Эгрегор

– Теперь прости, мне нужно подготовиться к встрече с эмиссаром. Колео проводит тебя.

Из темноты шагнула молчаливая фигура, учтиво поклонившись.

Колео, верный слуга Справедливости, его охранник и вечный раб. Интересно, он прятался в темноте, слыша все слова своего господина или Справедливость в каой-то момент позвал его используя мыслеречь?

Это было существо лишь отдалённо напоминавшее оболочку. Омерзительное тело состояло из двух частей. Нижняя часть была более плотной и из неё росли две пары тонких как тростинки конечностей, которыми существо перемещалось, отталкиваясь от земли. Верхняя часть была меньше. Из неё выходили две тонкие лапки, в которых существо держало свою знаменитую алебарду. Пение Пустоты, кажется так она называлась. Больше всего, он походил на скоробея.

– Мой брат очень доверяет тебе, Колео. Ты служишь ему долгие столетия, – сказал я, пока мы шли по многочисленным залам замка.

– Несомненно. Ваш великий брат был очень щедр, когда принял меня на службу, магистр Мифарес.

У нас с верным слугой моего старшего брата, издавна были не лучшие отношения. Наверное, это потому что он мне не нравился, как бы это не прозвучало. Своим монструозным видом, будто чуждым даже самой Пустоте. Из-за моего высокого положения, Колео, конечно, вынужден был со мной мириться, ведь он имел статус обычного слуги, пусть и достаточно приблежённого. Но я чувствовал в каждом движении скарабея, что он ненавидит меня той лютой ненавистью, что может быть удовлетворена только с моим развоплощением. И я её постоянно поддерживал, с удовольствием наблюдая за его нелепыми попытками что-то сделать.

Именно поэтому, я скорее маскировал своим презрением ярое отвращение к этому существу.

– Хорошего Вам сбора божественного нектара, магистр Мифарес! -

Существо вновь поклонилось, поддерживая нормы этикета.

– И тебе удачной охоты, навозник.

Колео промолчал, хотя всем своим видом показал своё недовольство. Зубцы заскрежетали, будто с особым наслаждением перемалывали мою мыслеформу, вонзаясь в астральное тело.

Я вышел за ворота замка, спустился по ступеням и всё это время чувствовал на себе злой взгляд слуги Справедливости.

Что за отвратительное существо. Ужасная форма – скарабей. Нужно поговорить с братом, чтобы он поменял свои вкусы на более традиционные, что ли. Существует огромное количество духов, что будут верно служить такому могущественному существу как Справедливость.

Правда, поговаривали, что убийца мог путешествовать между мирами, при помощи своего аватара в Проявленном мире. Я не верил в это, потому что самим Великим Архитектором были заложены законы, на посещение миров его жителями. Духи могли являться к оболочкам, но не могли принимать там телесные формы. Бесплотными тенями мы путешествовали там, скрытые от посторонних глаз. Дышашие воздухом параллельного мира существа не могли попасть в наш мир, потому что их тела не были приспособлены к этому.

Стоя во дворе замка подмира Стрикс, я вдруг почувствовал, как новые проблемы навалились на меня. Признаться, грядущее пробуждение Чёрного Солнца пока волновало куда меньше, чем слова магистра, о моей чрезмерной пристрастии к оболочкам. Ведь в его словах было куда больше смысла, чем я хотел показать…

Но решать эту проблему нужно будет позже, пока следовало выполнить просьбу Справедливости. Тем более, зная Хозяина Пустоты, можно предположить, что его соглядатаи могут сейчас отслеживать мои передвижения. Посещать мир оболочек, либо Проявленный мир, как называли его проживающие в Пустоте духи, было бы сейчас безрассудным делом.

Глава 3. Масочник.

Вернувшись во двор, я нашёл Раттуса там же, где его оставил в прошлый раз. Ваалана уже нигде видно не было. Мой брат бросился выполнять задание магистра, не откладывая его ни на минуту. Или обидевшись в конец на хозяина замка, решил побыстрее покинуть его жилище. Это скорее всего, но, честно говоря, не точно. Разум мечника – как чёрный омут. Обиделся он или нет, однозначно можно только увидев в его руке обнажённый меч.

Мой верный слуга, как и обычно молча взглянул на меня своими глазами, полными печали. Мне представляется, если бы он мог говорить, то я бы услышал что-то вроде, как он устал меня ждать, а местная жара негативно влияет на самочувствие крыс. Вместо этого, я как будто бы его перебил:

– У нас есть цель, мой друг. Ты отвезёшь меня подальше и я отпущу тебя домой.

На это Раттус как я и ожидал ничего не ответил. Лишь как-то совсем уж обречённо отвернул от меня голову и посмотрел куда-то вверх, на стены нависающего замка. Совсем уж по-кошачьи крыса смотрела в одну точку, пока я не устроился на спине, натянув поводья и мы мерно побрели к воротам замка. Их створки распахнулись выпуская нас и я принялся размышлять о своём задании.

Подмир Минги не был мне знаком. Более того, я никогда там не был и даже не знал где он. Но для меня это не было непосильной задачей. Найти вход в подмир эгрегора?! Это лишь задача, интересная по своей сути, но вполне возможная.

На самом деле мой народ относится к числу существ, что ведут скрытный образ жизни и не любят вмешательство в свои дела. Жилища, или даже целые подмиры, скрыты от глаз других духов. Это основа выживания в Пустоте. Тем более подмир Минги.

С давних времён у меня было то, что в мире оболочек могло называться хобби. Я коллекционировал вещи, которые когда-то принадлежали моим братьям. Да, я понимаю, что в некотором роде это могло называться воровством, но это не совсем так. Червячок, гнездящийся где-то глубоко в моём мозгу, когда-то давно подсказал мне, что они могут мне пригодится, когда наступит время.

В любом случае, в прошлое своё пришествие в подмир Стрикс, я имел один немногочисленный и короткий разговор с Минги. Мы тогда поспорили о назначении хизии для самих оболочек. Затворник называл её “вдохновением” и во многом верил, что в исключительных случаях, некоторые представители из этого народа могут создавать интересные произведения искусств и без вмешательства эгрегоров. Конечно, это были весьма простые, можно сказать топорные работы, но они имели небольшую ценность. Я, исключительно желая позлить брата, жарко с ним спорил.

В разгар нашего спора, затворник яро жестикулируя и буквально брызжа пеной изо рта, с моей точки зрения напрасно, ослабил контроль над собой. Весьма не продумано, особенно если имеешь дело с таким любящим братом как я. Немного хизии и с пальца Минги аккуратно снялся перстень, который потом оказался у меня в кармане.

После собрания Круга Шести, Справедливость разослал сообщение всем присутствующим эгрегорам, о пропаже перстня Затворника. Я, конечно, дал ответ, что ничего об этом не знаю.

Как бы то ни было, но драгоценность теперь была у меня, а это давало ряд преимуществ. Одним из них, была возможность найти местоположение таинственного мира Затворника.

– Ты можешь быть свободен, Раттус.

Отправлять Раттуса домой, было достаточно не приятным решением. Ведь не понятно, сколько мне ещё предстояло пройти. Но и использовать своего слугу было не разумно. Я мог подставить себя, ведь существо увидит перстень, которого у меня быть не должно. Хоть Раттус и не умел говорить или как-то выражать свои мысли, в Пустоте найдутся способы разговорить и его…

Мой слуга окинул меня прощальным взглядом, в котором я вновь прочёл тоску, наверное, по своей несравненной боевой форме и вильнув хвостом, припустил по песчаным барханом с ловкостью пустынного жителя.

Пришло время перстня.

Каждый предмет в Пустоте, имеет свою память. Это может быть камень, дерево или вот даже песок. Это обусловлено свойством самого эфира, что принимает разные формы, становясь любым предметом, веществом или прочим. Моя задача была в том, чтобы пробудить эту память.

Я вынул перстень из рюкзака. На мой вкус ничего необычного. Золотая оправа, для заключённого внутрь бюста, изображающего молодого парня-оболочку. Судя по стилю отлитой драгоценности, её можно отнести к античному периоду Проявленного мира.

– Добрый день, Карвилий, – бросил я перстню первое пришедшее на ум имя, которое к тому же было из той эпохи, из которой появилась античная драгоценность. – Пришло время тебе рассказать секреты своего хозяина.

Золотая оправа заиграла на солнце, отражая лучики неприветливого светила мира Стрикс. Я бросил взгляд за спину, где резко контрастируя, громадные грозовые тучи, рождая вспышки голодных молний, поглотили шпиль замка Справедливости. Там, скрытое от посторонних глаз, рождалось Чёрное Солнце – погибель всему живому. Предвестник новых миров и смерти Двуединого мира.

В колдовском спектре моего зрения, перстень никак себя не проявлял. Он был молчалив, словно никаких магических свойств в нём не было. Меня это заинтриговало. Минги носил его для украшения?! Ну-ну.

Мои внутренние запасы хизии были уже на исходе, но мне не требовалось многого. Я усилием мысли направил небольшой поток своих сил в кольцо и с интересом принялся наблюдать.

Напитавшись божественной энергией, кольцо в мгновение ока заполыхало, будто миниатюрное солнце. Прекрасный лик Карвилия исчез, на его месте появился бюст странного существа с большими миндалевидными глазами, тёмными как тень. Длинные остроконечные уши, приоткрытая пасть с двумя рядами мелких и острых зубов. Незнакомая тварь озиралась внутри линзованного стекла, будто осматриваясь, кто призвал её из заточения. В воздухе Пустоты как будто начал витать запах смерти и разложения.

– С пробуждением, мой маленький друг. Меня зовут Мифарес. Я задам тебе несколько вопросов.

Существо в ответ зашипело.

– Я буду тебя звать Карвилием, ты ведь не против?! Так вот, Карвилий, я получу свои ответы в любом случае. Даже если придётся тебя развоплотить. Ты ведь знаешь кто я?

Миндалевидный уродец напрягся, вжав в плечи уши. Забавно это видеть от бюста. Видимо он знал о эгрегорах.

– Тогда я хочу знать, где живёт твой господин. Яви мне его подмир.

Существо всё так же с опаской смотрело на меня, не проронив ни слова. Может он немой?! Весьма возможно. Но как-то же он общался с Минги? Может мыслеречь?! Внутри тёмных как агат глаз моего нового знакомого, виден небольшой огонёк, похожий на разум. Теперь осталось понять, как с ним поговорить, а главное, получить нужную мне информацию.

Перстень с заточённым в него духом, вызывал неподдельный интерес, хотелось раскрыть его предназначение, но прежде всего было задание. Я изменил своё колдовское зрение на способное различать ауру духов и предметов.

Карвилий, впрочем, как и многие известные мне духи, окрасился в тёмно-серый цвет.

– Давай начнём заново. Ты знаешь, кто твой хозяин?

По ауре существа прошла мелкая рябь. Однозначно он знает Минги. И боится его. Значит выбранный мной способ поговорить с ним может сработать. Эх, мне бы побольше времени и я смог бы более детально изучить перстень и открыть его секреты.

– Отлично. Ты знаешь, как попасть в его дом?

Ничего не происходит. Аура осталась прежней. Может, Карвилий не в курсе, что такое дом?! Или он не знает, как его найти. Не важно. Загадочный узник перстня мне не поможет, ну да ладно. Сделаю всё сам.

Раз Карвилий не может мне быть полезным, то оставалось раскрыть память самого предмета.

Я вернул себе обычное зрение. Теперь перстень прекратил светиться и у меня в руке отныне покоилась самая обычная драгоценность. Вернулся даже прежний облик привлекательного молодого человека. Безмятежный бюст, оправленный золотом и горным хрусталём.

Память предмета пробудилась сразу, как только я мысленно её призвал. Для удобства я разделил её на события, которые предстали передо мной в виде длинной цепочке событий. Отдельным и самым большим, был временной кусок, в течение которого я владел предметом. Память перстня была по времени ограниченной, словно это память оболочки и постепенно угасала.

Но тюрьма Карвилия ещё достаточно чётко помнила Минги.

Чем больше я обращал внимание на картины прошлого, тем чаще я видел своего брата. Его чуть размытый образ как призрак возникал над драгоценностью, когда я открывал разные временные периоды. Я хотел посмотреть как был создан перстень и что было ещё более интересно, как был заточён в него дух Карвилия, но вовремя осёкся, вспомнив про задание. Да, в начале дело, потом собственный интерес.

Минги чаще всего использовал перстень, находясь внутри какой-то комнаты, чьи стены я не был в силах рассмотреть. Они исчезали из памяти предмета, постепенно стираясь. Но иногда на заднем фоне мелькали подрагивающие силуэты статуй, отдельные рамы картин или полки, заваленные книгами. Деталей я не мог рассмотреть.

Что ж, теперь я могу найти это место.

Время и расстояние, понятия весьма относительные для Пустоты. События, что должны произойти в будущем, уже давно произошли, а прошлое ещё не наступило. В мире духов своё течение времени, но эгрегоры схожи в своём ощущении времени с оболочками. Для нас – оно непрерывная река, что течёт из одной точки в другую.

Расстояние вообще не имеет смысла. Я мог в мгновение ока перенестись из одного края вселенной в другой. Посредством кротовых нор, или червоточин, кому какое название ближе.

Для поиска подмира Минги, мне нужно связать сам предмет с тем местом, которое он помнил. Комната, в которой был Минги. Я вывел её из своей памяти, подмечая все небольшие детали, что запомнил предмет. Вышло весьма не густо.

Затворник что-то говорит, но я не слышу слов, да они мне и не интересны. Пришло время проявить свою изобретательность. Я наполняю комнату предметами, создавая из размытых деталей интерьера, целые готовые куски. Невидимое пространство, заставляют книжные шкафы. На их полках появляются фолианты, с потёртыми, пожелтевшими от времени страницами. На стенах из ниоткуда возникают картины, изображающие неведомые пейзажи или диковинных даже для жителя Пустоты существ.

Здесь стоит статуя обнажённого оболочки, замахивающегося круглым диском. Его тело было словно готово чтобы выпрямиться, запуская свой снаряд.

Постепенно из полупрозрачного марева, проступили стены и детали интерьера кабинета Минги. Перстень так и покоился в моей руке. Сам Затворник склонился над ним. Было видно, что он шепчет какие-то заклятья, но слов всё равно не разобрать.

– А говоришь не знаешь, Карвилий.

Я усмехнулся, весьма довольный собой. Вот так вот буквально с нуля и при ограниченном запасе хизии, воссоздать помещение, в котором ни разу до этого не был, это свидетельствовало о большом таланте. Теперь мне необходимо накинуть на кабинет моего брата своеобразный аркан, чтобы определить червоточину, через которую нужно пройти.

Я раскинул руки, представляя в них самую обычную веревку. Податливый эфир буквально из воздуха создал нужный мне предмет. Мой внутренний счётчик хизии, отчаянно вопил – силы на исходе.

Из своего опыта работы с оболочками, я представлял что это похоже на чувство голода. Эгрегоры не нуждались в пище, подобно обитателям Проявленного мира. Хизия – это наш источник жизненной энергии и невероятной силы. Но на неё пока нет времени. Нужно закончить работу и найти подмир ещё одного брата.

В центре кабинета Минги стоял массивный пюпитр, вырезанный из кости неведомого мне существа. На нём лежала раскрытая книга гигантского размера. Я ступил с песка, в призрачную комнату, возникшую из воспоминаний Карвилия и моего мастерства, чтобы рассмотреть что там было.

Страницы манускрипта были не менее метра в высоту и около полуметра в ширину. Справа было изображение какого-то существа. Я с интересом взглянул на него.

С одной стороны, мне показалось, что его изображение это некая карикатура. Диковинные рога обрамляли то ли нарост, то ли корону. Лапы-руки воздеты к небу. Пальцы оканчиваются длинными когтями. Оскал, похожий на угрожающую улыбку, явил множество острых зубов. Но с другой стороны вид существа был мне смутно знаком, будто я его знаю.

Левая страница была посвящена сказочному городу, что располагался в несколько уровней. Над многочисленными постройками, виднелись шпили башен, соединёнными стенами из красного крипича.

Небесное Царство, это наверняка оно. Какой-то нелепый, но от этого только более прекрасный набросок. Будто автор хотел изобразить обитель Великого Архитектора, но обычными красками он не мог этого сделать.

В самом низу лежал оторванный кусочек самого обычного листа бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено: “MS A 148”. Что это? Каталожный номер?

И всё-таки, какая великолепная работа! Конечно не без примитивизма в своих рисунках, но они смотрелись на страницах книги достаточно сочно и привлекательно. Я слышал, что Справедливость как-то поручал Минги какую-то важную работу с какой-то важной книгой, но её саму я видел впервые. Эх, если бы я мог потом узнать о ней у самого творца! Хотя, по моему замыслу, Затворник не должен был узнать о моём присутствии.

Налюбовавшись работой своего брата, я обвязал ножку пюпитра одним концом верёвки, второй обвязал вокруг своей левой руки. После этого я вновь ступил на песок. Как только я это сделал, верёвка перестала связывать пюпитр и мою руку. Теперь она вела куда-то в пустыню, аккуратно огибая неровные барханы.

То что происходит сейчас сложно представить жителю Проявленного мира. Веревка соединяла теперь не только меня и пюпитр в кабинете Минги, а проходило через всю Пустоту. По факту она была привязана мной во времени создания загадочного фолианта Затворником и тянулась в настоящее время.

Ещё раз пожалев, что рано отпустил Раттуса домой, я поплёлся по песку. Но к моему счастью и равно как и к изумлению, идти не пришлось далеко. Едва я обогнул очередной бархан с правой стороны, как увидел свою веревку торчащую прямо из земли. Вот она – червоточина подмира Минги! Но почему она в подмире Стрикс?! Загадка.

Я присел на колени, растянул рукой край червоточины, как и ранее по того. На меня смотрела бездна. Чёрная яма без малейшего просвета.

Я прыгнул, практически не опасаясь того, куда могу упасть. Наверняка мой брат делал так много раз да меня. Лететь не пришлось долго. Я будто спрыгнул в подвал с первого этажа дома. Словно подтверждая это, внизу было не типично для перехода темно.

В отличие от перехода в подмир Справедливости, здесь не было большого количества энергий, что буквально фонтаном врывались в обитель магистра. Ну и не удивительно, ведь в отличие от дома Минги, он был буквально сосредоточием всей Пустоты.

Но здесь я чувствовал себя будто внутри большой могилы.

Щёлкнув пальцами, я вызвал небольшой огонёк, чтобы можно было разобрать где я и главное, куда мне идти. Над моей правой рукой, сложенной в кулак, заплясал яркий огонь будто факел.

Удивительная червоточина. Здесь не слышно даже голосов, что нашёптывали при переходах между подмирами.

Было похоже, что я оказался в пещере. Неровное пламя выхватило из темноты необработанные каменные стены. Шаги гулко разносились внутри каверны. Где-то впереди еле слышно капала вода.

Затворник куда лучше спрятал свой подмир, нежели любой из нас. Он каким-то образом смог полностью его скрыть, не допустив даже проникновение энергий извне. В этом случае его не найти самому магистру Справедливости!

Теперь понятно, почему магистр поручил найти брата именно мне. Он знал о моей жажде познаний и не стандартном даже для эгрегора мышлении.

Мой недолгий спуск по неровным камням – и вот уже впереди замаячил небольшой огонёк. По-видимому выход. Надев перстень на безымянный палец левой руки, я как можно аккуратнее продолжил свой путь, выбирая перед каждым шагом куда наступить. Пол пещеры-червоточины шёл под углом вниз, ноги прямо норовили зацепиться за какой-нибудь заступ и уронить меня на камни. Перспектива расквасить нос, да ещё и кубарем свалиться в темноту меня не прельщала.

В этом месте, пожалуй, я вновь возьму паузу и поясню. Да, ежели я упаду, то вполне себе как и оболочка, могу поранить свою мыслеформу. Тут дело состояло в удивительной особенности Пустоты и её многообразия. В отличие от мира ранее упомянутых оболочек, в обиталище духов каждый подмир или его часть, был особенным. В большинстве астральные тела принимали вполне себе твёрдую основу. К примеру наша охота с Вааланом, когда его клеймор разил плоть Звёздных червей. В них действовали свои физические законы, которые могли отличаться от привычных в Проявленном мире или даже обратными им. Но в меньшенстве иных подмиров, мы принимали бестелесную форму.

Такой важной особенностью обладали духи и Пустота, в которой мы обитаем.

Чем ближе я становился к источнику света, тем сильнее в моих ушах звучал стук воды. Будто это не капля падала в уже собравшуюся лужу, а молот со звоном ударял по наковальне.

Звук сводил с ума. Я чувствовал, как разум буквально раскалывается. Астральное тело стало ватным, движения замедлились, будто я пытался пройти сквозь кисель.

Магия. Какое-то охранное заклятье. А сил-то почти нет ему противостоять.

Я попробовал перейти на колдовское зрение, но ничего не произошло. Взгляд заволокла пелена, как если бы я шёл через клубы пара. Отдалённый источник света стал ближе, но теперь он будто плясал передо мной или это я качался в безумном трансе. Волшебный рюкзак, что носил я на спине, тянул меня вниз как бетонная плита, хотя многочисленные предметы, спрятанные в нём не имели веса.

Стараясь сильно не удариться, я медленно сполз по стене на холодный камень. Обидно быть развоплощённым каким-то охранным заклинанием, хоть и созданным эгрегором. Я же не простейший дух какой-нибудь.

Я медленно открыл успевшие слипнуться глаза. Неожиданно, но взгляд был ясным, хотя прежние удары молота сводили разум с ума. Я постарался оглядеть стену, не знаю сам, что ища.

Всё тот же грубый камень. В правой руке так же горел огонь и я провёл ей вдоль стены. Опять ничего. В отчаянии, я отмахнулся, не метя куда-то прицельно. И тут краем глаза отметил, что единственный источник света в пещере, тот что я видел и посчитал за выход, чуть дёрнулся будто отпрыгивая. Так значит это дух!

Вот и охранное заклинание! Вернее охранник.

Собрав все остатки воли в кулак, я медленно приподнялся, хватаясь руками за стену. Ярость приглушила мою боль. Стараясь не смотреть на существо, я собрался для всего лишь одного удара, резко выкинув правую руку.

Бил я наотмашь, даже не представляя куда попаду или по кому. Передо мной могла быть стена или чего похуже, но я почувствовал что попал по чему-то мягкому.

Незнакомец с шумом упал и в ту же секунду я ощутил как его заклятье улетучилось. Ещё не совсем понимая, что происходит, я посмотрел туда, где предположительно должен был лежать мой противник. На меня уставились немигающие, светящиеся жёлтым светом глаза.

За миг до того, как существо припустило, я успел рассмотреть что оно было маленького роста. На голову накинута мешковина, в котором вырезаны отверстия под два глаза, которые как раз и светились дьявольским светом. Других подробностей рассмотреть не удалось, карлик скрылся в темноте, не издавая ни звука.

Вот так сюрприз! А ведь Затворник и вправду хорош. Существо, что сейчас получило от меня небольшую взбучку, было ни кем иным, как масочником. Духом, что питался страхом детей оболочек, приходя к ним в снах. Если он смог такого уродца поставить сторожить вход в свой подмир, то какие сюрпризы ждут меня на месте?!

– Пожалуй, Карвилий, нас ждут интересные дела!

Перстень тактично промолчал.

Остаток моего пути ничего интересного не происходило. Я всё также продолжил путь в каверне, спускаясь куда-то в неизвестность, всё ниже и ниже. Звук падающей капли исчез, впрочем и сам источник воды мне не попадался. Наверное, масочник использовал всё это, чтобы замаскировать своё заклинание. Если бы он использовал свою силу открыто, то я начал бы сопротивление сразу. А так наглец сумел меня почти сломить. Впредь надо быть осторожнее.

За обидными для себя мыслями о собственной беспечности, меня застал громкий металлический скрежет и последовавший после хлопок, будто кто-то резко закрыл давно несмазанную дверь. В эту секунду верёвка, привязанная к кольцу натянулась.

Чертыхнувшись, я бросился быстрее вниз, несколько раз больно ударив ноги о камни. Мой спуск быстро закончился, плавно перейдя в коридор метра в два диаметром. Бежать здесь было легко. Относительно ровный пол, показался благодатью и я быстро преодолел остаток пути, упёршись в самую обычную деревянную дверь.

В неё входила моя верёвка! Вот он, путь в подмир Минги.

Осмотрев новое препятствие, я ничего примечательного не нашёл. Лишь на уровне, где у нормальной двери должна быть замочная скважина, было небольшое округлое углубление.

Может нужно постучать и масочник, а это бьюсь об заклад был этот негодник, откроет мне дверь?

Как и следовало ожидать, существо, даже если что-то слышало, отворять дверь мне не спешило. Нужно как-то самому. Может огненный шар? Конечно нет. Деревянным моё препятствие лишь казалось. Наверняка оно магическое и сжечь или сломать его не получится. Придётся играть по правилам Минги.