Неизвестная солдатская война

«16 января Сейчас повернули на север, ночю форсировали реку Родомка, и преследуем гансов Сейчас много в плен стали здаватся. Короче говоря им не убежать от нас наши броне транспортеры быстрей ходят чем гансы пешком. Наша разведка творит чудеса все время мы движемся в передовом отряде А брыгада (танковая.-Г.Л.) и не розвертывается движется колоной Нам самим не хуй делать. Фрицы пры звуке "руская гвардия" бегут хуй догонишь. Такое впечатление нагнала наша часть. А трофеев так и говорить нечего их валяется везде и всюду Какой то город большой ночю заняли где фрицы от внезапности бегали спросонок в одних кальсонах а мы их из автоматов как куропаток стреляли».

– На подступах к этому городу убитых немцев – тьма, сплошные зелёные шинели, а между ними – редко наши серые. Запомнился один случай. Молодой солдат-пехотинец, видно из пополнения, подбегает к своему командиру: «Товарищ лейтенант, один немец лежит живой». «А как ты узнал, что он живой?». «Я видел, он глазом моргнул». «Ну тогда стрельни в него…».

Стоящий рядом со мной Шитиков засмеялся: «Чудит над молодым лейтенант – сейчас молодой в труп будет стрелять…». Действительно, кто бы мог подумать, что на таком морозе живой немец мог так долго мёртвым притворяться.

Солдат выстрелил – немец вскрикнул, дернулся и затих.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 16 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта, перейдя в наступление 14 января на двух плацдармах на западном берегу реки Вислы южнее Варшавы, при поддержке массированных ударов артиллерии, несмотря на плохие условия погоды, исключившие возможность использования авиации, прорвали сильную, глубоко эшелонированную оборону противника.

За три дня наступательных боёв войска фронта, наступавшие на двух плацдармах, соединились и продвинулись вперёд до 60 километров, расширив прорыв до 120 километров по фронту…

Сегодня, 16 января, войска 1-го Белорусского фронта в результате стремительного наступления, поддержанного авиацией, в 20 часов штурмом овладели крупным промышленным центром Польши городом РАДОМ (выделение-В.М.) – важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев…

Наши войска, наступающие в западном направлении, сломив упорное сопротивление немцев, совершили стремительный манёвр и вышли на подступы к городу Радом. В этом городе находились крупные силы немецких войск. Сегодня советские танкисты и пехотинцы нанесли немцам сокрушительный удар с трёх сторон и овладели важным узлом коммуникаций городом Радом. В бою за Радом разгромлены части двух пехотных и двух танковых дивизий противника.

За три дня боёв войска 1-го Белорусского фронта нанесли противнику огромные потери. Уничтожены тысячи немецких солдат и офицеров. Только за первые два дня наступления, по неполным данным, нашими войсками уничтожено 75 танков и несколько сот орудий разных калибров. За это же время захвачено у немцев 465 полевых орудий, 540 пулемётов и много других трофеев». (т. 8, с. 21-22)

«17 января Сегодня я был направлен во второе хозяйство (второй миномётный дивизион.-Г.Л.) со своим отделением. Я здесь теперь буду. Заняли много населенных пунтов где идут сплошные оборонительные … но мы их давим без треску».

– «Давим без треску» – это немного не так. Да, действительно, дороги были забиты отступающими: тут и техника, и люди, и конные повозки… А танкистам, конечно, нужен темп. С техникой они расправлялись просто – шарахнул, и машина летит с дороги. А вот повозки старались ударить так, чтобы коней не задеть. Если лошадиная требуха или человеческий труп, да ещё с шинелью намотаются на гусеницы, приходится останавливаться и багром освобождать их. Иначе танком трудно управлять. Поэтому не только живых немцев, но и трупы танкисты объезжали.

В этот день я был во втором миномётном дивизионе и видел, что произошло в расчёте, которым командовал мой друг Лях. Перед тем, как штурмовать какой-то очередной населённый пункт, решили своими силами провести небольшую артподготовку – просто, чтобы вызвать панику.

Развернули миномёты, стали стрелять. И у Ляха одна мина не вышла из ствола. А выстрел должен произойти либо при наколе мины, когда она свободно падает в ствол оперением вниз, либо после того, как дёрнешь за спусковой шнур. Когда заряжающий опустил мину в ствол, а выстрела не произошло, дёрнули за шнур. Выстрела опять нет. Значит, решили, заряжающий опустил грязную мину, и она застряла в стволе. Чтобы её оттуда достать, миномётчики отсоединили ствол от станины и только начали его переворачивать, как мина прошла по стволу и накололась…

После выстрела мина ушла в сторону дороги, по которой двигалась наша колонна, но разорвалась удачно, на обочине. Поскольку ствол уже не упирался в станину, он улетел куда-то в кусты. При этом отдачей разбросало весь расчёт, а наводчику Некрасову (единственный русский в татарском отделении Ляха) прицелом разбило всю грудную клетку. Когда мы к нему подошли, он был уже мёртвый.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 17 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта, развивая стремительное наступление, овладели столицей Польши – городом Варшава… Сегодня советские войска совместно с частями 1-й Польской армии с разных сторон ворвались на улицы Варшавы. В результате комбинированного удара с севера, запада и юга польская столица освобождена от немецких захватчиков.

Продолжая наступление, войска фронта с боями продвигались вперёд. Советские подвижные части прорываются в тылы противника, подавляют узлы сопротивления, громят его коммуникации и подходящие резервы. В течение дня наши части заняли ряд городов и более 800 населённых пунктов. В ходе боёв противник несёт исключительно тяжёлые потери. В одном районе бойцы Н-ского соединения наголову разбили 73-ю немецкую пехотную дивизию. На поле боя в районе действий этой дивизии подсчитано более двух тысяч трупов немецких солдат и офицеров. Остатки 73-й немецкой дивизии, численностью в 600 человек, взяты в плен. По предварительным данным, наши войска за день захватили у немцев 25 танков, 122 орудия, 211 миномётов, 378 пулемётов и другие трофеи». (т. 8, с. 24-25)

«18 января Движемся стремительно лесами без остановкы в тыл к фрицам иногда бывают стычкы но они нас не ожыдали здесь и от внезапности бегут. Ночю обошли город Лодзь Он весь горел его бомбили наши "Иллы" А трофеев сколько Бросае все и машыны танкы все все!!!

19 января Тоже самое продолжаем гнать все слабей и слабей сопротивление немцев Сейчас мы находимся в глубоком тылу у немцев 450 кл. от нас пехота отстала А мы здесь водворяем свои законы. Полякы со слезами встречают целуют хоч не слезай с транспортера».

– Темп наступления был такой, что некогда побриться. Все бородами пообрастали. Да кто на это внимание обращал, если не успевали как следует поесть и поспать. Спали урывками, в самых неожиданных ситуациях и позах. Скажем, идёт ночью машина, слева на крыле лежит вперёдсмотрящий, чтобы шофёр мог вести машину без света фар. Если дорога хорошая, шофёр говорит вперёдсмотрящему: «Спи!». И тот спал прямо на крыле (от мотора хоть немного, да идёт тепло), пока шофёр снова не разбудит.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 18 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта успешно развивали наступление. Наши танкисты, пехотинцы и артиллеристы, участвовавшие в глубоком обходе Варшавы…, повернули на запад. Отбрасывая и громя противника, советские части продвинулись на 30 километров и ворвались в город Лович. Этот город расположен в 50 километрах северо-восточнее Лодзи и является крупным узлом коммуникаций… В ходе боёв противник несёт огромные потери… Нашими войсками захвачены у немцев крупные трофеи, в том числе 40 танков, 174 орудия, более 200 пулемётов и несколько тысяч винтовок. Взято в плен более 3.000 немецких солдат и офицеров…

Советские лётчики наносили массированные удары по узлам сопротивления противника и отступающим колоннам немецких войск. В результате налёта на железнодорожную станцию Лодзь взорвано бензохранилище и уничтожено 10 немецких воинских эшелонов». (т. 8, с. 26)

«20 января Сегодня почти не встречали сопротивления целый день было скучно Правда в одной деревне было полицаи вступили в перестрелку но сейчас все они валяются по улицам Заняли много деревень. А обоз без конечный стоит на дороге, а немцы розбежались Наши танкы давят эти повозкы которые стоят на дороге.

21 января Сегодня взяли штурмом город Конин Здесь два раза прышлось кричать "ура" Город обороняли офицеры "SS" но сейчас они все мертвецы».

– Тут впервые я встретился с эсэсовцами. Раньше мне не доводилось их видеть ни мёртвыми, ни пленными. Держались они стойко. В плен никто из них не сдавался.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 23 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта, развивая успешное наступление, 23 января… с боями заняли города Пакош, Стшельно, Слупца, Голина, КОНИН (выделено мной-В.М.)…». (т. 8, с. 36)

«22 января Сегодня встретились с фрицами они отчаянно защыщали авио-заводы Но все напрасно Некоторым только удалось спастись в лесу. Мы заняли авиа заводы А здесь сколько готовых самолетов мистеров. Аэродром так сколько глаз видит одни мистера стоят только без горючего От заводы громадные 25 кл. занимает в квадрате, и все в лесу Недалеко отсюда город Познань Мы движемся на него».

Из оперативной сводки Совинформбюро за 26 января 1945 года:

«На Познанском направлении войска 1-го Белорусского фронта, продолжая наступление…, на трёх аэродромах и на авиационном заводе в районе города ПОЗНАНЬ (выделено мной-В.М.) захватили 292 немецких самолёта». (т. 8, с. 41)

«23 января Сегодня мы стоим в обороне в 12 кл. от Познани на реке Варта все мосты фрицы взорвали и не начом переправится Саперы строят переправу А мы беспощадно п'ем ром лекер коняк шампанское которого здесь такие склады вай вай Мы ходили с другом Ляхом в эти склады и нарвались на пяных немцев которые до сих пор не знали что здесь уже работают Славяне а не Арийцы розговор был "короткый" Они больше не прохмелятся Мы набрали чего нам надо и вернулись на свою базу где продолжыли "девушка из маленькой таверны"».

– Попали мы в винные склады, которые уходили под землю на целых три этажа. Попали, можно сказать, случайно, хотя нюх моего друга Ляха никогда не подводил. Как он безошибочно выходил в радиусе двадцати километров на корову, потому что безумно любил парное молоко, так же точно Лях шёл туда, где есть что-нибудь выпить.

Смотрим, горит какое-то здание. Подошли, видим – кто-то поджёг рядом опилки, чтобы имитировать пожар. Тут нам стало ясно: внутри немцы. Мы и пошли туда со всеми предосторожностями.

В такой ситуации каждую секунду ждёшь нападения. Но вдруг, только услышали пьяную немецкую речь, как тут же из-за поворота коридора прямо на нас выходят несколько немцев. Лях молниеносно вскинул автомат и выстрелил (он у него был поставлен на одиночный огонь), а сами мы бросились назад, за угол. Я спрашиваю: «Ты кого?..» Он отвечает: «Заднего…» Правильно сделал – немцы нас увидели впереди себя, а убит задний, значит, подумают, что окружены. Действительно, в коридоре крики, беспорядочная пальба. Воспользовавшись паникой, мы выскочили из-за угла и несколькими длинными очередями расстреляли их.

Дальше шли с ещё большей предосторожностью. Потому что себя уже обнаружили, и если немцы ещё остались, они обязательно устроят нам засаду. Но больше никого не встретили. Тут же выпили тост за то, чтобы побывать на Одере. Дело в том, что тот унтер, которого мы накануне в бою взяли в плен вместе с солдатами, сказал нашему переводчику: «Мы побывали у вас на Волге, теперь побываете и вы у нас на Одере».

«24 января Стоим на месте и газуем без конца Часто налетает немецкая авиация Тогда только у нас прекращается пянка выскакиваем на улицу и стреляем по самолетам кто с чего с петеэров (противотанковых ружей.-Г.Л.) винтовок пулеметов зиниток. "Сегодня 7 шт. сбили". Словом воюем между войной и девушками которых у нас сейчас полный дом. Сейчас ребята прынесли всевозможных вин Некоторым, и во сну не снилось Эх "полундра"».

– «Сбили 7 самолётов» – конечно, это неправда. Поэтому я и поставил здесь кавычки. А девушек этих мы освободили из концлагеря. Кого только среди них не было: бельгийки, полячки, голландки, итальянки, русские, украинки, француженки и даже… немки. Вот мы и отметили их освобождение. Пьянка получилась хорошая. В том смысле, что с хорошими харчами, с хорошим вином. И офицеры пили вместе с нами. Так что нас никто не останавливал.

Только потом произошёл один нехороший случай. У нас был железный закон: на передке, да ещё во время боя не напиваться до чёртиков. Тот, кто этот закон нарушал, тот, как правило, погибал. То же и тогда получилось. Один дурень набрался так, что во время переезда на машинах вывалился из кузова и попал под колёса задней машины.

«25 января На росвете переправились через Варту и обрушылись на фрицев А они бегут не догониш а население как прыветствует крычать "Ура" плачуть танцуют обнимают все удовольствия свои предлагают нечего неоткажут только гони немцев А мы гоним Хули нам больше делать».

– Варту форсировали не сразу. Первая же «тридцатьчетвёрка», которая пошла по льду, провалилась. Экипаж утонул вместе с танком. Тогда мы разобрали поблизости панские сараи, уложили в несколько слоёв доски на лёд и периодически поливали их водой, пока сорокаградусный мороз ни сковал их словно бетоном. Потом по этому настилу танки прошли как по мосту.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 27 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта с боями продвигались вперёд. Советские танкисты и пехотинцы, овладев плацдармами на западном берегу реки ВАРТА (выделено-В.М.), совершили стремительный обходный манёвр и заняли города Замтер, Бук, Стэншев. Тем самым перерезаны все шоссейные и железные дороги, идущие из города Познань в Германию. Другие наши части плотным кольцом окружили в Познани крупные силы противника и ведут бои по ликвидации попавшей в «котёл» группировки немцев. (т. 8, с. 46-47)

«26 января Заняли город Вольштейн А Познань обошли Хуй сними пускай жывут пока до них наша пехтура доберется».

– В Познани было много немецких танков, артиллерии, пехоты, но главное – немецкие офицеры привезли туда свои семьи. Поэтому они так отчаянно и держались за этот город. Брали Познань очень долго и с большими потерями.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 26 января 1945 года:

«…В результате одиннадцатидневных наступательных боёв войск 1-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза Жукова потери противника по основным видам боевой техники и людям составляют: пленными и убитыми – 117.700 солдат и офицеров; самолётов – 243, танков и самоходных орудий – 750, орудий – 2.152, миномётов – 2.250, пулемётов – 10.900, бронетранспортёров – 371, автомашин – 6.179». (т. 8, с. 44)

«В этом городе много военно пленых руских американцев французов голанцев норвегов Ах как они нас прыветствовали за свое освобождение нельзя описать».

– Когда подошли к лагерю, окружили его и остановились. Кто находится в этом лагере, нам было неизвестно. Какое-то время длилась жутковатая тишина. Через колючую проволоку на нас смотрели совершенно нечеловеческими глазами истощённые, полуозверевшие люди. Они не могли не знать, что пришли их освободители. А я не мог понять: то ли они нам не доверяют, то ли просто не верят в своё близкое освобождение. Почему молчат?

Сколько тянулась немая сцена, сказать не могу. Но в какой-то момент в этой страшной тишине из-за проволоки раздался крик: «Эй, славяне!!!». И тут всё сдвинулось. Наши солдаты побежали к проволочному заграждению, танки двинулись к большим железным воротам. Но из лагеря закричали: «Стойте! Не прикасайтесь к проволоке и к воротам – они под током!». Заключённые показали нам трансформаторы. Мы тут же забросали их гранатами.

Однако на территории лагеря, как нас снова предупредили, может работать автономная электростанция. Тогда кто-то из солдат подошёл к проволоке и, взяв свой автомат за деревянный приклад, стволом попробовал, есть ли напряжение. Тока не было. Это послужило сигналом к штурму. Танки снесли ворота и ограждение. Люди из лагеря бросились к нам. Повисали на шее, на руках, целовали нашу форму, автоматы, танки…

Трудно было удержаться от слёз. А они не плакали. Их лица нам казались по-прежнему каменными и ожесточёнными. Плакать они стали потом – наверное, когда полностью осознали, что они освобождены.

Старшим в нашей группе оказался майор Королёв. К нему и подошли заключённые, попросили разрешения вооружиться. Королёв не возражал: «Если у вас есть чем, вооружайтесь». В мгновение пожарными баграми и кирками они сорвали двери со склада оружия на территории лагеря. Там оказались старые мадьярские винтовки с длиннющими стволами. Через несколько минут все заключённые ходили вооружённые этими винтовками.

И только потом мы поняли, зачем им нужно было оружие. Как они нам рассказали, три года немецкие фрау мордовали их на домашних работах ещё больше, чем охранники с овчарками на местных каменоломнях. Вот они и ринулись в город рассчитаться. Решительнее всех действовали американские заключённые. За полдня они в городе хороший шмон навели…

Тут майору Королёву пришлось решать ещё одну трудную задачу. Заключённые сказали, что весь лагерь заминирован и в любой момент может быть взорван. А где находится центральный пульт, никто из них не знал. Как быть? Решили, что надо найти ту самую автономную электростанцию. Если пульт не там, то без напряжения он всё равно действовать не будет. А территория лагеря была такой огромной, что сколько я по ней ни бродил, границ не видел. Американцы вызвались помочь найти электростанцию. И действительно, её нашли и уничтожили.

«Два генерала здесь было один француз другой италянец Их повезли в штаб А я газовал с американцами девок немок им прывел. Они попервах отказывались стеснялись А потом когда подвыпили за уважения меня стали целовать Я это отстранил погуляли хорошо. Ведь мы сегодня находимся в 12 кл. от немецкой територии где жывут настоящые Арийцы Американцы восхищаются нашыми солдатами а именно их бестрашыем и выносливостю. Говорять что руские непобедимы. Верно».

– С американцами мы хорошо погуляли. Эти ребята как-то и по духу, и по настроению оказались нам ближе. Хотя многому у нас удивлялись. К примеру, их очень заинтересовала наша обгоревшая машина ЗИС-5. Кабина у неё почти вся выгорела, щитка приборов вовсе нет, от руля осталась одна железная арматура. А мы на этой машине ездим…

Ходили американцы вокруг неё как вокруг какого-то редкого музейного экспоната и всё задавали один и тот же вопрос: «Неужели она может двигаться?». Водитель сел за руль, соединил каких-то два торчащих внизу проводка – это значит «включил зажигание», завёл двигатель и поехал.

Американцы в восторге аплодировали и смеялись: «Такая надёжная техника может быть только у русских!». А потом, уже за столом, показывали нам немецкие газеты с карикатурами на русских солдат, где мы были изображены все увешанные орденами и медалями, и спрашивали: «А почему у вас на груди нет наград? Вы что, плохо воевали?». Когда мы начали доставать свои награды из карманов, они хохотали до слёз.

Никто из наших не знал английского, а из американцев – русского. Поэтому мы объяснялись на каком-то интернациональном языке. Я немного говорил по-польски, один поляк – немного по-французски, и немного по-французски говорили некоторые американские лётчики, которые воевали во Франции. Этого нам хватало, чтобы понять друг друга.

«27 января Продолжаем гулять в Вольштейне с Военно пленными американцами летчиками. Сегодня собралась нас большая кампания нас два руских переводчика и поляк Через посредством переводчика мы розговариваем сними Полячок девушек много собралось и все такие проститутки что я не могу представить Американцы только губы дуют это им не нравится а все же водять прохлаждать в другую комнату. С одним капитаном я обменялся портсигаром вчесть памяти».

– Ох, как я жалею, что потерял этот портсигар. Капитан-американец, когда мне его дарил, на внутренней стороне нацарапал свой адрес. Раньше он мне, конечно, не понадобился бы. А сейчас обязательно написал бы ему письмо.

«К вечеру я уехал в полк. Встретил ребят с хорошым настроением Шытикова Шуралева Роговского и других росказали кто убит кто ранен Я им розказал кто из наших друзей ушол в розпоряжение "Исуса Христа" За все это хорошо выпили.

28 января За ноч подошли в плотную к немецкой границы Я сейчас вижу пог-столб Стреляем за границу. Немного сопротивляется Здесь маленькая речушка протекает он мосты взорвал ну и держытся как утопающый за волосинку».

– Граница как раз и проходила по этой речушке. Мы ликовали: «Братва, ура! Дня через три будем у Гитлера! Наконец-то мы добрались до его берлоги».

Из оперативной сводки Совинформбюро за 29 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта, развивая успешное наступление, пересекли границу Германии западнее и северо-западнее Познани, вторглись в пределы немецкой Померании… Северо-западнее города Познань противник пытался остановить наши войска у польско-германской границы на рубеже реки Нетце. Опираясь на долговременную полосу обороны, немцы оказывали упорное сопротивление и часто переходили в контратаки. Советские танки и пехота при поддержке артиллерии одновременно во многих местах форсировали реку Нетце и прорвали вражескую оборону… Широко применяя обходные манёвры, советские части громят подходящие резервы противника. За день боёв истреблено более 4.000 немецких солдат и офицеров. Нашими войсками захвачены трофеи, в числе которых 12 танков, 70 орудий, 300 автомашин, 60 паровозов и 50 железнодорожных эшелонов. Взято в плен 1.100 немцев». (т. 8, с. 49-50)

Бои в Германии

«29 января Прорвали границу и заняли какой то город названия не знаю потому что из жытелей ни одного человека!!!»

– Гражданское население Германии строго выполняло инструкции военного командования: если успевали, все до единого уходили из городов и посёлков. Но немцы не предвидели такой темп нашего наступления, и чаще всего жители не успевали.

Большинство гражданских немцев вели себя высокомерно. К примеру, спросишь на немецком языке название города, он, хотя и поймёт, но молча поворачивается и уходит.

Из оперативной сводки Совинформбюро за 31 января 1945 года:

«Войска 1-го Белорусского фронта, продолжая успешное наступление к западу и юго-западу от Познани, пересекли германскую границу, вторглись в пределы Бранденбургской провинции и с боем овладели городами Ландсберг, Мезеритц, Швибус и Цюллихау – крупными узлами коммуникаций и мощными опорными пунктами обороны немцев, прикрывающими подступы к Франкфурту-на-Одере…». (т. 8, с. 53)

«Нас под этим городом прыжали к земле "мистера" Бронетранспортер сгорел два человека убиты Я легко ранен в голову. Не знаю случайно остался жить. Сейчас в голове шум…».

– На этот раз меня спасла каска. Осколок пробил-таки каску, но не до конца – застрял в ней. Рассёк только мне затылок, а череп остался цел.

«Своего любимца бросили взяли трофейною машыну четырехмесную легковую "Опель капитан" установили два пулемета и газуем догоняем своих Отстали».

– Потеряли мы своих потому, что догоняли их по следам танков, а потом решили срезать угол, и следов уже не нашли. Ехали просто по направлению на Запад, пока не попали под налёт «мессершмиттов». А этого «оппель-капитана» мы нашли оставленным в чьём-то личном гараже. Раньше на такой машине кататься не приходилось – для нас были вдиковинку и обогрев лобового стекла, и установленные на крыльях сигналы поворота с откидывающимися в сторону флажками – красным-левым и зелёным-правым…

Пулемёты установили так: «Дегтярёв» впереди, в опущенное стекло правой двери, а «Максим» – на сиденье сзади, стволом в заднее стекло. Двое сели впереди, а мы с Зеленским устроились на заднем сиденье. Ехали наизготовку, чтобы в любой момент открыть огонь.

«30 января Искаем своих Хуй знае где делись в одну деревню ночю залетели где были еще немцы Ели выбрались с нее один ранен Я хуярил с пулемета по улицы без конца пока деревня не скрылась в темноте и лента кончилась а вода в кожухе закипела хоч чай пей».