Приложил перстень к скважине, послышался продолжительный скрип механизмов. Их было несколько десятков, не меньше и сейчас все они отпирали магическую дверь, которая после финального лязга медленно отворилась и застыла приоткрытой.

Я не почувствовал сопутствующего перехода из одного подмира в другой. Всё произошло так, будто Затворник устроил свой дом под землёй, но это было не так. Минги спрятал свой подмир, как я и предположил изначально. Он будто вырвал целый кусок Пустоты и изолировал его от неё. Из-за отсутствия эха хизии и остатков эфира, что обычно церкулировали между мирами, исключалась обычная для переходов иллюминация. Не было слышно голосов. Эта часть Пустоты была будто мертва.

Едва открыв дверь, мне в нос ударил солёный морской воздух. Переступив порог, я почувствовал сильную влажность. Кротовина, она же червоточина, перенесла меня на пустынный берег.

Нет, не совсем пустынный. У самой кромки галечного пляжа, стояла обычная рыбацкая лодка, со сложенным внутри парусом. Её заливали брызги накатывающих волн, со свирепостью разбивающихся о берег. Над ними плыли серо-коричневые туши грозовых облаков. Весь пейзаж сливался в одно, будто это была картина художника.

Я притворил за собой дверь, посмотрев за спину откуда вышел. Это была пещера. С обратной стороны она выглядела также – самая обычная деревянная.

От пляжа вела дорога, которая подымалась на холм и терялась где-то наверху. С противоположной от моря стороны, погода была иной. На безмятежном голубом небе, горело яркое солнце. Был приятный летний день.

Следовало осмотреться и понять где в этом подмире находится логово моего брата.

Дорога представляла собой обычную утоптанную тропинку. Идти по ней было легко и приятно, особенно после моих приключений внутри подземелья. Зайдя на равнину, я увидел широкое, до самого горизонта поле, на котором росла кукуруза. Что за ним скрывалось, не было видно. Будто неведомый художник-великан, ещё не успел написать.

Моя тропинка шла прорезая поле на две ровные половины.

– Да, Карвилий. Твой хозяин продолжает меня удивлять. Почему кукуруза, а не пшеница, к примеру?

Перстень не ответил. Лишь продолжал молчать, одетый на мой палец.

Какие-то странные стебли здесь растут. Около пяти метров в высоту, нереально толстые, с дерево толщиной. Едва я ступил под их тень, как обычные звуки стихли.

А ведь некоторые оболочки страдали боязнью высокой травы. Войдя в это царство обступающих с разных сторон испалинов, я вдруг понял эту природу страха. В подобном месте, можно было спрятаться и неожиданно напасть.

Но совершенно для себя неожиданно, я вдруг заметил вокруг себя стройные и твёрдые стебли. Теперь я пробирался внутри бамбукового леса. Таинственный подмир Минги, в который раз сменил одну картину на другую.

Масочника я заметил совершенно случайно. Сквозь стройные ряды слева от меня показалась его голова – мешковина и два светящихся жутковатых глаза. Было похоже, что этот карлик – чрезвычайно опасный, нужно добавить, сидел на коленях, будто медитировал. Как только я заметил его, он тут же вскочил на ноги и побежал прямо на меня.

– Я пришёл не для драки. Мне нужен твой хозяин! – крикнул я масочнику, но было уже поздно.

Я даже опешил от скорости, с которой коротышка двигался. Внутри своего подмира, он был ещё сильнее. К тому же здесь – всё было за него – бамбуковые стебли так и норовили оцарапать мне лицо, а некоторые будто лезли под ноги. Пару раз чуть не опрокинули меня.

Руки и ноги существа с высокой скоростью наносили удары. Масочник сражался без каекого-либо оружия, но от этого не менее эффективно. Несколько раз я не успел защититься и астральное тело пронзали вспышки боли.

Шуршание под ногами я скорее почувствовал, нежели заметил или услышал. Масочник вдруг прекратил свой натиск. Решил передохнуть или ждал, когда неведомый противник атакует меня, чтобы навалиться вместе. Я всё также глядя своему противнику в глаза, отступил на шаг назад и резко опустил руку вниз. Нащупав что-то твёрдое, рванул это вверх, метя масочнику прямо в голову.

Длинный бамбуковый стебель, а это оказался он, даже обломился посередине, когда удар достиг цель. Карлик взмыл в воздух и картинно, как выброшенная кукла, улетел на метров пять от меня. Улетел и исчез где-то в лесу.

Едва злой дух скрылся, как зашаталась земля, будто что-то огромное заворочалось под землёй. Бамбуковые деревья посыпались как скошенные косой. Упавшие стебли за секунды гнили, исчезая во вспучившейся земле. Весь многометровый лес оседал, бесследно исчезая. Видимо ударив масочника, я разрушил его заклятье.

Декорации сменились.

Теперь я стоял на самой кромке густого леса. Над моей головой нависли густолиственные шапки деревьев. Где-то вдали ухнул филин. Солнце и ясный день, сменила чернильная ночь и серповидная луна, разбросав на лоскутном одеяле небосвода маленькие огоньки звёзд.

Впереди высился дом. Серая масса, тускло освещённая в ночи серыми, могильными лучами месяца. Над его пухлой тушей, нависала башня, высились выходы дымоходов и даже одинокий, словно древний страж, крутился в разные стороны флюгер. В темноте я не видел, в виде кого он был.

Вот оно, логово зверя! И в этом плане Минги представлялся мне менее опасным нежели его слуга. Масочник. Этот противный коротышка сейчас был где-то рядом. Если бы он не был духом, то я бы даже сказал, что чувствую за спиной его промозглое дыхание. Определённо детский страшила наблюдал сейчас за мной. Если бы я был полон сил, то нашёл бы мерзавца и устроил бы ему взбучку. Но в этой ситуации, я вынужден заниматься делом. Да и Минги наверняка обидится, если лишится его.

С этой мыслью я продолжил путь к видневшемуся впереди особняку.

Теперь я припоминаю. Минги называл свой дом – домом мечты! Прямо так и называл пафосно. Ну что ж, мне оказана честь его увидеть. Пускай и без спроса хозяина.

Здание оставляло какое-то гнетущее впечатление. Мрачное, словно рождённое в кошмарном сне напуганного оболочки. Приглядевшись внимательнее, я заметил, что деревянные доски, которыми был обит фасад, изъело время. Краска облупиласи и местами пылью осыпалась рядом. Над входом одиноко помигивала электрическая лампа. Истинный дом мечты, ни дать ни взять.

Флюгер на крыше здания будто вспыхнул огнём, когда в темноте появились два жёлтых глаза и тут же исчезли.

А вот и масочник. Наверняка спустился в здание, будет ждать нарушителя, то есть меня, где-то внутри его чрева. Ну что ж, будем готовы.

ПОхоже это был не флюгер, а злобный дух, пугающий детей оболочек. Притаился, ожидая моего прибытия, как опытный охотник. Правда явил мне себя во всей своей красоте. Быть может специально, чтобы предупредить. “Не входи, дескать, я буду защищать владения хозяина”. Ну нет, не тому ты страху нагнать хочешь, коротышка. Иди детишек шариками надувными пугай!

С такими клокочущими внутри меня мыслями, я рванул железную ручку на себя, войдя в дом.

Я оказался в просторном холле. Широкая лестница прямо от меня, вела на второй этаж. В зале сразу вспыхнул свет, едва я переступил порог. Слуга-охранник Минги, был в курсе моего присутствия, так что особо скрываться не было смысла.

И тут я увидел свою верёвку. Её отрезанный кусок будто скрученный прилежным хозяином, был аккуратно уложен у основания лестницы. Масочник обрубил мою связь с пюпитром. Нашёл гадёныш аркан. И это удивительно, ведь спустя все эти годы, его не смог найти сам Минги! А ему это удалось сейчас, пускай и после того, как он увидел меня. Теперь придётся самостоятельно найти кабинет моего брата и ту таинственную книгу. Эх, если этот малорослый шкодник сейчас попадётся мне на глаза, то я задушу его этой верёвкой! И плевать что он дух.

Но масочник мне так и не подвернулся, наверное, прятался сейчас где-то в доме и ждал момента чтобы напасть. Зато в доме было много интересного, о чём нужно пояснить чуть больше.

Минги-затворник любил коллекционировать вещи оболочек. В его жилище полно было разного рода копий предметов созданных из податливого эфира – картины, скульптуры, книги, лежащие просто на полу и стоящие в шкафах-библиотеках бюсты и прочее, что оболочки называли предметами искусства. Я лично всегда холодно к этому относился, считал что рождённые под небом Проявленного мира, тратят на это слишком много драгоценного времени, но признаю, что это приносит много хизии, а значит может быть полезно для эгрегоров. Минги покровительствовал талантливым как считал сам оболочкам и возвышал их над другими, помогая вдохновением или идеями, воздействуя непосредственно на их мысли или поверхностно и постепенно внушая им желаемое. Это были тонкие манипуляции, на которые, признаться, лично у меня не хватало времени и терпения.

Вот это великолепие сейчас наполняло старые, обветшалые стены особняка, иногда, как мне казалось, скрывая дыры в стенах или другие недостатки. Деревянные половицы нет-нет, да поскрипывали от моих шагов, наполняя гнетущую тишину противным звуком.

Так я обошёл несколько самых обычных комнат. Спальни, с отдельными кроватями, застеленными пушистыми перинами. Никаких электрических приборов, кроме светильников на прикроватных тумбочках и люстр, что свисали как летучие мыши на потолках. Везде чинно и чисто, так что я даже забыл на минуту, что я в Пустоте, а не в Проявленном мире. Правда обилие произведений искусств рябило глаза и было присуще музею, а не дому, пускай и столь большому и необычному.

Обойдя первый этаж и не найдя ничего необычного, я поднялся на второй. Здесь существенно ничего не поменялось, кабинет моего брата отсутствовал. Лишь пустые комнаты, заправленные кровати, резная, роскошная мебель из красного дерева, да множество картин, скульптур, бюстов.

Чем больше я смотрел на внутреннее убранство дома, тем меньше я видел в этом порядка. Если первый этаж и все вещи на нём казались мне на своём месте, то здесь творился полный хаос. Иногда вещи были свалены в кучу где-то в углу, или на стенах висели две картины, одна закрывала другую. Будто на двух этажах жили разные хозяева, один прилежный и аккуратный, второй безумный гений, что плодил творения и захламлял ими своё жилище. Но смысл был в том, что это был один эгрегор. Я уверен, никто с ним не делил этот особняк.

Что-то случилось с Минги. Он изменился. Стал более… Беспокойным? Может это рождение Чёрного Солнца на него так воздействует? Тогда подвержен ли я этому? Нужно при встрече спросить у Справедливости.

Моя теория о невменяемости Минги, нашла подтверждение и в тех произведениях, что я видел на втором этаже. Если на первом всё больше встречались, так скажем, классические, то здесь можно было встретить весьма странные и необычные. К примеру, скульптура, а я был уверен что это была скульптура в Проявленном мире и я её даже где-то видел, в виде прозрачных лиц, собранная из тонкой проволоки. Или нечто, похожее на павлиный, распушённый хвост, на небольшом основании. Здесь все вещи пропитаны духом Пустоты, отсутствием привычной для мира оболочек логики. Минги изменился и менял своих подопечных.

Вот даже картина, на которой изображено некое подобие тела оболочки. Вернее, там была отчётливо видна только лысая голова, пара глаз и ухо. Торс представлял собой замытое нечто, совсем не похожее на настоящее. Дополняли произведение, непонятные линии, завитки и прочее. Не картина, а полный хаос и анархия.

Подписана она была: “Прометей”.

В памяти тут же всплыл персонаж из мифов, что во множестве наплодили себе оболочки. Конечно, не без нашего участия. Герой, что принёс в Проявленный мир знание об огне. Конечно, здесь тоже не обошлось без эгрегоров, ведь это мы стоим за самыми важными знаниями человечества.

Но картина была ужасна. Как по мне, пустая трата холста и красок, хотя было и в ней что-то притягательное. Само лицо изображено выразительно, а левый глаз, в отличие от обведённого кругляшка-правого, вообще как настоящий.

Я перевёл своё зрение в колдовской спектр и чуть не обомлел. С покрытого синим сиянием холста, на меня смотрели два сияющих, жёлтым светом глаза.

Хорошая маскировка, масочник. Дух ещё не знал, что я его раскрыл и смотрел на меня, будто ожидая нужный момент, чтобы напасть. Едва я отойду от картины, он бросится в атаку. Тогда было бы неплохо его опередить.

Я отвёл руки назад, будто сцепив их за спиной. Чуть наклонился вперёд, с видом знатока разглядывая понравившийся шедевр. При этом голова существа сейчас была прямо напротив меня. С удивлением я заметил, что мешковина быле не одета на голову существа. Она была его головой. По её поверхности проходили стяжки и строчки ниток, словно существо сшивали, как куклу.

Времени достать что-то из рюкзака не было. К тому же тварь наверняка нападёт, как только увидит, как я запустил в него руку. Тогда я, насколько это возможно сделать тихо, щёлкнул пальцами правой руки за спиной, вызвав огонёк и резко выпрямившись выкинул руку вперёд, выпуская огненный шар в картину.

Мой снаряд угодил негоднику прямо в голову. В молчаливом крике раскрыв свой рот – будто чёрный провал в бедну, – а теперь я рассмотрел и его, существо сошло с картины и принялось бегать по комнате с горящей головой, не разбирая дороги, сваливая картины со стен и опрокидывая бюсты со столов и комодов.

Масочник настолько был занят, что не видел меня я пропустил его когда он в очередной раз побежал в мою сторону. Где-то там он и исчез в коридоре, правда несколько минут оттуда доносились звуки падающих предметов, звон разбитой посуды и ваз.

Конечно, можно было напасть на проклятого духа сейчас и разом уничтожить его, но это было бы крайним неуважением к хозяину дома. К тому же, слуга проявил крайнее рвение, чтобы не допустить в дом незнакомца. А это было похвально. Не испугался эгрегора! Признаться, я лелеял надежду, что масочник наконец-то поймёт, с кем имеет дело и перестанет на меня нападать.

Но надежде не суждено было сбыться. Едва я покинул эту комнату, не найдя ничего интересного и вошёл в другую, я услышал как заскрипели половицы в коридоре. По издаваемому ими шуму, было похоже будто это идёт не карликовый дух, видом и ростом с дурную куклу, а взрослый медведь. В дверном проёме показалась знакомая фигурка. Карлик решительно сжал кулаки, губы рта-провала обиженно сжаты. Небольшой дымок над головой и пару подпалин на мешковине стали напоминанием о моём огненном шаре. Своим видом дух сейчас напоминал ребёнка-оболочку, которых пугал в их снах.

– Я дам тебе последний шанс, малыш. Мне нужен твой хозяин. Скажи где он, если знаешь, либо уходи. Я доложу, что ты с достоинством выполнял свой долг.

Молчит.

Но и не похоже, что мои слова возымели действие. Руки всё также плотно сжаты в кулаки, будто в каждой из них моё миниатюрное горло.

И тут масочник открыл рот и я, с удивлением для себя, как по-настоящему орёт это существо.

Звук был такой громкий и протяжный, что я упал на колени, в отчаянии закрывая голову от ужасных эманаций боли, что издавало существо. Где-то на границе сознания, я слышал плач и детские крики. Их были десятки или даже сотни. Измученных страшным, древним духом.

А ведь я думал, что карлик немой!

Едва существо прекратило орать и я попытался подняться, как был опрокинут чем-то тяжёлым и холодным. Уродец сбил меня с ног. Маленькие ручки стянули моё горло.

Масочник сидел на мне сверху. В пылу схватки я высвободил одну левую руку и тут же пропустил удар в скулу, но зато я нащупал ей что-то острое и полукруглое. Осколок! Видно от одной из ваз, что разбилась то ли от чудовищного крика, то ли от моего падения.

Третий за наши стычки взмах. Ничему его жизнь не учит. Мешковина, что служила существу головой, прорезалась в том месте, куда угодило остриё моего оружия. Из раскрывшейся раны посыпались разноцветные искры. Маленькие синие, красные и жёлтые огоньки. Запрокинув голову, существо ещё стояло так несколько секунд, не издавая ни звука. Странная иллюминация вдруг закончилась, будто это закончился мощный поток крови из перерезанной артерии и тело всё также беззвучно опустилось на землю.

Из масочника будто выпустили весь воздух, когда огоньки перестали вырываться из него. Теперь на полу лежал самый обычный мешок с отверстиями для глаз.

– Какой-то странный дом мечты, ты не находишь, Карвилий?! И как вы в таких условиях живёте с хозяином?

Мой невольный собеседник молчал как обычно, но я вдруг почувствовал слабый поток хизии, что начал исходить из перстня. Новый друг чувствовал, что где-то рядом находится то, ради чего его запечатали внутри драгоценности.

Такой слабый отклик хизии, я был уверен, не мог почувствовать никто из моих братьев. Я же отличался от них. Энергия чувств будто струилась в моих жилах вместо крови.

Это всё началось в те тёмные времена, когда эгрегоры будто дикари убивали своих же братьев. В те времена, как я уже говорил, я предпочитал проводить в Проявленном мире, избегая не нужного насилия.

Там во мне выработалась буквально звериное чутьё хизии.

Чувства обострились не только у меня. Карвилий, безмолвное существо живущее в перстне, похоже ощупывал пространство, в поисках своей цели. Его нетерпение становилось более явственным, и я решил идти туда, где оно нарастало. Будто это детская игра “горячо, холодно”.

Идти пришлось достаточно долго. Несколько раз перстень буквально “затухал” и мне приходилось всё начинать заново.

Так было до тех пор, пока я не решил идти в подвал дома. Дверь туда я нашёл буквально случайно. Она была под лестницей, что вела на второй этаж. Просто так увидеть дверь было практически невозможно. Она была замаскирована под обычную стену и признаться, если бы не перстень, я так и прошёл бы мимо. Изучив стену буквально наощупь, я заметил, что одна доска, если аккуратно на неё нажать, уходит вглубь стены. Послышался щелчок неизвестного механизма и показался дверной проём.

Банально. Подобное было свойственно старым замкам в Проявленном мире. С другой стороны это похоже на Минги. Он мне всегда казался именно таким. Если эгрегоры во многих аспектах копировали быт и привычки оболочек, то он представлялся мне эдаким консерватором, любящим старые вещи и традиционное искусство.

Но это не находило отражение на подопечных оболочках Минги. Отнюдь. Их отличало желание выделяться, создавать что-то новое. Новая музыка, разрывающая аниму, странные скульптуры, наводящие ужас и бессмысленные картины, отражающие пейзажи, невозможные даже для Пустоты. В этом был какой-то тайный смысл, известный лишь эгрегору Минги.

Я вошёл в потайную комнату и буквально обомлел. Ряды книжных полок заставляли стены или образовывали целые ряды. На резных стойках покоились разные, по-видимому, музыкальные инструменты. Их было великое множество, так что я терялся, узнавая лишь традиционные гитары, скрипки и прочее. Вдоль вделанных вглубь ниш стояли статуи оболочек или каких-то неизвестных мне существ. Стены были настолько увешаны картинами, что подымались к куполу потолка.

На нескольких столах разместились макеты зданий. Минги не только пил хизию своих подопечных, но и, как я говорил, помогал им воплощать свои идеи. Подобного я не мог увидеть в своём видении, что вызвал для закрепления аркана. Всё это помещалось в настоящем зале, а не просто в комнате, как предполагал я изначально. В его глубине, я увидел пюпитр и знакомую мне по видению книгу. С потолка исходило свечение, ярко подсвечивая её, будто приглашая взглянуть на неё поближе.

Проходя мимо книжных полок, столов и прочего многообразия, я чувствовал как перстень буквально напрягся, источая страх. Где-то здесь присутствовало что-то, что приводило заточённый дух буквально в ужас.

Возле постамента с гигантской книгой, стоял дубовый стол. На нём в беспорядке лежали какие-то исписанные бумаги. Неловким подчерком выведены диаграммы, графики. Всё это сделано разным подчерком и с разной степенью аккуратности. Будто здесь работал не только сам Минги, но и кто-то ещё.

Но не это привлекало внимание. Какая мне разница, над чем работает мой брат? Скорее всего, что-то важное для Пустоты и Справедливости. Главное что здесь прямо посередине стола стоял самый обычный фонограф. Минги наслаждался музыкой, в минуты покоя? Или диктовал что-то прибору?

– Давай-ка послушаем, Карвилий, что предпочитает твой хозяин.

Я покрутил ручку, взводя барабан. Тонкая игла прильнула к нему, воспроизведя записанный звук.

Это была песня. Обычная, ничем не примечательная. Тонкий, мужской голосок выводил какую-то унылую песню про лестницу или что-то подобное. Банальная ерунда. И что в ней нашёл Минги? Чем-то ведь она примечательна…

Отключив фонограф, я решил перевести своё внимание на книгу, но тут почувствовал, что Карвилий буквально забился в истерике, внутри своей тюрьмы.

Теперь понятно. По какой-то неизвестной мне причине, перстень проснулся не из-за ощущения своего предназначения. Карвилий испытывал животный страх, перед развёрнутой на пюпитре книгой.

Я вновь взглянул на неё, уже можно сказать в живую. Ничего не добавилось. Всё тот же странный город на левой странице и изображение неведомого существа на правой. Как по мне, повторюсь, ничем сильно не примечательного. Хотя и знакомого. Наверное, такое изображение должно произвести сильное впечатление на оболочек. Скорее всего, они испытывали бы к нему страх. Также как и Карвилий. Кстати, об энергии чувств. Мой голод становился всё сильнее и нужно было его как-то утолить.

И всё же, как понять, где искать следы Минги? До сих пор я не увидел его следа, будто и не жил он здесь совсем. Может быть книга мне может помочь разобраться, куда он пропал?

Листать страницы – было ещё тем занятием. Я старался это делать аккуратно, чтобы их не повредить, ведь их вес был достаточно большим. Потраченный на создание эфир, точно повторял свойства бумаги, созданной из кожи животного.

Перевернув страницы в самое начало, я с удивлением понял, что я не могу прочитать текст. Зная все языки Пустоты и Проявленного мира! Строчки просто сливались, знаки буквально на глазах покрывались замысловатыми закорючками, словно живые плясали на страницах.

Минги защитил книгу какими-то чарами, первое, что пришло на ум. Видно она хранила какие-то тайны, в которые эгрегор не спешил посвящать остальных. Жаль, фолиант меня манил к себе не меньше, чем яркий свет мотылька. А таинственное существо, подобного которому я не встречал во всей Пустоте, вообще заставляло моё воображение строить разные теории и догадки. Ведь автор, хоть и изобразил его в несколько карикатурной форме, по всей видимости видел оригинал.

Я вновь раскрыл страницы, на том самом месте. Существо смотрело на мир своими маленькими глазками, будто мечтая его сжечь вместе со всем живым.

Да, наверное, так и есть. Что-то у существа было безумного, так что я не сомневался, что его основная стихия – это уничтожение. Об этом свидетельствовали его когти. Такие нужны, чтобы рвать тело на куски, а не писать картины или создавать скульптуры, какие так любил Затворник. А ведь это существо чем-то похоже на эгрегоров… Но нет, я конечно, фантазирую.

А вот его корона, а это была всё-таки корона, как я теперь понял, была какой-то странной, неправильной, что ли. Чем-то напоминала тюрбан или чалму.

Я дотронулся до страницы. Никакого ощущения, что это бумага. Скорее холодная, могильная плита. Я думаю, оболочке так и показалось бы. От рисунка тянуло холодом. И хизией. Доведя палец до короны, я слегка надавил на страницу.

Это было скорее догадка, нежели я осознанно знал, что нужно делать. Но в эту секунду щёлкнул очередной хитрый механизм. Внутри стен захрустели невидимые мне цепи, поднатужились шестерни.

К дальнейшим событиям, я не был готов. Комната заходила ходуном, закружили стены, пол и потолок будто поменялись местами. Я понимал, что ничего опасного пока не происходило, но мой разум отказывался принимать действительность. Голова кружилась и было похоже, что скоро я могу потерять сознание.

– Почему бы не придумать обычный лифт? – с возмущением бросил я в пустоту, когда преобразования комнаты закончились и пол больше не норовил броситься мне навстречу.

Осмотрев комнату, я в начале не увидел изменений. Тот же пюпитр с раскрытой книгой, те же полки заваленные неизвестными мне произведениями, ничего нового. Но бросив взгляд на фолиант, я вдруг осознал всю глубину трансформаций. Комната стала зеркальным отражением себя самой!

Ну конечно, вот и страницы поменялись местами – город переместился вправо, а существо с когтями наоборот, влево. Это же касалось всех предметов в комнате.

Механизм перенастроил комнату, это понятно. Но что в итоге хотел этим добиться Минги?

Да нет, изменения были. Прямо за разложенной на пюпитре книгой, сейчас была видна дверь. Вернее дверная коробка, что как будто никуда не вела, а просто стояла посередине комнаты.

<1...3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

5 из 6