Тонкая грань затишья

– Ну вот, слава Богу, – сказал старшина и улыбнулся.

Заместитель удивленно посмотрел на него и спросил:

– Ты что, Василий, верующий?

– До того как арестовали меня по обвинению в шпионаже в пользу Японии, в Бога не верил, даже заявление подал, хотел вступить в партию. А вот потом, после милых бесед со следователем, уже в лагере, поверил. Не в торжество коммунизма, а в Господа нашего. Вера помогла мне выжить.

– Значит, не веришь ты в торжество коммунизма! – возмутился старший лейтенант Федотов. – Оказывается, ошибся я в тебе.

– Да ладно тебе, Саня, – прервал заместителя командир. – Главное в том, что не озлобился он, пройдя через то, что не всякий выдержит. Там, в лагере, поверишь хоть в черта, лишь бы жить.

– И как тебя выпустили? – продолжал интересоваться старший лейтенант Федотов.

– Давайте потом, мужики, – вновь прервал заместителя Рябинин. – Сигнал безопасности подан, выходим к посту. Федотов, передай по команде: выдвижение в обычном порядке. Только бегом, мимо поста сразу на гать.

– Понял.

Рябинин взглянул на Гринько и проговорил:

– Ты не обижайся на заместителя. Он хоть и верит в разные утопические идеи, но мужик настоящий, свой, надежный.

– Да я не обижаюсь. Забыл, что это такое. Решением суда я полностью реабилитирован, мне возвратили звание, награды, жену с дочерью в Москву из Сибири вернули. И еще, командир, на будущее. Я воюю не за построение социализма во всем мире или в отдельно взятой стране, а за свою Родину, за народ, за Сталина и готов за них положить голову.

– Достойные слова. Но, Вася, давай к группе. Подходите сюда, начнем выход к базе, завершающий этап операции.

– Есть, товарищ капитан!

Группа приготовилась к броску.

Рябинин подал команду:

– Вперед!

Бойцы рванули по поляне. В душе каждый опасался, что сейчас из леса ударят пулеметы, автоматы и все будет кончено, но ничего подобного не произошло. Санинструктор встретил товарищей.

Рябинин пропустил бойцов на гать, сам упал рядом с сержантом Воблиным.

– Привет, Леша, вот и мы.

– Это хорошо. Задачу выполнили?

– Конечно, о чем спрашиваешь? А тут без нас все спокойно было?

– Да не совсем. На поляну выходил отряд гитлеровцев в полевой форме. Видимо, подразделение охранной роты. Почти до поста дошли, я уже растяжку поставил и на болото подался. Но немцы отчего-то остановились метрах в десяти от топи. А оттуда поста не видно. С ними офицер был или унтер. Я не разобрал. Он подал команду, и немцы подались к северной части леса. Тропу не заметили, попытались продраться через лес, не получилось, вернулись, отыскали дорожку, по которой выходили сюда, и скрылись. Я растяжку снял и снова принялся тащить службу. По птицам, порхавшим в лесу, видел, как уходил отряд. Кроме него, больше никто не появлялся. А вы-то где прошли?

Рябинин улыбнулся и ответил:

– А нам, Леша, пришлось крюк в двадцать пять верст делать и заходить сюда по кромке болота. Надоело тебе тут валяться?

– Надоест за весь день.

– Тебя сейчас сменят. Надо будет приготовить для ребят хороший, сытный ужин.

– А дым от кухни?

– Ночью его не видно, ветер на восток, значит, на поляне и в лесу дыма не будет.

– Точно, а я и не смотрел. Тогда, конечно, сделаю. А спиртику нам после такой работы не полагается?

– Как же не полагается? – Командир группы опять улыбнулся. – Даже двойная порция.

Лицо санинструктора расплылось в довольной улыбке.

– Это дело, командир, да и для здоровья полезно, особенно здесь, в болоте.

– Но при условии сытного ужина.

– Сделаю, пальчики оближете.

– Подожди немного, дойду до базы, пришлю смену.

– Понял.

Устали в группе все. Людям требовался отдых, но Воблина следовало менять прямо сейчас, чтобы он занялся стряпней. Поэтому Рябинин спросил, кто добровольно заступит на пост. Добровольцами оказались все. Тогда командир приказал заместителю составить на эту ночь график несения службы со сменой через два часа. Первым на поляну ушел красноармеец Табиев.

Сержант Воблин вернулся и принялся разделывать продукты из особого, так называемого праздничного запаса.

Командир же зашел к связисту и спросил:

– Как дела, Коля?

– С возвращением вас!

– Спасибо. Было что?

– Было из центра, от старшего майора Платова. Вот дешифрованное сообщение.

Командир группы взял листок и прочел:

«Центр «Удару-15» с оповещением «Удара-1». После проведения операции на железной дороге группе прекратить диверсионную деятельность до моего личного отдельного распоряжения. Приказываю в течение суток найти в районе вашей базы место, подходящее для десантирования особой группы, состоящей из четырех человек. Уточняю, у особой группы задание государственной важности, инициированное товарищем Берией. В случае необходимости «Удар-15» поступает в полное распоряжение командира особой группы майора Шелестова. Он уполномочен согласовать подробности».

– Что бы это значило? Какая-то особая группа, действующая по приказу старшего майора ГБ Платова при личном контроле самого товарища Берии, – проговорил капитан.

– Да, серьезное задание у этого Шелестова, – сказал сержант и отчего-то вздохнул.

– Да уж, непростое. С командиром отряда вопрос, стало быть, уже согласован. Ну что ж, приказ есть приказ, будем выполнять.

В штабной блиндаж зашел заместитель и доложил:

– График определил, инструктаж провел, в помощь Воблину выделил двух саперов. Время уже позднее, пусть помогут быстрей приготовить ужин.

– Правильно сделал. На, возьми. – Рябинин передал шифрограмму старшему лейтенанту Федотову.

Тот прочитал текст и воскликнул:

– Ни хрена себе! Платов, Берия, особая группа. Начинается такое дело, по сравнению с которым подрыв эшелона – сущая мелочь.

– Узнаем. Завтра в десять тебе лично взять троих бойцов и начать поиски площадки, подходящей для приема десанта.

– Что это за особая группа?

– Увидим.

Глава 3

Старшина госбезопасности Семен Юрьевич Лебедь являлся командиром отделения охраны секретной дачи Берии, находящейся в Подмосковье. Он частенько поговаривал о тяготах и лишениях своей службы, однако рапорт об отправке на фронт так и не написал, оставался на объекте.

Утром 8 мая 1942 года Лебедь, как и всегда, обходил территорию, проверял несение службы солдатами, подчиненными ему.

Он достал из пачки папиросу и собрался было закурить, но тут к нему подбежал дежурный по объекту и доложил:

– Товарищ старшина, звонили из Москвы. К нам выехали товарищ Берия и старший майор Платов.

– Твою мать, давненько они тут не были. А ну, бегом к офицерам группы Шелестова. Предупреди их. Я на контрольно-пропускной пункт.

Шелестов уже провел подъем и собирался отправить бойцов на утреннюю пробежку, но физическую зарядку пришлось отменить из-за сбивчивого и немного испуганного доклада дежурного по объекту. Майор приказал всем быстро привести себя в порядок и через десять минут находиться во дворе, у входа в дом, в котором временно располагалось небольшое специальное подразделение.

Буторин, Коган и Сосновский приказ выполнили и в 7.10 уже стояли там, где им и было велено.

Рядовые бойцы отделения охраны в спешке наводили марафет на территории. Порядок здесь всегда поддерживался образцовый. Но досадные мелочи обязательно найдутся. Высокие начальники почему-то обращают внимание именно на них.

В 7.20 через ворота КПП прошли «Паккард» и два «ЗиС-101». Они въехали во двор и остановились. Водитель «Паккарда» выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверцу. Из машины вышел Лаврентий Павлович Берия в штатском костюме и своих неизменных круглых очках. Следом за ним появился старший майор Платов.

– Смирно! – подал команду Шелестов, подошел к Берии и принялся рапортовать: – Товарищ генеральный комиссар государственной безопасности…

Берия прервал его:

– Не надо этого. Не на параде. Плесенью здесь не обросли от безделья?

– Никак нет, товарищ генеральный комиссар!

– Хорошо. В комнату для совещаний, и быстро, у меня не так много времени.

Он первым зашел в здание.

За ним последовали Платов и офицеры особой отдельной группы.

В кабинете Берия встал у окна. Все остальные замерли на входе.

Народный комиссар внутренних дел повернулся и заявил:

– И чего стоите? Садитесь.

Старший майор ГБ Платов присел сбоку от места руководителя. Рядом устроились Шелестов и Буторин, Коган и Сосновский примостились напротив.

Берия прошелся по комнате и произнес:

– Вы уже поняли, что я приехал сюда не просто так. Вас ждет серьезное, очень важное задание. Скажи, Шелестов, что тебе известно о немецких танках «Т-5» – «Пантера»?

– «Т-5» – «Пантера»? – проговорил Максим. – Впервые слышу о таких. «Т-3», «Т-4» знаю, есть и другие модификации, но «Т-5» «Пантера»?..

– А между тем в Германии ведется ускоренная работа по созданию новых тяжелых и средних танков, способных противостоять последним образцам наших машин. «Т-6» получил кодовое название «Тигр», а «Т-5» – «Пантера». Немного информации. Сейчас уже доказан факт, что танки «Т-34» и «КВ» превосходят немецкие «Т-3» и «Т-4». Но ситуация меняется. На данный момент германские проектно-конструкторские бюро при крупнейших компаниях в авральном режиме работают над данной проблемой. Так, в городе Касселе компания «Хеншель» не только уже разработала тяжелый танк «Т-6» «Тигр», но и успела сделать два опытных образца. Руководит этим главный инженер, начальник отдела новых разработок Эрвин Адерс. Одновременно на заводе в Нюрнберге компания MAN занимается средним танком «Т-5» «Пантера». Пока подготовлена только рабочая техническая документация. Массовое производство новых машин начнется в этом году. Перелом в ходе войны уже наступает, немцы и их союзники потерпели ряд крупных поражений. Превосходство Красной армии теперь будет только нарастать. Германия, да и вся Европа работают на износ. Однако «Тигр» и «Пантера» могут доставить нам достаточно много неприятностей. Все члены Государственного Комитета Обороны и сам товарищ Сталин обеспокоены стремлением Гитлера усилить свои сухопутные войска. А чтобы эффективно бороться с новыми танками, требуется что?

Сосновский тут же ответил:

– Знать устройство, правила эксплуатации, естественно, тактико-технические характеристики, сильные и слабые стороны этих машин.

Шелестов укоризненно посмотрел на капитана и заявил:

– Разве тебя спросил товарищ Берия? Что ты опять лезешь поперек батьки?

Генеральный комиссар поднял руку:

– Не надо замечаний, товарищ Шелестов. Ваш офицер прекрасно ответил на вопрос, заданный всем вам. Нам действительно надо получить секретную документацию по «Тигру» и «Пантере», чтобы к моменту их ввода в бой уже иметь оружие, способное уничтожать этих хищников. Казалось бы, задача невыполнимая. Где сейчас группа и где эта документация, быстро разрабатываемая противником и так нужная нам? Вряд ли руководство Третьего рейха пригласит нас в гости и предложит ознакомиться с ней. Но не все так печально. Я уже упоминал Эрвина Адерса. Пришло время назвать его помощника – инженера Бернарда Вальзера. В тридцать третьем году Вальзер стажировался в Советском Союзе, в Челябинске, имел возможность получить информацию о нашем танкостроении. Не секрет, что мы пытались завербовать кого только можно из иностранных специалистов, как и западные разведки – наших. В случае с Вальзером это не сразу, но удалось. По своим убеждениям он был социалистом, изучал труды Маркса, Ленина, товарища Сталина. К идеям построения социализма даже в отдельно взятой стране Вальзер относился скептически, но впоследствии совершенно не принял и национал-социализма, хотя и вынужден был вступить в НСДАП. В общем, Бернард Вальзер вернулся в Германию и продолжил работу в компании «Хеншель». Наши агенты пытались связаться с ним, но он, честно говоря, не привечал их. И только когда выявилась звериная сущность фашизма, когда Гитлер начал захватывать Европу и напал на Советский Союз, Вальзер сам вышел на нашего человека и заявил, что готов сотрудничать с советской разведкой.

– Только ли неприятие сущности фашизма привело этого инженера к решению о сотрудничестве с нашей разведкой? – спросил Коган.

Шелестов нахмурился, Берия же улыбнулся и проговорил:

– Не только это. Тут была и личная причина. Вальзер в свое время учился вместе с евреем Авдоном Иммерманом. Вся эта семья относилась к нему как к родному. После учебы Вальзер работал в Мюнхене. Там же устроился и его еврейский друг, который обзавелся семьей. Его родители и сестра жили там и до того. Однажды на квартиру Иммерманов нагрянули боевики из штурмовых отрядов, известные еще как коричневорубашечники. У главы семейства, я имею в виду Иосифа, отца Авдона, была своя цветочная лавка. Девятого ноября во всей Германии начались погромы. Поводом к ним послужило убийство в Париже немецкого дипломата польским евреем. В так называемую Хрустальную ночь была разгромлена и лавка Иосифа Иммермана. Ну а потом штурмовики наведались уже на квартиру, видимо желая поживиться добром евреев. Что точно произошло, неизвестно, но утром полиция обнаружила там трупы Иосифа Иммермана, его жены Кейлы и дочери Майи, причем женщина и девушка были изнасилованы. Не остались в стороне и Авдон с женой Рут. Их арестовали и отправили в концлагерь, где они и сгинули. Все это потрясло Вальзера, и он пошел на сотрудничество с нашей разведкой. Кстати, его до сих пор ведет товарищ Платов. Именно от Вальзера мы получили информацию по разработкам и созданию танков «Тигр» и «Пантера». Вижу, вы желаете знать, как он проведал о работах в Нюрнберге, так?

– Так точно! – за всех ответил Шелестов.

– Отвечу и на этот вопрос. В секретном проектно-конструкторском бюро компании MAN работает инженер-конструктор Хаген Корф, друг детства Бернарда Вальзера. Они жили в одном дворе, учились в одной школе. Затем их пути разошлись, но в начале войны, в тридцать девятом году, друзья встретились вновь. Вышло все банально просто. Они пересеклись в Мюнхене, во дворе своего детства. Завязалось общение. Оказалось, что Корф входит в группу по созданию «Пантеры». В отличие от Вальзера он не только признает национал-социализм, но и является активистом партии, руководителем первичной организации на предприятии. Однако Вальзеру по заданию товарища Платова удалось через Корфа заполучить нужную нам документацию. Принять же ее я приказываю вам, товарищи офицеры особой группы.

Сосновский вновь не выдержал и спросил:

– Вы хотите сказать, что нас забросят в Германию?

– Нет. Это, к сожалению, невозможно. Нельзя передать документацию и через агентов разведки, курируемых старшим майором Платовым. Мы используем другой вариант. Вы обсудите его со своим непосредственным начальником. Я же приехал сюда прежде всего для того, чтобы еще раз подчеркнуть один важнейший момент. Предстоящее задание находится на личном контроле Иосифа Виссарионовича. От его выполнения зависят жизни десятков тысяч наших солдат на фронте уже в ближайшее время. Скажу и о том, о чем мог не говорить. Товарищ Сталин просил, чтобы я лично поговорил с вами. Что я и сделал. Если ко мне вопросов нет, то я возвращаюсь в Москву, отдохну немного перед очередной бессонной ночью. Вам известно, что товарищ Сталин предпочитает ночную работу, когда у человека обостряются чувства.

Вопросов не было, поэтому Берия приказал Платову не сопровождать его и пошел на выход.

Старший майор занял место руководителя и спросил:

– Общая обстановка ясна, товарищи офицеры?

– Так точно! – ответил Шелестов.

– Тогда переходим к деталям. Четвертый отдел НКВД разработал операцию «Проект». Ее суть в том, что особой группе предстоит завладеть секретной документацией и доставить ее в Москву. Естественно, у всех вас возникает вопрос, как это сделать. Докладываю. В районе поселка Копино – внимание на карту, это в шестидесяти трех километрах от Харькова – на острове в Луховом болоте размещена база разведывательно-диверсионной группы «Удар-15». Командует ею капитан Рябинин Сергей Леонидович. Это опытный боевой офицер. Ему отправлена шифрограмма с задачей по обеспечению приема вашего подразделения и размещения на базе. Рябинину указано, что при необходимости он переходит в подчинение майора Шелестова. Предвосхищаю вопрос, почему особая группа отправляется именно к поселку Копино. Объясняется это просто. Бернард Вальзер, упомянутый товарищем Берией, по заданию Эрвина Адерса и решению самого Гитлера должен убыть в рейхскомиссариат «Украина». Товарищ Берия говорил вам, что в Касселе разработан танк «Т-6» – «Тигр» и собраны два опытных образца. Сначала их хотели испытать в Чехии, на полигоне у города Оломоуц, но Вальзер настоял на том, что проверку качества надо проводить там, где эти машины будут применяться в боевых условиях, то есть в той местности, где им предстоит воевать. Адерс поддержал его. Поэтому Вальзер скоро будет в Ровно, где размещается руководство рейхскомиссариата «Украина». Далее он отправится на поиски полигона и остановит свой выбор на Копинском районе. Соответственно, какое-то время он проведет в поселке. Не только там, конечно. Инженеру-испытателю придется побывать и в Харькове, и в других районных центрах области, возможно, в Полтавской тоже. Но он обязательно будет в Копино. По нашим данным, Вальзер должен вылететь в Ровно десятого-двенадцатого мая. Следовательно, в конце следующей недели он может быть в Копино. Вальзер проинформирован о том, как связаться с нами.

Сосновский вновь не сдержался и заявил:

– Интересно, кто такой этот информатор, который в курсе всех дел немецкого инженера?

– Твою мать, капитан, сколько можно говорить, чтобы не перебивал?

– Это вопрос по существу, товарищ старший майор госбезопасности.

– Обо всем я сообщу, помолчи пока.

Михаил вздохнул:

– Вот всегда так. Если работать, то нам, а вопросы задавать – сразу твою мать.

Платов, человек воспитанный, смутился.

– За мать извини, но помолчи до окончания доклада.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.