шутку взбесившийся интерес. Он не знает, как выгляжу я, а я, в ответ, не пытаю Фаину показать хотя бы одну фотографию.

Это всего лишь игра. Странное развлечение. Не больше. И кроме одного единственного звонка в двадцать два тридцать ни мне ни ему не положено по правилам, которые вырисовывались сами собой, но соблюдаются едва ли не с маниакальной педантичностью. Каждый вечер мы разговариваем исключительно на «Вы». Подчеркнуто вежливо, с одной стороны, и в то же время не перешагивая границу личного пространства. В этом вся суть. Плюс, взаимоотношения работник-работодатель никто не отменял. Хотя с теми привилегиями, в которых я купалась, сложно считать шикарный отдых работой. Мы с Люцифером чуть ли не каждый день ходили к Васильичу, и пока я постигала азы верховой езды, ретривер наматывал круги рядом с Вегой или беззаботно валялся на небольшой копне скошенной травы. Даже выбрались после визита к ветеринару на третий участок к озеру – миниатюрный поход, растянувшийся на полдня. Накупались оба вдоволь и едва не заблудились на обратной дороге. Я проморгала поворот на тропинке, а Люцифер видимо решил, что прогулка просто немного затягивается. Благо хоть у меня мозгов хватило не паниковать и не орать: «Спасите-помогите!», а сказать: «Лютик, домой.» Если вы когда-нибудь захотите увидеть гордость в глазах собаки, просто позвольте себе немного заблудиться, а ей вывести вас из леса.

Трижды я ездила по субботам домой и трижды возвращалась утром воскресенья почти не выспавшаяся. Проболтать всю ночь с Ксюхой – святое дело. Особенно после того, как на пороге квартиры появлялся Левка. Приходил, мялся, бормотал что-то невнятное и нелепое, извинялся, но единственный номер, занесенный в черный список в моем телефоне, так и оставался Левиным. Я никак не могла понять, что именно произошло и стало переломной точкой в моем отношении к нему, но кроме будничного: « Привет. Зачем пришел? У меня все нормально. Пока» сказать ему не могла. Он вдруг резко стал каким-то скучным и неинтересным, раздражающим одним своим присутствием и отнимающим время, которого у меня и так было мало – в половину одиннадцатого, стоило только раздаться звонку телефона, я молча уходила в свою комнату, оставляя Ксюху и всю нашу компанию. Никому ничего не объясняя и не вдаваясь в подробности. Оксанка и так все знала, а остальные вряд-ли смогли меня понять. Поэтому, для всех это был стандартный для заказчика звонок с целью проконтролировать, не более того. А для меня… Омут, в который засасывало с каждым днём всё сильнее. И лишь в последний день в «Сосновом», ощущая плотную шершавую бумагу конверта в руке, я впервые отчетливо осознала, что заигралась. А завтра вечером уже никто не позвонит узнать о том, как прошел день у Люцифера. И у меня. От этого на глазах наворачивались крупные слезы, которые я даже не пыталась скрыть – они появились после того как Фаина меня обняла на прощание, а ретривер, до этого бегающий за мной хвостиком, непонимающе заскулил.

– Пока, Лютик, – шмыгая носом сказала я и пошла к машине, ждущей меня у лестницы.

Назвала адрес водителю, помахала рукой в окно и разревелась. «La Familia» – это семья. Моя маленькая семья, и сегодня в ней просто стало чуточку тоскливо.

– Левка опять приходил, – негромко вздыхает Оксанка, разливая в бокалы вино.

Как-то не сговариваясь мы обе решили, что сегодня нужно немного напиться. Ксю купила одну еще вчера вечером, а я попросила таксиста остановиться у гипермаркета и быстро сбегала за двумя бутылками – настроение требовало утопить грусть и тоску.

– И что ему нужно? – спрашиваю и делаю жадный глоток.

– Спрашивал когда ты возвращаешься.

– А ты что?

– Сказала, что не знаю, – Ксю забирается с ногами на диванчик и долго вертит свой бокал в руке. – Алис, это конечно не мое дело, но…

– Он меня бесит, Ксю! Просто бесит! – отрицательно мотаю головой в ответ, прекрасно зная к чему она клонит. – Не хочу его видеть.