Её величество

«Наверное, не всем дается, – возражала я. – Все – мужчины и женщины – мечтают о великой любви, но не каждый на нее способен и не всякий стремится эту мечту осуществить в своей семье».

«Не понимать что такое нежность, бережное отношение друг к другу – это как не радоваться весеннему цветению, не восхищаться прелестными запахами. Нежность – сердцевина любовных отношений, когда перевиваются и сплетаются, как лианы, не только тела, но, главное, души. Нежность возвышает людей, приводит к состоянию просветления. И тогда любовь из временного пласта переходит в вечность. Что-то похожее сказал знаменитый театральный режиссер Виктюк».

«Ну и память!»

«Я запомнила его слова, потому что они легли мне на душу».

«Я редко заучиваю стихотворения полностью. Обычно выбираю отдельные строки, потрясшие меня».

«Я тоже».

Эмма вздохнула и продолжила:

«У Феди ни нежности, ни безумия любви. Так… похоть…без затей. Для меня всегда была важна духовная любовь близкого мне человека, а у него на первом месте примитивное плотское желание. И на втором, и на третьем тоже. Не замечая внутренней красоты людей, он сам себе сокращает особое светлое сакральное пространство любви. Он беден душой, его жалко. У таких только слова, слова, но нет чувств. Я Феде как-то сказала, чуть подправив Шекспира: «Поверни глаза зрачками внутрь» себя. Не понял. Только плохо от такого человека не ему самому – он не чувствует своей ущербности, – а тому, кто его полюбит. Мерилом основных понятий в моей жизни было отношение к семье. Для меня жить – значит любить, верить, стремиться к чему-то важному, высокому. И вот словно в насмешку над самым ценным во мне – я несчастлива. Это, по меньшей мере, жестоко. Чем я мужа отпугнула? Ты знаешь, Инна, Федя, по сути дела, в любви мне не признавался, как-то всё само собой случилось».

«В чем признаваться? Тут твой муж абсолютно честен. Он только себя любит и всё себе полезное и выгодное. Любящие прорастают друг в друга, сливаются воедино. А твой Федька не прорастал. Он вообще без корней. Он даже своим детям не сочувствует, не жалеет их, не заботится. И это совсем как-то не по-людски. Видно, не всем хватает душевных ресурсов полюбить еще кого-нибудь, кроме своей персоны. Знавала я таких, которые в пьяном виде у своих детей последнее отбирали», – отвечала я ей.

– То пьянчуги… Федор, наверное, не отбирал, – засомневалась Жанна.

– Ты прослушала. Он в начале перестройки, когда семье было особенно туго, отдавал деньги любовнице! – вскипела Аня.

– Он, наверное, не задумывался над тем, что делал.

– Не задумывался! Дитя пятилетнее. У любого человека есть философия собственной жизни.

– Иногда надо помочь человеку осознать свои желания, свое поведение.

– Чтобы понять себя, надо в ком-то отразиться. А Федор признавал только свои желания. Это Эмма, даже узнав о похождениях мужа, продолжала волноваться за него. Он унижал ее, уничтожал, а она стремилась доказать ему, что лучше всех этих его… А он уяснил это себе на пользу, в том смысле, что жена не оставит детей без куска хлеба, вывернется из себя, но заработает. Вот так живут люди рядом, а радуются совершенно разному, – продолжала горячиться Аня. – Боже мой! До чего же может дойти эгоистичный человек! Больнее всего то, что Федор непьющий, казалось бы, здравомыслящий. Враг, отбирая добычу, несет ее своим детям. А он, воруя у своей семьи, выполнял прихоти хитрой любовницы. У своих детей крал! Ну, если бы с более бедным человеком делился, но ведь нет… Оставлять семью в трудное время без поддержки… обрекать на выживание… Это нонсенс. Родительское чувство обычно сильнее всех прочих.

– У настоящих мужчин и женщин, – уточнила Инна.

– Любовь к детям – это всегда в большей степени жертвоприношение, а Федор на него не был способен. Почему в нем перевешивала подлость и жестокость? Я не отслеживала его причины, но мои мысли отсылают меня в его детство. А может, любовь и эгоизм никогда в одном сердце не уживаются?.. Ужас! Он же хуже фрица. Митридат чертов, – изумилась Аня. До нее самой только что дошел смысл ею же сказанного. – До чего же я так могу додуматься? Кошмар. Ой, не надо…

– Чувствую восхитительное облегчение, когда меня понимают, – серьезно сказала Инна и тут же насмешливо подзадорила Аню:

– Вся наша жизнь – непрерывная цепь собственных «великих» открытий?

– Нет, ты представляешь, Федька влюбился, и ребенок любовницы для него уже родной, а свои – забыты! Они стали чужими?! Но они же его плоть и кровь. Я могла бы понять, если бы он всех любил. Почему не заботился о своих? Не прирос сердцем или это не имеет значение? Имеет! У меня в голове такое поведение не укладывается. Страсть всё затмевает? Это свойственно только мужчинам? Как Федор и Борис в этом схожи, хотя разнятся социальным положением: один из бедной, а другой из богатой семьи.

– Борис из жадности не платил на сына алименты, – не согласилась Аня.

– Можно подумать, что Федька для семьи не жадный! – фыркнула Инна.

– Тосклива и безрадостна жизнь Эммы при таком муже, – вздохнула Аня. – Мучилась, а от сердца не могла оторвать. Вот она, приговоренная к смерти любовь!

– Значит, все еще не разлюбила, хотя трудно любить и не уважать. Наверное, было в нем что-то, – неуверенно предположила Жанна.

– В ней.

– За что любила? Вот ведь загадка природы.

– И пик этого чуда – нереальность.

– «Самое страшное злодеяние – задушить любовь», – писал Пруст.

«Девчонки с полуслова понимают друг друга, – подумала Лена. – Но какое это занудство сидеть в компании двух школьных педагогов!» (Себя Лена воспринимает в большей степени инженером?)

«А что по поводу любви может сказать выстраданная мудрость Лены? – задала себе вопрос Жанна. – А Инка, при всех ее закидонах, абсолютно честна и с собой, и с окружающими. Говорит не то, что от нее ожидают, а то, что сама считает истинным. Не ломает комедию».

– Эммину судьбу решила их с Федькой случайная встреча на танцах в Доме офицеров, где мы с девчонками любили «зажигать». Не все знакомятся в библиотеках. Похоже, эта встреча была предопределена. Только увидела его – и будто всё в ее жизни решилось. Ах, да! Она почувствовала, что в этом человеке, есть что-то, без чего она дальше не сможет жить. Ее точно заклинило на максимуме любви, и этот накал не снижался много лет. Как важен счастливый случай в жизни человека! – начала заводиться Инна. – Но не предугадать, как из миллионов вариантов в бесконечном лоне возможностей рука судьбы выуживает для нас ту одну, единственную, которая и свершается. Наверное, часто случается так, что вездесущая причинно-следственная связь событий, застигнутая врасплох, внезапно нарушается и удачная судьба человека непредсказуемо летит в тартарары.

Занесла Эмму нелегкая на те самые танцы! Злой, насмешливый рок подкараулил ее там, чтобы поиздеваться над ней, по каким-то только ему известным соображениям. А может, Эмминому знакомству предшествовала череда заранее обдуманных кем-то событий? Кто знает, как Он обделывает свои делишки? Кто бы меня вразумил: как и зачем пересеклись пути-дороги Эммы и Федора в том приснопамятном году, каким ловким манером свела их пакостливая судьба и каковы были тому побудительные мотивы? – продолжила возмущаться Инна.

– Я уже объясняла: их встреча – сложная игра случайностей и закономерностей. Как же иначе!

– Черт бы побрал этого Федьку с его эгоистичным душевным онанизмом! Может, сам Бог повелел Эмме воспользоваться Его «благосклонностью»? – насмешливо прокомментировала Инна мнение Жанны.

Жанна промолчала. Вопрос повис в воздухе. Нервные пальцы Лены опять заплясали на плече Инны, выбивая мелкую жесткую барабанную дробь.

«Лучше бы голос повысила», – раздраженно подумала Инна, отстраняясь от настойчивого «музыкального» ритма подруги.

«Какие у Лены сверхдлинные и невероятно подвижные пальцы! Ими бы на пианино играть», – отметила про себя Жанна.

– Как все сложно! Невыносимо тягостно чувство отверженности… Эмме бы мужа с могучей нравственной привлекательностью, чтобы любовь и общение на равных. Чтобы встряхнул, в душе радостный фурор произвел, – сочувственно выразила запоздалое желание Жанна. – Чтобы стала она для него центром Вселенной, а он для нее.

– Всем бы нам… припасть к сильному плечу, – чуть осипшим от волнения голосом выдавила из себя Аня. – Люблю сказки. А вокруг грязный подлый неуютный мир.

– Обобщаешь. От единичного к общему? – усмехнулась Лена. – Мир сложный, но не такой уж и гадкий.

– Посмотри на женщин, сотрудников своего факультета. Много среди них счастливых? Я знаю только троих. А остальные?.. – В голосе Инны было столько искренней скорби!

– В сказках царь с царицей всегда рядком сидели. Уважение было, – мечтательно сказала Аня.

– Как незатейливо! – артистично застонала Инна.

Женщины дружно рассмеялись.

– Как сотворить людей, которые не причиняли бы друг другу зла? Ведь у одного душа – алмаз, а у другого она как эфирная ткань. И когда нечем заслониться от проблем и переживаний, ее можно легко повредить. А потом шизофрения или еще чего похуже, – вздохнула Аня.

– Господь Бог этого не сумел, – грустно усмехнулась Инна.

– …В жизни многое направляется любовью и терпением, а не сексом, – заметила Жанна.

– Мужчинам в подтверждении нашей к ним любви нужно видеть наши страдания, – сказала Аня и поперхнулась смущением, испугавшись, что подруги неправильно поймут ее тезис.

– Какая глупость! – возразила Жанна.

– Не скажи.

– Любовь! Я давно не верю в подобный вздор, – насмешливо вставила свою реплику Инна.

– Почему мужчины не могут общаться с женщинами на духовном уровне: уважать, обожать, преклоняться? Они так устроены? – с нажимом спросила Аня.

– Могут. – Это Лена промолвила. А подумала она о другом: «Почему женщины часто говорят о грустном? Мало в жизни видели легкого и радостного? Кому не повезло в браке, как правило, живо интересуются семейными неурядицами подруг. Сопереживают? Но Жанна относит себя к разряду счастливых. А на самом деле? Чем обусловлена жестокость жизненных обстоятельств Эммы? В пересказе Инны ее жизнь выглядит сплошным кошмаром… Вот и я не осталась в стороне, впряглась в тему, тем более что настроение весьма к тому располагает. К сожалению, счастливый брак – безусловно, редкий феномен».

– …Нам бы снизить стартовый этический накал беседы, – пошутила Инна. А может, и серьезно сказала. Кто ее разберет?

– …Лиля в любых обстоятельствах умеет быть счастливой. Она – неисчерпаемый источник оптимизма и положительной энергии. Золотой характер. По поводу второго замужества она шутила: «Не утвердил Господь там, наверху, мой второй брак, хотя у меня уже двое детей было, вот и пошла замуж в третий раз. Думала, теперь уж точно наступит моя эра, моя эпоха. Бог любит троицу». Слышите? Не у нас, у меня двое детей, сказала. Понимаете, о чем это говорит? Мне подруги писали, что Лилин неродной сын воспринял ее характер и даже стал чем-то лицом на нее похож. Здорово! Вот она, сила любви, в действии. А еще Лиля говорила, что бывших мужей не бывает. И если кому-то из них будет плохо, она всегда чем может поможет. Лена, а ты как считаешь? – сказала Аня.

– Выручить могла бы, но постоянно тянуть на себе лямку чьей-то глупой несостоятельности – увольте! – строго рассудила Лена.

«Лена замуж не пошла, потому что поняла, что никто никогда не сможет заменить ей Андрея», – подумала Инна.

– Лиля доверчивая или неразборчивая? – спросила Жанна.

– Не везло ей. Тебе не понять Лилиного горького оптимизма. Долго она отходила от предательства второго мужа. Работой излечивалась. Но говорила мне: «Сейчас пустота, вакуум внутри меня. Только я не стану плакать, что любовь кончилась, буду помнить, что она была. Я имела счастье, и его мне хватит до конца жизни». А я пошутила: «Лилька, как ты много понимаешь! Ты такая мудрая. Ты сама себя не боишься?»

Это тебе, Жанна, грех жаловаться на жизнь. О такой удаче, как твой Николай, только мечтать можно. А Эмме и Лиле, давай уж будем говорить откровенно, достались далеко не идеальные субъекты. Лиле – алкаш, любимой шуткой которого были слова: «Только собаки едят чебуреки без рюмки», Эмме – вызывающе надменный избалованный индюк. У Федьки только две вещи в постоянной боевой готовности: любым способом защитить себя и желание другой женщины. Если не сказать жестче… про «корень жизни».

– Аня, по-твоему получается, чтобы проникнуться несчастьем другого человека надо обязательно самому испытать такое же горе и отчаяние? А так, умом, не дойдет? – взроптала Жанна.

– …У Федьки в жилах течет кобелиная кровь. Вот и пришлось Эмме распроститься с мечтами.

– Я давно поняла, что к реальной жизни мечты не имеют никакого отношения. Чего Федору не хватает?

– Хорошей эпитафии их браку, – зло ответила Инна Ане.

«Жестокая, злая оценка. Слова доброго о Федоре не сказали. Утонули в горючих слезах сочувствия подруге. Кругом виноват! А вдруг он только внешне легковесный и бесшабашный? Если бы… Не могу понять, что все-таки в Федоре не так… Шквал взволнованной болтовни так и не прояснил мне его характер. Не хотелось бы становиться слушателем неделикатных… и омерзительных подробностей. От их «разнообразия» на меня то меланхолия накатывает, то клокочущий хаос в душе нарастает», – молча раздражается Лена.

– Продолжай бесцеремонно костерить Федора. Даю отмашку, – «милостиво» позволила Жанна.

– Так и никак иначе? – удивилась Инна.

– Заслужил. Наказание ему еще ждет своего часа. Оно лишит его ничем не омраченного жизнелюбия, – с апломбом заявила Жанна, будто сама собиралась его назначить или даже исполнить.

– Жди, – хмыкнула Инна. – «Тому судья лишь Бог и Совесть?»

– Если бы. Ждать, когда в Федоре возобладает разум и совесть? – сердито забурчала Аня. – Для Эммы теперь любовь – символ унижения. А она должна соединять людей без боли. Иначе какой в ней смысл? Любовь должна торжествовать!

– Опять «должна»! Тошнит от твоего толстовского проповедничества! – разозлилась на Аню Инна. – Толстой часто говорил одно, а делал совсем другое. Очень противоречивой фигурой был.

– Но жене не изменял.

– В семье приходится многим жертвовать, – менторским тоном заявила Жанна.

– Эксклюзивное заявление! А если вся семейная жизнь – жертва? Что остается такой женщине? Вечное пессимистическое моцартовское счастье? – вспылила Инна.

– Жизнь любящих такая счастливая и такая… безысходная, – вздохнула Аня непонятно по какому поводу.

– Счастливая?

Почувствовав, что Инна собирается вступить с ней в дискуссию, Аня тихонько вскрикнула: «Ой, не начинай» и быстро отвернулась к стене.

«Лена, как всегда, загадочно молчаливая. Могла бы высказаться. Будто игнорирует нас. Тема не приглянулась? Можно подумать, полна собственной значимости. Какова природа ее неразговорчивости? Молчание бывает более сокрушительным, чем самые гадкие слова. Она считает, что бессловесность более выигрышна? Лена существует как бы отдельно от нас, в другом мире? – перебирает варианты Аня. – Она просто дремлет полусидя, прислонившись к стене. Вон головой совсем поникла».

– Какое уж тут счастье, если кто-то в семье пьет, бьет или гуляет, не помогает в тяжелую критическую минуту. Да если еще делает это злонамеренно. Ха! Мазл… вейз… Полное счастье! Ладно бы только по молодости колобродили, а то ведь всю жизнь… Нечего выгораживать подонков! – Конечно же, это Иннин барабан заглушил грустную музыку дуэта флейт Жанны и Ани.

– Если в семье кто-то болеет, и то легче. Знаешь, что все силы отдаешь на доброе дело – спасение близкого тебе человека. Это созидание. А тут женщины растрачивают себя на борьбу со снедающей их глубокой, сверлящей ревностью или непроизводительно воюют с глупостью мужей, их тягой к алкоголю, и тогда жизнь для тех, кто любит, превращается в пытку. И какой глупец сказал, что ревность придает остроту отношениям? «Одним лишь взором ревность убивает», – тихо и раздумчиво изложила Аня свои печальные мысли.

– Могу добавить еще один стебелек в букет твоих высказываний. Муж Лили хоть между запоями был ласковым и заботливым. Во сне часто горько плакал, переживая свою слабость. А Федька всегда один и тот же: эгоист и форменный гад. До чего можно докатиться, если не чувствовать рамок! Все в родословной Федора и по мужской, и по женской линии с какими-то вывихами. Где была Эммина бдительность? – пожала плечами Инна.

– Не все, через одного, – возразила Аня.

«Кирина квартира – братская могила безвозвратно погибших женских сердец»? – подумала Лена.

Жанна с Аней опять склонили головы друг к дружке.

– …Ревность – побочный продукт любви.

– Она – зависть к более красивому и успешному?

– Уходят к другой не потому, что та более совершенная, часто даже наоборот.

– Изнуряющую ревность Эммы я понимаю прежде всего как обиду на себя, за то, что не разглядела этого подонка.

– Ревнует себя к себе? Это что-то новенькое в психологической практике. Причина ревности в голове ревнующего? Без объекта? Что за ерунда?

– Мне нравился один мужчина. И вдруг я увидела рядом с ним женщину. И хотя в ее взгляде был грустный отказ от надежды, я почувствовала постыдный укол ревности. Значит, я очень ревнивая, – решила я. – Это Аня смущенно поделилась своим небогатым опытом.

– Ревность, по-моему, – это прежде всего обида на любимого за то, что не ценит, не хочет понять.

– В любом случае приятного от нее мало. Много бед у женщин возникает оттого, что мужчины даже ради близких людей не хотят ограничивать свои порочные желания. Желать любви и уметь ее дарить – разные понятия. Эгоисты они! – в который раз нервно подчеркнула Аня.

– Уперлась в стену рогом.

«Очень свежее заявление! – усмехнулась Лена. – Девчонки отожествляют себя с Эммой, поэтому их реакции так эмоциональны. Но ведь не секрет, что память на чужие беды коротка и не так остра. И это спасает».

– Когда Эмма первый раз заболела – между прочим, по вине мужа, – тот сразу старших детей к ее бабушке отвез, а младшего на круглосуточное проживание оформил. Освободил себя от забот. Даже в выходные дни из детсада не забирал. А жене ничего не сказал, чтобы не упрекала. Эмма так не поступила бы, она всегда старалась пораньше собрать всех детей в семью, – сердито доложилась Аня.

– Я внучку недавно замуж выдала, а она, бедная, через месяц ногу сломала. Я примчалась к ним, хотела больную к себе увезти, а зять удивился, даже вроде как обиделся и сказал твердо: «Мы – семья, и я должен за женой ухаживать». Я чуть не расплакалась от счастья, – с гордостью поделилась Жанна своей радостью.

– Завидую, – созналась Инна.

– Да уж, грехов Федьке водой не смыть, – заметила Аня.

– И ацетоном тоже, – насмешливо подтвердила Инна. – Права Марго в том, что не выходила замуж. Ее история кажется мне поучительной. Она тоже коллекционировала мужчин.

Жанна только неопределенно пожала плечами. Таков был ее безмолвный ответ.

– Марго мужа достойного искала, а Федор, имея жену, бегал налево, – отметила разницу в целях Аня.

– Откуда такая информация? Ты же не входила в ее близкий круг? – удивилась Жанна. Но ответа не получила.

– А еще женщины мстят загулявшим мужьям, – сказала Аня.

– А Федьке какое оправдание придумаешь? – усмехнулась Инна и почему-то вспомнила встречу однокурсников пятилетней давности. «Игорек не смотрелся рядом с сильно постаревшей женой. Иван старательно доказывал, что друзья в его жизни на первом месте, а сам не спускал с колен внучонка. Александр сидел задумчивый, будто сравнивал и оценивал свои прожитые годы с судьбами остальных. И только толстяк Николай, профессор-атомщик, лучился юмором и довольством».

«Прекрасное настроение у девчонок будет завтра. Особая атмосфера праздника не позволит им ныть. А сегодня нет недостатка в пессимистических высказываниях. Они, похоже, не угомонятся, пока не счистят с себя накипь грусти и не снимут с души старую растрескавшуюся кору бед и печалей.

Помнится, в школе на выпускном вечере все пели, плясали, хохотали до упаду. А сколько было открытых улыбок и радостных надежд на заключительном студенческом балу! Молоды были. Смеха и песен на завтрашней встрече будет предостаточно, но они, наверное, окажутся с легким привкусом грустинки. Возраст, жизненный опыт. Это уже не будет состязание в положительном тщеславии. Даже те, которые молодыми блистали жизнерадостным юмором, с годами зачастую становятся ироничными циниками. Интересно, многие ли наши «седовласые мальчишки» до сих пор сохранили юношеский задор? Ну, если только те счастливчики, которых не била жизнь, которые легко по ней прошли. Думаю, девчонки будут хлопотать и привычно ободрять мальчишек», – размышляла Лена под аккомпанемент долетавших до нее разрозненных сумбурных высказываний подруг.

11

– …И все же без достойного мужского обрамления даже красавица не смотрится. Мне приходилось наблюдать прекрасных женщин с «серенькими» мужчинами. Лучше бы их рядом с ними не было! – категорично высказалась Инна.

– Лишь бы человек был хороший, – не менее определенно возразила Жанна.

– Я пришла к выводу, что женщины любят ни за что, а мужчины за красоту, – осторожно предположила некоторое время молчавшая Аня.

– За красоту? Чувство красоты – это чувство соразмерности во всем, в том числе и в любви. И ты его приписываешь мужчинам? – удивилась Инна.

– У Федора, наверно, его вовсе не было, – ответила Аня.

– Не стану возражать, – быстро согласилась с ней Инна. – Красота современной женщины в ее уверенности и самостоятельности.

– У меня есть подруга. Некрасивая, но полная жизненной силы, – поделилась Аня. – Она любит и уважает себя!

– Так, чтобы и кофе в постель? – рассмеялась Жанна.

– Глупый фетиш. Кофе пить с сонной немытой физиономией? Надо же побывать в ванной комнате, зубы почистить – как всегда впрямую восприняла слова подруги Аня.

– Красоту не любят, ей злобно завидуют те, кому она не досталась. По моим наблюдениям мужья нечасто гордятся красивыми женами, в основном ревнуют их и жестоко гнобят, – сердито высказалась Инна.

– Точное попадание в образ! Ох уж эта мне удручающая банальность зла! Не в красоте счастье, а в уме и хитрости, – заметила Жанна.

– Получается, Федор мстит Эмме за ее красоту и обаяние унижением, потому что она усугубляет его чувство неполноценности? Надо же додуматься до такого! Нельзя допускать попрания красоты и достоинства! Это аморально.

– И давно тебя посетила эта великая мысль? О темные разрушительные страсти! – принялась насмешничать Инна над серьезностью Ани. – И к красоте, и к жизни подлой и гадкой мы привыкаем, потому и не ценим. Мы ежедневно пробегаем мимо чудной природы, не замечая ее. А разве мы ее не любим? Некогда нам любоваться. Так и Федька возле жены-красавицы ходит как около обычного предмета обихода.

– Сравнила! Он же не любит, – возмутилась Аня.

– Эмма говорила мне: «Откуда во мне мучительная, испепеляющая нежность к этому слабенькому, бледному и, как мне казалось, умному… Это неподъемная ноша обиды… А он, ты представляешь, ободренный моей уступчивостью и отходчивостью, хамил, грозил мне разводом!»

«А ты мечтала, «чтобы в его словах был Бог?» – грустно спрашивала я.

«Мой притеснитель в моей любви, заботе и нежности видел только слабость и боязнь его потерять!».

«И ты металась, разрываясь между двумя противоречивыми желаниями: врезать и пожалеть?» – невеликодушно спрашивала я, сердясь то ли на нее, то ли на себя.

– Посмотрим правде в глаза: именно из-за Эмминой материнской опеки Федор так и не повзрослел. Он по-прежнему все тот же безответственный, капризный, безбашенный, стихийный ребенок, – сказала Жанна. – Чего еще можно ожидать, если всегда торопиться самой улаживать все конфликты, одной выполнять любую домашнюю работу, включая мужскую?

– Так ведь больным притворялся. А теперь он вредный психованный старик, – заключила Аня.

– И ваще… – хихикнула Инна.

– С чего начинается эгоизм? С того, что человек слишком любит и жалеет себя, сначала привыкает сваливать на других свою вину, потом работу… Некоторые матери слишком балуют сыновей, и они считают, что кто-то – допустим, жены, – до конца своей жизни должны с ними нянчиться.

– Понять причину своих проблем у Федора ума не хватало, а чтобы пахать на других, ему достаточно было хитрости, – поддакнула Ане Жанна.

– Эмма любила Федора, потому-то верила и жалела, но базу эгоизма заложила в нем не она, а его мать. Познав материнскую любовь, он должен был в своем развитии идти дальше, но мать не отпустила его, и он задержался рядом с ней дольше положенного срока, по сути дела, до конца ее жизни. А ведь даже Библия советует оставить мать и отца своих и прилепиться друг к другу. А Федор так и не оторвался от маминой юбки. И была Эмма в их семье третьей. А вынести такое – подвиг. Любовь проявляется в радостном служении и жертвенности друг для друга, а не в подчинении.